Когда она провела рукой по его подбородку и ниже, он ощутил, как замерло его сердце.
– Это было одной из причин, – выдавил он из себя.
– Какие же еще причины ты мог бы назвать? – Она прильнула к нему и припала губами к пульсирующей жилке на его шее. – Кроме Дестини и моего приданого.
– Я хотел этого. – Его руки скользнули по ее телу, обвив ее талию. – Кэролайн…
– Ты хотел жениться на мне? – Она шевельнулась, ощутив, как он напрягся.
И его возбуждение ее не испугало.
– Да, я хотел жениться на тебе. – Он наклонился и коснулся ее лба. – Прошу тебя, сиди спокойно, иначе я забуду, что должен утешать тебя.
– Ты считаешь меня хорошенькой? – Она снова попыталась усесться поудобнее, с удовольствием отметив, что в его глазах вспыхнул голод.
– Я считаю тебя прекрасной. – Он поцеловал ее в лоб. – И тебе лучше отправиться спать.
Она мученически вздохнула.
– Роган, ты снова ведешь себя так, как будто я ребенок.
– Поверь мне, я очень хорошо знаю, что ты не ребенок.
– Я не какая-нибудь простушка. – Она обняла его за щеку. – Ты хочешь меня, Роган.
– Это не секрет. – Его голос прозвучал хрипло, и он откашлялся. – Хватит игр. Пора спать.
– Бог ты мой! – выпалила она. – Ты все равно разговариваешь со мной так, как будто я какая-нибудь школьница. – Она вскочила с его колен и резко повернулась. – Посмотри на меня, Роган. – Она провела рукой по изгибам своего тела, и ее тонкая сорочка не оставила скрытой ни одну из ее женских прелестей. – Это тело женщины, а не девочки. И эта женщина хочет тебя.
– Ты не в себе, – запротестовал он, однако был не в силах оторвать от нее взгляд, следя за каждым движением ее рук.
– Конечно, я не в себе. Мой отец умирает, мой кузен оказался убийцей. – Кэролайн подошла ближе и сжала ладонями его лицо. – И если бы не ты, я бы оказалась одна, уязвимая для прихотей Рэнделла. Ты спас меня.
– Я не хочу твоей благодарности. – Он взял ее за запястья и отбросил ее руки. – Это не игра в то, кто благороднее. Тебе не надо предлагать себя в награду за то, что я защищаю тебя.
– Награду? – Она была в ярости. Уперев руки в бока, она сказала: – Позволь мне кое-что тебе объяснить, Роган Хант. Я хочу тебя. Я люблю тебя.
Он поднялся на ноги. Возвышаясь над ней, он смотрел на нее с мрачным выражением.
– Ты получила не самые приятные вести сегодня, Кэролайн. Поэтому эти игры – не самая лучшая идея.
– Что мне сделать, чтобы убедить тебя? – Она скользнула рукой по его груди и поиграла с поясом его халата. – Мы женаты, Роган, разве так мы должны вести себя?
Он накрыл ее руку своей ладонью, и ее пальцы замерли. Она встретила его взгляд, не скрывая ничего, надеясь, что он прочтет искреннее желание в ее глазах. Молчание длилось вечно, и их сердца, казалось, бились в унисон. Он потянул ее руку к поясу. Она не стала сопротивляться, и халат упал к его ногам.
Кэролайн ощутила лишь отзвук тревоги, глядя на обнаженную плоть Рогана. Он был прекрасен, его мускулистую грудь покрывал треугольник темных волос, сужавшийся к животу, плоскому и такому же мускулистому. Она опустила взгляд, не боясь увидеть то, что всегда вызвало у нее ужас.
Его бедра были бедрами хорошо тренированного наездника, рассеянно заметила она, глядя на нижнюю часть его тела. Ее внимание занимало его мужское достоинство, гордо поднимавшееся из темных волос. Даже под ее взглядом оно росло.
– Мужчина не может скрыть своего желания, – заметила она. – Я думаю, что временами это должно быть очень неудобно.
– Кэролайн, – сдавленным голосом произнес он. – Слушать тебя – это умножать свои муки.
Она взглянула на него, и на ее лице мелькнула улыбка волнения.
– Прошу тебя, Роган, не двигайся. Я изгоняю призраков прошлого.
Она протянула руку и коснулась его. Он зашипел, и она поспешно отпрянула.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Да, – сцепив зубы, сказал он, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Мне просто очень хорошо.
– Да? – Она в раздумьях взглянула на него. – Так же хорошо, как мне было тогда с тобой?
– Почти.
– Я поняла.
Она снова протянула руку, но заколебалась в нескольких сантиметрах от цели.
– Не шевелись, – напомнила она ему.
