- Вы хотите сказать, что следы могут принадлежать и мужчине с небольшими ногами, именно для данного случая надевшего женскую обувь?
- Все может быть,- сказал осторожно инспектор.- Для меня в настоящий момент следы означают лишь то, что с миссис Вэйн был кто-то еще.
- И этот "еще" стал убийцей!
- Можно сказать и так.
Но Роджер продолжал размышлять вслух:
- Вы, разумеется, задумывались над мотивацией преступления? Вас не поражает то обстоятельство, сколько людей хотело бы убрать эту несчастную женщину с дороги?
- Да, трудно найти того, кому бы она не мешала,- согласился инспектор.
- И вот к этому все и сводится. Очень все непонятно, учитывая, насколько ценен фактор мотивации. Ведь достаточно установить мотив - и перед вами убийца, таков девиз Скотленд-Ярда, насколько я понимаю. Налейте себе еще виски, инспектор.
- Благодарю, сэр,- ответил инспектор и последовал совету.- Да, вы правы. Должен сказать, что не было еще у меня такого дела, когда столько людей имели мотив, значительный или мелкий, дабы желать смерти жертвы убийства и обрести счастье, мистер Шерингэм, сэр!
- С чем я их и поздравляю,- машинально ответил Роджер.
Они замолчали. Роджер понял, что инспектор только притворялся, заявив готовность обсуждать дело, в действительности же, напротив, был далек от чего-либо подобного, во всяком случае, чтобы поделиться своей собственной версией убийства. Да, это, несомненно, профессиональная сдержанность и, разумеется, совершенно законная и правомерная, но при всем при том очень неприятная. Если бы инспектор согласился честно с ним сотрудничать, подумал Роджер, они бы вместе достигли отличных результатов. Ну а при нынешнем положении вещей каждый должен работать на себя. Как же мелочна ревность профессионала к сыщику-любителю, подумал Роджер, особенно если учесть, что он не собирался настаивать на признании своих больших заслуг в быстром и успешном решении дела. Ну что ж, по крайней мере, он больше не станет дарить своему сопернику (а что инспектор твердо решил с ним соперничать, Роджер не сомневался) такие замечательные улики, вроде найденной им интересной записки! Тут, как на войне и в любви, позволены все средства для победы, и он всегда сможет использовать мозги своего противника самым эффективным способом. И Роджер решил опробовать новую тактику.
- Вы меня спросили на обратном пути, что я имел в виду, употребив слово "бесстыдная" по отношению к миссис Вэйн,- заметил Роджер с притворным равнодушием.- Так я скажу вам. Из всего, что мне удалось о ней узнать, я сделал вывод, что ее можно назвать как угодно, только не "бесстыдной". Она, конечно, вышла замуж за доктора из-за его денег, насколько мне известно, она выцыганила у него чрезвычайно щедрое условие брачного контракта. Но я совершенно уверен, что бесстыдство было ей не свойственно так же, как желание утратить хоть в малейшей степени материальное благополучие, и если она произвела на юношу впечатление "бесстыдной" женщины, то лишь потому, что этого хотела.
- Вы хотите сказать, что у нее и в мыслях не было во всем признаться мужу? Понимаю. Я тоже так думаю. Такой поступок не соответствовал бы тому, что я о ней узнал, разве лишь с большой натяжкой.
- Тогда в чем же смысл ее игры? Вы думаете, она действительно была влюблена в юношу?
- Ну, сэр, это невозможно точно сказать, но судя по тому, что мне известно об этой леди, я думаю, что у нее были еще какие-то, более потаенные, мотивы. Нечто такое, что должно было пойти на пользу ее материальному благополучию, как вы только что сказали, и я готов в данном случае побиться об заклад.
- Вы, конечно, расследовали ее прошлое?- заметил с крайним безразличием Роджер.- В этом вы, люди Скотленд-Ярда, всегда можете дать нам, любителям, сто очков вперед. Что-нибудь выяснилось заслуживающее интереса? Мне кажется, она была все же весьма податливой особой.
Инспектор явно колебался и заполнил паузу усиленным вниманием к своему стакану. Он никак не мог решить, можно ли без вреда для дела поделиться должностной информацией и в конечном счете решился пойти на риск.
- Понимаете,- сказал он, вытирая усы,- это совершенно секретные сведения, сэр, но у нас есть человек, вернее, два-три человека, двое в Лондоне, один на севере страны, откуда эта леди родом. И они выяснили несколько интересных фактов. Никто, конечно, здесь и не подозревал, что женщина, которая называла себя миссис Вэйн, действительно была, как вы сказали, чересчур податлива.
