Она смутно припомнила стук копыт и всадников, легким галопом круживших по внешнему двору, но не могла определить, было ли это частью ее сновидения. Арива подошла к узкой двери, выходившей на балкон, и, распахнув ее, окинула взглядом раскинувшийся внизу внешний двор. В конюшне стояло несколько лошадей, значит, всадники ей не приснились. Мелькнула непрошеная мысль о том, что и все остальное могло быть реальностью, по спине девушки пробежал холодок.
Солнце уже стояло высоко над горизонтом, когда Линана разбудил его слуга Пайрем. Слуга, не произнося ни слова, держал одежду своего хозяина, пока тот одевался, и помог затянуть пояс с прикрепленным к нему небольшим ножом.
Линан взглянул на свое отражение в зеркале. Его вполне устраивало то, что он видел. Пусть он не был таким же высоким, как его сводные братья, однако его плечи были достаточно широки, а впереди его ждали несколько лет, в течение которых он мог бы еще подрасти. Он не имел ничего против собственного лица, пусть не такого уж красивого, однако и не настолько страшного, чтобы у детей при виде его замирали сердца. Он пошевелился, и отражение в зеркале сместилось. Линана позабавила реакция Пайрема; вот уж чья физиономия могла нагнать страху даже на закаленного воина. Ростом слуга был с Линана, тощий, как шпага, с головой, по форме напоминавшей какие-то нелепые ножны. Этим утром губы Пайрема были плотно сжаты.
– Ты не разговорчив сегодня, Пайрем?
– Нет.
– Ты провел тяжелую ночь, посвятив ее пьянству?
– Не более тяжелую, чем вы, Ваше Высочество, – ядовито отозвался Пайрем.
– Ага, понимаю. Ты сердит на меня.
– Сердит на вас, Ваше Высочество? Я? Какое право имеет презренный слуга сердиться на мальчика, которого он выпестовал с самого младенчества, если этот мальчик тайком убегает и едва не становится жертвой уличных головорезов? Я спрашиваю вас, Ваше Высочество, какое я имею на это право?
– Ты разговаривал с Камалем.
– Кто-то ведь должен был принести чистую воду и простыни в ту комнату, в которой на смертном одре лежит сейчас несчастный раненый бродяга, подставивший под нож разбойника свою грудь, чтобы защитить вас.
– Не преувеличивай, Пайрем. Эйджер лежит вовсе не на смертном одре.
– Пайрем, что вы говорите? – Слуга наклонил голову, словно прислушиваясь к звучанию собственного имени, и стал похож на петуха. – А я-то думал, что это кличка, которой пользовался один известный мне парень, которому никогда не хватало ума прислушиваться к добрым советам и поступать так, как ему говорили, ради его собственного здоровья и счастья.
– Ах, ради Бога, Пайрем, дай отдых своему языку.
– А я-то было подумал, будто Ваше Высочество озабочены моим молчанием. Как же, однако, я глуп!
Линан отвернулся от зеркала и оказался лицом к лицу со слугой.
– Ладно, Пайрем, не обижайся. Давай, отчитывай меня.
– О, разве я посмею поучать Ваше Высочество, того, кто и без моего участия так много знает о целом мире, что перестал прислушиваться к чьим бы то ни было советам, а в особенности к советам старших…
– Довольно! – коротко воскликнул Линан, и его спокойствие и благодушие тотчас обернулись гневом. – Я достаточно много знаю, Пайрем. Обо всем, что мне пришлось преодолеть нынче ночью, мне известно от Камаля, и теперь мне не требуется выслушивать еще и твои наставления.
Пайрем не смог стерпеть такой обиды. Его голос сорвался, и он почти что выкрикнул:
– Ради Бога, Ваше Высочество, ведь вы едва не добились собственной гибели!
Гнев Линана тотчас улетучился. Пайрем едва удерживался от слез.
