Я спросил героя, насколько правдивы истории, которые о нем рассказывают,
Ц о пудинге, например, и о коровьей утробе. Касательно первого, сказал он,
всё враки, достойные смеха, насчет же второго не стал отрицать доли истин
ы, но и не стыдился происшедшего, ибо был проглочен коровой вероломно, а бу
дь у него оружие в руках, добавил он с чувством, черта с два она бы его прогл
отила!
Последние слова он выкрикнул с такой яростью и досадой, что я почувствов
ал, какая это незаживающая рана для него, и, сменив тему, завел разговор о в
еликанах. Он поведал, что не только не убивал их, но и в глаза не видывал вел
иканов; что ему ошибкой приписали подвиги его доброго приятеля Джека Поб
едителя Великанов, который, думается ему, извел эту породу подчистую. Я во
зражал, что сам видел громадного ручного великана, по настоятельной прос
ьбе некоторых джентльменов и дам благополучно прожившего целую зиму в Л
ондоне и лишь по неотложным домашним делам отбывшего к себе в Швецию.
Мне бросился в глаза сурового вида дух, опиравшийся на плечо другого дух
а, и в первом я узнал Оливера Кромвеля, а другой был Карл Мартел
Карл Мартел Ц фракийс
кий майордом (высшее должностное лицо государства), дед Карла Великого. В
732 г. предотвратил завоевание Франции арабами.
. Признаться, я не ожидал увидеть здесь Кромвеля: я помнил, бабушка го
ворила мне, что поднялась буря и дьявол уволок его, но сейчас он честным сл
овом заверил, что в этой истории нет и грана правды
О. Кромвель (1599 Ц 1658) умер 3 сен
тября, в фатальный для него день: 3 сентября 1650 г. и 3 сентября 1651 г. он одержал п
обеды над королевскими войсками. В преддверии его смерти над Англией нес
колько дней бушевала буря.
. Впрочем, по его признанию, он чудом избежал преисподней, и ему бы ее
не миновать, не выручи славная первая половина жизни. На землю же его отпр
авили с таким жребием:

Армия
Кавалер
Нужда

Вторично он родился в день восстановления на троне Карла II, причем родилс
я в семье, которая на службе этому государю и его отцу потеряла очень знач
ительное состояние, а в награду получила то, чем государи очень часто опл
ачивают истинные заслуги, а именно: 000. В 16 лет отец купил ему низший офицерс
кий чин, в каком он прослужил, не поднявшись ни на ступеньку, все царствова
ние Карла II Г
оды царствования Карла II Стюарта (Реставрация) Ц 1660 Ц 1685.
и его брата
Иаков II Стюарт наследовал Карлу II и в 1688 г. Был смещен с престола («Славн
ая революция»).
. В революцию он оставил свой полк и разделил мытарства старого хоз
яина, потом был опасно ранен в известной битве на реке Войн, где сражался п
ростым солдатом. Оправившись от раны, последовал за злосчастным королем
в Париж, где опускался все ниже и добывал пропитание жене и семерым детям (
на его билете были рога) чисткой сапог, присмотром за свечами в опере, и по
сле нескольких лет этой жалкой жизни умер едва ли не от голода и с сокруше
нным сердцем. Когда он явился к Миносу, тот проникся страданиями, кои он пр
етерпел в семье, горько обиженной им в первой жизни, и дозволил ему войти в
Элизиум.
Мне не давала покоя одна мысль, и, не удержавшись, я спросил его: правда ли, ч
то он таки хотел получить корону? Улыбнувшись, он ответил: Ц Не больше тог
о священника, что отвергает митру со словами «Nolo episcopari»
«Не желаю стать епископом
» (лат.) Ц троекратная формула отречения при возведении в епис
копский сан.
. Ц Вообще же вопрос, похоже, его неприятно задел, и в следующую мину
ту он отвернулся от меня.
Его сменил почтенный дух, в котором я признал великого историка Ливия
Тит Ливий (59 г
. до н. э. Ц 17 г. н. э.) Ц римский историк, автор «Римской истории от основания
города» (из 142-х книг сохранилось 35).
. Возвращавшийся из Дворца Смерти Александр Великий нахмурился, за
видев его. На этот счет историк заметил: Ц Хмурься, хмурься, только против
римлян ничто твое войско, сладившее с доморощенными азиатскими рабами.
Ц Мы посокрушались об утрате самой ценной части его истории, при этом он
не преминул похвалить толковое издание мистера Хука
Английский историк Натани
эл Хук (1690 Ц 1764) был автором компилятивной «Римской истории с критическими
замечаниями».
