Я сразу же отнес это сообщение Холмсу в Британский музей, и вечером он показал мне текст ответной телеграммы:
«ОСТАВАЙТЕСЬ В УЭЛЬСЕ ДО МОЕГО ПРИЕЗДА ТЧК ГЛАСТОНБЕРИ ОПАСНЫЙ ПУНКТ ТЧК ХОЛМС».
- Я не собирался уезжать из Лондона, не закончив своих исследований, - пожаловался Холмс. - Но быстрые передвижения полковника вынуждают нас действовать.
На следующее утро, когда Холмс ушел из дома, доставили анонимную записку:
«Д. организовал наблюдение за американцем в Уэльсе. Говорит, что последует за ним, если тот поедет в Гластонбери».
Записка явно была от Порлока, и я сразу же отправил ее с посыльным Холмсу. К моему удивлению, не прошло и часа, как Холмс вернулся домой.
Широко шагая, он вошел в гостиную, потер руки и улыбнулся:
- Я уже телеграфировал Хардену, что завтра мы будем в Уэльсе. Так давайте воспользуемся свободным временем и позавтракаем где-нибудь вне дома.
Во время еды он находился в прекрасном настроении, был очень оживлен, но говорил обо всем на свете, только не о деле Хардена. Мне было ясно, что в своих исследованиях он весьма продвинулся, хотя ничего мне об этом не сообщил.
На следующий день рано утром мы выехали в Уэльс. На станции нас встретил один из парней Макмурдо:
- Полковник в городском соборе и наши ребята тоже, он хочет послушать бой часов.
- Послушать бой часов! - воскликнул я, но Холмс засмеялся.
- Дело обычное, - заметил он. - Чтобы англичане заинтересовались достопримечательностями своей страны, надо, чтобы об этом напомнил американец. Если поспешим, Ватсон, то мы тоже успеем посмотреть на эти знаменитые часы.
Полковника мы нашли в северном приделе собора в сопровождении парней Макмурдо. Там собралась небольшая группа туристов, а также местные ребятишки. Полковник приветствовал нас возгласом:
- Добрый день, джентльмены! Вы как раз вовремя. - И, вынув свои карманные часы, он стал сверять их с огромными часами, висящими на западной стене собора.
Я взглянул вверх, и у меня даже дух захватило. Над нами висели самые необыкновенные часы из всех, которые я когда-либо видел. Циферблат, более шести футов в диаметре, был весь замысловато расписан цифрами, указывающими фазы луны и положения планет на их орбитах. Внешний круг состоял из двадцати четырех делений и показывал время суток, а за ним вращалась большая звезда. Звезда поменьше вращалась во внутреннем круге, разделенном на шестьдесят частей.
Пока мы смотрели, небольшая звезда уже совершила свой путь. В это время находящаяся над внешним кругом деревянная фигурка гномика вдруг ожила и стала колотить ножкой по колокольчику внизу, а потом то же самое проделала другой ножкой, и зазвенел второй колокольчик. Всего гномик ударил по колокольчикам восемь раз, а внутри часов послышалось какое-то жужжание. И вот дверцы над циферблатом распахнулись и показались четыре миниатюрные фигурки вооруженных рыцарей на конях. Первые две двигались по часовой стрелке, а вторые - в обратном направлении, и при каждой встрече какой-нибудь один из рыцарей, пронзенный мечом противника, падал на спину. От изумления я разинул рот и стоял так до тех пор, пока фигурки не скрылись за дверцами. Взрослые негромко переговаривались и улыбались, а дети восторженно хохотали.
- В мире мало найдется таких старинных часов, - заметил Харден, пряча свои карманные, - столь хитроумно устроенных, за исключением больших часов в Страсбурге. Преклоняюсь перед этими часами, ведь их впервые завели за сто лет до открытия Америки.
- А сделаны они были, - добавил Холмс, - Питером Лайтфутом, монахом из Гластонбери, более пятисот лет назад. Вообще, надо сказать, монахи были прелюбопытными и учеными людьми и владели многими искусствами. Я в полной мере разделяю ваш восторг по поводу часов, полковник, но сейчас нам нужно поговорить и о других достопримечательностях, о тех, что в Гластонбери.
- Да, - согласился Харден, пока мы неспешно выходили из собора. - Но что там такого особенного? В вашей телеграмме вы сообщили, что я не должен ехать туда без вас.
Холмс приостановился и взглянул полковнику прямо в лицо:
- Возможно, вам вообще не следует туда ездить.