– Прости меня. Мне действительно угрожала опасность. Но там был Камаль…
– Камаль?! Да Камалю тоже просто повезло, что он остался в живых. Похоже, что кому-то известно о его кровавом прошлом. Он пролил слишком много крови, так много, что сам не способен измерить это кровавое море. Вы с ним оба слишком беспечны, вы думаете, что мечи всегда защитят вас, вы оба такие же сорвиголовы, как генерал…
Внезапно Пайрем замолчал и отвернулся, однако Линан успел заметить слезы, закипавшие в глазах верного слуги. Ему стало стыдно. В его жизни существовало несколько истинных вещей, и одной из них была любовь, которую испытывал к нему старый Пайрем, а другой – любовь, которую Пайрем питал к погибшему генералу. Старый Пайрем до сих пор мучился угрызениями совести от того, что не смог остановить нож убийцы, оборвавший жизнь генерала Элинда Чизела. Пайрема преследовала мысль о том, что у него была зыбкая возможность остановить убийцу, и эта мысль не давала ему покоя.
Линан подался было вперед и хотел обнять старого слугу, однако застыл на полпути и отпрянул.
– Прости меня, – умиротворяюще произнес он. – Обещаю впредь вести себя осторожнее.
Пайрем кивнул, однако все еще не поворачивал лица.
– Возможно, что с этого времени простой осторожности будет мало.
Линан вздохнул.
– Я больше не стану убегать из дворца. По крайней мере, один.
Через плечо Пайрем взглянул на Линана.
– Вы будете брать с собой Камаля?
– Я даже тебя буду брать с собой.
Пайрем засопел и выпрямился.
– Ну что ж, пусть будет так, – сказал он все еще слегка дрожавшим голосом и придирчиво оглядел своего подопечного. – Вы выглядите достаточно прилично, чтобы не напугать королевскую лошадь. Тогда собирайтесь. Вас сегодня ожидают при дворе.
– Меня?
– Ваш брат возвратился из Хьюма. Королева желает, чтобы его приветствовала вся семья.
Линан прорычал:
– Терпеть не могу таких приемов.
– Берейма ваш брат, нравится вам это или нет. Вам не следует противодействовать ему. Однажды он станет королем, и, возможно, этот день не так уж далек.
– Это не имеет для меня никакого значения. Хотя, в конце концов, Берейма не сможет относиться ко мне хуже, чем родная мать.
Пайрем взглянул на него с сочувствием.
– Иногда вы, Ваше Высочество, просто теряете здравый смысл. Вы даже не осознаете, когда люди намереваются сделать для вас добро или зло. Возможно, Ее Величество в чем-то и не права, однако вы виноваты гораздо более. Помните об этом. И еще не забывайте о том, что ваш отец любил вашу матушку превыше всего на свете, а ведь он никогда не был глупцом. А еще помните о том, что вы – ее сын, и что она никогда об этом не забывает в отличие от вас.
Линана обескуражило такое жаркое выступление Пайрема.
– А она вообще хоть раз выказывала знаки доброго отношения ко мне?
Пайрем покачал головой.
– Можно было бы целый день рассказывать вам об этом, но ведь вы уже сейчас не расположены слушать. А потому собирайтесь, Ваше Высочество, чтобы не опоздать, а не то разгневаете ее еще больше, чем до сих пор.
Когда на Ашарну навалилось абсолютное изнеможение, она изо всех сил вцепилась в ручки своего кресла. Закрыв глаза, она пыталась призвать на помощь силу молитвенных слов Оркида Защитника могил, Канцлера Всей Кендры, которые он произносил над троном в большом тронном зале, когда его голос звучал подобно медвежьему рыку. Перед ней проплыло одно из вдовьих воспоминаний, однако ей удалось отогнать от себя лишние мысли.
– Как вы и предсказывали, Ваше Величество, королева Хьюма дала Берейме согласие на то, чтобы вы смогли посетить ее земли с официальным визитом в начале следующего года. – Голос канцлера терялся и рокотал в его темной густой бороде. – А в таком случае опять подчеркивается право вашего сына как вашего представителя стать ее господином.
Тут он взглянул на Ашарну и поразился ее мраморной бледности.
– Ваше Величество?…
Ашарна взмахнула рукой.
– Все то же самое, Оркид. Не беспокойтесь. – Она повернулась к советнику с искренней улыбкой.
– Я постараюсь не поддаваться этому, – сухо добавила она.
Выбитый из привычной колеи Оркид кивнул куда-то в сторону и продолжил свой доклад.
– Принесенные нами дары дали ей спасительную возможность поддержать нашу миссию, не теряя собственного лица.
– Всегда полезно оставлять им возможность думать о том, что они верховодят нами.
– Чаринцы чересчур горды.
