Но Уидон вдруг злобно взревел, затряс рукой и выронил и картуз, и мышь.
– Кусается, дрянь! – рявкнул он.
– Если повезет, он подхватит чуму, – шепнул Чарли на ухо Билли.
Мышь молниеносно скрылась под диваном.
– Уидон, да оставьте вы эту гадость! – разозлился старик Иезекииль. – Я хочу немедленно покинуть этот дом! Билли, собирай вещи, поедешь со мной.
– Но я гощу у Чарли, – воспротивился Билли, – я приехал на все выходные и не хочу обратно в академию.
– Не сметь перечить! – заорал старик. – Он на тебя плохо влияет. Марш за вещами, я сказал.
Билли кинул на Чарли отчаянный взгляд и, выбравшись из глубин кресла, побрел из комнаты с таким видом, будто шел на эшафот.
– Это несправедливо! – заявил Чарли. – Билли и так по выходным торчит в академии один-одинешенек.
– То ему несправедливо, это ему несправедливо, – передразнила внука бабушка Бон. – Тебя послушать, так вокруг сплошная несправедливость.
– Вот именно. – Чарли так трясло от всей этой компании, что он встал и пошел прочь, бурча себе под нос: – А держать мальчиков-невидимок под замком – это справедливо?
– Что ты сказал, несносный мальчишка? – крикнула ему в спину бабушка Бон.
Билли уже стоял посреди прихожей – с сумкой на плече и коробкой с Босхом в руках. Чарли только хотел посоветовать ему спрятать крысу подальше, как Уидон вынес из гостиной мистера Иезекииля.
– Это что такое? – Старик ткнул в коробку тростью.
– К-к-рыса! – Билли с перепугу и соврать не смог.
– Что-о-о? Немедленно выбрось.
– Но это моя крыса… мой друг, – заикнулся Билли.
– В моем доме никаких крыс, – отрезал старик.
– Но это бывшая крыса мистера Краплака, – пустился в объяснения Билли, не понимая, что губит себя. – А мистер Краплак исчез, и теперь о Босхе некому позаботиться.
В прихожую вылетели бабушка Бон с теткой Лукрецией. По поводу бурой мышки им повизжать не удалось, поэтому на крысе в коробке они отыгрались с двойной силой.
– Что? Крыса в доме? – бушевали обе. – Убить! Сию минуту!
Глаза Билли за толстыми линзами очков наполнились слезами.
– Как «убить»? Вы что? Не надо! – всхлипнул он.
Чарли не вытерпел и отнял у него коробку.
– Я за ним пригляжу, не волнуйся, – заверил он Билли.
– Я тебе пригляжу! – Старуха Бон разъярилась еще пуще. – Тоже мне выдумал, крыс в дом тащить! Уидон, ну-ка прибейте ее!
Но Уидон был занят транспортировкой мистера Иезекииля, поэтому Чарли, не теряя времени даром, выскочил на улицу и, обернувшись, крикнул:
– Билли, пока! Я отнесу Босха в надежное место! Понял?
– Вернись! – потребовала бабушка Бон.
– Мальчишка совершенно отбился от рук, – провозгласила тетка Лукреция.
– Ничего, это ненадолго, – заверил ее мистер Иезекииль, которого Уидон как раз загружал в автомобиль.
Но этого угрожающего обещания Чарли уже не услышал: он вихрем промчался по Филберт-стрит и бегом устремился к Надежному Месту. Лишь один раз он остановился и заглянул в коробку, чтобы проверить, как Босх переносит такую скачку. Крыса переносила скачку плохо: из коробки на Чарли глянули испуганные глаза-бусинки. Нос у Босха непрерывно дергался.
– Извини, старина, – пропыхтел Чарли, – извини, что пришлось тебя выселить, но ты бы там долго не продержался. – И он пустился бежать дальше.
На углу Лягушачьего переулка Чарли перевел дух и устремился к «Зоокафе».
– Привет, Чарли! – кивнул мальчику швейцар Нортон. – Что это ты такой взмыленный?
– Мне… нужен… мистер Комшарр. Он тут? – быстро спросил Чарли, показав Нортону коробку. – Крыса. Ей деваться некуда.
– Хозяин на кухне, проходи, – пригласил Нортон.
Сначала Чарли чуть не споткнулся о птичью клетку, потом едва не наступил на хвост какой-то колли, но наконец благополучно обогнул стойку и попал в кухню. Раскрасневшиеся мистер и миссис Комшарр пили чай за длинным столом. На плите наперебой булькало несколько кастрюлек, и жара в кухне стояла тропическая.
– Никак Чарли пожаловал! – воскликнул мистер Комшарр, вытирая лоб платком. – Садись, приятель, попей чаю.
– Спасибо, но я спешу, – отказался Чарли.
