Ты сама обещала оплатить в дороге мои расходы, однако теперь не желаешь купить мне даже пару яиц. Что с тобой случилось?
— Понятия не имею, что ты хочешь этим сказать! — выпалила Мелисанда, испуганно выглянув в коридор. — И ради Бога, говори тише!
— Ты не понимаешь, что я хочу сказать? Нет, вы послушайте только! Сначала раздает приказания направо и налево, а потом не желает ничего понимать! Нет, это я не могу понять, почему я должен бегать, высунув язык, отказаться от кареты и завтрака и вместо этого тащиться за тобой пешком на пустое брюхо!
— Любой приличный джентльмен почтет за честь оказать леди столь незначительные услуги!
Флинн в немом негодовании закатил глаза.
— Ни один приличный джентльмен не захочет связываться с такой сво… — Он оборвал себя на полуслове, раздраженно глянув на Мелисанду, и поправился: — С такой своеобразной леди!
— Чем своеобразнее леди, тем большую честь она оказывает избранному ею джентльмену! — заявила девчонка с неподражаемым апломбом. — Ну что, ты готов исполнить мои просьбы — или мы будем препираться до тех пор, пока сюда не нагрянет сам лорд Беллингем? Считаю своим долгом признать, что подобный сценарий меня совершенно не устраивает. Я не собираюсь гнить заживо в темнице у лорда Беллингема, пока местный магистрат будет решать, стоит ли тебя повесить за конокрадство!
Мелисанда откровенно блефовала. Хоть он и полоумный, ему хватит ума свалить на нее пропажу Марлибона, Флинн уже намекал ей на это. Да и Беллингем скорее поверит, что это она украла жеребца, убегая из поместья, чем какой-то умалишенный бродяга. Ведь необычная для юной девицы дерзость и решительность Мелисанды Сент-Клер не были ни для кого секретом. Однако, как это ни странно, ее смешная угроза помогла добиться цели.
— Отлично. — Флинн нехотя повернулся и кинул через плечо: — Будь по-твоему, сестренка! Просто обожаю целыми днями гулять под проливным дождем! — Громко топая, он спустился вниз. — Надеюсь, погода будет достаточно мерзкой и холодной. Так хорошо пройтись миль двадцать натощак! Пожалуй, от голода я загнусь прежде, чем попаду на виселицу!
Его недовольный голос постепенно смолк в отдалении. Мелисанда вернулась в комнату и закрыла дверь.
Флинн не переставал оплакивать свою горькую долю. Вчера ему пришлось несладко, и он всерьез полагал, что хуже и быть не может. Но вот наступил новый день, а его положение не изменилось. Размозженный локоть болел пуще прежнего, он снова промок до нитки и вынужден шлепать пешком неведомо куда по местности, даже отдаленно не напоминавшей предместья такого большого города, как Лондон. Вдобавок его спутница, на данный момент именуемая мисс Смит, не проронила ни слова на протяжении целых двух часов.
Он исподтишка посмотрел на нее. Мелисанда упрямо шагала вперед, сгорбившись под холодным дождем и натянув капюшон плаща на самый нос. Откуда в ней такая стойкость? Ведь в отличие от Флинна эта девушка отправилась на поиски приключений по собственной воле. Мерзавец Беллингем, похоже, не на шутку испугал этого избалованного цыпленка, если она решилась на подобную эскападу в одиночку.
Но чем дольше он всматривался в точеный профиль, видневшийся из-под края капюшона, тем чаще ловил себя на мысли о том, что этот цыпленок должен быть наделен стальными нервами. Несмотря на то что в начале пути Флинн битый час упражнялся в остроумии, перемежая язвительные замечания по поводу погоды жалобами на свою незавидную участь, девица шагала вперед как ни в чем не бывало. Напрасно он надеялся смягчить это каменное сердечко. Мелисанда и не подумала нанять экипаж. Она страдала от тягот пути ничуть не меньше самого Флинна, но ни разу не пожаловалась.
— А скажи-ка мне, Мел, — Флинн нарочно употребил запретное слово в надежде растормошить ее любой ценой, — ты вообще знаешь, что такое голод?
Последовало длительное молчание, и Флинн совсем было решил, что не дождется ответа. Но вот из-под капюшона послышалось усталое:
— Конечно.
— Ну что ж, тогда нам лучше всего немедленно остановиться где-нибудь и перекусить! — просиял Флинн.
Он вскинул голову, не обращая внимания на дождь, и стал внимательно осматриваться. Как назло, вокруг них простиралась совершенно голая равнина без малейших признаков жилья. Только дождь с тихим шорохом неустанно падал на мертвые поля и покрывал рябью мутные лужи на дороге.
