Мое существование занимало их постольку, поскольку именно я много лет назад изобрел прибор, состоящий из стеклянных трубочек, соединенных отверстиями разного диаметра, позволяющими газу или жидкости перетекать из одной трубочки в другую с заданной скоростью.
Других моих изделий в лаборатории почти что не было, однако благодаря штампику «Стекло Логана», выдавленному на мини-пипетках и кое-каких специальных пробирках, меня приняли скорее как коллегу, чем как обычного праздношатающегося экскурсанта. Во всяком случае, из-за того, что я сумел опознать чашки Петри, клеточные сепараторы, емкости для выращивания тканевых культур и перегонные кубы, когда я спросил, что же именно похитил Адам Форс во второй раз, мне ответили.
— На самом деле теперь мы предполагаем, что это была не вторая, а уже третья кража, — печально пробормотала молодая женщина в белом халате. — Похоже на то, что Форс похитил еще и формулу нового лекарства от астмы, предотвращающего появление рубцов в дыхательных путях хронических астматиков. Мы только недавно обнаружили, что произошло, а тогда-то мы, разумеется, поверили ему, когда он сказал, что берет всего-навсего какой-то законченный прошлогодний проект.
Прочие снисходительно покивали. Похоже, несмотря ни на что, они по-прежнему относились к Адаму Форсу по-дружески. Однако потом профессор, у которого наконец-то открылись глаза на истину, сообщил мне то, что я хотел знать с самого начала:
— На видеокассете, которую заснял и похитил Адам Форс, запечатлен процесс выращивания некой тканевой культуры и ее составляющих. Это были раковые клетки наиболее распространенных разновидностей рака, таких, как рак легких или рак груди. Эти исследования были связаны с изучением развития генетических мутаций, в результате которых раковые клетки становятся более восприимчивыми к воздействию обычных лекарств. Любые распространенные разновидности становятся излечимыми, если ввести измененный ген человеку, который уже болен раком. На этой кассете, вероятно, засняты также фотографии хроматограмм различных участков генетического материала раковых клеток. Все это довольно сложно. Для неискушенного взгляда все это должно казаться полной ерундой. Так что, увы, кто-нибудь вполне может пренебречь предупреждением «не стирать!».
Он принялся объяснять еще что-то, но через некоторое время я окончательно запутался в научных подробностях и понял только, что эта кассета могла бы спасти мир и что на ней содержатся способы исцеления множества разновидностей рака.
— И что, это действительно надежное средство? — недоверчиво переспросил я.
— Это серьезный шаг вперед, — кивнул профессор.
Я призадумался.
— Но если Форс собирается выручить за нее миллионы — значит, она действительно стоит этих денег?
Лоусон-Янг помрачнел.
— Мы не знаем.
Адам Форс сказал то же самое: «Не знаю». Похоже, это была не ложь, а просто констатация факта: средство еще не было как следует протестировано. На этой кассете содержались сведения, которые, возможно — или даже почти наверняка, — могут представлять огромную ценность. Но точно это еще неизвестно.
— Но разве у вас нет копий всего, что записано на этой кассете? — спросил я. — Даже если на самой кассете теперь записаны скачки?
Профессор сообщил мне убийственную истину с таким видом, словно уже готов подчиниться неизбежному:
— Прежде чем уйти вместе с кассетой, Адам уничтожил все наши записи. Восстановить их теперь не представляется возможным. Кассета нам необходима, и я молю бога, чтобы вы оказались правы насчет того, что он лжет. Это плоды двухлетних трудов. Подобными разработками занимаются и другие научные лаборатории, и нас скорее всего опередят. Так что теперь мы вполне можем потерять миллионы, которые рассчитывали заработать.
Наступившее молчание нарушил телефонный звонок. Джордж Лоусон-Янг поднял трубку, выслушал то, что ему сказали, и молча передал трубку мне. Звонил Джим, и Джим был в сильном возбуждении.
— Тот медик, с которым вы вчера встречались, — ну этот, с белой бородой… — В голосе Джима звучала неподдельная тревога.
— Да?
— Так вот, он тут, на улице.
— Черт… а что он делает?
— Ждет. Он сидит в машине, которая стоит ярдах в пятидесяти от меня, а рядом с ним сидит здоровенный громила. Там еще другая машина с ним приехала и теперь стоит и ждет вас, развернутая в противоположную сторону. Классические клещи, и брать в них будут вас как пить дать. Чего делать-то?
