Стоило ему отдать приказ об остановке, как солдаты стали падать с лошадей, а лошади и кони стояли, дрожа, как в лихорадке, покрытые обильным потом. Рендл обошел лагерь, не позволяя себе лечь до тех пор, пока он не перемолвился хотя бы словом с каждым из своих людей, подбадривая их, одаривая щедрыми посулами и предупреждая важности возложенной на них задачи. Когда он закончил обход, повсюду уже горели костры, а напоенные лошади улеглись на землю. Потом он постоял в одиночестве на краю лагеря, вглядываясь в неясные очертания гор, точно он мог бы приблизить их этим напряженным взглядом. Вскоре к нему подошел Эдер с кружкой теплого пива. Осушив ее, Рендл вернул пустую кружку Эдеру.
– Еще только один день, – сказал он.
– Люди не смогут выдержать такого напряжения даже еще один день. Кони станут падать замертво.
– Завтра мы сбавим скорость. – Услышав, что Эдер с облегчением вздохнул, он повернулся к нему. – Но сбавим ненамного. Мы должны добраться до нужного места вовремя, чтобы найти там принца Линана.
– С Прадо может стать совсем плохо. А Линан, возможно, направляется совсем в другое место.
– А куда же еще он может направляться? Он находится вне закона во всем королевстве. У него есть надежда только на то, что ему удастся скрыться в Океанах Травы.
– Может быть, он движется прямо на север, в Хаксус, – предположил Эдер.
– Нет. Там может укрыться кто угодно, только не сын Элинда. Во время войны Хаксус был основной базой армий рабовладельцев.
Эдер опустился на землю.
– А как будет сладко передать его королю Салокану.
Эта мысль, высказанная вслух, заставила его улыбнуться.
Гудон спал, а Линан, лежа на спине, вглядывался в ночное небо. Он знал единственную звезду, которая называлась Леуртас, и теперь он видел эту звезду прямо над горизонтом на юге.»Там Кендра», – подумал он, ожидая, что сейчас испытает жестокую тоску по родному дому, однако вместо этого он ощутил некую отчужденность. Может быть, Кендра перестала быть для него домом. Подумав так, он попытался разобраться в своих чувствах по отношению к прежней жизни, которая для него так внезапно закончилась. Тотчас же ему вспомнилось ощущение надежности и безопасности, размеренность жизни изо дня в день. Тогда он мысленно задал себе вопрос об отношениях с людьми и о друзьях, и тут же понял, что сейчас хотел бы увидеть снова лишь Олио и Пайрема. Но теперь Олио был самым близким человеком для его злейшего врага, для его сестры Аривы, а Пайрем погиб, спасая его жизнь. А все его друзья, которых он обрел в целом свете, сейчас были где-то далеко, может быть, искали его, а может быть, пытались найти надежное укрытие. Может быть, их даже не было в живых. Сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы услышать грубоватое ворчание Камаля, или предложение Эйджера померяться ловкостью в бою на коротких мечах, или даже стать жертвой какой-нибудь насмешливой реплики Дженрозы.
Он закрыл глаза и принялся думать о Дженрозе. Когда-то он испытал мгновенную тягу к этой девушке, а теперь он не мог понять, какие чувства он испытывал к ней; она была его другом, его спутником, но больше ничего в его душе не встрепенулось. От этого он испытал разочарование. Может быть, той ночью в харчевне ему следовало проводить ее в ее комнату; в таком случае, по крайней мере, Прадо со своими бандитами не смог бы похитить его.
Гудон пошевелился во сне и пробормотал что-то на непонятном для Линана языке.»Вот он я, – подумал Линан, – в самом центре проклятой горной цепи, вместе с изувеченным четтом и усталым конем. Мне надо было бы в своем отчаянии заползти под скалу и не двигаться». Однако вместо отчаяния он испытывал что-то совсем другое… он не мог подобрать нужное слово, но в конце концов понял, что самым верным определением было бы слово «удовлетворение», и это немало его удивило. Ничего подобного он не ожидал. Однако, поразмыслив еще немного, он понял, в чем заключались причины такого ощущения. Он все еще был жив, он находился в двух днях пути от какого-то неизвестного убежища, а если его могущественные недруги вообще думали о нем, то думали они о нем, как о возможной угрозе для их благополучия.
