Баррет МакКлэйн — чувствительный, мягкий, по-настоящему внимательный и деликатный человек. Она совсем еще немного пробыла на Тьерра дель Соль, а старший МакКлэйн уже относился к ней как к своей обожаемой дочери. Совсем не так, как ее настоящий отец. Он не ругал ее постоянно, наоборот, делал чудесные подарки и не просил ничего взамен. Он был настолько добр, что это порой казалось просто неправдоподобным.
Программа праздника начиналась. Пустые места быстро заполнялись, а те, кому не повезло занять места заранее, стояли по окраинам лужайки. Все глаза были устремлены на деревянный помост. Начались речи. Баррет МакКлэйн взошел на кафедру под аплодисменты толпы. Подняв короткую руку и призывая собравшихся к молчанию, Баррет кивал седой головой и говорил:
— Спасибо, спасибо вам.
Когда приветствия утихли, он начал свою речь:
— Леди и джентльмены, этот прекрасный майский день в год 1886 от рождества Христова — день гордости для всех нас. Для каждого гражданина Марфы и Форта это историческое событие. Все вы видите перед собой историческое здание, которому суждено стать третьим по счету местом правосудия в штате. Первое — Форт Леатон на Рио Грандж, второе — Форт Дэвис. Мы третьи, но по многим причинам можем считать себя первыми. Ни одно здание в юго-западном Техасе не может сравниться с этим великолепным сооружением. — Счастливая толпа вновь разразилась громкими аплодисментами, мужчины согласно закивали головами. Баррет помедлил немного и затем продолжил:
— Гигантское величественное здание долго будет стоять и после того, как вы, я и наши дети покинут эту землю. Полностью построенное из природного камня и кирпича, сделанного прямо здесь в нашем прекрасном городе Марфа…
… Чудесное прохладное утро, тихое и свежее, сменилось полуденным зноем. Анжи устала неподвижно сидеть на стуле, ветер пустыни своим жарким дыханием обдувал ее лицо. Длинные светлые волосы девушки, которыми она всегда гордилась, стали теперь досадливой помехой и лежали раскаленной тяжелой массой на ее липкой от пота шее и плечах. Шляпка несколько предохраняла лицо от палящих солнечных лучей, но и она была обременительной. И Анжи чувствовала, как пот выступает у нее на лбу под соломенными полями. Наконец, речи закончились, ленточка была перерезана, и новое здание окружного суда официально открыто. Анжи вскочила со стула, обрадованная тем, что мисс Эмили мягко сказала:
— Дорогая, давайте найдем тень, — и пожилая леди обмахнула пылающее лицо девушки своим отороченным кружевом веером.
Несколькими минутами позже, когда в руке у нее оказался стакан с ледяным лимонадом, Анжи вздохнула от удовольствия. Сняв шляпку, она с облегчением села в приветливую тень тента, натянутого над городской площадью. Здесь длинные столы ломились от такого количества еды, которого Анжи никогда не видела прежде. Проголодавшись, несмотря на все возрастающий зной, Анжи переходила от стола к столу, выбирая запеченную ветчину, нашпигованную ананасом, жареного цыпленка с хрустящей корочкой и розовый сочный ростбиф. Сладкая кукуруза, картофельный салат, плоды окры, горошек и свежеиспеченный хлеб были положены на ее тарелку улыбающимися дамами, которые стремились угостить ее всем, что привезли для пикника. Когда Анжи все это съела и почувствовала, что больше не в силах проглотить ни крошки, добрые женщины стали настаивать на том, чтобы она съела кусочек шоколадного торта и сделала «только один глоточек» свежего персикового коблера — прохладительного напитка из вина с сахаром и фруктовым соком.
Как только пикник закончился, и все столы были убраны, начались разного рода увеселения: состязания по бегу в мешках для мальчиков и по бегу с яйцом в ложке для девочек. Эти развлечения были чем-то совсем новым для Анжи, и она весело присоединилась к общим забавам. Счастливо смеясь с другими юными участниками соревнования, она укрепила серебряную ложку между маленькими крепкими зубами, положила в нее вареное яйцо и ждала лишь сигнала. Стоящий рядом ковбой громко выстрелил из пистолета, и Анжи вместе со всеми бросились вперед под веселые крики зрителей. Она мчалась, неотрывно следя за яйцом, которое то и дело перекатывалось в ложечке у нее перед носом. Одно за другим яйца падали на землю вдоль всей дорожки, и ряды соперников редели. Всего несколько футов отделяло ее от финиша. Анжи увидела, что теперь состязается всего лишь с одной девушкой, бегущей вровень с ней. Это была красивая испанка. Ее смуглые руки широко раскинулись в стороны, а лицо застыло от напряжения. В этот момент Анжи споткнулась, и драгоценное яйцо выскользнуло из ложки.
