– Убирайся, откуда пришел, или ребята выбросят тебя за борт на поживу акулам!
– Сначала ребята пусть глаза продерут! – презрительно фыркнул сэр Фрэнсис, опускаясь еще на одну ступеньку. – Боюсь, правда, у них все равно ничего не выйдет. Кишка тонка.
– Здесь не все настолько пьяны, Веселый Дик! – весело возразил Каспер. – И тебе не стоит так говорить про людей, которые лучше тебя… Убирайся, или я позову боцмана, и он быстренько приищет тебе достойную смерть!
– Долго тебе придется звать своего боцмана, – пробормотал сквозь зубы Кроуфорд и снизу из-за спины метнул в Каспера нож. Лезвие мелькнуло, сказало «чмок» и вошло прямехонько в горло пирата. Каспер захрипел и лицом вниз упал на нижние ступеньки. Кроуфорд перепрыгнул через него и ринулся в коридор. Уильям услышал звук шагов, чьи-то неразборчивые вопли и бросился следом за Кроуфордом.
Едва он добежал до следующей перегородки, как из полумрака вынырнуло чье-то бородатое лицо. Уильям наугад ткнул кинжалом. Бородач застонал и отлетел к стене.
– Скорее! – крикнул Уильям, наклоняясь и довершая дело ударом кулака.
– Давай сюда! – крикнул Кроуфорд Харту. – Сторожи проход. Только, ради всего святого, не давай ребятам палить в ту сторону, иначе мы все взлетим на воздух! Я быстро!
Он исчез. Двое заколотых пиратов неподвижно лежали в тесном проходе. Их кровь мешалась с льющейся в открытый люк водой и грязными ручейками растекалась под действием качки в разные стороны, медленно приближаясь к босым ногам Уильяма. Испытывая странное чувство отвращения и страха, он переступил ногами, и кровавый ручеек побежал дальше. «Море крови, – подумал он тупо. – Карибское море – это море крови. И одержимые люди мечутся по нему, как падшие души по преисподней, алкая Алкать – испытывать в чем-то крайнюю степень нужды, очень хотеть чего-либо.
не счастия, не избавления от мук, а золота. Оно-то, в конце концов, и погубит нас всех. Золото – вот роковой гений этих мест. Призрак, который никому не дается в руки».
Вдруг откуда-то выскочил Кроуфорд, со спутанными волосами, с какой-то дьявольской усмешкой на физиономии, облепленный мокрой одеждой, с коптящим факелом в руках. Уильям вздрогнул и инстинктивно занес кинжал для удара. Нервы его были напряжены до предела, и ему стоило некоторых усилий удержать свою руку в воздухе. Кроуфорд хохотнул.
– Что, напугал? Но, по правде говоря, мне хочется как можно скорое убраться отсюда. Я уже развел огонь в крюйт-камере, а теперь хочу вас попросить разбить бочонок с оружейной смазкой, который находится за моей спиной. Просто грохните его хорошенько об пол!..
Уильям сунул кинжал за пояс и нырнул в темноту. Действительно, за спиной Кроуфорда валялся тяжелый бочонок, бока которого намокли от масла. Уильям поднял его над головой и что есть силы швырнул о палубу. Раздался треск. Остро запахло смазкой. Кроуфорд свободной рукой подтолкнул юношу к трапу.
– Бегом наверх! – скомандовал он. – Я за вами!
Уильям рванул вверх по ступенькам. Краем глаза он увидел, как горящий факел плюхнулся в лужу масла, рыжеватые языки пламени весело заскакали по дощатому настилу, шипя в ручейках, облизнули деревянную переборку, и вдруг за его спиной полыхнуло жаром и сделалось светло, как днем. Уильям выскочил на палубу, и ревущий дождь снова оглушил его. Он растерянно оглянулся, пытаясь сообразить, куда нужно бежать. Но из трюма вылетел Кроуфорд, дернул Уильяма за руку и, едва удерживаясь на ногах, кинулся к фальшборту. Уильям опомнился и побежал за ним, удивительным образом упав всего два раза. Из люка вырвалось пламя, и вдруг где-то под ногами страшно, по-звериному закричал человек.
Схватившись руками за планшир, Кроуфорд обернулся и заорал:
– Скорее!
Они перелезли через фальшборт, и Кроуфорд вдруг перекрестился левой рукой.
– Ну что, Харт, молись, – сказал он, скаля зубы, и из глаз его выглянула смерть.