Он снова нашел в небе Леуртас и посмотрел на него так сердито, будто эта ни в чем неповинная звезда представляла все те силы на юге, которые желали, чтобы он погиб, пропал, и сама память о нем стерлась бы. В сердце Линана вспыхнуло холодное пламя ярости, и чувство удовлетворения обострилось.
»Я буду жить, – мысленно пообещал он далекой звезде. – Я непременно вернусь, чтобы получить то, что принадлежит мне, кто бы ни пытался мне в этом помешать. Я принц Линан Розетем, сын королевы Ашарны и Элинда Чизела, и я владею Ключом Власти».
Глава 25
Наступил момент, когда Линана и Гудона обступили чахлые деревца и кустарник, их ноги и копыта их коня скользили на каменистой осыпи, а спустя еще несколько мгновений, едва не упав, они оказались на ровной поверхности. Над ними возвышались подобные каменным великанам серые и мрачные склоны гор Уферо. Впервые за два дня Линан увидел здесь цветущие растения и услышал пение птиц. Птиц ему, правда, увидеть не удалось, но они пели где-то над его головой. Слышался отсюда и плеск воды.
– Это и есть проход Альгонка?
– Это его южная сторона. Видите ту дальнюю полосу деревьев в нескольких сотнях шагов отсюда? За ними идет дорога вдоль берега реки.
Они позволили себе недолгий отдых после тяжелого спуска, Линан снова смазал хэту колено Гудона и собственный шрам. При этом он был вынужден признать, что хэту и на самом деле оказывало целебное действие; из раны Гудона уже не торчала кость, сама рана постепенно затягивалась плотью и кожей, оставляя уродливый шрам. Рубец на лице Линана стал более гладким на ощупь, а невыносимая боль исчезла, будто ее и не было никогда.
– Похоже на то, что я буду хромать, – почти весело произнес Гудон, похлопывая себя по ноге.
– Не стоит так сильно радоваться этому.
– Ну, если представить, что я мог вообще потерять ногу, хромота покажется замечательным результатом. Между прочим, мы, четты, всю жизнь проводим в седле. Ну, если не все, то большинство. Меня испортила моя жизнь на реке.
Альгонка и на самом деле оказалась мелкой рекой, и хотя вода в ней была просто ледяной, Линан с Гудоном без труда перешли ее и остановились на берегу за деревьями неподалеку от дороги. По дороге неспешно шел огромный караван, голова которого терялась в легкой дымке где-то на западе, а хвост невозможно было увидеть далеко на востоке. В огромные повозки было запряжено по десятку, а то и больше десятка лошадей, а тяжелые колеса самых невероятных размеров громыхали так, будто по дороге катились чередой груды камней. Над караваном коричневой пеленой висели тучи пыли. Линан увидел людей, ехавших верхом на лохматых пони и мулах; эти люди ревниво посматривали на свою собственность и время от времени хлестали рабочих лошадей, пытаясь заставить их двигаться быстрее. Юноше никогда не приходилось видеть ничего подобного. В Кендру почти все товары доставлялись морским путем.
– Караван Слабеющего Солнца, – сказал Гудон. – Я и надеялся на то, что нам удастся смешаться с ним.
– Слабеющего Солнца?
– Последний великий караван перед началом зимы идет сейчас и делает дорогу непроезжей. Все торговцы Хьюма и даже Чандры, у кого только находится товар на продажу, идут с этим караваном. Они везут металл и вино, оружие и инструменты, а обратно гонят тысячные стада скота и лошадей. Скажу вам, что на запад идти намного легче, чем на восток, уж можете мне поверить. Не очень-то большое удовольствие путешествовать с таким количеством животных. Мне когда-то довелось пройти этот путь с таким стадом.
– Что мы теперь будем делать? Просто пойдем в караване?
– Верно. В караване так много народу, что еще два человека никому не бросятся в глаза. Ни торговцы, ни их стражники не обратят на нас внимания, и мы не будем обращать внимания на них.
Линан потянул коня за поводья, и они слились с огромным потоком людей и повозок. Теперь их окружали торговцы, ехавшие верхом или пешие, их слуги, торопливо трусившие за хозяевами или ехавшие в повозках; были здесь и дети – мимо них пробежала стайка ребятишек, игравших в пятнашки; старик на осле продавал медовое вино, наливая его из огромной фляги, привязанной к его спине. В конце концов Линан и Гудон устроились на месте позади повозки с грузом ярко раскрашенной глиняной посуды, тщательно упакованной в солому. Почти весь следующий час Линану пришлось обходить конский навоз, однако наконец он сдался и просто устало тащился дальше, уже не замечая, куда наступал. Вскоре прямо ему в лицо поднялось облако пыли, она попала ему в рот и в уши. Тогда он предложил Гудону перебраться из середины каравана поближе к реке.
