Он начал думать, что она настоящая простушка, которой не удастся добиться привязанности английского короля. Он сравнивал ее с Анной, с Барбарой, с Молл Дэвис и Нелл Гвин. Вся эта четверка отличалась красотой — замечательной красотой, которая привлекала всеобщее внимание, где бы они ни появлялись. Бекингему казалось, что Луиза де Керуаль была лишена даже этой особенности. Бог мой, временами становилось заметно, что она косит. И держится она постоянно чрезвычайно сухо; он вспомнил бушующих от гнева Анну и Барбару, остроумную и веселую Нелл. Правда, Молл Дэвис никогда не бушевала, не острила и редко явно выражала свои чувства, но она была необыкновенно мила. Нет, чем больше он все это обдумывал, тем больше утверждался во мнении, что Луизе де Керуаль не удастся надолго овладеть вниманием короля.
Он раздумывал, стоит ли тратить свое время на то, чтобы войти к ней в доверие: ему так не терпелось вернуться к Анне!..
Он сказал ей:
— В Париже я должен решить еще кое-какие вопросы. Но мой господин, король Англии, с нетерпением ждет вас. Думаю, мы сбережем время, если вы тотчас отправитесь в Дьепп с сопровождающими, которых я для этого выберу. Я быстро закончу в Париже свои дела, договорюсь о яхте, на которой вы отправитесь в Англию, и, клянусь, буду в Дьеппе еще до вашего приезда туда. Потом я буду иметь великую честь сопровождать вас в Англию.
— Считаю, это прекрасно придумано, — ответила Луиза, которой страстно хотелось отправиться в дорогу, так как с каждым днем в ней рос страх, что король Англии может передумать и, осознав, что молодая женщина, прибывшая от двора Людовика, может быть предназначена для ведения шпионажа, решит, что разумнее довольствоваться дамами своего собственного двора.
— В таком случае, быть по сему, — воскликнул Бекингем. — Я поставлю в известность о своих планах его величество.
Все устроилось. Луиза отправилась в Дьепп; Бекингем задержался в Париже: он хотел купить наряды не только для себя, но и для Анны.
Что касается моды. Париж всегда был на шаг впереди Лондона, и Анна будет довольна тем, что он привезет ей.
Когда Луиза прибыла в Дьепп — а путешествие туда из Сен-Жермена заняло целые две недели, — обнаружилось, что Бекингема там еще не было.
Никто ничего не слышал о яхте, которую Бекингем обещал приготовить для нее. После путешествия от Сен-Жерменского двора она чувствовала себя усталой и сперва была рада отдохнуть, но не слишком долго. Она вполне осознавала важность задачи, вставшей перед ней, и узнала все, что могла, о короле Англии. Она была уверена, что по прибытии в Англию будет хорошо принята. Ужасала лишь мысль о том, что раньше, чем ей представится возможность оказаться с королем, он может предложить ей не покидать континент.
Она знала, что леди Каслмейн сделает все, что в ее силах, чтобы помешать приезду соперницы, а леди Каслмейн все еще обладала некоторой долей власти. Поэтому вместе с уходящими днями так нарастала тревога Луизы.
Прошло два дня, три, целая неделя — герцог все не появлялся.
С наступлением следующей недели ее начало охватывать отчаяние. Она отправила посланца к Ральфу Монтегю, послу в Париже, и просила дать ей знать, что делать.
Она ждала вестей с крайним нетерпением. Всякий раз, когда к ней в гостиницу являлся какой-нибудь посыльный, она вскакивала с испариной на лбу от страха. В течение тех двух беспокойных недель в Дьеппе перед ней постоянно маячила угроза полного краха; она воображала, как ее, жалкую неудачницу, отсылают обратно в дом родителей в Финистере, понимая, что, если она не приедет в Англию, при французском королевском дворе для нее места не найдется.
Она всматривалась в бушующее, неспокойное море, ожидая, не появится ли вдали яхта, которая прибудет, чтобы увезти ее. Может быть, непогода помешала Бекингему приехать за ней?.. Она цеплялась за любое объяснение.
Как-то в один из таких дней вошла одна из ее служанок и сказала, что прибывший из Кале путешественник, услышав, что она ждет приезда герцога Бекингемского, пожелал сообщить ей кое-какие новости, если ей угодно будет его выслушать. Человека этого пригласили к ней.
