Ничего больше не услышав, они вслед за ней выскочили на улицу.
Там уже собралась толпа. Мелисанда почувствовала, как к горлу подступает тошнота, увидев распластавшееся на мостовой тело. Каролина! Взглянув на остановившийся у тротуара экипаж и людей рядом с ним, Мелисанда поняла, что произошло.
– Уэнна… Уэнна!.. – закричала она. – Она… сильно пострадала?
Уэнна обернулась к ней.
– Она нарочно это сделала, – гневно ответила служанка. – Я видела. Она бросилась прямо под лошадь. Это ты виновата… Убийца!
Мелисанда молчала. Она почувствовала, что у нее подкашиваются колени. Они приблизились к толпе, и Мелисанда услышала слова Уэнны:
– Это ее муж. Кто-то сказал:
– Я доктор. Пострадавшую нужно доставить в ближайшую больницу.
Теперь даже Фермор был потрясен.
– Насколько… насколько сильно она пострадала? – спросил он.
– Пока сказать не могу. У меня здесь экипаж. Пойдемте немедленно. Возьмите с собой ее горничную.
Фермор обернулся к Мелисанде.
– Возвращайтесь в дом, – приказал он, – и ждите.
Он последовал за доктором.
Мелисанда отошла в сторону. Ей казалось, что бешено бьющаяся в висках кровь выстукивает: «Убийца! Убийца!»
Какая-то женщина в платке спросила:
– Вам дурно, мисс? Неприятное зрелище, верно? Столько кровищи. Я и сама вида крови не выношу.
Мелисанде захотелось с кем-нибудь поговорить. Она почувствовала себя такой одинокой, отрезанной от всех друзей. Фермора, на волю которого отдалась, для нее больше не существовало.
– Эта женщина сильно пострадала? – спросила она.
– Да говорят, что померла. Ясное дело – прямо по ней проехались. Шею-то точно сломали.
– Нет… Нет!
– Да не берите вы в голову. Вон, поглядите! Ее несут к доктору в экипаж. И муженек помогает. Это ж надо, как она прочь из дому кинулась. Поссорились, наверное. Ах, бедняга. Он весь белый как простыня. А какой красавчик, верно? Что ж, о ней позаботятся. Такой, как она, бояться нечего. Это нам о себе приходится думать. А если она помрет, так ей шикарные похороны справят.
– Не говорите так. Она не умрет. Не может умереть.
– Еще как может! Да что с вами, мисс? Можно подумать, будто это вас лошадь переехала. Ну вот, они и поехали. Служанка тоже с ними. Много чего в жизни бывает, верно?
Рядом с ними стояла невысокого роста женщина, очень опрятно одетая.
– Ужасное происшествие, – сказала она. – Я видела, как все случилось. Бедняжка выскочила на мостовую прямо перед экипажем. Не могу понять, как она его не заметила.
– Муженек ее тоже тут оказался, – объяснила ей женщина в платке. – У них, верно, ссора вышла… и она, разозлившись…
– Как жаль, – сказала другая, – что некоторые просто не знают чем заняться.
– С жиру бесятся, – подтвердила первая.
– Я сама прислуживаю знатной даме, и таких, как она, повидала. Среди них порядочные дряни встречаются…
Женщины продолжали обсуждать «таких, как она», Мелисанда, почувствовав, что еще немного – и силы ее оставят, отошла в сторону. Она видела, как женщины, еще немного поболтав, пошли каждая своей дорогой. Толпа стала потихоньку рассасываться, поскольку глазеть было уже не на что, и Мелисанда осталась одна. За спиной у нее был их маленький домик. Она в жизни не чувствовала себя такой подавленной, такой одинокой.
Что же теперь?
В тот момент она испытывала одно лишь желание, одну лишь потребность: поскорее убраться подальше от этого дома, от своей прошлой жизни. Уйдя раз и навсегда от Фенеллы, она больше не собиралась к ней возвращаться. Теперь, узнав, что девушки у Фенеллы на самом деле не работали, а выставлялись напоказ, как кобылы на ярмарке, украшенные, словно богатой упряжью, хорошим приданым, она там оставаться не могла. С Фермором ей тоже нельзя было больше видеться. Если Каролина погибла, значит, права была Уэнна, объявив ее убийцей. А если осталась в живых, то вечно будет стоять между Мелисандой и Фермором.
Мелисанда бесцельно побрела прочь от дома, которому так и не суждено было стать их с Фермором гнездышком.
Захватив с собой ту небольшую сумму, что у нее была, она какое-то время продержится. Найдет работу… на этот раз настоящую, честную работу.