Харден нахмурился:
- Не ездить туда? Почему же?
- Полковник, - мрачно ответил мой друг, - в Винчестере вы приняли смелое решение не отступать, несмотря ни на какие угрозы Дрю, и то было решение, которому я аплодировал. Однако ситуация изменилась. Дрю еще не нашел то, что ищет, и моя информация подтверждает его намерение быть в Гластонбери одновременно с вами. Я полагаю, что объект поисков Дрю находится именно в Гластонбери, и теперь он одержим настоящим страхом, как бы вы не нашли то, что сам он найти пока не может.
- И что из этого следует? - спросил полковник. - Почему я должен менять свои намерения?
- Потому, - ответил Холмс, - что если Дрю не убьет вас в Гластонбери, то только по той причине, что решил сделать это до вашего приезда туда.
12
ПРИЕЗДЫ И ОТБЫТИЯ
Конечно, как и следовало ожидать, никакие угрозы не могли заставить старого солдата отступить, и рано утром следующего дня мы, по-прежнему в сопровождении парней Макмурдо, отбыли в Гластонбери. Устроившись в гостинице на Хай-стрит, мы отправились к развалинам аббатства. Парни Макмурдо помогали нести снаряжение Хардена. Вряд ли я когда-нибудь забуду свои первые впечатления при взгляде на руины того, что некогда было величайшей святыней Англии. Уже наступил июнь, и везде буйно разрослись сорняки и чертополох вперемежку с густыми зарослями шиповника и других кустов, пустивших корни между камнями.
Ближе к дороге стояла изящная часовня, стены ее хорошо сохранились, но крыши не было, а на месте пола росла трава. В дальнем конце виднелись обломки арок, и только по их благородным изгибам можно было представить, как прекрасна была часовня. При этом мне вспомнились развалины аббатства в Нетли, где я проходил специальный курс военных хирургов. Сейчас же я думал о том, как же много прекрасного и достойного восхищения уничтожил один жадный и похотливый тиран.
За исключением случайных тропинок земля под ногами была неровной, в выбоинах и буграх. Я размышлял о том, что где-то здесь, под нашими ногами, лежат кости английских святых Дэвида, Патрика, Бригитты и Дунстана, а может быть, и останки великого короля Артура и даже, возможно, Иосифа Аримафейского.
Холмс, озабоченный безопасностью полковника, изложил нам свой план, и теперь он и полковник с камерой шли под охраной двух парней Макмурдо, которые прокладывали путь через разросшиеся сорняки. Я с третьим телохранителем шел несколько в стороне, зорко наблюдая за окружающей обстановкой.
Время близилось к полудню, и стало жарко. Пчелы жужжали над яркими дикими цветами, пробивающимися среди сорняков. Становилось все труднее быть сосредоточенным и вести неустанное наблюдение, но, по счастью, Дрю поблизости не было. Лишь изредка появлялись местные жители, которые пользовались тропинками, чтобы сократить дорогу. А так старое аббатство было целиком в нашем распоряжении.
Наконец жара начала спадать, а тени удлиняться, и Харден решил, что света для его работы уже недостаточно. Мы вернулись в гостиницу. Холмс быстро пробежал глазами список вновь прибывших постояльцев, оглядел внимательно находящихся в столовой, но не заметил ничего тревожного.
- Если солнце завтра будет такое же яркое, как сегодня, - сказал полковник за обедом, - я думаю, что можно будет закончить фотографирование во второй половине дня.
- Это было бы хорошо, - ответил Холмс. - Мы даже можем приготовить Дрю сюрприз и уехать раньше, чем он прибудет сюда, хотя я знаю, что за нами наблюдают люди Дрю.
Но этому не суждено было случиться. Мы закончили обедать и перешли в курительную, когда я вдруг вспомнил, что оставил папиросы у себя в комнате. Взяв их и спускаясь вниз, я увидел небольшую группу людей у регистрационной стойки. Прежде всего в глаза бросился широкоплечий мужчина с лицом, напоминающим свиное рыло. Инстинктивно я сразу понял, что это Дрю. Я отступил назад и прижался к перилам. Как только он заговорил, стало ясно, что это то самое зловещее и болезненно-хриплое карканье, которое в Винчестере так точно имитировал Джей.
- Теперь мы знаем, что они здесь, - сказал он. - Можно опять вернуться к нашим дружкам и подробно разработать наш план.
