«Непостижимо! – думала миссис Лавендер. – Но она же настоящая леди… Эту горничную не стыдно показать друзьям… к тому же она француженка». В общем, миссис Лавендер была довольна своей новой горничной.
А потом домой приехал мистер Лавендер.
Мелисанда была крайне удивлена, увидев его в первый раз, хотя могла бы и не удивляться, поскольку Гантеры неоднократно отпускали шуточки относительно того, что он значительно моложе жены.
Сара, прислуга за все, которую иногда приглашали вы пить чашечку кофе у Гантеров вместе с другими слухами, говорила о том, что хозяин не прочь приложиться к бутылке, а также расхваливала его красивые жилеты, восхищалась душистой помадой для волос, которой он пользовался. Она рассказывала о скандалах, которые устраивала хозяину жена, и о том, что ему требовалось проявлять недюжинную изобретательность, дабы гасить ссоры.
Итак, нельзя сказать, что Мелисанда не была подготовлена к встрече с мистером Лавендером. К чему она действительно не была готова, так это к тому, какое впечатление сама произведет на него.
Однажды днем она прибирала в будуаре, – миссис Лавендер прилегла отдохнуть в спальне, – когда вошел мистер Лавендер.
Мелисанда услышала шаги у себя за спиной, но не обернулась, считая, что пришла Сара, и продолжала снимать волосы с головной щетки миссис Лавендер.
– Это ты, Сара? – спросила она. – Что, миссис Гантер уже пришла?
Ответа не последовало, и она обернулась. У двери, прислонившись к косяку, стоял мистер Лавендер и улыбался ей.
В этой его улыбке не было ничего настораживающего. Мелисанде и раньше приходилось видеть такие улыбки – они выражали восхищение.
– Доб… добрый день, – вздрогнув от неожиданности, сказала она.
Мистер Лавендер поклонился. Мелисанда успела раз глядеть отлично скроенный сюртук и яркий жилет. Заметила прядь светлых волос, упавшую ему на лоб; увидела, как сверкнула бриллиантовая булавка для галстука и кольцо на пальце; почувствовала запах помады – пахло фиалкой.
– Приятно встретиться, – сказал он. – Вы, должно быть, новая горничная моей жены.
– Да.
К великому удивлению Мелисанды, мистер Лавендер подошел и протянул руку. Взяв ее руку, он задержал ее в своей и похлопал другой рукой:
– Вижу, на сей раз нам повезло.
– Очень любезно с вашей стороны так говорить. – Мелисанда отняла руку.
– Если не возражаете, должен заметить, что вы хорошенькая девушка.
– Не возражаю. Благодарю вас.
– Я слышал, вы настоящая француженка. Ну что ж, вижу, мы с вами сойдемся как пожар в доме.
Вспомнив совет Фенеллы: делать вид, будто не пони маешь идиоматических выражений английского языка, когда необходимо уйти от скользкой темы, она спросила:
– Пожар в доме? Это звучит опасно.
Мистер Лавендер рассмеялся, откинув прядь волос со лба. Она увидела, как сверкнули его зубы.
– Вам здесь нравится? – заботливо осведомился он.
– Благодарю вас за беспокойство.
– Вы очаровательная девушка! Слишком хороша, что бы работать на других женщин.
Мелисанда обрадовалась, когда дверь, ведущая в спальню, отворилась.
– Арчи! – воскликнула миссис Лавендер.
– Любовь моя!
Он подошел к жене и обнял ее. Мелисанда, взглянув через плечо, увидела, что лицо хозяйки смягчилось, приняв то самое выражение, которое ей так хотелось на нем увидеть.
– Тебе следовало бы сообщить мне, что собираешься возвратиться домой, – пожурила мужа миссис Лавендер.
– Хотелось сделать сюрприз. Я думал, тебе будет приятно.
– Правда, Арчи? Ты просто ангел!
Нет, миссис Л., это у вас за спиной крылышки.
– Ты можешь идти, Мартин, – сказала миссис Лавендер.
– Благодарю вас, – произнесла Мелисанда с большим облегчением.
Арчибальд Лавендер даже не посмотрел на Мелисанду, когда она торопливо направилась к выходу.
Поднявшись в свою комнатку в мансарде и закрыв за собой дверь, Мелисанда почувствовала, что вышла из оцепенения, в котором так долго находилась. «Что я наделала?» – спросила она себя. Сбежала от Фенеллы, а Фенелла, как ни говори, была к ней добра. В ее доме, несмотря на его роскошь, таинственность, она ощущала себя в безопасности. А сейчас остро почувствовала опасность… «Как пожар в доме».
