- Хорошо.
Она повернулась и увидела, что вошел отряд людей. Все отдали ей
честь.
Они начали удалять части корпуса и двигателя. Через два часа все было
закончено. Секрет двигателя был тщательно упрятан у нее в голове. В конце
она встала за щит, чтобы наблюдать, как энергетическое орудие расплавляет
сердцевину двигателя в бесформенную массу. Терпение ее было бесконечно.
Она держалась, пока на полу не осталась грязная куча металла, а затем,
наконец, удовлетворенно вернулась в свой карплан.
Темные облака неслись по полуденному небу, когда она возвращалась во
дворец.

10
Медленно Хедрук начал осознавать тишину вокруг себя, отсутствие
давления, движения. Голова его немного прояснилась. Он выпрямился в кресле
управления и взглянул на экраны. Вокруг него было космическое пространство
со звездами во всех направлениях. Ничего, кроме точек света, различающихся
по яркости. И никакого давления от ускорения или гравитации. Это было
знакомое ощущение, но в этот раз оно казалось другим. Хедрук взглянул на
БЕСКОНЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ - он был все еще включен. Это обеспокоило Хедрука.
Спидометр показывал невероятные цифры, автоматический календарь указывал
время на 28 августа 4791 года династии Ишер. Хедрук покачал головой. Он
был без сознания двадцать два дня. В течение этого времени корабль
двигался со скоростью более четырехсот миллионов миль в секунду. На такой
скорости он преодолел расстояние между Землей и Альфой Центавра каждые
восемнадцать часов. Возникла проблема повернуть на обратный курс.
Задумчиво нажал он кнопку автоматического разворота. Звезды поплыли
между глазами, затем снова застыли в неподвижности. Точный поворот в
тысячу двести миллионов миль. При такой скорости он приблизится к Земле
через двадцать два дня. Нет, погоди, не так все просто. Он не мог
подвергнуть себя снова такому ускорению, которое держало его без сознания
так долго. После некоторых прикидок он установил рычаг двигателя в реверс
на три четверти максимальной мощности и стал ждать. Вопрос был, на сколько
времени он потеряет сознание в этом случае.
Прошло два часа, и ничего не случилось. Его голова начала клониться,
глаза закрылись, но удара торможения не было.
В конце концов, устав от ожидания, Хедрук лег спать на одну из коек.
Раздался толчок, который встряхнул его до костей. Хедрук с испугом
проснулся, но быстро успокоился, почувствовав ровное давление на свое
тело. Давление было похоже на поток очень плотного воздуха. Ему очень
хотелось вскочить и посмотреть на спидометр, но он сдержал себя.
Хедрук чувствовал покалывающее ощущение во всем теле - электронную,
атомную, молекулярную, нервную, мускульную перестройку. Прошло тридцать
минут, прежде чем он стал двигаться.
Он подошел к пульту управления и посмотрел на экраны. Но там не на
что было смотреть. Календарь показывал август, 29-е, спидометр снизился до
трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду. При таком торможении
спасательное судно остановится через тридцать два дня, самое большее.
Третий день показал снижение скорости немногим более чем на
одиннадцать миллионов миль в секунду. Чувство тревоги начало медленно
утихать в нем, когда он увидел, что величина торможения устойчиво растет
от часа к часу.
Становилось все яснее, что за пределом трехсот пятидесяти миллионов
миль в секунду повышение или понижение скорости подчиняется каким-то еще
неизвестным могущественным законам.
По мере того, как проходили дни, Хедрук наблюдал, как спидометр
опускался все ниже и ниже, пока не достиг нуля.
Он был затерян в темноте. Хедрук вернулся в контрольное кресло и едва
успел сесть в него, когда раздался удар, который потряс каждую деталь
спасательного судна. Маленькое судно завертелось, как щепка в водовороте.
Именно кресло спасло Хедрука.
Легко, как перышко, оно вращалось с той же скоростью, что и корабль,
держа его устойчиво и вместе с пультом управления в одном положении.
Окружающее пространство кишело торпедообразными чудовищно огромными
кораблями. Каждый экран показывал с дюжину кораблей в милю длиной,
образующих длинную линию, которая полностью окружала его маленькое судно.
