В итоге Флинн снова оказался наедине с отцом Мелисанды.
Флинн следил за Сент-Клером на протяжении всего обеда и размышлял о том, какого труда ему стоило не поддаться искушению размазать по стенке нахального типа, «похитившего» его дочь. Флинн прекрасно понимал ход его мыслей. Фелисити объяснила ему, что мистер Сент-Клер считает именно Флинна виновным в «падении» своей старшей дочери, хотя по здешним меркам само отсутствие в течение трех суток делало ее падшей, и не важно, была ли она при этом с мужчиной или нет. И все-таки Флинну казалось, что Сент-Клер мог бы почаще вспоминать о том, что Флинн не обязан был жениться на Мелисанде ради спасения девичьей чести.
Сент-Клер казался довольно симпатичным парнем, испорченным ошибочным убеждением в том, что он один является властелином вселенной. К сожалению, при этом он не имел понятия ни о законах, по которым вселенная существует, ни об особенностях человеческой натуры. Флинн предположил, что Сент-Клеру впервые в жизни довелось столкнуться с действительно серьезной проблемой и теперь он растерялся, разрываемый искренней родительской любовью и искушением поддаться праведному гневу.
И вот теперь отец Мелисанды сидел напротив него за столом и испепелял его взглядом, как будто прикидывал про себя, какой именно казни заслуживает человек, только что ставший его зятем, и не следует ли для полноты правосудия прежде подвергнуть его пыткам, а уж потом казнить.
— А знаете, — начал Флинн, решив нарушить молчание, — вы могли бы взглянуть на ситуацию и с другой стороны — вместо того чтобы видеть все в черном свете, как делали это до сих пор. Я понимаю, что вас не устраивает мое вмешательство в ваши семейные дела, но если бы вашей дочери пришлось топать до Лондона одной, без моей помощи, то сейчас она как раз занималась бы поисками мужа — вместо того чтобы иметь его под рукой. И насколько я понимаю, это было бы нелегкой задачей после всех пересудов по поводу ее исчезновения.
Сент-Клер так прищурился, что у Флинна не осталось никаких сомнений: тесть решил его четвертовать, но сначала подвергнуть еще какой-нибудь экзотической пытке.
— Вы совершенно правы в одном, мистер Патрик, — надменно процедил он, — по поводу того, что меня не устраивает ваше вмешательство в наши семейные дела. Вот почему я предпочел объясниться с вами наедине.
— Валяйте, я слушаю, — кивнул Флинн. Сент-Клер прокашлялся с важным видом, как будто собирался выступать в парламенте.
— Не осталось никаких сомнений в том, что сегодняшняя свадьба — настоящая трагедия. Трагедия для всех, кто так или иначе к этому причастен. Как вы уже могли понять, Мелисанда по праву рождения могла рассчитывать на блестящее будущее и обеспеченную жизнь, соответствующую ее общественному статусу и красоте. Но обо всем этом следует забыть с той минуты, как она вышла замуж за вас. И не думайте, что это стало причиной несчастий только для Мелисанды и ее семьи. Вам также придется пострадать наравне со всеми. — Тут этот надутый тип не удержался от злорадной ухмылки. — Видите ли, если вы надеялись благодаря стесненным обстоятельствам Мелисанды улучшить свое материальное положение, то вы сильно просчитались!
Флинн сделал добрый глоток портвейна, сосредоточившись на приятном тепле, разливавшемся по внутренностям и помогавшем совладать с острой вспышкой гнева. Его родная дочь только что чудом осталась жива и вернулась к нему целая и невредимая, а этот мерзавец только и думает, что о своих денежках и о том, как бы их у него не отобрали. У Флинна чесались руки отвесить негодяю пару оплеух.
— Уж не изволите ли вы намекать на тот факт, что из-за неприятностей, в которые угодила ваша дочь, вы решили лишить ее наследства и тем самым усугубить ее и без того тяжелое положение? — осведомился Флинн, не спуская с собеседника леденящего взора. — Я не ошибся, вы ведь к этому ведете?
Кажется, это немного сбило с Сент-Клера спесь, но он очень быстро вернул присущую ему самоуверенность. Однако шутка не удалась — не он первым сообщил жениху плохую новость. И Флинн мысленно поблагодарил Фелисити за предусмотрительность.
— Так, значит, вы уже знаете об этом, верно? — спросил отец Мелисанды.
Флинн не спеша кивнул, приподнял одну бровь и небрежно улыбнулся.