Как только они вышли из вестибюля и за ними закрылась дверь, я поспешил в курительную, чтобы сообщить обо всем услышанном Холмсу и полковнику Хардену.
Однако Холмс не выказал большого удивления.
- У них есть несколько способов действия, - заметил он. - Если они умны, то не будут торопиться и подождут, пока полковник завершит свои работы. Если же нет, то постараются как можно скорее организовать нападение, может быть, и завтра. - И повернулся к Хардену: - Действительно, совершенно необходимо, чтобы вы уже завтра все закончили. Предлагаю начать очень рано, как только будет достаточно света. Ночи сейчас теплые, но боюсь, перед сном надо будет всем закрыть окна и запереть двери. Вы вооружены, полковник?
- У меня есть пара пистолетов в карманах сюртука и парочка в жилетных. Этого достаточно?
Холмс улыбнулся:
- Я видел, какие они мастера стрелять на короткой дистанции. Но пожалуйста, полковник, помните, что здесь запад Англии, а не Дикий Запад Соединенных Штатов и в соответствии с законом можно выстрелить, только если вы подверглись нападению.
Полковник пристально на него посмотрел:
- Если возникнет подобная ситуация, мистер Холмс, я изо всех сил постараюсь этого не забыть.
Мы рано разошлись по своим комнатам и, последовав совету Холмса, крепко заперли окна и двери. Я попытался заснуть, но мне долго это не удавалось. Я пошире раздвинул занавес на своей большой деревянной кровати и напряженно прислушивался, пытаясь уловить даже самый приглушенный звук, но наконец заснул, крепко сжимая в руке свой старый «адамс-450».
Ночь прошла спокойно. Мы быстро позавтракали и когда вышли из гостиницы, на Хай-стрит сумрак еще не рассеялся.
Когда мы пришли в аббатство, пришлось ждать, когда станет достаточно светло, и Харден занимался тем, что выбирал наиболее удачные ракурсы для фотографирования прекрасных и скорбных развалин.
Скоро небо стало безоблачным, солнце высушило росу, и мы начали работать по нашему плану. Сегодня, несмотря на жару, мы были собранны и сосредоточенны. Зная, что где-то в городе затаились наши противники, мы не могли не думать, что в любую минуту можем подвергнуться нападению. Мой военный опыт подсказывал, что здесь, на развалинах, слишком много мест, где можно было бы спрятаться и внезапно напасть. У меня даже ладонь вспотела, так крепко я сжимал рукоятку своего «адамса-450» всякий раз, когда где-то были слышны шорохи.
К полудню работа полковника довольно сильно продвинулась вперед, и мы отправились к единственному уцелевшему странному, восьмиугольному зданию и решили подкрепиться. За ленчем Холмс поведал нам долгую и колоритную историю этого старинного места, заметив, что именно здесь останавливался два века назад злосчастный герцог Монмутский по дороге в Седжмур, где был разбит наголову.
Как мы и договаривались, полковник во второй половине дня завершил свою работу и мы, целые и невредимые, отправились в гостиницу. Заказав чаю, мы удалились в курительную комнату. Вскоре туда вошел управляющий и принес телеграмму для полковника Хардена. Быстро прочитав ее, полковник, бледный как мел, безмолвно передал ее Холмсу. Телеграмма была послана из Лондона не более часа назад, и в ней говорилось:
«Джей нездоров тчк несерьезно но требуется твое присутствие тчк приезжай твоя любящая жена Сесили».
- Как вы поступите? - спросил я. Но Шерлок Холмс опередил его:
- Вы должны немедленно ехать, полковник. - И достал часы. - Вы успеете еще добраться до Бристоля, чтобы попасть на скорый лондонский поезд. Сегодня вечером вы уже можете быть с семьей.
- Но моя аппаратура, мои негативы!
- Мы обязались охранять не только вас, но и ваши исследования, полковник, - ответил Холмс. - Поэтому возьмите с собой только самое необходимое и, конечно, парней Макмурдо в придачу. А мы с Ватсоном последуем за вами завтра, взяв с собой все ваше снаряжение.
Холмс встал, позвонил и приказал вошедшему слуге немедленно уложить саквояж для Хардена. Полковнику ничего не оставалось делать, и я сразу же после чая проводил его на станцию.
Вернувшись, я застал Холмса в великолепном и очень юмористическом настроении.
- Холмс, - упрекнул я его, - сын Хардена болен. Вряд ли это повод для веселья.
