Я
давно считаю, что один из самых лучших членов Совета именно он.
Кадрон, крепкий мужчина лет сорока, встал.
- Да, - сказал он. - Я думаю, что могу говорить, как председатель,
выразив мнение большинства, что мы принимаем ваши условия.
Никто не возразил. Хедрук поклонился и громко сказал:
- Все в порядке. Номер Один, забери меня отсюда.
Он, должно быть, исчез мгновенно. Они не пытались разговаривать, эти
два Хедрука, которые были ненадолго вместе в этом туманном
полупространстве. Человеческий мозг и так очень страдал от перемещений во
времени. Многочисленные эксперименты доказали это давным-давно. Хедрук
сидел за пультом управления маленького корабля, направляя его назад во
времени и к дворцу в пространстве. Другой стоял позади него, хмуро глядя
вниз.
Он сделал все, что мог. В результате направление событий было
настолько ясным, что конечный итог не вызывал сомнений; возможно, что
Иннельда не отдаст межзвездный двигатель, но это не имеет значения. Победа
была очевидной.
Его беспокоило, что высшие существа освободили его, чтобы посмотреть,
что он будет делать. Где-то в пространстве огромный флот, управляемый
паукообразной расой, остановился, чтобы изучить человека и его поступки.
Захватив его в плен, они мгновенно установили его родную планету и
управляли им, как если бы расстояние не существовало для них. Пронаблюдав,
как он добился своей первоначальной цели, и поняв, что будет мало проку в
дальнейшем наблюдении, они, несомненно, возобновят и контроль над ним.
Теоретически им могут теперь наскучить человеческие существа и они
уничтожат Солнечную Систему и всех ее слишком эмоциональных обитателей.
Такое уничтожение будет обычным инцидентом в их холодном интеллектуальном
существовании.
Когда он достиг этого пункта своих размышлений, Хедрук увидел, что
они прилетели ко дворцу. Щит маячил в темных сумерках дворца светящимся
пятном прямоугольной формы. Оба Хедрука старались не создавать парадокса.
Его более раннее "Я" ступило через щит и стало еще одной туманной фигурой
в коридоре дворца.
Хедрук опрыскал щит липким взрывчатым порошком и воспламенил его. Он
подождал, пока тот не сгорел, затем послал свой маленький корабль через
темный город к одному из своих тайных убежищ. Здесь он отрегулировал
корабль к нормальной скорости времени для дальнейшего возможного его
использования, сфокусировал пространственное кольцо на самом себе и вышел
из корабля в помещение. Он направился к комфортабельному креслу, уселся в
него и воскликнул громким голосом:
- Все в порядке, мои паукообразные друзья. Если у вас есть дальнейшие
планы, лучше начните выполнять их сейчас.
Более великая борьба была еще впереди.

17
Его первым ощущением от присутствия чужаков была мысль, не
направленная к нему, но предназначенная для того, чтобы он понял ее. Мысль
была по-прежнему титанически сильной, настолько неистовой, что его мозг
содрогнулся от удара:
"ИНТЕРЕСНЫЙ ПРИМЕР ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ИМПУЛЬСА, ПРОДОЛЖАЮЩЕГО
ДЕЙСТВОВАТЬ, КАК ЕСЛИ БЫ НИКАКИХ ВЫСШИХ СИЛ НЕ БЫЛО ПРИЛОЖЕНО..."
"НЕТ! - Ответ был холодным. - ЧЕЛОВЕК ЗНАЕТ О НАС. ЦЕЛЬ, ДВИЖУЩАЯ ИМ,
БЫЛА ДОСТИГНУТА, НЕСМОТРЯ НА ЕГО ЗНАНИЕ О НАС, О НАШЕМ ПРИСУТСТВИИ".
"ТОГДА ОН ДЕЙСТВОВАЛ НЕЛОГИЧНО".
"ВОЗМОЖНО, НО ДАВАЙ ДОСТАВИМ ЕГО НАЗАД, СЮДА..."
Хедрук понял, что наступил критический момент. Много раз он думал о
том, что будет делать, когда вернется туда вновь, и уже более минуты он
делал это.