Из этой массы машин пришла Мысль. Она ворвалась в рубку управления подобно
пузырю атомного газа и была настолько сильной, что на мгновение
показалось, что она бессвязна. Прошло несколько минут, прежде чем
ошеломленный ум Хедрука понял, что титаническая Мысль была не для него, а
о нем.
"...!!! (бессмысленно)... разум типа девятьсот минут...
Познавательная ценность Тензор равна... Не уничтожить ли его?"
Безумная мысль возникла у Хедрука, когда он сидел, вцепившись в
кресло. Вся эта отчаянная борьба на Земле за межзвездный двигатель
оказалась ни к чему. Слишком поздно. Более великие существа давным-давно
захватили вселенную, а остальным будет выделена небольшая часть в
соответствии с их волей... Слишком поздно...

11
Хедрук не знал, сколько времени он провел, сидя в кресле. Когда в
конце концов он стал воспринимать окружающее снова, у него было ощущение,
как будто он вышел из темноты. Его воля и эмоции вылились в четкую схему
действий. Взгляд Хедрука сосредоточился на экранах. Они были подобны
окнам, через которые он вглядывался в скопище кораблей, окружавших его.
Страх его был не за себя, а за человечество. Их было так много, слишком
много. Впечатление от их присутствия было подавляющим.
Но он был жив. Его пальцы метнулись к ручкам управления. Он нацелился
в просвет между двумя огромными кораблями и решительно сдвинул белый рычаг
до самого максимума.
Его мозг оцепенел, так как возникла темнота - пропасть физической, но
не умственной темноты. Хедрук выключил двигатель. Теперь вокруг ничего не
было, ни кораблей, ни звезд. Совсем ничего. Экраны работали, но они
показывали черноту. Спустя мгновение он коснулся кнопки на пульте
управления. Почти немедленно вспыхнуло слово: металл.
Металл! Окруженный металлом! Это означало, что он был внутри одного
из огромных чужих кораблей. Как это было сделано, представляло загадку, но
если Оружейники на Земле имели вибрационную передающую систему, с помощью
которой материальный объект мог быть послан сквозь стены на большие
расстояния, тогда поглощение его спасательного судна одним из кораблей
было в пределах возможного.
Он, очевидно, был пленником, и в свое время узнает свою судьбу. Они
оставили его в живых, и это означало, что они нашли в нем какую-то
ценность.
Хедрук оделся в космический костюм. Он чувствовал себя напряженно, но
решительно.
Наконец, приготовившись, он открыл люк и остановился на мгновение,
подумав, насколько далеко он находится от Земли, затем вышел из люка.
Здесь не было гравитации, и поэтому он поплыл вниз, оттолкнувшись от
корпуса своего судна. Его фонарь посылал яркий луч вниз, высвечивая
плоскую поверхность из металла, стены на небольшом расстоянии, резко
вырисовывающиеся двери в них.
Картина была естественной, даже обыкновенной. Ему нужно было
попробовать все двери, и если одна откроется, пройти через нее. Первая же
дверь открылась безо всяких усилий. Спустя мгновение его ошеломленный ум
восстановил нервные рефлексы и он почувствовал только сильное удивление.
Он смотрел на город с высоты около двух миль. Город сверкал и сиял от
скрытого источника света и был окружен садом из цветущих деревьев и
кустов. За ним простиралась сельская местность, полная зелени, лугов и
искрящихся ручьев. Все в целом мягко закруглялось вверх в дымку
расстояния. За исключением ограниченного горизонта, это напоминало Землю.
В следующий момент ошеломляющая мысль поразила Хедрука. Город,
подумал он, земной город в корабле. Его ум не мог охватить этого.
Космический корабль, который казался длиной в милю, фактически был по
меньшей мере в пятьдесят миль и путешествовал через космос с несколькими
сотнями таких же кораблей, каждый размером с планетоид и управляемый
сверхсуществом.
Хедрук вспомнил свою цель. Он сдерживал свои мысли на холодном
практическом уровне, когда оценивал размеры самой большой двери. Ему
показалось, что она достаточно большая. Он вернулся в спасательное судно.
