— А знаешь, мне он показался довольно приятным в общении, — заметила Фелисити, отвлекая племянницу от мрачных размышлений о будущем. — Особенно когда немного привыкнешь к его жуткому акценту.
— Да, он может иногда быть… забавным.
— И я бы не стала утверждать, что он не получил должного воспитания. Его родители были образованными людьми. Он обучен грамоте и письму и играет в шахматы. И он с трогательным простодушием всегда говорит то, что думает.
— Но он не умеет танцевать, — мрачно напомнила Мелисанда. — Он шарахается от лошадей. Он не знает ни одного языка, кроме английского. Да и то, — девушка фыркнула с брезгливой гримаской, — с большим трудом. Он не способен читать ни по-гречески, ни по-латыни. Он не умеет фехтовать, не знает, как обращаться с огнестрельным оружием, ни разу в жизни не был на охоте. Он чертыхается через каждые два слова, как пьяный матрос. Он даже не догадывается встать, когда в комнату входит леди!
— Да ты, я смотрю, успела неплохо его изучить! — с лукавой улыбкой воскликнула Фелисити.
— Я провела с ним наедине целую ночь! — Мелисанда снова вскочила, пылая от возмущения. — Разве этого мало? — Она нарочно упомянула об этом, полагая, что уж теперь-то ей удастся разозлить миссис Кастербрук настолько, что ее праведный гнев обрушится на голову злосчастного американца.
Но вместо этого Фелисити как ни в чем не бывало ответила:
— Да, он упоминал об этой ночи.
— Что?! — Мелисанда так и подскочила на месте. — Упоминал? И как он тебе ее описал?
Фелисити небрежно повела плечом и снова сосредоточилась на вышивке.
— Он говорил всего лишь о том, что одну ночь вам пришлось провести рядом.
— Но между нами ничего не было! — У Мелисанды так горели щеки, что казалось, еще немного — и вспыхнет пожар. — И что бы он тебе ни наплел про тот поцелуй — он случился по ошибке! Это он ошибся, а не я! Я тут вообще ни при чем, я тогда спала!
Фелисити подняла на нее взгляд, полный удивления. От нехорошего предчувствия у Мелисанды упало сердце. Она сердито поджала губы, уставившись на тетку, и шепотом спросила:
— Он ничего не рассказал о поцелуе, верно? Фелисити покачала головой.
— О-ох! — вырвалось у Мелисанды. Не в силах больше выдержать спокойный взгляд Фелисити, она метнулась в дальний угол гостиной. — Что же он тогда сказал? — снова спросила Мелисанда, резко обернувшись.
— Только то, что вы спали бок о бок полностью одетые. Он нарочно уточнил, что ты даже не снимала плаща.
— И так оно и было! — отчеканила девушка, тыча пальцем в пол.
— А как же поцелуй? — поинтересовалась Фелисити с преувеличенно безмятежной улыбкой.
— И ты еще улыбаешься?! — Мелисанда чуть не лопнула от возмущения. — Как ты можешь относиться к этому так… равнодушно?
— Ну, прежде всего потому, что теперь это уже не имеет значения, ведь вам предстоит пожениться. — Фелисити снова взялась за рукоделие. — Значит, если я не ошибаюсь, он тебя поцеловал?
— Это произошло по ошибке! — повторила Мелисанда. — Я еще не успела проснуться, а он, судя по всему, принял меня за другую, — с отвращением добавила Мелисанда.
— За кого же мог тебя принять? Надеюсь, не за свою жену? — Кажется, Фелисити все же проявляла некоторое беспокойство.
— Нет, он никогда не был женат. Он сам не знает, кто ему пригрезился. Просто другая женщина. Не я. Скорее всего какая-нибудь потаскушка.
— Это было приятно? — спросила Фелисити, немного успокоившись. — Тебе понравилось с ним целоваться?
Мелисанда не сомневалась, что щеки ее горят как маков цвет. И не только щеки, а все тело от макушки до пят. Тогда как ее тетка как ни в чем не бывало продолжала вышивать, являя собой воплощенную добродетель.
— Как мне могло понравиться?! — гневно произнесла Мелисанда, резко повернувшись и отойдя к двери. — Это было… это случилось совершенно неожиданно, без какого-либо поощрения с моей стороны, можешь мне поверить!
— Вряд ли это можно считать вразумительным ответом.