– И мы сумеем использовать это знание в свою пользу, Оркид. Хьюм – пограничная территория, она традиционно независима и действует заодно с королевством Хаксуса, нашего старинного противника. Чарион, как до того и ее отец, стала единственной правительницей Хьюма, которая когда-либо выражала свою преданность другой короне. С Хьюмом следует обращаться со всевозможной терпеливостью и обходительностью.
– Но у нее есть преимущество над вами.
– Да, но она принадлежит нам, Оркид, вместе со своим королевством. Не следует судить о крепости по камням, из которых она выстроена. – Королева прикрыла глаза, пытаясь восстановить потерянную в разговоре энергию. – Когда вы видели Берейму?
– Рано утром, как только он вернулся. Он коротко отчитался, передал бумаги и отправился, чтобы пару часов поспать прежде того, чем предстать перед вашими очами. Он будет здесь с минуты на минуту.
– Когда меня не станет…
– Вам не следует говорить о таких вещах, Ваше Величество.
– Когда меня не станет, – упрямо повторила королева, – Берейме прежде всего потребуются ваши мудрые советы. Служите ему так же ревностно, как служили мне.
Оркид склонил негнущуюся спину, уступая воле Ашарны, так и не раскрывавшей глаз.
– Да, конечно, Ваше Величество.
– Вы до сих пор ничего не сказали о том, как он отчитался перед вами, как перед первым должностным лицом. Не оскорбил ли этот отчет его гордости?
Оркид позволил себе слегка улыбнуться.
– Мне кажется, что она была несколько уязвлена.
– Он должен научиться доверять вам и прислушиваться к вашим советам. – Оркид снова почтительно поклонился, выражая тем самым признательность за любезность. – А вам следует научиться льстить ему и склонять его с помощью лести к принятию решении, так же, как вы постоянно проделывали это со мной.
Советник был потрясен и шокирован:
– Ваше Величество?!
– Оркид, вы были моим советником на протяжения почти пятнадцати лет. Вы стали моей правой рукой, а потому не пытайтесь принарядить наши отношения в одежды, которых они не стоят. Вы проницательны и наблюдательны, ваше лицо давно обрамлено бородой, так что давайте будем откровенны друг с другом, если только это входит в ваши намерения.
– Или если вы не хотите предложить мне оставить вас и существовать в одиночестве, – парировал советник.
Ашарна искренне рассмеялась.
– Как скажете. Мы составляем вместе неплохую пару, и Гренда Лиар должна бы быть благодарна нам за независимое и мирное существование. Я хочу, чтобы вы сохранили такие же отношения с моим сыном. На свете нет ничего более опасного, чем новый король, решивший впервые испытать силу своих крыльев.
– Ничего более опасного? – позволил себе усомниться Оркид. – Даже если это окажется новая королева?
Ашарна рассмеялась во второй раз за это утро, как смеялась редко, даже в пору своих лучших дней. Неожиданно Оркид испытал приступ самодовольства.
– Что ж, нынче новым королевам предоставлена возможность многое доказать. Новым королям предстоит лишь повторять ошибки их предшественников, потому что они обучены соперничать с ними.
– Он может пойти на что-нибудь худшее, чем соперничество с тобой.
– Теперь вы грубо льстите мне, а я этого не люблю. Он станет самим собой, но ему придется также стать королем Гренды Лиар, а для двоих не найдется места на одном троне. Именно вам придется укрепить его трон для того, чтобы он был достоин вашего сына, однако не слишком велик, чтобы он не смог легко соскользнуть со своего места.
– Я сделаю для этого все, что только будет в моих силах, – скромно произнес Оркид.
– Я знаю. Вы всегда делаете все, что только в ваших силах. – Королева глубоко вздохнула, напоминая себе, что должна будет отправиться в постель немедленно по окончании всех формальностей, накопившихся к нынешнему утру, но тут же отогнала эту мысль: бессилен тот монарх, который правит, не покидая спальни.
Раздался стук в дверь, и двойные двери в приемную Ашарны распахнулись. Деджанус торжественно объявил о приходе Береймы, отступил назад, и створки дверей закрылись с тихим шорохом.
Берейма тихо подошел к королеве и мягким движением взял ее за руку. С удивленным взглядом обратился он к Оркиду:
– Она спит?
– Правительница Гренды Лиар никогда не спит, – промолвила Ашарна, открывая глаза. – Это еще одно правило, которое вам, Берейма, следует запомнить.