– Гав! – радостно раздалось из-под стола, и оттуда выскочил соскучившийся Спринтер-Боб.
Чарли поставил крысиную коробку на стол и обреченно терпел, пока пес не облизал ему все лицо. Потом он почесал Спринтера-Боба за ухом и оглянулся.
Босх сидел у самой чашки миссис Комшарр.
– Вот так сюрприз! – удивилась она. – Какой славный.
Спринтер-Боб, завидев крысу, заворчал, но Чарли сделал ему внушение:
– Тихо ты, он и так сам не свой! Понимаете, – мальчик обернулся к Комшаррам, – я принес его сюда, потому что больше некуда. У нас там бабушка Бон его просто убьет, вот я и подумал, тут он будет в безопасности. Его Босх зовут. Миссис Комшарр, вы ведь за ним присмотрите? Пожалуйста!
– Вот что, Чарли, объясни нам толком, в чем дело, – велел мистер Комшарр.
– И заодно чаю с тортом попей, – предложила его жена. – Садись, будь как дома.
Вообще-то Чарли задерживаться не собирался и очень нервничал: ведь мама вернется с работы и попадется прямиком в когти его разъяренной бабушки. Но кухня «Зоокафе» так благоухала свежими булочками и пирогом, а Комшарры так приветливо улыбались ему, что мальчик не устоял. Он устроился за столом и, уплетая огромный кусок шоколадного торта, рассказал хозяевам все с самого начала про лазурного питона и мальчика-невидимку Рики Сверка, томящегося в одиночном заключении на чердаке. Кроме того, Чарли описал все события последних двух дней, включая визит старика Иезекииля, забравшего беднягу Билли.
– Понимаете, Билли хотел оставить Босха себе, они очень подружились, – объяснил Чарли, скармливая крысе крошки, – а Билли к тому же умеет разговаривать с животными. А этот мерзкий старикашка не позволил ему ни крысу взять, ни у нас дома остаться, а бабушка Бон велела Уидону – это стариков шофер – пристукнуть Босха.
– Ах, бедная зверюшка! – Миссис Комшарр прижала руки к груди. – Иди ко мне, лапочка!
Босх перепрыгнул через тарелку и приземлился на колени к миссис Комшарр. Похоже, он понимал не только Билли.
– Значит, твой дядя заболел чем-то таинственным, – задумчиво сказал мистер Комшарр, глубоко уважавший дядю Патона. – И ты не знаешь, чем и отчего.
– Я знаю только, что он ездил в замок Юбим и там его кто-то отделал, – отозвался Чарли.
Комшарры в ужасе уставились на мальчика.
– Страшное место, – вымолвил наконец мистер Комшарр с дрожью в голосе.
– А вы там бывали? – спросил Чарли.
– Никогда в жизни. Меня туда и волоком не затащишь. Чарли, повторяю, это страшное место. Там гнездится зло. Считай, твоему дяде сильно повезло, раз он выбрался оттуда живым.
– Выбраться-то выбрался, но… что с ним будет дальше? Он выживет?
– Нам остается только надеяться, Чарли, – ответила миссис Комшарр, и в голосе ее не звучало ничего похожего на надежду.
Глава 10
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА
По дороге домой Чарли заглянул в книжный магазин Инглдью. Эмма стояла за прилавком, а ее тетя возилась в кладовой, упаковывая книги.
– Передай мисс Инглдью, что дядя Патон вернулся, ладно? – попросил Чарли. – Только он неважно себя чувствует.
– А что с ним? – спросила Эмма.
– Как тебе объяснить… Какой-то ужас, на него смотреть страшно, – пожаловался Чарли. – Ох, я уже боюсь, что он вообще… вообще не поправится.
– Но почему? – встревожилась Эмма. – Ты объясни толком, что с ним стряслось? Это какая-то тайна? Нет?
– Сам точно не знаю, – отрывисто бросил Чарли. – Все, мне надо бежать, извини. У нас там дома… кое-что произошло, когда я уходил. – И он выбежал из магазина, оставив Эмму в полнейшем недоумении.
Дома его встретила подозрительная тишина.
Билли явно увезли обратно в академию. Бабушки Бон было не видно. Проголодавшийся Чарли, которому шоколадного торта в «Зоокафе» оказалось определенно мало, полез в холодильник и выставил на стол сыр, масло и колбасу. Все это он утрамбовал между двух толстенных ломтей хлеба, подумал и намазал бутерброд снаружи ореховой пастой. Чарли уже хотел приступить к еде, но вспомнил про дядю Патона. Соорудив еще один такой же бутерброд, прибавив к нему стакан сока и поставив все это на поднос, мальчик отправился наверх.
