Такая регуляция традиционно относится к во-
левым проявлениям, хотя и не исчерпывает всех функций воли
в ее традиционном понимании.
Волевым действием будем называть действие, сознательно
принятое к осуществлению по собственному решению человека,
т. е. действие осознанное и намеренное, осуществляемое чело-
веком по собственному решению на основе внешней или внут-
ренней необходимости (социально заданное действие или при-
нятое по собственным мотивам), осуществляемое через допол-
нительно созданное побуждение к нему.
Естественно, сразу же возникает вопрос о том, какие кон-
кретно действия нуждаются в волевой регуляции и почему по-
является необходимость в таких действиях. Имеются веские до-
казательства, что исторически первой деятельностью, в которой
возникает необходимость волевой регуляции, была трудовая
деятельность. Можно сослаться на прямые указания основопо-
ложников диалектико-материалистической философии о роли
трудовой деятельности в развитии психики, в том числе воли
человека. Напомним также, что положение о формировании и
развитии воли в процессе трудовой деятельности является одним
из основных положений теории воли в советской психологии
Для психологии крайне важны три характеристики трудовой
деятельности: коллективный характер труда; орудийный харак-
ер трудовых действий; продуктивный, созидательный характер
труда, т. е. изготовление предметов потребностей, не имеющих-
ся в природе, и средств их производства. Сейчас трудно восста-
новить во всей полноте исторически первые формы трудовой
деятельности или ее элементы внутри присваивающего поведе-
ния, так как объективных прямых свидетельств этого почти не
сохранилось.
От присваивающего поведения (собирательство, охота, рыбо-
ловство) человечество постепенно переходило к созидательной
деятельности в виде земледелия и животноводства, а затем к
промышленному производству предметов индивидуальных и об-
щественных потребностей. Продуктивная деятельность не отме-
няет присваивающей, а как бы надстраивается над нею, но те-
перь присваиваются уже не готовые предметы потребностей,
а непригодное для прямого потребления сырье, с помощью ко-
торого создаются необходимые предметы.
Совместные коллективные действия с разделением обязан-
ностей в совокупной целенаправленной деятельности возникают
уже при охоте и рыболовстве; в них же возникает и необходи-
мость использования орудий, а затем и их производства. Пере-
ход к охоте на копытных и крупных животных потребовал от
людей совместных действий, так как по своим физическим дан-
ным человек был не в состоянии преследовать и догонять быст-
рых и сильных животных. Возникают облавная охота и скрады-
вание, а затем загонная охота с устройством западней, с по-
стройкой длинных воронкообразных коридоров, ведущих к кру-
тому обрыву оврага. Такая форма загонной охоты требовала
согласованных действий многих людей, действий, разделенных
значительным временным промежутком. Одни ищут место по-
стройки ограды, другие строят две ограды, сближающиеся к
оврагу, третьи загоняют стадо к коридору, четвертые добивают
упавших в овраг животных.
Каждый этап этой совокупной деятельности представляет
собой отдельное самостоятельное действие, которое помимо
своего объективного значения (строить ограду, загонять стадо
и пр.) должно получить смысл для каждого исполнителя .
Устройство изгородей в виде коридора, гон животных в
определенном направлении сами по себе, взятые вне связи с
остальными действиями других людей, бессмысленны и не дают
желанной пищи и шкур животных, а значит, не могут прямо по-
буждаться ими. Возникает вопрос о механизме побуждения к
таким действиям.