– Уже время…
– Оно еще не наступило.
– Я не желал бы беспокоить вас, – с неприязнью произнес Берейма.
– То есть, вам хотелось бы, чтобы я умерла, – Ашарна укоризненно покачала головой. – Вам не следовало бы никогда произносить подобных слов.
– Мама, мне не нужен трон.
Ашарна с изумлением взглянула на сына.
– Вы думаете, что он был нужен мне, когда пришел мой черед унаследовать его? Вы считаете, что мне было нужно потерять свою свободу и обрести взамен жизнь, исполненную ежедневной нуднейшей работы, проблем, бессонных ночей, не имея надежды на избавление, кроме смерти? – Она внимательно посмотрела на сына. – Вы были неженкой, защищенным от всяческих невзгод в течение всей своей жизни, а теперь настало время для того, чтобы вы оказались лицом к лицу с возложенной с ответственностью и продемонстрировали, на что способны.
Вид у Береймы был весьма удрученным.
– Но я уже помогал вам распоряжаться делами королевства.
Ашарна бросила на сына суровый взгляд.
– Королевство Гренда Лиар со всеми относящимися к нему угодьями составляет одиннадцать княжеств, шесть миллионов населения, множество королей и королев, принцев и герцогов. Оно простирается почти на целый континент; половина этого королевства может оказаться охваченной засухи, в то время, как остальная часть будет подвержена губительным наводнениям.
За последний год вы, согласно возложенным на вас обязанностям, докладывали мне о нескольких состоявшихся советах, действовали от моего имени, встречаясь с двумя-тремя высокими сановниками, произнесли речь в мою честь на случайном официальном пиршестве и в целом вы своими действиями вполне оправдали вашу первую посольскую миссию. Однако это еще не означает управления. Я по-прежнему управляю этим королевством и его народом.
Берейма выглядел обескураженным.
– Неужели это все, чем я был? Я был до сих пор всего лишь вашим глашатаем?
Ашарна вздохнула.
– Отнюдь нет. Вы учились быть королем. Однако не думайте, что вам удалось усвоить все уроки. Придет время, может быть, даже скоро, когда вам в самом деле придется взять в руки власть над королевством, и вы окажетесь лицом к лицу с необходимостью принимать решения, связанные с благополучием Гренды Лиар самостоятельно, без подсказок. – Она бросила быстрый взгляд на Оркида. – Хотя, конечно, в вашем распоряжении будет совет всего двора.
– Вы знаете, что я без колебаний приму ответственность на себя.
– Да, я это знаю. Однако не разводите бессмысленной суеты. Перед вами встанет задача вовсе не такая трудная и невыполнимая, как вы того ожидаете.
– Что вы имеете в виду?
– Скоро вы об этом узнаете. – Жестом королева подозвала к себе Оркида. – А теперь нам с советником нужно обсудить кое-что до того, как мы все увидимся в тронном зале.
– Может быть, мне следовало бы остаться, – почти шепотом произнес Берейма, покосившись на Оркида.
– Мой сын, вы пока еще не стали королем. Покиньте нас. Мы с вами увидимся позже нынешним же утром.
– О чем же нам осталось побеседовать, Ваше Величество? – спросил Оркид после того, как за Береймой закрылась дверь. – Я закончил свой отчет.
– Ключи Власти. Вы все еще не согласны с моими замыслами.
– Неплохо было бы последовать безрассудным традициям.
– Безрассудны они или нет, в них я вижу единственно верный путь, – устало произнесла королева.
Оркид не стал спорить. Королева выглядела усталой, и спорить с ней в этот момент было бесполезно.
Для Береймы церемония официального дворцового приема сводилась к присутствию в тронном зале. Это событие было вполне обыкновенным, и на нем мог присутствовать каждый, кто имел какое-либо влияние при дворе.
Сама Ашарна сидела на своем простом базальтовом троне с подушками, одета она была в традиционное королевское платье для приемов. Слева от нее стоял советник Оркид Грейвспеар, а позади маячил Деджанус со своим неизменным ритуальным жезлом. Справа, на тех местах, где предписывалось находиться членам королевской семьи, уже заняли свои места Арива, Олио и Линан, а левее, где было отведено место для старших служащих королевства и для членов исполнительного королевского совета, заняли свои места придворные вместе с фрейлинами Ее Величества.