К его великой радости, дядя отозвался на стук немедленно и крикнул: «Заходи!» – а при виде бутербродов и сока воскликнул: «Отлично, закусим!» Он устроился на подушках повыше и похлопал по постели. Чарли водрузил поднос на кровать и с облегчением заметил, что дядя Патон нашел в себе силы переодеться из костюма в пижаму. Видимо, его даже хватило на то, чтобы принять душ, хотя в комнате по-прежнему пахло как-то странно: то ли гарью, то ли чем еще.
– Дядя Патон, так что случилось? Сейчас вы можете рассказать?
Дядя одним глотком опустошил полстакана сока, прочистил горло и начал:
– Кхм… Видишь ли, Чарли, для начала необходим некоторый экскурс в прошлое нашего семейства. Все началось, когда мне было семь. Помнишь, я тебе говорил, как в день рождения обнаружил свой дар?
– Еще бы! – ответил Чарли. – Это когда все лампочки взорвались и все гости разбежались и вам досталось столько мороженого, что у вас живот разболелся?
– У тебя отличная память, – кивнул дядя. – Так вот, вскоре мы с родителями отправились в замок Юбим навестить мою тетку Иоланду.
Дядя потер шею, как будто что-то его душило. Чарли ждал, затаив дыхание.
– Моя мама была француженкой, – продолжал дядя. – Красавица неописуемая, актриса, но когда она вышла за отца, то обнаружила, что обожает детей. Родила пятерых и оставила сцену. Моими способностями она очень гордилась – в ее семье почти никто талантами не выделялся, тем более такими. В первый же вечер, как только мы прибыли в замок, мама рассказала о моем даре Иоланде. Это произошло за ужином. Как сейчас помню, столовая в замке помещалась на первом этаже – длинная, темная зала. Всего нас за столом было восемь, в том числе твой папа, Лайелл, тогда двухлетний малыш. Его отец, летчик, к тому времени уже погиб – его самолет разбился где-то в пустыне. Итак, мама сказала: «А знаете, тетушка Иоланда, Патон из одаренных». Глаза у Иоланды прямо загорелись – я до сих пор вижу их перед собой как наяву. – Дядя Патон прервался и с удовольствием впился в бутерброд. – И тут моя сестрица Венеция – ей тогда было двенадцать – подает голос. «Ах да, – говорит, – одаренный, как я. А Юстасия у нас ясновидящая. А Гризелде с Лукрецией не повезло, бедняжкам, у них никаких талантов». Можешь себе представить, старшие сестры разобиделись, а потом Гризелда и отвечает: «Кто знает, может, когда-нибудь малыш Лайелл проявит дарование». Тетка Иоланда обвела нас голодными глазами – ну сущий крокодил! – Дядя опять откусил бутерброд и с интересом осмотрел остаток. – С чем это он, а, Чарли? Безумно вкусно!
– Не помню, – нетерпеливо сказал Чарли и взмолился: – Дядя Патон, рассказывайте дальше, ну пожалуйста!
Дядя внезапно помрачнел и отложил бутерброд на поднос.
– Замок Юбим – ужасное место. Он выстроен на высокой скале, и вокруг него как будто все время клубится мгла. И сам он тоже как мрак ночной, что внутри, что снаружи. А внутри к тому же весь в саже. Вообрази, хозяева так и не провели туда электричество. Все лестницы темные, узкие, крутые. На второй день мама упала на одной из них и сломала себе шею. – Тут дядя Патон опять смолк и потер горло. Потом глубоко вздохнул и продолжал: – В это время мы все гуляли в саду. То есть в замке это называлось садом, но на самом деле – просто запущенный луг. Мы услышали мамин крик, папа добежал до нее первым, за ним я. Она… она лежала у подножия самой крутой и темной лестницы, которая вела из холла. Мама успела выговорить только: «Не позволяйте ей…» – и ее не стало. – Дядя Патон вытащил из-под подушки носовой платок и бурно высморкался.
– Это что же получается – Иоланда ее столкнула? – угрюмо спросил Чарли, заранее зная ответ.
Дядя опять вздохнул:
– Конечно, я уверен. Но как это докажешь? К тому же мои сестрицы уже полностью подпали под ее чары и горло бы за нее кому угодно перегрызли. Знаешь, они даже отказались тогда уезжать из замка. Меня Иоланда тоже попыталась оставить у себя. Чего только она не испробовала: и уговаривала, и умасливала, и орала на меня, и ногами топала, и чашками кидалась! В змею перекидывалась, в летучую мышь, в волчицу – она ведь умеет менять обличья. Попыталась было загипнотизировать отца, но он подхватил меня и был таков. И потом день и ночь держал меня под присмотром, пока я не подрос.
– Так вы ездили в замок Юбим, чтобы Иоланда не наведалась сюда? – догадался Чарли.