– Мне кажется, что это не слишком хорошая идея, маленький господин. Здесь мы затерялись среди множества людей. У нас нет причины для того, чтобы выбраться отсюда.
– Гудон, я умираю от жажды.
– Что ж, это дело поправимое.
Он окликнул торговца медовым вином и предложил ему немного своего снадобья хэту в обмен на два стакана; торговец охотно согласился. Линан не без колебания взял грязный стакан, однако вино, омывшее его горло, оказалось сладчайшим из всех напитков, которые ему когда-либо доводилось пробовать, и ему показалось даже, что оно унесло с собой всю пыль, попавшую ему в рот. Напившись, они продолжали двигаться в середине каравана, и тут он заметил, что некоторые из окружавших их людей на ходу жевали печенье.
– Разве никто не останавливается, чтобы пообедать? – спросил он Гудона.
– Караван останавливается лишь на ночь. Двигаться ночью слишком тяжело, а кроме того, в номерах можно найти защиту.
– От кого защиту?
– Поблизости немало разбойников, которые грабят торговцев, по глупости отставших от каравана. Некоторые явились из Хьюма, некоторые из четтов, и из дальних земель. Они не могут жить иначе, кроме как промышляя грабежом, нападая на слабых и беззащитных.
После двухдневного преодоления горного хребта Линану было нетрудно идти с той же скоростью, с какой двигались большие повозки. Все вокруг он разглядывал с нескрываемым любопытством, а Гудон пояснял ему то, что было ему непонятно.
– Вот этот человек проделал путь из Лурисии – видите в его повозке бревна? Наши племена смогут использовать их для строительства прикрытий, а оружейники смастерят из них луки… А вот там, могу поклясться, идут священники Бога Горы из Амана, чтобы проповедовать свою веру среди моего народа. Боюсь только, что они попусту потратили время и силы на этот путь. А вот тот торговец в высокой шляпе из Шаррока, для того, чтобы вернуться домой, ему понадобится полгода…
Линан подумал, что все эти люди были из Тира. На самом деле большинство их собралось из самых разных частей Гренды Лиар. Впервые в жизни он осознал, какие разные народы населяли королевство. Карты, которые он разглядывал во дворце, не давали точного представления об этом. Сейчас в караване он испытал что-то вроде гордости, оттого, что был потомком семьи, сумевшей объединить все эти народы под властью одной короны.
Гудон похлопал его по плечу:
– Не оборачивайтесь, подождите, пока он проедет мимо нас. Высокий мужчина на большом коне.
Спустя мгновение Линан увидел этого человека. На нем была кожаная форма, и он внимательно приглядывался ко всем, мимо кого он проезжал. Линана и Гудона он окинул долгим взглядом, однако не задержался возле них, а двинулся дальше.
– Наемник, – сказал Линан.
– Верно. Ищет нас. Должно быть, Прадо или кому-то из его людей удалось уцелеть, и теперь их друзья появились здесь, чтобы отыскать нас.
– Откуда ты можешь это знать? Они вполне могут искать кого-нибудь другого… – Однако это возражение прозвучало неубедительно даже для него самого. – Тогда почему он не оглядел нас внимательнее?
– Подумайте сами, маленький господин. Если бы вы разыскивали принца и лоцмана, за кого вы приняли бы человека, сидящего на коне?
Линан от души рассмеялся.
– Твоя рана, оказывается, все же может сослужить нам добрую службу.
– На этот раз так и вышло, но, может быть, в следующий раз все будет по-другому, – возразил Гудон. Пожалуй, нам даже следует побольше бросаться в глаза. Рано утром, пока еще не поднимется пыль, мы постараемся, чтобы на нас обратили внимание.
Неожиданно колесо повозки, за которой они держались, попало в выбоину дороги. Узел на веревке, которой был стянут груз расписной глиняной посуды, развязался, горшки и тарелки заскользили свободно и непременно побились бы, если бы Линан не бросился вперед, передав поводья Гудону. Он подхватил веревку, закрепил ее и завязал на ней тугой узел. Тотчас же возле него возник невысокий бородатый крепыш на осле и уже занес было палку, чтобы ударить Линана по рукам.