На мгновение у него возникли сомнения, разрешат ли загадочные существа ему
двигаться. Все зависело от того, что они хотят от него. Его сомнения
прекратились, когда маленькое судно мягко скользнуло вниз, прошло через
дверь и приземлилось несколькими минутами позже на окраине города.
Благополучно приземлившись, он сидел, пока не утихло неприятное
ощущение в его нервах, понимая, что именно этого они хотят от него. Не
было сомнений, что над ним проводится какой-то непонятный эксперимент, и
хотя все его предосторожности казались смешными, тем не менее, ими нельзя
было пренебрегать. Он проверил атмосферу. Воздушное давление было немногим
выше четырнадцати футов, содержание кислорода - девятнадцать процентов,
температура - семьдесят четыре по Фаренгейту, гравитационное притяжение -
один "g".
На этом он остановился, так как цифры были те же самые, что и для
Земли.
Хедрук снял свой космический костюм. Возможности сопротивления не
существовало. Существа, которые могли походя, в несколько минут, создать
для него земное окружение, были неуязвимы. Он вышел из спасательного
судна. Вокруг была тишина, перед ним простирались пустые улицы, покинутый
город. Здесь не было ни ветерка, ни движения. Ближайшие деревья стояли в
мертвом молчании, их ветки и листья застыли в неподвижности. Картина
походила на сцену под стеклом, сад в бутылке, с его крошечной фигуркой,
стоящей неподвижно. Только он не собирался стоять здесь.
Хедрук пошел к белому сверкающему зданию, широкому и длинному, но не
очень высокому.
Его стук произвел гулкий звук, и спустя мгновение он попробовал
открыть запор. Дверь открылась сразу в вестибюль или холл, небольшую
металлическую комнату. Здесь был пульт управления, кресло и мужчина,
сидевший в нем. Хедрук остановился, когда увидел, что это был он сам,
сидящий там, и что это была копия спасательного судна. Хедрук напряженно
приблизился, ожидая, что тело исчезнет, когда он подойдет ближе. Но оно не
исчезло. Он ожидал, что его рука пройдет насквозь через это фальшивое
подобие его тела, но она не прошла. Ощущение одежды было безошибочным, а
плоть лица была теплой, когда он коснулся ее пальцами. Хедрук, который был
в кресле, не обращал на него внимания, а продолжал смотреть на главный
экран пульта.
Хедрук последовал за этим внимательным взглядом и вздохнул, когда
увидел на экране серьезное лицо Императрицы. Итак, они воспроизводили
последнее появление Иннельды без звукового сопровождения, хотя в этот
момент ее звучный голос требовал от него посадить спасательное судно. Он
стоял, ожидая, что будет следующим номером программы, но хотя прошло
несколько минут, сцена не изменилась.
Наконец, его терпение иссякло, и он попятился назад к двери. Снаружи
он остановился, поняв, как были напряжены его мускулы. Это был вымысел -
то, что он видел, строго сказал он себе, сцена из памяти, воспроизведенная
каким-то образом. Но почему эта сцена? Почему не какая-нибудь другая?
Он снова открыл дверь и всмотрелся внутрь. Комната была пуста. Он
закрыл дверь и быстро пошел в город, чувствуя, как тишина окутывает его.
Медленно он расслабился, потому что должен был встретить лицом к лицу все,
что его невидимые захватчики приготовили для него. Что-то в нем привлекло
их интерес, и в его интересах было задержать их внимание до тех пор, пока
он не откроет секрета их контроля над ним.
Хедрук свернул к внушительному подъезду тридцатиэтажного мраморного
небоскреба. Украшенная дверь так же легко открылась, как и в первом
здании, в которое он входил, не в вестибюль, а прямо в комнату. Она была
больше, чем первая, в ней стояли выставочные стенды, а в углу сидел
мужчина, вскрывающий письмо. Хедрука снова охватило удивление. Это был
Линвудский оружейный магазин, а мужчина в углу - Даниэль Нилан. Сцена
разговора между ним и Ниланом была готова к воспроизведению.