Флинн снова покосился на Мелисанду и обнаружил, что девушка смотрит на него.
— Что, присмотрел уютное местечко? — осведомилась она, надменно вскинув бровь.
— Нет еще. — Он подумал и добавил: — Хотя мы уже миновали несколько забегаловок, где можно промыть мозги. — Он весело расхохотался над собственной шуткой, гадая про себя, не сочтут ли его после этого окончательно свихнувшимся.
Как и следовало ожидать, Мелисанда даже не улыбнулась.
— Понятно, на что я намекаю? — Флинн все еще пытался шутить. Честное слово, ему было бы гораздо легче, если бы не ее надутый вид!
— Конечно, но все равно мне невдомек, какое отношение мытье головы имеет к еде.
— Мытье? Это ты о чем?
— Ты же сам говорил о промывке мозгов, — с досадой напомнила она.
— Да нет же, промыть мозги — это значит выпить что-то в баре… или пабе по-вашему… ну, теперь тебе ясно?
Она задумалась, надув губы.
— И все равно это не смешно.
— А тебе вообще бывает смешно? Хоть когда-нибудь? Или ты всегда такая угрюмая?
Она резко обернулась к нему, и оба остановились. Флинн не мог сказать с уверенностью, отчего ее лицо было таким мокрым: от слез или от дождя. Судя по горестной гримасе, это скорее всего были слезы, и он тут же взмолился про себя, чтобы его догадка оказалась ошибочной. Флинн терпеть не мог, когда женщины плачут. Это заставляло его чувствовать себя никчемным и беспомощным. В итоге он начинал нервничать еще больше и вел себя как последний кретин.
— Мистер Патрик, — начала она таким тоном, что можно было не сомневаться: на ее лице блестели слезы, — вы не имеете ни малейшего представления о том, в какие неприятности мы с вами угодили. — Она умолкла, невольно всхлипнула, но тут же упрямо тряхнула головой. Однако взгляд ее оставался таким же горестным и загнанным. — Вернее, угодила я. Понимаете… — Она явно сделала над собой усилие, чтобы решиться на подобное признание и не разрыдаться в голос. — Понимаете… мои деньги… все мои деньги были похищены в таверне в Танбридже.
Он коротко хохотнул, считая, что ослышался. Но у Мелисанды был такой вид, что ему мгновенно стало не до смеха.
— Похищены? — переспросил он. — Весь этот толстый кошель? — Он припомнил, как солидно звякнуло его содержимое, когда Мелисанда положила кошель на конторку. Судя по всему, там было немало денег.
Она кивнула, с несчастным видом кусая губы.
— Ну… — Не зная что сказать, он широко развел руками. — Господи, но почему ты до сих пор молчала? Почему не сказала ни мне, ни тому старикашке? Черт по… — Он умолк, схватившись за голову. — И тебе хватило ума просто взять и уйти, не сказав худого слова? Неужели нельзя было обратиться к кому-то за помощью?
— Как только я обратилась бы за помощью, в таверну явился бы констебль.
— Тем лучше! — горячась воскликнул Флинн. — Это же их работа! Может, по горячим следам он поймал бы вора? Ты заперла дверь на ночь? И где лежал твой кошель? Может быть, ты просто забыла, куда его спрятала? — Он со всей силы поддал ногой подвернувшийся на дороге камень. — Черт побери, ну почему ты ничего не сказала? Я помог бы тебе искать. Спорим, я бы непременно его нашел?
Он так разгорячился, что не сразу заметил, как Мелисанда качает головой в ответ на его упреки.
— Моя дверь была заперта всю ночь, и я отлично помню, куда спрятала деньги. Скорее всего их украл сам хозяин. Честно говоря, он с самого начала не вызвал у меня доверия.
— Уж это точно! — подтвердил Флинн. — Он так и ел глазами твой кошелек, как только ты его вынула. Но тогда тебе тем более следовало поднять шум. Я бы живо вышиб у него дурь из башки и заставил вернуть все деньги!
Она улыбнулась — впервые за день.
— В чем дело? — удивился он. — Разве это так смешно? По-твоему, я бы с ним не справился? С этим старым хрычом? Будь я проклят, если бы не отдубасил его одной левой! И если уж на то пошло… все, поворачиваем! — И он решительно развернулся на сто восемьдесят градусов. — Мы возвращаемся в Танбридж!
— Что? — пискнула Мелисанда в полной растерянности.