– Добрый человек, не делай этого! – закричал Гудон. – Он спас твой товар!
Услышав это, торговец заколебался, однако палку не опустил.
– Сэр, – произнес Линан со всей возможной кротостью, – веревка развязалась. Посмотрите, как я завязал узел. Разве это ваша работа?
Торговец опустил руку и нагнулся, чтобы разглядеть узел. Его лицо было маленьким и остроносым, и от этого он походил на крысу, чему немало способствовали маленькие блестящие глазки.
– О Боже, – произнес он, покачав головой. – Клянусь душой моего отца, это не мой узел. Простите меня, сэр. Вы оказали мне величайшую услугу, а я вместо благодарности собирался побить вас. – Он сплюнул сквозь зубы. – Однако теперь я в долгу перед вами. Нынче вечером вы будете ужинать в моей палатке.
– Это слишком великодушно с вашей стороны, – возразил Гудон. – Ведь это был всего лишь узел!
Линан с удивлением взглянул на него. Еды у них не было никакой, а придурковатый лоцман отказывался от дарового угощения!
– Слишком великодушно! – воскликнул торговец. – Я, по-вашему, слишком великодушен! Так вот, вы не только будете сегодня ужинать со мной, вы будете спать вместе со мной и моими слугами, чтобы вам не угрожали разбойники!
Гудон поклонился.
– Ваша щедрость не знает пределов.
Торговец надулся от сознания собственной важности.
– Да. А кроме того, я великодушен.
– Истинно так, – подтвердил Гудон с мягкой улыбкой. – Меня зовут Гудон. Имя моего друга…
– Мигам, – быстро сказал Линан.
– Мигам, – подтвердил Гудон.
– Мне повезло с такими попутчиками. Зовите меня Гатерас, я торговец из Спарро, торгую самой лучшей на свете глиняной посудой. Вы видели мою посуду?
– Да, конечно, – тотчас же ответил Гудон. – Мы едем за вашей повозкой уже несколько часов, и все это время мы любовались вашим товаром.
– Четты все это купят? – спросил Линан.
– Почти наверняка все, – ответил Гатерас. – Но большую часть товара они потом перепродадут торговцам из Хаксуса ближе к весне. Я тоже продаю часть своего товара другим торговцам. Караван Слабеющего Солнца – замечательная возможность торговать с людьми из дальних стран.
Он опустил глаза.
– Конечно, и ворам здесь раздолье. – Взглянув на Линана, он добавил:
– Я ведь и вас принял за вора.
– Пустяки, – ответил Линан.
Гатерас выпрямился в седле и стал похож на преисполненного важности короля, по недоразумению одетого в платье простого торговца и сидящего на осле.
– Я не только щедр и великодушен, – проговорил он. – Вы не только разделите с нами пищу и кров, но я обещаю охранять вас в продолжение всего пути к Приюту Странников.
– О, какова ваша благожелательность, – вскричал Гудон, воздевая руки к небу. – Какой удачей обернулся для нас простой узел!
Торговец наклонил голову с довольным видом, принимая похвалы своей добросердечности.
– Простите, но я вынужден вас оставить, – мне нужно проверить все узлы на остальных повозках. – Легонько хлестнув своего осла, он растворился в облаке пыли, бормоча себе под нос:
– Великодушный… щедрый… благожелательный…
– Ваш добрый поступок сослужил нам неплохую службу, – заметил Линану Гудон.
– Наемник возвращается, – затаив дыхание, отозвался Линан.
Всадник в кожаном обмундировании быстро проскакал в обратную сторону, едва взглянув на Гудона и Линана.
– Настоящая опасность будет ждать нас в Приюте, – хмуро произнес Гудон. – Там им будет легче распознать нас и отличить от торговцев.
– Как же мы сможем найти Линана среди всего этого хаоса? – спросила Дженроза и закашлялась от сухой пыли, которая попала в ее горло. Ее окружали повозки, толпы народа, кони беспокойно перебирали копытами. Ей хотелось сесть на лошадь и выбраться из пыльных облаков, однако Камаль настаивал на том, что все они должны были оставаться пешими, потому что только таким образом они с Эйджером могли бы оставаться не слишком заметными.