У Роджера даже сверкнули глаза.
- Что вы имеете в виду, инспектор? Что это значит, "называла" себя миссис Вэйн? Она что, не была таковой на самом деле?
Прямого ответа инспектор не дал. Он откинулся в кресле, раз или два пыхнул трубкой и задумчиво произнес:
- В жилах ее семьи действительно течет дурная кровь - это самый настоящий клан преступников, так их можно назвать. Прадед был одним из самых ловких в стране воров-домушников, о нем в Скотленд-Ярде известно было досконально все, но его ни разу не поймали за руку. Его вообще не смогли поймать. Большая часть его дел была потом приписана Спокойному Чарли, но он к ним не имел никакого отношения. Прадеду миссис Вэйн всегда удавалось улизнуть. Его сын уже этим делом гнушался. Старик оставил ему кучу денег, и он занялся торговлей в Ливерпуле, но переоценил свои возможности и за мошенничество отсидел один раз три года, в другой - пять лет.
У этого парня было две дочери и сын. Все они жили в бедности, так как отец умудрился спустить и наследство, и все, что сам для себя раздобыл. Однако ему удалось сбыть с рук одну из дочерей, мать мисс Кросс, которая вышла замуж за армейского офицера и таким образом выпала из семейной истории. Сын был довольно испорченным парнем, но уехал в Америку и действовал уже там. Он еще жив и в данный момент находится в тюрьме. Зарабатывал тем, что выступал лжесвидетелем.
О другой дочери, матери миссис Вэйн, мы ничего практически не знаем. Она вышла замуж за честного ливерпульского коммерсанта, но, разорив мужа и доведя его до банкротства своими чрезмерными тратами, бежала с любовником, бросив десятилетнюю дочь. Муж переехал в Лондон, взяв с собой девочку, и поступил на службу в фармацевтическую фирму. Он умер, когда дочери исполнилось семнадцать, не оставив ей ничего, кроме долгов.
Девушка потеряла почву под ногами. За мелкую кражу в магазине она под вымышленным именем получила три месяца заключения, и это научило ее осторожности. На этот раз она начала играть по крупной и стала владелицей на паях игорного притона, где служила также подсадной уткой. Когда полиция его закрыла, для нее наступили тяжелые времена, но обычно она находила поддержку у какого-нибудь богатого молодого идиота, увлекшегося ее детским личиком и беспомощным видом или, если до этого доходило,- богатого старого идиота. Но когда она познакомилась с Вэйном, положение у нее было, по-видимому, бедственным. Все же она сумела очаровать его, и он зашел дальше, чем остальные идиоты, и предложил ей брак. Она, следует отдать ей справедливость, мастерски сумела одурачить его, тем более что была все время сама не своя от страха, вдруг все откроется и он узнает, кто она есть. Ни для кого не секрет, что доктор дьявольски горяч, и если бы он узнал правду, то ей бы пришел конец.
Инспектор помолчал и освежился глотком виски.
- Дальше, дальше, инспектор,- воскликнул Роджер.- Я-то знаю, что вы оставляете на закуску самый лакомый кусочек. От вас ничего не скроешь.
- Все-то вы замечаете, мистер Шерингэм,- усмехнулся инспектор.- Так вот, во время войны, как мы обнаружили, еще до встречи с Вэйном она прошла через процедуру брака с человеком по имени Герберт Питере. О нем мы ничего не знаем, но в последние дни усиленно его разыскивали. Нет, мы его не нашли, может быть, его уже и в живых нет. Более того, он мог быть мертв,рассудительно заметил инспектор,- ко времени ее брака с доктором.
- Но вы тем не менее убеждены, что это не так, а?- тихо спросил Роджер.
- Могу в том поклясться на Библии,- благочестиво ответил инспектор.
Глава 13
Полночная экспедиция
Вскоре после беспрецедентного приступа откровенности инспектор лег спать, а Роджер все еще бодрствовал в ожидании, когда вернется Энтони. У него в голове уже сложился план дальнейших действий, и поэтому он был словно на иголках - так хотелось поскорее его осуществить.
Энтони появился в половине двенадцатого ночи, и двоюродный брат встретил его сурово и язвительно.
