На аптеке Пайкрофта обрывается цепочка фасадов и начинается зеленое ца
рство сумрачного и мокрого парка, малой части обширных владений покойно
го сэра Бруди.
Дом, который унаследовал Сигма Триггс, располагался на другой стороне пл
ощади, напротив этих богатых зданий.
За домом присматривали Снипграссы, старая супружеская чета, занимавшая
крохотный домик в глубине сада и считавшая свою судьбу вполне устроенно
й.
Они заявили, что с радостью поступят на службу к мистеру Триггсу, дабы не п
окидать мест, ставших дорогими для их бесхитростных душ.
«Наконец-то, Ц сказал себе Триггс, удобно устраиваясь в глубоком вольте
ровском кресле и набивая трубку крупно нарезанным табаком, Ц наконец-т
о я впервые в жизни нахожусь в собственном доме».
Сигма решил жить отшельником, не зная, что маленький провинциальный горо
док зачастую решает по-своему.
Вскоре его спокойствие было нарушено визитами; мэр пригласил его к себе
в ратушу, принял в своем кабинете под вымышленным административным пред
логом и, узнав, что Триггс служил в столичной полиции, тут же назвал супери
нтендантом.
Ц Бывший суперинтендант Скотленд-Ярда… Великая честь для Ингершама.
В душе каждого смертного тлеет искорка тщеславия. Сигма Триггс не был ис
ключением и получил от лестных слов удовольствие. Через неделю он мог за
просто посещать, с поводом или без оного, ратушу, а также большой и богатый
дом мистера Чедберна.
Затем сердце пожилого одиночки покорил аптекарь Пайкрофт, прислав ему э
ликсир от кашля собственной рецептуры Ц ведь он слыхал, что мистер Триг
гс, знаменитый детектив из Скотленд-Ярда, покашливает.
Сигма Триггс вовсе не кашлял, но почувствовал себя польщенным и, нанеся в
изит мистеру Пайкрофту, стал его другом.
Когда он шествовал по тротуару, три сестры Памкинс выходили на порог сво
его галантерейного магазина, учтиво приседали перед ним и награждали ег
о еще более учтивыми улыбками.
Фримантл без всяких церемоний затащил его к себе отведать колбасок, а ве
сельчак Ревинус напомнил ему, как они в детстве ловили щеглят в парке сэр
а Бруди.
Даже мистер Кобвел, в котором Триггс усмотрел сходство с препротивнейши
м мистером Сквирсом, снискавшим всеобщую ненависть школьным учителем и
з Грета Бридж, оказался на деле любезным человеком, охотно показавшим ем
у свой запыленный магазин и угостившим стаканом тутового вина, пахнущег
о долгоносиком…
С ним здоровались все, величая кто «капитаном», кто «инспектором».
«Теперь-то мы будем спать спокойно, ведь в наших краях появился такой чел
овек», Ц говорили одни, а другие верили их словам.
Увы…
Мы познакомились со знатными людьми Ингершама; однако не следует забыва
ть и о его скромных гражданах.
Тем более что Сигма Триггс искренне привязался к одному из них, тихому ми
стеру Эбенезеру Дуву, служащему ратуши.
Мистер Эбенезер Дув не был бесполезным человеком, более того, он был чело
веком незаменимым, ибо неустанно трудился, возрождая былую славу Ингерш
ама.
В одной своей брошюре он на ста двадцати страницах изложил комментарии к
коммунальным счетам по приему и содержанию Оливера Кромвеля и его присп
ешников, а также к их расходам на отправление правосудия.
Он отыскал двенадцать страничек шуточной пьески, счел, что она принадлеж
ит перу Вена Джонсона, собственноручно окончил ее, создав тем самым соли
дное произведение на двухстах страницах, исписанных убористым почерко
м.
Найдя в одной из гостиничных записей, что Соути целых восемь дней прожил
в ныне исчезнувшем постоялом дворе «У Чэтхэмского герба», он подписал эт
им известным именем семь крохотных анонимных поэм, написанных зелеными
чернилами в старом альбоме для стихов, извлеченном из коммунальных архи
вов.
Мистер Дув, которому администрация и лично мистер Чедберн выплачивали с
кромное вознаграждение, прирабатывал написанием ходатайств для вечных
просителей королевских и прочих милостей, составлением протестов и рек
ламаций налогоплательщиков, обиженных налоговым управлением, а также с
очинением нежных посланий для влюбленных с соблюдением всех правил орф
ографии и привлечением витиеватых фраз.
Одно из таких посланий случайно попало в руки Сигмы Триггса; его стиль по
казался ему претенциозным и даже смешным, но его поразил тонкий почерк и
гармоническое сочетание слов и интервалов между ними.