Прошло не меньше часа с тех пор, как они добрались до прохода. Эйджер давно знал о существовании каравана Слабеющего Солнца, – ведь ему пришлось немало работать с торговцами, а вот Камаля и Дженрозу ошеломило невиданное зрелище, и они даже слегка растерялись и почувствовали себя легкими пылинками, подхваченными течением бурной реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Еще только один день, – сказал он.
– Люди не смогут выдержать такого напряжения даже еще один день. Кони станут падать замертво.
– Завтра мы сбавим скорость. – Услышав, что Эдер с облегчением вздохнул, он повернулся к нему. – Но сбавим ненамного. Мы должны добраться до нужного места вовремя, чтобы найти там принца Линана.
– С Прадо может стать совсем плохо. А Линан, возможно, направляется совсем в другое место.
– А куда же еще он может направляться? Он находится вне закона во всем королевстве. У него есть надежда только на то, что ему удастся скрыться в Океанах Травы.
– Может быть, он движется прямо на север, в Хаксус, – предположил Эдер.
– Нет. Там может укрыться кто угодно, только не сын Элинда. Во время войны Хаксус был основной базой армий рабовладельцев.
Эдер опустился на землю.
– А как будет сладко передать его королю Салокану.
Эта мысль, высказанная вслух, заставила его улыбнуться.
Гудон спал, а Линан, лежа на спине, вглядывался в ночное небо. Он знал единственную звезду, которая называлась Леуртас, и теперь он видел эту звезду прямо над горизонтом на юге.»Там Кендра», – подумал он, ожидая, что сейчас испытает жестокую тоску по родному дому, однако вместо этого он ощутил некую отчужденность. Может быть, Кендра перестала быть для него домом. Подумав так, он попытался разобраться в своих чувствах по отношению к прежней жизни, которая для него так внезапно закончилась. Тотчас же ему вспомнилось ощущение надежности и безопасности, размеренность жизни изо дня в день. Тогда он мысленно задал себе вопрос об отношениях с людьми и о друзьях, и тут же понял, что сейчас хотел бы увидеть снова лишь Олио и Пайрема. Но теперь Олио был самым близким человеком для его злейшего врага, для его сестры Аривы, а Пайрем погиб, спасая его жизнь. А все его друзья, которых он обрел в целом свете, сейчас были где-то далеко, может быть, искали его, а может быть, пытались найти надежное укрытие. Может быть, их даже не было в живых. Сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы услышать грубоватое ворчание Камаля, или предложение Эйджера померяться ловкостью в бою на коротких мечах, или даже стать жертвой какой-нибудь насмешливой реплики Дженрозы.
Он закрыл глаза и принялся думать о Дженрозе. Когда-то он испытал мгновенную тягу к этой девушке, а теперь он не мог понять, какие чувства он испытывал к ней; она была его другом, его спутником, но больше ничего в его душе не встрепенулось. От этого он испытал разочарование. Может быть, той ночью в харчевне ему следовало проводить ее в ее комнату; в таком случае, по крайней мере, Прадо со своими бандитами не смог бы похитить его.
Гудон пошевелился во сне и пробормотал что-то на непонятном для Линана языке.»Вот он я, – подумал Линан, – в самом центре проклятой горной цепи, вместе с изувеченным четтом и усталым конем. Мне надо было бы в своем отчаянии заползти под скалу и не двигаться». Однако вместо отчаяния он испытывал что-то совсем другое… он не мог подобрать нужное слово, но в конце концов понял, что самым верным определением было бы слово «удовлетворение», и это немало его удивило. Ничего подобного он не ожидал. Однако, поразмыслив еще немного, он понял, в чем заключались причины такого ощущения. Он все еще был жив, он находился в двух днях пути от какого-то неизвестного убежища, а если его могущественные недруги вообще думали о нем, то думали они о нем, как о возможной угрозе для их благополучия.
Он снова нашел в небе Леуртас и посмотрел на него так сердито, будто эта ни в чем неповинная звезда представляла все те силы на юге, которые желали, чтобы он погиб, пропал, и сама память о нем стерлась бы. В сердце Линана вспыхнуло холодное пламя ярости, и чувство удовлетворения обострилось.