Дядя Патон кивнул и подтвердил:
– Тогда, ночью, я случайно услышал, как мои сестрицы строят планы, вот и решил успеть к Иоланде первым. Но я опоздал: в замке ее не было и…
– Дядя Патон! – перебил Чарли. – Она здесь.
– Как?! – Дядя откинулся на подушку. – Этого я и опасался. И что она? В каком облике явилась?
– Выглядит как девочка, – сообщил Чарли, – причем довольно симпатичная, но только у нее глаза все время меняют цвет – будто она забывает, какими они должны быть. Я как ее увидел, сразу почуял: что-то с ней не то.
Она поселилась у теток, в Сквозняковом проезде. Но скажите, что ей здесь понадобилось, теперь-то? Ведь столько лет прошло.
– Мне удалось разобрать только обрывки фраз тогда ночью, – ответил дядя Патон. – Это было в полночь, я как раз пошел на кухню перекусить, и тут они. Терпеть не могу, когда они трещат, поэтому я спрятался в кладовку. Конечно, это недостойно джентльмена. Хорошо еще, у меня была с собой чашка чаю. Они начали что-то обсуждать про Иоланду, потом перебрались в гостиную, а я обдумал услышанное и понял, что Иоланда приглашена помочь старику Иезекиилю. Он явно задумал какое-то темное дело.
У Чарли перехватило дыхание.
– Питон! – вскрикнул он. – Старик заполучил лазурного питона, который превращает людей в невидимок. Из-за него уже пострадал Рики Сверк.
– И похоже, что пока это волшебство работает только в одну сторону, – подхватил дядя, – то есть стать невидимкой можно, но расколдоваться обратно нельзя. Ясное дело, Иезекиилю-то хочется свободно превращаться туда-сюда. Но волшебник он никакой, поэтому у него мало что получается.
– Вот он и тренируется на Рики… – пробормотал Чарли. – А Рики заперт на чердаке.
– Боже милосердный, что же дальше будет? – покачал головой дядя Патон.
Чарли попытался переключить дядино внимание обратно на неудачный визит в замок: мальчику страстно хотелось узнать, что же там произошло.
– Дядя Патон, – осторожно спросил он, – а как вы потеряли свой дар? Там, в замке?
Дядя мгновенно побледнел, прикрыл глаза, и лицо у него лишилось всякого выражения. Похоже, пока он не мог заставить себя рассказать о пройденном испытании – слишком страшным и тяжким оно было.
Кто-то позвонил во входную дверь.
Видимо, старуха Бон все это время хотя и не показывалась, но была дома, потому что до ушей Чарли донеслись ее шаги в прихожей, а затем и голос:
– Нечего вам тут делать. Уходите!
Чарли распахнул окно и выглянул на улицу.
– Это мисс Инглдью, – быстро сказал он, – и с ней Эмма. Привет, Эм! – крикнул он.
– Джулия? – Дядя Патон распахнул глаза. – Так она хочет меня видеть?
– Привет-привет! – Эмма помахала Чарли внушительным букетом роз.
Мисс Инглдью тоже посмотрела вверх:
– Здравствуй, Чарли. Я к твоему…
– Я, кажется, попросила вас убраться! – прорычала бабушка Бон, шагнув на крыльцо.
– Но я хочу навестить мистера Юбима, – возразила мисс Инглдью. – Мне сказали, что он заболел, мы вот ему бананов принесли… – Она показала старухе кулек. – Они очень полезны при…
– Обойдемся без ваших бананов, свои есть! – Бабушка Бон надвигалась на ненавистных ей гостей. – А мистер Юбим слишком скверно себя чувствует, чтобы принимать посетителей.
– Ничего подобного! – вмешался Чарли.
– А ну цыц! – рявкнула на него бабушка, не поворачивая головы и все надвигаясь на мисс Инглдью с Эммой, которые вынуждены были сойти с крыльца.
– Ну что вы, право, миссис Бон, – увещевала старуху мисс Инглдью, – я уверена, что Патону наш визит не повредит. Я так за него волнуюсь! Как вы не понимаете!
Дядя Патон из бледного тотчас сделался алым, как помидор, после чего побледнел обратно, потому что попытался подняться с кровати.
– Джулия! – обессиленно прошелестел он. – Чарли, не отпускай ее, задержи!
– Прекратите преследовать моего брата, – отчеканила между тем старуха, тесня гостью. – Я уже сказала, нечего вам тут делать.
– Я его не преследую! Я вообще в жизни никого не преследовала! – Мисс Инглдью, до глубины души оскорбленная такой клеветой, гордо вскинула голову, увенчанную тяжелым узлом темных волос, развернулась и с очень прямой спиной пошла прочь. Эмма растерянно помахала Чарли, подхватила розы и побежала за ней.
– Ушла? – сипло спросил дядя Патон.
– Увы, – развел руками Чарли. – Похоже, бабушка Бон здорово ее обидела.