- Джей гораздо в лучшем состоянии, чем полагает его отец, - ответил Холмс. - А наш добрый полковник надежно застрахован от всяких неожиданностей, пока мы выясняем наши отношения с мистером Дрю.
- Холмс! - воскликнул я. - Так это вы послали телеграмму! Но это непростительно!
- Дорогой мой Ватсон, вы еще не раз сможете убедиться в том, что полковник не тот человек, которого можно запугать и заставить подчиниться грубостью или силой. И было совершенно необходимо, чтобы сегодня поле битвы с Дрю было расчищено, а единственный способ добиться этого - сыграть на отцовских чувствах Хардена. Через несколько часов полковник узнает, что его обвели вокруг пальца. И подозреваю, он очень рассердится и сразу догадается, кто с ним сыграл эту шутку, ведь он достаточно умен для этого. В свое время я принесу ему извинения, но теперь нам надо подготовиться к встрече с Дрю.
- Что вы этим хотите сказать?
- Дрю должен уже знать, что мы закончили здесь дела, даже если ему неизвестно об отъезде Хардена. Так как ему не удалось помешать полковнику, как мы и ожидали, он будет стремиться завладеть результатами его экспериментов. Я проведу некоторое время в комнате полковника, после чего мы сможем слегка перекусить.
За обедом мой друг был красноречив, рассуждал о языке древних халдеев и о том, как правильно употреблять обращение «эсквайр», но ни словом не обмолвился о нашем деле.
Мы рано ушли спать, и, прощаясь у двери комнаты полковника, Холмс сказал:
- Прошлая ночь была для вас очень напряженной. Предлагаю вам как следует выспаться сегодня. Я расставил свою ловушку и прошу вас ни при каких обстоятельствах не входить в комнату Хардена.
Только Шерлок Холмс мог предположить, что такое замечание даст мне безмятежно уснуть. Я сидел в своей комнате, погасив свечу; медленно надвигалась ночь, и все звуки в гостинице постепенно затихали. При слабом отблеске света я разглядел, что каминные часы показывают больше двух ночи. Мои ощущения начали постепенно притупляться, меня охватывала дремота. Но вдруг я очнулся, услышав какой-то звук в соседней комнате. Стряхнув остатки дремоты, я напряженно прислушивался, но несколько мгновений стояла полная тишина. Но вот я опять услышал звук; более отчетливый, чем в первый раз. Казалось, кто-то наткнулся на какой-то предмет около самой двери. Помня о запрете Холмса, я удовольствовался лишь сознанием, что это сработала ловушка. Совершенно очевидно, что кто-то проник в комнату полковника. Чтобы утвердиться в этом, я тихонько выскользнул в коридор и стал прислушиваться, стоя у двери Хардена. Я явственно услышал, как кто-то шепотом выругался, и уже хотел вернуться к себе, как вдруг меня снова остановил звук. То был звук удара обо что-то мягкое, сопровождавшийся приглушенным стоном раненого.
Я мгновенно сообразил, что в той комнате был Холмс и что он в опасности. Я стал дергать старинную деревянную ручку и громко звать на помощь. Но дверь внезапно распахнулась, и я одним прыжком вскочил в комнату.
Там было совершенно темно, лишь слабым светлым пятном выделялось единственное окно. И на фоне этого окна я разглядел темную мужскую фигуру. Я выхватил «адамс-450» и выстрелил в этого человека. Я услышал крик, но не такой, который свидетельствовал бы о серьезной ране, и фигура скрылась за окном. Я быстро подскочил к окну, но в наступившей ночи узкий двор внизу казался черной ямой и я не мог уловить в этой тьме ни малейшего движения. Я поспешно обернулся. Теперь я мог разглядеть, что занавеси старомодного алькова немного раздвинуты, а на полу лицом вниз лежит высокий человек.
Я поспешно зажег свечу на столике у кровати и при разгоревшемся пламени увидел, к моему полному смятению, что это полковник Харден и что на спине его шелкового халата расплывается огромное кровавое пятно.
13
ШЕРЛОК ХОЛМС ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ
На несколько минут меня буквально сковало по рукам и ногам, затем медицинская выучка быстро реагировать на угрожающее положение взяла верх. Я начал поднимать раненого на постель и, пока я это делал, с удовлетворением отметил, что, несмотря на явную серьезность ранения, сердце полковника бьется сильно и ровно.