, все прочие, сказал он, далеко превосходящее; когда же я упомянул изд
ание Ичарда
Многочисленные исторические сочинения Лоренса Ичарда (см. коммент. к с. 432)
пользовались у современников невысокой репутацией.
, он фыркнул, по-моему, даже презрительно, и уже уходил, но я взмолился
ответить еще на один-единственный вопрос: правда ли, что он был суеверен?
Я-то считал, что Ц да, но господин Лейбниц уверил меня в обратном. На что он
сердито сказал: Ц Он что, читал у меня в душе, ваш господин Лейбниц? Ц и с т
ем отошел.

Глава X
Автор удивлен, встретив в Элизиуме Юлиана Отступника
Юлиан Отступник (331 Ц 363), римс
кий император (с 361 г.), объявивший себя сторонником языческой религии и изд
авший эдикты против христиан. Упомянутый ниже архиепископ Хью Лат
имер (1485? Ц 1555) Ц деятель английской Реформации при Генрихе VIII и Эдуард
е VI. После восстановления католицизма при Марии Тюдор (1553 г.) сожжен как ерет
ик.
, но тот удовлетворительно объясняет, на каком основании он туда до
пущен. Юлиан рассказывает о приключениях в свою бытность рабом

Отходя, он, я слышал, приветствовал дух по имени Юлиан Отступник, что безме
рно поразило меня: по моему разумению, никто не заслуживал преисподней б
ольше, чем этот человек. Но вдруг я узнаю, что этот самый Юлиан Отступник б
ыл в свое время небезызвестным архиепископом Латимером. Он поведал мне,
что на его первоначальное поприще возвели много напраслины и что он не б
ыл настолько скверным человеком, каким его представили. В Элизиум его, од
нако, не допустили, но заставили прожить на земле несколько жизней, всяки
й раз в другом состоянии, а именно: раб, еврей, генерал, наследник, плотник, щ
еголь, монах, скрипач, мудрец, король, шут, нищий, принц, государственный му
ж, солдат, портной, олдермен, поэт, рыцарь, учитель танцев и трижды епископ,
Ц и лишь тогда его мученический жребий и последнее из упомянутых искупи
тельное поприще удовлетворили судью и дали допуск в блаженный край.
Я заметил, что столь различные характеры, наверное, послужили источником
занимательнейших происшествий, и если он их все помнит, на что я уповал, и
располагает временем, то весьма обяжет меня своим рассказом. Он отвечал,
что отлично помнит все бывшее с ним, а что касается времени, то в этом благ
ословенном месте на всех лежит единственная обязанность: умножать счас
тье друг друга. И он поблагодарил меня за то счастье, что я доставляю ему, п
рося осчастливить рассказом. Я взял за руку мою малышку, другую руку пред
ложил любезной спутнице, и мы проследовали за ним на солнечный цветущий
бережок, где уселись, и он начал рассказ.
Ц Я полагаю, вам достаточно известно о моей жизни в бытность императоро
м Юлианом, хотя рассказы обо мне, уверяю вас, все лживы, особенно в том, что к
асается многочисленных чудес, предвещавших мою смерть. Обсуждать их сей
час мало смысла, но если они вдруг понадобятся историку, они совершенно в
его распоряжении.


В следующий раз я родился в этот мир в Лаодикии
Время жизни
Юлиана в «образе» раба Ц конец IV в. Ц начало V в. Опорная дата: годы жизни В
алента (с 364 г. император восточной части Рима) Ц ок. 328 Ц 378. Считая рождением
«раба» 364 г. (например, год спустя после смерти Юлиана), получаем, что во Фрак
ию он отправился в 382 г. (364+17+1). Сколько он служил у Родорика , не сказ
ано; допустим, один год, Ц значит, к вдове-римлянке он попадает в 383 г. Отслу
жив у нее 7 лет, около 390 г. переходит на службу к языческому жрецу (еще 4 года) и
около 394 г. попадает к Иоанну Златоусту (344 Ц 407). Если Златоуст дал
ему вольную при жизни, то император, у которого Тимасий был вое
начальником, Ц это Феодосии I Великий (ок. 346Ц 395; император с 379 г.). Если же Зла
тоуст завещал вольную после своей смерти, то «раб» попадает ко двору имп
ератора Аркадия, умершего в 408 г. В этом случае интриги, участником которых
выступает герой, занимают один год.