Дядя в отчаянии закрыл лицо руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Кусается, дрянь! – рявкнул он.
– Если повезет, он подхватит чуму, – шепнул Чарли на ухо Билли.
Мышь молниеносно скрылась под диваном.
– Уидон, да оставьте вы эту гадость! – разозлился старик Иезекииль. – Я хочу немедленно покинуть этот дом! Билли, собирай вещи, поедешь со мной.
– Но я гощу у Чарли, – воспротивился Билли, – я приехал на все выходные и не хочу обратно в академию.
– Не сметь перечить! – заорал старик. – Он на тебя плохо влияет. Марш за вещами, я сказал.
Билли кинул на Чарли отчаянный взгляд и, выбравшись из глубин кресла, побрел из комнаты с таким видом, будто шел на эшафот.
– Это несправедливо! – заявил Чарли. – Билли и так по выходным торчит в академии один-одинешенек.
– То ему несправедливо, это ему несправедливо, – передразнила внука бабушка Бон. – Тебя послушать, так вокруг сплошная несправедливость.
– Вот именно. – Чарли так трясло от всей этой компании, что он встал и пошел прочь, бурча себе под нос: – А держать мальчиков-невидимок под замком – это справедливо?
– Что ты сказал, несносный мальчишка? – крикнула ему в спину бабушка Бон.
Билли уже стоял посреди прихожей – с сумкой на плече и коробкой с Босхом в руках. Чарли только хотел посоветовать ему спрятать крысу подальше, как Уидон вынес из гостиной мистера Иезекииля.
– Это что такое? – Старик ткнул в коробку тростью.
– К-к-рыса! – Билли с перепугу и соврать не смог.
– Что-о-о? Немедленно выбрось.
– Но это моя крыса… мой друг, – заикнулся Билли.
– В моем доме никаких крыс, – отрезал старик.
– Но это бывшая крыса мистера Краплака, – пустился в объяснения Билли, не понимая, что губит себя. – А мистер Краплак исчез, и теперь о Босхе некому позаботиться.
В прихожую вылетели бабушка Бон с теткой Лукрецией. По поводу бурой мышки им повизжать не удалось, поэтому на крысе в коробке они отыгрались с двойной силой.
– Что? Крыса в доме? – бушевали обе. – Убить! Сию минуту!
Глаза Билли за толстыми линзами очков наполнились слезами.
– Как «убить»? Вы что? Не надо! – всхлипнул он.
Чарли не вытерпел и отнял у него коробку.
– Я за ним пригляжу, не волнуйся, – заверил он Билли.
– Я тебе пригляжу! – Старуха Бон разъярилась еще пуще. – Тоже мне выдумал, крыс в дом тащить! Уидон, ну-ка прибейте ее!
Но Уидон был занят транспортировкой мистера Иезекииля, поэтому Чарли, не теряя времени даром, выскочил на улицу и, обернувшись, крикнул:
– Билли, пока! Я отнесу Босха в надежное место! Понял?
– Вернись! – потребовала бабушка Бон.
– Мальчишка совершенно отбился от рук, – провозгласила тетка Лукреция.
– Ничего, это ненадолго, – заверил ее мистер Иезекииль, которого Уидон как раз загружал в автомобиль.
Но этого угрожающего обещания Чарли уже не услышал: он вихрем промчался по Филберт-стрит и бегом устремился к Надежному Месту. Лишь один раз он остановился и заглянул в коробку, чтобы проверить, как Босх переносит такую скачку. Крыса переносила скачку плохо: из коробки на Чарли глянули испуганные глаза-бусинки. Нос у Босха непрерывно дергался.
– Извини, старина, – пропыхтел Чарли, – извини, что пришлось тебя выселить, но ты бы там долго не продержался. – И он пустился бежать дальше.
На углу Лягушачьего переулка Чарли перевел дух и устремился к «Зоокафе».
– Привет, Чарли! – кивнул мальчику швейцар Нортон. – Что это ты такой взмыленный?
– Мне… нужен… мистер Комшарр. Он тут? – быстро спросил Чарли, показав Нортону коробку. – Крыса. Ей деваться некуда.
– Хозяин на кухне, проходи, – пригласил Нортон.
Сначала Чарли чуть не споткнулся о птичью клетку, потом едва не наступил на хвост какой-то колли, но наконец благополучно обогнул стойку и попал в кухню. Раскрасневшиеся мистер и миссис Комшарр пили чай за длинным столом. На плите наперебой булькало несколько кастрюлек, и жара в кухне стояла тропическая.
– Никак Чарли пожаловал! – воскликнул мистер Комшарр, вытирая лоб платком. – Садись, приятель, попей чаю.
– Спасибо, но я спешу, – отказался Чарли.
– Гав! – радостно раздалось из-под стола, и оттуда выскочил соскучившийся Спринтер-Боб.
