Кьюджел смотрел в удивлении.
Большое крылатое существо в белом пролетело в воздухе над утесами. Крылья
у него огромные, с ребрами из черного хитина, соединенными серой
перепонкой. Кьюджел в благоговейном страхе следил, как оно исчезло в
пещере высоко в одном из утесов.
Прозвенел гонг; откуда он звонит, Кьюджел не смог определить.
Отголоски дрожали в воздухе; когда они стихли, неслышная музыка снова
стала почти ощутимой. Из долины появилось крылатое существо, оно несло
человека, возраст и пол которого на расстоянии Кьюджел не смог определить.
Существо повисло над утесами и выпустило свою ношу. Кьюджелу показалось,
что он слышит слабый крик, музыка звучала печально, величественно,
благородно. Тело, казалось, медленно падает с большой высоты; но вот оно
ударилось о землю у основания холмов. Крылатое существо, выронив человека,
скользнуло на утес, сложило крылья и стояло, как часовой, глядя на долину.
Кьюджел спрятался за скалой. Заметили ли его? Он не знал. Глубоко
вздохнул. Этот печальный золотой мир прошлого ему не нравится; чем скорее
он отсюда уберется, тем лучше. Он осмотрел кольцо, которым снабдил его
Фарезм, но камень был тусклым, как стекло, никакие искорки не указывали
направление к ВСЕОБЩНОСТИ. Этого Кьюджел и боялся. Фарезм ошибся в своих
расчетах, и Кьюджел никогда не сможет вернуться в свое время.
Хлопанье крыльев заставило его взглянуть в небо. Он снова прижался в
укрытии за скалой. Печальная музыка удалилась, крылатое существо пролетело
на фоне солнца и бросило свою жертву к подножию утесов. Затем с хлопаньем
крыльев приземлилось на выступе и вошло в пещеру. Кьюджел встал и,
пригнувшись, побежал по тропе в янтарных сумерках.
Тропа вскоре привела к роще, здесь Кьюджел остановился, чтобы
перевести дыхание, после этого пошел осторожнее. Пересек полосу
обработанной земли, на которой стояла пустая хижина. Кьюджел хотел
использовать ее в качестве убежища на ночь, но ему показалось, что изнутри
на него смотрит какая-то черная фигура, и он прошел мимо.
Тропа уводила от утесов, через холмистую равнину, и как раз перед
наступлением темноты Кьюджел подошел к деревне на берегу пруда.
Приближался он осторожно, но аккуратность и признаки хорошего ведения
хозяйства подбодрили его. В парке у пруда стоял павильон, вероятно,
предназначенный для музыкантов, мимов и декламации. Парк окружали
аккуратные маленькие дома с высокими фронтонами, увенчанными декоративными
гребнями. На противоположной стороне пруда располагалось большое здание с
красивым фасадом, выложенным эмалированными красными, желтыми и синими
пластинками. Три высоких гребня служили крышей здания, на центральном,
самом высоком, виднелось сложное резное изображение, а боковые
поддерживали много сферических голубых фонарей. Перед зданием широкий
навес, под ним столики и скамьи на открытом воздухе, все освещено красными
и желтыми фонарями в форме шаров. За столиками сидели жители поселка,
курили, пили вино, а юноши и девушки исполняли эксцентрический танец,
заключавшийся в высоком подбрасывании ног под музыку труб и концертино.
Подбодренный спокойствием этой сцены, Кьюджел приблизился. Жители
деревни относились к типу людей, какие раньше Кьюджелу не встречались.
Сравнительно невысокие, с большими головами и длинными беспокойными
руками. Кожа оранжевого цвета, глаза и зубы черные, волосы, тоже черные,
свисают вокруг лиц, оканчиваясь у мужчин нитью голубых бусинок, а у женщин
волосы взяты в кольца и собраны в сложных прическах. Мощные челюсти,
широкие плоские щеки, длинные большие раскосые глаза, внешние края которых
опущены. Носы и уши длинные, эти люди способны шевелить ими, отчего лица
их становятся очень живыми и подвижными. Мужчины в черных камзолах,
коричневых плащах, головной убор представляет собой широкий черный диск,
черный цилиндр, еще один диск, меньший, и все это окружено позолоченным
шаром. На женщинах черные брюки, коричневые блузки с эмалированным диском
на животе, к каждой ягодице подвешен искусственный хвост из зеленых или
красных перьев, возможно, показатель их брачного статуса.