Мои выстрелы подняли на ноги всю гостиницу, и очень скоро на пороге комнаты появился возбужденный управляющий, а за ним толпились слуги. Я послал его за врачебным саквояжем в мою комнату и попросил отослать прислугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
«ОСТАВАЙТЕСЬ В УЭЛЬСЕ ДО МОЕГО ПРИЕЗДА ТЧК ГЛАСТОНБЕРИ ОПАСНЫЙ ПУНКТ ТЧК ХОЛМС».
- Я не собирался уезжать из Лондона, не закончив своих исследований, - пожаловался Холмс. - Но быстрые передвижения полковника вынуждают нас действовать.
На следующее утро, когда Холмс ушел из дома, доставили анонимную записку:
«Д. организовал наблюдение за американцем в Уэльсе. Говорит, что последует за ним, если тот поедет в Гластонбери».
Записка явно была от Порлока, и я сразу же отправил ее с посыльным Холмсу. К моему удивлению, не прошло и часа, как Холмс вернулся домой.
Широко шагая, он вошел в гостиную, потер руки и улыбнулся:
- Я уже телеграфировал Хардену, что завтра мы будем в Уэльсе. Так давайте воспользуемся свободным временем и позавтракаем где-нибудь вне дома.
Во время еды он находился в прекрасном настроении, был очень оживлен, но говорил обо всем на свете, только не о деле Хардена. Мне было ясно, что в своих исследованиях он весьма продвинулся, хотя ничего мне об этом не сообщил.
На следующий день рано утром мы выехали в Уэльс. На станции нас встретил один из парней Макмурдо:
- Полковник в городском соборе и наши ребята тоже, он хочет послушать бой часов.
- Послушать бой часов! - воскликнул я, но Холмс засмеялся.
- Дело обычное, - заметил он. - Чтобы англичане заинтересовались достопримечательностями своей страны, надо, чтобы об этом напомнил американец. Если поспешим, Ватсон, то мы тоже успеем посмотреть на эти знаменитые часы.
Полковника мы нашли в северном приделе собора в сопровождении парней Макмурдо. Там собралась небольшая группа туристов, а также местные ребятишки. Полковник приветствовал нас возгласом:
- Добрый день, джентльмены! Вы как раз вовремя. - И, вынув свои карманные часы, он стал сверять их с огромными часами, висящими на западной стене собора.
Я взглянул вверх, и у меня даже дух захватило. Над нами висели самые необыкновенные часы из всех, которые я когда-либо видел. Циферблат, более шести футов в диаметре, был весь замысловато расписан цифрами, указывающими фазы луны и положения планет на их орбитах. Внешний круг состоял из двадцати четырех делений и показывал время суток, а за ним вращалась большая звезда. Звезда поменьше вращалась во внутреннем круге, разделенном на шестьдесят частей.
Пока мы смотрели, небольшая звезда уже совершила свой путь. В это время находящаяся над внешним кругом деревянная фигурка гномика вдруг ожила и стала колотить ножкой по колокольчику внизу, а потом то же самое проделала другой ножкой, и зазвенел второй колокольчик. Всего гномик ударил по колокольчикам восемь раз, а внутри часов послышалось какое-то жужжание. И вот дверцы над циферблатом распахнулись и показались четыре миниатюрные фигурки вооруженных рыцарей на конях. Первые две двигались по часовой стрелке, а вторые - в обратном направлении, и при каждой встрече какой-нибудь один из рыцарей, пронзенный мечом противника, падал на спину. От изумления я разинул рот и стоял так до тех пор, пока фигурки не скрылись за дверцами. Взрослые негромко переговаривались и улыбались, а дети восторженно хохотали.
- В мире мало найдется таких старинных часов, - заметил Харден, пряча свои карманные, - столь хитроумно устроенных, за исключением больших часов в Страсбурге. Преклоняюсь перед этими часами, ведь их впервые завели за сто лет до открытия Америки.
- А сделаны они были, - добавил Холмс, - Питером Лайтфутом, монахом из Гластонбери, более пятисот лет назад. Вообще, надо сказать, монахи были прелюбопытными и учеными людьми и владели многими искусствами. Я в полной мере разделяю ваш восторг по поводу часов, полковник, но сейчас нам нужно поговорить и о других достопримечательностях, о тех, что в Гластонбери.
- Да, - согласился Харден, пока мы неспешно выходили из собора. - Но что там такого особенного? В вашей телеграмме вы сообщили, что я не должен ехать туда без вас.
Холмс приостановился и взглянул полковнику прямо в лицо:
- Возможно, вам вообще не следует туда ездить.
Харден нахмурился:
- Не ездить туда? Почему же?