Уильям изо всех сил оттолкнулся ногами и нырнул вниз головой. Упав в воду, он едва не захлебнулся, но жажда жизни, владеющая каждым человеческим телом, вытолкнула его на поверхность. Он хватил воздух открытым ртом, и в глотку немедленно хлынул дождь. Харт мгновенно потерял ориентацию и плыл наугад, надеясь, что Провидение, или кто там еще, чья очередь нынче дежурить, само выведет его куда нужно. Каждую секунду он ждал чудовищного взрыва у себя за спиной, но его все никак не было. Потом из мрака, словно ниоткуда, вынырнул силуэт шлюпки. Дождь уже не так сек голову и лицо, видно, стих ветер. Да и волны оказались пониже.
– Давайте руку! – рявкнул капитан Ивлин. Уильяма втащили в шлюпку. К его удивлению, Кроуфорд уже сидел на банке и с удвоенной энергией вычерпывал воду, которая, однако, не убывала. Шлюпка то и дело черпала бортами, грозя утонуть.
– Ветер стихает – дождю конец, – глубокомысленно изрек кто-то, наверное, опять Потрошитель.
Гребцы навалились на весла, и шлюпка пошла прочь от шхуны.
«Что же, взрыва не будет? – подумал Уильям. – Все напрасно? Или огонь не добрался до пороха? Ему кто-то помешал?» Но он даже не успел испытать сожаление – в сырой мгле вдруг раздался глухой удар, и Уильям оглох. Потом были еще четыре взрыва подряд – один мощнее другого, – как будто тяжелая береговая батарея в упор расстреливала несчастную шхуну огненным студнем – смертоносной смесью селитры, серы, смолы и масла. Пелена дождя и мрака разорвалась, и сквозь нее выплеснулся ослепительно-желтый столб огня, объятый со всех сторон клубами белесого дыма. По воздуху с леденящим душу гулом и свистом пронеслись обломки лопнувшего корабля. Огромная волна плеснула и, точно скорлупку, опрокинула шлюпку со всеми находящимися в ней людьми.
Уильям полетел вверх тормашками и сразу же ушел с головой в неожиданно теплую мутную воду. Он был оглушен. Некоторое время Уильям бестолково молотил руками, оставаясь на месте, но потом вода сама вытолкнула его на поверхность. Харт вынырнул, едва не ударившись головой о край перевернутой лодки. Вцепившись в нее, под дождем уже дрейфовали капитан Ивлин и Кроуфорд. Чуть позже Уильяма к ним присоединился Джо Янг, подгребли Боб и Потрошитель, который волок за шкирку потерявшего сознание Джона. Вот только Амбулена и Мак-Магона почему-то не оказалось.
– Где Робер? Где этот Мак-Магон? Они что, утонули? – крикнул Уильям в ухо Кроуфорду, судорожно цепляясь за скользкие бока шлюпки и старательно колотя ногами по воде.
– Вероятно, да, – проорал за Кроуфорда тоже оглушенный капитан Ивлин. – Амбулена вообще смыло волной, как только вы поплыли к шхуне. Упокой, Господи, их души.
Харт зажмурился, и перед глазами у него возникли белые-белые лица Амбулена и бедолаги-матроса. Он видел, как их тела медленно опускаются на дно, вытягиваются на песке и лежат там долго-долго. К ним подплывают рыбы, осторожно отщипывают их мясо… Харт очнулся от острой боли в боку, и видение исчезло. Дождь кончился, а холод медленно подбирался к сердцу.
– Не спи, – осипшим голосом прохрипел Кроуфорд. – Давай греби ногами. – Он был зол как черт, а исчезновение Амбулена вселяло в него неясные подозрения.
Харт тряхнул головой и попытался прикинуть в уме, каковы шансы Амбулена выплыть в такую погоду на берег. Ему не верилось в его смерть. Так, ругаясь, предаваясь размышлениям и отпуская грязные шуточки, отряд Кроуфорда доплыл до берега, держась за перевернутую шлюпку.
– Земля! – проорал Боб, кончиками пальцев ощутив спасительный песок, и тут Уильям отключился.
* * *
Надо сказать, что беспокоился Кроуфорд не напрасно. Робера Амбулена вовсе не смыло за борт шлюпки – он добровольно покинул ее, пользуясь дождем как прикрытием и преследуя вполне определенные цели. Надо добавить, что если француз преследовал некие цели, то его самого преследовали жестокие угрызения совести, с которыми он, впрочем, умудрялся довольно успешно бороться. Амбулен чувствовал почти то же самое, что и Уильям Харт, только гораздо сильнее. Поручение, данное ему Орденом, приобретало все более гнусный привкус, и в душу прокрадывалось чудовищное сомнение в том, что к заочному отпущению грехов, которое высокочтимый отец Шарль де Нойель поспешил выдать ему авансом на все путешествие, можно относиться всерьез.