Флинн с воодушевлением топал прямо по лужам. За спиной раздались ее торопливые шаги. Наконец она догнала его и схватила за руку.
— Ты соображаешь, что нас там ждет? Ну хорошо, мы вернемся и заявим о том, что нас обокрали. Как по-твоему, кого они позовут?
— Уж не полицейского ли? — Собственная фраза показалась Флинну верхом остроумия и сарказма. — Не того ли парня, который сажает людей в тюрьму за воровство и грабеж?
— Они позовут констебля, — сурово отчеканила Мелисанда. — Того парня, который сажает в тюрьму плохих людей. Таких, как грабители или конокрады…
Флинн остановился как вкопанный.
— Не говоря уже о том, что о моем бегстве лорд Беллингем первым делом известит мирового судью, а тот отдаст соответствующий приказ констеблю. Как только мы явимся в Танбридж и поднимем шум из-за украденных денег, нас схватят. Теперь ты понял? Мы сами себя погубим!
Флинн чуть не лопнул от злости. Ох, попадись ему сейчас этот проклятый Вонючка! Он удавил бы его голыми руками, он спустил бы с него семь шкур за такую подлость. Пронырливый, скользкий ублюдок! Флинн провел руками по лицу, стараясь совладать с душившей его яростью.
— Боже мой… — простонал он. — И что мы теперь будем делать?
— Не знаю, — призналась она с тяжким вздохом.
Он безвольно уронил руки и посмотрел на свою спутницу. Ничего удивительного, что с самого утра она была мрачнее тучи. Пожалуй, ей не повезло еще сильнее, чем ему. Как ни смешно было в этом признаться, но для Флинна очередная неприятность уже ничего не могла изменить. Тогда как для нее, судя по всему, жизнь превратилась в настоящий кошмар. Она не могла надеяться на то, что однажды проснется и он развеется без следа.
— Хорошо, — начал он более спокойным тоном. — Нет денег — и не надо, не так уж все плохо.
— Не так? — В широко распахнутых темно-карих глазах вспыхнула такая трогательная надежда, что Флинн буквально растаял под ее взглядом.
— Ну, я хочу сказать, что по крайней мере мы до сих пор не видели признаков погони. И нам следует с толком распорядиться полученной свободой.
Но почему-то эта здравая мысль не очень ее утешила. Она мрачно уставилась в землю.
— И даже если мы будем двигаться пешком, рано или поздно все равно попадем в Лондон. — И Флинн пошел в ту сторону, куда они брели все это утро. — Кстати, у тебя есть кто-нибудь в Лондоне?
— Тетя Фелисити. — Мелисанда как могла приободрилась и постаралась приноровиться к его стремительным шагам.
— Ого, да это просто прекрасно! Да здравствует старушка Фелисити! Я очень рад. Вы с ней в хороших отношениях?
Он успел заметить, как на ее губах промелькнула слабая улыбка, и моментально воспрял духом. Еще бы — не каждый день удается утешить женщину, доведенную до слез, да вдобавок заставить ее улыбнуться! Разве он не молодец?
— Она совсем еще не старая, — сказала Мелисанда. — Если уж на то пошло, она очень красивая женщина, и мы с ней прекрасно ладим.
— Так вот куда ты спешишь! — воскликнул Флинн. — Готов поспорить, она непременно поможет тебе выкарабкаться из этой передряги!
— Я очень на это надеюсь. — Мелисанда снова помрачнела.
— А почему бы и нет? Ведь вы подруги! Стало быть, через пару дней мы попадем под крылышко к тете Фелисити, и она объяснится за тебя с твоими родителями. Нет проблем! А кому она приходится родственницей — твоей матери или отцу?
— Она родная сестра моего отца.
— Еще лучше! — с воодушевлением подхватил он. — Тогда она в два счета вправит мозги твоему старику и объяснит, что этот самый Беллингем тебе не пара. Ха, да я бы на него и два цента не поставил! Ну, в том смысле, что если парень любит развлекаться так, как он вел себя с той дамочкой на крылечке — пусть не корчит из себя жениха! Слушай, да если бы твой папаша увидел это своими глазами — наверняка сам бы схватился за пистолет и вышиб этому гаду мозги!
— Я очень в этом сомневаюсь.
— А я нет! Вот если бы у меня была дочь и ее жених оказался бы таким дерьмом…
Ну вот, теперь она точно улыбалась, и Флинну стало так хорошо, что даже дождь показался не таким противным.
— …в общем, я бы не пожелал ни одной нормальной женщине выйти замуж за такого типа.
— Хотела бы я посмотреть на вашу дочь, мистер Патрик. Может, ей удалось бы сделать из вас настоящего джентльмена! Во всяком случае, мне это оказалось не под силу!