— Мадемуазель де Керуаль, — начал он, — я слышал, что вы ждете приезда английского герцога. Он отплыл из Кале больше недели тому назад.
— Отплыл из Кале! Куда?
— В Англию.
— Но это невозможно.
— Тем не менее это так, мадемуазель.
— А он ничего не говорил о Дьеппе?
— Он сказал, что отплывает в Англию. Он загрузил яхту полученными подарками и купленным им товаром. Он сказал, что надеется быстро добраться до Англии, так как ветер был попутный.
Луиза отпустила сообщившего ей новости. Она не могла больше ничего слышать. Она закрылась у себя в спальне, легла в постель и задернула полог.
Она поняла, что брошена. Теперь она была уверена, что английский король передумал, что он просил прислать ее к его двору не подумав, а осознав, что она может быть шпионкой, приказал Бекингему вернуться в Англию без нее.
С ее дивной мечтой, которая должна была избавить ее от жалкого будущего, было кончено. Да и как могло быть иначе? Это было бы немыслимо изумительно, слишком легко. Это было бы похоже на исполнившиеся мечтания: отправиться ко двору в надежде, что Людовик XIV изберет ее себе в любовницы, и оказаться в той же роли при дворе короля Англии!
Как долго пробудет она здесь — в этом заброшенном, небольшом портовом городке? Лишь до тех пор, пока родители не пришлют за ней или сами не приедут забрать ее домой…** Сказали, что кто-то хочет ее видеть.
Она позволила своей служанке причесать себя, убрав волосы с разгоряченного лица. Она не поинтересовалась, кто ее спрашивает. Ее это не интересовало. Она догадывалась, что это был ее отец или кто-то посланный им, чтобы отвезти ее домой, так как, конечно, им уже стало известно, что герцог Бекингемский уехал без нее.
Ее ждал Ральф Монтегю, посол Карла, которого она часто видела в Париже.
Он подошел к ней, взял ее руку и очень церемонно ее поцеловал.
— Я очень торопился, получив ваше послание, — сказал он.
— Вы очень добры милорд.
— Нет, — ответил он, — это мой долг. Мой государь никогда не простил бы мне, если бы я не приехал сам, чтобы предложить вам помощь.
— Милорд Бекингем не приехал, — сказала она. — Я ждала здесь две недели. Мне стало известно, что он отплыл из Кале некоторое время тому назад.
— Бекингем! — Рот Ральфа Монтегю скривился, выражая презрение. — Нижайше приношу извинения за соотечественника, мадемуазель. Надеюсь, что по нему одному вы не будете судить о всех нас. Герцог нерадив и ненадежен. Мой государь будет в ярости, когда он вернется без вас.
Луиза не сказала, что его государь к этому времени уже должен был бы знать о его возвращении, но ничего не предпринял для ее отъезда.
— Я раздумывала, не действовал ли он в соответствии с указаниями короля.
— Король с нетерпением ждет вашего приезда, мадемуазель.
— Мне дали понять, что это так, — сказала Луиза. — Но теперь я в этом сомневаюсь.
— Это на самом деле так. Мадемуазель, я уже предпринял меры, и яхта прибудет сюда через несколько часов. Все эти хлопоты доставят мне только удовольствие. Мой друг, Генри Беннет, граф Арлингтон, будет ждать, чтобы встретить вас по прибытии в Англию. Он и его семья позаботятся о вас, пока вас не представят его величеству. Надеюсь, вы доставите мне удовольствие и позволите обеспечить вам безопасное сопровождение?
Облегчение было так велико, что Луиза, несмотря на свое привычное» спокойствие, едва удерживалась от истерических рыданий. Она заставила себя сказать:
— Вы очень добры. Монтегю продолжал:
— Я останусь в Дьеппе и провожу вас на судно, если позволите.
— Я не забуду вашу доброту, — ответила она и подумала: «Равно как и нелюбезное поведение Бекингема». — Милорд, вам предложили подкрепиться?
— Я пришел прямо к вам, — сказал Монтегю. — Я полагал своей обязанностью довести до вашего сведения что не все англичане столь негалантны.
— В таком случае, не откушаете ли вместе со мной, милорд?
— С превеликим удовольствием, — ответил Монтегю.