— Знаю, — промолвил он и сделал еще глоток портвейна.
— И тем не менее вы на ней женились. Почему? — Сент-Клер готов был рвать и метать, взбешенный его невозмутимостью.
— Потому что если бы я отказался, — рассудительно отвечал Флинн, не спуская с Сент-Клера брезгливого взгляда, — Джульетту тоже стали бы считать конченой личностью, и Мелисанда корила бы себя за это до конца своих дней. И хотя Мелисанде эта свадьба так же отвратительна, как и вам, она решилась принести себя в жертву, чтобы спасти младшую сестру.
— Вы уж простите великодушно, — прошипел Сент-Клер, кривя губы в безобразной гримасе, — если я все же не поверю, что вы действовали абсолютно бескорыстно.
— Да, у меня также были определенные причины пожертвовать личной свободой. — Флинн кивнул, задумчиво разглядывая вино у себя в бокале. В этом чуждом, незнакомом мире ему просто некуда было больше податься.
— Вы не обидитесь, если я спрошу, какие именно?
— Обижусь, я не намерен их с вами обсуждать. — Флинн поднял на Сент-Клера тяжелый взгляд. Выдержать эту безмолвную дуэль оказалось гораздо легче, чем взгляд пресс-секретаря президента, уличенного им в профессиональной несостоятельности.
Естественно, столь категоричный отказ не обрадовал мистера Сент-Клера.
— Но позвольте мне указать вам на некоторые обстоятельства, — продолжал Флинн. — Я глубоко убежден, что всей этой неприятной ситуации можно было избежать, если бы один человек действовал немного по-другому. И этот человек — вы, мистер Сент-Клер. Если бы у Мелисанды была хоть малейшая надежда встретить понимание и сочувствие у собственного отца, он был бы первым, кому она призналась в своих сомнениях относительно Беллингема. Но она слишком хорошо знает вас, сэр. — Флинн нажал на последнее слово, вложив в него все свое презрение. — Она понимала, что ничто не помешает вам пожертвовать ею в погоне за деньгами.
— Я не гонялся за деньгами! — рявкнул Сент-Клер, побагровев от ярости. — Она должна была стать герцогиней! О таком триумфе не всякий может даже мечтать, но где вам, американцу, понять, что это значит! Не говоря уже о том, что как бы вы ни пытались свалить на меня всю вину — именно она, Мелисанда, принимала решение и давала согласие на этот брак! Я ни к чему ее не принуждал! — Он подался вперед, злобно прищурившись и вколачивая каждое слово в стол ударом кулака. — Но она была права, когда не рассчитывала на мое сочувствие, ни с того ни с сего решив пойти на попятный. Дав слово Беллингему, она сама сожгла за собой мосты, и ей оставалось лишь одно — выполнить свой долг. Но слово было нарушено — и вот, извольте видеть, к чему приводит такая ветреность.
— Но ведь они еще не успели пожениться! — возразил Флинн, тоже подавшись вперед и стиснув в руке бокал с портвейном. — Она не давала обетов перед алтарем, а значит, ничего не нарушила!
— Она обещала лорду Беллингему стать его женой. — Сент-Клер с такой силой грохнул кулаком по столу, что подпрыгнула посуда. Не спуская с Флинна яростного взора, он медленно выпрямился и откинулся на спинку стула. — А это равнозначно обету перед алтарем.
— Вот уж не думаю! — упрямо фыркнул Флинн. — Почему-то мне кажется, что главная ее вина состоит в том, что она разочаровала лично вас, мистер Сент-Клер. Ну как же! Подумать только, какая честь! Ваша родная дочка выбилась в герцогини! — пропел он с издевкой и мрачно продолжил: — Но посмотрите сами, что бывает с тем, кто глупеет от алчности и пытается загрести слишком много. Он непременно получает по рукам. А кое-кому приходится стать миссис Патрик вместо того, чтобы быть леди Беллингем! Сент-Клер вскочил так неожиданно, что его стул с грохотом опрокинулся.
— Ах ты, скотина! — вскричал он. — Безмозглое, грязное животное!
— Я — ваш законный зять, — спокойно ответил Флинн.
Сент-Клер, злобно оскалившись, смерил его взглядом с головы до ног.
