На спинке жалкого подобия стула болтались остатки обивки, и с их помощью Флинн кое-как примотал его к дверной ручке. Если повезет, он, возможно, услышит, когда кто-нибудь начнет без спросу ломиться к нему в комнату. Не то чтобы он сильно боялся, что кто-то позарится на его костюм — как тактично намекнул хозяин таверны, однако осторожность не повредит.
Он уже собрался ложиться, когда вспомнил, что так и не выяснил, далеко ли отсюда до Лондона. Ну что ж, придется повторить свой вопрос утром. Это была последняя мысль перед тем, как Флинн провалился в глубокий, беспробудный сон.
Мелисанда очнулась внезапно, как от толчка, и испуганно осмотрела свое убогое пристанище. Содрогаясь от озноба, натянула повыше одеяло и тяжело вздохнула. Дыхание повисло в воздухе облачком пара.
По мере того как одурманенный сном рассудок возвращался к реальности, ее сердце все сильнее колотилось от страха. Боже милостивый, да что же она натворила? Охваченная ужасом девушка с беспощадной ясностью осознала, что совершила непоправимую ошибку. Накануне вечером на нее свалилось слишком много неприятных впечатлений. Во время знакомства с лордом Беллингемом Мелисанда поняла, что он ни в грош не ставит ее отца. Затем они остались наедине, и теперь уже сама Мелисанда стала объектом грубостей и оскорблений. Потом Дафна рассказала ей историю несчастной горничной. И в довершение ко всему Мелисанда своими глазами видела лорда Беллингема с леди Кармин там, на террасе… Поэтому вчера у нее не осталось никаких сомнений в том, что нужно как можно скорее спасаться от этого человека и что единственным способом является бегство.
Но сегодня, в холодном и трезвом свете дня, она поняла, что вела себя непростительно глупо. Весь свет теперь узнает о том, что Мелисанда Сент-Клер целую ночь провела неизвестно где и без наставницы. Даже если она утром наймет, себе служанку, все равно пройдет слух, что перед этим она явилась в таверну в сопровождении какого-то странного типа и провела с ним под одной крышей целую ночь.
При мысли о том, что ей придется подкупить служанку, чтобы та солгала, покрывая этот возмутительный поступок, Мелисанда чуть не умерла от стыда. Следовало внимательно присмотреться, можно ли доверять ее будущей служанке, а уж потом постараться убедить ее, что она не сделает ничего плохого, если скажет неправду.
Но даже если ей повезет со служанкой, оставался сам факт ее бегства. Ведь прежде всего возникнет вопрос: как ей удалось добраться от Мерстана до Танбриджа? Проделала ли она этот путь одна? Полных шестнадцать миль! И на каждой миле ее могли поджидать грабители, цыгане, бродяги — да кто угодно! Что, между прочим, и случилось на самом деле. О Боже, и как ей хватило ума довериться этому жуткому типу, купавшемуся в фонтане? Да, конечно, он невероятно хорош собой и поразительно похож на принца из ее снов, но, с другой стороны, он несомненно сумасшедший! Страшно даже подумать о том, что он будет рассказывать о Мелисанде, когда окажется в Лондоне.
Бедняжка спряталась с головой под одеяло и прижала кулачки к глазам, стараясь удержаться от слез. Если кто и вел себя как сумасшедший — так это она сама! Не лучше ли было спокойно переночевать в Мерстане, а утром припасть к ногам отца и умолять его разорвать помолвку? Не может быть, чтобы он не сжалился, ведь Мелисанда рассказала бы ему все, что видела и слышала. Разве он отказал бы своей любимой дочери в такой важной просьбе?
Однако шестое чувство подсказывало ей, что отец не стал бы слушать ее мольбы. Сообщение Дафны было бы отметено как не заслуживающая доверия сплетня, ну а что касается похождений графа с другими женщинами — так ведь они пока не женаты, не так ли?
Эта горькая уверенность в том, что отец остался бы равнодушен к ее просьбе, утешила Мелисанду. Нет, останься она в Мерстане, так сегодня наверняка проснулась бы нареченной невестой лорда Беллингема. С этой точки зрения Мелисанда уберегла их обоих от еще большего скандала, решившись сбежать до того, как было официально объявлено о помолвке. По крайней мере лорд Беллингем не пострадает. Что же касалось самой Мелисанды, то она понимала, что в Лондоне ей придется пройти через огонь и воду, отбиваясь от весьма неприятных расспросов.