Монтегю, закусывая вместе с Луизой, поздравлял себя с тем, что ему довелось исправлять безрассудство Бекингема. Что это герцогу пришло в голову отплыть из Франции, «позабыв» предполагаемую любовницу короля в Дьеппе?
Несомненно, Бекингем сознавал, что если Луиза когда-нибудь обретет власть, она ни за что не простит оскорбления.
Поразмыслив, он решил, что все понял. Его друг Арлингтон и Клиффорд склонялись к католицизму. Бекингем был убежденным протестантом. Бекингем, предвидя влияние француженки-католички на Карла, возможно, решил приложить все усилия, чтобы помешать ее приезду в Англию; поэтому он оставил ее в Дьеппе в надежде, что беззаботный Карл забудет о ней, что, кажется, и случилось. Но Арлингтон, который протежировал Монтегю, будет надеяться выиграть от влияния на короля любовницы-католички. Поэтому долг Монтегю побеспокоиться, чтобы Карлу не удалось забыть о своем интересе к католичке Луизе.
Сидя за столом, он присматривался к ней.
Она ему нравилась, эта француженка, из-за ее манеры держаться и уравновешенности. Она выглядела почти ребенком благодаря своему пухленькому, ребячьему лицу, и все же, несмотря на пережитые ею тревожные дни, она вполне владела собой.
Она не красавица. Временами казалось, что она слегка косит. Но сложена она хорошо, а волосы и цвет лица у нее прелестные. Главное ее очарование в грациозных манерах, у нее вид гранд-дамы, что король, безусловно, оценит и чего лишены другие его любовницы.
Монтегю был уверен, что, если Луиза де Керуаль будет вести себя разумно, она сможет приобрести большое расположение короля.
Пока они ждали прибытия яхты в Дьепп, он много говорил с ней. Он рассказывал ей о характере короля, об известном его добродушии и любви к спокойной жизни.
— А этого ему как раз и не дают те, кого он любит, — говорил Монтегю. — Даже королева, добрая, милая дама, потеряла самообладание, когда его величество пожелал, чтобы она согласилась принять леди Каслмейн в качестве приближенной фрейлины. Я убежден, и другие тоже, что, если бы королева пошла в этом случае навстречу желанию короля, она бы завоевала большую любовь с его стороны, и надолго.
Луиза кивнула. Это был дружеский совет, и она хорошо его запомнила. Смысл его был таков: «В присутствии короля никогда не теряйте самообладания. Пусть ему с вами будет спокойно — и он будет благодарен».
— Его величество был очень влюблен в госпожу Стюарт до ее замужества с герцогом Ричмондским. Он бы женился на ней, если бы был свободен. Но он не был свободен, а она избегала его, пока он едва не помешался от желания обладать ею и готов был предложить ей все, что угодно, — я абсолютно убежден в этом! — лишь бы она отдалась ему…
— Так много тех, — сказала Луиза, — кто готов дать королю все, о чем он просит, что нет ничего необычного в том, что, когда он встречает ту, которая не потакает его желаниям, он может быть удивлен.
— И влюблен… глубоко влюблен. Если бы королева умерла, многие убеждены, что он бы женился на госпоже Фрэнсис Стюарт. И эту ситуацию использовали в качестве приманки, когда… — он помедлил.
— Когда? — ненавязчиво подсказала Луиза.
— Это все милорд Бекингем с его безумными планами. Он хотел, чтобы король развелся с женой и женился снова.
— Милорд Бекингем, похоже, хотел бы вершить делами в государстве своего короля, — мягко заметила Луиза.
— Глупец! — сказал Монтегю. — Но у него свои доводы. Ему не понравилось, что король женился на католичке; он сам протестант. Кроме того, ему очень хотелось, чтобы у короля был законный наследник. Одним из его злейших врагов является герцог Йоркский.
Луиза подумала: «С этого времени у него есть еще более злейший враг».
— И, — продолжал Монтегю, — если у короля не появится наследник, то Иаков, герцог Йоркский, в один прекрасный день станет королем Англии. Милорд Бекингем пытался заменить королеву женщиной, которая родит королю наследника и лишит герцога возможности взойти на трон.
— Непохоже, чтобы он был так глуп.
— У него бывают моменты озарения, которые перемежаются припадками величайшей глупости — таков уж герцог!..
Луиза молчала, размышляя о своем будущем.