- Ты, наверное, любовался природными красотами под бледным светом убывающей луны? Не пытайся отрицать - так оно и было. Во всяком случае, любовался единичным образчиком красоты, созданным Природой! Ладно, хорошо, что это было вечером, так как завтра после такого пристрастного любования девица уже не будет красива. Нос покраснеет, глаза будут на мокром месте, и она, простудившись, станет чихать и кашлять. Вот уж зрелище для молодого влюбленного! А будешь ли ты ее любить в декабре так же, как в мае?
- Потрясающе смешно, ей-богу,- проворчал молодой любовник, жарко покраснев, и налил себе из бутылки то, что осталось после инспектора.
- Ну, это зависит от точки зрения,- очень справедливо заметил Роджер.Я полагаю, что смешно. Ты считаешь, что нет. Это дело вкуса. А теперь быстро проглоти то, что у тебя в стакане. Сегодня ночью нам предстоит долгая работа по колено в грязи.
- Сегодня ночью? Ты хочешь сказать - прямо сейчас?
- Да, хочу. Я уже два или три часа жду, когда ты вернешься и поможешь. Я хочу совершить небольшую ночную экспедицию в обстановке секретности. К тому самому роковому выступу скалы, не более, но и не менее. Шляпы не надевай. Пошли. Все уже легли, так что, ради неба, постарайся ступать своими ножищами как можно легче. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о нашем отсутствии.
Следуя инструкциям кузена и стараясь идти как можно тише, Энтони пробрался к черному ходу вслед за Роджером, освещавшим путь карманным фонариком. Роджер тихо отодвинул засовы, отпер дверь и сунул ключ в карман. Они осторожно вышли.
- Слушай, а куда мы идем?- прошептал Энтони.
- Правда, здорово возбуждает?- ответил Роджер скорее не на сам шепот, а на предвосхищение новизны, которое в нем таилось.- Я же сказал тебе, в скалы.
- Да, но зачем?
- Сначала надо будет кое-что тебе объяснить. Подожди, пока мы не отойдем подальше от гостиницы.
Выйдя на дорогу, Роджер стал рассказывать о проделанной им за вечер следственной работе и описал разговор с молодым Вудтропом как можно подробнее. Пересказ занял полпути по влажному дерну, когда Энтони наконец обрел язык.
- Значит, этот парень и совершил убийство,- сказал он с величайшей убежденностью.- Неужели ты не понял, какую игру он ведет? Он хотел заставить миссис Вэйн замолчать. Чтобы она ничего не сказала мужу, понимаешь? Это же так ясно!
- И поэтому, наверное, он надел на руки большие башмаки и шел рядом с миссис Вэйп, чтобы замаскировать свои собственные следы,- съязвил Роджер.
- Ну, он мог следы подделать,- возразил Энтони, нисколько не смущаясь такой явной иронией.- Сам инспектор говорил, что легче всего подделать именно следы от шагов.
- Ну до известной степени, конечно,- поправил его Роджер.- А кроме того, не забудь, что письмо, которое сначала казалось таким подозрительным, почти потеряло всю свою важность. Оно не имеет отношения к роковому вторнику. В записке имелся в виду вторник двухнедельной давности.
- Однако это он так сказал,- хитро возразил Энтони,- но как он сможет это доказать? У тебя только его словесное заявление. И если это он столкнул ее со скалы, то чего ему стоит соврать тебе, дорогой Роджер?
- Энтони, ты меня потрясаешь!- промурлыкал Роджер.- Подумать только, что в моем одноклеточном мозгу не могла зародиться мысль о такой возможности. И что самое худшее, обладая такой доверчивой натурой, я всегда принимаю за чистую монету то, что мне говорят. Если бы ты, например, мне сказал, что между девятью вечера и половиной двенадцатого ночи ты распевал индийские любовные песни медузам на морском берегу, то я бы сразу тебе поверил.
То, что ответил Энтони, не предназначено для печати.
- Но ты мне еще не сказал, зачем мы сюда притопали,- напомнил Энтони, когда мир был восстановлен.
Они уже поднялись на самую высокую из ступенек, вырубленных в скале, и Роджер начал спускаться, освещая фонариком путь для себя и Энтони, следовавшего за ним.
- Взглянуть на ту самую пещеру, конечно,- ответил Роджер через плечо.
- Но к чему такая спешка?
- Потому что если мы не осмотрим ее сами до восьми утра,- терпеливо объяснил Роджер,- то Морсби обязательно нас опередит. И если там можно найти какие-нибудь интересные улики, то мы их, разумеется, никогда не увидим и, возможно, никогда о них даже не услышим, если он попадет туда раньше нас.