Чарли поставил крысиную коробку на стол и обреченно терпел, пока пес не облизал ему все лицо. Потом он почесал Спринтера-Боба за ухом и оглянулся.
Босх сидел у самой чашки миссис Комшарр.
– Вот так сюрприз! – удивилась она. – Какой славный.
Спринтер-Боб, завидев крысу, заворчал, но Чарли сделал ему внушение:
– Тихо ты, он и так сам не свой! Понимаете, – мальчик обернулся к Комшаррам, – я принес его сюда, потому что больше некуда. У нас там бабушка Бон его просто убьет, вот я и подумал, тут он будет в безопасности. Его Босх зовут. Миссис Комшарр, вы ведь за ним присмотрите? Пожалуйста!
– Вот что, Чарли, объясни нам толком, в чем дело, – велел мистер Комшарр.
– И заодно чаю с тортом попей, – предложила его жена. – Садись, будь как дома.
Вообще-то Чарли задерживаться не собирался и очень нервничал: ведь мама вернется с работы и попадется прямиком в когти его разъяренной бабушки. Но кухня «Зоокафе» так благоухала свежими булочками и пирогом, а Комшарры так приветливо улыбались ему, что мальчик не устоял. Он устроился за столом и, уплетая огромный кусок шоколадного торта, рассказал хозяевам все с самого начала про лазурного питона и мальчика-невидимку Рики Сверка, томящегося в одиночном заключении на чердаке. Кроме того, Чарли описал все события последних двух дней, включая визит старика Иезекииля, забравшего беднягу Билли.
– Понимаете, Билли хотел оставить Босха себе, они очень подружились, – объяснил Чарли, скармливая крысе крошки, – а Билли к тому же умеет разговаривать с животными. А этот мерзкий старикашка не позволил ему ни крысу взять, ни у нас дома остаться, а бабушка Бон велела Уидону – это стариков шофер – пристукнуть Босха.
– Ах, бедная зверюшка! – Миссис Комшарр прижала руки к груди. – Иди ко мне, лапочка!
Босх перепрыгнул через тарелку и приземлился на колени к миссис Комшарр. Похоже, он понимал не только Билли.
– Значит, твой дядя заболел чем-то таинственным, – задумчиво сказал мистер Комшарр, глубоко уважавший дядю Патона. – И ты не знаешь, чем и отчего.
– Я знаю только, что он ездил в замок Юбим и там его кто-то отделал, – отозвался Чарли.
Комшарры в ужасе уставились на мальчика.
– Страшное место, – вымолвил наконец мистер Комшарр с дрожью в голосе.
– А вы там бывали? – спросил Чарли.
– Никогда в жизни. Меня туда и волоком не затащишь. Чарли, повторяю, это страшное место. Там гнездится зло. Считай, твоему дяде сильно повезло, раз он выбрался оттуда живым.
– Выбраться-то выбрался, но… что с ним будет дальше? Он выживет?
– Нам остается только надеяться, Чарли, – ответила миссис Комшарр, и в голосе ее не звучало ничего похожего на надежду.
Глава 10
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА
По дороге домой Чарли заглянул в книжный магазин Инглдью. Эмма стояла за прилавком, а ее тетя возилась в кладовой, упаковывая книги.
– Передай мисс Инглдью, что дядя Патон вернулся, ладно? – попросил Чарли. – Только он неважно себя чувствует.
– А что с ним? – спросила Эмма.
– Как тебе объяснить… Какой-то ужас, на него смотреть страшно, – пожаловался Чарли. – Ох, я уже боюсь, что он вообще… вообще не поправится.
– Но почему? – встревожилась Эмма. – Ты объясни толком, что с ним стряслось? Это какая-то тайна? Нет?
– Сам точно не знаю, – отрывисто бросил Чарли. – Все, мне надо бежать, извини. У нас там дома… кое-что произошло, когда я уходил. – И он выбежал из магазина, оставив Эмму в полнейшем недоумении.
Дома его встретила подозрительная тишина.
Билли явно увезли обратно в академию. Бабушки Бон было не видно. Проголодавшийся Чарли, которому шоколадного торта в «Зоокафе» оказалось определенно мало, полез в холодильник и выставил на стол сыр, масло и колбасу. Все это он утрамбовал между двух толстенных ломтей хлеба, подумал и намазал бутерброд снаружи ореховой пастой. Чарли уже хотел приступить к еде, но вспомнил про дядю Патона. Соорудив еще один такой же бутерброд, прибавив к нему стакан сока и поставив все это на поднос, мальчик отправился наверх.