Вскоре в Дьепп прибыла яхта, нанятая Ральфом Монтегю. Так как прилив благоприятствовал плаванию, Луиза отправилась из Франции в Англию, а когда она прибыла туда, то ее так тепло встретили Арлингтон и его друзья, что у нее больше не было оснований жаловаться на невнимание.
Ныне ей предстояло осуществить два замысла. Первый, и самый важный, состоял в том, чтобы покорить короля, а во-вторых, она мечтала отомстить беззаботному герцогу, который заставил ее пережить так много тревожных часов.
Но будучи прирожденной шпионкой, холодной и расчетливой по натуре, вполне владея собой, она теперь устремилась к дальней цели, которая вдруг овладела всеми ее помыслами и была не чем другим, как замужеством с королем Англии. Потому что если он готов был жениться на Фрэнсис Стюарт, почему бы ему не жениться на Луизе де Керуаль?
В Уайтхоллском дворце Луиза встретилась лично с королем.
Прежде чем она опустилась перед ним на колени, он заключил ее в объятия, и в глазах его стояли слезы.
— Добро пожаловать, — сказал он, — дважды добро пожаловать, моя дорогая мадемуазель де Керуаль. Я от души рад видеть вас в Уайтхолле. Не могу забыть о том, как мы виделись в последний раз, я глубоко растрогался, вспомнив ту, которая была тогда с нами.
Луиза отвернулась, как бы стараясь не показать своих слез. Их не было, конечно же, их не было — как могла она сожалеть о смерти Генриетты, если именно ее смерть дала ей возможность достичь такого высокого положения, о котором даже ее родители не мечтали.
Но вскоре уже король с улыбкой глядел на нее, и глаза его светились от восхищения. Она была необыкновенно нарядно одета, но украшений надела гораздо меньше, чем позволила бы себе надеть по такому случаю Каслмейн. Луиза выглядела королевой, и Карлу вспомнилась Фрэнсис Стюарт, воспитанная во Франции.
Эта французская девушка возбуждала его, и он решил сделать ее своей любовницей как можно скорее. Он сказал:
— Королева примет вас к себе фрейлиной.
Луиза мило, вполголоса, произнесла слова благодарности: она, конечно же, знала, что Барбара Каслмейн была фрейлиной его жены. И Луиза была намерена не повторять путь Барбары.
Она встретилась с королевой, она встретилась с придворными, она встретилась с герцогом Бекингемским и даже жестом не выдала, что она хоть сколько-нибудь сердита на него за его выходку. Никто из наблюдавших за ней не поверил бы, что гнев так охватил ее, что она боялась, что задохнется от него, если в тот момент попытается заговорить.
Она могла позволить себе подождать. Первой задачей было покорить короля, затем она займется уничтожением герцога.
На банкете, устроенном в ее честь, король усадил ее рядом с собой, он говорил о своем дорогом брате Людовике и французском королевском дворе. А вокруг них все толковали о том, что эта будет новой любовницей короля.
Сам король тоже верил в это. Но Луиза, очаровательно улыбавшаяся и выглядевшая такой юной и невинной, вынашивала другие планы. Перед ней был блестящий пример Фрэнсис Стюарт, девушки, так измучившей короля отказами сдаться, что если бы он мог, он бы непременно женился на ней. Она видела королеву — и Луизе показалось, что королева не блещет здоровьем.
Король обманулся, если решил, что Луизу де Керуаль он может так же легко сделать любовницей, как актрису из своего театра.
Он сказал ей:
— Я с таким нетерпением ждал вашего приезда, что позволил себе удовольствие приготовить для вас апартаменты.
Она улыбалась, глядя в его обворожительное лицо и прекрасно сознавая, что его слова о нетерпении относительно ее приезда были неискренними. Он, несомненно, так развлекался со своими актрисами — и, возможно, мадам Каслмейн тоже не получила столь полной отставки, в которой ее уверяли, — что не удосужился спросить милорда Бекингема, когда тот приехал в Англию, куда он подевал даму, которую должен был сопровождать.
— Ваше величество чрезвычайно добры ко мне, — ответила она с улыбкой.
Он придвинулся ближе, его глаза задержались на ее полной груди, он ласково поглаживал ее руку выше запястья.
— Я готов быть очень добрым, — тихо проговорил он. — Я велел отвести вам апартаменты рядом со своими.