Триггс не находил себе места, пока не познакомился с этим человеком, в кот
ором сразу приметил хороший вкус и большой талант.
Дув открыл ему, что имеет образчик почерка самого Уильяма Чикенброкера,
бывшего королевского каллиграфа, который переписал часть «Истории Анг
лии» Смолетта.
Этого оказалось достаточно для установления в кратчайший срок теснейш
их уз дружбы, построенной на взаимном уважении друг к другу.
Вскоре Эбенезер Дув стал своим человеком в доме Триггса, и его принимали
с большим удовольствием.
Дув и Триггс, сблизившиеся на почве общей любви к красивому письму, откры
ли в себе и общий вкус к рагу из ягненка с луком, лимонному грогу и пивному
пуншу.
И вот однажды, в час откровений, мистер Дув поведал своему новому другу бо
льшой секрет.
Ц Я бы никому не доверился. Уважаемый мистер Чедберн смертельно обозли
лся бы на меня, половина жителей Ингершама сочла бы меня лжецом, если не су
масшедшим, а вторая половина лишилась бы аппетита.
Ц Ах так! Ц воскликнул Триггс. Ц Неужели все так серьезно?
Ц Серьезно? Хм… Для меня, который читал и комментировал Шекспира, слова Г
амлета «И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей философии…» ст
али девизом. Вам понятно?
Ц Ну… конечно, Ц ответил Сигма Триггс, хотя ровным счетом ничего не пон
имал.
Ц Вы известный детектив и, будучи таковым, должны занимать позицию умно
го и недоверчивого человека.
Ц Конечно, конечно, Ц поспешил ответить Сигма, все меньше и меньше пони
мая, куда клонит почтенный старец. Бледные руки общественного писателя с
легка вздрогнули.
Ц Доверяюсь вам, мистер Триггс. По ратуше бродит привидение!
Бывший секретарь полицейского участка в Ротерхайте закашлялся, засуну
в чубук своей трубки слишком далеко в глотку.
Ц Б… Быть того не может! Ц выдавил он, Ц и глаза его налились слезами.
Ц Однако все обстоит именно так! Ц заявил мистер Дув.
Ц Не может быть! Ц с еще большей твердостью повторил Триггс.
Но в душе обозвал себя лгуном; он вспомнил о веревке, качавшейся в его квар
тире на Марден-стрит.


II

МИСТЕР ДУВ РАССКАЗЫВАЕТ СВОИ ИСТОРИИ

Однажды вечером, попивая особенно удавшийся грог и наслаждаясь ароматн
ым дымом голландского табака, Триггс поведал Дуву историю Банни Смокера
, сообщил о страхах миссис Кроппинс, о пентаграмме и, наконец, о зловещем к
ачающемся призраке.
Эбенезер Дув не стал смеяться над ним и долго размышлял, глубоко затягив
аясь своей трубкой.
Ц Следует поразмыслить… Да, да, поразмыслить.
И только неделю спустя, после интереснейшей беседы о влиянии некоторых г
отических букв на каллиграфическое оформление церемониальных государ
ственных актов, Дув вдруг сказал:
Ц Дорогой Триггс, я уверен, вы не страдаете галлюцинациями. К счастью, им
и не страдаю и я. Невозможно дать так называемое рациональное объяснение
некоторым явлениям, которые вызывают безграничное удивление, а иногда с
амый настоящий животный страх.
Хочу вам рассказать, в свою очередь, одну подлинную историю. Истинность е
е подтверждается тем, что я сам пережил сие приключение, и воспоминание о
нем навечно запечатлелось в сокровеннейших уголках моей души.
Говорят, что любой уважающий себя англичанин раз в жизни готов поверить
в привидения, но я знаю многих наших соотечественников, которые с глубоч
айшим неверием относятся к потустороннему миру.
Они заблуждаются, и я во всеуслышание заявляю об этом. Я говорил вам о прив
идении, бродящем по ратуше, а сегодня поведаю иную историю и постараюсь, ч
тобы вы услышали не сухой пересказ о делах минувших дней, а ощутили дыхан
ие истины. …При этих словах Сигма Триггс вздрогнул; ему вполне хватало св
оего собственного призрака, и он втайне надеялся, что мистер Дув развеет
его страхи, как легкий дым.
Эбенезер Дув продолжал:
Ц Некогда мне случилось заблудиться в тумане. Таких туманов не бывает в
Лондоне даже в период смога.