— А ты представь себя на моем месте! Тебе бы самой это понравилось? — Мелисанда отважилась повернуться к собеседнице, надеясь, что от двери ее предательский румянец не так бросается в глаза. Возможно, тетка отнесет его на счет праведного гнева… Ведь на самом деле она покраснела от стыда… ей было стыдно признаваться самой себе, что поцелуй ей понравился — пусть даже на какое-то мгновение.
— Это все слишком абстрактно, не забывай, что я замужняя женщина. И меня может целовать только мистер Кастербрук.
— Ты снова издеваешься надо мной! — не выдержала Мелисанда.
— Милая, я всего лишь хочу подтолкнуть тебя к мысли о том, что на самом деле замужество может оказаться не столь уж отвратительной вещью, как тебе угодно считать. Конечно, это не то, на что мы все надеялись. К примеру, это не сравнится с той роскошью, которая окружала бы тебя как герцогиню. Но он довольно милый молодой человек… и довольно приятен на вид. Да, он беден и ведет себя немного странно, но согласись, что у людей бывают куда более серьезные недостатки!
Как, например, твердая вера в то, что он попал сюда из будущего! Мелисанду так и подмывало выложить всю правду. Но ей даже думать не хотелось о том, что придется выйти замуж за лунатика!
— Твоим родителям такой поворот событий вряд ли придется по вкусу, но это все же лучше, чем стать женой заурядного преступника. Подумай хотя бы о тех представителях простонародья, с которыми иногда приходится встречаться на улице. И постарайся взглянуть правде в глаза. Все могло быть намного хуже. И я уверена, что в итоге твои родители будут присутствовать на свадьбе, так что ты можешь не сомневаться в их согласии.
Стоило подумать о том, с какими глазами она встретит родителей, и Мелисанде стало совсем плохо.
— Но если они явятся на свадьбу, разве это не будет доказательством того, что мы не обручились в Гретна-Грин?
— Мы не будем говорить, что они явились на свадьбу. Назовем это просто приемом в их честь. Я уже написала преподобному Вилли и попросила его провести церемонию. Ты можешь положиться на его умение хранить чужие тайны.
— И все же меня не устраивает, что я до конца дней останусь прикованной к совершенно чуждому нам человеку.
— Согласись, это все же лучше, чем быть прикованной к одру болезни!
Мелисанда сердито фыркнула и снова села на стул возле двери.
— Ты обо всем успела позаботиться, — заметила она, понимая, в каком неоплатном долгу находится перед теткой. — И я тебе очень благодарна. Спасибо тебе за то, что помогаешь мне, несмотря на всю боль, которую я тебе причинила. — Каждое слово давалось ей с трудом, однако девушка считала своей обязанностью поблагодарить Фелисити как положено.
— Единственная боль, причиненная тобой, связана исключительно с опасениями за твое будущее. Твои родители могут смотреть на вещи по-другому, но вряд ли у них найдутся возражения против нашего плана выдать тебя замуж за мистера Патрика. Я уверена, что они согласятся.
«Выйти замуж за мистера Патрика!» От одних этих слов Мелисанду продирал мороз по коже!
— Разве у них есть выбор? — тоскливо промолвила она. — Разве он остался хоть у кого-то из нас?
— Выбор есть у мистера Патрика, — мягко напомнила Фелисити. — Однако он согласен жениться.
Флинн сидел на диване и рассеянно следил за игрой языков пламени в камине. Этот живой огонь был единственным источником тепла в комнате. Флинн был обут в высокие кожаные сапоги до колен. Свежий крахмальный воротничок, как и положено, натирал ему шею, а камзол из шерстяного сукна был явно сшит по последней моде и стоил немалых денег.
За окном, выходившим на улицу, царили тишина и спокойствие. Не шумели моторы машин, не бороздили небо самолеты, не доносились отзвуки телепередач из соседней комнаты и не звонили телефоны.
Окружавший его бредовый мир делался все реальнее с каждым днем, и это не могло не внушать опасений. Все выглядело слишком основательно и добротно. Все казалось слишком настоящим. Из чего явствовало, что он действительно попал в девятнадцатый век.
Девятнадцатый век. 1815 год. Черт побери, да ведь у них где-то идет война с Наполеоном! Флинн резко выпрямился. Как ему до сих пор не приходило это в голову? Наполеон еще жив! Нет, это не укладывалось в голове!
Он вздохнул и снова уставился на огонь, опираясь локтями на колени и спрятав подбородок в ладонях. Вот он уже битый час разглядывает этот камин, а от него могло и камня на камне не остаться! И тем не менее Флинн общается с людьми, умершими почти за сто лет до его появления на свет!