Мелисанда вспомнила о прислуге, которая говорила с женщиной в платке. Может, она тоже устроится в какой-нибудь богатый дом?
Девушка шла и шла, не представляя куда, пока не набрела на стоявшие, тесно прижавшись друг к другу, маленькие домишки. Выглядели они очень опрятно и уютно, а в окне одного из них висело объявление: «Сдается внаем комната».
Она заметила, какой чистотой сверкают занавески, как блестит медный дверной молоток… и подняла его.
Дверь открыла женщина в накрахмаленном переднике.
– У вас сдается комната, – сказала Мелисанда.
– Входите, мисс, – пригласила ее женщина.
И Мелисанда вступила в новую пору своей жизни.

Часть четвертая
У ЛАВЕНДЕРОВ
Глава 1
Стоило Мелисанде увидеть эту опрятную маленькую женщину, стоило оказаться в опрятном маленьком домике, как она мгновенно почувствовала облегчение. Войдя в узкий холл, где на столе стоял горшок с папоротником, а на стенах висели симпатичные картины, она сразу поняла, что этот дом ничуть не похож на дом Фенеллы. И, конечно же, сама миссис Чэб, с блестящими карими глазами и седыми волосами, – с нее впору было писать картину, изображающую честную работящую женщину, в жизни которой нет никаких осложнений, – так же мало походила на Фенеллу, как этот маленький домик напоминал дом на площади.
Молодая женщина, которая является в ваш дом при странных обстоятельствах, ищет комнату и хочет сразу же в ней поселиться, не может не вызвать подозрений у женщины с таким трезвым и упорядоченным умом, как у миссис Чэб; однако, как та впоследствии призналась Мелисанде, она с первого взгляда почувствовала к новой постоялице расположение и была уверена, что, каковы бы ни были причины, заставившие Мелисанду явиться к ней в дом, та была девушкой порядочной.
Комната находилась в верхнем из двух этажей домика миссис Чэб. Там стояла узкая кровать, комод с зеркалом на шарнирах и умывальник.
Мелисанда спросила о цене. Цена оказалась приемлемой.
– Я беру эту комнату, – сказала она.
Миссис Чэб вопросительно посмотрела на молодую женщину.
– Ваш сундук, я полагаю, прибудет позже, мисс?
– Нет, – ответила Мелисанда. – Никакого сундука не будет.
– Вы иностранка, сударыня?
– Да… в некотором роде.
Миссис Чэб кивнула, получив исчерпывающее объяснение. Мнение миссис Чэб о ее новой постоялице не изменилось. Она гордилась своим умением составлять правильное представление о человеке с первого же взгляда, и никто не мог бы убедить ее в том, что это не так.
Какая-нибудь неприятность, любовная история… а может быть, она сбежала из дома? Ничего, миссис Чэб со временем разберется. Она человек сострадательный, а кто может устоять и сохранить сдержанность перед лицом сочувствия и сострадания? Никто! И это было еще одно убеждение миссис Чэб.
– Когда вы думаете перебираться, мисс? – спросила она.
– Я сразу останусь здесь.
– Вот как? Тогда вы, наверное, хотите, чтобы я принесла вам чашечку кофе? Простите, но у вас такой вид, словно вам пришлось пережить какое-то потрясение.
– Вы правы, – ответила Мелисанда. – Мне действительно пришлось кое-что пережить. Кофе я бы выпила с удовольствием.
– Пройдите в гостиную, там мы расположимся и поговорим о том, как живем в этом доме.
– Благодарю вас.
Маленькой чистенькой гостиной пользовались, похоже, редко. Она была предметом особой гордости миссис Чэб, и всякий раз входя туда, эта дама бросала горделивый взгляд через плечо, если, конечно, была не одна, чтобы удостовериться, должное ли впечатление производит на других все это великолепие.
Пол покрывал синий ковер, на каминной полке поблескивало зеркало. Возле стены высились две этажерки, уставленные всевозможными безделушками, каждая из которых была чем-то памятна миссис Чэб. Меблировку довершали диван, кресла и столик у окна, на котором красовался папоротник, точно такой же, как тот, что украшал холл.
– Ну вот! Присядьте, пожалуйста, – сказала миссис Чэб. – А я пойду и принесу вам кофе.
Оставшись одна, Мелисанда стала рассматривать картины. Большинство из них были исполнены в мягких пастельных тонах и изображали группки пухленьких молодых девиц и элегантных юношей. Кроме того, там висел дагерротип, запечатлевший смущенную пару. Поскольку женщина на фотографии, несомненно, была миссис Чэб, Мелисанда сделала вывод, что мужчина – это мистер Чэб.