Она решительно скинула с себя одеяло и села. Хватит валяться в кровати, у нее слишком много дел. Она должна как можно скорее нанять служанку и карету и отправляться в Лондон. Даже если ей повезет и через пару часов карета будет в пути, все равно в город она попадет только на исходе ночи.
Стуча зубами от холода, моментально покрывшись гусиной кожей, Мелисанда встала и оделась в свое дорожное платье. Чтобы хоть немного согреться, она накинула на себя плащ и как следует закуталась в теплую ткань. Затем вернулась к кровати и сунула руку под тюфяк — накануне она спрятала туда кошель с деньгами.
Ее пальцы ничего не обнаружили — только голые доски. Она принялась шарить обеими руками, засунув их по плечи, — бесполезно. Под тюфяком ничего не было.
С бешено бьющимся сердцем Мелисанда выпрямилась, стараясь совладать с охватившей ее паникой. Ей пришлось несколько раз громко сглотнуть, чтобы преодолеть судорогу, сжимавшую горло. Затем она глубоко вздохнула, ухватилась за край тяжелого тюфяка и кое-как скинула его с кровати. Как и следовало ожидать, там было пусто.
От ужаса у нее на лбу выступили крупные капли холодного пота. В груди стало тесно, она широко раскрыла рот, как будто собралась закричать, но даже в эти кошмарные минуты девушка отдавала себе отчет, что кричать бесполезно. Ее деньги пропали, исчезли без следа. Все до последнего пенни. У нее ничего не осталось.
Глава 6
О том, чтобы вернуться, нечего было и мечтать. Она уже провела целую ночь в дороге. Нет, не совсем одна — но от этого становилось только хуже. Мелисанда все время была с этим незнакомцем, с мужчиной! У нее больше нет денег, чтобы нанять служанку — и уж тем более уговорить ее солгать о прошедшей ночи. Что делать? Господи, что же теперь делать?
Паника ледяными тисками сдавила ей сердце, по спине побежали мурашки. Дышать стало так трудно, что казалось, еще миг — и она потеряет сознание.
«Нет! — твердила она про себя из последних сил. — Нет! Я должна быть спокойной и рассудительной. Я обязательно должна найти выход!»
Но сердцем Мелисанда понимала, что выхода нет и быть не может. Она вела себя как последняя дура. Она мысленно вернулась к событиям прошедшей ночи. Кто бы мог подумать, что с тех пор едва миновало двенадцать часов? Она вспомнила свой испуг и отвращение при мысли о том, чтобы стать женой лорда Беллингема. Это казалось сущей ерундой по сравнению с тем ужасом, что сковал ее теперь. Она выбрала бы несравнимо меньшее зло, если бы осталась во дворце и постаралась уговорить отца. Даже если бы ей пришлось подчиниться его воле и стать невестой Беллингема — это было не так страшно!
Потому что отныне ей конец: она опозорена в глазах света! От этой мысли кровь стыла в жилах. Мелисанда ничком рухнула на голые доски развороченной кровати и спрятала лицо в ладонях. Овладевшее ею отчаяние было столь глубоко, что у нее не оставалось сил даже на слезы.
Внезапно ей пришла в голову дикая мысль: а что, если сказать, будто ее похитили? Но какой от этого прок? Ведь репутацию этим не восстановишь! Всем на свете давно известно, что когда разбойники похищают невинную девицу, то перво-наперво лишают ее девственности!
Итак, она сама, своими руками лишила себя будущего. Такого чудесного, такого блистательного будущего жены сиятельного вельможи. Еще двенадцать часов назад она могла не сомневаться в том, что станет герцогиней. Это был настоящий триумф, партия, о которой она не смела даже мечтать. И кого волнует, что лорду Беллингему нравится строить глазки другим женщинам — может, это даже к лучшему? Предоставленная самой себе, Мелисанда могла бы жить в свое удовольствие и ни от кого не зависеть. И что плохого в том, что он был строг со слугами? Она же не собиралась ему ни в чем перечить! Нет, она проводила бы время одна, в своих покоях в герцогском замке, и наслаждалась бы теми преимуществами, которые давали ее богатство и знатность. Ну почему, почему она не подумала об этом, когда прошлой ночью выскочила из проклятого окна?
Кто-то постучал в дверь.
— Эй, Мел!