— Я хочу сказать тебе еще одну вещь, прежде чем ты отправишься к моей дочери! Мелисанда родилась и выросла в приличном доме, окруженная заботой и лаской. И она была предназначена для изысканной, красивой жизни. Оказаться замужем за таким грубым, невоспитанным, грязным отродьем, как ты, — для нее ужасное потрясение. И потому я прошу тебя… — он поперхнулся на полуслове и вынужден был отдышаться, — прошу тебя быть осторожным… когда… — он взмахнул рукой, ожидая, что Флинн закончит фразу за него, но Флинн молчал, и Сент-Клер с трудом процедил: — когда окажешься на брачном ложе! Я прошу тебя отнестись к ней с сочувствием и лаской.
— О чем это ты тут лопочешь? — Флинн уставился на Сент-Клера так, словно не верил своим ушам. Но нет, его новообретенный тесть говорил совершенно серьезно, потому что действительно опасался за судьбу своей драгоценной Мелисанды, и это оскорбляло Флинна больше всего. — Ты что, боишься, что я буду крыть ее, как племенной бык?
Сент-Клер снова побагровел, вперив в него убийственный взор.
— Насколько я тебя знаю — да.
— Ну, я даже не знаю, что тебе на это ответить. — Флинн в недоумении покачал головой, стараясь дышать глубоко и ровно. — Твое чванство — нет, это слишком мягко сказано — зашло слишком далеко. Твое бесстыжее зазнайство, твоя жестокая самоуверенность окончательно лишили тебя способности нормально воспринимать окружающее. То, что я вырос в другой стране и мои привычки, и моя речь не похожи на ваши, еще не делает меня скотиной! Но раз уж ты вдруг решил воспылать к Мелисанде родительской любовью, позволь тебя заверить, что она сама решит, спать ей со мной или нет! И если она меня не захочет, то я действительно буду последней скотиной, принуждая ее…
— Никогда! — Новая вспышка Сент-Клера застала Флинна врасплох. — Мелисанда имеет супружеские обязанности и обязана их выполнять. Она не должна даже думать о каком-то там выборе!
— Обязанности? Обязанности спать со мной?! Ну уж нет, дудки! Надо быть законченным подлецом, чтобы заставлять женщину лечь с тобой в постель! Или ты нарочно придумал это для нее в качестве дополнительного наказания? Ну, Сент-Клер, ты, оказывается, еще хуже, чем я думал! — Флинну действительно стало тошно. Неужели они вообразили, будто он просто пойдет и возьмет ее, как животное, не обращая внимания на то, хочет она его или нет?
— У нее есть обязанности перед родом. — Сент-Клер гнул свое, как будто и не слышал Флинна. — Наша линия не должна угаснуть. Хоть это ты понимаешь? И как бы ты ни был мне отвратителен, а я не собираюсь это скрывать, может так случиться, что именно твои отпрыски унаследуют все, что есть у меня, что я скопил путем неустанных трудов ради процветания семьи. Если Джульетта окажется бесплодной или, Боже упаси, умрет бездетной, все перейдет к твоим детям — твоим и Мелисанды. И ты можешь быть ей благодарен за это, мистер Патрик из Америки!
— Плевать я хотел на твои деньги! — осклабился Флинн.
— Ну, именно ты их и не получишь!
Флинн промолчал. Пожалуй, ему не следовало продолжать этот спор, поскольку в словах Сент-Клера забрезжило смутное решение проблемы с утраченным наследством. Стало быть, если Мелисанда забеременеет, не все окажется так уж плохо!
— Ну, ладно, хорошо, — буркнул он, желая как можно скорее закончить этот разговор. На протяжении всей истории человечества люди старшего поколения считали молодежь невоспитанной и аморальной, и с этим ничего не поделаешь. Но как ни велико было его желание отделаться от Сент-Клера, предстоявший за этим разговор пугал Флинна еще сильнее. Ведь он собирался объясниться с Мелисандой и дать ей возможность выбора. А мистер Сент-Клер пусть катится ко всем чертям со своими советами.
Глава 13
Для Мелисанды свадебное угощение показалось одновременно и бесконечно растянутым и устрашающе коротким. Секунды неумолимо летели одна за другой, она и заметить не успела, как обед закончился. Мужчины задержались за столом, чтобы не спеша выпить портвейну и выкурить по сигаре, а она в сопровождении Фелисити отправилась наверх.
— Ты не хотела бы меня о чем-то спросить или посоветоваться? — произнесла вполголоса Фелисити, поднимаясь по лестнице.