— Вы необыкновенно добры, ваше величество.
— Их окна выходят в мой сад. Я очень горжусь своим садом. Надеюсь, он вам понравится. Вы сможете сверху разглядывать все шестнадцать зеленых участков и статуи. Это совершенно изумительный вид, уверяю вас. Мне не терпится показать вам эти апартаменты. Я велел украсить их французскими гобеленами, потому что мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя как дома. Совсем не скучали по дому, понимаете ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Он раздумывал, стоит ли тратить свое время на то, чтобы войти к ней в доверие: ему так не терпелось вернуться к Анне!..
Он сказал ей:
— В Париже я должен решить еще кое-какие вопросы. Но мой господин, король Англии, с нетерпением ждет вас. Думаю, мы сбережем время, если вы тотчас отправитесь в Дьепп с сопровождающими, которых я для этого выберу. Я быстро закончу в Париже свои дела, договорюсь о яхте, на которой вы отправитесь в Англию, и, клянусь, буду в Дьеппе еще до вашего приезда туда. Потом я буду иметь великую честь сопровождать вас в Англию.
— Считаю, это прекрасно придумано, — ответила Луиза, которой страстно хотелось отправиться в дорогу, так как с каждым днем в ней рос страх, что король Англии может передумать и, осознав, что молодая женщина, прибывшая от двора Людовика, может быть предназначена для ведения шпионажа, решит, что разумнее довольствоваться дамами своего собственного двора.
— В таком случае, быть по сему, — воскликнул Бекингем. — Я поставлю в известность о своих планах его величество.
Все устроилось. Луиза отправилась в Дьепп; Бекингем задержался в Париже: он хотел купить наряды не только для себя, но и для Анны.
Что касается моды. Париж всегда был на шаг впереди Лондона, и Анна будет довольна тем, что он привезет ей.
Когда Луиза прибыла в Дьепп — а путешествие туда из Сен-Жермена заняло целые две недели, — обнаружилось, что Бекингема там еще не было.
Никто ничего не слышал о яхте, которую Бекингем обещал приготовить для нее. После путешествия от Сен-Жерменского двора она чувствовала себя усталой и сперва была рада отдохнуть, но не слишком долго. Она вполне осознавала важность задачи, вставшей перед ней, и узнала все, что могла, о короле Англии. Она была уверена, что по прибытии в Англию будет хорошо принята. Ужасала лишь мысль о том, что раньше, чем ей представится возможность оказаться с королем, он может предложить ей не покидать континент.
Она знала, что леди Каслмейн сделает все, что в ее силах, чтобы помешать приезду соперницы, а леди Каслмейн все еще обладала некоторой долей власти. Поэтому вместе с уходящими днями так нарастала тревога Луизы.
Прошло два дня, три, целая неделя — герцог все не появлялся.
С наступлением следующей недели ее начало охватывать отчаяние. Она отправила посланца к Ральфу Монтегю, послу в Париже, и просила дать ей знать, что делать.
Она ждала вестей с крайним нетерпением. Всякий раз, когда к ней в гостиницу являлся какой-нибудь посыльный, она вскакивала с испариной на лбу от страха. В течение тех двух беспокойных недель в Дьеппе перед ней постоянно маячила угроза полного краха; она воображала, как ее, жалкую неудачницу, отсылают обратно в дом родителей в Финистере, понимая, что, если она не приедет в Англию, при французском королевском дворе для нее места не найдется.
Она всматривалась в бушующее, неспокойное море, ожидая, не появится ли вдали яхта, которая прибудет, чтобы увезти ее. Может быть, непогода помешала Бекингему приехать за ней?.. Она цеплялась за любое объяснение.
Как-то в один из таких дней вошла одна из ее служанок и сказала, что прибывший из Кале путешественник, услышав, что она ждет приезда герцога Бекингемского, пожелал сообщить ей кое-какие новости, если ей угодно будет его выслушать. Человека этого пригласили к ней.
— Мадемуазель де Керуаль, — начал он, — я слышал, что вы ждете приезда английского герцога. Он отплыл из Кале больше недели тому назад.
— Отплыл из Кале! Куда?
— В Англию.
— Но это невозможно.
— Тем не менее это так, мадемуазель.
— А он ничего не говорил о Дьеппе?