При звуках знакомого голоса в глазах у Мелисанды вскипели злые, отчаянные слезы, и она чуть не разрыдалась. Мало ей собственных бед — так нет, извольте еще нянчиться с этим полоумным! Ах, почему она не поднялась на рассвете и не ушла потихоньку, оставив его одного? Ну зачем он ей? О чем она думала, когда брала его с собой? Какой прок от сумасшедшего? А ведь он сам признался Мелисанде, что не в своем уме!
Стук повторился. Мелисанда торопливо вытерла слезы, но так и не двинулась с места. Может быть, он сам решит, что его оставили здесь на произвол судьбы, и помчится за Мелисандой вдогонку?
— Мел! Хватит дурить, отзовись! Я знаю, что ты здесь. Тот тип внизу сказал, что ты еще не уехала! — Флинн постучал еще, громко и настойчиво. — Послушай, через минуту я открою дверь и все равно войду, так что лучше предупреди сразу, если ты не одета!
Мелисанду охватили странное безразличие и немота. Как будто душа оцепенела и погрузилась в стылую мертвящую пустоту. Ну и пусть себе входит — хуже уже не будет. Ее жизнь загублена. Он может войти сюда и застать ее совершенно голой. Она и так скомпрометирована настолько, что может ничего не бояться. Достаточно того, что она вообще опустилась до столь близкого общения с каким-то простолюдином, да к тому же сумасшедшим. Общество никогда не простит ей столь грубого нарушения приличий.
Флинн решительно толкнул дверь, но она не поддалась, так как была заперта. Мелисанда посмотрела на дверь с отстраненным интересом. Ведь вору как-то удалось проникнуть в комнату! До сих пор она считала, что сама позабыла запереться… если только это не сделал хозяин таверны. Этот отвратительный тип мог явиться сюда с запасным ключом, утащить у нее кошель и скрыться, спокойно заперев за собой дверь. В этом случае у нее не остается иного выхода, кроме как заявить о краже констеблю. То есть самой сдаться в руки властей, наверняка извещенных о ее бегстве.
— Ну вот, теперь я точно знаю, что ты здесь, Мел! Иначе дверь не была бы заперта!
Мелисанда почувствовала, как где-то в глубине души просыпается гнев на этого настырного мужлана. Она вскочила с кровати, повернула ключ и рывком распахнула дверь.
— Никогда не смей меня так называть, понятно? — выпалила она, бешено сверкая глазами. Все ее тело буквально излучало душную, животную ярость.
Флинн отшатнулся, и на его красивом лице застыли испуг и недоумение. Сейчас, в ярком свете дня, его красота показалась Мелисанде безупречной. Ясные голубые глаза, правильные черты лица, ровные белые зубы, красиво очерченный рот не могли оставить ее равнодушной. На его широкой груди так и перекатывались мощные мускулы. Вчера это трудно было заметить, но сегодня он предстал перед Мелисандой в одной белой рубашке с расстегнутым воротником. Между прочим, края рубашки не были заправлены в штаны, и одного вида свободно болтавшегося подола было достаточно, чтобы вспомнить, что перед ней несчастный сумасшедший. И тем не менее ей трудно было отвести взгляд от мужественного лица и роскошной гривы густых темных волос этого странного незнакомца.
Его изящно очерченные губы скривились в язвительной гримасе.
— Очень мило, мисс Смит. Почему вы так долго не открывали?
— Это тебя не касается!
— Ладно. — Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не поддаться обиде. — Когда ты намерена отправляться? Я хотел убедиться, что ты не оставила меня одного в этой дыре. — И добавил с циничной ухмылкой: — Что-то подсказало мне, что не мешает подняться как можно раньше, на тот случай, если ты будешь очень спешить.
— Хорошая мысль, — с холодной улыбкой процедила она.
Напускная бравада изменила ему на мгновение — Мелисанда видела это по его глазам. В его взгляде промелькнула то ли растерянность, то ли разочарование при мысли о том, что подтвердились его самые худшие опасения и что она действительно собиралась от него избавиться.
— О'кей, — задумчиво произнес он. — Ну что ж, пока ты прикидывала, как смыться отсюда без меня, я побеседовал с нашим мистером Гостеприимство насчет жеребца, которого мы «нашли» прошлой ночью, а заодно и насчет кареты до Лондона. Он уверяет, что мы доберемся туда поздно вечером. — Тут, как и полагается полоумным, он рассмеялся каким-то своим непонятным мыслям. — Еще я приказал этому парню подать нам завтрак не позднее чем через пятнадцать минут.