Мелисанда понимала, на что намекает ее тетка. У нее действительно имелось множество вопросов, но она сомневалась, что Фелисити знает ответ хотя бы на один из них.
— Нет, не думаю, — отвечала она.
— Ты имеешь представление о том, что должно сегодня произойти? — продолжала Фелисити с необычной настойчивостью.
— Я должна буду ему отдаться, — просто ответила Мелисанда, хотя внутренне содрогнулась от одной мысли об этом. — И мной овладеет этот бездомный бродяга.
— Этот бездомный, молодой и красивый бродяга, — поправила ее Фелисити.
— Что толку, что на него приятно смотреть? — возразила Мелисанда. — Настоящее счастье дается совместной жизнью, общим происхождением, взглядом на мир, верой, наконец. А что общего может быть у меня с этим мистером Патриком?
— Ничего, как и с Беллингемом, — напомнила тетка.
Мелисанда не нашла что возразить, однако подумала про себя, что с графом они по крайней мере родились в одном и том же столетии.
Фелисити сама помогла ей снять платье и надеть белоснежную ночную сорочку, отделанную кружевами. Затем тетка убрала ей волосы, уложила невесту в постель, поправила подушки и удалилась, ласково улыбнувшись на прощание.
Мелисанда тут же уселась, не в силах лежать спокойно, и стала прислушиваться к звукам за дверью. Ладони увлажнились, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха. Она сидела в такой напряженной позе, что скоро заныли все мышцы. Он что, так никогда и не поднимется? А может, он нарочно не спешит, потому что нервничает не меньше ее? Отяжелевшие веки опустились сами собой, и Мелисанда успела задремать, когда в дверь тихонько постучали.
Флинн долго сжимал в руке прохладную бронзовую ручку, прежде чем решился повернуть ее и открыть дверь. Ему нужно было собраться с духом, перед тем как совершить первый шаг, имеющий необратимые последствия в этом мире. Все, чем он занимался до сих пор — в том числе и краткая свадебная церемония, — было скорее игрой, чем серьезными поступками. Он просто плыл по течению, подчиняясь обстоятельствам, вышедшим из-под контроля.
Но то, что произойдет сейчас за этой дверью… это целиком и полностью зависело от него. После того как он овладеет этой девушкой, она станет другой и обратного пути не будет. Она станет его супругой, она утратит девственность и не сможет больше претендовать на более приличную партию по тем понятиям, которые приняты в этом мире.
Значит ли это, что ее портрету не суждено висеть в галерее в Мерстане? Нет, не может быть. Флинн видел эту картину своими глазами. И вряд ли их свадьба повлияла на ход прошлого так, что судьба Мелисанды трагически изменилась. Все уже случилось до того, как он приехал на свадьбу к Кабби. Но… вдруг этот портрет означает, что в конце концов она все-таки вышла за Беллингема?
Вопросы возникали один за другим, и Флинн не в силах был найти на них ответы. Однако на один вопрос следовало ответить немедленно, перед этой дверью. Не занимается ли он самообманом, считая, что может переспать с Мелисандой?
Ну, насчет того, что может, сомнений у него не было: невеста молода и хороша собой. Но вот следует ли ему так поступать? Предположим, завтра его опять унесет в двадцатый век…
Скорее всего Мелисанду станут считать молодой вдовой. Вряд ли она будет сильно убиваться, поскольку не питает добрых чувств к своему супругу. Флинн даже хотел посмеяться над собой, но почему-то ему было не до смеха. Она действительно считает его виноватым в своих несчастьях, а ведь его вина заключается лишь в том, что он оказался в подходящем месте в неподходящее время.
Флинн задумался, покусывая изнутри щеку. Да, именно так: его против воли занесло в подходящее место в неподходящее время.
Он тяжело вздохнул. В любом случае Мелисанда не обязана ему отдаваться. Так он ей и скажет. И никто не должен знать, спали они вместе или нет, — даже ее чертов папаша. Но с другой стороны, если они не переспят и она не забеременеет, откуда ей взять детей, чтобы в итоге получить папашино наследство? Придется ли ей снова выйти замуж? Сможет ли она так поступить? В этом мире царили совершенно дикие нравы. Кто знает, какая участь ожидает молодую вдову?