»Я буду жить, – мысленно пообещал он далекой звезде. – Я непременно вернусь, чтобы получить то, что принадлежит мне, кто бы ни пытался мне в этом помешать. Я принц Линан Розетем, сын королевы Ашарны и Элинда Чизела, и я владею Ключом Власти».
Глава 25
Наступил момент, когда Линана и Гудона обступили чахлые деревца и кустарник, их ноги и копыта их коня скользили на каменистой осыпи, а спустя еще несколько мгновений, едва не упав, они оказались на ровной поверхности. Над ними возвышались подобные каменным великанам серые и мрачные склоны гор Уферо. Впервые за два дня Линан увидел здесь цветущие растения и услышал пение птиц. Птиц ему, правда, увидеть не удалось, но они пели где-то над его головой. Слышался отсюда и плеск воды.
– Это и есть проход Альгонка?
– Это его южная сторона. Видите ту дальнюю полосу деревьев в нескольких сотнях шагов отсюда? За ними идет дорога вдоль берега реки.
Они позволили себе недолгий отдых после тяжелого спуска, Линан снова смазал хэту колено Гудона и собственный шрам. При этом он был вынужден признать, что хэту и на самом деле оказывало целебное действие; из раны Гудона уже не торчала кость, сама рана постепенно затягивалась плотью и кожей, оставляя уродливый шрам. Рубец на лице Линана стал более гладким на ощупь, а невыносимая боль исчезла, будто ее и не было никогда.
– Похоже на то, что я буду хромать, – почти весело произнес Гудон, похлопывая себя по ноге.
– Не стоит так сильно радоваться этому.
– Ну, если представить, что я мог вообще потерять ногу, хромота покажется замечательным результатом. Между прочим, мы, четты, всю жизнь проводим в седле. Ну, если не все, то большинство. Меня испортила моя жизнь на реке.
Альгонка и на самом деле оказалась мелкой рекой, и хотя вода в ней была просто ледяной, Линан с Гудоном без труда перешли ее и остановились на берегу за деревьями неподалеку от дороги. По дороге неспешно шел огромный караван, голова которого терялась в легкой дымке где-то на западе, а хвост невозможно было увидеть далеко на востоке. В огромные повозки было запряжено по десятку, а то и больше десятка лошадей, а тяжелые колеса самых невероятных размеров громыхали так, будто по дороге катились чередой груды камней. Над караваном коричневой пеленой висели тучи пыли. Линан увидел людей, ехавших верхом на лохматых пони и мулах; эти люди ревниво посматривали на свою собственность и время от времени хлестали рабочих лошадей, пытаясь заставить их двигаться быстрее. Юноше никогда не приходилось видеть ничего подобного. В Кендру почти все товары доставлялись морским путем.
– Караван Слабеющего Солнца, – сказал Гудон. – Я и надеялся на то, что нам удастся смешаться с ним.
– Слабеющего Солнца?
– Последний великий караван перед началом зимы идет сейчас и делает дорогу непроезжей. Все торговцы Хьюма и даже Чандры, у кого только находится товар на продажу, идут с этим караваном. Они везут металл и вино, оружие и инструменты, а обратно гонят тысячные стада скота и лошадей. Скажу вам, что на запад идти намного легче, чем на восток, уж можете мне поверить. Не очень-то большое удовольствие путешествовать с таким количеством животных. Мне когда-то довелось пройти этот путь с таким стадом.
– Что мы теперь будем делать? Просто пойдем в караване?
– Верно. В караване так много народу, что еще два человека никому не бросятся в глаза. Ни торговцы, ни их стражники не обратят на нас внимания, и мы не будем обращать внимания на них.
Линан потянул коня за поводья, и они слились с огромным потоком людей и повозок. Теперь их окружали торговцы, ехавшие верхом или пешие, их слуги, торопливо трусившие за хозяевами или ехавшие в повозках; были здесь и дети – мимо них пробежала стайка ребятишек, игравших в пятнашки; старик на осле продавал медовое вино, наливая его из огромной фляги, привязанной к его спине. В конце концов Линан и Гудон устроились на месте позади повозки с грузом ярко раскрашенной глиняной посуды, тщательно упакованной в солому. Почти весь следующий час Линану пришлось обходить конский навоз, однако наконец он сдался и просто устало тащился дальше, уже не замечая, куда наступал. Вскоре прямо ему в лицо поднялось облако пыли, она попала ему в рот и в уши. Тогда он предложил Гудону перебраться из середины каравана поближе к реке.