Он встретил ее взгляд, в его глазах было желание.
– Я не шевельнусь даже под пытками.
Кэролайн коснулась его плоти. Она была горячей, а кожа там оказалась мягкой как бархат, и это привело ее в изумление. Она взглянула на него. Он смотрел вниз, следя за ее рукой. Она провела пальцами по всей длине его органа, с удовлетворением замечая, как волна наслаждения сотрясает тело ее возлюбленного.
Кэролайн дала волю женским инстинктам, которые так долго дремали в ней. Она шагнула к нему, все еще лаская его рукой, и положила ладонь на его голую грудь.
– Я хочу тебя, Роган. Не из благодарности. И не для того, чтобы завоевать твое расположение. Я хочу тебя, потому что доверяю тебе. Ты единственный мужчина, кому бы я желала отдаться по собственной воле.
– Кэролайн, – задыхаясь, вымолвил он, проводя рукой по ее волосам. – Я не заслужил тебя.
– Но мы связаны на всю жизнь. – Она встала на цыпочки, но ее губы едва коснулись его уст. – Так почему бы нам этим не воспользоваться?
– Ты остановишь меня. – Он поддержал ее голову рукой и посмотрел ей в глаза со всей серьезностью. – Если я сделаю хоть что-то, что разбудит твой страх, скажи мне об этом немедленно.
– Ты узнаешь об этом первым, – пробормотала она с улыбкой, придвинувшись к нему как можно ближе.
Их первый поцелуй был медленным – они словно давали себе время на то, чтобы лучше узнать вкус друг друга. Но спустя несколько мгновений они ощутили, как жаркая волна захлестнула их. Он притянул ее одной рукой за талию, а второй все еще гладил ее волосы. Он целовал ее долго и со страстью, кружившей ей голову. Она открывалась ему навстречу, как он того просил; она сомкнула веки и доверилась ему душой и телом.
Желание, которое они так долго подавляли, зажгло их кровь, затопило их волной. Они хотели утолить свое влечение как жажду. Его тело приводило ее в изумление, и она ласкала его руками и ртом.
Когда она впервые прикоснулась губами к его груди, он застонал. Ее застенчивость приводила его в трепет. Ее невинность будила в нем зверя. Она была любопытной, как котенок, она касалась его, целовала его, высовывая кончик языка и зарываясь носом в волосы на его груди. Он обнял ее за талию, чувствуя, что еще секунда, и его сердце взорвется. Ее медленные поцелуи сводили его с ума, и он желал ее все сильнее и сильнее.
Он ласкал ее, гладя по волосам. Она скользнула по нему взглядом, и ее темные глаза показались ему колодцами, на дне которых скрывалась тайна самой женственности. Он притянул ее к себе и снова жадно поцеловал. Ее тело согревало его, прикосновение ее тонкой рубашки к обнаженной коже приводило его в трепет.
Он накрыл ладонью ее грудь, играя с соском, который тут же набух, как бутон. Тихий вскрик, похожий на мурлыканье кошки, донесся до его слуха. Он убрал руку в страхе испугать ее, но она выгнулась ему навстречу, и он снова начал ласкать ее соблазнительные полушария. Он застонал и прильнул к ее шее.
– Я хочу быть твоей женой душой и телом, Роган, – сказала она, задыхаясь и дрожа от переполнявших ее чувств.
Его женой. Он не желал ничего более – только погрузиться в это тело, которое он мечтал назвать своим. Но она была девственницей, и это являлось не единственной причиной, по которой ему приходилось соблюдать осторожность. Он должен быть нежным и тактичным.
Ее маленькие руки, ласкавшие его тело, затуманивали его разум. Он ощущал лишь свою неутоленную страсть. Он чувствовал, что его эрекция достигла апогея.
– Замедлим немного ход, – пробормотал он, целуя ее в шею и плечи. – Мне надо быть осторожнее.
– Нет.
Он стянул лямку сорочки с ее плеча, и она охотно помогла ему сорвать с себя последние покровы.
Сорочка лежала на полу, и Кэролайн стояла обнаженная перед своим мужем.
– Я хочу ощутить все.
– Кэролайн, – выдохнул он.
Он был готов молиться на нее. Она вызывала у него благоговение и обожание. Он сжал ее сосок, и она снова застонала, наполовину прикрыв глаза. Он наклонился вперед.
– Кэролайн, – сказал он опять, а затем сжал губами розовый бутон ее плоти.
– Бог ты мой, – прошептала она, ощущая, как ее тело захватывает пожар.
Он ласкал ее груди, и к тому времени, когда он поднял голову, оба тяжело дышали. Они как будто забыли обо всем на свете.