Расстроенная, она вынула ложку изо рта и ступила вперед, чтобы поздравить смуглую победительницу. Очаровательная женщина счастливо улыбалась. Ее мягкая белая блузка с низким вырезом обтягивала великолепную грудь, а цветная юбка обвивалась вокруг чувственных бедер. Она крепко пожала руку Анжи.
— Примите мои поздравления, вы победили, — сказала Анжи, запыхавшись.
— Si, — счастливо ответила та. — Я и дальше буду побеждать, сеньорита, — добавила она. Ее сверкающие черные глаза намекали на что-то, чего Анжи не могла понять. Испанская красавица быстро выпустила руку Анжи, повернулась и пошла получать свой приз.
Анжи не расстроилась из-за слов девушки и продолжала радоваться праздничному дню. Время проходило в посещениях всевозможных палаток. Она с интересом наблюдала за соревнованиями на лучшие джемы и желе, лучшие стеганые вручную одеяла, вязаные шали, выставленные для демонстрации дамами, а также на лучшие сбруи и кожаные товары, созданные талантливыми мозолистыми руками местных мужчин. Жаркий день пролетел быстро, и к вечеру большая часть толпы начала медленно стекаться к фургонам, повозкам, в тень, чтобы немного передохнуть перед вечерней трапезой и танцами.
Анжи, возбужденная и счастливая, вовсе не устала. Баррет был полностью поглощен игрой в домино, а мисс Эмили с отяжелевшими веками сидела в деревянной палатке, бдительно охраняя свое стеганое одеяло. Анжи огляделась вокруг и улыбнулась сама себе. Она воспользовалась временным затишьем, чтобы обследовать город. Вынув булавки из тяжелых волос и свернув их узлом на затылке, она повязала розовую ленту бантом вокруг горла. Немного отдохнув, она вышла на деревянные тротуары и начала прогуливаться по Марфе, радуясь возможности заглянуть в окна магазинов, насладиться свободой и немного побыть одной.
Приподняв длинные розовые юбки, Анжи бросила последний взгляд на мисс Эмили, которая мирно дремала, и пошла прочь от толпы по главной улице Марфы. Она миновала зернохранилище, конюшню, адвокатскую контору и остановилась, словно зачарованная, перед салуном «Красный закат». Из-за откидных дверей-перекладин доносились звуки громких голосов и пианино. Страстно желая заглянуть внутрь, Анжи подошла ближе, нервно оглядываясь по сторонам. На дороге никого не было, и, воспользовавшись возможностью, она подошла к грязному окну и заглянула внутрь.
Маленькая квадратная комната была до отказа набита людьми. Голубой сигарный дым висел в неподвижном воздухе. Мужчины играли в карты за покрытыми зеленым сукном столами, а мясистый бармен трещал без умолку, наливая спиртные напитки из огромных бутылок, выставленных в высоком зеркальном баре. Над зеркалом висела огромная картина в золоченой раме.
Анжи прикрыла рот рукой. На этой картине была изображена полная женщина без одежды. Она с застенчивым выражением на белом лице возлежала на кушетке, обитой красным бархатом. Ее тяжелые груди, мясистый живот и округлые бедра были выставлены на всеобщее обозрение. Изумленная увиденным, Анжи опустила глаза и посмотрела на стойку бара. И тут увидела Его.
Пекос стоял со стаканом в руке. Дыхание в ее груди остановилось, и Анжи в ужасе спросила себя, видел ли он ее. Вдруг он поднял свое виски, повернулся и посмотрел прямо на нее! Обезоруживающе улыбнувшись, поднял стакан в сторону обнаженной женщины, как бы чокаясь с ней, и выпил содержимое.
Анжи повернулась и бросилась прочь. Она бежала так быстро, что у нее закололо в животе, и она вынуждена была остановиться около парикмахерской, чтобы передохнуть. В ужасе она оглянулась, чтобы посмотреть, не гонится ли за ней по пятам высокая фигура Пекоса. Но улица была пустынной, на ней не было видно ничего, кроме поднимающейся столбом пыли. Анжи молча возблагодарила Бога. Когда ее дыхание успокоилось и она уже была уверена, что Пекос и не думал преследовать ее, она снова продолжила прогулку по Марфе.