- Полковник, - мрачно ответил мой друг, - в Винчестере вы приняли смелое решение не отступать, несмотря ни на какие угрозы Дрю, и то было решение, которому я аплодировал. Однако ситуация изменилась. Дрю еще не нашел то, что ищет, и моя информация подтверждает его намерение быть в Гластонбери одновременно с вами. Я полагаю, что объект поисков Дрю находится именно в Гластонбери, и теперь он одержим настоящим страхом, как бы вы не нашли то, что сам он найти пока не может.
- И что из этого следует? - спросил полковник. - Почему я должен менять свои намерения?
- Потому, - ответил Холмс, - что если Дрю не убьет вас в Гластонбери, то только по той причине, что решил сделать это до вашего приезда туда.
12
ПРИЕЗДЫ И ОТБЫТИЯ
Конечно, как и следовало ожидать, никакие угрозы не могли заставить старого солдата отступить, и рано утром следующего дня мы, по-прежнему в сопровождении парней Макмурдо, отбыли в Гластонбери. Устроившись в гостинице на Хай-стрит, мы отправились к развалинам аббатства. Парни Макмурдо помогали нести снаряжение Хардена. Вряд ли я когда-нибудь забуду свои первые впечатления при взгляде на руины того, что некогда было величайшей святыней Англии. Уже наступил июнь, и везде буйно разрослись сорняки и чертополох вперемежку с густыми зарослями шиповника и других кустов, пустивших корни между камнями.
Ближе к дороге стояла изящная часовня, стены ее хорошо сохранились, но крыши не было, а на месте пола росла трава. В дальнем конце виднелись обломки арок, и только по их благородным изгибам можно было представить, как прекрасна была часовня. При этом мне вспомнились развалины аббатства в Нетли, где я проходил специальный курс военных хирургов. Сейчас же я думал о том, как же много прекрасного и достойного восхищения уничтожил один жадный и похотливый тиран.
За исключением случайных тропинок земля под ногами была неровной, в выбоинах и буграх. Я размышлял о том, что где-то здесь, под нашими ногами, лежат кости английских святых Дэвида, Патрика, Бригитты и Дунстана, а может быть, и останки великого короля Артура и даже, возможно, Иосифа Аримафейского.
Холмс, озабоченный безопасностью полковника, изложил нам свой план, и теперь он и полковник с камерой шли под охраной двух парней Макмурдо, которые прокладывали путь через разросшиеся сорняки. Я с третьим телохранителем шел несколько в стороне, зорко наблюдая за окружающей обстановкой.
Время близилось к полудню, и стало жарко. Пчелы жужжали над яркими дикими цветами, пробивающимися среди сорняков. Становилось все труднее быть сосредоточенным и вести неустанное наблюдение, но, по счастью, Дрю поблизости не было. Лишь изредка появлялись местные жители, которые пользовались тропинками, чтобы сократить дорогу. А так старое аббатство было целиком в нашем распоряжении.
Наконец жара начала спадать, а тени удлиняться, и Харден решил, что света для его работы уже недостаточно. Мы вернулись в гостиницу. Холмс быстро пробежал глазами список вновь прибывших постояльцев, оглядел внимательно находящихся в столовой, но не заметил ничего тревожного.
- Если солнце завтра будет такое же яркое, как сегодня, - сказал полковник за обедом, - я думаю, что можно будет закончить фотографирование во второй половине дня.
- Это было бы хорошо, - ответил Холмс. - Мы даже можем приготовить Дрю сюрприз и уехать раньше, чем он прибудет сюда, хотя я знаю, что за нами наблюдают люди Дрю.
Но этому не суждено было случиться. Мы закончили обедать и перешли в курительную, когда я вдруг вспомнил, что оставил папиросы у себя в комнате. Взяв их и спускаясь вниз, я увидел небольшую группу людей у регистрационной стойки. Прежде всего в глаза бросился широкоплечий мужчина с лицом, напоминающим свиное рыло. Инстинктивно я сразу понял, что это Дрю. Я отступил назад и прижался к перилам. Как только он заговорил, стало ясно, что это то самое зловещее и болезненно-хриплое карканье, которое в Винчестере так точно имитировал Джей.
- Теперь мы знаем, что они здесь, - сказал он. - Можно опять вернуться к нашим дружкам и подробно разработать наш план.
Как только они вышли из вестибюля и за ними закрылась дверь, я поспешил в курительную, чтобы сообщить обо всем услышанном Холмсу и полковнику Хардену.