Еще только ступая на берег Эспаньолы, Амбулен обдумывал, как передать Кроуфорда и его людей в руки капитана де Ришери. Накануне его до гениальности простой и незамысловатый план растаял в грохоте пушек Черного Билли. Робер мучительно боролся с собой: он видел, как Всевышний сам разрушает неправедные начинания, давая возможность заблудшей овце стать на путь истинный, но не мог и не смел ослушаться приказа. Чтобы заглушить голос совести, Амбулен непрестанно повторял самому себе, что с Кроуфордом его ничто не связывает, тогда как Орден давно стал ему и отцом, и матерью, и любимой… Амбулен знал, что вся его жизнь принадлежит иезуитам – отнюдь не только из-за страха быть наказанным в случае ослушания, а просто потому, что молодой человек не знал, не мыслил и не представлял себе никакой жизни вне Ордена. Поэтому он с отчаянным упорством продолжил осуществление своей задачи.
Подплывая к берегу в пелене дождя, Амбулен поймал себя на мысли, что был бы рад сейчас пойти ко дну, избавившись от тяжкой обязанности. Однако в следующий момент он почувствовал, что его ноги уже касаются дна.
Со стороны невидимой сейчас шхуны раздались один за другим несколько оглушительных взрывов, в воздух, разрезая дождевую мглу, поднялся роскошный фонтан огня, а затем все умолкло. Ливень начал стихать. Выбравшись на песок, такой же мокрый, как и все вокруг, Амбулен увидел странную картину. Под пальмой, задрав приплюснутую морду кверху и скаля кривые зубы, сидела маленькая те-чичи. При этом она подвывала так гулко и противно, что молодому человеку стало не по себе. Припомнив рассказ Кроуфорда о том, что индейцы считают этих собачонок проводниками в небытие, Амбулен содрогнулся. Ему пришло в голову, что псина наткнулась на посланца загробного мира.
В следующий момент он убедился, что недалек от истины. На дереве, вокруг которого с воем крутилась собака, примостился крупный, жирный удав толщиной с ногу барашка. Происхождение змеи не оставляло сомнений – это был, пожалуй, единственный друг индейца-иезуита Хуана Эстебано. Караиб, чьи предки принадлежали к тотему пернатого змея (как о том свидетельствовала татуировка на его груди), даже взятый в неволю и воспитанный иезуитами, в действительности сохранил в душе верования и обычаи своего племени. Как сын касика, Хуан Эстебано был просто обязан уметь говорить со змеями – и он умел. Индейца всюду сопровождал огромный, не менее четырех-пяти ярдов в длину, пятнистый удав. Эстебано обращался с ним нежно и ласково, как с новорожденным котенком. Питон в присутствии хозяина становился почти кротким и даже охотно прятался, свернувшись кольцами, в небольшой саквояж, который караиб всюду таскал с собой. Поэтому о существовании змеи мало кто знал.
Но на этот раз удав был выпущен и тяжеловесной спиралью примостился в ветвях пальмы. Это означало, что Эстебано тоже находится поблизости. Харон, чуя присутствие человека, способного наводить чары, да еще на такое существо, как змея, прямо бесился.
Индеец, убедившись, что, кроме Амбулена, на берег никто не вышел, выбрался из своего укрытия и что-то гулко приказал удаву. Тот послушно спустился с пальмы на песок и, свернувшись клубком, дал запрятать себя в саквояж.
– Они будут здесь минут через двадцать, самое большее – через полчаса, – сказал Амбулен после того, как они обменялись приветствиями. – Все ли готово для засады?
– В полумиле отсюда скрытно сидит полторы дюжины солдат с оружием на изготовку, – ответил индеец. – Остается лишь добиться, чтобы они пошли по нужной нам тропе.
– В таком случае мне понадобится твой нож, потому что все мое оружие осталось в море, – заявил Амбулен, безжалостно оторвав карман от своего камзола и манжету от рубахи. Затем он достал из кармана мокрых кюлот пряжку от плаща, предусмотрительно снятую накануне. Полоснув ножом по тыльной стороне левой ладони, он бросился на песок и несколько раз перекувырнулся, стремясь изобразить следы борьбы и оставить кое-где кровавые отметины. Собачонка Кроуфорда с громким лаем бросилась на Амбулена и вцепилась зубами в полу кафтана. Отшвырнув собаку за шкирку в ближайшие заросли вместе с куском материи в зубах, Робер поднялся на ноги и удовлетворенно хмыкнул: получилось неплохо.
Обломав вдоль тропы ветки и дополнив декорации кровавым следом, стелющимся по мокрому песку, Амбулен в сопровождении индейца направился к тому месту, где их уже поджидали люди Ришери. В глубине души он надеялся, что снова хлынет дождь и смоет все «подсказки». Но небо больше не хмурилось, а с очищенного от туч небосклона изливала фантастический свет огромная желтоватая луна.