Его глаза были закрыты, тело спокойно, ум расслаблен. Это не было тем
крайним состоянием, которое древние индусы называли Нирваной, но это было
глубоким расслаблением, и уже целое тысячелетие большие институты,
изучающие мозг, использовали его для любого умственного тренинга. Сидя в
кресле, Хедрук почувствовал устойчивую и сильную пульсацию, которая
сотрясала громом его мозг. Это было биение его сердца с сопутствующим ему
шорохом потока крови и всех десятков тысяч мускульных напряжений с их
собственными крошечными звуками - и эта физическая фаза скоро прошла. Он
был наедине с полным спокойствием и полным миром.
Его первые впечатления были: он сидит в кресле, но в кресле своей
комнаты. Через несколько секунд он понял, что кресло находится в
спасательном судне, которое в свою очередь было внутри одного из огромных
космических кораблей чужаков.
Хедрук вздохнул и открыл свои глаза. Итак, его сопротивление
потерпело неудачу. Это было очень плохо, но, конечно, он не так уж и
рассчитывал на успех. Хедрук продолжал сидеть в многофункциональном кресле
управления, потому что расслабление было его единственным способом
сопротивления, и он намеревался продолжать его.
Хедрук подавил возникшее возбуждение, когда он понял, что случилось.
Процесс расслабления сработал в некоторой степени. Паукообразные существа
доставили его обратно в его спасательное судно, но их воздействие на его
мозг было частично сломлено, и некоторые из иллюзий исчезли из него.
Первая из них была, что здесь находится более одного корабля. Сейчас,
свободный от их контроля, он мог видеть, что здесь был только один. Второй
иллюзией было, что его спасательное судно находится внутри их корабля.
Теперь он видел, что это не так.
Его мысли прервались.
"Человек, не вынуждай нас уничтожить тебя".
Он ожидал мысленного вмешательства, инстинктивно съеживаясь в
предчувствии титанического удара. Шок оказался отличным от ожидаемого.
Мысль чужака утратила силу. Она оказалась далекой, слабой. Хедрук
почувствовал удивление, затем изумленное понимание. Это было реальностью.
Раньше они, должно быть, установили с ним мгновенную и полную мыслительную
связь. Теперь их мысли приходилось достигать его снаружи. Его положение
показывало постепенное улучшение. Паукообразные существа, которые казались
настолько превосходящими его, теперь с каждым мгновением теряли свою
значимость. Четыреста кораблей стали одним. Кажущийся непостижимым
умственный контроль уменьшился теперь до приемлемых размеров. У него не
было сомнения, что их угроза уничтожить его была на физическом уровне. Они
имели в виду, что используют энергетические лучи против него.
Но все же ситуация была такой же опасной, как и раньше. Он должен
играть свою роль осторожно и ждать удобного случая. Он ждал, и вскоре
пришла мысль, направленная к нему:
"Это правда, что ты успешно освободился от нашего умственного
контроля и обнаружил, что здесь только один корабль. Тем не менее, мы
намерены еще раз использовать тебя, и, следовательно, ты должен
сотрудничать с нами под угрозой немедленного уничтожения в случае отказа".
"Конечно, - сказал Хедрук, - я сделаю все, что требуется, если только
не имеется в виду такой вид сотрудничества, как предоставление своего тела
для расчленения".
"Мы намерены, - пришел быстрый ответ, - продолжить изучение близнецов
Ниланов. Так как вы были подключены к их родственной связи, когда были под
нашим контролем, мы можем обойтись без близнеца на Земле и работать прямо
через вас. Это будет не больно, но вы должны уступить себя для
исследований".
Хедрук запротестовал:
"Я слышал, как один из вас сказал, что Гил Нилан умер. Это было
прежде, чем меня вернули на Землю. Как я могу работать с мертвым
человеком?"
Ответ был ледяным:
"Пожалуйста, позвольте нам самим справиться с проблемой
восстановления клеток. Вы подчиняетесь нам?"
Хедрук заколебался
"А вы собираетесь оставить меня живым - потом?"
"Конечно, нет".
Он ожидал этого ответа, но тем не менее, это было потрясением.
"Я не понимаю, с какой стати вы ожидаете от меня сотрудничества на
такой основе?"
"Мы сообщим вам о моменте смерти. Это даст вам эмоциональное
возбуждение, которого вы жаждете, и таким образом, будет соответствовать
вашим потребностям".