Все собрание выглядело достаточно забавно в единственном зале дворца, предназначенном для подобных церемоний, считавшемся одним из тех чудес света, которые были созданы за много веков назад, и до сих пор бывшем для иноземцев одним из чудес Кендры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Солнце уже стояло высоко над горизонтом, когда Линана разбудил его слуга Пайрем. Слуга, не произнося ни слова, держал одежду своего хозяина, пока тот одевался, и помог затянуть пояс с прикрепленным к нему небольшим ножом.
Линан взглянул на свое отражение в зеркале. Его вполне устраивало то, что он видел. Пусть он не был таким же высоким, как его сводные братья, однако его плечи были достаточно широки, а впереди его ждали несколько лет, в течение которых он мог бы еще подрасти. Он не имел ничего против собственного лица, пусть не такого уж красивого, однако и не настолько страшного, чтобы у детей при виде его замирали сердца. Он пошевелился, и отражение в зеркале сместилось. Линана позабавила реакция Пайрема; вот уж чья физиономия могла нагнать страху даже на закаленного воина. Ростом слуга был с Линана, тощий, как шпага, с головой, по форме напоминавшей какие-то нелепые ножны. Этим утром губы Пайрема были плотно сжаты.
– Ты не разговорчив сегодня, Пайрем?
– Нет.
– Ты провел тяжелую ночь, посвятив ее пьянству?
– Не более тяжелую, чем вы, Ваше Высочество, – ядовито отозвался Пайрем.
– Ага, понимаю. Ты сердит на меня.
– Сердит на вас, Ваше Высочество? Я? Какое право имеет презренный слуга сердиться на мальчика, которого он выпестовал с самого младенчества, если этот мальчик тайком убегает и едва не становится жертвой уличных головорезов? Я спрашиваю вас, Ваше Высочество, какое я имею на это право?
– Ты разговаривал с Камалем.
– Кто-то ведь должен был принести чистую воду и простыни в ту комнату, в которой на смертном одре лежит сейчас несчастный раненый бродяга, подставивший под нож разбойника свою грудь, чтобы защитить вас.
– Не преувеличивай, Пайрем. Эйджер лежит вовсе не на смертном одре.
– Пайрем, что вы говорите? – Слуга наклонил голову, словно прислушиваясь к звучанию собственного имени, и стал похож на петуха. – А я-то думал, что это кличка, которой пользовался один известный мне парень, которому никогда не хватало ума прислушиваться к добрым советам и поступать так, как ему говорили, ради его собственного здоровья и счастья.
– Ах, ради Бога, Пайрем, дай отдых своему языку.
– А я-то было подумал, будто Ваше Высочество озабочены моим молчанием. Как же, однако, я глуп!
Линан отвернулся от зеркала и оказался лицом к лицу со слугой.
– Ладно, Пайрем, не обижайся. Давай, отчитывай меня.
– О, разве я посмею поучать Ваше Высочество, того, кто и без моего участия так много знает о целом мире, что перестал прислушиваться к чьим бы то ни было советам, а в особенности к советам старших…
– Довольно! – коротко воскликнул Линан, и его спокойствие и благодушие тотчас обернулись гневом. – Я достаточно много знаю, Пайрем. Обо всем, что мне пришлось преодолеть нынче ночью, мне известно от Камаля, и теперь мне не требуется выслушивать еще и твои наставления.
Пайрем не смог стерпеть такой обиды. Его голос сорвался, и он почти что выкрикнул:
– Ради Бога, Ваше Высочество, ведь вы едва не добились собственной гибели!
Гнев Линана тотчас улетучился. Пайрем едва удерживался от слез.
– Прости меня. Мне действительно угрожала опасность. Но там был Камаль…
– Камаль?! Да Камалю тоже просто повезло, что он остался в живых. Похоже, что кому-то известно о его кровавом прошлом. Он пролил слишком много крови, так много, что сам не способен измерить это кровавое море. Вы с ним оба слишком беспечны, вы думаете, что мечи всегда защитят вас, вы оба такие же сорвиголовы, как генерал…
Внезапно Пайрем замолчал и отвернулся, однако Линан успел заметить слезы, закипавшие в глазах верного слуги. Ему стало стыдно. В его жизни существовало несколько истинных вещей, и одной из них была любовь, которую испытывал к нему старый Пайрем, а другой – любовь, которую Пайрем питал к погибшему генералу. Старый Пайрем до сих пор мучился угрызениями совести от того, что не смог остановить нож убийцы, оборвавший жизнь генерала Элинда Чизела. Пайрема преследовала мысль о том, что у него была зыбкая возможность остановить убийцу, и эта мысль не давала ему покоя.