Мелисанда сглотнула тугой комок, стоявший поперек горла.
— Похоже, ты не терял времени даром, — пробормотала она, одолеваемая тревожными мыслями. У нее больше нет возможности за все это заплатить. У нее вообще нет возможности за что-то платить. — Полагаю, тебе хватило проворства не только заказать завтрак и карету, но и рассчитаться с хозяином за его хлопоты? Или ты вообразил, что я обеспечу твои нужды за свой счет?
— Да, до сих пор мне казалось, что это входит в условия нашей сделки, — сурово прищурившись, ответил он.
— Ну так вот, теперь она отменяется! — выпалила Мелисанда с таким чувством, как будто ныряла головой в омут. — Скажи хозяину, что завтрак нам не нужен. И карета тоже. Я решила, что карету слишком легко будет выследить.
— Ну и что с того? К тому времени, как ее выследят, мы успеем добраться до Лондона!
— Нет! — Мелисанда упрямо качнула головой. — Я не желаю, чтобы они знали, куда я направляюсь!
Флинн в замешательстве взъерошил рукой свои и без того растрепанные волосы — причем этот жест почему-то показался Мелисанде смутно знакомым — и потупился. Но через секунду поднял глаза и спросил:
— Надеюсь, ты не намерена брать с собой эту бешеную скотину? Готов поспорить на что угодно — его тоже будут искать. И провалиться мне на этом месте, если я снова подойду к нему ближе чем на милю.
— Нет, мы не возьмем Марлибона с собой, — заверила Мелисанда с брезгливой гримасой. Неужели он никогда не научится правильно говорить?
— Хорошо. Чем же тогда мы намерены заняться?
— Мы намерены пройтись пешком. — Мелисанда старалась говорить как можно решительнее, хотя внутри у нее все сжималось от страха.
— Пешком?! — Он явно не поверил своим ушам и расхохотался. — Пешком до Лондона? Да ты в своем уме?
В последнем Мелисанда сильно сомневалась. Пешком они будут тащиться целую вечность — и что станет с остатками ее репутации? Но с другой стороны, что еще прикажете делать? Единственная надежда исправить положение состояла в том, чтобы как можно быстрее добраться до тети Фелисити и уговорить ее сочинить какую-нибудь правдоподобную историю. Если она пожалеет Мелисанду и скажет всем, что племянница явилась к ней в сопровождении служанки, то ни у кого не возникнет никаких вопросов.
— Мистер Патрик, если из нас двоих кто-то не в своем уме, то это скорее вы, нежели я. С моей точки зрения пешее путешествие обладает рядом очевидных преимуществ. Никто не ожидает от нас подобного шага, так как все будут искать нас в карете. А мы, в свою очередь, сможем двигаться обходными путями, избегая больших дорог и перекрестков. Ведь лорд Беллингем и мои родители прежде всего расставят своих людей в этих местах.
— Послушай, вчера, когда я ехал на машине со скоростью примерно в шестьдесят миль, мы добирались до Мерстана не меньше часа. И это только от железнодорожной станции. Наверняка путь до самого города будет еще длиннее и займет не один день!
Мелисанда перевела дыхание и гордо задрала нос.
— Послушай, тебе не надоело болтать всякую чушь? Потому что твои безумные речи о том, что можно добраться до Лондона за час, только оскорбляют меня.
— Ну да, в отличие от твоих! — горько рассмеялся он.
— А теперь потрудись отказаться от завтрака и кареты, пока нас не заставили за них платить. К этому времени я буду готова двинуться в путь.
— Надеюсь, тебе известно, что там, снаружи, идет дождь? — язвительно поинтересовался Флинн.
— Безусловно, — отчеканила Мелисанда, в сердцах проклиная очередную неудачу.
— И тем не менее тебе приспичило идти пешком?!
— Если мне что и приспичило, мистер Патрик, так это как можно скорее оказаться в Лондоне, в уютной гостиной возле камина, с чашкой горячего чая в руках. Но для этого мне нужно преодолеть долгий путь до города, осложненный необходимостью сохранить в тайне мое имя! Ты будешь помогать мне в пути, а я, в свою очередь, помогу тебе в Лондоне. Или наше соглашение больше тебя не устраивает?