Кьюджел вышел на свет фонарей; все разговоры смолкли. Носы застыли,
взгляды устремились к нему, уши изогнулись в любопытстве. Кьюджел улыбался
направо и налево, в вежливом, включающем всех приветствии взмахивал руками
и сел у пустого столика.
За различными столиками начались возбужденные разговоры, слишком
тихие, чтобы Кьюджел их услышал. Вскоре один из стариков подошел к столику
Кьюджела и произнес фразу, которую Кьюджел не понял, потому что устройство
Фарезма еще не набрало достаточного материала для преобразования значений.
Кьюджел вежливо улыбнулся, беспомощно развел руками. Старик сказал еще
что-то, более резко, и снова Кьюджел показал, что не понимает. Старик
неодобрительно резко кивнул и отвернулся. Кьюджел жестом подозвал хозяина,
указал на хлеб и вино на соседнем столике и выразил желание, чтобы ему
принесли то же самое.
Хозяин задал вопрос, который, несмотря на его непонятность, Кьюджел
истолковал. Он показал золотую монету, и хозяин удалился.
Разговоры за столиками возобновились, и вскоре Кьюджел начал понимать
их. Поев и напившись, он встал и направился к столику старика, который
заговорил с ним первым. Тут он почтительно поклонился.
- Разрешите присесть за ваш столик?
- Конечно, если хочешь. Садись. - Старик указал на стул. - По твоему
поведению я решил, что ты не только нем и глух, но еще и ограничен в
умственном развитии. Теперь ясно, что ты по крайней мере можешь говорить и
слышать.
- Я обладаю и разумом, - сказал Кьюджел. - Как путешественник
издалека, незнакомый с вашими обычаями, я решил спокойно понаблюдать
некоторое время, чтобы из-за своего незнания не нарушить приличий.
- Разумно, хотя и странно, - заметил старик. - Но твое поведение пока
не противоречит ортодоксии. Можно ли узнать, что привело тебя в Ферван?
Кьюджел взглянул на кольцо: камень тускл и безжизнен; ВСЕОБЩНОСТЬ
находится где-то в другом месте.
- Я живу в отсталой местности; путешествую, чтобы узнать обычаи и
стиль жизни более цивилизованных народов.
- Вот как! - Старик некоторое время обдумывал его слова, потом
одобрительно кивнул. - Твоя одежда и тип лица мне не знакомы; где же твоя
родина?
- Она так далеко, что до настоящего времени я никогда не слышал о
Ферване.
Старик удивленно взмахнул ушами.
- Что, тебе неизвестен знаменитый Ферван? Ты не слышал о больших
городах - Импрегосе, Таруве, Равержанде? А как насчет великолепного
Семберса? Неужели до тебя не дошла слава Семберса? Его жители изгнали
звездных пиратов; они привели море в землю Патформ; дворец Падагара ни с
чем не сравним!
Кьюджел печально покачал головой.
- Никакой слух об этом великолепии не дошел до меня.
Старик мрачно дернул носом. Ясно, что Кьюджел придурок. Он коротко
заявил:
- Дела обстоят именно так, как я сказал.
- Нисколько не сомневаюсь, - ответил Кьюджел. - Наоборот, я признаю
свое невежество. Но расскажи мне еще, потому что, возможно, мне придется
надолго задержаться в этом месте. Например, что за крылатые существа живут
в скалах? Кто они такие?
Старик указал на небо.
- Если у тебя зрение ночного титвита, ты можешь увидеть темную луну,
вращающуюся вокруг земли; иначе ее можно заметить, только когда она
отбрасывает свою тень на солнце. Крылатые существа - жители этого темного
мира, и их подлинная сущность неизвестна. Они следующим образом служат
великому богу Элессию: когда мужчине или женщине приходит время умирать,
крылатые существа извещаются об этом отчаявшейся норной умирающего. Тогда
они спускаются к несчастному и уносят его к пещерам, которые в сущности
представляют собой волшебный проход в благословенную землю Биссом.
Кьюджел откинулся, вопросительно поднял брови.
- Вот как! - произнес он голосом, в котором старик почувствовал
недостаток энтузиазма.
- Нет никакого сомнения в истинности изложенных мной фактов.