И Флинн решил, что право выбора останется за Мелисандой. Это единственное, что он в состоянии для нее сделать. У него и так ум заходит за разум от бесконечных размышлений над тем, как он здесь оказался и как ему следует себя вести. Размышлять еще и над тем, что произойдет с другими, — это уж слишком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Флинн следил за Сент-Клером на протяжении всего обеда и размышлял о том, какого труда ему стоило не поддаться искушению размазать по стенке нахального типа, «похитившего» его дочь. Флинн прекрасно понимал ход его мыслей. Фелисити объяснила ему, что мистер Сент-Клер считает именно Флинна виновным в «падении» своей старшей дочери, хотя по здешним меркам само отсутствие в течение трех суток делало ее падшей, и не важно, была ли она при этом с мужчиной или нет. И все-таки Флинну казалось, что Сент-Клер мог бы почаще вспоминать о том, что Флинн не обязан был жениться на Мелисанде ради спасения девичьей чести.
Сент-Клер казался довольно симпатичным парнем, испорченным ошибочным убеждением в том, что он один является властелином вселенной. К сожалению, при этом он не имел понятия ни о законах, по которым вселенная существует, ни об особенностях человеческой натуры. Флинн предположил, что Сент-Клеру впервые в жизни довелось столкнуться с действительно серьезной проблемой и теперь он растерялся, разрываемый искренней родительской любовью и искушением поддаться праведному гневу.
И вот теперь отец Мелисанды сидел напротив него за столом и испепелял его взглядом, как будто прикидывал про себя, какой именно казни заслуживает человек, только что ставший его зятем, и не следует ли для полноты правосудия прежде подвергнуть его пыткам, а уж потом казнить.
— А знаете, — начал Флинн, решив нарушить молчание, — вы могли бы взглянуть на ситуацию и с другой стороны — вместо того чтобы видеть все в черном свете, как делали это до сих пор. Я понимаю, что вас не устраивает мое вмешательство в ваши семейные дела, но если бы вашей дочери пришлось топать до Лондона одной, без моей помощи, то сейчас она как раз занималась бы поисками мужа — вместо того чтобы иметь его под рукой. И насколько я понимаю, это было бы нелегкой задачей после всех пересудов по поводу ее исчезновения.
Сент-Клер так прищурился, что у Флинна не осталось никаких сомнений: тесть решил его четвертовать, но сначала подвергнуть еще какой-нибудь экзотической пытке.
— Вы совершенно правы в одном, мистер Патрик, — надменно процедил он, — по поводу того, что меня не устраивает ваше вмешательство в наши семейные дела. Вот почему я предпочел объясниться с вами наедине.
— Валяйте, я слушаю, — кивнул Флинн. Сент-Клер прокашлялся с важным видом, как будто собирался выступать в парламенте.
— Не осталось никаких сомнений в том, что сегодняшняя свадьба — настоящая трагедия. Трагедия для всех, кто так или иначе к этому причастен. Как вы уже могли понять, Мелисанда по праву рождения могла рассчитывать на блестящее будущее и обеспеченную жизнь, соответствующую ее общественному статусу и красоте. Но обо всем этом следует забыть с той минуты, как она вышла замуж за вас. И не думайте, что это стало причиной несчастий только для Мелисанды и ее семьи. Вам также придется пострадать наравне со всеми. — Тут этот надутый тип не удержался от злорадной ухмылки. — Видите ли, если вы надеялись благодаря стесненным обстоятельствам Мелисанды улучшить свое материальное положение, то вы сильно просчитались!
Флинн сделал добрый глоток портвейна, сосредоточившись на приятном тепле, разливавшемся по внутренностям и помогавшем совладать с острой вспышкой гнева. Его родная дочь только что чудом осталась жива и вернулась к нему целая и невредимая, а этот мерзавец только и думает, что о своих денежках и о том, как бы их у него не отобрали. У Флинна чесались руки отвесить негодяю пару оплеух.
— Уж не изволите ли вы намекать на тот факт, что из-за неприятностей, в которые угодила ваша дочь, вы решили лишить ее наследства и тем самым усугубить ее и без того тяжелое положение? — осведомился Флинн, не спуская с собеседника леденящего взора. — Я не ошибся, вы ведь к этому ведете?
Кажется, это немного сбило с Сент-Клера спесь, но он очень быстро вернул присущую ему самоуверенность. Однако шутка не удалась — не он первым сообщил жениху плохую новость. И Флинн мысленно поблагодарил Фелисити за предусмотрительность.
— Так, значит, вы уже знаете об этом, верно? — спросил отец Мелисанды.
Флинн не спеша кивнул, приподнял одну бровь и небрежно улыбнулся.