Мотив получения, например, пищи в будущем не может по-
будить к строительству изгороди (почему, скажем, не к копанию
ямы или рубке дерева и т. д.), поскольку это действие само по
себе не достигает предмета потребности. Обыденное сознание
подсказывает нам здесь простую и очевидную идею: люди дей-
ствуют в такой ситуации на основе знания, они понимают связь
действий, в итоге приводящих к предмету потребности, и потому
действуют именно так. Слабость этого рассуждения в том, что
собственно знание не побуждает действовать, на что указывал
еще Аристотель. В письме Ф. Мерингу Ф. Энгельс, критикуя
привычный ход рассуждений немецкого идеолога, пишет:
<Истинные движущие силы, которые побуждают его к деятель-
ности, остаются ему неизвестными... Он создает себе, следова-
тельно, представление о ложных или кажущихся побудительных
силах... Такой подход к делу кажется ему само собой разумею-
щимся, так как для него всякое действие кажется основанньГМ
в последнем счете на мышлении, потому что совершается при
посредстве мышления>
Поскольку ни сам по себе мотив предвидимого будущего, ни
само по себе знание не побуждают действие, а действие все же
осуществляется, то, значит, имеется реальный механизм, реаль-
ное образование, которое обеспечивает побуждение к такому
действию. Это образование должно объединять в себе потреб-
ности и знание, будущее и настоящее и выступать в ситуации
действия в качестве эквивалента мотива. На наш взгляд, такик
образованием является смысл действия, формирующийся в сов-
местной деятельности людей (например, изготовление изгороди
для каждого участвующего в этом действии должно получить
смысл пищедобывательной деятельности). Это утверждение со-
ответствует положениям теории деятельности, созданной
А. Н. Леонтьевым, о мотивации, на что специально указывает
В. К. Вилюнас
В совместной деятельности смысл действия определяется не
только мотивами каждого человека, но и социальной связью дей-
ствий разных людей. Так, действие по загону животных не мо-
жет иметь или теряет смысл пищедобывательной деятельности,
если оно выполняется до изготовления изгороди или при ее не-
качественном изготовлении, позволяющем животным избежать
падения с обрыва. А. Н. Леонтьев писал, что реальные действия
других людей <...сообщают смысл предмету действий загонщика.
Равным образом и наоборот: действия загонщика оправдывают,
сообщают смысл действиям людей, поджидающих дичь в заса-
де> Он же специально подчеркивал, что каждое
отдельное действие, кроме заключительного, не отвечает прямо
мотиву и не направлено на него, но в то же время является не-
обходимым в совокупной деятельности и должно быть обяза-
тельно осуществлено. Особенно ясно это видно в развитых фор-
мах производства. К. Маркс писал, что сфера производства
<остается царством необходимости. По ту сторону его начина-
ется развитие человеческих сил, которое является самоцелью,
истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести
лишь на этом царстве необходимости>
Так как рассматриваемые действия не следуют из актуально
переживаемой потребности, а направлены в будущее и при этом
они могут осуществляться и на фоне другой актуальной потреб-
ности (в сне, отдыхе, воде, пище, но сейчас!), то их осуществле-
ние требует особого процесса побуждения.
Требует особого побуждения и изготовление орудий. Еще
Л. С. Выготский обратил внимание на то, что в цели <...не
заключена необходимость именно инструментального акта>
и что <употребление орудия требует иной стимуляции, мо-
тивации> . Тем более не выводится из актуальных
потребностей побуждение к производству орудий. Орудие отве-
чает не мотиву, а способу действия, и хотя оно изготавливает-
ся ради достижения предмета потребности самим человеком или
другими людьми, побуждение к его изготовлению не следует из
данного предмета потребности как мотива. В отличие от живот-
ных, поведение которых осуществляется <под властью непосред-
ственной физической потребности>, <человек производит даже
будучи свободен от физической потребности, и в истинном смыс-
ле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее>
. Это не означает, что трудовая деятельность ли-
шена своего мотива. Деятельность, в том числе трудовая, всегда
мотивирована, и каждое действие часто отвечает не одному,
а нескольким мотивам. К. Маркс указывает здесь на другое:
трудовая деятельность побуждается не актуально переживае-
мой потребностью в продукте труда или предмете собственной
потребности. Необходимость трудовых действий определяется
особым способом удовлетворения личных потребностей челове-
ка-через совокупную деятельность общества, а значит, через
социальные отношения, в которые вынуждены вступать люди
для получения предметов своих потребностей.
