Ярко окрашенные попугаи визгливо кричали, когда маленькая группа наездников нарушала их покой, а птичка, которая везде в мире пела, как испанский соловей, сладко разливалась трелями вдали.
– Глупости, – терпеливо уговаривала Колона Магдалена. – С нами Луис, а он бегло говорит на их языке. Более вероятно, что нам навредит ядовитая змея, вздрогнув, добавила она, вглядываясь в буйно-прекрасные джунгли.
– Таинцы не пользуются ядом, это делают карибцы, – услышав их разговор, заметил Луис. – Я не слишком боюсь змей, но остерегайтесь этого… – Он указал на маленькое, замечательно красивое дерево с зелеными, словно восковыми, листьями, которые блестели после недавнего дождя. – Даже дождевая вода, стекающая с его листьев, вызывает болезненную сыпь, а если съесть его плод, то наступит неминуемая смерть. Туземцы называют это дерево манчинель.
Бартоломе брезгливо поморщился:
– Несмотря на всевеликолепие, эти места весьма опасны.
– И всеже посмотрите на цветы, Бартоломе, – сказала Магдалена с благоговением. – Они растут на деревьях, карабкаются по толстым, как канаты, лианам. Любого цвета, формы, запаха. Это настоящий рай.
– В таком случае я молю ангела с его разящим мечом уберечь нас от дальнейшего путешествия по такому раю, – с насмешливым благочестием ответил Колон.
– Скоро мы придем в деревню, – сообщил Луис, глядя на восхищенную Магдалену. Ее лицо сразу же утратило восторженно-благоговейный вид и помрачнело.
– Деревня за горой? – тревожно спросила она. Горло ее сжалось, ярость и уязвленная гордость, которые подвигли ее на преследование Аарона, начали оставлять ее. Как он воспримет то, что она отказалась выполнить его волю?
Луис Торрес кивнул:
– Деревню и поля можно увидеть с вершины гряды. Это величественное зрелище.
Когда перед Магдаленой предстали правильные ряды больших, построенных из тростника домов, широкие чистые улицы и большая площадь в центре поселения, она в изумлении воскликнула:
– Это настоящий город! Здесь, должно быть, живет не менее тысячи людей.
Посмотрите на поля за деревней, – удивленно сказал Бартоломе. – Разве могут наши зерновые так же хорошо расти, как эти, внизу? Здесь почва черная, плодородная, а вокруг Изабеллы – скудная и скалистая.
– Колонисты в любом поселении должны иметь желание работать, – напомнил Луис помощнику адмирала.
И все же я подумаю о том, чтобы просить моего брата начать поиски нового места для нашего главного поселения, – там, где будут более удобный залив и богатая земля.
Пока мужчины обсуждали возможное переселение колонии, Магдалена мысленно представила, как она встретится с Аароном и его любовницей. Вчера она ворвалась в дом губернатора и упросила Бартоломе помочь ей. Она сказала ему, что Аарон поехал мириться с Гуаканагари и Алией после своей женитьбы, но боится, что власть той женщины над ним окажется слишком сильной. Они вместе пришли к сомневающемуся адмиралу с планом пойти вслед за Аароном, принести дары и заверения, что брак Магдалены с их другом ничем не грозит дружбе Колона с Гуаканагари.
Она удерет в джунгли и будет пробираться по ним в одиночку, если я не провожу ее, – со вздохом сказал Бартоломе Кристобалю, который с недовольными оговорками согласился на дипломатическую миссию.
Все время, что они ехали верхом по жаркому влажному лесу, их кусали насекомые, палило солнце, но Магдалена оставалась непреклонной. И вот теперь, когда группа из дюжины наездников вступила в плодородную долину и приблизилась к большой деревне, ею овладели сомнения. «Правда ли я хочу посмотреть, настолько ли она прекрасна, как говорят?»
Но она моментально отвлеклась, как только увидела таинцев, которые настороженно собрались, чтобы проследить за их передвижением. Индейцы никуда раньше не видели лошадей, пока их не привезли колонисты, приехавшие сюда во второй раз. Они очень боялись животных. Со своей стороны Магдалену привлекли дикари, и она с интересом смотрела на них, как и они на нее, восседавшую на спине большого серого коня. В отличие от туземцев, которые жили и работали в Изабелле, чти, жившие в глубине острова, были совершенно голые, в чем мать родила!