— Знаю, — промолвил он и сделал еще глоток портвейна.
— И тем не менее вы на ней женились. Почему? — Сент-Клер готов был рвать и метать, взбешенный его невозмутимостью.
— Потому что если бы я отказался, — рассудительно отвечал Флинн, не спуская с Сент-Клера брезгливого взгляда, — Джульетту тоже стали бы считать конченой личностью, и Мелисанда корила бы себя за это до конца своих дней. И хотя Мелисанде эта свадьба так же отвратительна, как и вам, она решилась принести себя в жертву, чтобы спасти младшую сестру.
— Вы уж простите великодушно, — прошипел Сент-Клер, кривя губы в безобразной гримасе, — если я все же не поверю, что вы действовали абсолютно бескорыстно.
— Да, у меня также были определенные причины пожертвовать личной свободой. — Флинн кивнул, задумчиво разглядывая вино у себя в бокале. В этом чуждом, незнакомом мире ему просто некуда было больше податься.
— Вы не обидитесь, если я спрошу, какие именно?
— Обижусь, я не намерен их с вами обсуждать. — Флинн поднял на Сент-Клера тяжелый взгляд. Выдержать эту безмолвную дуэль оказалось гораздо легче, чем взгляд пресс-секретаря президента, уличенного им в профессиональной несостоятельности.
Естественно, столь категоричный отказ не обрадовал мистера Сент-Клера.
— Но позвольте мне указать вам на некоторые обстоятельства, — продолжал Флинн. — Я глубоко убежден, что всей этой неприятной ситуации можно было избежать, если бы один человек действовал немного по-другому. И этот человек — вы, мистер Сент-Клер. Если бы у Мелисанды была хоть малейшая надежда встретить понимание и сочувствие у собственного отца, он был бы первым, кому она призналась в своих сомнениях относительно Беллингема. Но она слишком хорошо знает вас, сэр. — Флинн нажал на последнее слово, вложив в него все свое презрение. — Она понимала, что ничто не помешает вам пожертвовать ею в погоне за деньгами.
— Я не гонялся за деньгами! — рявкнул Сент-Клер, побагровев от ярости. — Она должна была стать герцогиней! О таком триумфе не всякий может даже мечтать, но где вам, американцу, понять, что это значит! Не говоря уже о том, что как бы вы ни пытались свалить на меня всю вину — именно она, Мелисанда, принимала решение и давала согласие на этот брак! Я ни к чему ее не принуждал! — Он подался вперед, злобно прищурившись и вколачивая каждое слово в стол ударом кулака. — Но она была права, когда не рассчитывала на мое сочувствие, ни с того ни с сего решив пойти на попятный. Дав слово Беллингему, она сама сожгла за собой мосты, и ей оставалось лишь одно — выполнить свой долг. Но слово было нарушено — и вот, извольте видеть, к чему приводит такая ветреность.
— Но ведь они еще не успели пожениться! — возразил Флинн, тоже подавшись вперед и стиснув в руке бокал с портвейном. — Она не давала обетов перед алтарем, а значит, ничего не нарушила!
— Она обещала лорду Беллингему стать его женой. — Сент-Клер с такой силой грохнул кулаком по столу, что подпрыгнула посуда. Не спуская с Флинна яростного взора, он медленно выпрямился и откинулся на спинку стула. — А это равнозначно обету перед алтарем.
— Вот уж не думаю! — упрямо фыркнул Флинн. — Почему-то мне кажется, что главная ее вина состоит в том, что она разочаровала лично вас, мистер Сент-Клер. Ну как же! Подумать только, какая честь! Ваша родная дочка выбилась в герцогини! — пропел он с издевкой и мрачно продолжил: — Но посмотрите сами, что бывает с тем, кто глупеет от алчности и пытается загрести слишком много. Он непременно получает по рукам. А кое-кому приходится стать миссис Патрик вместо того, чтобы быть леди Беллингем! Сент-Клер вскочил так неожиданно, что его стул с грохотом опрокинулся.
— Ах ты, скотина! — вскричал он. — Безмозглое, грязное животное!
— Я — ваш законный зять, — спокойно ответил Флинн.
Сент-Клер, злобно оскалившись, смерил его взглядом с головы до ног.