— Ну, насколько я могу судить, наше так называемое соглашение успело существенно измениться. Несмотря на то что я называюсь твоим братом, ты по-прежнему унижаешь меня, как нерасторопного слугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Он уже собрался ложиться, когда вспомнил, что так и не выяснил, далеко ли отсюда до Лондона. Ну что ж, придется повторить свой вопрос утром. Это была последняя мысль перед тем, как Флинн провалился в глубокий, беспробудный сон.
Мелисанда очнулась внезапно, как от толчка, и испуганно осмотрела свое убогое пристанище. Содрогаясь от озноба, натянула повыше одеяло и тяжело вздохнула. Дыхание повисло в воздухе облачком пара.
По мере того как одурманенный сном рассудок возвращался к реальности, ее сердце все сильнее колотилось от страха. Боже милостивый, да что же она натворила? Охваченная ужасом девушка с беспощадной ясностью осознала, что совершила непоправимую ошибку. Накануне вечером на нее свалилось слишком много неприятных впечатлений. Во время знакомства с лордом Беллингемом Мелисанда поняла, что он ни в грош не ставит ее отца. Затем они остались наедине, и теперь уже сама Мелисанда стала объектом грубостей и оскорблений. Потом Дафна рассказала ей историю несчастной горничной. И в довершение ко всему Мелисанда своими глазами видела лорда Беллингема с леди Кармин там, на террасе… Поэтому вчера у нее не осталось никаких сомнений в том, что нужно как можно скорее спасаться от этого человека и что единственным способом является бегство.
Но сегодня, в холодном и трезвом свете дня, она поняла, что вела себя непростительно глупо. Весь свет теперь узнает о том, что Мелисанда Сент-Клер целую ночь провела неизвестно где и без наставницы. Даже если она утром наймет, себе служанку, все равно пройдет слух, что перед этим она явилась в таверну в сопровождении какого-то странного типа и провела с ним под одной крышей целую ночь.
При мысли о том, что ей придется подкупить служанку, чтобы та солгала, покрывая этот возмутительный поступок, Мелисанда чуть не умерла от стыда. Следовало внимательно присмотреться, можно ли доверять ее будущей служанке, а уж потом постараться убедить ее, что она не сделает ничего плохого, если скажет неправду.
Но даже если ей повезет со служанкой, оставался сам факт ее бегства. Ведь прежде всего возникнет вопрос: как ей удалось добраться от Мерстана до Танбриджа? Проделала ли она этот путь одна? Полных шестнадцать миль! И на каждой миле ее могли поджидать грабители, цыгане, бродяги — да кто угодно! Что, между прочим, и случилось на самом деле. О Боже, и как ей хватило ума довериться этому жуткому типу, купавшемуся в фонтане? Да, конечно, он невероятно хорош собой и поразительно похож на принца из ее снов, но, с другой стороны, он несомненно сумасшедший! Страшно даже подумать о том, что он будет рассказывать о Мелисанде, когда окажется в Лондоне.
Бедняжка спряталась с головой под одеяло и прижала кулачки к глазам, стараясь удержаться от слез. Если кто и вел себя как сумасшедший — так это она сама! Не лучше ли было спокойно переночевать в Мерстане, а утром припасть к ногам отца и умолять его разорвать помолвку? Не может быть, чтобы он не сжалился, ведь Мелисанда рассказала бы ему все, что видела и слышала. Разве он отказал бы своей любимой дочери в такой важной просьбе?
Однако шестое чувство подсказывало ей, что отец не стал бы слушать ее мольбы. Сообщение Дафны было бы отметено как не заслуживающая доверия сплетня, ну а что касается похождений графа с другими женщинами — так ведь они пока не женаты, не так ли?
Эта горькая уверенность в том, что отец остался бы равнодушен к ее просьбе, утешила Мелисанду. Нет, останься она в Мерстане, так сегодня наверняка проснулась бы нареченной невестой лорда Беллингема. С этой точки зрения Мелисанда уберегла их обоих от еще большего скандала, решившись сбежать до того, как было официально объявлено о помолвке. По крайней мере лорд Беллингем не пострадает. Что же касалось самой Мелисанды, то она понимала, что в Лондоне ей придется пройти через огонь и воду, отбиваясь от весьма неприятных расспросов.