* * *
Очнувшись, Уильям первым делом огляделся по сторонам. В него тут же влили ром из запасов, ждавших их на берегу. Первые мысли его были об Амбулене.
– Как вы думаете, Кроуфорд, мог ли наш шевалье спастись?
В этот момент к ним, яростно виляя хвостиком, подбежала собачонка и принялась поскуливать и вертеться у ног хозяина.
– Что это у тебя в зубах, Харон? – вдруг воскликнул Кроуфорд.
– Смотрите, господа, что это такое? – одновременно с ним крикнул капитан Ивлин.
Песок вокруг них был словно перепахан, и на нем отчетливо виднелись темные пятна.
– Полагаю, здесь кто-то совсем недавно дрался, уже после того, как прекратился ливень. А потом того, кому не повезло, потащили во-он туда! – Капитан Ивлин махнул рукой в сторону рощицы.
Пока джентльмены рассуждали, Потрошитель наклонился и, зачерпнув горсть песка, поднес его к носу, а затем лизнул.
– Дик, это кровь, – хрипло сказал он и осклабился. – Сдается мне, что тут и повязали нашего доктора.
Следы борьбы вели в заросли, где между пальм петляла неприметная тропка. Трава здесь была примята, как будто по ней что-то волокли, а ветки вокруг были обломаны.
– Дик, смотри, что я нашел, – крикнул Уильям, – это же пряжка Амбулена! Значит, Робер все-таки выбрался на берег, но на него кто-то напал!
– Если только он не потерял пряжку раньше, когда мы укладывали пиратов, – скептически проворчал капитан Ивлин.
– А вот и нет! Она была на нем – вместе с плащом, разумеется, – когда мы уже отвалили от берега! Я почему-то обратил на это внимание, когда мы сидели с ним на веслах.
– Дайте-ка взглянуть, – потребовал Кроуфорд. – Да, Уильям, похоже, что вы правы. Амбулен был здесь совсем недавно, незадолго до нашего прихода.
– Но здесь на него напали, ранили и потом потащили куда-то в чащу! В ту сторону! Господа, скорее вперед! Мы сможем их догнать и выручить Амбулена.
– Не торопитесь, мой друг! – осадил его Кроуфорд. – Во-первых, мы не знаем, сколько их. Во-вторых, мы устали, а порох отсырел и вряд ли просохнет до утра. Мы и так еле держимся на ногах. Огня нам не разжечь, значит, надо глотнуть хорошенько рому.
– То есть как? Вы что, считаете возможным отказаться от выручки товарища, Кроуфорд? – опешил Уильям.
– Во-первых, Амбулен друг только для тебя, Уильям, а для меня он всего лишь случайный деловой партнер, к тому же довольно неприятный. Во-вторых, я прибыл на этот остров для того, чтобы искать сокровища, а не для того, чтобы вытаскивать из передряг каких-нибудь французских докторишек. В-третьих, для начала было бы очень кстати обсушиться – лично я промок до костей. Ну, и, в-четвертых, если выручка Амбулена будет связана с большим риском для нас, от нее и в самом деле придется отказаться, потому что в противном случае золото сэра Уолтера Рэли нам с тобой, дорогой Уильям, уже никогда не понадобится…
– Веселый Дик! – крикнул в этот момент Джо Янг из зарослей. – Поскольку Грязному Гарри и ребятам их палаши больше не пригодятся, недурно будет нам взять на борт их личный арсенал, а?
Кроуфорд направился вслед за Янгом, копошившимся у тех кустов, где отряд оставил четырех убитых пиратов. Остальные поплелись за ним. Сняв оружие с мертвецов, Кроуфорд заметил окровавленный клочок Амбуленова камзола, заботливо насаженный на какой-то сучок у тропинки. Маленькая течичи, до этого без толку носившаяся по песку от счастья вновь обрести хозяина, громко залаяла.
– Н-да, если у меня и оставались сомнения насчет француза, то теперь они развеялись, – вслух подумал Кроуфорд. – Но только нравится мне это все меньше и меньше. Как будто нарочно подстроено – ясно, гладко, как по нотам… Шевалье давно вызывает у меня подозрения, и с каждым разом они крепнут. Сдается мне, что, двигаясь по этой тропинке, мы прямиком попадем в лапы противника.