Мотивы трудовой деятельности не даны изначально и форми-
руются прижизненно, а при становлении трудовой деятельности
побуждение к ней представляет особую определенную задачу,
так как оно может быть прямо не связано с какой-либо актуаль-
ной потребностью, удовлетворяемой сразу после осуществления
трудовых действий. Но такие действия, не связанные с актуаль-
но переживаемой потребностью и направленные на создание
объективных ценностей, ряд исследователей считают истинно
волевыми Необходимость волевой регуляции
трудовых действий отмечал и видный советский философ
Э. В. Ильенков, связывая ее с отсутствием личностного смыс-
ла процесса труда и его продукта [см.: 144].
Таким образом, развитие труда и общественных отношений
потребовало перехода к новому типу мотивации-волевому по-
буждению действий, так как ни создание орудий с заранее за-
данными свойствами и функциями, ни осуществление действий,
непосредственно не приводящих к предмету потребности и от-
даленных от него значительным временным интервалом, не име-
ли за собой актуально переживаемой потребности.
В онтогенезе волевая регуляция начинает формироваться в
связи с необходимостью подчинения требованиям взрослых, пра-
вилам поведения в обществе, при включении в учебную деятель-
ность, В начальных классах школы преобладают социальные
мотивы, роль которых после третьего класса сильно уменьшает-
ся, и если не развивается познавательная мотивация, а затем
социальная мотивация более высокого порядка, то формирова-
ние побуждения к учебным действиям становится самостоятель-
ной задачей . Поэтому когда школьник оказы-
вается не в состоянии довести до конца или даже начать задан-
ное учебное действие, взрослые часто стараются связать это
действие с желанным для ребенка мотивом, придав действию

новый смысл: пойти в кино можно, только приготовив домашние
учебные задания. Их выполнение и просмотр кинофильма физи-
чески никак не связаны, но за ними стоят социальные связи ре-
бенка и взрослых, а <принадлежность человека к обществу-
великая движущая сила человеческой деятельности>
Если не удается создать положительный смысл выполняемых
действий, то эта работа оценивается как самая трудная и тя-
желая. <Каторга не там, где работают киркой,-пишет
А. де Сент-Экзюпери.-Она ужасна не тем, что это тяжкий
труд. Каторга там, где удары киркой лишены смысла, где труд
не соединяет человека с людьми> . Связь личност-
ной значимости действия с его волевой регуляцией отмечает и
К. А. Абульханова-Славская: <Если задача выступает как лич-
ностно значимая, регуляция текущих состояний (утомление
и т. д.) практически снимается сама собой; если в данный мо-
мент деятельность личностно незначима, приходится волевым
усилием преодолевать трудности, состояние утомления и т. д.>
Таким образом, мы можем сделать заключение, что воле-
вая регуляция не нужна там, где имеется актуально переживае-
мая потребность, обеспечивающая побуждение к действию, где
действие имеет для человека определенный положительный
смысл. Необходимость в волевой регуляции появляется в тех
случаях, когда:
1) принятое по социальной необходимости или по собствен-
ным ценностным установкам действие не связано с актуально
переживаемой потребностью и тем самым не имеет достаточного
побуждения;
2) осуществление действия сталкивается с факторами, сни-
жающими или делающими невозможными создание и поддержа-
ние необходимого побуждения к нему;
3) необходимо воздержаться от действия, связанного с акту-
ально переживаемой, но социально не одобряемой в данной си-
туации потребностью.
Общая закономерность заключается в том, что необходи-
мость волевой регуляции возникает при недостатке побуждения
к действию (или торможению его), какой бы причиной это ни
вызывалось, но при условии, что действие должно быть осуще-
ствлено (или заторможено).