Приподняв юбки, девушка перешла через улицу к главному магазину на углу. Скользнув сквозь открытые двери, она увидела пару посетителей напротив прилавка, считающих деньги, чтобы заплатить за покупки. Высокий скуластый мужчина в фартуке, повязанном поверх брюк, стоял напротив полок с товарами.
— Могу я чем-нибудь вам помочь, мисс? — обратился он к Анжи.
— Нет… я… а можно мне просто посмотреть? — с надеждой спросила Анжи. Ее глаза скользили вокруг, останавливаясь то на одном, то на другом.
— Вы можете осматривать здесь все, сколько пожелаете, мисс.
Но Анжи уже не слышала его. Зачарованная, она медленно двигалась между столами, рассматривая всевозможные товары. Отрезы цветных тканей, катушки ниток и шляпки с перьями были превосходны. Она вздохнула, осторожно приподняв отделанное золотом ручное зеркальце с атласной подушечки, которая лежала в длинной картонной коробке. На мгновение глянув в круглое зеркальце, она улыбнулась своему отражению и положила зеркало на место. Казалось, все, что только могла пожелать девушка, было выставлено перед ней в главном магазине Марфы. Она видела хрустальные бусы, золотые браслеты и хорошенькие гребни, которые обычно носят в волосах. Там же были кружевные веера, сладко пахнущие духи и куски душистого мыла. Чуть поодаль лежали толстые ручки, матовая писчая бумага и маленькие бутылочки с чернилами.
— О, мой Бог, — прошептала Анжи и подошла ближе. Не в состоянии остановиться, она взяла в руки самую красивую шкатулку, которую когда-либо видела. Она была сделана из сверкающего золота и инкрустирована натуральным жемчугом. Анжи стояла, держа маленькую шкатулку в руках, как вдруг позади нее мягкий мужской голос сказал:
— Открой ее.
Анжи обернулась, озадаченная. Рядом с ней стоял Пекос.
— Я покажу тебе, — сказал он.
Он взял маленькую шкатулку из рук Анжи и положил ее на раскрытую ладонь. Откинул крышку и улыбнулся, когда большие изумрудные глаза Анжи расширились от удивления. Чудесная шкатулочка заиграла мелодию «Доброй ночи, леди», в то время как миниатюрные дама и джентльмен, одетые в элегантные вечерние костюмы, кружились на дне ее. Не в состоянии скрыть своего восхищения, Анжи прижала ладони к щекам и, не отрываясь, следила за танцующими фигурками.
— Пекос, я никогда… — ее голос сорвался.
— Это просто музыкальная шкатулка, Ангел.
Не отрывая взгляда от поворачивающихся фигурок, Анжи призналась:
— Я никогда в жизни не видела ничего подобного, Пекос.
Пекос хотел было возразить такому нелепому заявлению, но сказал только:
— Могу я купить ее для тебя?
Желая получить волшебный ящичек больше всего на свете, Анжи бессознательно выдохнула:
— О, да, я бы так хотела… — Она взглянула на него и пришла в себя.
Его выразительные серые глаза сузились, а полные губы искривились в ухмылке.
— Нет, разумеется, нет, — она быстро поправила себя.
— Ангел, я пошутил. Я буду рад купить это для тебя.
Взяв шкатулку с его ладони, Анжи осторожно закрыла жемчужную с золотом крышечку и поставила ее назад на полку.
— Папа говорил, что покупать такие глупые вещи, значит, бесполезно транжирить деньги.
— Мне кажется, ваш папа был просто невыно…
— Пекос МакКлэйн! — Анжи бросила на него сердитый взгляд и собралась уходить.
— Прости, Ангел. — Он остановил ее. — Не уходи, я хочу познакомить тебя с моим другом. — Его пальцы дразняще скользнули по поблескивающей розовой ленте для волос, повязанной вокруг ее шеи. Анжи раздраженно отбросила его руку и только сейчас заметила невысокого мексиканца, стоящего рядом с Пекосом. Тепло улыбаясь и сверкая передним золотым зубом, рассыпая вокруг него лучики света, мужчина дружелюбным жестом протянул ей свою смуглую руку, в то время как Пекос представил его:
— Это Рено Санчес, Ангел, самый ленивый мексиканец на Дель Соль.
Пораженная обидой, которую он нанес мужчине, Анжи застенчиво улыбнулась Рено:
— Рада познакомиться с вами, мистер Санчес. Меня зовут Анжи Уэбстер.
Кивая темноволосой головой, Рено восторженно пожал ее руку.
— Сеньорита очень красива. Самая красивая из женщин, которых мы видели на Дель Соль.