– Может быть, и так, – вмешался Ивлин. – Но я бы все-таки двинулся на его поиски. Вдруг мы ошибаемся? Но даже если вы и правы, сэр Френсис, то тогда тем более следует отбить доктора и держать его при себе, не спуская с него глаз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Сначала ребята пусть глаза продерут! – презрительно фыркнул сэр Фрэнсис, опускаясь еще на одну ступеньку. – Боюсь, правда, у них все равно ничего не выйдет. Кишка тонка.
– Здесь не все настолько пьяны, Веселый Дик! – весело возразил Каспер. – И тебе не стоит так говорить про людей, которые лучше тебя… Убирайся, или я позову боцмана, и он быстренько приищет тебе достойную смерть!
– Долго тебе придется звать своего боцмана, – пробормотал сквозь зубы Кроуфорд и снизу из-за спины метнул в Каспера нож. Лезвие мелькнуло, сказало «чмок» и вошло прямехонько в горло пирата. Каспер захрипел и лицом вниз упал на нижние ступеньки. Кроуфорд перепрыгнул через него и ринулся в коридор. Уильям услышал звук шагов, чьи-то неразборчивые вопли и бросился следом за Кроуфордом.
Едва он добежал до следующей перегородки, как из полумрака вынырнуло чье-то бородатое лицо. Уильям наугад ткнул кинжалом. Бородач застонал и отлетел к стене.
– Скорее! – крикнул Уильям, наклоняясь и довершая дело ударом кулака.
– Давай сюда! – крикнул Кроуфорд Харту. – Сторожи проход. Только, ради всего святого, не давай ребятам палить в ту сторону, иначе мы все взлетим на воздух! Я быстро!
Он исчез. Двое заколотых пиратов неподвижно лежали в тесном проходе. Их кровь мешалась с льющейся в открытый люк водой и грязными ручейками растекалась под действием качки в разные стороны, медленно приближаясь к босым ногам Уильяма. Испытывая странное чувство отвращения и страха, он переступил ногами, и кровавый ручеек побежал дальше. «Море крови, – подумал он тупо. – Карибское море – это море крови. И одержимые люди мечутся по нему, как падшие души по преисподней, алкая Алкать – испытывать в чем-то крайнюю степень нужды, очень хотеть чего-либо.
не счастия, не избавления от мук, а золота. Оно-то, в конце концов, и погубит нас всех. Золото – вот роковой гений этих мест. Призрак, который никому не дается в руки».
Вдруг откуда-то выскочил Кроуфорд, со спутанными волосами, с какой-то дьявольской усмешкой на физиономии, облепленный мокрой одеждой, с коптящим факелом в руках. Уильям вздрогнул и инстинктивно занес кинжал для удара. Нервы его были напряжены до предела, и ему стоило некоторых усилий удержать свою руку в воздухе. Кроуфорд хохотнул.
– Что, напугал? Но, по правде говоря, мне хочется как можно скорое убраться отсюда. Я уже развел огонь в крюйт-камере, а теперь хочу вас попросить разбить бочонок с оружейной смазкой, который находится за моей спиной. Просто грохните его хорошенько об пол!..
Уильям сунул кинжал за пояс и нырнул в темноту. Действительно, за спиной Кроуфорда валялся тяжелый бочонок, бока которого намокли от масла. Уильям поднял его над головой и что есть силы швырнул о палубу. Раздался треск. Остро запахло смазкой. Кроуфорд свободной рукой подтолкнул юношу к трапу.
– Бегом наверх! – скомандовал он. – Я за вами!
Уильям рванул вверх по ступенькам. Краем глаза он увидел, как горящий факел плюхнулся в лужу масла, рыжеватые языки пламени весело заскакали по дощатому настилу, шипя в ручейках, облизнули деревянную переборку, и вдруг за его спиной полыхнуло жаром и сделалось светло, как днем. Уильям выскочил на палубу, и ревущий дождь снова оглушил его. Он растерянно оглянулся, пытаясь сообразить, куда нужно бежать. Но из трюма вылетел Кроуфорд, дернул Уильяма за руку и, едва удерживаясь на ногах, кинулся к фальшборту. Уильям опомнился и побежал за ним, удивительным образом упав всего два раза. Из люка вырвалось пламя, и вдруг где-то под ногами страшно, по-звериному закричал человек.
Схватившись руками за планшир, Кроуфорд обернулся и заорал:
– Скорее!
Они перелезли через фальшборт, и Кроуфорд вдруг перекрестился левой рукой.
– Ну что, Харт, молись, – сказал он, скаля зубы, и из глаз его выглянула смерть.