— Я хочу сказать тебе еще одну вещь, прежде чем ты отправишься к моей дочери! Мелисанда родилась и выросла в приличном доме, окруженная заботой и лаской. И она была предназначена для изысканной, красивой жизни. Оказаться замужем за таким грубым, невоспитанным, грязным отродьем, как ты, — для нее ужасное потрясение. И потому я прошу тебя… — он поперхнулся на полуслове и вынужден был отдышаться, — прошу тебя быть осторожным… когда… — он взмахнул рукой, ожидая, что Флинн закончит фразу за него, но Флинн молчал, и Сент-Клер с трудом процедил: — когда окажешься на брачном ложе! Я прошу тебя отнестись к ней с сочувствием и лаской.
— О чем это ты тут лопочешь? — Флинн уставился на Сент-Клера так, словно не верил своим ушам. Но нет, его новообретенный тесть говорил совершенно серьезно, потому что действительно опасался за судьбу своей драгоценной Мелисанды, и это оскорбляло Флинна больше всего. — Ты что, боишься, что я буду крыть ее, как племенной бык?
Сент-Клер снова побагровел, вперив в него убийственный взор.
— Насколько я тебя знаю — да.
— Ну, я даже не знаю, что тебе на это ответить. — Флинн в недоумении покачал головой, стараясь дышать глубоко и ровно. — Твое чванство — нет, это слишком мягко сказано — зашло слишком далеко. Твое бесстыжее зазнайство, твоя жестокая самоуверенность окончательно лишили тебя способности нормально воспринимать окружающее. То, что я вырос в другой стране и мои привычки, и моя речь не похожи на ваши, еще не делает меня скотиной! Но раз уж ты вдруг решил воспылать к Мелисанде родительской любовью, позволь тебя заверить, что она сама решит, спать ей со мной или нет! И если она меня не захочет, то я действительно буду последней скотиной, принуждая ее…
— Никогда! — Новая вспышка Сент-Клера застала Флинна врасплох. — Мелисанда имеет супружеские обязанности и обязана их выполнять. Она не должна даже думать о каком-то там выборе!
— Обязанности? Обязанности спать со мной?! Ну уж нет, дудки! Надо быть законченным подлецом, чтобы заставлять женщину лечь с тобой в постель! Или ты нарочно придумал это для нее в качестве дополнительного наказания? Ну, Сент-Клер, ты, оказывается, еще хуже, чем я думал! — Флинну действительно стало тошно. Неужели они вообразили, будто он просто пойдет и возьмет ее, как животное, не обращая внимания на то, хочет она его или нет?
— У нее есть обязанности перед родом. — Сент-Клер гнул свое, как будто и не слышал Флинна. — Наша линия не должна угаснуть. Хоть это ты понимаешь? И как бы ты ни был мне отвратителен, а я не собираюсь это скрывать, может так случиться, что именно твои отпрыски унаследуют все, что есть у меня, что я скопил путем неустанных трудов ради процветания семьи. Если Джульетта окажется бесплодной или, Боже упаси, умрет бездетной, все перейдет к твоим детям — твоим и Мелисанды. И ты можешь быть ей благодарен за это, мистер Патрик из Америки!
— Плевать я хотел на твои деньги! — осклабился Флинн.
— Ну, именно ты их и не получишь!
Флинн промолчал. Пожалуй, ему не следовало продолжать этот спор, поскольку в словах Сент-Клера забрезжило смутное решение проблемы с утраченным наследством. Стало быть, если Мелисанда забеременеет, не все окажется так уж плохо!
— Ну, ладно, хорошо, — буркнул он, желая как можно скорее закончить этот разговор. На протяжении всей истории человечества люди старшего поколения считали молодежь невоспитанной и аморальной, и с этим ничего не поделаешь. Но как ни велико было его желание отделаться от Сент-Клера, предстоявший за этим разговор пугал Флинна еще сильнее. Ведь он собирался объясниться с Мелисандой и дать ей возможность выбора. А мистер Сент-Клер пусть катится ко всем чертям со своими советами.
Глава 13
Для Мелисанды свадебное угощение показалось одновременно и бесконечно растянутым и устрашающе коротким. Секунды неумолимо летели одна за другой, она и заметить не успела, как обед закончился. Мужчины задержались за столом, чтобы не спеша выпить портвейну и выкурить по сигаре, а она в сопровождении Фелисити отправилась наверх.
— Ты не хотела бы меня о чем-то спросить или посоветоваться? — произнесла вполголоса Фелисити, поднимаясь по лестнице.
Мелисанда понимала, на что намекает ее тетка. У нее действительно имелось множество вопросов, но она сомневалась, что Фелисити знает ответ хотя бы на один из них.