Ортодоксия основана на аксиоматическом фундаменте, и две эти системы
взаимно укрепляют друг друга; поэтому они вдвойне подтверждены
Кьюджел нахмурился.
- Все, несомненно, обстоит именно так, как ты утверждаешь. Но
соблюдают ли крылатые существа точность в выборе своих жертв?
Старик раздраженно постучал по столу.
- Доктрина неопровержима, потому что те, кого уносят крылатые
существа, никогда не остаются в живых, даже если у них отличное здоровье.
Конечно, падение с большой высоты на камни вызывает смерть, но милость
Элессия в том, что он предпочитает быструю смерть возможной медленной
ужасной гибели от рака. Система обладает высшим милосердием. Крылатые
существа призывают только умирающих, которые затем через волшебное
отверстие проходят в благословенную землю Биссом. Бывает, что еретики
возражают против ортодоксальной точки зрения, но, я надеюсь, ты разделяешь
ортодоксальный взгляд?
- От всего сердца, - подтвердил Кьюджел. - Догматы твоей веры
поразительно доказательны. - И он отпил своего вина. Не успел он поставить
свой кубок, как в воздухе зазвучала музыка: аккорд бесконечно сладкий,
бесконечно печальный. Все сидящие под навесом смолкли, хотя Кьюджел не был
уверен, что на самом деле слышал музыку.
Старик слегка съежился, отпил из своего кубка. Только потом он
взглянул вверх.
- Как раз сейчас над нами пролетело крылатое существо.
Кьюджел задумчиво потянул себя за подбородок.
- А как защититься от крылатого существа?
Вопрос оказался неуместным; старик посмотрел на него сердито и при
этом загнул вперед уши.
- Если человеку предназначено умереть, появляется крылатое существо.
Если же нет, ему нечего бояться.
Кьюджел несколько раз кивнул.
- Ты разрешил мое затруднение. Завтра - поскольку у меня отличное
здоровье - давай пойдем к холмам и прогуляемся взад-вперед.
- Нет, - ответил старик, - и вот по какой причине: воздух на такой
высоте вреден для здоровья; там можно надышаться ядовитых испарений, что
может подорвать здоровье.
- Понимаю, - сказал Кьюджел. - Давай оставим эту печальную тему. Пока
мы здоровы, и вино здесь отличное. Давай есть, пить и наблюдать за
веселящимися. Молодые люди танцуют очень живо.
Старик осушил свой кубок и встал.
- Поступай как знаешь; а у меня время ритуального унижения; этот акт
представляет собой неотъемлемую часть нашей веры.
- Время от времени я тоже совершаю нечто подобное, - сказал Кьюджел.
- Желаю тебе насладиться вашим обычаем.
Старик покинул навес, и Кьюджел остался в одиночестве. Вскоре вокруг
него собралась любопытная молодежь, и Кьюджел снова объяснил причину
своего появления, хотя на этот раз не подчеркивал варварской сущности
своей родины: среди подошедших было несколько девушек, которые привлекали
Кьюджела экзотическим цветом кожи и живостью поведения. Принесли еще вина,
и Кьюджела уговорили присоединиться к прыгающим, подскакивающим местным
танцам, которые он исполнял без всяких колебаний.
Танец сблизил его с особенно привлекательной девушкой, которая
сказала, что ее зовут Зиамла Враз. В конце танца она обняла его за талию,
отвела к столику и села ему на колени. Никто из окружающих не проявил
неодобрения этим поступком, и Кьюджел приободрился еще больше.
- Я не получил комнату для ночлега; может, заняться этим, пока еще не
поздно.
Девушка подозвала хозяина.
- Нет ли у тебя комнаты для этого незнакомца с вырубленным лицом?
- Есть; сейчас покажу.
Он отвел Кьюджела в приятную комнату на первом этаже, в которой
находились кровать, комод, ковер и лампа. На стене шпалера с
пурпурно-черной вышивкой; на другой изображение исключительно некрасивого
ребенка, заключенного в прозрачный шар. Комната Кьюджелу понравилась; он
заявил об этом хозяину и вернулся под навес; веселящиеся начали
расходиться. Девушка Зиамла Враз, однако, не ушла и приветствовала
Кьюджела с теплотой, которая рассеяла его последние сомнения. Выпив еще
вина, он склонился к ее уху.