- Верно!- согласился Энтони.
Они дошли до узкой дорожки в скале и теперь осторожно по ней продвигались.
- Между прочим,- беспечно начал Энтони,- Маргарет спрашивала, то есть... ты случайно не знаешь, этот чертов инспектор все еще лелеет свои дурацкие предположения насчет нее?
- Как же обычный англичанин боится откровенной констатации неприятных фактов,- пробормотал Роджер.- Он способен употребить сотню ничего не значащих слов, чтобы завуалировать совершенно очевидный смысл, но не способен использовать полдюжины откровенных и недвусмысленных. Ты, наверное, хочешь узнать, по-прежнему ли Морсби считает, что Маргарет убила свою кузину? Не знаю. Я пытался позондировать почву, но он просто неприлично уклончив в этом отношении. Все же мне кажется, что его мысли по данному вопросу уже не столь определенны, как раньше.
- Ладно, слава богу, что этот субъект наконец начинает понимать, как все было на самом деле,- заметил Энтони.
Остальной путь они, занятые своими мыслями, проделали в молчании.
- Иди осторожнее, Энтони,- сказал Роджер, когда они приблизились к месту трагедии,- в любом случае, нам ни к чему оставлять свои собственные следы. Постарайся наступать только на камень.
С величайшими предосторожностями они спустились. Роджер остановился и повел вокруг карманным фонариком.
- Вот это место. Ты здесь еще не бывал? Вот как раз сюда она упала со скалы, около этой маленькой расщелины. А теперь сядь на этот камень, пока я здесь все осмотрю. Помни, надо как можно меньше оставлять следов, и я, наверное, смогу аккуратнее тебя пройти здесь.
И Роджер начал поиски среди расщелин и камней. Через несколько минут раздался его торжествующий клич, и Энтони присоединился к Роджеру.
- Наверное, это здесь,- сказал Роджер, освещая маленькое отверстие в скале, почти закрытое от взглядов большим валуном.- Посмотри-ка,- и он поднес фонарик к отверстию.
Нагнув голову чуть ли не к коленям и заглянув за валун, Энтони едва смог различить внутри темное, сырое пространство.
- Черт возьми,- сказал он растерянно,- я же ни за что туда не пролезу.
- Да, это будет нелегко,- согласился Роджер, поглядывая то на мощный торс Энтони, то на чрезвычайно узкий вход в пещеру.- Знаешь, я сразу вспомнил известное изречение о верблюде и игольном ушке. Но если друг Колин мог туда пролезть, то, наверное, и ты сможешь.
Только не застрянь посередине, иначе инспектора встретит не совсем приличное зрелище, когда он завтра явится сюда исследовать пещеру. Значит так, выдохни из легких весь воздух и следуй за дядюшкой Роджером.
Он опустился на колени и начал, извиваясь как червяк, протискиваться в отверстие.
- Нет, мне с этим не справиться,- скорбно заметил Энтони, наблюдая, как постепенно, хотя и с большим трудом, ноги кузена исчезают из поля зрения.- Я лучше понаблюдаю отсюда.
Энтони лег и просунул голову и часть плеча в отверстие пещеры. Внутри оказалось небольшое, но вместительное пространство десять на двенадцать шагов. На заднем плане потолок под острым углом сходил на нет и там навалом громоздились небольшие камни, а вдоль одной из стен, на уровне двух-трех футов в высоту поднимался скальный выступ, образующий нечто вроде ложа. Напротив него большой плоский камень мог служить импровизированным столом. В центре пещеры Роджер без труда выпрямился и осветил фонариком все впадины и трещины.
- Что-нибудь нашел?- спросил Энтони, выворачивая голову под неестественным углом, чтобы лучше видеть.
Роджер осветил низ пещеры.
- Этим местом, несомненно, пользовались,- проговорил он медленно,- и пользовались часто. Повсюду окурки, спички и свечные огарки.- Он продвинулся на два шага вглубь и заглянул за груду камней.- Здесь, наверное, с полдюжины коробок из-под шоколадных конфет,- продолжал он, рассматривая свои находки бумажные сумки, обертки от сэндвичей, половина пончика.- Но вроде бы ничего особенно интересного.