— Эй, послушай, да я и так джентльмен хоть куда! Просто я не люблю манерничать и оттого могу показаться грубым, понимаешь? Но когда надо, мой внутренний джентльмен выходит наружу, и тогда я веду себя исключительно галантно.
— Твой «внутренний джентльмен»?
— Ага, это из той дребедени, которой нас потчуют психотерапевты.
Он посмотрел на Мелисанду и убедился, что она наблюдает за ним с брезгливо-жалостливым выражением: «Ах, он и правда рехнулся!»
— Это просто такая… шутка, — пояснил Флинн с грустной улыбкой. — Ну, так принято говорить у нас в Америке. Не обращай внимания.
Они двинулись дальше, и хотя Мелисанда снова замолчала, Флинна согревало ощущение зарождавшейся между ними дружбы. Эта упрямая девчонка начинала ему нравиться. Она сильна духом, она умна и чертовски красива. Окажись он сейчас в своем уме — вернее, в своем времени, — непременно бы ею увлекся. Однако в данной ситуации его восторгам суждено продлиться не более, чем затянувшемуся бреду. Да, она очень интересная, пожалуй, даже выдающаяся особа, но он же не может влюбиться в нее во сне!
Миновало еще несколько часов, и в животе у Флинна вовсю урчало от голода. Он ничего не ел с тех пор, как ушел со свадьбы, и у него начала кружиться голова. Ослабевшие ноги заплетались и не желали слушаться. Зато дождю все было нипочем: знай себе лупил и лупил по осклизлой земле весь день напролет. Флинн снова стал думать о том, что от холода наверняка подхватит пневмонию.
— Смотри-ка! — нарушил унылое молчание голос Мелисанды, показавшийся ему особенно близким среди пустынного пейзажа.
Флинн проследил за ее взглядом. По левую руку от дороги виднелась чахлая роща, и над вершинами деревьев курился сизый дымок.
— Наверное, там кто-то живет, — предположила она.
— Слава Богу! Может, они поделятся с нами едой?
— Думаешь, стоит попробовать? — Она задумчиво рассматривала струйку дыма на горизонте.
— Им же будет лучше. Не то я вырублюсь прямо у них на пороге, и им придется самим меня хоронить!
— Да, я тоже немного ослабла.
Он с сочувствием посмотрел на Мелисанду. Ее лицо осунулось от усталости и побледнело, а под глазами залегли тени.
С трудом выдирая ноги из жадно чавкавшей липкой глины, они побрели по направлению к роще. Несколько раз Флинн едва не лишился обуви, вытаскивая из грязи босую ногу.
Стоило оказаться под древесными кронами — и сразу стало легче от того, что дождь больше не барабанил по голове. Целый день, проведенный под монотонными ударами настырных капель, был подобен китайской пытке водой, однако Флинн осознал это лишь тогда, когда избавился от нее, укрывшись под деревьями.
Путники пошли напрямик по земле, усыпанной прелой листвой и золотистой хвоей. Запах дыма был самым надежным проводником. Наконец на самой опушке они увидели убогую хижину, к которой вела едва наезженная тропка с противоположной стороны. Возле хижины притулился сарай и загон для стада свиней. На всех постройках лежала печать бедности, граничившей с нищетой. Флинн с тоской подумал о том, что вряд ли в такой халупе найдется лишняя комната для гостей. Не говоря уже о лишнем куске хлеба.
— Подожди здесь, — сказала Мелисанда, — а я постучу в дверь.
— Нет, если я твой брат, то это следует сделать мне. Вдобавок ты же не знаешь, что за люди там живут. Вдруг тебе откроет какой-нибудь маньяк?
— Два маньяка сразу — не слишком ли много для нашего графства? — заметила она с кривой улыбкой.
— Поверь мне, их повсюду полно, — машинально ответил Флинн. Он успел подняться на пару ступенек, когда сообразил, что его хотели оскорбить.
Повернулся и с укоризной посмотрел на свою спутницу:
— Очень смешно.
Она как ни в чем не бывало пожала плечами. Флинн подошел к двери и решительно постучал. Дверь тут же распахнулась. На него сурово уставилась пышнотелая особа в туго повязанной головной косынке и грубом платье до пят, вытиравшая руки о край передника. — Чем могу служить?
Только теперь Флинн спохватился, что сказать-то ему нечего. Во всяком случае, он не успел придумать ничего убедительного.