(это в Сирии), в незнатной римской семье; в душе я был бродяга, и в семн
адцать лет уехал в Константинополь, прожил там год и отправился во Фраки
ю, куда в это самое время с позволения императора Валента вошли готы. И там
я был совершенно пленен женой некоего Родорика, готского военачальника
, ее же имя и поныне сохраню в тайне из чувства нежнейшей признательности
к прекрасному полу, ибо ее обращение со мной было в высшей степени доброж
елательным, без той недоступности, какая ограждает женщин от приставань
я. Добиваясь близости с нею, я продал себя в рабство ее мужу, а тот, как и все
его соплеменники, не страдая излишней ревностью, подарил меня жене Ц по
той самой причине, по какой ревнивец старался бы держать меня подальше о
т жены, именно: по причине моей молодости и красоты.
Покуда все вышло по-моему, за обнадеживающим началом последовало продол
жение. Вскоре я убедился, что ей приятны мои услуги, я часто ловил ее взгля
д, отводимый со смущением, в котором трудно заподозрить чистоту сердца. С
каждым днем я получал все новые ободряющие знаки, но слишком далеко разв
ели нас обстоятельства, и я долго не осмеливался повести наступление, а о
на строжайше держалась приличий и не могла, порвав путы скромности, перв
ой сделать шаг; в конечном счете страсть поборола мою почтительную сдерж
анность, и я решился на смелую попытку, чего бы мне это ни стоило. При перво
м же удобном случае, когда хозяин был в отъезде, я дерзко осадил крепость и
штурмом взял ее. Я не преувеличиваю, говоря Ц штурмом, ибо сопротивление
было отчаянным, на какое только способна совершенная добродетель. Она не
сколько раз грозилась позвать на помощь, а я убеждал в бесполезности это
го, поскольку рядом никого нет, и, видимо, она поверила мне и не стала звать,
а позови она людей Ц и я, может статься, отступил бы.
Поняв, что добродетель ее попрана, она покорилась судьбе и весьма долгое
время дозволяла мне вкушать сладостные плоды моей победы; а завистница-
судьба готовила мне дорогую расплату. Однажды в счастливейшие наши мину
ты нагрянул муж и прямо отправился на ее половину, едва дав мне время юркн
уть под кровать. Другой насторожился бы, застав жену в таком состоянии, но
этот был совершенно не ревнив, и все могло бы обойтись, не угляди он случай
но мои ноги, торчавшие наружу. За них он и вытянул меня из-под кровати, посл
е чего сурово глянул на жену и схватился за палаш, и он разделался бы с нею
в два счета, но тут, очертя голову и кляня себя, я вступился за честь госпож
и, взяв на себя всю вину, каковая, впрочем, дальше помыслов-де не пошла. Нату
ра чрезвычайно одаренная, она так хорошо подыграла мне, что он, таки дал се
бя обмануть, но теперь его гнев обратился на меня, он грозил мне страшными
карами, а насмерть перепуганная и потерявшаяся госпожа не нашлась вступ
иться и отвести их от моей головы; а могло быть и так, что прояви она участи
е ко мне Ц и в нем наконец пробудилась бы ревность, с которой уже не совла
дать.
Поколебавшись, Родорик объявил, что подобрал для меня самое подходящее н
аказание, которое одним разом сурово воздаст мне за преступное намерени
е и совершенно обезвредит гнусные поползновения в будущем. Он тут же исп
олнил свой жестокий приговор, и я утратил звание мужчины.
Сделав меня, таким образом, неспособным наносить ему ущерб, он тем не мене
е оставил меня в доме, и госпожа, скорее всего раскаиваясь в прегрешениях
и видя во мне их единственного виновника, за все время не сказала мне добр
ого слова и не посочувствовала взглядом; а скоро римляне затеяли с готам
и большой обмен собак на людей, и моя владычица выменяла меня у вдовы-римл
янки на болонку, еще и приплатив изрядную сумму.
У этой вдовы я служил семь лет, терпя самое варварское обращение. Меня нем
илосердно нагружали работой, и то и дело служанка, иначе не звавшая меня, к
ак дрянью и тварью, нещадно меня избивала. К чему бы я ни прикоснулся, того
ни хозяйка, ни ее прислужница уже не брали в рот, будто бы опасаясь заразы.
Не стану продолжать: вам не измыслить такого надругательства, какому мен
я не подвергли бы в этом доме.