Роджер начал тщательно осматривать небольшое углубление внизу. Нагнувшись, он извлек оттуда с полдюжины сигаретных окурков и стал внимательно их разглядывать при свете фонарика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
- Все может быть,- сказал осторожно инспектор.- Для меня в настоящий момент следы означают лишь то, что с миссис Вэйн был кто-то еще.
- И этот "еще" стал убийцей!
- Можно сказать и так.
Но Роджер продолжал размышлять вслух:
- Вы, разумеется, задумывались над мотивацией преступления? Вас не поражает то обстоятельство, сколько людей хотело бы убрать эту несчастную женщину с дороги?
- Да, трудно найти того, кому бы она не мешала,- согласился инспектор.
- И вот к этому все и сводится. Очень все непонятно, учитывая, насколько ценен фактор мотивации. Ведь достаточно установить мотив - и перед вами убийца, таков девиз Скотленд-Ярда, насколько я понимаю. Налейте себе еще виски, инспектор.
- Благодарю, сэр,- ответил инспектор и последовал совету.- Да, вы правы. Должен сказать, что не было еще у меня такого дела, когда столько людей имели мотив, значительный или мелкий, дабы желать смерти жертвы убийства и обрести счастье, мистер Шерингэм, сэр!
- С чем я их и поздравляю,- машинально ответил Роджер.
Они замолчали. Роджер понял, что инспектор только притворялся, заявив готовность обсуждать дело, в действительности же, напротив, был далек от чего-либо подобного, во всяком случае, чтобы поделиться своей собственной версией убийства. Да, это, несомненно, профессиональная сдержанность и, разумеется, совершенно законная и правомерная, но при всем при том очень неприятная. Если бы инспектор согласился честно с ним сотрудничать, подумал Роджер, они бы вместе достигли отличных результатов. Ну а при нынешнем положении вещей каждый должен работать на себя. Как же мелочна ревность профессионала к сыщику-любителю, подумал Роджер, особенно если учесть, что он не собирался настаивать на признании своих больших заслуг в быстром и успешном решении дела. Ну что ж, по крайней мере, он больше не станет дарить своему сопернику (а что инспектор твердо решил с ним соперничать, Роджер не сомневался) такие замечательные улики, вроде найденной им интересной записки! Тут, как на войне и в любви, позволены все средства для победы, и он всегда сможет использовать мозги своего противника самым эффективным способом. И Роджер решил опробовать новую тактику.
- Вы меня спросили на обратном пути, что я имел в виду, употребив слово "бесстыдная" по отношению к миссис Вэйн,- заметил Роджер с притворным равнодушием.- Так я скажу вам. Из всего, что мне удалось о ней узнать, я сделал вывод, что ее можно назвать как угодно, только не "бесстыдной". Она, конечно, вышла замуж за доктора из-за его денег, насколько мне известно, она выцыганила у него чрезвычайно щедрое условие брачного контракта. Но я совершенно уверен, что бесстыдство было ей не свойственно так же, как желание утратить хоть в малейшей степени материальное благополучие, и если она произвела на юношу впечатление "бесстыдной" женщины, то лишь потому, что этого хотела.
- Вы хотите сказать, что у нее и в мыслях не было во всем признаться мужу? Понимаю. Я тоже так думаю. Такой поступок не соответствовал бы тому, что я о ней узнал, разве лишь с большой натяжкой.
- Тогда в чем же смысл ее игры? Вы думаете, она действительно была влюблена в юношу?
- Ну, сэр, это невозможно точно сказать, но судя по тому, что мне известно об этой леди, я думаю, что у нее были еще какие-то, более потаенные, мотивы. Нечто такое, что должно было пойти на пользу ее материальному благополучию, как вы только что сказали, и я готов в данном случае побиться об заклад.
- Вы, конечно, расследовали ее прошлое?- заметил с крайним безразличием Роджер.- В этом вы, люди Скотленд-Ярда, всегда можете дать нам, любителям, сто очков вперед. Что-нибудь выяснилось заслуживающее интереса? Мне кажется, она была все же весьма податливой особой.
Инспектор явно колебался и заполнил паузу усиленным вниманием к своему стакану. Он никак не мог решить, можно ли без вреда для дела поделиться должностной информацией и в конечном счете решился пойти на риск.
- Понимаете,- сказал он, вытирая усы,- это совершенно секретные сведения, сэр, но у нас есть человек, вернее, два-три человека, двое в Лондоне, один на севере страны, откуда эта леди родом. И они выяснили несколько интересных фактов. Никто, конечно, здесь и не подозревал, что женщина, которая называла себя миссис Вэйн, действительно была, как вы сказали, чересчур податлива.