Однако Холмс не выказал большого удивления.
- У них есть несколько способов действия, - заметил он. - Если они умны, то не будут торопиться и подождут, пока полковник завершит свои работы. Если же нет, то постараются как можно скорее организовать нападение, может быть, и завтра. - И повернулся к Хардену: - Действительно, совершенно необходимо, чтобы вы уже завтра все закончили. Предлагаю начать очень рано, как только будет достаточно света. Ночи сейчас теплые, но боюсь, перед сном надо будет всем закрыть окна и запереть двери. Вы вооружены, полковник?
- У меня есть пара пистолетов в карманах сюртука и парочка в жилетных. Этого достаточно?
Холмс улыбнулся:
- Я видел, какие они мастера стрелять на короткой дистанции. Но пожалуйста, полковник, помните, что здесь запад Англии, а не Дикий Запад Соединенных Штатов и в соответствии с законом можно выстрелить, только если вы подверглись нападению.
Полковник пристально на него посмотрел:
- Если возникнет подобная ситуация, мистер Холмс, я изо всех сил постараюсь этого не забыть.
Мы рано разошлись по своим комнатам и, последовав совету Холмса, крепко заперли окна и двери. Я попытался заснуть, но мне долго это не удавалось. Я пошире раздвинул занавес на своей большой деревянной кровати и напряженно прислушивался, пытаясь уловить даже самый приглушенный звук, но наконец заснул, крепко сжимая в руке свой старый «адамс-450».
Ночь прошла спокойно. Мы быстро позавтракали и когда вышли из гостиницы, на Хай-стрит сумрак еще не рассеялся.
Когда мы пришли в аббатство, пришлось ждать, когда станет достаточно светло, и Харден занимался тем, что выбирал наиболее удачные ракурсы для фотографирования прекрасных и скорбных развалин.
Скоро небо стало безоблачным, солнце высушило росу, и мы начали работать по нашему плану. Сегодня, несмотря на жару, мы были собранны и сосредоточенны. Зная, что где-то в городе затаились наши противники, мы не могли не думать, что в любую минуту можем подвергнуться нападению. Мой военный опыт подсказывал, что здесь, на развалинах, слишком много мест, где можно было бы спрятаться и внезапно напасть. У меня даже ладонь вспотела, так крепко я сжимал рукоятку своего «адамса-450» всякий раз, когда где-то были слышны шорохи.
К полудню работа полковника довольно сильно продвинулась вперед, и мы отправились к единственному уцелевшему странному, восьмиугольному зданию и решили подкрепиться. За ленчем Холмс поведал нам долгую и колоритную историю этого старинного места, заметив, что именно здесь останавливался два века назад злосчастный герцог Монмутский по дороге в Седжмур, где был разбит наголову.
Как мы и договаривались, полковник во второй половине дня завершил свою работу и мы, целые и невредимые, отправились в гостиницу. Заказав чаю, мы удалились в курительную комнату. Вскоре туда вошел управляющий и принес телеграмму для полковника Хардена. Быстро прочитав ее, полковник, бледный как мел, безмолвно передал ее Холмсу. Телеграмма была послана из Лондона не более часа назад, и в ней говорилось:
«Джей нездоров тчк несерьезно но требуется твое присутствие тчк приезжай твоя любящая жена Сесили».
- Как вы поступите? - спросил я. Но Шерлок Холмс опередил его:
- Вы должны немедленно ехать, полковник. - И достал часы. - Вы успеете еще добраться до Бристоля, чтобы попасть на скорый лондонский поезд. Сегодня вечером вы уже можете быть с семьей.
- Но моя аппаратура, мои негативы!
- Мы обязались охранять не только вас, но и ваши исследования, полковник, - ответил Холмс. - Поэтому возьмите с собой только самое необходимое и, конечно, парней Макмурдо в придачу. А мы с Ватсоном последуем за вами завтра, взяв с собой все ваше снаряжение.
Холмс встал, позвонил и приказал вошедшему слуге немедленно уложить саквояж для Хардена. Полковнику ничего не оставалось делать, и я сразу же после чая проводил его на станцию.
Вернувшись, я застал Холмса в великолепном и очень юмористическом настроении.
- Холмс, - упрекнул я его, - сын Хардена болен. Вряд ли это повод для веселья.
- Джей гораздо в лучшем состоянии, чем полагает его отец, - ответил Холмс. - А наш добрый полковник надежно застрахован от всяких неожиданностей, пока мы выясняем наши отношения с мистером Дрю.