— Гм… — многозначительно прокашлялся он. — Мы тут с сестрой… — Он повернулся и махнул рукой на Мелисанду, неподвижно застывшую поодаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Понятия не имею, что ты хочешь этим сказать! — выпалила Мелисанда, испуганно выглянув в коридор. — И ради Бога, говори тише!
— Ты не понимаешь, что я хочу сказать? Нет, вы послушайте только! Сначала раздает приказания направо и налево, а потом не желает ничего понимать! Нет, это я не могу понять, почему я должен бегать, высунув язык, отказаться от кареты и завтрака и вместо этого тащиться за тобой пешком на пустое брюхо!
— Любой приличный джентльмен почтет за честь оказать леди столь незначительные услуги!
Флинн в немом негодовании закатил глаза.
— Ни один приличный джентльмен не захочет связываться с такой сво… — Он оборвал себя на полуслове, раздраженно глянув на Мелисанду, и поправился: — С такой своеобразной леди!
— Чем своеобразнее леди, тем большую честь она оказывает избранному ею джентльмену! — заявила девчонка с неподражаемым апломбом. — Ну что, ты готов исполнить мои просьбы — или мы будем препираться до тех пор, пока сюда не нагрянет сам лорд Беллингем? Считаю своим долгом признать, что подобный сценарий меня совершенно не устраивает. Я не собираюсь гнить заживо в темнице у лорда Беллингема, пока местный магистрат будет решать, стоит ли тебя повесить за конокрадство!
Мелисанда откровенно блефовала. Хоть он и полоумный, ему хватит ума свалить на нее пропажу Марлибона, Флинн уже намекал ей на это. Да и Беллингем скорее поверит, что это она украла жеребца, убегая из поместья, чем какой-то умалишенный бродяга. Ведь необычная для юной девицы дерзость и решительность Мелисанды Сент-Клер не были ни для кого секретом. Однако, как это ни странно, ее смешная угроза помогла добиться цели.
— Отлично. — Флинн нехотя повернулся и кинул через плечо: — Будь по-твоему, сестренка! Просто обожаю целыми днями гулять под проливным дождем! — Громко топая, он спустился вниз. — Надеюсь, погода будет достаточно мерзкой и холодной. Так хорошо пройтись миль двадцать натощак! Пожалуй, от голода я загнусь прежде, чем попаду на виселицу!
Его недовольный голос постепенно смолк в отдалении. Мелисанда вернулась в комнату и закрыла дверь.
Флинн не переставал оплакивать свою горькую долю. Вчера ему пришлось несладко, и он всерьез полагал, что хуже и быть не может. Но вот наступил новый день, а его положение не изменилось. Размозженный локоть болел пуще прежнего, он снова промок до нитки и вынужден шлепать пешком неведомо куда по местности, даже отдаленно не напоминавшей предместья такого большого города, как Лондон. Вдобавок его спутница, на данный момент именуемая мисс Смит, не проронила ни слова на протяжении целых двух часов.
Он исподтишка посмотрел на нее. Мелисанда упрямо шагала вперед, сгорбившись под холодным дождем и натянув капюшон плаща на самый нос. Откуда в ней такая стойкость? Ведь в отличие от Флинна эта девушка отправилась на поиски приключений по собственной воле. Мерзавец Беллингем, похоже, не на шутку испугал этого избалованного цыпленка, если она решилась на подобную эскападу в одиночку.
Но чем дольше он всматривался в точеный профиль, видневшийся из-под края капюшона, тем чаще ловил себя на мысли о том, что этот цыпленок должен быть наделен стальными нервами. Несмотря на то что в начале пути Флинн битый час упражнялся в остроумии, перемежая язвительные замечания по поводу погоды жалобами на свою незавидную участь, девица шагала вперед как ни в чем не бывало. Напрасно он надеялся смягчить это каменное сердечко. Мелисанда и не подумала нанять экипаж. Она страдала от тягот пути ничуть не меньше самого Флинна, но ни разу не пожаловалась.
— А скажи-ка мне, Мел, — Флинн нарочно употребил запретное слово в надежде растормошить ее любой ценой, — ты вообще знаешь, что такое голод?
Последовало длительное молчание, и Флинн совсем было решил, что не дождется ответа. Но вот из-под капюшона послышалось усталое:
— Конечно.
— Ну что ж, тогда нам лучше всего немедленно остановиться где-нибудь и перекусить! — просиял Флинн.
Он вскинул голову, не обращая внимания на дождь, и стал внимательно осматриваться. Как назло, вокруг них простиралась совершенно голая равнина без малейших признаков жилья. Только дождь с тихим шорохом неустанно падал на мертвые поля и покрывал рябью мутные лужи на дороге.