– Мне кажется, что это не слишком хорошая идея, маленький господин. Здесь мы затерялись среди множества людей. У нас нет причины для того, чтобы выбраться отсюда.
– Гудон, я умираю от жажды.
– Что ж, это дело поправимое.
Он окликнул торговца медовым вином и предложил ему немного своего снадобья хэту в обмен на два стакана; торговец охотно согласился. Линан не без колебания взял грязный стакан, однако вино, омывшее его горло, оказалось сладчайшим из всех напитков, которые ему когда-либо доводилось пробовать, и ему показалось даже, что оно унесло с собой всю пыль, попавшую ему в рот. Напившись, они продолжали двигаться в середине каравана, и тут он заметил, что некоторые из окружавших их людей на ходу жевали печенье.
– Разве никто не останавливается, чтобы пообедать? – спросил он Гудона.
– Караван останавливается лишь на ночь. Двигаться ночью слишком тяжело, а кроме того, в номерах можно найти защиту.
– От кого защиту?
– Поблизости немало разбойников, которые грабят торговцев, по глупости отставших от каравана. Некоторые явились из Хьюма, некоторые из четтов, и из дальних земель. Они не могут жить иначе, кроме как промышляя грабежом, нападая на слабых и беззащитных.
После двухдневного преодоления горного хребта Линану было нетрудно идти с той же скоростью, с какой двигались большие повозки. Все вокруг он разглядывал с нескрываемым любопытством, а Гудон пояснял ему то, что было ему непонятно.
– Вот этот человек проделал путь из Лурисии – видите в его повозке бревна? Наши племена смогут использовать их для строительства прикрытий, а оружейники смастерят из них луки… А вот там, могу поклясться, идут священники Бога Горы из Амана, чтобы проповедовать свою веру среди моего народа. Боюсь только, что они попусту потратили время и силы на этот путь. А вот тот торговец в высокой шляпе из Шаррока, для того, чтобы вернуться домой, ему понадобится полгода…
Линан подумал, что все эти люди были из Тира. На самом деле большинство их собралось из самых разных частей Гренды Лиар. Впервые в жизни он осознал, какие разные народы населяли королевство. Карты, которые он разглядывал во дворце, не давали точного представления об этом. Сейчас в караване он испытал что-то вроде гордости, оттого, что был потомком семьи, сумевшей объединить все эти народы под властью одной короны.
Гудон похлопал его по плечу:
– Не оборачивайтесь, подождите, пока он проедет мимо нас. Высокий мужчина на большом коне.
Спустя мгновение Линан увидел этого человека. На нем была кожаная форма, и он внимательно приглядывался ко всем, мимо кого он проезжал. Линана и Гудона он окинул долгим взглядом, однако не задержался возле них, а двинулся дальше.
– Наемник, – сказал Линан.
– Верно. Ищет нас. Должно быть, Прадо или кому-то из его людей удалось уцелеть, и теперь их друзья появились здесь, чтобы отыскать нас.
– Откуда ты можешь это знать? Они вполне могут искать кого-нибудь другого… – Однако это возражение прозвучало неубедительно даже для него самого. – Тогда почему он не оглядел нас внимательнее?
– Подумайте сами, маленький господин. Если бы вы разыскивали принца и лоцмана, за кого вы приняли бы человека, сидящего на коне?
Линан от души рассмеялся.
– Твоя рана, оказывается, все же может сослужить нам добрую службу.
– На этот раз так и вышло, но, может быть, в следующий раз все будет по-другому, – возразил Гудон. Пожалуй, нам даже следует побольше бросаться в глаза. Рано утром, пока еще не поднимется пыль, мы постараемся, чтобы на нас обратили внимание.
Неожиданно колесо повозки, за которой они держались, попало в выбоину дороги. Узел на веревке, которой был стянут груз расписной глиняной посуды, развязался, горшки и тарелки заскользили свободно и непременно побились бы, если бы Линан не бросился вперед, передав поводья Гудону. Он подхватил веревку, закрепил ее и завязал на ней тугой узел. Тотчас же возле него возник невысокий бородатый крепыш на осле и уже занес было палку, чтобы ударить Линана по рукам.
– Добрый человек, не делай этого! – закричал Гудон. – Он спас твой товар!
Услышав это, торговец заколебался, однако палку не опустил.