— Вы очень добры, мистер Санчес. — Она бросила холодный взгляд на Пекоса и добавила, подчеркнуто обращаясь к Рено:
— Удивлена, что вы не смогли найти себе лучшей компании.
Пекос усмехнулся, тогда как Рено оправдывался:
— О нет, сеньорита, вы не должны обижать Пекоса. Он и я, мы компаньоны, si. — С этими словами Рено выпустил маленькую ручку Анжи, отступил назад и похлопал Пекоса по спине.
Сбросив его руку, Пекос сухо сказал:
— Не давайте этому откормленному борову дурачить вас, Ангел. У меня нет напарников; я всегда сам по себе.
Удивляясь, как этот дружелюбный мексиканец сносит оскорбления Пекоса, Анжи мягко сказала:
— Очень рада познакомиться с вами, мистер Санчес. — Она посмотрела на Пекоса. — Если позволите, мне надо идти.
— Разумеется, Ангел, — ответил тот. Он отвесил ей глубокий, нарочито почтительный поклон и тихо засмеялся, когда она повернулась и вышла из магазина. Пекос смотрел, как Анжи пересекает улицу, быстро идет по тротуару и исчезает за поворотом. Пока его друг быстро говорил по-испански, что Анжи — самая красивая девушка, которую он только видел за свои тридцать два года жизни, Пекос снял изысканную музыкальную шкатулку с полки и сказал служащему магазина:
— Сэм, запиши эту безделку на мой счет, хорошо?
— Непременно, Пекос. Завернуть?
— Ни к чему, — последовал односложный ответ. Он зажал жемчужно-золотую шкатулку в руке и широкими шагами вышел из магазина. Его коротконогий друг следовал за Пекосом по пятам, едва поспевая за ним.
— Пекос, ты уже достаточно выпил виски и потанцевал. Лупа знает, что тебе теперь нужно. Рено и моя сестра Джорджина ушли с танцев уже давно. Ты еще не готов?
Пекос невнятно что-то пробормотал и кивнул:
— Конечно, сердце мое. Пойдем. — Через несколько минут он поднял ее в свое седло и вскочил сзади на коня. Они проехали небольшое расстояние до дома Лупы. Спешившись, Пекос расседлал своего любимца и бросил седло на крыльцо Лупы. О маленькой музыкальной шкатулочке он забыл.
Глава 14
Лупа распахнула дверь маленькой, бедно обставленной хижины, которую она делила со своей сестрой Джорджиной. Взяла Пекоса за руку и повела его по узкому проходу мимо закрытой двери, из-за которой раздавался громкий храп, вырывающийся из открытого рта спящего Рено Санчеса.
— Иисус, надеюсь, он не обрушит дом на наши головы, — хрипло пробормотал Пекос.
Лупа хихикнула. Вцепившись в руку Пекоса, она провела его в свою маленькую спальню. Дверь скрипнула, когда она закрыла ее за ними, и Пекос, слегка покачнувшись, тоже засмеялся.
— Где эта чертова кровать, Лупа? Ты ее передвинула? Поднялась луна, и ее яркий свет проник через открытые окна в неприбранную спальню Лупы.
— Она на том же самом месте, глупый ты мужчина, — засмеялась Лупа и обвела его вокруг кресла, на котором лежал ворох измятой одежды. У кровати она прошептала:
— Садись, Пекос, — и подтолкнула его в широкую грудь. Он тяжело упал на постель, покрытую ярким покрывалом в желтые и зеленые цветочки, и повалился на спину. Кровать жалобно заскрипела под ним.
— Иди сюда, женщина, — хрипло пробормотал он и протянул руку к Лупе.
— О, si, любовь моя, — счастливо сказала она и не стала противиться, когда Пекос притянул ее к себе своими ногами и повалил к себе на грудь.
— Поцелуй меня, Лупа.
Вдавливая его все глубже в скрипящую кровать, Лупа положила обе руки на лицо Пекоса и жадно прижалась к нему губами. Порывисто вздохнув, она шире приоткрыла рот и страстно поцеловала его, а ее груди при этом тяжело прижались к нему. Наконец, глотнув воздуха, она подняла голову и бесстыдно пробормотала:
— Ты хочешь, чтобы Лупа занималась с тобой любовью, Пекос? — В ее темных глазах вспыхнул огонь, и она начала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.
— Конечно, малышка, — ответил он. Его серые глаза немного потускнели, а голова кружилась от обильной выпивки.