Денег у нее было мало. А между тем внимание, которого мистер Лавендер ее удостоил, вызовет куда большее раздражение миссис Лавендер, чем ее неопытность. Мелисанда испугалась, поняв, что мир, в который она вступила, сбежав из дома на площади, полон опасностей, от которых Фенелла ее оберегала.
Девушка была так молода – всего восемнадцать лет, но слишком много всего произошло с ней за это короткое время. Ей страстно хотелось вернуться к миссис Чэб и жить в уютном маленьком домике. Но для того, что бы там оставаться, нужны были деньги. Помимо всего прочего, это место нашла для нее Эллен, и обе они, и мать и дочь, считали, что Мелисанда должна продолжать работать.
Как скучала она по своей спальне, ей недоставало легкой болтовни Женевры, житейской мудрости Клотильды, материнской опеки Полли и Фенеллы. Она тосковала о Ферморе.
Мелисанда сбежала от Фенеллы, потому что испугалась; а теперь осталась одна в мире, полном новых опасностей.
В надежде успокоиться она отправилась вниз, к Гантерам.
– Хозяин вернулся, – сказал мистер Гантер. – Теперь миссис Лавендер станет добрее. Полагаю, он привез ей в подарок какие-нибудь красивые драгоценности. Она будет так рада его вниманию, что с удовольствием оплатит счет, когда ей его пришлют. Уверен, он наплетет ей, как досадно, что его задержали дела, и как ему вообще не хотелось от нее уезжать. Ну что же, ей приятно так думать, она надеется, что со временем он станет преуспевающим бизнесменом и у него появятся собственные деньги. Вы его уже видели?
– Да, видела, – кивнула Мелисанда.
Миссис Гантер пристально посмотрела на нее.
– Вижу, что вы разумная девушка, – сказала она.
– Как было бы хорошо, если бы он не приезжал.
– Он наверняка сказал вам, что вы очень хорошенькая, что вы сойдетесь как пожар в доме.
– Откуда вы знаете?
– Набор его выражений невелик. Здесь у нас и раньше бывали красивые девушки, но я вам скажу вот что: он трус и смертельно боится жены. – Миссис Гантер подтолкнула локтем Мелисанду. – Для начала пригрозите, что скажете ей, если он будет к вам приставать. А не отстанет – так и сделайте.
Мелисанда подошла к миссис Гантер и положила голову ей на плечо.
– Это было так прелестно, – говорила позже миссис Гантер. – Но потом я заметила, что она плачет – тихо-тихо так. Она сильно изменилась, больше уже не была спокойной. Когда она выпрямилась, это была совсем другая девушка. Я никогда не видела таких сверкающих глаз. До чего красивые! Я тогда подумала: «Ну и ну, такой мы ее еще не знали. Уверена, мистер Л. получит по физиономии, если зайдет слишком далеко!»
– Мартин, – спросила миссис Лавендер, – ты играешь в вист?
– Немного, мадам.
– Тогда будешь с нами играть… после обеда. Миссис Гринэйкр не может сегодня прийти.
– Да, но… – попробовала возразить Мелисанда.
– Не нужно беспокоиться. Мы не потребуем, чтобы ты переодевалась к обеду. Я объясню нашим гостям, кто ты такая. От тебя ничего не потребуется, только играть – и все.
– И все-таки…
– Будешь делать то, что тебе говорят!
Мелисанда пошла к себе, чтобы умыться. Входя в комнату, она теперь всегда запирала дверь. Делать это стала после того, как однажды вечером мистер Лавендер постучал и спросил, как она себя чувствует. Ему показалось, будто у нее усталый вид. Мелисанде было довольно трудно удержать его по ту сторону двери, однако она это сделала, достойно и решительно.
После этого она всегда поворачивала ключ в замке и, если в дверь стучали, спрашивала – кто, прежде чем открыть.
Глубоко задумавшись, она умылась и причесалась.
У Лавендеров она жила три недели; это означало, что прошло уже девять недель с того дня, когда она оставила дом Фенеллы. Интересно, пытались ли они ее отыскать? Фенелла, вероятно, была глубоко огорчена. И Полли тоже. Что до отца, то он, наверное, даже обрадовался, ведь теперь, когда она исчезла, все проблемы разрешились сами собой. Сэр Чарльз не мог винить себя за то, что случилось с незаконнорожденной дочерью, которая с презрением отвергла его заботы и отказалась выйти замуж за респектабельного молодого адвоката, которого выбрали ей в мужья. А Женевра и Клотильда? Они тоже огорчаться не будут, ведь она была всего-навсего их компаньонкой, да и то недолго, каких-то несколько недель.