— Нет, не думаю, — отвечала она.
— Ты имеешь представление о том, что должно сегодня произойти? — продолжала Фелисити с необычной настойчивостью.
— Я должна буду ему отдаться, — просто ответила Мелисанда, хотя внутренне содрогнулась от одной мысли об этом. — И мной овладеет этот бездомный бродяга.
— Этот бездомный, молодой и красивый бродяга, — поправила ее Фелисити.
— Что толку, что на него приятно смотреть? — возразила Мелисанда. — Настоящее счастье дается совместной жизнью, общим происхождением, взглядом на мир, верой, наконец. А что общего может быть у меня с этим мистером Патриком?
— Ничего, как и с Беллингемом, — напомнила тетка.
Мелисанда не нашла что возразить, однако подумала про себя, что с графом они по крайней мере родились в одном и том же столетии.
Фелисити сама помогла ей снять платье и надеть белоснежную ночную сорочку, отделанную кружевами. Затем тетка убрала ей волосы, уложила невесту в постель, поправила подушки и удалилась, ласково улыбнувшись на прощание.
Мелисанда тут же уселась, не в силах лежать спокойно, и стала прислушиваться к звукам за дверью. Ладони увлажнились, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха. Она сидела в такой напряженной позе, что скоро заныли все мышцы. Он что, так никогда и не поднимется? А может, он нарочно не спешит, потому что нервничает не меньше ее? Отяжелевшие веки опустились сами собой, и Мелисанда успела задремать, когда в дверь тихонько постучали.
Флинн долго сжимал в руке прохладную бронзовую ручку, прежде чем решился повернуть ее и открыть дверь. Ему нужно было собраться с духом, перед тем как совершить первый шаг, имеющий необратимые последствия в этом мире. Все, чем он занимался до сих пор — в том числе и краткая свадебная церемония, — было скорее игрой, чем серьезными поступками. Он просто плыл по течению, подчиняясь обстоятельствам, вышедшим из-под контроля.
Но то, что произойдет сейчас за этой дверью… это целиком и полностью зависело от него. После того как он овладеет этой девушкой, она станет другой и обратного пути не будет. Она станет его супругой, она утратит девственность и не сможет больше претендовать на более приличную партию по тем понятиям, которые приняты в этом мире.
Значит ли это, что ее портрету не суждено висеть в галерее в Мерстане? Нет, не может быть. Флинн видел эту картину своими глазами. И вряд ли их свадьба повлияла на ход прошлого так, что судьба Мелисанды трагически изменилась. Все уже случилось до того, как он приехал на свадьбу к Кабби. Но… вдруг этот портрет означает, что в конце концов она все-таки вышла за Беллингема?
Вопросы возникали один за другим, и Флинн не в силах был найти на них ответы. Однако на один вопрос следовало ответить немедленно, перед этой дверью. Не занимается ли он самообманом, считая, что может переспать с Мелисандой?
Ну, насчет того, что может, сомнений у него не было: невеста молода и хороша собой. Но вот следует ли ему так поступать? Предположим, завтра его опять унесет в двадцатый век…
Скорее всего Мелисанду станут считать молодой вдовой. Вряд ли она будет сильно убиваться, поскольку не питает добрых чувств к своему супругу. Флинн даже хотел посмеяться над собой, но почему-то ему было не до смеха. Она действительно считает его виноватым в своих несчастьях, а ведь его вина заключается лишь в том, что он оказался в подходящем месте в неподходящее время.
Флинн задумался, покусывая изнутри щеку. Да, именно так: его против воли занесло в подходящее место в неподходящее время.
Он тяжело вздохнул. В любом случае Мелисанда не обязана ему отдаваться. Так он ей и скажет. И никто не должен знать, спали они вместе или нет, — даже ее чертов папаша. Но с другой стороны, если они не переспят и она не забеременеет, откуда ей взять детей, чтобы в итоге получить папашино наследство? Придется ли ей снова выйти замуж? Сможет ли она так поступить? В этом мире царили совершенно дикие нравы. Кто знает, какая участь ожидает молодую вдову?
И Флинн решил, что право выбора останется за Мелисандой. Это единственное, что он в состоянии для нее сделать. У него и так ум заходит за разум от бесконечных размышлений над тем, как он здесь оказался и как ему следует себя вести. Размышлять еще и над тем, что произойдет с другими, — это уж слишком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36