— Это будет очень хорошо, Пекос, — уверенно заявила молодая женщина и распахнула края белой рубашки, чтобы можно было целовать его покрытую вьющимися волосками мускулистую грудь. Приподнявшись, Лупа раздвинула колени и села на него верхом, пробормотав:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Программа праздника начиналась. Пустые места быстро заполнялись, а те, кому не повезло занять места заранее, стояли по окраинам лужайки. Все глаза были устремлены на деревянный помост. Начались речи. Баррет МакКлэйн взошел на кафедру под аплодисменты толпы. Подняв короткую руку и призывая собравшихся к молчанию, Баррет кивал седой головой и говорил:
— Спасибо, спасибо вам.
Когда приветствия утихли, он начал свою речь:
— Леди и джентльмены, этот прекрасный майский день в год 1886 от рождества Христова — день гордости для всех нас. Для каждого гражданина Марфы и Форта это историческое событие. Все вы видите перед собой историческое здание, которому суждено стать третьим по счету местом правосудия в штате. Первое — Форт Леатон на Рио Грандж, второе — Форт Дэвис. Мы третьи, но по многим причинам можем считать себя первыми. Ни одно здание в юго-западном Техасе не может сравниться с этим великолепным сооружением. — Счастливая толпа вновь разразилась громкими аплодисментами, мужчины согласно закивали головами. Баррет помедлил немного и затем продолжил:
— Гигантское величественное здание долго будет стоять и после того, как вы, я и наши дети покинут эту землю. Полностью построенное из природного камня и кирпича, сделанного прямо здесь в нашем прекрасном городе Марфа…
… Чудесное прохладное утро, тихое и свежее, сменилось полуденным зноем. Анжи устала неподвижно сидеть на стуле, ветер пустыни своим жарким дыханием обдувал ее лицо. Длинные светлые волосы девушки, которыми она всегда гордилась, стали теперь досадливой помехой и лежали раскаленной тяжелой массой на ее липкой от пота шее и плечах. Шляпка несколько предохраняла лицо от палящих солнечных лучей, но и она была обременительной. И Анжи чувствовала, как пот выступает у нее на лбу под соломенными полями. Наконец, речи закончились, ленточка была перерезана, и новое здание окружного суда официально открыто. Анжи вскочила со стула, обрадованная тем, что мисс Эмили мягко сказала:
— Дорогая, давайте найдем тень, — и пожилая леди обмахнула пылающее лицо девушки своим отороченным кружевом веером.
Несколькими минутами позже, когда в руке у нее оказался стакан с ледяным лимонадом, Анжи вздохнула от удовольствия. Сняв шляпку, она с облегчением села в приветливую тень тента, натянутого над городской площадью. Здесь длинные столы ломились от такого количества еды, которого Анжи никогда не видела прежде. Проголодавшись, несмотря на все возрастающий зной, Анжи переходила от стола к столу, выбирая запеченную ветчину, нашпигованную ананасом, жареного цыпленка с хрустящей корочкой и розовый сочный ростбиф. Сладкая кукуруза, картофельный салат, плоды окры, горошек и свежеиспеченный хлеб были положены на ее тарелку улыбающимися дамами, которые стремились угостить ее всем, что привезли для пикника. Когда Анжи все это съела и почувствовала, что больше не в силах проглотить ни крошки, добрые женщины стали настаивать на том, чтобы она съела кусочек шоколадного торта и сделала «только один глоточек» свежего персикового коблера — прохладительного напитка из вина с сахаром и фруктовым соком.
Как только пикник закончился, и все столы были убраны, начались разного рода увеселения: состязания по бегу в мешках для мальчиков и по бегу с яйцом в ложке для девочек. Эти развлечения были чем-то совсем новым для Анжи, и она весело присоединилась к общим забавам. Счастливо смеясь с другими юными участниками соревнования, она укрепила серебряную ложку между маленькими крепкими зубами, положила в нее вареное яйцо и ждала лишь сигнала. Стоящий рядом ковбой громко выстрелил из пистолета, и Анжи вместе со всеми бросились вперед под веселые крики зрителей. Она мчалась, неотрывно следя за яйцом, которое то и дело перекатывалось в ложечке у нее перед носом. Одно за другим яйца падали на землю вдоль всей дорожки, и ряды соперников редели. Всего несколько футов отделяло ее от финиша. Анжи увидела, что теперь состязается всего лишь с одной девушкой, бегущей вровень с ней. Это была красивая испанка. Ее смуглые руки широко раскинулись в стороны, а лицо застыло от напряжения. В этот момент Анжи споткнулась, и драгоценное яйцо выскользнуло из ложки.