— Он сказал, что отплывает в Англию. Он загрузил яхту полученными подарками и купленным им товаром. Он сказал, что надеется быстро добраться до Англии, так как ветер был попутный.
Луиза отпустила сообщившего ей новости. Она не могла больше ничего слышать. Она закрылась у себя в спальне, легла в постель и задернула полог.
Она поняла, что брошена. Теперь она была уверена, что английский король передумал, что он просил прислать ее к его двору не подумав, а осознав, что она может быть шпионкой, приказал Бекингему вернуться в Англию без нее.
С ее дивной мечтой, которая должна была избавить ее от жалкого будущего, было кончено. Да и как могло быть иначе? Это было бы немыслимо изумительно, слишком легко. Это было бы похоже на исполнившиеся мечтания: отправиться ко двору в надежде, что Людовик XIV изберет ее себе в любовницы, и оказаться в той же роли при дворе короля Англии!
Как долго пробудет она здесь — в этом заброшенном, небольшом портовом городке? Лишь до тех пор, пока родители не пришлют за ней или сами не приедут забрать ее домой…** Сказали, что кто-то хочет ее видеть.
Она позволила своей служанке причесать себя, убрав волосы с разгоряченного лица. Она не поинтересовалась, кто ее спрашивает. Ее это не интересовало. Она догадывалась, что это был ее отец или кто-то посланный им, чтобы отвезти ее домой, так как, конечно, им уже стало известно, что герцог Бекингемский уехал без нее.
Ее ждал Ральф Монтегю, посол Карла, которого она часто видела в Париже.
Он подошел к ней, взял ее руку и очень церемонно ее поцеловал.
— Я очень торопился, получив ваше послание, — сказал он.
— Вы очень добры милорд.
— Нет, — ответил он, — это мой долг. Мой государь никогда не простил бы мне, если бы я не приехал сам, чтобы предложить вам помощь.
— Милорд Бекингем не приехал, — сказала она. — Я ждала здесь две недели. Мне стало известно, что он отплыл из Кале некоторое время тому назад.
— Бекингем! — Рот Ральфа Монтегю скривился, выражая презрение. — Нижайше приношу извинения за соотечественника, мадемуазель. Надеюсь, что по нему одному вы не будете судить о всех нас. Герцог нерадив и ненадежен. Мой государь будет в ярости, когда он вернется без вас.
Луиза не сказала, что его государь к этому времени уже должен был бы знать о его возвращении, но ничего не предпринял для ее отъезда.
— Я раздумывала, не действовал ли он в соответствии с указаниями короля.
— Король с нетерпением ждет вашего приезда, мадемуазель.
— Мне дали понять, что это так, — сказала Луиза. — Но теперь я в этом сомневаюсь.
— Это на самом деле так. Мадемуазель, я уже предпринял меры, и яхта прибудет сюда через несколько часов. Все эти хлопоты доставят мне только удовольствие. Мой друг, Генри Беннет, граф Арлингтон, будет ждать, чтобы встретить вас по прибытии в Англию. Он и его семья позаботятся о вас, пока вас не представят его величеству. Надеюсь, вы доставите мне удовольствие и позволите обеспечить вам безопасное сопровождение?
Облегчение было так велико, что Луиза, несмотря на свое привычное» спокойствие, едва удерживалась от истерических рыданий. Она заставила себя сказать:
— Вы очень добры. Монтегю продолжал:
— Я останусь в Дьеппе и провожу вас на судно, если позволите.
— Я не забуду вашу доброту, — ответила она и подумала: «Равно как и нелюбезное поведение Бекингема». — Милорд, вам предложили подкрепиться?
— Я пришел прямо к вам, — сказал Монтегю. — Я полагал своей обязанностью довести до вашего сведения что не все англичане столь негалантны.
— В таком случае, не откушаете ли вместе со мной, милорд?
— С превеликим удовольствием, — ответил Монтегю.
Монтегю, закусывая вместе с Луизой, поздравлял себя с тем, что ему довелось исправлять безрассудство Бекингема. Что это герцогу пришло в голову отплыть из Франции, «позабыв» предполагаемую любовницу короля в Дьеппе?
Несомненно, Бекингем сознавал, что если Луиза когда-нибудь обретет власть, она ни за что не простит оскорбления.