Хедрук ничего не отвечал некоторое время. Он был очарован. Эти
чудовища думали, что они доставят удовольствие человеку, сказав ему, когда
он должен будет умереть. Так вот насколько они продвинулись в исследовании
эмоциональной человеческой природы! Казалось невероятным, что кто-нибудь
мог так заблуждаться. Интеллектуально отношение этих существ к жизни и
смерти, должно быть, представляло собой крайний стоицизм. Вместо того,
чтобы попытаться укусить руку, которая тянулась уничтожить его, каждый
паук, вероятно, проверял все способы побега и, не найдя подходящего,
принимал смерть без борьбы.
Наконец, Хедрук сказал со сдержанной яростью:
- Вы, кажется, чрезмерно хорошего мнения о себе. Вы находитесь в
корабле размером с маленькую луну. Вы, очевидно, пришли от интеллектуально
высшей цивилизации. Мне хотелось бы увидеть планету, которая произвела
вас, ее промышленность, ее жизнь. Это было бы интересно. Вне сомнения,
ваша система логики хорошо подходит для вас, но вы ничего не поняли в
человеке, если думаете, что все, в чем я заинтересован, это узнать, когда
меня убьют.
"А что вам еще хотелось бы знать?"
В вопрошающей мысли чувствовался интерес.
Хедрук ответил устало:
- Все в порядке, вы победили. Мне хотелось бы узнать, когда я смогу
что-нибудь поесть.
"Пища! - Его собеседник взволновался. - Ты слышишь это, ***
(бессмыслица)!
"Что интереснее всего, - пришла другая мысль, - в критический момент
потребность в пище возрастает. Это кажется значительным".
Хедрук сказал:
- Что вы хотите, чтобы я сделал?
"Уступил".
- Как?
"Подчинился. Думая о мертвом теле".
Он вдруг подумал: бедный Гил, лежащий безжизненно в бескрайнем море
песка, его клетки уже съежились от повышающейся температуры по мере того,
как планета движется ближе и ближе к одному из своих двух солнц. Страдания
кончились. Останки не чувствовали боли от тепла, раздражающих уколов
песчинок, не чувствовали жажды и голода, не испытывали страха и
беспочвенных надежд. Смерть пришла к Гилберту Нилану, как и ко всем людям.
Боже, благослови его.
Хедрук намеренно остановил эту интенсивную эмоциональную реакцию.
- Постойте, - сказал он, удивленный, - я начинаю чувствовать так, как
если бы я был его братом.
"Это, - пришла мысль, - одна из удивительных особенностей
человеческого существа, то, как одна нервная система отвечает на импульс
другой системы. Сенсорный аппарат, участвующий в этом, не имеет аналога в
мире разума. Но теперь сядь и осмотрись кругом".
Хедрук посмотрел на экран. Он увидел, что сцена изменилась. Большой
корабль, пленником которого он был, поднялся выше, его огромный корпус
заполнял передний и задний экраны и был виден также на верхних правом и
левом экранах. Там, где он находился прежде, теперь была пропасть
пространства, и в этой бездне плыло два белых солнца. Сперва они были
крошечными, немного ярче звезд, но они росли. И далеко слева появилось еще
одно крошечное солнце. Две большие звезды достигли уже шести дюймов в
диаметре. Они казались сначала совсем рядом друг с другом, затем
раздвинулись больше. Одна из них подвигалась все ближе и увеличивалась в
размерах. Второе солнце отходило все дальше и дальше влево. Приборы
показывали, что оно находится на расстоянии трех биллионов миль.
Дальнейшие измерения показали, что угловой диаметр обоих солнц
системы был больше, чем у Солнца, хотя только одно из них было ярче.
Третье солнце было просто пятнышком света вдали. Хедрук нахмурился. Он
поискал и нашел вскоре красную точку вдали, четвертое солнце этой системы.
Он начал чувствовать возбуждение, когда мозг чужака направил свой холодный
импульс на него снова:
"Да, человек, ты прав. Это солнца системы, которую ты называешь Альфа
Центавра. Два ближайших - Альфа А и Альфа В. Третье солнце - это Альфа С,
а красная точка является, конечно, незначительной Проксимой Центавра,
известной как ближайшая звезда к Солнечной Системе. Эта планета, описывая
цифру восемь, вращается по очереди вокруг звезд Центавра - Альфы А и Альфы
В. Она совершает этот путь с необычной скоростью в три тысячи миль в
секунду. В своей эксцентричной орбите она проходит очень близко от каждой
звезды. Сейчас она подходит к Альфе А, и мы должны работать, если хотим
оживить мертвое тело..."