– Сэр, – произнес Линан со всей возможной кротостью, – веревка развязалась. Посмотрите, как я завязал узел. Разве это ваша работа?
Торговец опустил руку и нагнулся, чтобы разглядеть узел. Его лицо было маленьким и остроносым, и от этого он походил на крысу, чему немало способствовали маленькие блестящие глазки.
– О Боже, – произнес он, покачав головой. – Клянусь душой моего отца, это не мой узел. Простите меня, сэр. Вы оказали мне величайшую услугу, а я вместо благодарности собирался побить вас. – Он сплюнул сквозь зубы. – Однако теперь я в долгу перед вами. Нынче вечером вы будете ужинать в моей палатке.
– Это слишком великодушно с вашей стороны, – возразил Гудон. – Ведь это был всего лишь узел!
Линан с удивлением взглянул на него. Еды у них не было никакой, а придурковатый лоцман отказывался от дарового угощения!
– Слишком великодушно! – воскликнул торговец. – Я, по-вашему, слишком великодушен! Так вот, вы не только будете сегодня ужинать со мной, вы будете спать вместе со мной и моими слугами, чтобы вам не угрожали разбойники!
Гудон поклонился.
– Ваша щедрость не знает пределов.
Торговец надулся от сознания собственной важности.
– Да. А кроме того, я великодушен.
– Истинно так, – подтвердил Гудон с мягкой улыбкой. – Меня зовут Гудон. Имя моего друга…
– Мигам, – быстро сказал Линан.
– Мигам, – подтвердил Гудон.
– Мне повезло с такими попутчиками. Зовите меня Гатерас, я торговец из Спарро, торгую самой лучшей на свете глиняной посудой. Вы видели мою посуду?
– Да, конечно, – тотчас же ответил Гудон. – Мы едем за вашей повозкой уже несколько часов, и все это время мы любовались вашим товаром.
– Четты все это купят? – спросил Линан.
– Почти наверняка все, – ответил Гатерас. – Но большую часть товара они потом перепродадут торговцам из Хаксуса ближе к весне. Я тоже продаю часть своего товара другим торговцам. Караван Слабеющего Солнца – замечательная возможность торговать с людьми из дальних стран.
Он опустил глаза.
– Конечно, и ворам здесь раздолье. – Взглянув на Линана, он добавил:
– Я ведь и вас принял за вора.
– Пустяки, – ответил Линан.
Гатерас выпрямился в седле и стал похож на преисполненного важности короля, по недоразумению одетого в платье простого торговца и сидящего на осле.
– Я не только щедр и великодушен, – проговорил он. – Вы не только разделите с нами пищу и кров, но я обещаю охранять вас в продолжение всего пути к Приюту Странников.
– О, какова ваша благожелательность, – вскричал Гудон, воздевая руки к небу. – Какой удачей обернулся для нас простой узел!
Торговец наклонил голову с довольным видом, принимая похвалы своей добросердечности.
– Простите, но я вынужден вас оставить, – мне нужно проверить все узлы на остальных повозках. – Легонько хлестнув своего осла, он растворился в облаке пыли, бормоча себе под нос:
– Великодушный… щедрый… благожелательный…
– Ваш добрый поступок сослужил нам неплохую службу, – заметил Линану Гудон.
– Наемник возвращается, – затаив дыхание, отозвался Линан.
Всадник в кожаном обмундировании быстро проскакал в обратную сторону, едва взглянув на Гудона и Линана.
– Настоящая опасность будет ждать нас в Приюте, – хмуро произнес Гудон. – Там им будет легче распознать нас и отличить от торговцев.
– Как же мы сможем найти Линана среди всего этого хаоса? – спросила Дженроза и закашлялась от сухой пыли, которая попала в ее горло. Ее окружали повозки, толпы народа, кони беспокойно перебирали копытами. Ей хотелось сесть на лошадь и выбраться из пыльных облаков, однако Камаль настаивал на том, что все они должны были оставаться пешими, потому что только таким образом они с Эйджером могли бы оставаться не слишком заметными.
Прошло не меньше часа с тех пор, как они добрались до прохода. Эйджер давно знал о существовании каравана Слабеющего Солнца, – ведь ему пришлось немало работать с торговцами, а вот Камаля и Дженрозу ошеломило невиданное зрелище, и они даже слегка растерялись и почувствовали себя легкими пылинками, подхваченными течением бурной реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50