К его великой радости, дядя отозвался на стук немедленно и крикнул: «Заходи!» – а при виде бутербродов и сока воскликнул: «Отлично, закусим!» Он устроился на подушках повыше и похлопал по постели. Чарли водрузил поднос на кровать и с облегчением заметил, что дядя Патон нашел в себе силы переодеться из костюма в пижаму. Видимо, его даже хватило на то, чтобы принять душ, хотя в комнате по-прежнему пахло как-то странно: то ли гарью, то ли чем еще.
– Дядя Патон, так что случилось? Сейчас вы можете рассказать?
Дядя одним глотком опустошил полстакана сока, прочистил горло и начал:
– Кхм… Видишь ли, Чарли, для начала необходим некоторый экскурс в прошлое нашего семейства. Все началось, когда мне было семь. Помнишь, я тебе говорил, как в день рождения обнаружил свой дар?
– Еще бы! – ответил Чарли. – Это когда все лампочки взорвались и все гости разбежались и вам досталось столько мороженого, что у вас живот разболелся?
– У тебя отличная память, – кивнул дядя. – Так вот, вскоре мы с родителями отправились в замок Юбим навестить мою тетку Иоланду.
Дядя потер шею, как будто что-то его душило. Чарли ждал, затаив дыхание.
– Моя мама была француженкой, – продолжал дядя. – Красавица неописуемая, актриса, но когда она вышла за отца, то обнаружила, что обожает детей. Родила пятерых и оставила сцену. Моими способностями она очень гордилась – в ее семье почти никто талантами не выделялся, тем более такими. В первый же вечер, как только мы прибыли в замок, мама рассказала о моем даре Иоланде. Это произошло за ужином. Как сейчас помню, столовая в замке помещалась на первом этаже – длинная, темная зала. Всего нас за столом было восемь, в том числе твой папа, Лайелл, тогда двухлетний малыш. Его отец, летчик, к тому времени уже погиб – его самолет разбился где-то в пустыне. Итак, мама сказала: «А знаете, тетушка Иоланда, Патон из одаренных». Глаза у Иоланды прямо загорелись – я до сих пор вижу их перед собой как наяву. – Дядя Патон прервался и с удовольствием впился в бутерброд. – И тут моя сестрица Венеция – ей тогда было двенадцать – подает голос. «Ах да, – говорит, – одаренный, как я. А Юстасия у нас ясновидящая. А Гризелде с Лукрецией не повезло, бедняжкам, у них никаких талантов». Можешь себе представить, старшие сестры разобиделись, а потом Гризелда и отвечает: «Кто знает, может, когда-нибудь малыш Лайелл проявит дарование». Тетка Иоланда обвела нас голодными глазами – ну сущий крокодил! – Дядя опять откусил бутерброд и с интересом осмотрел остаток. – С чем это он, а, Чарли? Безумно вкусно!
– Не помню, – нетерпеливо сказал Чарли и взмолился: – Дядя Патон, рассказывайте дальше, ну пожалуйста!
Дядя внезапно помрачнел и отложил бутерброд на поднос.
– Замок Юбим – ужасное место. Он выстроен на высокой скале, и вокруг него как будто все время клубится мгла. И сам он тоже как мрак ночной, что внутри, что снаружи. А внутри к тому же весь в саже. Вообрази, хозяева так и не провели туда электричество. Все лестницы темные, узкие, крутые. На второй день мама упала на одной из них и сломала себе шею. – Тут дядя Патон опять смолк и потер горло. Потом глубоко вздохнул и продолжал: – В это время мы все гуляли в саду. То есть в замке это называлось садом, но на самом деле – просто запущенный луг. Мы услышали мамин крик, папа добежал до нее первым, за ним я. Она… она лежала у подножия самой крутой и темной лестницы, которая вела из холла. Мама успела выговорить только: «Не позволяйте ей…» – и ее не стало. – Дядя Патон вытащил из-под подушки носовой платок и бурно высморкался.
– Это что же получается – Иоланда ее столкнула? – угрюмо спросил Чарли, заранее зная ответ.
Дядя опять вздохнул:
– Конечно, я уверен. Но как это докажешь? К тому же мои сестрицы уже полностью подпали под ее чары и горло бы за нее кому угодно перегрызли. Знаешь, они даже отказались тогда уезжать из замка. Меня Иоланда тоже попыталась оставить у себя. Чего только она не испробовала: и уговаривала, и умасливала, и орала на меня, и ногами топала, и чашками кидалась! В змею перекидывалась, в летучую мышь, в волчицу – она ведь умеет менять обличья. Попыталась было загипнотизировать отца, но он подхватил меня и был таков. И потом день и ночь держал меня под присмотром, пока я не подрос.
– Так вы ездили в замок Юбим, чтобы Иоланда не наведалась сюда? – догадался Чарли.
Дядя Патон кивнул и подтвердил:
– Тогда, ночью, я случайно услышал, как мои сестрицы строят планы, вот и решил успеть к Иоланде первым. Но я опоздал: в замке ее не было и…
– Дядя Патон! – перебил Чарли. – Она здесь.