Линан подался было вперед и хотел обнять старого слугу, однако застыл на полпути и отпрянул.
– Прости меня, – умиротворяюще произнес он. – Обещаю впредь вести себя осторожнее.
Пайрем кивнул, однако все еще не поворачивал лица.
– Возможно, что с этого времени простой осторожности будет мало.
Линан вздохнул.
– Я больше не стану убегать из дворца. По крайней мере, один.
Через плечо Пайрем взглянул на Линана.
– Вы будете брать с собой Камаля?
– Я даже тебя буду брать с собой.
Пайрем засопел и выпрямился.
– Ну что ж, пусть будет так, – сказал он все еще слегка дрожавшим голосом и придирчиво оглядел своего подопечного. – Вы выглядите достаточно прилично, чтобы не напугать королевскую лошадь. Тогда собирайтесь. Вас сегодня ожидают при дворе.
– Меня?
– Ваш брат возвратился из Хьюма. Королева желает, чтобы его приветствовала вся семья.
Линан прорычал:
– Терпеть не могу таких приемов.
– Берейма ваш брат, нравится вам это или нет. Вам не следует противодействовать ему. Однажды он станет королем, и, возможно, этот день не так уж далек.
– Это не имеет для меня никакого значения. Хотя, в конце концов, Берейма не сможет относиться ко мне хуже, чем родная мать.
Пайрем взглянул на него с сочувствием.
– Иногда вы, Ваше Высочество, просто теряете здравый смысл. Вы даже не осознаете, когда люди намереваются сделать для вас добро или зло. Возможно, Ее Величество в чем-то и не права, однако вы виноваты гораздо более. Помните об этом. И еще не забывайте о том, что ваш отец любил вашу матушку превыше всего на свете, а ведь он никогда не был глупцом. А еще помните о том, что вы – ее сын, и что она никогда об этом не забывает в отличие от вас.
Линана обескуражило такое жаркое выступление Пайрема.
– А она вообще хоть раз выказывала знаки доброго отношения ко мне?
Пайрем покачал головой.
– Можно было бы целый день рассказывать вам об этом, но ведь вы уже сейчас не расположены слушать. А потому собирайтесь, Ваше Высочество, чтобы не опоздать, а не то разгневаете ее еще больше, чем до сих пор.
Когда на Ашарну навалилось абсолютное изнеможение, она изо всех сил вцепилась в ручки своего кресла. Закрыв глаза, она пыталась призвать на помощь силу молитвенных слов Оркида Защитника могил, Канцлера Всей Кендры, которые он произносил над троном в большом тронном зале, когда его голос звучал подобно медвежьему рыку. Перед ней проплыло одно из вдовьих воспоминаний, однако ей удалось отогнать от себя лишние мысли.
– Как вы и предсказывали, Ваше Величество, королева Хьюма дала Берейме согласие на то, чтобы вы смогли посетить ее земли с официальным визитом в начале следующего года. – Голос канцлера терялся и рокотал в его темной густой бороде. – А в таком случае опять подчеркивается право вашего сына как вашего представителя стать ее господином.
Тут он взглянул на Ашарну и поразился ее мраморной бледности.
– Ваше Величество?…
Ашарна взмахнула рукой.
– Все то же самое, Оркид. Не беспокойтесь. – Она повернулась к советнику с искренней улыбкой.
– Я постараюсь не поддаваться этому, – сухо добавила она.
Выбитый из привычной колеи Оркид кивнул куда-то в сторону и продолжил свой доклад.
– Принесенные нами дары дали ей спасительную возможность поддержать нашу миссию, не теряя собственного лица.
– Всегда полезно оставлять им возможность думать о том, что они верховодят нами.
– Чаринцы чересчур горды.
– И мы сумеем использовать это знание в свою пользу, Оркид. Хьюм – пограничная территория, она традиционно независима и действует заодно с королевством Хаксуса, нашего старинного противника. Чарион, как до того и ее отец, стала единственной правительницей Хьюма, которая когда-либо выражала свою преданность другой короне. С Хьюмом следует обращаться со всевозможной терпеливостью и обходительностью.