Адмирал настоял, чтобы таинские женщины в Изабелле носили простые хлопковые сорочки. И даже мужчины носили, по крайней мере, позорную набедренную повязку, а может, и более приличную тряпку. Но эти бронзовые люди, мужчины и женщины, а также детишки, были совершенно нагие. Некоторые из них были раскрашены странными сверкающими красными и черными полосками. Большинство женщин, оказалось, предпочитали белую краску. У всех в волосах были яркие перья попугаев, бусины и колокольчики для соколиной охоты, привезенные торговцами из Кастилии, и огромное разнообразие украшений.
Магдалена смущенно смотрела на них, а они тараторили и показывали на нее, выделив ее из мужского окружения. Они казались любопытными, но в то же время с ужасом взирали на приближавшихся лошадей. Луис спешился и, оставив свою лошадь на попечение Бартоломе, вступил в разговор с несколькими подростками, которые потом побежали в деревню.
Они нам дружественны или нет? – нервно спросила Магдалена.
Луис ободряюще улыбнулся:
Эти люди всегда дружественны и честны. Они будут нашими твердыми союзниками против тех индейцев, которые откажутся от преданности монархии. Все, что от нас требуется в ответ, – это сохранить доверие и не обижать их.
– Вы имеете в виду, выдирать им ноздри и отрезать уши, если они не принесут достаточно золота, чтобы удовлетворить нас? – спросил Бартоломе, зная, что раньше Хойеда и Маргарит пытались увеличить квоту золота.
– Неужели с ними такое проделывали? – в ужасе прошептала Магдалена.
– Да, и этим на сегодняшний день заслужили себе много, – ответил Луис. – И все же Аарон не дал людям Гуаканагари отведать толедской стали, но я не знаю, сколько времени мы сможем сохранить мир, если не изменим наше поведение.
Вот почему он должен выполнять свои обязанности перед моим братом. Он бывалый солдат и сможет держать алчных господ-золотоискателей под контролем, – ответил Бартоломе.
– Сейчас нам надо спешиться. А не то это будет плохим ответом на гостеприимство, если мы перепугаем их, въехав на лошадях в деревню. Видите вон там ограду из тростника, которую построил Аарон? Мы оставим их там, вместе с его лошадьми, пока не соберемся уезжать. Боюсь, нам придется выступить в роли конюхов, – невесело добавил он.
За изгородью мирно паслись несколько лошадей, включая гнедого, на котором прискакал Аарон.
После того как лошади были пристроены, толпы таинцев облепили гостей, направлявшихся в деревню. Спешившись, Магдалена ощущала себя куда более уязвимой. Туземцы удивленно пялились на ее волосы и одежду. Странно было чувствовать себя неловко, будучи одетой, ибо те, что были наги, разинув рот от любопытства, таращили на нее глаза.
– Ужасно жарко. Идите медленно, Магдалена, а не то слишком устанете, – предупредил ее Бартоломе, заметивший ее покрасневшее лицо и затрудненное прерывистое дыхание.
Она упадет в обморок не от жары, а от перспективы увидеть своего мужа, которого не послушала, – сказал Аарон, выходя им навстречу. Он внезапно возник из-за большого дома, одетый в клочок хлопковой ткани, который носили некоторые из вооруженных людей. Он хмуро посмотрел на жену. – Ради всех святых, что ты здесь делаешь?
– Помощник адмирала и я приехали с дарами адмирала, чтобы вручить их его другу Гуаканагари, – с преувеличенной любезностью сказала она, не обращая внимания на его суровый вид, – Ты представишь меня как свою жену, или ты не сказал о нашей свадьбе?
– Да, я сказал Гуаканагари о тебе, госпожа моя. Он был немного разочарован моим поспешным поступком, особенно если принять во внимание, что его сестра за время моего короткого отсутствия подарила мне сына.
Магдалена почувствовала, что задыхается. Ее сковала боль, и только она удерживала ее от того, чтобы броситься по тропинке в джунглях обратно в Изабеллу.
– Кто приехал от адмирала? – спросил высокий молодой красивый человек, приближаясь к Аарону.
По тому, как люди расступились перед ним, Магдалена поняла, что это, должно быть, касик Гуаканагари.
Луис представил Бартоломе, брата адмирала, и Магдалену, новую жену Аарона. Молодой касик поклонился Бартоломе, а затем, поглядев на Магдалену черными пронзительными глазами, заговорил на мягком мелодичном языке с Аароном.