Уильям изо всех сил оттолкнулся ногами и нырнул вниз головой. Упав в воду, он едва не захлебнулся, но жажда жизни, владеющая каждым человеческим телом, вытолкнула его на поверхность. Он хватил воздух открытым ртом, и в глотку немедленно хлынул дождь. Харт мгновенно потерял ориентацию и плыл наугад, надеясь, что Провидение, или кто там еще, чья очередь нынче дежурить, само выведет его куда нужно. Каждую секунду он ждал чудовищного взрыва у себя за спиной, но его все никак не было. Потом из мрака, словно ниоткуда, вынырнул силуэт шлюпки. Дождь уже не так сек голову и лицо, видно, стих ветер. Да и волны оказались пониже.
– Давайте руку! – рявкнул капитан Ивлин. Уильяма втащили в шлюпку. К его удивлению, Кроуфорд уже сидел на банке и с удвоенной энергией вычерпывал воду, которая, однако, не убывала. Шлюпка то и дело черпала бортами, грозя утонуть.
– Ветер стихает – дождю конец, – глубокомысленно изрек кто-то, наверное, опять Потрошитель.
Гребцы навалились на весла, и шлюпка пошла прочь от шхуны.
«Что же, взрыва не будет? – подумал Уильям. – Все напрасно? Или огонь не добрался до пороха? Ему кто-то помешал?» Но он даже не успел испытать сожаление – в сырой мгле вдруг раздался глухой удар, и Уильям оглох. Потом были еще четыре взрыва подряд – один мощнее другого, – как будто тяжелая береговая батарея в упор расстреливала несчастную шхуну огненным студнем – смертоносной смесью селитры, серы, смолы и масла. Пелена дождя и мрака разорвалась, и сквозь нее выплеснулся ослепительно-желтый столб огня, объятый со всех сторон клубами белесого дыма. По воздуху с леденящим душу гулом и свистом пронеслись обломки лопнувшего корабля. Огромная волна плеснула и, точно скорлупку, опрокинула шлюпку со всеми находящимися в ней людьми.
Уильям полетел вверх тормашками и сразу же ушел с головой в неожиданно теплую мутную воду. Он был оглушен. Некоторое время Уильям бестолково молотил руками, оставаясь на месте, но потом вода сама вытолкнула его на поверхность. Харт вынырнул, едва не ударившись головой о край перевернутой лодки. Вцепившись в нее, под дождем уже дрейфовали капитан Ивлин и Кроуфорд. Чуть позже Уильяма к ним присоединился Джо Янг, подгребли Боб и Потрошитель, который волок за шкирку потерявшего сознание Джона. Вот только Амбулена и Мак-Магона почему-то не оказалось.
– Где Робер? Где этот Мак-Магон? Они что, утонули? – крикнул Уильям в ухо Кроуфорду, судорожно цепляясь за скользкие бока шлюпки и старательно колотя ногами по воде.
– Вероятно, да, – проорал за Кроуфорда тоже оглушенный капитан Ивлин. – Амбулена вообще смыло волной, как только вы поплыли к шхуне. Упокой, Господи, их души.
Харт зажмурился, и перед глазами у него возникли белые-белые лица Амбулена и бедолаги-матроса. Он видел, как их тела медленно опускаются на дно, вытягиваются на песке и лежат там долго-долго. К ним подплывают рыбы, осторожно отщипывают их мясо… Харт очнулся от острой боли в боку, и видение исчезло. Дождь кончился, а холод медленно подбирался к сердцу.
– Не спи, – осипшим голосом прохрипел Кроуфорд. – Давай греби ногами. – Он был зол как черт, а исчезновение Амбулена вселяло в него неясные подозрения.
Харт тряхнул головой и попытался прикинуть в уме, каковы шансы Амбулена выплыть в такую погоду на берег. Ему не верилось в его смерть. Так, ругаясь, предаваясь размышлениям и отпуская грязные шуточки, отряд Кроуфорда доплыл до берега, держась за перевернутую шлюпку.
– Земля! – проорал Боб, кончиками пальцев ощутив спасительный песок, и тут Уильям отключился.
* * *
Надо сказать, что беспокоился Кроуфорд не напрасно. Робера Амбулена вовсе не смыло за борт шлюпки – он добровольно покинул ее, пользуясь дождем как прикрытием и преследуя вполне определенные цели. Надо добавить, что если француз преследовал некие цели, то его самого преследовали жестокие угрызения совести, с которыми он, впрочем, умудрялся довольно успешно бороться. Амбулен чувствовал почти то же самое, что и Уильям Харт, только гораздо сильнее. Поручение, данное ему Орденом, приобретало все более гнусный привкус, и в душу прокрадывалось чудовищное сомнение в том, что к заочному отпущению грехов, которое высокочтимый отец Шарль де Нойель поспешил выдать ему авансом на все путешествие, можно относиться всерьез.