Он шагнул вперед, чувствуя, что картина не вполне соответствует его
памяти. Он вдруг понял, что неправильно. Нилан не читал письмо, когда они
встретились в первый раз.
Возможно ли, что сцена воспроизводила случившееся после?
Когда он остановился позади Нилана и взглянул на письмо, которое тот
держал, Хедрук вдруг понял, что это действительно возможно. На конверте
была марка марсианской почты. Это была корреспонденция, которую Оружейные
Магазины предложили переслать для Нилана, и это был Нилан после того, как
они оба побывали в здании Треллиса.
Но как это было сделано? Одно дело воспроизвести сцену, которую они
получили из его памяти, и совсем другое - сцену, в которой он не
участвовал и которая имела место в бесчисленных световых годах отсюда и
почти два месяца назад. Хотя должна быть причина, почему они совершили
такой подвиг для него. Он решил, что его захватчики хотят, чтобы он
прочитал письмо, которое получил Нилан.
Он наклонился вперед, чтобы прочесть его, как вдруг в глазах
замелькали пятна. Это прошло и он ощутил себя сидящим в кресле и держащим
письмо. Перемена была такой внезапной, что Хедрук непроизвольно повернулся
в кресле и взглянул назад.
Долгие мгновения он смотрел на свое тело, которое стояло там же,
застывшее в небольшом наклоне вперед с неподвижными и немигающими глазами.
Затем он медленно осмотрел себя - одежда Нилана, руки Нилана и тело
Нилана. Он начал чувствовать различие и ощущать мысли Нилана, интенсивный
эмоциональный интерес к письму.
Прежде, чем Хедрук мог привыкнуть к тому, что каким-то образом его
сознание было вложено в тело Нилана, тот начал читать письмо. Оно было от
его брата Гила и в нем было написано:
"Дорогой Дэн.
Теперь я могу рассказать тебе о величайшем изобретении в истории
человеческой расы.
Я должен был ждать до этого времени. Через несколько часов мы
отправляемся, так как мы не можем допустить риска, что письмо будет
перехвачено. Мы хотим поставить мир перед свершившимся фактом. Когда мы
вернемся, мы известим всех об этом, и у нас будут фильмы и другие записи
для доказательства. Но перейдем к фактам.
Нас семеро, возглавляемых знаменитым ученым, Дердом Кершавом. Шестеро
- ученые-специалисты. Седьмой, по имени Гриер, - нечто вроде общего
помощника, который ведет журнал и записи, включает автоматическую кухню и
так далее. Кершав учит его управлять кораблем, чтобы остальные были
свободны от этого".
Хедрук-Нилан помедлил в этом месте, чувствуя боль в душе. "Дети!" -
пробормотал он угрюмо. "Взрослые дети!" Затем он подумал: итак, Гриер был
подручным. Ничего удивительного, что он не знает техники.
На мгновение Хедрук высвободил свое "я" из сознания Нилана. Он
подумал, почти недоуменно: но Нилан не знал о Гриере. Как он мог думать о
нем? Больше он ничего не успел подумать, так как желание Нилана продолжать
чтение письма пересилило его волю к раздельному мышлению. Они читали
дальше:
"Я вошел в дело в результате моей статьи в Атомном журнале, которую
заметил Кершав и в которой я описывал свои исследования точно вдоль линии,
которая вела к его изобретению.
Я могу сказать сейчас, что шансы на такое же открытие других
исследователей были практически равны нулю. Оно охватывает в своей
сущности слишком много специальных областей. Ты знаешь, как нас учили, что
имеется почти пятьсот тысяч специальных разделов науки и что, несомненно,
путем умелой координации могут быть получены бесчисленные новые
изобретения, но ни одна известная образовательная методика не может
охватить даже часть этих наук, не говоря обо всех сразу.
Я упоминаю это, чтобы еще раз подчеркнуть важность сохранности тайны.
У нас с Кершавом была беседа, и я был нанят на самых доверительных
условиях.
Дэн, послушай, новость абсолютно потрясающая. Мы изготовили
двигатель, быстрый, как мечта. Звезды теперь завоеваны. Как только я кончу
это письмо, мы отправимся к Альфе Центавра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20