У Роджера даже сверкнули глаза.
- Что вы имеете в виду, инспектор? Что это значит, "называла" себя миссис Вэйн? Она что, не была таковой на самом деле?
Прямого ответа инспектор не дал. Он откинулся в кресле, раз или два пыхнул трубкой и задумчиво произнес:
- В жилах ее семьи действительно течет дурная кровь - это самый настоящий клан преступников, так их можно назвать. Прадед был одним из самых ловких в стране воров-домушников, о нем в Скотленд-Ярде известно было досконально все, но его ни разу не поймали за руку. Его вообще не смогли поймать. Большая часть его дел была потом приписана Спокойному Чарли, но он к ним не имел никакого отношения. Прадеду миссис Вэйн всегда удавалось улизнуть. Его сын уже этим делом гнушался. Старик оставил ему кучу денег, и он занялся торговлей в Ливерпуле, но переоценил свои возможности и за мошенничество отсидел один раз три года, в другой - пять лет.
У этого парня было две дочери и сын. Все они жили в бедности, так как отец умудрился спустить и наследство, и все, что сам для себя раздобыл. Однако ему удалось сбыть с рук одну из дочерей, мать мисс Кросс, которая вышла замуж за армейского офицера и таким образом выпала из семейной истории. Сын был довольно испорченным парнем, но уехал в Америку и действовал уже там. Он еще жив и в данный момент находится в тюрьме. Зарабатывал тем, что выступал лжесвидетелем.
О другой дочери, матери миссис Вэйн, мы ничего практически не знаем. Она вышла замуж за честного ливерпульского коммерсанта, но, разорив мужа и доведя его до банкротства своими чрезмерными тратами, бежала с любовником, бросив десятилетнюю дочь. Муж переехал в Лондон, взяв с собой девочку, и поступил на службу в фармацевтическую фирму. Он умер, когда дочери исполнилось семнадцать, не оставив ей ничего, кроме долгов.
Девушка потеряла почву под ногами. За мелкую кражу в магазине она под вымышленным именем получила три месяца заключения, и это научило ее осторожности. На этот раз она начала играть по крупной и стала владелицей на паях игорного притона, где служила также подсадной уткой. Когда полиция его закрыла, для нее наступили тяжелые времена, но обычно она находила поддержку у какого-нибудь богатого молодого идиота, увлекшегося ее детским личиком и беспомощным видом или, если до этого доходило,- богатого старого идиота. Но когда она познакомилась с Вэйном, положение у нее было, по-видимому, бедственным. Все же она сумела очаровать его, и он зашел дальше, чем остальные идиоты, и предложил ей брак. Она, следует отдать ей справедливость, мастерски сумела одурачить его, тем более что была все время сама не своя от страха, вдруг все откроется и он узнает, кто она есть. Ни для кого не секрет, что доктор дьявольски горяч, и если бы он узнал правду, то ей бы пришел конец.
Инспектор помолчал и освежился глотком виски.
- Дальше, дальше, инспектор,- воскликнул Роджер.- Я-то знаю, что вы оставляете на закуску самый лакомый кусочек. От вас ничего не скроешь.
- Все-то вы замечаете, мистер Шерингэм,- усмехнулся инспектор.- Так вот, во время войны, как мы обнаружили, еще до встречи с Вэйном она прошла через процедуру брака с человеком по имени Герберт Питере. О нем мы ничего не знаем, но в последние дни усиленно его разыскивали. Нет, мы его не нашли, может быть, его уже и в живых нет. Более того, он мог быть мертв,рассудительно заметил инспектор,- ко времени ее брака с доктором.
- Но вы тем не менее убеждены, что это не так, а?- тихо спросил Роджер.
- Могу в том поклясться на Библии,- благочестиво ответил инспектор.
Глава 13
Полночная экспедиция
Вскоре после беспрецедентного приступа откровенности инспектор лег спать, а Роджер все еще бодрствовал в ожидании, когда вернется Энтони. У него в голове уже сложился план дальнейших действий, и поэтому он был словно на иголках - так хотелось поскорее его осуществить.
Энтони появился в половине двенадцатого ночи, и двоюродный брат встретил его сурово и язвительно.