Поразмыслив, он решил, что все понял. Его друг Арлингтон и Клиффорд склонялись к католицизму. Бекингем был убежденным протестантом. Бекингем, предвидя влияние француженки-католички на Карла, возможно, решил приложить все усилия, чтобы помешать ее приезду в Англию; поэтому он оставил ее в Дьеппе в надежде, что беззаботный Карл забудет о ней, что, кажется, и случилось. Но Арлингтон, который протежировал Монтегю, будет надеяться выиграть от влияния на короля любовницы-католички. Поэтому долг Монтегю побеспокоиться, чтобы Карлу не удалось забыть о своем интересе к католичке Луизе.
Сидя за столом, он присматривался к ней.
Она ему нравилась, эта француженка, из-за ее манеры держаться и уравновешенности. Она выглядела почти ребенком благодаря своему пухленькому, ребячьему лицу, и все же, несмотря на пережитые ею тревожные дни, она вполне владела собой.
Она не красавица. Временами казалось, что она слегка косит. Но сложена она хорошо, а волосы и цвет лица у нее прелестные. Главное ее очарование в грациозных манерах, у нее вид гранд-дамы, что король, безусловно, оценит и чего лишены другие его любовницы.
Монтегю был уверен, что, если Луиза де Керуаль будет вести себя разумно, она сможет приобрести большое расположение короля.
Пока они ждали прибытия яхты в Дьепп, он много говорил с ней. Он рассказывал ей о характере короля, об известном его добродушии и любви к спокойной жизни.
— А этого ему как раз и не дают те, кого он любит, — говорил Монтегю. — Даже королева, добрая, милая дама, потеряла самообладание, когда его величество пожелал, чтобы она согласилась принять леди Каслмейн в качестве приближенной фрейлины. Я убежден, и другие тоже, что, если бы королева пошла в этом случае навстречу желанию короля, она бы завоевала большую любовь с его стороны, и надолго.
Луиза кивнула. Это был дружеский совет, и она хорошо его запомнила. Смысл его был таков: «В присутствии короля никогда не теряйте самообладания. Пусть ему с вами будет спокойно — и он будет благодарен».
— Его величество был очень влюблен в госпожу Стюарт до ее замужества с герцогом Ричмондским. Он бы женился на ней, если бы был свободен. Но он не был свободен, а она избегала его, пока он едва не помешался от желания обладать ею и готов был предложить ей все, что угодно, — я абсолютно убежден в этом! — лишь бы она отдалась ему…
— Так много тех, — сказала Луиза, — кто готов дать королю все, о чем он просит, что нет ничего необычного в том, что, когда он встречает ту, которая не потакает его желаниям, он может быть удивлен.
— И влюблен… глубоко влюблен. Если бы королева умерла, многие убеждены, что он бы женился на госпоже Фрэнсис Стюарт. И эту ситуацию использовали в качестве приманки, когда… — он помедлил.
— Когда? — ненавязчиво подсказала Луиза.
— Это все милорд Бекингем с его безумными планами. Он хотел, чтобы король развелся с женой и женился снова.
— Милорд Бекингем, похоже, хотел бы вершить делами в государстве своего короля, — мягко заметила Луиза.
— Глупец! — сказал Монтегю. — Но у него свои доводы. Ему не понравилось, что король женился на католичке; он сам протестант. Кроме того, ему очень хотелось, чтобы у короля был законный наследник. Одним из его злейших врагов является герцог Йоркский.
Луиза подумала: «С этого времени у него есть еще более злейший враг».
— И, — продолжал Монтегю, — если у короля не появится наследник, то Иаков, герцог Йоркский, в один прекрасный день станет королем Англии. Милорд Бекингем пытался заменить королеву женщиной, которая родит королю наследника и лишит герцога возможности взойти на трон.
— Непохоже, чтобы он был так глуп.
— У него бывают моменты озарения, которые перемежаются припадками величайшей глупости — таков уж герцог!..
Луиза молчала, размышляя о своем будущем.
Вскоре в Дьепп прибыла яхта, нанятая Ральфом Монтегю. Так как прилив благоприятствовал плаванию, Луиза отправилась из Франции в Англию, а когда она прибыла туда, то ее так тепло встретили Арлингтон и его друзья, что у нее больше не было оснований жаловаться на невнимание.
Ныне ей предстояло осуществить два замысла. Первый, и самый важный, состоял в том, чтобы покорить короля, а во-вторых, она мечтала отомстить беззаботному герцогу, который заставил ее пережить так много тревожных часов.