Флинн снова покосился на Мелисанду и обнаружил, что девушка смотрит на него.
— Что, присмотрел уютное местечко? — осведомилась она, надменно вскинув бровь.
— Нет еще. — Он подумал и добавил: — Хотя мы уже миновали несколько забегаловок, где можно промыть мозги. — Он весело расхохотался над собственной шуткой, гадая про себя, не сочтут ли его после этого окончательно свихнувшимся.
Как и следовало ожидать, Мелисанда даже не улыбнулась.
— Понятно, на что я намекаю? — Флинн все еще пытался шутить. Честное слово, ему было бы гораздо легче, если бы не ее надутый вид!
— Конечно, но все равно мне невдомек, какое отношение мытье головы имеет к еде.
— Мытье? Это ты о чем?
— Ты же сам говорил о промывке мозгов, — с досадой напомнила она.
— Да нет же, промыть мозги — это значит выпить что-то в баре… или пабе по-вашему… ну, теперь тебе ясно?
Она задумалась, надув губы.
— И все равно это не смешно.
— А тебе вообще бывает смешно? Хоть когда-нибудь? Или ты всегда такая угрюмая?
Она резко обернулась к нему, и оба остановились. Флинн не мог сказать с уверенностью, отчего ее лицо было таким мокрым: от слез или от дождя. Судя по горестной гримасе, это скорее всего были слезы, и он тут же взмолился про себя, чтобы его догадка оказалась ошибочной. Флинн терпеть не мог, когда женщины плачут. Это заставляло его чувствовать себя никчемным и беспомощным. В итоге он начинал нервничать еще больше и вел себя как последний кретин.
— Мистер Патрик, — начала она таким тоном, что можно было не сомневаться: на ее лице блестели слезы, — вы не имеете ни малейшего представления о том, в какие неприятности мы с вами угодили. — Она умолкла, невольно всхлипнула, но тут же упрямо тряхнула головой. Однако взгляд ее оставался таким же горестным и загнанным. — Вернее, угодила я. Понимаете… — Она явно сделала над собой усилие, чтобы решиться на подобное признание и не разрыдаться в голос. — Понимаете… мои деньги… все мои деньги были похищены в таверне в Танбридже.
Он коротко хохотнул, считая, что ослышался. Но у Мелисанды был такой вид, что ему мгновенно стало не до смеха.
— Похищены? — переспросил он. — Весь этот толстый кошель? — Он припомнил, как солидно звякнуло его содержимое, когда Мелисанда положила кошель на конторку. Судя по всему, там было немало денег.
Она кивнула, с несчастным видом кусая губы.
— Ну… — Не зная что сказать, он широко развел руками. — Господи, но почему ты до сих пор молчала? Почему не сказала ни мне, ни тому старикашке? Черт по… — Он умолк, схватившись за голову. — И тебе хватило ума просто взять и уйти, не сказав худого слова? Неужели нельзя было обратиться к кому-то за помощью?
— Как только я обратилась бы за помощью, в таверну явился бы констебль.
— Тем лучше! — горячась воскликнул Флинн. — Это же их работа! Может, по горячим следам он поймал бы вора? Ты заперла дверь на ночь? И где лежал твой кошель? Может быть, ты просто забыла, куда его спрятала? — Он со всей силы поддал ногой подвернувшийся на дороге камень. — Черт побери, ну почему ты ничего не сказала? Я помог бы тебе искать. Спорим, я бы непременно его нашел?
Он так разгорячился, что не сразу заметил, как Мелисанда качает головой в ответ на его упреки.
— Моя дверь была заперта всю ночь, и я отлично помню, куда спрятала деньги. Скорее всего их украл сам хозяин. Честно говоря, он с самого начала не вызвал у меня доверия.
— Уж это точно! — подтвердил Флинн. — Он так и ел глазами твой кошелек, как только ты его вынула. Но тогда тебе тем более следовало поднять шум. Я бы живо вышиб у него дурь из башки и заставил вернуть все деньги!
Она улыбнулась — впервые за день.
— В чем дело? — удивился он. — Разве это так смешно? По-твоему, я бы с ним не справился? С этим старым хрычом? Будь я проклят, если бы не отдубасил его одной левой! И если уж на то пошло… все, поворачиваем! — И он решительно развернулся на сто восемьдесят градусов. — Мы возвращаемся в Танбридж!
— Что? — пискнула Мелисанда в полной растерянности.
Флинн с воодушевлением топал прямо по лужам. За спиной раздались ее торопливые шаги. Наконец она догнала его и схватила за руку.