Она решительно скинула с себя одеяло и села. Хватит валяться в кровати, у нее слишком много дел. Она должна как можно скорее нанять служанку и карету и отправляться в Лондон. Даже если ей повезет и через пару часов карета будет в пути, все равно в город она попадет только на исходе ночи.
Стуча зубами от холода, моментально покрывшись гусиной кожей, Мелисанда встала и оделась в свое дорожное платье. Чтобы хоть немного согреться, она накинула на себя плащ и как следует закуталась в теплую ткань. Затем вернулась к кровати и сунула руку под тюфяк — накануне она спрятала туда кошель с деньгами.
Ее пальцы ничего не обнаружили — только голые доски. Она принялась шарить обеими руками, засунув их по плечи, — бесполезно. Под тюфяком ничего не было.
С бешено бьющимся сердцем Мелисанда выпрямилась, стараясь совладать с охватившей ее паникой. Ей пришлось несколько раз громко сглотнуть, чтобы преодолеть судорогу, сжимавшую горло. Затем она глубоко вздохнула, ухватилась за край тяжелого тюфяка и кое-как скинула его с кровати. Как и следовало ожидать, там было пусто.
От ужаса у нее на лбу выступили крупные капли холодного пота. В груди стало тесно, она широко раскрыла рот, как будто собралась закричать, но даже в эти кошмарные минуты девушка отдавала себе отчет, что кричать бесполезно. Ее деньги пропали, исчезли без следа. Все до последнего пенни. У нее ничего не осталось.
Глава 6
О том, чтобы вернуться, нечего было и мечтать. Она уже провела целую ночь в дороге. Нет, не совсем одна — но от этого становилось только хуже. Мелисанда все время была с этим незнакомцем, с мужчиной! У нее больше нет денег, чтобы нанять служанку — и уж тем более уговорить ее солгать о прошедшей ночи. Что делать? Господи, что же теперь делать?
Паника ледяными тисками сдавила ей сердце, по спине побежали мурашки. Дышать стало так трудно, что казалось, еще миг — и она потеряет сознание.
«Нет! — твердила она про себя из последних сил. — Нет! Я должна быть спокойной и рассудительной. Я обязательно должна найти выход!»
Но сердцем Мелисанда понимала, что выхода нет и быть не может. Она вела себя как последняя дура. Она мысленно вернулась к событиям прошедшей ночи. Кто бы мог подумать, что с тех пор едва миновало двенадцать часов? Она вспомнила свой испуг и отвращение при мысли о том, чтобы стать женой лорда Беллингема. Это казалось сущей ерундой по сравнению с тем ужасом, что сковал ее теперь. Она выбрала бы несравнимо меньшее зло, если бы осталась во дворце и постаралась уговорить отца. Даже если бы ей пришлось подчиниться его воле и стать невестой Беллингема — это было не так страшно!
Потому что отныне ей конец: она опозорена в глазах света! От этой мысли кровь стыла в жилах. Мелисанда ничком рухнула на голые доски развороченной кровати и спрятала лицо в ладонях. Овладевшее ею отчаяние было столь глубоко, что у нее не оставалось сил даже на слезы.
Внезапно ей пришла в голову дикая мысль: а что, если сказать, будто ее похитили? Но какой от этого прок? Ведь репутацию этим не восстановишь! Всем на свете давно известно, что когда разбойники похищают невинную девицу, то перво-наперво лишают ее девственности!
Итак, она сама, своими руками лишила себя будущего. Такого чудесного, такого блистательного будущего жены сиятельного вельможи. Еще двенадцать часов назад она могла не сомневаться в том, что станет герцогиней. Это был настоящий триумф, партия, о которой она не смела даже мечтать. И кого волнует, что лорду Беллингему нравится строить глазки другим женщинам — может, это даже к лучшему? Предоставленная самой себе, Мелисанда могла бы жить в свое удовольствие и ни от кого не зависеть. И что плохого в том, что он был строг со слугами? Она же не собиралась ему ни в чем перечить! Нет, она проводила бы время одна, в своих покоях в герцогском замке, и наслаждалась бы теми преимуществами, которые давали ее богатство и знатность. Ну почему, почему она не подумала об этом, когда прошлой ночью выскочила из проклятого окна?
Кто-то постучал в дверь.
— Эй, Мел!