Но вот вдова подарила меня своему знакомцу, языческому жрецу. Тут меня ож
идали большие перемены, и если прежде я оплакивал свою судьбу, то теперь я
благословлял ее. У хозяина я ходил в любимчиках, и другие рабы почитали ме
ня не меньше его самого, сознавая мою власть помыкать ими, как мне заблаго
рассудится. Хозяин посвятил меня во все свои тайны, и ночами я помогал ему
скрытно забирать с жертвенников приношения, а люди потом думали, что их в
кусили боги. Мы устраивали себе роскошные пиры, и, кажется, не найти такой
диковины, какой мы не отведали. Но не спешите умиляться душевному соглас
ию между жрецом и его рабом, ибо наши истинные отношения не одобрит ни оди
н христианин, хотя мой хозяин утверждал, что они безгрешны, ссылаясь на бо
гов, с которыми он якобы сносился.
Счастливая жизнь продолжалась около четырех лет, когда хозяин объелся к
акими-то разносолами и умер.
Мой новый владелец был человеком совсем другого свойства Ц то был, ни мн
ого ни мало, знаменитый святой Златоуст, и потчевал он меня не подношения
ми верующих, а проповедями, питая натощак духовной пищей. Вместо яств, кор
мящих и ублажающих плоть, мне предлагались советы укрощать и умерщвлять
ее. Неукоснительно им следуя, я в несколько месяцев превратился в живые м
ощи. Однако он успел склонить меня в свою веру, и новым образом жизни я был
скорее доволен, поскольку, наставлял он, в будущей жизни мне воздастся ве
чным блаженством. Сей святой был добрейший человек, и лишь однажды услыш
ал я от него худое слово Ц когда забыл положить на подушку Аристофана, бе
з которого он не засыпал
Эти же слова Филдинг скажет в предисловии к переводу аристо
фановского «Плутоса, бога богатства», который он подготовил весной 1742 г. в
месте с У. Янгом (ставшим прототипом пастора Адамса в романе «Джозеф Эндр
ус»).
. Он без памяти любил этого греческого поэта и часто заставлял меня
читать вслух его комедии; когда попадалось непристойное место, он, улыбн
увшись, говорил: Ц Жаль, что предмет не вяжется с чистотой стиля, Ц а стил
ь Аристофана он любил до беспамятства, и, хотя не переносил скабрезносте
й, заставлял перечитывать эти места по нескольку раз. Язычники недостойн
о трепали имя этого славного человека, приплетая даже женщин, однако его
суровые речи против них, кажется, достаточно его оправдывают.
Из услужения этому святому, давшему мне вольную, я попал в дом Тимасия, зна
тнейшего имперского военачальника, и настолько завоевал его расположе
ние, что он предоставил мне хорошую должность, приблизил к себе и сделал д
оверенным лицом. Назначение вскружило мне голову, и чем больше он осыпал
меня милостями, тем выше вырастал я в собственных глазах, и награды уже не
поспевали за мной, они скорее разочаровывали, нежели вызывали чувство пр
изнательности. Вот каким образом, выдвинув меня не по заслугам и сверх ож
идания, он обрел во мне недруга-честолюбца, когда, поощри он меня скромнее
, он, может статься, имел бы исполнительного слугу.
Тут я познакомился с неким Луцилием, выкормышем премьер-министра Евтроп
ия Под имене
м Евтропия в означенную эпоху известен автор «Краткого очерка римской и
стории», изучавшегося в английских начальных школах.
, чье благоволение сделало его трибуном, Ц человеком низким, выдел
яющимся лишь одним подлым качеством Ц коварством. Составив представле
ние о моем благородстве и чести, каковые принципы он почитал пустым звук
ом, этот господин приметил меня в пособники своему министру и, поскольку
я легко подтверждал его мнение обо мне, отрекомендовал меня Евтропию как
самого подходящего исполнителя подлых замыслов, которые тот вынашивал
против моего друга Тимасия. Министр одобрил мою кандидатуру, и Луцилий о
бъявил, что представит меня ему, предварив эту новость лестным отзывом Е
втропия о моих способностях, расписанных ему Луцилием, и присовокупив, ч
то министр щедро воздаст по заслугам и я могу рассчитывать на его благос
клонность.
Я без особого труда согласился принять приглашение и на следующий день,
как было условлено, поздно вечером отправился с другом Луцилием в гости
к министру. Тот принял меня с отменной любезностью и теплотой и выказал с
только расположения, что мне, не знавшему светского обхождения, он полож
ительно явил себя бескорыстнейшим другом, за что спасибо благоприятном
у докладу Луцилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14