— Где именно вы находитесь? — спросил я. — Чтобы подойти к вам, мне нужно свернуть налево или направо?
— Налево. Между мной и белобородым стоят еще четыре машины, и моя машина тоже развернута к двери, куда вы вошли. Я пока припарковался, но тут регулировщица ходит. А я стою на двойной желтой линии, а белобородый стоит как полагается, а мне нельзя снова штрафоваться за парковку — права отнять могут.
— Стойте пока, где стоите, — приказал я. — Отъезжайте, только если регулировщица заставит. Доктор Форс вчера уже видел вас и вашу машину. Тут уж ничего не поделаешь.
— Белобородый вышел из машины! — воскликнул Джим. — Что делать, а? Он сюда идет!
— Джим, — сказал я ровным тоном, — не паникуй. Когда доктор Форс подойдет, не смотри на него и окно не открывай. Продолжай разговаривать со мной. Если под рукой есть какое-нибудь чтиво, возьми и читай мне вслух.
— Ничего себе!
У Лоусон-Янга глаза полезли на лоб.
— Адам Форс сейчас здесь, на улице, — объяснил я. — Он встревожил моего шофера.
Я не стал говорить, что, когда мы виделись с доктором в прошлый раз, он выпроводил меня, угрожая шприцем с неизвестной жидкостью.
Джим, запинаясь, принялся читать инструкцию к своему «Роверу». Потом его голос опять поднялся до крика:
— Он тут, у окна, он стучит в стекло! Мистер Логан, чего делать-то, а?
— Читай, читай.
Я передал трубку профессору и попросил слушать, что будет дальше, а сам, не тратя времени, выбежал из лаборатории, где мы находились, пробежал по коридору и выскочил на улицу. Слева от меня на мостовой у серого «Ровера» стоял Адам Форс и колотил в окно со стороны водительского сиденья. Джим не отзывался, и Форса это явно все больше раздражало.
Я прошел по тротуару, потом резко свернул на мостовую, пересек улицу, бесшумно подошел к доктору сзади, как к Виктору тогда, на платформе в Тонтоне, и сказал: «Привет» — ему в самое ухо.
Уортингтон и Том Пиджин меня бы не одобрили… Адам Форс развернулся как ужаленный.
— Вы случайно не меня ищете? — спросил я.
Джим, сидевший в машине, возбужденно тыкал пальцем в сторону двери лаборатории. Улочка была тихая, движение небольшое, но, судя по жестам Джима, одна из приближающихся машин не сулила ничего хорошего.
— Адама Форса слишком хорошо знают на этой улице, — сказал я вслух и, не раздумывая, руководствуясь лишь инстинктом, схватил обаятельного доктора за запястье и вывернул ему руку. В результате Форс оказался стоящим спиной ко мне, лицом к приближающейся машине, с рукой, заломленной за спину. Держал я крепко: годы работы с тяжелым расплавленным стеклом не прошли даром.
Адам Форс взвыл от боли, потом еще раз — в знак того, что сдается.
— Мне больно! Не надо! Я вам все расскажу! Не надо… Господи… Пожалуйста, отпустите!
В промежутке между двумя фазами, вызовом и мольбой, из руки, которую я выкручивал, выпал какой-то небольшой предмет. Предмет лежал в канаве, совсем рядом с водосточной решеткой. Я бы и внимания не обратил, если бы Форс не попытался носком ботинка подпихнуть этот предмет поближе к решетке, чтобы он провалился в водосток и там пропал с концами.
Я не знал, что за «все» он собирается рассказать, но не имел ничего против того, чтобы узнать это. Я еще раз дернул руку, доктор взвизгнул. Я представил себе, что должен думать о происходящем профессор Лоусон-Янг — если он, конечно, все еще слушает. Увидев, в какой переплет попал Адам Форс, приближающаяся машина остановилась, и четыре другие машины, ехавшие следом за ней, принялись нетерпеливо гудеть — водители не понимали, что происходит.
— Итак, все, — сказал я на ухо доктору Форсу.
— Роза… — начал он и осекся. Видно, Роза кого хочешь застращает.
Я еще разок дернул его руку, чтобы подбодрить доктора. В это время из его машины выбрался «здоровенный громила», чтобы прийти на помощь доктору, и я обнаружил, что это не кто иной, как Норман Оспри — не признать его было трудно. Обернувшись через плечо, я увидел, что вторая машина, образовывавшая «классические клещи», тоже движется в мою сторону. Я сделал соответствующие выводы и снова дернул пленника за руку, но потом побоялся сломать руку или вывихнуть ему плечо. У доктора на глазах выступили слезы — видно, ему действительно было больно.