Пора ей забыть обо всем. С тех пор как произошел тот несчастный случай, Мелисанда каждый день читала газеты. Если бы Каролина умерла, об этом непременно сообщили бы. Она никогда не спрашивала у Фермора, где жили они с Каролиной, но выяснить это было бы совсем нетрудно. Однако вздумай она отправиться туда, чтобы расспросить слуг, могла бы ненароком встретиться с Фермором и Каролиной, а этого следовало избегать.
Мелисанда услышала, как к дому подъехал экипаж. Это, должно быть, гости. Она подошла к окну и глянула вниз. Как следует разглядеть человека, который вы шел из экипажа, ей не удалось, но видно было, что это мужчина примерно такого же возраста, как мистер Лавендер.
Хорошо, что ее не заставили сидеть вместе с ними за обедом. Она вообще не ждала ничего приятного от этого вечера, будучи уверена, что миссис Лавендер станет ее третировать, а ей уже стало надоедать такое обращение.
Теперь, когда эта женщина позволяла себе какую-нибудь грубость, Мелисанде хотелось должным образом ей ответить, слова так и просились на язык. Это было верным признаком того, что кошмары, терзавшие ее, постепенно отступали, возвращался интерес к жизни.
На ней было черное с зеленым платье, которое сэр Чарльз купил ей в Париже. Оно вышло из моды, и, находясь у Фенеллы, она его почти не надевала. Живя у миссис Чэб, купила себе пару простых дешевых платьев для повседневной носки – лиловое и серое.
Мелисанда привела в порядок волосы. Разделенные прямым пробором, они локонами падали на плечи.
Девушку охватило волнение, когда за ней прислали, сказав, что она должна идти в гостиную.
– Это моя горничная Мартин, мистер Рендал. Я послала за ней, потому что нам не хватало четвертого партнера, чтобы составить партию. Миссис Гринэйкр не смогла приехать, какая досада!
Мужчина встал и, взяв руку Мелисанды, склонился над ней.
Высокий и красивый, с черными глазами и темными волосами, он сразу понравился Мелисанде. К тому же его улыбка выражала симпатию и была начисто лишена снисходительности.
– Боюсь, что буду не слишком хорошим партнером, мне не часто приходилось играть.
Молодой человек – он был моложе мистера Лавендера – снова улыбнулся.
– Я уверен, что мы с мистером Лавендером простим, если вы побьете наших тузов козырями… Не правда ли, Арчибальд?
Арчибальд пробормотал что-то невнятное, ибо был очень осторожен в присутствии супруги, но стоило ей отвернуться, как он улыбнулся Мелисанде, точно желая объяснить, в чем дело.
– Можете расставить ломберный стол, Мартин, – распорядилась миссис Лавендер.
Мистер Рендал вызвался ей помочь.
– Вам вовсе не обязательно беспокоиться, – сказала миссис Лавендер. – Я уверена, что Мартин справится сама.
– Но мне это доставит удовольствие, – стоял на своем гость.
Участники игры сели вокруг стола, и карты были розданы. Мелисанда делала ошибку за ошибкой. В Тревеннинге она играла совсем мало, а в доме Фенеллы карты появлялись в редких случаях, и только для того, чтобы гадать.
– Боюсь, я совсем не умею играть… – нервничала и извинялась девушка.
– Ты права, Мартин, – отозвалась миссис Лавендер, коротко рассмеявшись. – Счастье, что ты не мой партнер.
Мистер Рендал, чьим партнером она была, поспешил на выручку.
– Я уверен, что это просто хитрость, – сказал он. – Вот увидите, что будет дальше.
Как он добр, думала Мелисанда, подсказывает ей и все время старается покрывать ее ошибки.
Сара принесла чай и печенье. Миссис Лавендер гордилась тем, что у нее это делается на самом высоком уровне. Она велела Мелисанде разливать чай.
– Зачем это Сара поставила четыре чашки? – удивилась миссис Лавендер, осмотрев поднос.
Мелисанда вдруг рассердилась. Потому, наверное, поняла она позже, что мистер Рендал своим почтительным вниманием восстановил ее уважение к себе. К ней вернулась ее обычная уверенность. Она больше не станет терпеть оскорбления. И если это будет стоить ей потери места – что ж, она уйдет, пусть миссис Лавендер ищет себе другую горничную.
– Вы напрасно беспокоитесь, миссис Лавендер, – решительно сказала она. – Я и не собиралась наливать себе чай. Я отлично понимаю: вы приказали мне явиться в гостиную только потому, что кто-то не смог прийти. У меня нет ни малейшего желания пить с вами чай, так же как и вы не желаете, чтобы я делала это у вас на глазах.