Пока он считал, что все это ему снится или является плодом галлюцинаций, он находил утешение в том, что воспринимал это как шутку, затянувшийся розыгрыш. Пусть жестокий и глупый, но все же розыгрыш. И Флинн относился к своим приключениям как к игре: бегство на украденном жеребце, путешествие в Лондон, перепалки с Мелисандой. Он мог позволить себе оставаться собой и нарочно шокировал окружающих своими манерами, говорил им все, что взбредет в голову, и даже выложил правду о том, как он здесь оказался. Он не воспринимал себя как часть этого мира и смотрел на его обитателей свысока.
Однако бред все больше напоминал реальный мир, и Флинн уже не мог оставаться в нем ни игроком, ни сторонним наблюдателем. Они поставили его перед необходимостью жениться. Он подумал о Мелисанде, о ее поразительном упорстве и страхах. Он вспомнил, какие у нее чудесные шелковистые волосы и нежная матовая кожа. Он представил, как она движется, как живо сверкают ее глаза, как звонко звучит ее смех. Она не была плодом его воображения, она была настоящей! И ей сейчас предложат выйти за него… за человека-призрака, всю зыбкость пребывания которого в этом мире она даже не в состоянии осознать.
Он мысленно попытался предположить, как будет развиваться ситуация. Допустим, он согласится на этот брак. Если до того его не унесет обратно в будущее, свадьба состоится очень скоро, на днях. Молодоженам положена первая брачная ночь — безусловно, в строгом соответствии с моралью и традициями. Поскольку на дворе 1815 год, можно не сомневаться, что невеста целомудренна и девственна. Итак, предположим, он переспит с ней, лишит ее девственности… при этом он невольно почувствовал, как кровь прилила к чреслам… и после этого она забеременеет. А что потом?
Если он задержится здесь достаточно долго, чтобы узнать об этом, — каково ему будет возвращаться в двадцатый век? Допустим, он все же вернется, исчезнет отсюда без следа. Тогда Мелисанда останется одна с ребенком на руках. И как она в одиночку будет воспитывать его ребенка? Флинна охватило такое возмущение, как будто злой рок уже свершился и он вынужден был навсегда разлучиться с семьей. Нет уж, дудки! Ребенка у него никто не отнимет!
Ему пришлось встряхнуться, чтобы прийти в себя. Что за чертовщина лезет в голову? Семья, ребенок? Это же все иллюзия! И в эту самую минуту его родные и близкие сидят в какой-нибудь комнате для посетителей в больнице для умалишенных и терпеливо ждут, когда же он вернется из своего бредового мира в настоящий.
Внезапно Флинн подумал, что еще неизвестно, какое решение примет Мелисанда. А вдруг она откажется? Это предположение вызвало у него смешанные чувства, но прежде всего — облегчение. Ведь маленькая зазнайка и в грош его не ставит!
Скрипнула дверь, и Флинн встрепенулся. Появились Фелисити и Мелисанда. Он встал.
Несмотря на красоту и обаяние Фелисити, все его внимание моментально поглотила ее юная племянница. Как и он сам, девушка успела привести себя в порядок и теперь была одета в белое платье с низким вырезом. Ее роскошные волосы уложили в аккуратную прическу, удивительным образом подчеркнувшую ее женственность. Несмотря на то что всего минуту назад он вспоминал о ней с тревогой и волнением, встреча с живой Мелисандой произвела на него ошеломляющий эффект. Она была божественно прекрасна. Она была настоящая — и эта мысль внушила Флинну невольное благоговение.
Девушка вошла в комнату, скромно потупив глаза, и остановилась, чтобы вместе с Фелисити приветствовать его реверансом. Флинн поклонился в ответ, чувствуя себя последним болваном, но не желая начинать разговор с очередных замечаний по поводу его манер.
Дамы расположились на диване, а Флинну досталось массивное кресло.
— Мистер Патрик… — начала Фелисити.
— Нет, — вмешалась Мелисанда. — Позволь мне!
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза — впервые с той минуты, как вошла в эту комнату. На какое-то мгновение его сердце тоскливо сжалось: вот сейчас она вскочит с дивана и в гневе прикажет ему покинуть этот дом навсегда. Во всяком случае, вид у нее был весьма ошарашенный и не предвещал ничего хорошего. Однако мало-помалу до него дошло, что Мелисанду шокировал его новый наряд. Она так привыкла видеть его в изуродованном смокинге, что наверняка растерялась, когда он предстал перед ней в обычной для того времени одежде.