- Ты, наверное, любовался природными красотами под бледным светом убывающей луны? Не пытайся отрицать - так оно и было. Во всяком случае, любовался единичным образчиком красоты, созданным Природой! Ладно, хорошо, что это было вечером, так как завтра после такого пристрастного любования девица уже не будет красива. Нос покраснеет, глаза будут на мокром месте, и она, простудившись, станет чихать и кашлять. Вот уж зрелище для молодого влюбленного! А будешь ли ты ее любить в декабре так же, как в мае?
- Потрясающе смешно, ей-богу,- проворчал молодой любовник, жарко покраснев, и налил себе из бутылки то, что осталось после инспектора.
- Ну, это зависит от точки зрения,- очень справедливо заметил Роджер.Я полагаю, что смешно. Ты считаешь, что нет. Это дело вкуса. А теперь быстро проглоти то, что у тебя в стакане. Сегодня ночью нам предстоит долгая работа по колено в грязи.
- Сегодня ночью? Ты хочешь сказать - прямо сейчас?
- Да, хочу. Я уже два или три часа жду, когда ты вернешься и поможешь. Я хочу совершить небольшую ночную экспедицию в обстановке секретности. К тому самому роковому выступу скалы, не более, но и не менее. Шляпы не надевай. Пошли. Все уже легли, так что, ради неба, постарайся ступать своими ножищами как можно легче. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о нашем отсутствии.
Следуя инструкциям кузена и стараясь идти как можно тише, Энтони пробрался к черному ходу вслед за Роджером, освещавшим путь карманным фонариком. Роджер тихо отодвинул засовы, отпер дверь и сунул ключ в карман. Они осторожно вышли.
- Слушай, а куда мы идем?- прошептал Энтони.
- Правда, здорово возбуждает?- ответил Роджер скорее не на сам шепот, а на предвосхищение новизны, которое в нем таилось.- Я же сказал тебе, в скалы.
- Да, но зачем?
- Сначала надо будет кое-что тебе объяснить. Подожди, пока мы не отойдем подальше от гостиницы.
Выйдя на дорогу, Роджер стал рассказывать о проделанной им за вечер следственной работе и описал разговор с молодым Вудтропом как можно подробнее. Пересказ занял полпути по влажному дерну, когда Энтони наконец обрел язык.
- Значит, этот парень и совершил убийство,- сказал он с величайшей убежденностью.- Неужели ты не понял, какую игру он ведет? Он хотел заставить миссис Вэйн замолчать. Чтобы она ничего не сказала мужу, понимаешь? Это же так ясно!
- И поэтому, наверное, он надел на руки большие башмаки и шел рядом с миссис Вэйп, чтобы замаскировать свои собственные следы,- съязвил Роджер.
- Ну, он мог следы подделать,- возразил Энтони, нисколько не смущаясь такой явной иронией.- Сам инспектор говорил, что легче всего подделать именно следы от шагов.
- Ну до известной степени, конечно,- поправил его Роджер.- А кроме того, не забудь, что письмо, которое сначала казалось таким подозрительным, почти потеряло всю свою важность. Оно не имеет отношения к роковому вторнику. В записке имелся в виду вторник двухнедельной давности.
- Однако это он так сказал,- хитро возразил Энтони,- но как он сможет это доказать? У тебя только его словесное заявление. И если это он столкнул ее со скалы, то чего ему стоит соврать тебе, дорогой Роджер?
- Энтони, ты меня потрясаешь!- промурлыкал Роджер.- Подумать только, что в моем одноклеточном мозгу не могла зародиться мысль о такой возможности. И что самое худшее, обладая такой доверчивой натурой, я всегда принимаю за чистую монету то, что мне говорят. Если бы ты, например, мне сказал, что между девятью вечера и половиной двенадцатого ночи ты распевал индийские любовные песни медузам на морском берегу, то я бы сразу тебе поверил.
То, что ответил Энтони, не предназначено для печати.
- Но ты мне еще не сказал, зачем мы сюда притопали,- напомнил Энтони, когда мир был восстановлен.
Они уже поднялись на самую высокую из ступенек, вырубленных в скале, и Роджер начал спускаться, освещая фонариком путь для себя и Энтони, следовавшего за ним.
- Взглянуть на ту самую пещеру, конечно,- ответил Роджер через плечо.
- Но к чему такая спешка?
- Потому что если мы не осмотрим ее сами до восьми утра,- терпеливо объяснил Роджер,- то Морсби обязательно нас опередит. И если там можно найти какие-нибудь интересные улики, то мы их, разумеется, никогда не увидим и, возможно, никогда о них даже не услышим, если он попадет туда раньше нас.