Расстроенная, она вынула ложку изо рта и ступила вперед, чтобы поздравить смуглую победительницу. Очаровательная женщина счастливо улыбалась. Ее мягкая белая блузка с низким вырезом обтягивала великолепную грудь, а цветная юбка обвивалась вокруг чувственных бедер. Она крепко пожала руку Анжи.
— Примите мои поздравления, вы победили, — сказала Анжи, запыхавшись.
— Si, — счастливо ответила та. — Я и дальше буду побеждать, сеньорита, — добавила она. Ее сверкающие черные глаза намекали на что-то, чего Анжи не могла понять. Испанская красавица быстро выпустила руку Анжи, повернулась и пошла получать свой приз.
Анжи не расстроилась из-за слов девушки и продолжала радоваться праздничному дню. Время проходило в посещениях всевозможных палаток. Она с интересом наблюдала за соревнованиями на лучшие джемы и желе, лучшие стеганые вручную одеяла, вязаные шали, выставленные для демонстрации дамами, а также на лучшие сбруи и кожаные товары, созданные талантливыми мозолистыми руками местных мужчин. Жаркий день пролетел быстро, и к вечеру большая часть толпы начала медленно стекаться к фургонам, повозкам, в тень, чтобы немного передохнуть перед вечерней трапезой и танцами.
Анжи, возбужденная и счастливая, вовсе не устала. Баррет был полностью поглощен игрой в домино, а мисс Эмили с отяжелевшими веками сидела в деревянной палатке, бдительно охраняя свое стеганое одеяло. Анжи огляделась вокруг и улыбнулась сама себе. Она воспользовалась временным затишьем, чтобы обследовать город. Вынув булавки из тяжелых волос и свернув их узлом на затылке, она повязала розовую ленту бантом вокруг горла. Немного отдохнув, она вышла на деревянные тротуары и начала прогуливаться по Марфе, радуясь возможности заглянуть в окна магазинов, насладиться свободой и немного побыть одной.
Приподняв длинные розовые юбки, Анжи бросила последний взгляд на мисс Эмили, которая мирно дремала, и пошла прочь от толпы по главной улице Марфы. Она миновала зернохранилище, конюшню, адвокатскую контору и остановилась, словно зачарованная, перед салуном «Красный закат». Из-за откидных дверей-перекладин доносились звуки громких голосов и пианино. Страстно желая заглянуть внутрь, Анжи подошла ближе, нервно оглядываясь по сторонам. На дороге никого не было, и, воспользовавшись возможностью, она подошла к грязному окну и заглянула внутрь.
Маленькая квадратная комната была до отказа набита людьми. Голубой сигарный дым висел в неподвижном воздухе. Мужчины играли в карты за покрытыми зеленым сукном столами, а мясистый бармен трещал без умолку, наливая спиртные напитки из огромных бутылок, выставленных в высоком зеркальном баре. Над зеркалом висела огромная картина в золоченой раме.
Анжи прикрыла рот рукой. На этой картине была изображена полная женщина без одежды. Она с застенчивым выражением на белом лице возлежала на кушетке, обитой красным бархатом. Ее тяжелые груди, мясистый живот и округлые бедра были выставлены на всеобщее обозрение. Изумленная увиденным, Анжи опустила глаза и посмотрела на стойку бара. И тут увидела Его.
Пекос стоял со стаканом в руке. Дыхание в ее груди остановилось, и Анжи в ужасе спросила себя, видел ли он ее. Вдруг он поднял свое виски, повернулся и посмотрел прямо на нее! Обезоруживающе улыбнувшись, поднял стакан в сторону обнаженной женщины, как бы чокаясь с ней, и выпил содержимое.
Анжи повернулась и бросилась прочь. Она бежала так быстро, что у нее закололо в животе, и она вынуждена была остановиться около парикмахерской, чтобы передохнуть. В ужасе она оглянулась, чтобы посмотреть, не гонится ли за ней по пятам высокая фигура Пекоса. Но улица была пустынной, на ней не было видно ничего, кроме поднимающейся столбом пыли. Анжи молча возблагодарила Бога. Когда ее дыхание успокоилось и она уже была уверена, что Пекос и не думал преследовать ее, она снова продолжила прогулку по Марфе.
Приподняв юбки, девушка перешла через улицу к главному магазину на углу. Скользнув сквозь открытые двери, она увидела пару посетителей напротив прилавка, считающих деньги, чтобы заплатить за покупки. Высокий скуластый мужчина в фартуке, повязанном поверх брюк, стоял напротив полок с товарами.