Еще только ступая на берег Эспаньолы, Амбулен обдумывал, как передать Кроуфорда и его людей в руки капитана де Ришери. Накануне его до гениальности простой и незамысловатый план растаял в грохоте пушек Черного Билли. Робер мучительно боролся с собой: он видел, как Всевышний сам разрушает неправедные начинания, давая возможность заблудшей овце стать на путь истинный, но не мог и не смел ослушаться приказа. Чтобы заглушить голос совести, Амбулен непрестанно повторял самому себе, что с Кроуфордом его ничто не связывает, тогда как Орден давно стал ему и отцом, и матерью, и любимой… Амбулен знал, что вся его жизнь принадлежит иезуитам – отнюдь не только из-за страха быть наказанным в случае ослушания, а просто потому, что молодой человек не знал, не мыслил и не представлял себе никакой жизни вне Ордена. Поэтому он с отчаянным упорством продолжил осуществление своей задачи.
Подплывая к берегу в пелене дождя, Амбулен поймал себя на мысли, что был бы рад сейчас пойти ко дну, избавившись от тяжкой обязанности. Однако в следующий момент он почувствовал, что его ноги уже касаются дна.
Со стороны невидимой сейчас шхуны раздались один за другим несколько оглушительных взрывов, в воздух, разрезая дождевую мглу, поднялся роскошный фонтан огня, а затем все умолкло. Ливень начал стихать. Выбравшись на песок, такой же мокрый, как и все вокруг, Амбулен увидел странную картину. Под пальмой, задрав приплюснутую морду кверху и скаля кривые зубы, сидела маленькая те-чичи. При этом она подвывала так гулко и противно, что молодому человеку стало не по себе. Припомнив рассказ Кроуфорда о том, что индейцы считают этих собачонок проводниками в небытие, Амбулен содрогнулся. Ему пришло в голову, что псина наткнулась на посланца загробного мира.
В следующий момент он убедился, что недалек от истины. На дереве, вокруг которого с воем крутилась собака, примостился крупный, жирный удав толщиной с ногу барашка. Происхождение змеи не оставляло сомнений – это был, пожалуй, единственный друг индейца-иезуита Хуана Эстебано. Караиб, чьи предки принадлежали к тотему пернатого змея (как о том свидетельствовала татуировка на его груди), даже взятый в неволю и воспитанный иезуитами, в действительности сохранил в душе верования и обычаи своего племени. Как сын касика, Хуан Эстебано был просто обязан уметь говорить со змеями – и он умел. Индейца всюду сопровождал огромный, не менее четырех-пяти ярдов в длину, пятнистый удав. Эстебано обращался с ним нежно и ласково, как с новорожденным котенком. Питон в присутствии хозяина становился почти кротким и даже охотно прятался, свернувшись кольцами, в небольшой саквояж, который караиб всюду таскал с собой. Поэтому о существовании змеи мало кто знал.
Но на этот раз удав был выпущен и тяжеловесной спиралью примостился в ветвях пальмы. Это означало, что Эстебано тоже находится поблизости. Харон, чуя присутствие человека, способного наводить чары, да еще на такое существо, как змея, прямо бесился.
Индеец, убедившись, что, кроме Амбулена, на берег никто не вышел, выбрался из своего укрытия и что-то гулко приказал удаву. Тот послушно спустился с пальмы на песок и, свернувшись клубком, дал запрятать себя в саквояж.
– Они будут здесь минут через двадцать, самое большее – через полчаса, – сказал Амбулен после того, как они обменялись приветствиями. – Все ли готово для засады?
– В полумиле отсюда скрытно сидит полторы дюжины солдат с оружием на изготовку, – ответил индеец. – Остается лишь добиться, чтобы они пошли по нужной нам тропе.
– В таком случае мне понадобится твой нож, потому что все мое оружие осталось в море, – заявил Амбулен, безжалостно оторвав карман от своего камзола и манжету от рубахи. Затем он достал из кармана мокрых кюлот пряжку от плаща, предусмотрительно снятую накануне. Полоснув ножом по тыльной стороне левой ладони, он бросился на песок и несколько раз перекувырнулся, стремясь изобразить следы борьбы и оставить кое-где кровавые отметины. Собачонка Кроуфорда с громким лаем бросилась на Амбулена и вцепилась зубами в полу кафтана. Отшвырнув собаку за шкирку в ближайшие заросли вместе с куском материи в зубах, Робер поднялся на ноги и удовлетворенно хмыкнул: получилось неплохо.
Обломав вдоль тропы ветки и дополнив декорации кровавым следом, стелющимся по мокрому песку, Амбулен в сопровождении индейца направился к тому месту, где их уже поджидали люди Ришери. В глубине души он надеялся, что снова хлынет дождь и смоет все «подсказки». Но небо больше не хмурилось, а с очищенного от туч небосклона изливала фантастический свет огромная желтоватая луна.