При звуках знакомого голоса в глазах у Мелисанды вскипели злые, отчаянные слезы, и она чуть не разрыдалась. Мало ей собственных бед — так нет, извольте еще нянчиться с этим полоумным! Ах, почему она не поднялась на рассвете и не ушла потихоньку, оставив его одного? Ну зачем он ей? О чем она думала, когда брала его с собой? Какой прок от сумасшедшего? А ведь он сам признался Мелисанде, что не в своем уме!
Стук повторился. Мелисанда торопливо вытерла слезы, но так и не двинулась с места. Может быть, он сам решит, что его оставили здесь на произвол судьбы, и помчится за Мелисандой вдогонку?
— Мел! Хватит дурить, отзовись! Я знаю, что ты здесь. Тот тип внизу сказал, что ты еще не уехала! — Флинн постучал еще, громко и настойчиво. — Послушай, через минуту я открою дверь и все равно войду, так что лучше предупреди сразу, если ты не одета!
Мелисанду охватили странное безразличие и немота. Как будто душа оцепенела и погрузилась в стылую мертвящую пустоту. Ну и пусть себе входит — хуже уже не будет. Ее жизнь загублена. Он может войти сюда и застать ее совершенно голой. Она и так скомпрометирована настолько, что может ничего не бояться. Достаточно того, что она вообще опустилась до столь близкого общения с каким-то простолюдином, да к тому же сумасшедшим. Общество никогда не простит ей столь грубого нарушения приличий.
Флинн решительно толкнул дверь, но она не поддалась, так как была заперта. Мелисанда посмотрела на дверь с отстраненным интересом. Ведь вору как-то удалось проникнуть в комнату! До сих пор она считала, что сама позабыла запереться… если только это не сделал хозяин таверны. Этот отвратительный тип мог явиться сюда с запасным ключом, утащить у нее кошель и скрыться, спокойно заперев за собой дверь. В этом случае у нее не остается иного выхода, кроме как заявить о краже констеблю. То есть самой сдаться в руки властей, наверняка извещенных о ее бегстве.
— Ну вот, теперь я точно знаю, что ты здесь, Мел! Иначе дверь не была бы заперта!
Мелисанда почувствовала, как где-то в глубине души просыпается гнев на этого настырного мужлана. Она вскочила с кровати, повернула ключ и рывком распахнула дверь.
— Никогда не смей меня так называть, понятно? — выпалила она, бешено сверкая глазами. Все ее тело буквально излучало душную, животную ярость.
Флинн отшатнулся, и на его красивом лице застыли испуг и недоумение. Сейчас, в ярком свете дня, его красота показалась Мелисанде безупречной. Ясные голубые глаза, правильные черты лица, ровные белые зубы, красиво очерченный рот не могли оставить ее равнодушной. На его широкой груди так и перекатывались мощные мускулы. Вчера это трудно было заметить, но сегодня он предстал перед Мелисандой в одной белой рубашке с расстегнутым воротником. Между прочим, края рубашки не были заправлены в штаны, и одного вида свободно болтавшегося подола было достаточно, чтобы вспомнить, что перед ней несчастный сумасшедший. И тем не менее ей трудно было отвести взгляд от мужественного лица и роскошной гривы густых темных волос этого странного незнакомца.
Его изящно очерченные губы скривились в язвительной гримасе.
— Очень мило, мисс Смит. Почему вы так долго не открывали?
— Это тебя не касается!
— Ладно. — Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не поддаться обиде. — Когда ты намерена отправляться? Я хотел убедиться, что ты не оставила меня одного в этой дыре. — И добавил с циничной ухмылкой: — Что-то подсказало мне, что не мешает подняться как можно раньше, на тот случай, если ты будешь очень спешить.
— Хорошая мысль, — с холодной улыбкой процедила она.
Напускная бравада изменила ему на мгновение — Мелисанда видела это по его глазам. В его взгляде промелькнула то ли растерянность, то ли разочарование при мысли о том, что подтвердились его самые худшие опасения и что она действительно собиралась от него избавиться.
— О'кей, — задумчиво произнес он. — Ну что ж, пока ты прикидывала, как смыться отсюда без меня, я побеседовал с нашим мистером Гостеприимство насчет жеребца, которого мы «нашли» прошлой ночью, а заодно и насчет кареты до Лондона. Он уверяет, что мы доберемся туда поздно вечером. — Тут, как и полагается полоумным, он рассмеялся каким-то своим непонятным мыслям. — Еще я приказал этому парню подать нам завтрак не позднее чем через пятнадцать минут.