- Холмс! - воскликнул я. - Так это вы послали телеграмму! Но это непростительно!
- Дорогой мой Ватсон, вы еще не раз сможете убедиться в том, что полковник не тот человек, которого можно запугать и заставить подчиниться грубостью или силой. И было совершенно необходимо, чтобы сегодня поле битвы с Дрю было расчищено, а единственный способ добиться этого - сыграть на отцовских чувствах Хардена. Через несколько часов полковник узнает, что его обвели вокруг пальца. И подозреваю, он очень рассердится и сразу догадается, кто с ним сыграл эту шутку, ведь он достаточно умен для этого. В свое время я принесу ему извинения, но теперь нам надо подготовиться к встрече с Дрю.
- Что вы этим хотите сказать?
- Дрю должен уже знать, что мы закончили здесь дела, даже если ему неизвестно об отъезде Хардена. Так как ему не удалось помешать полковнику, как мы и ожидали, он будет стремиться завладеть результатами его экспериментов. Я проведу некоторое время в комнате полковника, после чего мы сможем слегка перекусить.
За обедом мой друг был красноречив, рассуждал о языке древних халдеев и о том, как правильно употреблять обращение «эсквайр», но ни словом не обмолвился о нашем деле.
Мы рано ушли спать, и, прощаясь у двери комнаты полковника, Холмс сказал:
- Прошлая ночь была для вас очень напряженной. Предлагаю вам как следует выспаться сегодня. Я расставил свою ловушку и прошу вас ни при каких обстоятельствах не входить в комнату Хардена.
Только Шерлок Холмс мог предположить, что такое замечание даст мне безмятежно уснуть. Я сидел в своей комнате, погасив свечу; медленно надвигалась ночь, и все звуки в гостинице постепенно затихали. При слабом отблеске света я разглядел, что каминные часы показывают больше двух ночи. Мои ощущения начали постепенно притупляться, меня охватывала дремота. Но вдруг я очнулся, услышав какой-то звук в соседней комнате. Стряхнув остатки дремоты, я напряженно прислушивался, но несколько мгновений стояла полная тишина. Но вот я опять услышал звук; более отчетливый, чем в первый раз. Казалось, кто-то наткнулся на какой-то предмет около самой двери. Помня о запрете Холмса, я удовольствовался лишь сознанием, что это сработала ловушка. Совершенно очевидно, что кто-то проник в комнату полковника. Чтобы утвердиться в этом, я тихонько выскользнул в коридор и стал прислушиваться, стоя у двери Хардена. Я явственно услышал, как кто-то шепотом выругался, и уже хотел вернуться к себе, как вдруг меня снова остановил звук. То был звук удара обо что-то мягкое, сопровождавшийся приглушенным стоном раненого.
Я мгновенно сообразил, что в той комнате был Холмс и что он в опасности. Я стал дергать старинную деревянную ручку и громко звать на помощь. Но дверь внезапно распахнулась, и я одним прыжком вскочил в комнату.
Там было совершенно темно, лишь слабым светлым пятном выделялось единственное окно. И на фоне этого окна я разглядел темную мужскую фигуру. Я выхватил «адамс-450» и выстрелил в этого человека. Я услышал крик, но не такой, который свидетельствовал бы о серьезной ране, и фигура скрылась за окном. Я быстро подскочил к окну, но в наступившей ночи узкий двор внизу казался черной ямой и я не мог уловить в этой тьме ни малейшего движения. Я поспешно обернулся. Теперь я мог разглядеть, что занавеси старомодного алькова немного раздвинуты, а на полу лицом вниз лежит высокий человек.
Я поспешно зажег свечу на столике у кровати и при разгоревшемся пламени увидел, к моему полному смятению, что это полковник Харден и что на спине его шелкового халата расплывается огромное кровавое пятно.
13
ШЕРЛОК ХОЛМС ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ
На несколько минут меня буквально сковало по рукам и ногам, затем медицинская выучка быстро реагировать на угрожающее положение взяла верх. Я начал поднимать раненого на постель и, пока я это делал, с удовлетворением отметил, что, несмотря на явную серьезность ранения, сердце полковника бьется сильно и ровно.
Мои выстрелы подняли на ноги всю гостиницу, и очень скоро на пороге комнаты появился возбужденный управляющий, а за ним толпились слуги. Я послал его за врачебным саквояжем в мою комнату и попросил отослать прислугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18