— Ты соображаешь, что нас там ждет? Ну хорошо, мы вернемся и заявим о том, что нас обокрали. Как по-твоему, кого они позовут?
— Уж не полицейского ли? — Собственная фраза показалась Флинну верхом остроумия и сарказма. — Не того ли парня, который сажает людей в тюрьму за воровство и грабеж?
— Они позовут констебля, — сурово отчеканила Мелисанда. — Того парня, который сажает в тюрьму плохих людей. Таких, как грабители или конокрады…
Флинн остановился как вкопанный.
— Не говоря уже о том, что о моем бегстве лорд Беллингем первым делом известит мирового судью, а тот отдаст соответствующий приказ констеблю. Как только мы явимся в Танбридж и поднимем шум из-за украденных денег, нас схватят. Теперь ты понял? Мы сами себя погубим!
Флинн чуть не лопнул от злости. Ох, попадись ему сейчас этот проклятый Вонючка! Он удавил бы его голыми руками, он спустил бы с него семь шкур за такую подлость. Пронырливый, скользкий ублюдок! Флинн провел руками по лицу, стараясь совладать с душившей его яростью.
— Боже мой… — простонал он. — И что мы теперь будем делать?
— Не знаю, — призналась она с тяжким вздохом.
Он безвольно уронил руки и посмотрел на свою спутницу. Ничего удивительного, что с самого утра она была мрачнее тучи. Пожалуй, ей не повезло еще сильнее, чем ему. Как ни смешно было в этом признаться, но для Флинна очередная неприятность уже ничего не могла изменить. Тогда как для нее, судя по всему, жизнь превратилась в настоящий кошмар. Она не могла надеяться на то, что однажды проснется и он развеется без следа.
— Хорошо, — начал он более спокойным тоном. — Нет денег — и не надо, не так уж все плохо.
— Не так? — В широко распахнутых темно-карих глазах вспыхнула такая трогательная надежда, что Флинн буквально растаял под ее взглядом.
— Ну, я хочу сказать, что по крайней мере мы до сих пор не видели признаков погони. И нам следует с толком распорядиться полученной свободой.
Но почему-то эта здравая мысль не очень ее утешила. Она мрачно уставилась в землю.
— И даже если мы будем двигаться пешком, рано или поздно все равно попадем в Лондон. — И Флинн пошел в ту сторону, куда они брели все это утро. — Кстати, у тебя есть кто-нибудь в Лондоне?
— Тетя Фелисити. — Мелисанда как могла приободрилась и постаралась приноровиться к его стремительным шагам.
— Ого, да это просто прекрасно! Да здравствует старушка Фелисити! Я очень рад. Вы с ней в хороших отношениях?
Он успел заметить, как на ее губах промелькнула слабая улыбка, и моментально воспрял духом. Еще бы — не каждый день удается утешить женщину, доведенную до слез, да вдобавок заставить ее улыбнуться! Разве он не молодец?
— Она совсем еще не старая, — сказала Мелисанда. — Если уж на то пошло, она очень красивая женщина, и мы с ней прекрасно ладим.
— Так вот куда ты спешишь! — воскликнул Флинн. — Готов поспорить, она непременно поможет тебе выкарабкаться из этой передряги!
— Я очень на это надеюсь. — Мелисанда снова помрачнела.
— А почему бы и нет? Ведь вы подруги! Стало быть, через пару дней мы попадем под крылышко к тете Фелисити, и она объяснится за тебя с твоими родителями. Нет проблем! А кому она приходится родственницей — твоей матери или отцу?
— Она родная сестра моего отца.
— Еще лучше! — с воодушевлением подхватил он. — Тогда она в два счета вправит мозги твоему старику и объяснит, что этот самый Беллингем тебе не пара. Ха, да я бы на него и два цента не поставил! Ну, в том смысле, что если парень любит развлекаться так, как он вел себя с той дамочкой на крылечке — пусть не корчит из себя жениха! Слушай, да если бы твой папаша увидел это своими глазами — наверняка сам бы схватился за пистолет и вышиб этому гаду мозги!
— Я очень в этом сомневаюсь.
— А я нет! Вот если бы у меня была дочь и ее жених оказался бы таким дерьмом…
Ну вот, теперь она точно улыбалась, и Флинну стало так хорошо, что даже дождь показался не таким противным.
— …в общем, я бы не пожелал ни одной нормальной женщине выйти замуж за такого типа.
— Хотела бы я посмотреть на вашу дочь, мистер Патрик. Может, ей удалось бы сделать из вас настоящего джентльмена! Во всяком случае, мне это оказалось не под силу!