— Могу я чем-нибудь вам помочь, мисс? — обратился он к Анжи.
— Нет… я… а можно мне просто посмотреть? — с надеждой спросила Анжи. Ее глаза скользили вокруг, останавливаясь то на одном, то на другом.
— Вы можете осматривать здесь все, сколько пожелаете, мисс.
Но Анжи уже не слышала его. Зачарованная, она медленно двигалась между столами, рассматривая всевозможные товары. Отрезы цветных тканей, катушки ниток и шляпки с перьями были превосходны. Она вздохнула, осторожно приподняв отделанное золотом ручное зеркальце с атласной подушечки, которая лежала в длинной картонной коробке. На мгновение глянув в круглое зеркальце, она улыбнулась своему отражению и положила зеркало на место. Казалось, все, что только могла пожелать девушка, было выставлено перед ней в главном магазине Марфы. Она видела хрустальные бусы, золотые браслеты и хорошенькие гребни, которые обычно носят в волосах. Там же были кружевные веера, сладко пахнущие духи и куски душистого мыла. Чуть поодаль лежали толстые ручки, матовая писчая бумага и маленькие бутылочки с чернилами.
— О, мой Бог, — прошептала Анжи и подошла ближе. Не в состоянии остановиться, она взяла в руки самую красивую шкатулку, которую когда-либо видела. Она была сделана из сверкающего золота и инкрустирована натуральным жемчугом. Анжи стояла, держа маленькую шкатулку в руках, как вдруг позади нее мягкий мужской голос сказал:
— Открой ее.
Анжи обернулась, озадаченная. Рядом с ней стоял Пекос.
— Я покажу тебе, — сказал он.
Он взял маленькую шкатулку из рук Анжи и положил ее на раскрытую ладонь. Откинул крышку и улыбнулся, когда большие изумрудные глаза Анжи расширились от удивления. Чудесная шкатулочка заиграла мелодию «Доброй ночи, леди», в то время как миниатюрные дама и джентльмен, одетые в элегантные вечерние костюмы, кружились на дне ее. Не в состоянии скрыть своего восхищения, Анжи прижала ладони к щекам и, не отрываясь, следила за танцующими фигурками.
— Пекос, я никогда… — ее голос сорвался.
— Это просто музыкальная шкатулка, Ангел.
Не отрывая взгляда от поворачивающихся фигурок, Анжи призналась:
— Я никогда в жизни не видела ничего подобного, Пекос.
Пекос хотел было возразить такому нелепому заявлению, но сказал только:
— Могу я купить ее для тебя?
Желая получить волшебный ящичек больше всего на свете, Анжи бессознательно выдохнула:
— О, да, я бы так хотела… — Она взглянула на него и пришла в себя.
Его выразительные серые глаза сузились, а полные губы искривились в ухмылке.
— Нет, разумеется, нет, — она быстро поправила себя.
— Ангел, я пошутил. Я буду рад купить это для тебя.
Взяв шкатулку с его ладони, Анжи осторожно закрыла жемчужную с золотом крышечку и поставила ее назад на полку.
— Папа говорил, что покупать такие глупые вещи, значит, бесполезно транжирить деньги.
— Мне кажется, ваш папа был просто невыно…
— Пекос МакКлэйн! — Анжи бросила на него сердитый взгляд и собралась уходить.
— Прости, Ангел. — Он остановил ее. — Не уходи, я хочу познакомить тебя с моим другом. — Его пальцы дразняще скользнули по поблескивающей розовой ленте для волос, повязанной вокруг ее шеи. Анжи раздраженно отбросила его руку и только сейчас заметила невысокого мексиканца, стоящего рядом с Пекосом. Тепло улыбаясь и сверкая передним золотым зубом, рассыпая вокруг него лучики света, мужчина дружелюбным жестом протянул ей свою смуглую руку, в то время как Пекос представил его:
— Это Рено Санчес, Ангел, самый ленивый мексиканец на Дель Соль.
Пораженная обидой, которую он нанес мужчине, Анжи застенчиво улыбнулась Рено:
— Рада познакомиться с вами, мистер Санчес. Меня зовут Анжи Уэбстер.
Кивая темноволосой головой, Рено восторженно пожал ее руку.
— Сеньорита очень красива. Самая красивая из женщин, которых мы видели на Дель Соль.
— Вы очень добры, мистер Санчес. — Она бросила холодный взгляд на Пекоса и добавила, подчеркнуто обращаясь к Рено:
— Удивлена, что вы не смогли найти себе лучшей компании.