Он целовал ее настойчивее и настойчивее. Он хотел получить ее согласие на полную капитуляцию. И она охотно дала его, подавшись всем телом вперед. Он скользнул пальцами между ее бедер, раскрыл лепестки влажной плоти. Она едва не упала от слабости, когда он нащупал крошечный узелок, который, казалось, был кладом с удовольствиями.
Она сама развела бедра еще шире, прижимаясь к нему. Он уложил ее на кровать.
Она была готова принять его. Ее аромат щекотал ему ноздри, он нетерпеливо склонился над кроватью.
Но когда он начал покрывать ее тело своим, она уперлась руками в его грудь и остановила его.
– Роган, – прошептала она, и ее щек коснулся едва заметный розовый румянец. – Не так.
Он лег рядом с ней.
– Ты боишься продолжить?
Он коснулся губами уголка ее рта, пытаясь сохранить спокойствие, тогда как его тело яростно сопротивлялось. Он хотел ее здесь. Сейчас.
– Нет, я не боюсь, но я не могу лежать, когда ты сверху…
Она была слишком пристыжена, чтобы произносить эти признания вслух.
– Все в порядке. Есть и другие способы.
– Да? – с надеждой в голосе спросила она.
– Я тебя уверяю.
Он перекатился на спину и привлек ее к себе, усадив как наездницу.
– Так лучше.
Она задумалась, все еще лаская волосы на его груди.
– Это поза всадницы.
– Да. – Он наслаждался, созерцая ее безупречные бедра. – Только оседлать тебе придется меня.
Кэролайн покраснела, но в ее оленьих глазах читалось искреннее желание. Эта идея, похоже, пришлась ей по душе.
– Прошу тебя, помоги мне, Роган, – прошептала она, устраиваясь на нем.
Он плохо соображал, но его рука послушно скользнула у нее между ног. Он ласкал ее плоть, горевшую от желания. Он возбуждался еще сильнее, ощущая запах ее разгоряченного тела. Она закинула голову назад, когда он гладил ее, и ее волосы упали ему на бедра. Ее глаза были закрыты, а губы как будто умоляли о новых наслаждениях. Он направил свою плоть в ее горячее лоно. Ему хотелось скользнуть в нее без раздумий, погрузиться в нее до основания.
Но он напомнил себе, что она никогда не была с мужчиной, поэтому заставил себя действовать с крайней осторожностью. Его лоб покрылся испариной. Он дрожал, не в силах контролировать себя более ни минуты.
– Ты делаешь это, любовь моя, – прошептал он. – У нас столько времени, сколько тебе понадобится.
Она открыла глаза – два бездонных колодца желаний и удовольствий. Он не мог оторвать от нее взгляд, погружаясь в нее по миллиметру.
Она кусала губы, и по какой-то причине вид ее маленьких белых зубов возбудил его еще больше. Он задрожал, когда она поддалась ему, и скользнул глубже, наслаждаясь ее готовностью.
Ощутив давление, которое было доказательством ее невинности, она замерла, и ее пальцы впились ему в грудь.
– Прошу тебя, помоги, – выдохнула она.
Он не в силах был остановиться. Он ухватил ее за бедра и одним уверенным толчком разорвал ее девственную плеву. Она тревожно вскрикнула, и из ее глаз брызнули слезы боли. Он замер, глубоко погрузившись в ее дрожащее тело.
– Все худшее позади, – пробормотал он, смахнув одинокую слезу с ее щеки.
Она глубоко вдохнула. Прошли секунды, и они тянулись как вечность. Она шевельнулась, и ее тело словно приспособилось к плоти, желавшей ее так страстно. Он зашипел, и она остановилась, глядя на него с любопытством. А затем сделала это снова.
– Бог ты мой, Кэролайн, – задыхаясь, произнес он.
Она поняла, что такое быть женщиной. Ее губы тронула легкая улыбка, и она начала двигаться во все более быстром темпе. Он сцепил зубы. Она сводила его с ума своим извивающимся телом. Но уже через несколько мгновений она и сама была увлечена этой игрой. Улыбка исчезла с ее лица. Он заметил, что она словно просит его об утолении самого главного из желаний. Он ощутил, что она охвачена дрожью, и решил приблизить пик страсти, лаская ее плоть рукой. Она вскрикнула, на ее лице отразилась истома, и она словно разорвала пелену, отделявшую ее от удовольствия, которого она так сильно жаждала.
Он был в шаге от вершины наслаждения. Один толчок, второй. Он не мог приблизиться настолько, чтобы насытиться ею, не мог погрузиться в нее настолько, чтобы обладать ею до конца. Волна напряжения всколыхнула его, и с хриплым криком он опустошил себя в ее тело.