- Если хотим что? - спросил Хедрук. Ответа не было, но он и не был
нужен ему. Он откинулся в своем кресле и подумал: ну, конечно, это было
очевидно с самого начала. Я принял как само собой разумеющееся, что они
собираются установить некую чувственную связь между живым и мертвым телом,
но это предположение основывалось на моем убеждении, что человек, который
был мертв два дня, не только мертв, но и начал разлагаться.
Он почувствовал искреннее благоговение. Тысячи лет он старался
продлить жизнь живых людей до некоторого приближения к бессмертию,
которого он достиг случайно. Сейчас здесь были существа, которые могли,
несомненно, не только разрешить эту проблему, но могли также воскресить
мертвого.
Удивительно, это открытие заслонило его надежду, что ему удастся
как-нибудь выжить, несмотря на их решимость убить его. Он пытался
вообразить какие-нибудь способы перехитрить их, способы, основанные на их
крайне логичном отношении к действительности. Но в то время, как это все
еще казалось единственно возможным выходом, его планы стали очень слабым
шансом. Их научные достижения делали результат крайне сомнительным.
"Сейчас ты должен, - сказал умственный импульс, - подчиниться
следующей фазе".
Он лежал под ярким светом. Где он находился, или где они внушали ему,
что он находится, у него не было понятия. Его тело удобно лежало на чем-то
мягком. Он лежал спокойно, полный решимости осуществления своих
собственных намерений, и смотрел на свет. Он сиял из черноты над ним или -
его мысль сделала причудливый оборот - может быть, он смотрит вниз на
него? Это не имело значения. Здесь был только свет, сияющий из темноты,
сияющий, сияющий. Это не был, заметил он через некоторое время, белый
свет, он, казалось, не имел определенного цвета. Он не был ни ярким, ни
теплым. Его мысль остановилась, он вздрогнул. Это сделала мысль о тепле,
которая принесла сознание, каким холодным был свет. Свет был ледяным.
Открытие было подобно сигналу.
"Эмоция, - сообщил издалека импульс мозга паука, - это проявление
энергии. Она действует мгновенно на любом расстоянии. Причиной, почему
связь между близнецами уменьшилась по интенсивности, является их взаимное
ожидание, что она должна так уменьшиться. Ожидание было почти
неосознанным. Их нервные системы естественно почувствовали увеличение
расстояния, когда один из них отправился к Центавру. Инстинктивно они
отказались от связи, хотя эмоциональное отношение между ними оставалось
таким же сильным, как и прежде. А теперь, так как вы стали частью этой
связи... Возобновляем ее".
Казалось, все произошло мгновенно. Хедрук увидел, что он лежит на
травянистом берегу рядом с ручьем. Вода журчала на камнях. Мягкий теплый
ветерок дул ему в лицо, и сквозь деревья слева от него поднималось над
горизонтом величественное солнце. Вокруг него на земле были ящики и
упаковочные коробки, несколько машин и несколько спящих мужчин. Ближайшим
из лежащих был Гил Нилан. Хедрук попытался снова вернуть контроль над
своим мозгом, думая отчаянно: "Успокойся, ты, глупец, это только образ,
вещь, которую они вложили в твой мозг. Гил находился на песке, на той
жуткой планете, направляющейся в ад. Это придуманный мир. Земля в свое
самое лучшее летнее время".
Прошло несколько секунд, тело Гила Нилана спало с покрасневшим лицом,
шумно дыша, как если бы не могло надышаться. Слабая мысль пришла в мозг
Хедрука.
- Вода, - сказал он, - о, боже, вода!
Хедрук не думал этого. Он буквально швырнул себя в поток. Его
сложенные руки так дрожали, что драгоценная влага проливалась на зеленую
траву. Наконец, пришло благоразумие и он поискал в одном из ящиков и нашел
банку. Он держал ее, давая воде течь струйкой в рот Гила Нилана. Несколько
раз изнуренное тело содрогалось от ужасного кашля. Но это тоже было к
лучшему. Мертвые мускулы возвращались к жизни. Хедрук мог чувствовать
медленное биение сердца Гила, мог видеть все умственные картины, которые
возникали у него в мозгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20