Он умоляюще, чуть не плача, пробормотал:
— Это я добыл газ циклопропан для Розы… я взял его в аптеке клиники… Я не отличаю красное от зеленого, но оранжевый цвет я определяю… Это все. Отпустите…
Слышно его было плохо — из-за уличного шума и гудков. А это «все» почти ничего нового мне и не сообщило. Поэтому я еще немного прижал его, чтобы вытянуть ответ на вопрос, который для меня был очень важен:
— Как вы познакомились с Розой?
Это он скрывать, видимо, не считал нужным.
— Ее сестра Джина бывала у меня в клинике вместе со своей свекровью. А с Розой я встретился дома у Джины.
Этот ответ меня удовлетворил. Теперь оставалось уйти подобру-поздорову. Машины сближались, пока не оказались стоящими радиатор к радиатору. Они перегородили всю улицу. Водитель второй поспешно выбирался наружу — к моему ужасу, это оказалась Роза. Машины, не участвующие в охоте, отчаянно гудели. Деловитая регулировщица издалека заметила непорядок и, держа наготове свой блокнотик, устремилась к Джиму, стоявшему на желтых линиях.
Норман Оспри, подобный ходячей горе, двигался к нам с доктором Форсом, намереваясь освободить доктора и, возможно, продолжить забаву, которую прервал Том Пиджин со своими собаками.
Поскольку регулировщица и Норман Оспри стремились каждый к своей цели, не замечая ничего вокруг, они столкнулись на полпути. Это на время отвлекло их от первоначальных намерений. Они принялись ругаться, обвиняя друг друга в невнимательности.
Джим был занят. Он сидел, вперившись в инструкцию, и добросовестно продолжал читать ее вслух, как и было приказано.
Я пытался докричаться до него, но все было бесполезно. Наконец я пронзительно свистнул — и этот свист, способный привлечь внимание лондонского таксиста, привлек и Джима.
— Окно! — заорал я.
Джим наконец-то понял. Однако ему понадобилась целая вечность, чтобы включить зажигание и нажать кнопку, опускающую стекла. А Роза тем временем уже бежала в нашу сторону. Регулировщица наконец отцепилась от Нормана Оспри. Гудки сделались оглушительными — теперь оказалось перекрыто шоссе.
— Джим, — крикнул я, — уводи машину! Я тебе позвоню!
И Джим доказал, что не хвастался, говоря о своем водительском мастерстве. Несмотря на то что в его распоряжении было пространство шириной не более чем в две ладони, он ухитрился вывернуть колеса «Ровера» и вывести его, поставив чуть ли не на дыбы, как цирковую лошадь. Он задел задним крылом меня с моим пленником, так что нас вынесло на мостовую, туда, где прежде стояла машина. Белобородый доктор уже не корчился от боли, но я по-прежнему надежно его удерживал, так что сбежать он не мог. Джим доехал до ближайшего угла, мигнул на прощание поворотным сигналом и исчез со сцены.
И получилось, что вся беготня и крик вдруг оказались бессмысленными. Я отпустил Форса, одновременно толкнув его в объятия стоящим бок о бок Оспри и регулировщице, так что все трое чуть не упали.
Выиграв таким образом несколько секунд, я нагнулся, подхватил предмет, который выронил Форс, и рванул со всех ног, словно бегун при выстреле стартового пистолета. С той только разницей, что никакого выстрела не было, и мой старт оказался полной неожиданностью для всех. Я мчался, виляя между машинами и рассерженными водителями. Я обошел пытавшуюся схватить меня Розу, точно нападающий защитника в матче регби. Я был уверен — я заставил себя уверовать, — что могу опередить их всех, лишь бы только какой-нибудь досужий незнакомец не подставил подножку.
Впрочем, испытывать судьбу пришлось недолго. Дверь здания, где находилась лаборатория, распахнулась, и за дверью обнаружился Лоусон-Янг, все еще сжимающий в руке мобильный телефон. Он вышел на крыльцо, под колонны, и махнул мне, чтобы я бежал к нему. Я буквально влетел в тяжелую, блестящую, выкрашенную в черный цвет дверь и остановился в холле, смеясь и отдуваясь.
Профессор запер дверь.
— Не вижу ничего смешного, — заметил он.
— Жизнь — это орлянка!
— И сегодня вы выбросили орла?