Однако мысли ее были слишком заняты тем, что с ней случилось, поэтому она никак не могла сосредоточиться на миссис и мистере Чэб. Итак, приют, быть может и временный, она нашла и теперь должна подумать о том, что делать дальше.
Встречаться с Фермором ей нельзя. Они никогда не будут счастливы, потому что Мелисанде не забыть лица Каролины, когда они стояли друг перед другом в том домике. Если Каролина покончила с собой – это ее, Мелисанды, вина. «Убийца!» Слова Уэнны продолжа ли звучать в ушах. Она, наверное, и во сне станет их слышать: эти слова будут отравлять каждое счастливое мгновение ее жизни.
Не может она и вернуться к Фенелле. Теперь Мелисанда ненавидела дом на площади. Роскошь, великолепие его казались ей зловещими. Она не позволит им выставлять себя напоказ, словно вещь, предназначенную для продажи.
В душе Мелисанды не осталось ни капли любви – она способна была испытывать только ненависть и презрение, и больше всего ненавидела саму себя.
Вошла миссис Чэб, неся кофе:
– Ну как, понравилась вам эта комната?
– Очень понравилась. На этой фотографии, наверное, вы с мужем?
– Совершенно верно. Я и мой дорогой покойный муж.
– Простите.
Миссис Чэб вытерла глаза кончиком передника, взглянула на фотографию и, как делала это, наверное, множество раз, произнесла:
– На свете не найти человека лучше, чем он. Единственной его заботой было сделать так, чтобы после его смерти я ни в чем не нуждалась.
Последовала почтительная пауза. Затем миссис Чэб вы пустила из рук кончик передника и широко улыбнулась:
– Ну как, чувствуете себя получше?
– Да, спасибо.
– Не стоит благодарности.
Миссис Чэб считала, что лучший способ установить доверительные отношения – это говорить о себе. Откровенность между приличными людьми, как она считала, можно сравнить с подарками: ты мне, а я тебе.
– Эта фотография сделана незадолго до его смерти, – сказала она, кивнув в сторону дагерротипа. – В июне исполнится два года с тех пор, как я его похоронила.
– Я… я понимаю.
– Хороший был человек. Мы вместе были в услужении, там и познакомились. Мистер Чэб умел смотреть вперед. Он не собирался оставаться в услужении всю свою жизнь и копил деньги. Прежние хозяева оставили ему по завещанию небольшую сумму – они ценили его необычайно высоко, – и он вложил эти деньги в два дома. «Это все для тебя, Элис, говорил он бывало, – на то время, когда меня не станет…» Второй дом я сдаю – жильцы прекрасные. Мистер Чэб об этом позаботился. Так что у меня есть крыша над головой, а теперь еще и постоялицу Бог послал. И все это сделал для меня мистер Чэб.
– Вам очень посчастливилось, – заметила Мелисанда.
– Да, счастье пришло ко мне, когда я встретила мистера Чэба. Я всегда говорю молодым барышням, которым еще не пришлось выйти замуж… постоянно им повторяю: «Дай вам Бог встретить такого же человека, как мистер Чэб». Я и вам этого пожелаю… если, конечно, вы еще не замужем, мисс.
– Нет, – сказала Мелисанда. – Я не замужем. Миссис Чэб вздохнула с облегчением. Ей не хотелось бы вмешиваться в распри между мужем и женой.
– Как вы теперь себя чувствуете? Стало лучше? Судя по вашему виду, это именно так.
– Благодарю вас.
– Но вы распорядитесь, чтобы вам прислали ваши вещи?
– У меня нет никаких вещей.
– Платьице на вас очень миленькое. Но ведь вам понадобятся и другие вещи, разве не так?
– Может быть, я смогу кое-что купить.
– А-а, понятно… Это потрясение, которое вам пришлось пережить… Поссорились с родными? Я вообще-то не вмешиваюсь в чужие дела. Мистер Чэб, бывало, говорил: «Элис, дорогая, ты одна из немногих женщин, которые не суют нос в чужие дела». Он был остер на язык и любил пошутить. Я спросила на тот случай, если вдруг кто-нибудь к вам придет, только для этого, мисс.
– Не думаю, что ко мне кто-нибудь придет.
– Вы совсем одиноки?
– Да. Вы… вы говорите, что были в услужении?
Миссис Чэб широко улыбалась. Вот оно – откровенность за откровенность. Сочувствие оказывает на сдержанного человека такое же действие, как горячая вода на бутылку, у которой никак не открывается пробка.
– Я работала старшей горничной, а мистер Чэб начинал с посыльного, потом стал лакеем, а там дослужился и до дворецкого. Такой уж это был человек.