– Как?! – Дядя откинулся на подушку. – Этого я и опасался. И что она? В каком облике явилась?
– Выглядит как девочка, – сообщил Чарли, – причем довольно симпатичная, но только у нее глаза все время меняют цвет – будто она забывает, какими они должны быть. Я как ее увидел, сразу почуял: что-то с ней не то.
Она поселилась у теток, в Сквозняковом проезде. Но скажите, что ей здесь понадобилось, теперь-то? Ведь столько лет прошло.
– Мне удалось разобрать только обрывки фраз тогда ночью, – ответил дядя Патон. – Это было в полночь, я как раз пошел на кухню перекусить, и тут они. Терпеть не могу, когда они трещат, поэтому я спрятался в кладовку. Конечно, это недостойно джентльмена. Хорошо еще, у меня была с собой чашка чаю. Они начали что-то обсуждать про Иоланду, потом перебрались в гостиную, а я обдумал услышанное и понял, что Иоланда приглашена помочь старику Иезекиилю. Он явно задумал какое-то темное дело.
У Чарли перехватило дыхание.
– Питон! – вскрикнул он. – Старик заполучил лазурного питона, который превращает людей в невидимок. Из-за него уже пострадал Рики Сверк.
– И похоже, что пока это волшебство работает только в одну сторону, – подхватил дядя, – то есть стать невидимкой можно, но расколдоваться обратно нельзя. Ясное дело, Иезекиилю-то хочется свободно превращаться туда-сюда. Но волшебник он никакой, поэтому у него мало что получается.
– Вот он и тренируется на Рики… – пробормотал Чарли. – А Рики заперт на чердаке.
– Боже милосердный, что же дальше будет? – покачал головой дядя Патон.
Чарли попытался переключить дядино внимание обратно на неудачный визит в замок: мальчику страстно хотелось узнать, что же там произошло.
– Дядя Патон, – осторожно спросил он, – а как вы потеряли свой дар? Там, в замке?
Дядя мгновенно побледнел, прикрыл глаза, и лицо у него лишилось всякого выражения. Похоже, пока он не мог заставить себя рассказать о пройденном испытании – слишком страшным и тяжким оно было.
Кто-то позвонил во входную дверь.
Видимо, старуха Бон все это время хотя и не показывалась, но была дома, потому что до ушей Чарли донеслись ее шаги в прихожей, а затем и голос:
– Нечего вам тут делать. Уходите!
Чарли распахнул окно и выглянул на улицу.
– Это мисс Инглдью, – быстро сказал он, – и с ней Эмма. Привет, Эм! – крикнул он.
– Джулия? – Дядя Патон распахнул глаза. – Так она хочет меня видеть?
– Привет-привет! – Эмма помахала Чарли внушительным букетом роз.
Мисс Инглдью тоже посмотрела вверх:
– Здравствуй, Чарли. Я к твоему…
– Я, кажется, попросила вас убраться! – прорычала бабушка Бон, шагнув на крыльцо.
– Но я хочу навестить мистера Юбима, – возразила мисс Инглдью. – Мне сказали, что он заболел, мы вот ему бананов принесли… – Она показала старухе кулек. – Они очень полезны при…
– Обойдемся без ваших бананов, свои есть! – Бабушка Бон надвигалась на ненавистных ей гостей. – А мистер Юбим слишком скверно себя чувствует, чтобы принимать посетителей.
– Ничего подобного! – вмешался Чарли.
– А ну цыц! – рявкнула на него бабушка, не поворачивая головы и все надвигаясь на мисс Инглдью с Эммой, которые вынуждены были сойти с крыльца.
– Ну что вы, право, миссис Бон, – увещевала старуху мисс Инглдью, – я уверена, что Патону наш визит не повредит. Я так за него волнуюсь! Как вы не понимаете!
Дядя Патон из бледного тотчас сделался алым, как помидор, после чего побледнел обратно, потому что попытался подняться с кровати.
– Джулия! – обессиленно прошелестел он. – Чарли, не отпускай ее, задержи!
– Прекратите преследовать моего брата, – отчеканила между тем старуха, тесня гостью. – Я уже сказала, нечего вам тут делать.
– Я его не преследую! Я вообще в жизни никого не преследовала! – Мисс Инглдью, до глубины души оскорбленная такой клеветой, гордо вскинула голову, увенчанную тяжелым узлом темных волос, развернулась и с очень прямой спиной пошла прочь. Эмма растерянно помахала Чарли, подхватила розы и побежала за ней.
– Ушла? – сипло спросил дядя Патон.
– Увы, – развел руками Чарли. – Похоже, бабушка Бон здорово ее обидела.
Дядя в отчаянии закрыл лицо руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28