У миссис Лавендер рот раскрылся от изумления. Мелисанда дрожащими руками разлила чай и подала всем чашки.
Оба мужчины наблюдали эту сцену – мистер Лавендер со смущением, а мистер Рендал с восхищением. На щеках миссис Лавендер вспыхнули красные пятна. Она не знала, как себя вести. Первым ее побуждением было приказать Мелисанде отправляться в свою комнату и собирать вещи, однако очень уж не хотелось ее терять. Девушка была во многих отношениях умелой и могла оказаться полезной в таких случаях, как этот, ибо воспитанием не уступала и гостям миссис Лавендер. И вообще очень приятно иметь горничную-француженку.
– Мистер Рендал, мы должны извинить Мартин, – сказала она. – Девушка – француженка и не очень хорошо разбирается в наших английских обычаях.
– Я уверен, – поддержал жену мистер Лавендер, – что Мартин не имела в виду ничего плохого. Совершенно в этом уверен.
Мистер Рендал смотрел на Мелисанду с восхищением и сочувствием.
– Ну ладно, – смягчилась миссис Лавендер, – мы простим вам дерзость, Мартин. Можете налить себе чашку чая.
– Благодарю вас, миссис Лавендер, мне не хочется. Снова возникла короткая пауза. Мелисанде стало казаться, что обострять ситуацию ей нравится. У нее появилось восхитительное чувство безразличия к последствиям. «Меня уволят, – думала она, – ну и что же, мне это безразлично. На свете немало хозяек, таких же как миссис Лавендер, а есть, наверное, и гораздо лучше».
– Ей не нравятся наши английские обычаи, – нашлась, наконец, миссис Лавендер. – Говорят, во Франции чай пьют иначе, чем у нас.
– Не нравятся мне вовсе не обычаи, – парировала Мелисанда, – а манеры.
– Мартин, вы можете идти, – сказала миссис Лавендер, лицо ее побагровело.
– В таком случае, – отозвалась Мелисанда, – я пожелаю вам спокойной ночи.
Мистер Рендал вскочил с места, чтобы открыть для нее дверь.
Мелисанда с достоинством вышла из гостиной и побежала вверх по лестнице на свою мансарду. Закрыла дверь, повернула ключ в замке, села на кровать и рассмеялась. Как все это понравилось бы Женевре, подумала она. И тут же возникло страстное желание снова оказаться вместе с Женеврой, смеяться с ней, снова жить в роскошных апартаментах Фенеллы вместо этого жалкого чердака, носить красивые платья, вести светскую беседу в салоне и, помимо всего прочего, видеть там иногда Фермора.
Потом она бросилась на кровать и смеялась до тех пор, пока смех не перешел в рыдания.
Однако, совладав с собой, Мелисанда встала и умылась. После того как гость уйдет, она понадобится хозяйке, нужно будет помочь ей раздеться перед сном. Не стоит доставлять миссис Лавендер удовольствие видеть ее заплаканное лицо.
Ей, конечно, тут же будет отказано от места. Ну что ж, на сей раз она что-нибудь придумает. Начнет новую жизнь.
К ней вернулась гордость, а значит, она вновь ожила, вновь на что-то надеялась. Она погрузилась в мечты, как бывало в детстве, в монастыре. И она – прежняя Мелисанда, с которой должно случиться что-то замечательное. Ее обидели и оскорбили, но она не должна допустить, чтобы это ее сломило. Припомнились легкие наказания, которым она подвергалась в монастыре, – тогда они казались ей чудовищными. Однажды ее посадили в комнату для шитья и продержали там три часа. Ей казалось, что это целая жизнь. Так и теперь, эти несколько недель кажутся долгими, как целая жизнь. Но тучи обычно рассеивались, и проглядывало солнце… так будет и на этот раз.
Девушка придумывала всевозможные счастливые ситуации, однако ни одна из них не имела нужного ей завершения. Она рисовала себе картину, как сэр Чарльз, раскаявшись в своей гордости, приехал за ней, чтобы увезти в Корнуолл. Но каков может быть конец? А как же Каролина, его дочь? Жива ли она? Или умерла? Потом Мелисанда представила себе, что она замужем за Фермором. Но опять-таки, каково место Каролины в этой ситуации? Постоянно Каролина… Если Каролина жива, этот союз невозможен. Возможен ли он в том случае, если она умерла? Иногда она думала о Леоне – не о том терзаемом ужасной трагедией человеке, который не может смотреть людям в глаза, боясь встретить их обвиняющие взгляды, а о некоем собирательном образе Леона, Фермора и ее нового знакомого Торольда Рендала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44