– Как вы думаете, смогла бы я служить горничной или стать компаньонкой?
– Без сомнения, мисс. Вы, верно, иностранка… это очень ценится в горничных. Вы умеете завивать волосы, ну, делать всякие такие вещи?.. Я помню, на последнем месте, где мы служили, была горничная-иностранка. Ею очень там дорожили.
– Дело в том, что мне придется зарабатывать на жизнь, – поведала Мелисанда.
Миссис Чэб кивнула. Если девушка станет горничной, комната ей не понадобится, верно? Значит, она ее сняла только на время, пока не найдет себе место. Миссис Чэб была разочарована, но только слегка, ибо новые впечатления она ценила ничуть не меньше, чем постояльцев; а благодаря мистеру Чэбу могла прожить, и не сдавая никому свою верхнюю комнату. Кроме того, что-то подсказывало ей, что эта молодая особа ей понравится, а против инстинкта идти никогда не следует.
– Вам уже приходилось где-нибудь работать? Взять на службу всегда предпочитают человека опытного.
– Я была компаньонкой у одной дамы.
– У вас потребуют рекомендации с последнего места службы.
Девушка побледнела. «О Господи, – подумала миссис Чэб, – что-то у нее такое было».
Усомнилась она, однако, всего на мгновение. Нет, с ней все в порядке. Миссис Чэб отбросила всякие подозрения. «Девушке с таким лицом я бы поверила без оглядки. Очевидно, тут замешан какой-нибудь негодяй, человек, лишенный рыцарских качеств и нисколько не похожий на мистера Чэба. Он, верно, досаждает ее своим вниманием. Этим все объясняется. Оттого-то она и вынуждена была бежать».
– Или, может быть, у вас найдутся знакомые, которые готовы вас порекомендовать.
– Я… я понимаю. Скажите, пожалуйста, а с чего нужно начинать, чтобы найти подходящее место?
– Вот, значит, что вы собираетесь делать…
«Ну что же, – сказала она себе, – я люблю честность. Многие на ее месте стали бы делать вид, что собираются поселиться навсегда. А инстинкт меня не обманул – девушка честная».
– Да… Я бы хотела… Я должна… И сразу же, не откладывая.
– Ну что же, иногда помещают объявление в газетах… а иногда другие слуги рекомендуют своих знакомых… или дамы разговаривают между собой и рекомендуют служанку. По-разному бывает.
– Мне придется искать объявления в газетах.
Миссис Чэб приняла решение:
– Лучше обратиться к нашей Эллен.
– Кто это такая?
– Эллен, наша с мистером Чэбом дочь. Она в услужении… Служит экономкой в огромном доме возле парка, у нее в подчинении вся прислуга. А уж друзей – вся округа. Если кому-нибудь из окрестных дам нужна горничная, Эллен, конечно, об этом знает. У нее, знаете ли, голова на плечах, как у ее отца. Она очень хорошо устроена.
– Вы думаете, она захочет мне помочь?
– Она сделает все, о чем я ее попрошу. Вам срочно нужно устроиться?
– Мне предстоит платить за комнату и стол. А у меня всего пять или шесть фунтов.
– Ну, это не так уж мало, – констатировала миссис Чэб.
– Но это все, что у меня есть, и я должна найти работу, прежде чем деньги кончатся.
– Эллен приедет в следующую среду. Это ее свободный день, и она всегда приезжает меня навестить. Вот мы с ней и поговорим.
– Вы очень добры, – сказала Мелисанда.
Миссис Чэб заметила слезы в глазах у девушки. «Бедняжка! – думала миссис Чэб. – Такая хорошенькая и несчастная».
Она решила, что Эллен непременно должна помочь этой девушке встать на ноги, не только ради нее самой, но и во имя чести семьи Чэб.
Мало-помалу миссис Чэб узнала историю Мелисанды, вернее, ту ее часть, которую девушка сочла нужным ей рассказать. Она узнала о жизни Мелисанды в монастыре, о том, как ее отец внезапно решил, что ее необходимо вывезти в свет. Мелисанда не назвала ни одного имени.
– Меня сначала привезли в его дом, где я стала компаньонкой его дочери. Со мной слишком хорошо обращались, и слуги быстро все поняли, пошли пересуды…
Миссис Чэб кивнула; она слишком хорошо знала о том, как догадливы слуги и как живо они интересуются делами господ.
– Поэтому он отослал меня к своим друзьям. Мне нашли жениха, но я не смогла за него выйти, душа не принимала.
– Хорошо, – сказала миссис Чэб, – что я знакома с представителями высшего класса, с их жизнью и обычаями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44