Аарон, гримасничая, переводил:
– Гуаканагари в высшей степени благодарен. Он говорит, что ты очень красива, прекрасная пара для меня, – полным иронии голосом добавил он.
Луис, Бартоломе и Гуаканагари отошли в сторону и погрузились в беседу, явно оставляя Аарона и Магдалену разобраться наедине.
– Ты сошла с ума! Алия только что разрешилась от бремени первым ребенком, и я вовсе не хочу выставлять напоказ мою красивую жену перед ней или Гуаканагари.
– Да, жаль, что твоя «красивая жена» не предпочла смиренно сидеть и ждать в Изабелле, пока ты ходишь тут с важным видом, принимая аплодисменты этих дикарей за твою способность к деторождению. И после этого ты еще осмеливаешься называть развратником Фердинанда Трастамару! Она выплеснула это со всем унижением и подавленной болью, которые превратились в откровенную ярость.
Его перекошенное от злости лицо застыло.
– Я покажу тебе хороший пример, как живут эти дикари. Ты пришла за мной и останешься, потому что я предпочитаю жить здесь.
– Адмирал приказал тебе жить в Изабелле, – сказала она, в ярости топнув ногой.
Адмирал приказал мне укреплять узы между ним и людьми Гуаканагари. Я буду делать то, что считаю нужным. А сейчас я провожу тебя в твое новое жилище. – Он крепко сжал се запястье и повлек за собой, направляясь в центр огромной деревни.
Магдалена, спотыкаясь, брела за ним, благодаря судьбу за высокие сапоги для верховой езды. Несмотря на то что в них было невыносимо жарко и ноги чесались, они куда лучше защищали се от каменистой почвы, чем матерчатые туфельки.
Аарон остановился перед крытой соломой тростниковой хижиной средних размеров возле большого, расположенного на более низком уровне двора в центре деревни.
– Это не такой просторный дом, как бохио, который я делил с Алией, но зато соответствует моему новому статусу твоего мужа, – сказал он и втащил ее внутрь.
После ослепительного солнца Магдалена несколько раз моргнула, чтобы глаза привыкли к тускловатому свету. В сущности, этот дом очень напоминал тростниковую хижину, в которой они жили в Изабелле, но сооружение было немного крепче. Но она ни за что на свете не признается в этом высокомерному грубияну Аарону.
Обстановка хижины была спартанской. В одном углу стоял странной формы стул с резной спинкой и ножками в виде когтей, между двумя столбами в центре комнаты висел гамак, а в углу аккуратно стояло несколько глиняных горшков. Только оружие и седло выдавали, что в хижине жил Аарон.
– Боюсь, здесь еще меньше роскоши, чем можно было себе позволить в Изабелле, – с ледяной улыбкой произнес он.
Один только взгляд, брошенный на гамак, сплетенный из растрепанных нитей, заставил взывать о пощаде ее искусанную насекомыми кожу, но она ничего не сказала.
Наверняка мужчины и женщины не занимаются любовью в таких жутких штуковинах! Но Магдалена согласилась бы отрезать себе язык, чем спросить об этом. Сменив тему, она поинтересовалась:
– А как насчет хваленого таинского гостеприимства? Нас накормят, или ты наказываешь меня и не пустишь на праздник, устроенный в честь помощника адмирала?
– Здесь будет полно еды… а со временем ты научишься помогать готовить ее.
Она сердито передернула плечами:
– Я не одна из твоих таинских женщин. Я аристократка.
– Алия – сестра великого касика. По европейским стандартам – принцесса. И все же она готовила для меня пищу. Боюсь, меня заставили совершить неудачную сделку, женив на тебе, госпожа.
– В эту минуту никто больше меня не хочет, чтобы ты женился на своей дикарке любовнице! – бросила она.
Ты продолжаешь называть этих людей дикарями. У них, может быть, примитивное оружие, но они не так жестоки, как люди белой расы, но зато у них прекрасный образ жизни. Никогда больше не называй их дикарями. Ты поняла меня? – Он впился стальным голубым взглядом в ее исполненные ярости зеленые глаза.
Ты делаешь все это, чтобы отомстить мне! Из-за того, что я заставила тебя жениться на мне, ты решил сделать из меня крестьянку. Что ж, вреди, как можешь, дон Диего Торрес, презрительно сказала она, – ибо я выросла на спиле у лошади в жалком разваливающемся поместье на топях Гвадалквивира. Я могу делать все, что умеет твоя прекрасная таинская принцесса королевской крови!