* * *
Очнувшись, Уильям первым делом огляделся по сторонам. В него тут же влили ром из запасов, ждавших их на берегу. Первые мысли его были об Амбулене.
– Как вы думаете, Кроуфорд, мог ли наш шевалье спастись?
В этот момент к ним, яростно виляя хвостиком, подбежала собачонка и принялась поскуливать и вертеться у ног хозяина.
– Что это у тебя в зубах, Харон? – вдруг воскликнул Кроуфорд.
– Смотрите, господа, что это такое? – одновременно с ним крикнул капитан Ивлин.
Песок вокруг них был словно перепахан, и на нем отчетливо виднелись темные пятна.
– Полагаю, здесь кто-то совсем недавно дрался, уже после того, как прекратился ливень. А потом того, кому не повезло, потащили во-он туда! – Капитан Ивлин махнул рукой в сторону рощицы.
Пока джентльмены рассуждали, Потрошитель наклонился и, зачерпнув горсть песка, поднес его к носу, а затем лизнул.
– Дик, это кровь, – хрипло сказал он и осклабился. – Сдается мне, что тут и повязали нашего доктора.
Следы борьбы вели в заросли, где между пальм петляла неприметная тропка. Трава здесь была примята, как будто по ней что-то волокли, а ветки вокруг были обломаны.
– Дик, смотри, что я нашел, – крикнул Уильям, – это же пряжка Амбулена! Значит, Робер все-таки выбрался на берег, но на него кто-то напал!
– Если только он не потерял пряжку раньше, когда мы укладывали пиратов, – скептически проворчал капитан Ивлин.
– А вот и нет! Она была на нем – вместе с плащом, разумеется, – когда мы уже отвалили от берега! Я почему-то обратил на это внимание, когда мы сидели с ним на веслах.
– Дайте-ка взглянуть, – потребовал Кроуфорд. – Да, Уильям, похоже, что вы правы. Амбулен был здесь совсем недавно, незадолго до нашего прихода.
– Но здесь на него напали, ранили и потом потащили куда-то в чащу! В ту сторону! Господа, скорее вперед! Мы сможем их догнать и выручить Амбулена.
– Не торопитесь, мой друг! – осадил его Кроуфорд. – Во-первых, мы не знаем, сколько их. Во-вторых, мы устали, а порох отсырел и вряд ли просохнет до утра. Мы и так еле держимся на ногах. Огня нам не разжечь, значит, надо глотнуть хорошенько рому.
– То есть как? Вы что, считаете возможным отказаться от выручки товарища, Кроуфорд? – опешил Уильям.
– Во-первых, Амбулен друг только для тебя, Уильям, а для меня он всего лишь случайный деловой партнер, к тому же довольно неприятный. Во-вторых, я прибыл на этот остров для того, чтобы искать сокровища, а не для того, чтобы вытаскивать из передряг каких-нибудь французских докторишек. В-третьих, для начала было бы очень кстати обсушиться – лично я промок до костей. Ну, и, в-четвертых, если выручка Амбулена будет связана с большим риском для нас, от нее и в самом деле придется отказаться, потому что в противном случае золото сэра Уолтера Рэли нам с тобой, дорогой Уильям, уже никогда не понадобится…
– Веселый Дик! – крикнул в этот момент Джо Янг из зарослей. – Поскольку Грязному Гарри и ребятам их палаши больше не пригодятся, недурно будет нам взять на борт их личный арсенал, а?
Кроуфорд направился вслед за Янгом, копошившимся у тех кустов, где отряд оставил четырех убитых пиратов. Остальные поплелись за ним. Сняв оружие с мертвецов, Кроуфорд заметил окровавленный клочок Амбуленова камзола, заботливо насаженный на какой-то сучок у тропинки. Маленькая течичи, до этого без толку носившаяся по песку от счастья вновь обрести хозяина, громко залаяла.
– Н-да, если у меня и оставались сомнения насчет француза, то теперь они развеялись, – вслух подумал Кроуфорд. – Но только нравится мне это все меньше и меньше. Как будто нарочно подстроено – ясно, гладко, как по нотам… Шевалье давно вызывает у меня подозрения, и с каждым разом они крепнут. Сдается мне, что, двигаясь по этой тропинке, мы прямиком попадем в лапы противника.
– Может быть, и так, – вмешался Ивлин. – Но я бы все-таки двинулся на его поиски. Вдруг мы ошибаемся? Но даже если вы и правы, сэр Френсис, то тогда тем более следует отбить доктора и держать его при себе, не спуская с него глаз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30