Забыл вам сообщить, что проживал тогда в Ирландии, на берегах Шеннова. Вес
ь тот день я провел в городке с богатейшим историческим прошлым, тщетно р
азыскивая манускрипты каллиграфов XVIII века, написанные разноцветными че
рнилами, а с наступлением вечера рассчитывал вернуться в Лимерик.
В моем распоряжении был плохонький велосипедик с растянутой цепью. Одна
ко, соблюдая некоторые предосторожности, я бы спокойно проделал обратно
е путешествие, не поднимись этот проклятый туман.
Гнусная велосипедная цепь, по-видимому, заключила пакт с дьяволом Ц как
только туман рассеялся, она соскочила.
Пришлось идти пешком и толкать велосипед перед собой.
Я обратил внимание, что следую по травянистой дорожке, вьющейся по мокро
й пустоши, на которой кое-где произрастали дубы и карликовые бирючины.
Просветление оказалось кратковременным Ц темно-серый горизонт затян
ули тяжелые черные тучи, поднялся порывистый ветер, и вскоре полил ужаса
ющий дождь.
В полумиле от меня высился заросший травой холм, и я направился к нему, что
бы осмотреть окрестности и с Божьей помощью найти укрытие для своей пром
окшей до мозга костей персоны.
Нюх меня не подвел, я действительно заметил убежище.
Неподалеку высился двухэтажный деревянный дом с небольшим запущенным
садом и железной кованой решеткой, преграждавшей путь к нему.
Сквозь шумную завесу дождя я разглядел отблеск огня в одном из окон перв
ого этажа, и это пламя стало для меня призывным светом маяка.
Толкая перед собой упрямый велосипед, я добрался до решетки в тот момент,
когда сильнейший раскат грома расколол небо.
Тщетно пытался я нащупать кнопку или рукоятку звонка Ц их не было, но сто
ило мне толкнуть калитку, как она распахнулась.
Шагах в тридцати от меня плясало пламя, бросая красные блики и разгоняя о
кружающие тени. Я подошел к окну, чтобы рассмотреть комнату, но увидел лиш
ь высокий камин, где весело пылали сухой тростник и сушняк. Остальная час
ть комнаты была погружена во мрак.
И хотя, я насквозь промок и над моей головой громыхала гроза, я не мог не со
блюсти правил приличия и постучал в запыленное стекло.
Ожидание показалось мне долгим, потом я услышал шум шагов, дверь отворил
ась, на мгновение выглянула бледная голова.
Ц Разрешите войти? Ц спросил я.
Голова исчезла, но дверь осталась открытой.
Дождь полил с новой силой, и я, волоча за собой велосипед, вбежал в коридор.

Через открытую дверь комнаты я видел, как на стенах плясали красные отсв
еты пламени.
Стены были в запущенном состоянии Ц широкие трещины разбегались по отс
лоившейся штукатурке, испещренной серебристыми следами улиток. Я присл
онил велосипед к стене и решительно вошел в комнату.
Она была грязна и пуста, но рядом с камином стояло великолепное кресло, об
тянутое испанской кожей. Оно манило к себе, и я устроился в нем, поставив н
оги на изъеденную ржавчиной решетку и протянув озябшие руки к огню.
Я не услышал, как появился хозяин дома.
Рядом со мной стояло самое странное существо, которое мне когда-либо дов
одилось видеть Ц тощий старик, в котором непонятно как теплилась жизнь.
На нем был ниспадавший до пола длинный сюртук, а его узловатые прозрачны
е руки сложились словно для молитвы.
Но самой странной частью его облика была голова совершенно лысая и с нео
бычайно бледным лицом. Я боялся заглянуть ему в глаза, ибо на таком лице он
и должны были внушать ужас.
Но глаза оставались сомкнутыми, и я понял, что человек слеп.
Ц Отсюда до Дублина далеко, Ц тихо произнес он, и по его тону я угадал хор
ошо воспитанного человека.
Ц Я направляюсь в Лимерик, а не в Дублин, Ц ответил я недоумевая.
Мой ответ, казалось, удивил его.
Ц Прошу простить меня.
Он расцепил запястья, и длинная рука мелькнула у меня перед лицом. Я почув
ствовал его пальцы у себя на шее, он ощупал ее и с ужасом отдернул руку. Стр
анное и тягостное прикосновение! Словно меня коснулось ледяное дыхание
ветра, а не живая плоть.
Ц Вы сели в кресло.
Ц Может, мне встать?
Ц Нет, нет, но, когда наступит ночь, будет разумнее пересесть на одну из ск
амеек.
Он повернулся, подошел к шкафчику с неплотно закрытыми дверцами, достал
оттуда бутылку и поставил ее на стол.