– Но у нее есть преимущество над вами.
– Да, но она принадлежит нам, Оркид, вместе со своим королевством. Не следует судить о крепости по камням, из которых она выстроена. – Королева прикрыла глаза, пытаясь восстановить потерянную в разговоре энергию. – Когда вы видели Берейму?
– Рано утром, как только он вернулся. Он коротко отчитался, передал бумаги и отправился, чтобы пару часов поспать прежде того, чем предстать перед вашими очами. Он будет здесь с минуты на минуту.
– Когда меня не станет…
– Вам не следует говорить о таких вещах, Ваше Величество.
– Когда меня не станет, – упрямо повторила королева, – Берейме прежде всего потребуются ваши мудрые советы. Служите ему так же ревностно, как служили мне.
Оркид склонил негнущуюся спину, уступая воле Ашарны, так и не раскрывавшей глаз.
– Да, конечно, Ваше Величество.
– Вы до сих пор ничего не сказали о том, как он отчитался перед вами, как перед первым должностным лицом. Не оскорбил ли этот отчет его гордости?
Оркид позволил себе слегка улыбнуться.
– Мне кажется, что она была несколько уязвлена.
– Он должен научиться доверять вам и прислушиваться к вашим советам. – Оркид снова почтительно поклонился, выражая тем самым признательность за любезность. – А вам следует научиться льстить ему и склонять его с помощью лести к принятию решении, так же, как вы постоянно проделывали это со мной.
Советник был потрясен и шокирован:
– Ваше Величество?!
– Оркид, вы были моим советником на протяжения почти пятнадцати лет. Вы стали моей правой рукой, а потому не пытайтесь принарядить наши отношения в одежды, которых они не стоят. Вы проницательны и наблюдательны, ваше лицо давно обрамлено бородой, так что давайте будем откровенны друг с другом, если только это входит в ваши намерения.
– Или если вы не хотите предложить мне оставить вас и существовать в одиночестве, – парировал советник.
Ашарна искренне рассмеялась.
– Как скажете. Мы составляем вместе неплохую пару, и Гренда Лиар должна бы быть благодарна нам за независимое и мирное существование. Я хочу, чтобы вы сохранили такие же отношения с моим сыном. На свете нет ничего более опасного, чем новый король, решивший впервые испытать силу своих крыльев.
– Ничего более опасного? – позволил себе усомниться Оркид. – Даже если это окажется новая королева?
Ашарна рассмеялась во второй раз за это утро, как смеялась редко, даже в пору своих лучших дней. Неожиданно Оркид испытал приступ самодовольства.
– Что ж, нынче новым королевам предоставлена возможность многое доказать. Новым королям предстоит лишь повторять ошибки их предшественников, потому что они обучены соперничать с ними.
– Он может пойти на что-нибудь худшее, чем соперничество с тобой.
– Теперь вы грубо льстите мне, а я этого не люблю. Он станет самим собой, но ему придется также стать королем Гренды Лиар, а для двоих не найдется места на одном троне. Именно вам придется укрепить его трон для того, чтобы он был достоин вашего сына, однако не слишком велик, чтобы он не смог легко соскользнуть со своего места.
– Я сделаю для этого все, что только будет в моих силах, – скромно произнес Оркид.
– Я знаю. Вы всегда делаете все, что только в ваших силах. – Королева глубоко вздохнула, напоминая себе, что должна будет отправиться в постель немедленно по окончании всех формальностей, накопившихся к нынешнему утру, но тут же отогнала эту мысль: бессилен тот монарх, который правит, не покидая спальни.
Раздался стук в дверь, и двойные двери в приемную Ашарны распахнулись. Деджанус торжественно объявил о приходе Береймы, отступил назад, и створки дверей закрылись с тихим шорохом.
Берейма тихо подошел к королеве и мягким движением взял ее за руку. С удивленным взглядом обратился он к Оркиду:
– Она спит?
– Правительница Гренды Лиар никогда не спит, – промолвила Ашарна, открывая глаза. – Это еще одно правило, которое вам, Берейма, следует запомнить.
– Уже время…
– Оно еще не наступило.
– Я не желал бы беспокоить вас, – с неприязнью произнес Берейма.
– То есть, вам хотелось бы, чтобы я умерла, – Ашарна укоризненно покачала головой. – Вам не следовало бы никогда произносить подобных слов.