- Может, я слишком поспешен; может, слишком тщеславен; возможно,
нарушаю правила приличия - но почему бы нам не пойти в мою комнату и не
позабавиться?
- Действительно, почему бы и нет? - ответила девушка. - Я не замужем,
а до того времени по нашим обычаям я могу вести себя, как хочу.
- Прекрасно! - воскликнул Кьюджел. - Хочешь, чтобы я пошел вперед, а
ты тайком за мной?
- Мы пойдем вместе; нет причин скрываться.
Они вместе пошли в его комнату и предались эротическим упражнениям,
после чего Кьюджел в полном истощении уснул. День у него выдался
напряженный.
Ночью он проснулся и увидел, что девушки нет, но в сонном состоянии
не придал этому значения и снова уснул.
Его разбудил звук гневно распахнутой двери; он сел на кровати и
увидел, что солнце еще не встало; на него с ужасом и отвращением смотрит
группа, возглавляемая стариком, с которым он разговаривал накануне.
Старик дрожащим пальцем указал на него.
- Мне показалось, что я узнал еретика; теперь это несомненно. Он
спит, не укрывая головы, и на его подбородке нет священной мази. И девушка
Зиамла Враз сообщила мне, что во все время их свидания он ни разу не
попросил благословения Элессия!
- Несомненно, ересь! - провозгласили остальные.
- А чего еще ждать от чужеземца? - презрительно спросил старик. -
Смотрите: даже сейчас он не делает священного жеста.
- Я не знаю никакого священного жеста! - убеждал Кьюджел. - Не знаю
ваших обрядов. Это не ересь, а простое невежество!
- Не верю, - сказал старик. - Только вчера вечером я посвятил тебя в
основы ортодоксии.
- Положение серьезно, - послышался чей-то зловещий голос. - Ересь
существует только из-за гниения Мочки Правильности.
- Это непоправимое и непростительное преступление, - подхватил
другой, не менее зловещий голос.
- Верно! Увы, верно! - вздохнул один из стоящих у двери. -
Несчастный!
- Пошли! - сказал старик. - Придется заняться этим делом немедленно.
- Не беспокойтесь, - ответил Кьюджел. - Позвольте мне одеться, я
покину ваш поселок и никогда не вернусь в него.
- Позволить тебе распространить повсюду твою еретическую доктрину? Ни
в коем случае!
Кьюджела схватили и, голого, потащили из комнаты. Его провели по
парку к центральному павильону. В центре павильона находилась ограда из
деревянных стволов. Открыли отверстие в этой ограде и бросили туда
Кьюджела.
- Что вы делаете? - закричал он. - Я не участвую в ваших обрядах!
На него больше не обращали внимания, и он стоял, глядя в промежутки
между столбами, а жители деревни запустили большой шар из зеленой бумаги,
наполненный горячим воздухом; под шаром висели три зеленых фонаря.
На востоке посветлело. Жители деревни, устроив все к собственному
удовлетворению, отошли к краю парка. Кьюджел попытался перебраться через
загородку, но столбы были так сделаны, что ухватиться за них невозможно.
Небо посветлело; высоко вверху горели зеленые фонари. Кьюджел,
покрывшийся мурашками от утренней прохлады, ходил взад и вперед по своей
клетке. Он остановился, когда сверху послышалась музыка. Она становилась
все громче, достигая самого порога слышимости. Высоко в небе появилось
крылатое существо, его белая одежда колыхалась на ветру. Оно начало
спускаться, и Кьюджел застыл.
Крылатое существо повисло над клеткой, опустилось, завернуло Кьюджела
в свою белую одежду и попыталось подняться. Но Кьюджел ухватился за столб,
и существо напрасно хлопало крыльями. Столб трещал, стонал, скрипел.
Кьюджел пытался выпутаться из душивших его белых одежд и изо всех сил
цеплялся за столб; столб треснул и раскололся, Кьюджел схватил обломок и
ударил крылатое существо. Острый осколок порвал белый плащ, и существо
ударило Кьюджела крылом. Кьюджел ухватился за одно хитиновое ребро и
могучим усилием прогнул его назад, так что оно лопнуло, и крыло оказалось
порвано. Крылатое существо в ужасе подпрыгнуло, тем самым вынеся Кьюджела
за пределы клетки, и поскакало через деревню, таща за собой сломанное
крыло.
Кьюджел бежал сзади, колотя его подобранной дубиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22