Ц Угощайтесь.
Затем направился к двери, открыл ее, и я больше его не видел.
Содержимое бутылки манило меня, и я с удовольствием осушил добрую полови
ну.
Затем, сморенный хмельным напитком, теплом огня и усталостью, заснул в ую
тном кресле.
Среди ночи я проснулся.
Огонь еще город, и, хотя пламя угасало, света было достаточно, чтобы видеть
комнату. Она была пуста, однако сон мой прервался от сильного удара и боли
.
Я вспомнил о бутылке и протянул к ней руку, но она без всяких видимых причи
н отлетела в сторону и с грохотом разлетелась на куски, ударившись об пол.

Я вжался в кресло, но меня схватили за шею и вышвырнули на середину комнат
ы, словно я весил не больше кролика.
Кресло заскрипело, послышался глубокий довольный вздох.
Я чувствовал себя оскорбленным и направился к креслу, намереваясь вновь
занять его.
Но в кресле уже кто-то сидел. И этот кто-то, хотя и оставался невидимым, тут
же доказал мне свое присутствие.
Меня схватили, встряхнули и отбросили прямо к двери.
Я не стал ждать продолжения. Охваченный безотчетным ужасом, я ринулся в к
оридор, схватил велосипед и выскочил на улицу.
На рассвете я был уже в Лимерике и поведал обо всем своему другу доктору О'
Нейлу.
Ц Я знаю этот дом, Ц промолвил доктор. Ц Он принадлежал семейству Керн
е и покинут уже добрых пять лет.
Ц А огонь, кресло, вино и бледный человек!
Ц Слепец, которого вы описали, мне известен. Это старый слуга Кернсов, Дж
озеф Сумброэ, но он умер пять лет тому назад. Последний из Кернсов свернул
на дурную дорожку. Этот громила двухметрового роста и медвежьей силы отя
готил свою совесть ужасными убийствами. Вчера его повесили.
Я молчал, онемев от ужаса, а доктор продолжал:
Ц Кажется, я понимаю ваше странное ночное приключение. «Отсюда до Дубли
на далеко», Ц сказал вам старый слуга. Он принял вас за Джеймса Кернса, по
следнего из его хозяев.
Ц Разве это объяснение! Ц возмутился я.
Ц Конечно, нет, но я не могу предложить иного. Можете смеяться и считать м
еня болтливым стариком Ц тень старого слуги поджидает тень своего хозя
ина в его доме. Вернувшись в дом, сия свирепая тень находит вас в своем люб
имом кресле Ц и поступает с вами, как вы этого заслуживаете.
Мистер Дув помолчал и закончил:
Ц Вот, собственно говоря, вся моя история.
Триггса охватило возмущение.
Ц Послушайте, мистер Дув, вы, несомненно, докопались до истины и узнали, ч
то призрачный слуга оказался обманщиком, который опоил вас вином с нарко
тиками, и вам приснился ужасный кошмар.
Старец отрицательно покачал головой.
Ц Увы, мой друг, в вас сидит детектив! Я ничего не нашел, я все, что сказал до
ктор О'Нейл, мне кажется истиной.
Однако я поступил, как разумный человек, следующий здравым законам логик
и. Запасшись рекомендацией доктора, я в тот же день съездил в Дублин, и мне
показали труп преступника.
Это было ужасное создание, и служители морга с отвращением отворачивали
сь от него.
Ц А, дом? Ц с трудом выдавил из себя Триггс.
Ц Здесь передо мной возник непреодолимый барьер. В ту ужасную ночь молн
ия ударила в дом и дотла спалила его.
Ц Черт подери! Ц проворчал Триггс.
Мистер Дув допил грог и вновь набил трубку.
Ц Могу только повторить слова нашего великого Вилли:
«И в небе, и в земле сокрыто больше…»
Предмет разговора был на некоторое время забыт; к нему вернулся Сигма Тр
иггс, хотя в душе поклялся никогда этого не делать.
Ц Повешенные любят возвращаться на землю, Ц сказал он, усаживаясь за ст
ол.
Мистер Дув ответил с привычной серьезностью.
Ц Я считаю себя книголюбом. О! Не столь серьезным, ибо у меня не хватает ср
едств, но у одного лавочника с Патерностер Роу я как-то наткнулся на прелю
бопытнейший трактат, напечатанный у Ривза и написанный анонимным автор
ом, который подписался Адельберт с тремя звездочками. Не окажись на его п
олях свидетельств и цитат, я счел бы книжицу гнусной литературной поддел
кой.
Свидетельства заслуживали доверия, а примечания показались мне правди
выми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12