– Мама, мне не нужен трон.
Ашарна с изумлением взглянула на сына.
– Вы думаете, что он был нужен мне, когда пришел мой черед унаследовать его? Вы считаете, что мне было нужно потерять свою свободу и обрести взамен жизнь, исполненную ежедневной нуднейшей работы, проблем, бессонных ночей, не имея надежды на избавление, кроме смерти? – Она внимательно посмотрела на сына. – Вы были неженкой, защищенным от всяческих невзгод в течение всей своей жизни, а теперь настало время для того, чтобы вы оказались лицом к лицу с возложенной с ответственностью и продемонстрировали, на что способны.
Вид у Береймы был весьма удрученным.
– Но я уже помогал вам распоряжаться делами королевства.
Ашарна бросила на сына суровый взгляд.
– Королевство Гренда Лиар со всеми относящимися к нему угодьями составляет одиннадцать княжеств, шесть миллионов населения, множество королей и королев, принцев и герцогов. Оно простирается почти на целый континент; половина этого королевства может оказаться охваченной засухи, в то время, как остальная часть будет подвержена губительным наводнениям.
За последний год вы, согласно возложенным на вас обязанностям, докладывали мне о нескольких состоявшихся советах, действовали от моего имени, встречаясь с двумя-тремя высокими сановниками, произнесли речь в мою честь на случайном официальном пиршестве и в целом вы своими действиями вполне оправдали вашу первую посольскую миссию. Однако это еще не означает управления. Я по-прежнему управляю этим королевством и его народом.
Берейма выглядел обескураженным.
– Неужели это все, чем я был? Я был до сих пор всего лишь вашим глашатаем?
Ашарна вздохнула.
– Отнюдь нет. Вы учились быть королем. Однако не думайте, что вам удалось усвоить все уроки. Придет время, может быть, даже скоро, когда вам в самом деле придется взять в руки власть над королевством, и вы окажетесь лицом к лицу с необходимостью принимать решения, связанные с благополучием Гренды Лиар самостоятельно, без подсказок. – Она бросила быстрый взгляд на Оркида. – Хотя, конечно, в вашем распоряжении будет совет всего двора.
– Вы знаете, что я без колебаний приму ответственность на себя.
– Да, я это знаю. Однако не разводите бессмысленной суеты. Перед вами встанет задача вовсе не такая трудная и невыполнимая, как вы того ожидаете.
– Что вы имеете в виду?
– Скоро вы об этом узнаете. – Жестом королева подозвала к себе Оркида. – А теперь нам с советником нужно обсудить кое-что до того, как мы все увидимся в тронном зале.
– Может быть, мне следовало бы остаться, – почти шепотом произнес Берейма, покосившись на Оркида.
– Мой сын, вы пока еще не стали королем. Покиньте нас. Мы с вами увидимся позже нынешним же утром.
– О чем же нам осталось побеседовать, Ваше Величество? – спросил Оркид после того, как за Береймой закрылась дверь. – Я закончил свой отчет.
– Ключи Власти. Вы все еще не согласны с моими замыслами.
– Неплохо было бы последовать безрассудным традициям.
– Безрассудны они или нет, в них я вижу единственно верный путь, – устало произнесла королева.
Оркид не стал спорить. Королева выглядела усталой, и спорить с ней в этот момент было бесполезно.
Для Береймы церемония официального дворцового приема сводилась к присутствию в тронном зале. Это событие было вполне обыкновенным, и на нем мог присутствовать каждый, кто имел какое-либо влияние при дворе.
Сама Ашарна сидела на своем простом базальтовом троне с подушками, одета она была в традиционное королевское платье для приемов. Слева от нее стоял советник Оркид Грейвспеар, а позади маячил Деджанус со своим неизменным ритуальным жезлом. Справа, на тех местах, где предписывалось находиться членам королевской семьи, уже заняли свои места Арива, Олио и Линан, а левее, где было отведено место для старших служащих королевства и для членов исполнительного королевского совета, заняли свои места придворные вместе с фрейлинами Ее Величества.
Все собрание выглядело достаточно забавно в единственном зале дворца, предназначенном для подобных церемоний, считавшемся одним из тех чудес света, которые были созданы за много веков назад, и до сих пор бывшем для иноземцев одним из чудес Кендры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50