Нет, профессор мне положительно нравился. Я улыбнулся и протянул ему предмет, добытый мною из канавы, попросив вежливо, но настойчиво:
— Не могли бы вы определить, что внутри?
Профессор уставился на то, что я принес, с легким ужасом. Я покивал, словно бы затем, чтобы подтвердить, что имею в виду именно то, что сказал. Профессор несколько сурово спросил, знаю ли я, что это за предмет. Держал он его, кстати, чрезвычайно осторожно.
— Ну да. Это шприц-тюбик. Погружаешь иглу в любое жидкое лекарство и всасываешь лекарство в емкость, — сказал я. — Потом втыкаешь иголку в пациента, надавливаешь на емкость и вводишь лекарство. Такими шприцами иногда пользуются ветеринары, когда имеют дело с лошадьми, которые боятся обычных больших шприцов.
— Да, верно, — сказал профессор. — Я смотрю, вы разбираетесь в таких вещах…
— Мы однажды с Мартином ездили… — начал я и осекся. Как много в моей жизни было связано с Мартином…
Лоусон-Янг ничего не сказал про Мартина, только заметил:
— Такие шприцы используются еще и в психиатрических больницах, при работе с пациентами, впавшими в буйство, когда нужно быстро их успокоить…
В «Холлердейском доме» лечатся люди с умственными расстройствами… Адам Форс имеет доступ к прекрасной аптеке…
Джордж Лоусон-Янг развернулся и, держа крохотный тюбик двумя пальцами, направился в лабораторию, где стоял газовый хроматограф.
Тюбик размером с ноготь большого пальца был по-прежнему полон жидкости и к тому же сделался влажным оттого, что упал в канаву. Лоусон-Янг аккуратно уложил его на подносик и попросил одного из сотрудников определить состав содержимого как можно быстрее.
— Некоторые разновидности ядов не поддаются определению, — предупредил он меня на всякий случай.
— По всей вероятности, это нечто, что уже было в аптеке клиники Форса, — возразил я. — Он впервые встретился со мной вчера днем. Вряд ли он за такой короткий срок мог найти что-нибудь из ряда вон выходящее.
Содержимое шприца поначалу не вызвало ничего, кроме улыбок.
Молодому сотруднику лаборатории понадобилось всего минут десять, чтобы сделать анализ.
— Инсулин, — уверенно заявил он. — Это самый обычный инсулин, какой колют диабетикам.
— Инсулин! — разочарованно воскликнул я. — Всего-то навсего?
Профессор и его сотрудник снисходительно усмехнулись.
— Если бы у вас был диабет, — пояснил профессор, — содержимого этого шприца хватило бы, чтобы вы впали в кому. Ну а если у вас нет диабета, этого количества инсулина будет достаточно, чтобы вас убить.
— Уби-ить?
— Именно так, — кивнул Лоусон-Янг. — Это смертельная доза. Разумно будет предположить, что этот шприц был заготовлен для вас, а не для вашего шофера, но мне просто не верится, что Адам мог пойти на такое…
Он, похоже, был потрясен и раздавлен.
— Нет, мы знали, что он способен на воровство, но на убийство… — Профессор покачал головой. — Вы уверены, что это его шприц? Может, он просто валялся на мостовой?
— Я точно помню, что Форс держал шприц в руке и выронил, когда я его схватил.
К тому времени мы с профессором уже сидели во вращающихся креслах в его личном кабинете.
— На самом деле, — пробормотал я, — главный вопрос — зачем?!
Лоусон-Янг этого не знал.
— Будьте так любезны, — попросил он наконец, — расскажите все с самого начала!
— Сперва позвоню шоферу.
Я воспользовался своим мобильником. Услышав мой голос, Джим сперва обрадовался, что я на свободе и могу разговаривать с ним, но тут же высказал беспокойство, что он опоздает домой и жена рассердится, что ризотто остынет, а потом спросил, где мы можем встретиться, чтобы он мог спокойно меня забрать. Я был рад, что Джим согласился меня подождать. Профессор, взяв у меня мобильник, попросил Джима перезвонить через час, а потом посоветовал мне не тратить времени.
— Это история о двух кассетах, — неуверенно начал я.
— О двух? — переспросил профессор.
— Именно о двух, — ответил я, но заколебался.
— Ну, продолжайте же! — Профессору, естественно, не терпелось.
— Одна была отснята здесь. Ее похитил Адам Форс. Он уговорил Мартина Стакли спрятать ее у себя, чтобы ее не нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26