Пекос усмехнулся, тогда как Рено оправдывался:
— О нет, сеньорита, вы не должны обижать Пекоса. Он и я, мы компаньоны, si. — С этими словами Рено выпустил маленькую ручку Анжи, отступил назад и похлопал Пекоса по спине.
Сбросив его руку, Пекос сухо сказал:
— Не давайте этому откормленному борову дурачить вас, Ангел. У меня нет напарников; я всегда сам по себе.
Удивляясь, как этот дружелюбный мексиканец сносит оскорбления Пекоса, Анжи мягко сказала:
— Очень рада познакомиться с вами, мистер Санчес. — Она посмотрела на Пекоса. — Если позволите, мне надо идти.
— Разумеется, Ангел, — ответил тот. Он отвесил ей глубокий, нарочито почтительный поклон и тихо засмеялся, когда она повернулась и вышла из магазина. Пекос смотрел, как Анжи пересекает улицу, быстро идет по тротуару и исчезает за поворотом. Пока его друг быстро говорил по-испански, что Анжи — самая красивая девушка, которую он только видел за свои тридцать два года жизни, Пекос снял изысканную музыкальную шкатулку с полки и сказал служащему магазина:
— Сэм, запиши эту безделку на мой счет, хорошо?
— Непременно, Пекос. Завернуть?
— Ни к чему, — последовал односложный ответ. Он зажал жемчужно-золотую шкатулку в руке и широкими шагами вышел из магазина. Его коротконогий друг следовал за Пекосом по пятам, едва поспевая за ним.
— Пекос, ты уже достаточно выпил виски и потанцевал. Лупа знает, что тебе теперь нужно. Рено и моя сестра Джорджина ушли с танцев уже давно. Ты еще не готов?
Пекос невнятно что-то пробормотал и кивнул:
— Конечно, сердце мое. Пойдем. — Через несколько минут он поднял ее в свое седло и вскочил сзади на коня. Они проехали небольшое расстояние до дома Лупы. Спешившись, Пекос расседлал своего любимца и бросил седло на крыльцо Лупы. О маленькой музыкальной шкатулочке он забыл.
Глава 14
Лупа распахнула дверь маленькой, бедно обставленной хижины, которую она делила со своей сестрой Джорджиной. Взяла Пекоса за руку и повела его по узкому проходу мимо закрытой двери, из-за которой раздавался громкий храп, вырывающийся из открытого рта спящего Рено Санчеса.
— Иисус, надеюсь, он не обрушит дом на наши головы, — хрипло пробормотал Пекос.
Лупа хихикнула. Вцепившись в руку Пекоса, она провела его в свою маленькую спальню. Дверь скрипнула, когда она закрыла ее за ними, и Пекос, слегка покачнувшись, тоже засмеялся.
— Где эта чертова кровать, Лупа? Ты ее передвинула? Поднялась луна, и ее яркий свет проник через открытые окна в неприбранную спальню Лупы.
— Она на том же самом месте, глупый ты мужчина, — засмеялась Лупа и обвела его вокруг кресла, на котором лежал ворох измятой одежды. У кровати она прошептала:
— Садись, Пекос, — и подтолкнула его в широкую грудь. Он тяжело упал на постель, покрытую ярким покрывалом в желтые и зеленые цветочки, и повалился на спину. Кровать жалобно заскрипела под ним.
— Иди сюда, женщина, — хрипло пробормотал он и протянул руку к Лупе.
— О, si, любовь моя, — счастливо сказала она и не стала противиться, когда Пекос притянул ее к себе своими ногами и повалил к себе на грудь.
— Поцелуй меня, Лупа.
Вдавливая его все глубже в скрипящую кровать, Лупа положила обе руки на лицо Пекоса и жадно прижалась к нему губами. Порывисто вздохнув, она шире приоткрыла рот и страстно поцеловала его, а ее груди при этом тяжело прижались к нему. Наконец, глотнув воздуха, она подняла голову и бесстыдно пробормотала:
— Ты хочешь, чтобы Лупа занималась с тобой любовью, Пекос? — В ее темных глазах вспыхнул огонь, и она начала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.
— Конечно, малышка, — ответил он. Его серые глаза немного потускнели, а голова кружилась от обильной выпивки.
— Это будет очень хорошо, Пекос, — уверенно заявила молодая женщина и распахнула края белой рубашки, чтобы можно было целовать его покрытую вьющимися волосками мускулистую грудь. Приподнявшись, Лупа раздвинула колени и села на него верхом, пробормотав:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44