— Ну, Мел, что скажешь? — Он снова встал и не спеша повернулся перед ней, демонстрируя новый камзол. — Лучше, чем смокинг от Армани? — Флинн надеялся, что шутка поможет девушке справиться с шоком и вызовет хотя бы тень улыбки на этих прелестных полуоткрытых устах.
Однако она плотно сжала губы и нерешительно кивнула, все еще не придя в себя.
— Д-да, пожалуй.
— Вы выглядите сейчас как настоящий английский джентльмен, мистер Патрик! — рассмеялась Фелисити. — Представляю, что сказали бы ваши друзья!
— Это уж точно! — Он окинул себя критическим взглядом и представил, как появляется в таком наряде на Уолл-Стрит.
— Мистер Патрик, все устроилось! — внезапно выдала Мелисанда.
Флинн уставился на нее в полном недоумении, и даже Фелисити эта странная реплика захватила врасплох.
А Мелисанда продолжала на одном дыхании:
— Наша свадь… наше бракосочетание, все устроилось. Мои родители приедут сюда завтра утром, а вечером мы обручимся, и это будет в четверг, вот так. Очевидно, нам не следует устраивать свадебное путешествие, поскольку все и так считают, что оно у нас уже было. Насколько я понимаю, вы уже дали согласие. И хочу поставить вас в известность, что весьма признательна вам за… за участие. Безусловно, вы получите хорошую компенсацию, поскольку моя семья одна из самых старинных в нашем графстве, и вы не прогадаете, породнившись с ней.
Она умолкла и глубоко, со всхлипом вздохнула. Флинну показалось, что Мелисанда собирается сказать что-то еще, но она молча смотрела на него, ожидая ответа.
— Хм… да. — Он встряхнулся, собираясь с мыслями. — Совершенно верно. Мы действительно успели переговорить с твоей теткой по поводу того, почему это так необходимо. Но я рад, что ты сама захотела объясниться со мной, Мелисанда. — Он вопросительно глянул на Фелисити. — Можно нам перекинуться парой слов наедине?
— Ни в коем случае. — Фелисити улыбнулась и добавила: — Но вам никто не запрещает сделать с ней круг по комнате, пока я займусь вышивкой.
— Сделать круг по комнате… Вы что, танцевать сюда пришли? — Флинн не верил своим ушам. — Послушайте, мне всего лишь надо поговорить с ней без посторонних. Черт побери, мы же все равно без пяти минут муж и жена! И вообще, вам не кажется, что вы поздно спохватились? Вы что, нам не доверяете?
— Она хотела сказать, что мы могли бы пройтись по комнате, — не выдержала Мелисанда. — Просто… пройтись!
Она поднялась с дивана и не спеша направилась в дальний угол. Флинн поплелся за ней, бормоча под нос:
— Курам на смех!
Он догнал Мелисанду, схватил за руки и заставил повернуться лицом к себе.
— Послушай, — начал Флинн, не спуская с девушки напряженного взгляда. Она старательно отводила глаза, сосредоточившись на китайской фарфоровой статуэтке на низком столике. — Мелисанда, посмотри на меня!
Она подчинилась, но не скрывала своего возмущения.
— Послушай, — вполголоса начал Флинн, — я всего лишь собираюсь узнать, действительно ли ты сама этого хочешь. Твоя тетка прожужжала мне все уши насчет вашего общественного мнения, твоей репутации и прочей муры, но я должен убедиться, что ты хочешь этого сама. Потому что по твоему виду этого не скажешь. Я знаю, что ты меня в грош не ставишь — да и с какой стати? Для тебя я чужак, незнакомец, да вдобавок не в своем уме. Но если для тебя так будет лучше, я сделаю все, о чем меня просят. Единственное, в чем я должен убедиться, думаешь ли ты сама, что так будет лучше для тебя. Понятно?
Она слушала его, замерев с полуоткрытым ртом, не смея шелохнуться. В ее глазах появился тревожный влажный блеск. Флинн постарался не обращать на это внимания и довести дело до конца.
— Мелисанда, ты на самом деле считаешь, что это единственный способ тебя спасти? — Он ласково пожал ей руки и настойчиво произнес: — Отвечай, я жду!
— Меня уже ничто не спасет, — чуть слышно пролепетала она.
Флинн был рад и этому — кажется, удалось обойтись без истерики. Хорош бы он был, доведя девушку до слез!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36