Она подалась вперед, она таяла в нем как воск, словно спрятавшись от мира в нем. Он поднял дрожащую руку, чтобы погладить ее волосы, в то время как сладостные судороги сотрясали его.
Удовлетворенные и счастливые, они погрузились в сон.
Спустя несколько часов их разбудил громкий стук в дверь.
– Черт бы их всех побрал, – пробормотал Роган, отбрасывая покрывало. Он поднял халат с пола и накинул его на себя.
Кэролайн осталась в кровати, еще глубже зарывшись в подушки. Ее глаза были наполовину приоткрыты.
– Что случилось? – спросила она сонным голосом.
– Если они решились нас разбудить посреди ночи, тогда пусть у них будут на это серьезные причины. Смерть или пожар, – выпалил Роган. – Или лошади.
Он рванул дверь. За ней стоял Таллоу. На его лице была скорбь.
Им пришла весть о смерти.
Глава 18
Белвингем уже чувствовал над собой могильный камень.
Роган стоял возле двери спальни герцога. Кэролайн бросилась к изголовью кровати, на которой лежал ее отец. Доктор Рейнс отступил в сторону, когда Кэролайн заняла место рядом с отцом, взяв его руку в свою ладонь. Роган встретился взглядом с врачом, и тот лишь грустно покачал головой в ответ на немой вопрос Рогана.
Герцогу было суждено умереть.
Роган шумно выдохнул. Герцог был властным, любил утверждать во всем свою волю, но его побуждения всегда были чисты. Все, что он совершил, было сделано во имя Кэролайн. Белвингем стремился защитить свою дочь. Рогану будет не хватать старика, несмотря на то, что тот манипулировал ими и любил вмешиваться в их дела.
Он взглянул в сторону кровати, у которой стояла его жена с пораженным горем лицом. Она смотрела на бледное лицо своего отца. Он знал, что Кэролайн будет нуждаться в нем, когда наступит конец этой жизненной драмы.
– Я попытался облегчить его страдания, – пробормотал Рейнс, присоединяясь к Рогану у двери. – Я дал ему болеутоляющее средство.
– Вы можете предположить, что стало причиной его состояния? – тихо спросил Роган, не отрывая взгляд от Кэролайн.
Рейнс лишь вздохнул.
– Нет. У него слабое сердце, но это могло быть результатом перенесенной болезни. Я бы хотел добавить что-то еще, но я ни разу не наблюдал такого случая.
– Это яд, – сказал Роган тихо.
– Вы уверены? – прошептал пораженный доктор.
– Так думал герцог. – Он посмотрел на врача, зная, что тот видит ярость на лице своего собеседника. – Вы можете это подтвердить?
– Если мне позволят осмотреть его, тогда да.
– Хорошо.
Роган снова взглянул на картину, приводящую его в отчаяние.
– Может, вы должны спросить меня, Хант? – прозвучал голос из-за его спины. – В конце концов, главным здесь стану я, когда мой дядя отправится к праотцам.
Роган резко повернулся: в дверях появился Альторп. Его голубые глаза блестели от осознания близкой победы, а затем он быстро сменил выражение и взглянул на доктора Рейнса, изобразив скорбь.
– Вы, наверное, врач, – вежливо сказал он. – Меня зовут Рэнделл Альторп. Я кузен герцога. Очевидно, он плох.
Рейнс покачал головой, и Роган невольно подумал о том, как бы отреагировал доктор, узнай он, что говорит с убийцей своего пациента.
– Мне очень жаль, мистер Альторп, но боюсь, что он не доживет до утра.
– Как ужасно, – пробормотал Альторп. – Я так рад, что случайно оказался поблизости, иначе я бы упустил возможность попрощаться с ним.
– Вы вчера навещали мою жену, – сказал Роган, стараясь говорить равнодушно.
– О да, – с улыбкой сказал Альторп. – Моя кузина так счастлива в браке.
– Очень, – согласился Роган.
Он перевел взгляд на Кэролайн, хотя больше всего он сейчас желал наказать подлеца за его нахальство.
– Если вы позволите, я бы хотел сказать герцогу несколько слов наедине.
Он прошел мимо двух мужчин и направился в сторону спальни Белвингема. Кэролайн посмотрела на приближающегося Альторпа. На мгновение ей показалось, что она вот-вот устроит сцену и выцарапает глаза этому негодяю у всех на виду. Она взглянула на Рогана, но тот незаметно покачал головой. Нет, еще не наступило время выступить против убийцы ее отца.
Однако этот час придет, и Рэнделл за все заплатит.
– Кэролайн, – Альторп бросил в сторону кузины сочувственный взгляд. – Как он?
– Он умирает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29