Мелисанда сглотнула тугой комок, стоявший поперек горла.
— Похоже, ты не терял времени даром, — пробормотала она, одолеваемая тревожными мыслями. У нее больше нет возможности за все это заплатить. У нее вообще нет возможности за что-то платить. — Полагаю, тебе хватило проворства не только заказать завтрак и карету, но и рассчитаться с хозяином за его хлопоты? Или ты вообразил, что я обеспечу твои нужды за свой счет?
— Да, до сих пор мне казалось, что это входит в условия нашей сделки, — сурово прищурившись, ответил он.
— Ну так вот, теперь она отменяется! — выпалила Мелисанда с таким чувством, как будто ныряла головой в омут. — Скажи хозяину, что завтрак нам не нужен. И карета тоже. Я решила, что карету слишком легко будет выследить.
— Ну и что с того? К тому времени, как ее выследят, мы успеем добраться до Лондона!
— Нет! — Мелисанда упрямо качнула головой. — Я не желаю, чтобы они знали, куда я направляюсь!
Флинн в замешательстве взъерошил рукой свои и без того растрепанные волосы — причем этот жест почему-то показался Мелисанде смутно знакомым — и потупился. Но через секунду поднял глаза и спросил:
— Надеюсь, ты не намерена брать с собой эту бешеную скотину? Готов поспорить на что угодно — его тоже будут искать. И провалиться мне на этом месте, если я снова подойду к нему ближе чем на милю.
— Нет, мы не возьмем Марлибона с собой, — заверила Мелисанда с брезгливой гримасой. Неужели он никогда не научится правильно говорить?
— Хорошо. Чем же тогда мы намерены заняться?
— Мы намерены пройтись пешком. — Мелисанда старалась говорить как можно решительнее, хотя внутри у нее все сжималось от страха.
— Пешком?! — Он явно не поверил своим ушам и расхохотался. — Пешком до Лондона? Да ты в своем уме?
В последнем Мелисанда сильно сомневалась. Пешком они будут тащиться целую вечность — и что станет с остатками ее репутации? Но с другой стороны, что еще прикажете делать? Единственная надежда исправить положение состояла в том, чтобы как можно быстрее добраться до тети Фелисити и уговорить ее сочинить какую-нибудь правдоподобную историю. Если она пожалеет Мелисанду и скажет всем, что племянница явилась к ней в сопровождении служанки, то ни у кого не возникнет никаких вопросов.
— Мистер Патрик, если из нас двоих кто-то не в своем уме, то это скорее вы, нежели я. С моей точки зрения пешее путешествие обладает рядом очевидных преимуществ. Никто не ожидает от нас подобного шага, так как все будут искать нас в карете. А мы, в свою очередь, сможем двигаться обходными путями, избегая больших дорог и перекрестков. Ведь лорд Беллингем и мои родители прежде всего расставят своих людей в этих местах.
— Послушай, вчера, когда я ехал на машине со скоростью примерно в шестьдесят миль, мы добирались до Мерстана не меньше часа. И это только от железнодорожной станции. Наверняка путь до самого города будет еще длиннее и займет не один день!
Мелисанда перевела дыхание и гордо задрала нос.
— Послушай, тебе не надоело болтать всякую чушь? Потому что твои безумные речи о том, что можно добраться до Лондона за час, только оскорбляют меня.
— Ну да, в отличие от твоих! — горько рассмеялся он.
— А теперь потрудись отказаться от завтрака и кареты, пока нас не заставили за них платить. К этому времени я буду готова двинуться в путь.
— Надеюсь, тебе известно, что там, снаружи, идет дождь? — язвительно поинтересовался Флинн.
— Безусловно, — отчеканила Мелисанда, в сердцах проклиная очередную неудачу.
— И тем не менее тебе приспичило идти пешком?!
— Если мне что и приспичило, мистер Патрик, так это как можно скорее оказаться в Лондоне, в уютной гостиной возле камина, с чашкой горячего чая в руках. Но для этого мне нужно преодолеть долгий путь до города, осложненный необходимостью сохранить в тайне мое имя! Ты будешь помогать мне в пути, а я, в свою очередь, помогу тебе в Лондоне. Или наше соглашение больше тебя не устраивает?
— Ну, насколько я могу судить, наше так называемое соглашение успело существенно измениться. Несмотря на то что я называюсь твоим братом, ты по-прежнему унижаешь меня, как нерасторопного слугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36