Но будучи прирожденной шпионкой, холодной и расчетливой по натуре, вполне владея собой, она теперь устремилась к дальней цели, которая вдруг овладела всеми ее помыслами и была не чем другим, как замужеством с королем Англии. Потому что если он готов был жениться на Фрэнсис Стюарт, почему бы ему не жениться на Луизе де Керуаль?
В Уайтхоллском дворце Луиза встретилась лично с королем.
Прежде чем она опустилась перед ним на колени, он заключил ее в объятия, и в глазах его стояли слезы.
— Добро пожаловать, — сказал он, — дважды добро пожаловать, моя дорогая мадемуазель де Керуаль. Я от души рад видеть вас в Уайтхолле. Не могу забыть о том, как мы виделись в последний раз, я глубоко растрогался, вспомнив ту, которая была тогда с нами.
Луиза отвернулась, как бы стараясь не показать своих слез. Их не было, конечно же, их не было — как могла она сожалеть о смерти Генриетты, если именно ее смерть дала ей возможность достичь такого высокого положения, о котором даже ее родители не мечтали.
Но вскоре уже король с улыбкой глядел на нее, и глаза его светились от восхищения. Она была необыкновенно нарядно одета, но украшений надела гораздо меньше, чем позволила бы себе надеть по такому случаю Каслмейн. Луиза выглядела королевой, и Карлу вспомнилась Фрэнсис Стюарт, воспитанная во Франции.
Эта французская девушка возбуждала его, и он решил сделать ее своей любовницей как можно скорее. Он сказал:
— Королева примет вас к себе фрейлиной.
Луиза мило, вполголоса, произнесла слова благодарности: она, конечно же, знала, что Барбара Каслмейн была фрейлиной его жены. И Луиза была намерена не повторять путь Барбары.
Она встретилась с королевой, она встретилась с придворными, она встретилась с герцогом Бекингемским и даже жестом не выдала, что она хоть сколько-нибудь сердита на него за его выходку. Никто из наблюдавших за ней не поверил бы, что гнев так охватил ее, что она боялась, что задохнется от него, если в тот момент попытается заговорить.
Она могла позволить себе подождать. Первой задачей было покорить короля, затем она займется уничтожением герцога.
На банкете, устроенном в ее честь, король усадил ее рядом с собой, он говорил о своем дорогом брате Людовике и французском королевском дворе. А вокруг них все толковали о том, что эта будет новой любовницей короля.
Сам король тоже верил в это. Но Луиза, очаровательно улыбавшаяся и выглядевшая такой юной и невинной, вынашивала другие планы. Перед ней был блестящий пример Фрэнсис Стюарт, девушки, так измучившей короля отказами сдаться, что если бы он мог, он бы непременно женился на ней. Она видела королеву — и Луизе показалось, что королева не блещет здоровьем.
Король обманулся, если решил, что Луизу де Керуаль он может так же легко сделать любовницей, как актрису из своего театра.
Он сказал ей:
— Я с таким нетерпением ждал вашего приезда, что позволил себе удовольствие приготовить для вас апартаменты.
Она улыбалась, глядя в его обворожительное лицо и прекрасно сознавая, что его слова о нетерпении относительно ее приезда были неискренними. Он, несомненно, так развлекался со своими актрисами — и, возможно, мадам Каслмейн тоже не получила столь полной отставки, в которой ее уверяли, — что не удосужился спросить милорда Бекингема, когда тот приехал в Англию, куда он подевал даму, которую должен был сопровождать.
— Ваше величество чрезвычайно добры ко мне, — ответила она с улыбкой.
Он придвинулся ближе, его глаза задержались на ее полной груди, он ласково поглаживал ее руку выше запястья.
— Я готов быть очень добрым, — тихо проговорил он. — Я велел отвести вам апартаменты рядом со своими.
— Вы необыкновенно добры, ваше величество.
— Их окна выходят в мой сад. Я очень горжусь своим садом. Надеюсь, он вам понравится. Вы сможете сверху разглядывать все шестнадцать зеленых участков и статуи. Это совершенно изумительный вид, уверяю вас. Мне не терпится показать вам эти апартаменты. Я велел украсить их французскими гобеленами, потому что мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя как дома. Совсем не скучали по дому, понимаете ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37