- Верно!- согласился Энтони.
Они дошли до узкой дорожки в скале и теперь осторожно по ней продвигались.
- Между прочим,- беспечно начал Энтони,- Маргарет спрашивала, то есть... ты случайно не знаешь, этот чертов инспектор все еще лелеет свои дурацкие предположения насчет нее?
- Как же обычный англичанин боится откровенной констатации неприятных фактов,- пробормотал Роджер.- Он способен употребить сотню ничего не значащих слов, чтобы завуалировать совершенно очевидный смысл, но не способен использовать полдюжины откровенных и недвусмысленных. Ты, наверное, хочешь узнать, по-прежнему ли Морсби считает, что Маргарет убила свою кузину? Не знаю. Я пытался позондировать почву, но он просто неприлично уклончив в этом отношении. Все же мне кажется, что его мысли по данному вопросу уже не столь определенны, как раньше.
- Ладно, слава богу, что этот субъект наконец начинает понимать, как все было на самом деле,- заметил Энтони.
Остальной путь они, занятые своими мыслями, проделали в молчании.
- Иди осторожнее, Энтони,- сказал Роджер, когда они приблизились к месту трагедии,- в любом случае, нам ни к чему оставлять свои собственные следы. Постарайся наступать только на камень.
С величайшими предосторожностями они спустились. Роджер остановился и повел вокруг карманным фонариком.
- Вот это место. Ты здесь еще не бывал? Вот как раз сюда она упала со скалы, около этой маленькой расщелины. А теперь сядь на этот камень, пока я здесь все осмотрю. Помни, надо как можно меньше оставлять следов, и я, наверное, смогу аккуратнее тебя пройти здесь.
И Роджер начал поиски среди расщелин и камней. Через несколько минут раздался его торжествующий клич, и Энтони присоединился к Роджеру.
- Наверное, это здесь,- сказал Роджер, освещая маленькое отверстие в скале, почти закрытое от взглядов большим валуном.- Посмотри-ка,- и он поднес фонарик к отверстию.
Нагнув голову чуть ли не к коленям и заглянув за валун, Энтони едва смог различить внутри темное, сырое пространство.
- Черт возьми,- сказал он растерянно,- я же ни за что туда не пролезу.
- Да, это будет нелегко,- согласился Роджер, поглядывая то на мощный торс Энтони, то на чрезвычайно узкий вход в пещеру.- Знаешь, я сразу вспомнил известное изречение о верблюде и игольном ушке. Но если друг Колин мог туда пролезть, то, наверное, и ты сможешь.
Только не застрянь посередине, иначе инспектора встретит не совсем приличное зрелище, когда он завтра явится сюда исследовать пещеру. Значит так, выдохни из легких весь воздух и следуй за дядюшкой Роджером.
Он опустился на колени и начал, извиваясь как червяк, протискиваться в отверстие.
- Нет, мне с этим не справиться,- скорбно заметил Энтони, наблюдая, как постепенно, хотя и с большим трудом, ноги кузена исчезают из поля зрения.- Я лучше понаблюдаю отсюда.
Энтони лег и просунул голову и часть плеча в отверстие пещеры. Внутри оказалось небольшое, но вместительное пространство десять на двенадцать шагов. На заднем плане потолок под острым углом сходил на нет и там навалом громоздились небольшие камни, а вдоль одной из стен, на уровне двух-трех футов в высоту поднимался скальный выступ, образующий нечто вроде ложа. Напротив него большой плоский камень мог служить импровизированным столом. В центре пещеры Роджер без труда выпрямился и осветил фонариком все впадины и трещины.
- Что-нибудь нашел?- спросил Энтони, выворачивая голову под неестественным углом, чтобы лучше видеть.
Роджер осветил низ пещеры.
- Этим местом, несомненно, пользовались,- проговорил он медленно,- и пользовались часто. Повсюду окурки, спички и свечные огарки.- Он продвинулся на два шага вглубь и заглянул за груду камней.- Здесь, наверное, с полдюжины коробок из-под шоколадных конфет,- продолжал он, рассматривая свои находки бумажные сумки, обертки от сэндвичей, половина пончика.- Но вроде бы ничего особенно интересного.
Роджер начал тщательно осматривать небольшое углубление внизу. Нагнувшись, он извлек оттуда с полдюжины сигаретных окурков и стал внимательно их разглядывать при свете фонарика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26