— Эй, послушай, да я и так джентльмен хоть куда! Просто я не люблю манерничать и оттого могу показаться грубым, понимаешь? Но когда надо, мой внутренний джентльмен выходит наружу, и тогда я веду себя исключительно галантно.
— Твой «внутренний джентльмен»?
— Ага, это из той дребедени, которой нас потчуют психотерапевты.
Он посмотрел на Мелисанду и убедился, что она наблюдает за ним с брезгливо-жалостливым выражением: «Ах, он и правда рехнулся!»
— Это просто такая… шутка, — пояснил Флинн с грустной улыбкой. — Ну, так принято говорить у нас в Америке. Не обращай внимания.
Они двинулись дальше, и хотя Мелисанда снова замолчала, Флинна согревало ощущение зарождавшейся между ними дружбы. Эта упрямая девчонка начинала ему нравиться. Она сильна духом, она умна и чертовски красива. Окажись он сейчас в своем уме — вернее, в своем времени, — непременно бы ею увлекся. Однако в данной ситуации его восторгам суждено продлиться не более, чем затянувшемуся бреду. Да, она очень интересная, пожалуй, даже выдающаяся особа, но он же не может влюбиться в нее во сне!
Миновало еще несколько часов, и в животе у Флинна вовсю урчало от голода. Он ничего не ел с тех пор, как ушел со свадьбы, и у него начала кружиться голова. Ослабевшие ноги заплетались и не желали слушаться. Зато дождю все было нипочем: знай себе лупил и лупил по осклизлой земле весь день напролет. Флинн снова стал думать о том, что от холода наверняка подхватит пневмонию.
— Смотри-ка! — нарушил унылое молчание голос Мелисанды, показавшийся ему особенно близким среди пустынного пейзажа.
Флинн проследил за ее взглядом. По левую руку от дороги виднелась чахлая роща, и над вершинами деревьев курился сизый дымок.
— Наверное, там кто-то живет, — предположила она.
— Слава Богу! Может, они поделятся с нами едой?
— Думаешь, стоит попробовать? — Она задумчиво рассматривала струйку дыма на горизонте.
— Им же будет лучше. Не то я вырублюсь прямо у них на пороге, и им придется самим меня хоронить!
— Да, я тоже немного ослабла.
Он с сочувствием посмотрел на Мелисанду. Ее лицо осунулось от усталости и побледнело, а под глазами залегли тени.
С трудом выдирая ноги из жадно чавкавшей липкой глины, они побрели по направлению к роще. Несколько раз Флинн едва не лишился обуви, вытаскивая из грязи босую ногу.
Стоило оказаться под древесными кронами — и сразу стало легче от того, что дождь больше не барабанил по голове. Целый день, проведенный под монотонными ударами настырных капель, был подобен китайской пытке водой, однако Флинн осознал это лишь тогда, когда избавился от нее, укрывшись под деревьями.
Путники пошли напрямик по земле, усыпанной прелой листвой и золотистой хвоей. Запах дыма был самым надежным проводником. Наконец на самой опушке они увидели убогую хижину, к которой вела едва наезженная тропка с противоположной стороны. Возле хижины притулился сарай и загон для стада свиней. На всех постройках лежала печать бедности, граничившей с нищетой. Флинн с тоской подумал о том, что вряд ли в такой халупе найдется лишняя комната для гостей. Не говоря уже о лишнем куске хлеба.
— Подожди здесь, — сказала Мелисанда, — а я постучу в дверь.
— Нет, если я твой брат, то это следует сделать мне. Вдобавок ты же не знаешь, что за люди там живут. Вдруг тебе откроет какой-нибудь маньяк?
— Два маньяка сразу — не слишком ли много для нашего графства? — заметила она с кривой улыбкой.
— Поверь мне, их повсюду полно, — машинально ответил Флинн. Он успел подняться на пару ступенек, когда сообразил, что его хотели оскорбить.
Повернулся и с укоризной посмотрел на свою спутницу:
— Очень смешно.
Она как ни в чем не бывало пожала плечами. Флинн подошел к двери и решительно постучал. Дверь тут же распахнулась. На него сурово уставилась пышнотелая особа в туго повязанной головной косынке и грубом платье до пят, вытиравшая руки о край передника. — Чем могу служить?
Только теперь Флинн спохватился, что сказать-то ему нечего. Во всяком случае, он не успел придумать ничего убедительного.
— Гм… — многозначительно прокашлялся он. — Мы тут с сестрой… — Он повернулся и махнул рукой на Мелисанду, неподвижно застывшую поодаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36