ГЛАВА 15
В юг вечер был поистине грандиозный праздник в честь помощника адмирала Аделантало. Вся высшая знать из самых отдаленных деревень прибыла в длинный, с остроконечной крышей бохио, принадлежавший Гуаканагари.
Магдалена привезла с собой немного одежды и была расстроена, когда увидели как оделись по случаю праздника остальные. Она смотрела, как Аарон надел маленькую набедренную повязку и обвязал затейливо выделанный пояс вокруг своих тонких бедер. Магдалена неохотно признала, что это была искусно выполненная вещь: в тонкие хлопковые нити вплетены раковины, бисер и золотые украшения.
Он поднял глаза и, увидев, как она рассматривает пояс, покраснел под загаром и смущенно сказал:
– Алия сделала его для меня и подарила. Я должен надевать его на всякие церемонии. – С этими словами он тщательно выбрал несколько ярко-красных перьев попугая и искусно вплел их в волосы.
– Ты похож на желтоволосого таинца, – осуждающе сказала Магдалена. – Ты что, действительно собираешься повернуться спиной к цивилизации и присоединиться к этим людям?
Он окинул ее взглядом стальных голубых глаз:
– Я не поворачивался спиной к цивилизации, пока она не повернулась ко мне. Все мои родные либо мертвы, либо в изгнании. Неужели мне после этого должны нравиться высокие идеалы европейской цивилизации?
Магдалена усилием воли удержала себя от того, чтобы не вздрогнуть от его горьких, жалящих слов.
– А дети должны быть наказаны за грехи отцов? Ты всегда будешь во мне видеть дочь крестоносца и ненавидеть меня за то, что сделал Бернардо Вальдес?
Он ничего на это не ответил, лишь сказал:
– Одевайся, а то мы опоздаем. Я уже слышал, как барабаны созывают почетных гостей.
– Но у меня нет ничего, кроме белой льняной нижней сорочки и коричневого бархатного платья.
– О Господи! – громко рассмеялся он. – Бархат в такую жару! Ты еще глупее, чем эти солдаты за фортом, которые истекают потом в своих кожаных доспехах. Надень одну нижнюю сорочку-этого достаточно.
Вспомнив, в каком позорном одеянии она предстала на площади в Изабелле перед адмиралом, Магдалена залилась краской:
– В Севилье подумали, что я уличная женщина, если бы я появилась в таком виде.
– Если бы ты осталась в Севилье, все это тебя бы не касалось, – без малейшего сочувствия сказал он.
К тому времени, когда Аарон и Магдалена пришли в бохио Гуаканагари, она почувствовала, как сердце колотится у нее в груди. «Это просто чудо, что никто не видит, как оно трепещет под этой тонкой материей!» – подумала она, входя вслед за Аароном в большую, заполненную людьми комнату.
Гуаканагари возлежал на низкой деревянной кушетке, украшенной красивой резьбой и покрытой мягкими, набитыми хлопком подушками. Несколько знатных мужчин и женщин также сидели. Как почетный гость, Бартоломе сидел по правую руку от Гуаканагари, а рядом с Колоном Луис Торрес.
Пока Аарон вел ее к кушетке, поставленной специально для них, Магдалена почувствовала на себе горячий, исполненный ненависти взгляд пары узких черных, как обсидиан, глаз, которые горели, как уголья. Она чутьем поняла, что это Алия. Сердце Магдалены упало: она исподтишка рассматривала струящиеся эбеновые волосы своей соперницы, которые ниспадали вдоль се тела, как черный атлас. Ярко-желтые перья вплетены в волосы, тяжелые ожерелья из бисера обвились вокруг шеи. Единственной данью скромности была длинная юбка, замысловато сплетенная из местных трав, которая обтягивала бедра и доходила до середины икр. Кожа ее была темно-золотого оттенка и не темнее, чем у Аарона. Груди большие, налитые молоком. Она замечательно оправилась после рождения ребенка всего три дня назад. Она была обильно раскрашена, с плоским, как у девственницы, животом. Магдалена почувствовала, что сейчас потеряет сознание, и постаралась сдержать себя, спокойно отдыхая на низкой кушетке, как будто это было обычным для нее делом.
Она, не опуская глаз, выдержала яростный взгляд Алии. «Я не стану трусить. Я его жена!» – подумала Магдалена.
Лицо Алии было круглым, черты его довольно приятны. Нос широкий и немного приплюснутый, лоб маленький, губы большие, пухлые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45