Очень часто механизм волевой регуляции видят в волевом
усилии. Однако указание на волевое усилие не решает пробле-
мы механизма регуляции, так как механизм самого волевого
усилия до сих пор не выяснен и часто волевое усилие описыва-
ется лишь как феноменологическое переживание особой внутрен-
ней работы в ситуации необходимости совершения действия,
побуждение к которому слабо или отсутствует. Раскрытие со-
держания этой внутренней работы в плане сознания, переживае-
мой как волевое усилие, и было бы выяснением механизма во-
левой регуляции. Можно согласиться с В. К. Калиным, что за
волевым усилием скрыта особая активность в виде внутреннего
волевого действия, направленного на мобилизацию возможно-
стей человека, но остается задача раскрытия сути этого внутрен-
него действия, приводящего к мобилизации и формированию
нужного побуждения к действию.
Основная гипотеза настоящей работы заключается в следую-
щем: формирование побуждения к волевому действию достига-
ется через изменение или создание дополнительного смысла
действия, когда действие выполняется уже не только ради мр-
тива, по которому действие было принято к осуществлению, но
и ради личностных ценностей человека или других мотивов,
привлеченных к заданному действию. Возможность такого уча-
стия смысла в мотивационном процессе можно предполагать,
исходя из работ А. Г. Асмолова , Л. И. Божович
Б. С. Братуся В. К. Вилюнаса , Л. С. Выготско-
го , А. В. Запорожца Б. В. Зейгарник
А. Н. Леонтьева , С. Л. Рубинштейна
Д. Н. Узнадзе др.
Факты, имеющие отношение к смысловой регуляции поведе-
ния, были описаны давно , но само понятие
смысла стало использоваться в психологии сравнительно недав-
но, а активно исследуется лишь в последние годы (А. Г. Асмо-
лов, Б. С. Братусь, Б. В. Зейгарник, В. А. Петровский, Е. В. Суб-
ботский, А. У. Хараш, Л. С. Цветкова, Д. А. Леонтьев, В. В. Сто-
лин, О. К. Тихомиров и др.).
В своей работе мы будем придерживаться определения
смысла, сформулированного А. Н. Леонтьевым , в ре-
дакции Б. С. Братуся, рассматривающего личностный смысл как
частный случай смысловых образований, создающихся при со-
отнесении отдельных действий, поведения, ситуаций, отдельных
мотивов и других образований с более общими образованиями
(действий с мотивами, мотивов с более общими мотивами и их
системой, с общим контекстом жизни человека и всего челове-
чества) . Смысл осознается и переживается как значе-
ние чего-то (события, действия) для меня, существует у чело-
века как эмоционально переживаемое отношение к чему-то, бо-
лее или менее ясно осознаваемое.
Первым на возможность участия смысловых образований
личности в регуляции деятельности указал Л. С. Выготский, опи-
савший изменение поведения детей при изменении для них
смысла собственных действий. После длительного выполнения
неинтересной работы (например, рисования черточек) ребенок
отказывается от продолжения работы и на просьбы эксперимен-
татора отвечает отказом, ссылаясь на боль в руке и усталость.
Но достаточно было этого ребенка попросить поработать еще,
чтобы научить этому действию других детей, и ребенок охотно
согласился. Но теперь, отмечает Л. С. Выготский, <ребенок
становился в положение экспериментатора, выступят "" " --
Г85, с. 253]. Продолжение работы, а следовательно, и побужде-
ние к ней Л. С. Выготский прямо связывает с изменением
смысла действия вследствие изменения положения ребенка.
<Смысл ситуации определял для ребенка всю силу аффектив-
ного побуждения, связанного с ситуацией, независимо от того,
что ситуация прогрессивно теряла все привлекательные свойст-
ва, исходящие от вещей и от непосредственной деятельности с
ними> [85, с. 2531.
Затем А. В. Запорожцем было показано, что изменение
смысла действия меняет результаты работы взрослых испытуе-
мых. В первой серии опытов испытуемые просто поднимали и
опускали груз весом 3400 г, во второй серии их просили пока-
зать максимальный результат, а в третьей серии просили вооб-
разить, что они, поднимая груз, вырабатывают электроэнергию
для города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21