– Все в порядке, – сказал Дуглас. – Он ушел. Глава 8 Операция по захвату дельцов наркобизнеса была назначена на вечер среды, десять сорок пять. Незадолго до полудня все собрались в кабинете лейтенанта, и Бернс высказал мнение, что Мейер Мейер, возможно, еще не в состоянии возглавлять группу. Мейеру прострелили ногу на прошлое Рождество, и, хотя на дворе уже стоял август, Мейер все еще прихрамывал.– Это от влажности! – говорил он коллегам. Это же ответил он и Бернсу.– Я думал, что вам стоит пойти позади остальных, – возразил Бернс.У лейтенанта была небольшая голова в форме пули. Серо-стальные волосы коротко подстрижены и расчесаны на косой пробор. Голубые глаза лейтенанта остановились на левой ноге Мейера, пониже коленной чашечки, пронзив ее навылет, как та пуля калибра 0,38 на прошлое Рождество.«Остальные», о которых говорил лейтенант, расположились в кабинете лейтенанта в подчеркнуто небрежных позах. Хэл Уиллис полусидел на подоконнике. Коттон Хейз развалился на стуле рядом с книжным шкафом лейтенанта, где стояли переплетенные сборники законов. В последнее время лейтенант в них почти не заглядывал. Артур Браун стоял, прислонясь к запертой двери и сложив руки на груди. Именно они, в течение полугода занимавшиеся этим делом, должны будут первыми вломиться в подозреваемую квартиру. За этим могучим клином последуют шестеро полисменов из 87-го участка. Замыкать группу захвата будут двое отважных копов из отделения по борьбе с наркотиками.– И как же вы собираетесь вышибать дверь? – поинтересовался Бернс.– Правой ногой, – ответил Мейер. – Я всегда вышибаю дверь правой.– А левая нога выдержит?– Выдержит, лейтенант, – сказал Мейер. – Это все из-за влажности.На лице лейтенанта отразилось сомнение.– Если вы промахнетесь с первого удара, вас изрешетят сквозь дверь.– С чего это я вдруг промахнусь? – осведомился Мейер. – Я не слепой, Пит, у меня всего лишь нога прострелена.– Я имею в виду, сумеете ли вы высадить ее за один раз. Если вы ударите недостаточно сильно, эти парни внутри начнут пальбу.– Ордер у нас есть? – спросил Уиллис.Уиллис был самый низкорослый во всем участке – пять футов восемь дюймов без каблуков. Он едва прошел по стандартам полицейского управления в те времена, когда дюймы еще считали. А потом какой-то бывший бармен ростом пять футов шесть дюймов подал в суд на магистрат за то, что в полицейском управлении не стали даже рассматривать его заявление о приеме на работу. Он объявил, что подвергся дискриминации из-за своего роста. После того как бармен выиграл дело, по всем полицейским участкам шутили, что скоро в полицию будут брать карликов трех футов ростом, которые смогут заворачивать пожарные краны, не наклоняясь. Но Уиллису эта шутка смешной не казалась.– Ордер есть, – ответил Мейер.– "Без стука"?– "Без стука".– В жилетах пойдем? – спросил Хейз.В нем было шесть футов два дюйма. Длинные ноги Хейза занимали половину маленького кабинета лейтенанта. Его рыжие волосы горели огнем в падавших через окно солнечных лучах, и седая прядь на виске напоминала полоску пепла на раскаленных угольях. Хейзу зверски хотелось есть. Пока он ждал ответа лейтенанта, у него забурчало в животе, и Хейз покосился на Брауна, словно это Браун, а не он, Хейз, нарушил приличия.– От этих чертовых жилетов больше неудобств, чем пользы, – сказал Мейер. – А вы как думаете?– Ну, если дойдет до стрельбы...– А может дойти.– Ну, тогда пойдем в жилетах, – подвел черту Хейз, пожав плечами. В животе у него снова забурчало.– Мне нужен доброволец, – ровным тоном сказал Бернс.– Пит, это моя команда! – сказал Мейер. – Если кто-то должен выбить эту дверь...– Давайте я вперед пойду, – предложил Браун. Он был единственным черным среди детективов. Детектив второго ранга. Браун был выше Хейза и шире в плечах. Рост шесть футов четыре дюйма, вес двести двадцать фунтов. Когда Артур Браун вышибал дверь, она действительно вылетала со свистом. Если Артур Браун вышибал дверь в Калмз-Пойнт, она перелетала мост и плюхалась в реку у Беттауна.– Если мы пустим вперед тебя, Каролина может остаться вдовой, – возразил Хейз. – Пит, давай я пойду впереди.– Слушайте, ну какого черта? – возмутился Мейер. – Что я вам, калека, что ли? Может, мне попросить пенсию по инвалидности?– Риск слишком велик, – ответил Бернс.– Вам что, доказательства требуются? – разгорячился Мейер. – Заприте вашу гребаную дверь, лейтенант, и я ее вышибу!– Это не имеет никакого отношения к...– А в чем тогда дело? Объясните, какого...– Дело в том, что вы рискуете всей командой, ясно? – сказал Бернс.– Тогда, может, мне вообще остаться дома в постели? Нет, ну какого черта?!– Он хочет быть героем, – заметил Уиллис.– Ну дайте ему побыть героем, – сказал Браун.– Я уже герой! – обиделся Мейер. – Я был ранен в перестрелке! Мне вообще медаль полагается!– Дайте ему медаль, – сказал Хейз.– Дайте ему вышибить дверь, – сказал Уиллис.– Щас я из него мозги вышибу! – взорвался Бернс.– Может, мне вообще перейти в ассенизаторы? – сердито спросил Мейер. – Как вы думаете, лейтенант, я еще способен ворочать мусорные бачки?– Мейер...– Что Мейер, что Мейер? Это моя команда, я ее и поведу!– А пусть впереди идет кто-нибудь из «нарков», – предложил Уиллис.– Ага, то-то весело будет! – заметил Браун.Бернс вздохнул.– Но только в жилете! – сказал он.– Ладно, в жилете, – согласился Мейер.– Во сколько начинаем?– Без четверти одиннадцать.– А что так рано?– Они собираются сразу после ужина, часов в девять – в полдесятого. Если вломиться туда незадолго до одиннадцати, они все будут в сборе, и наркотики, и деньги будут на месте.– А француз там будет?– Надеюсь, даже оба.– Вы видели их у того дома?– С прошлого месяца они не появлялись. Но Арти прослушивал телефон...– Они туда звонили?– Два дня тому назад, – сказал Браун. – Они там будут сегодня вечером, лейтенант, это без вопросов.– Они говорили о деньгах.– Тот, что с низким голосом, сказал, что он готов.– По-английски?– По-английски.– Так и сказал?– Так и сказал – готов, – кивнул Браун. – Он и в прошлом месяце говорил точно так же.– В смысле, готов совершить сделку, – уточнил Мейер.– Будем надеяться, – вставил Бернс.– А что еще он мог иметь в виду? Что он готов идти на танцульки?– А кто их знает, этих преступников! – философски заметил Бернс.– Полисменов отобрали?– Шесть лучших полисменов в городе, – сухо ответил Хейз.– А кого посылает отдел по борьбе с наркотиками?– Миллера и Джерарди, – сказал Мейер. – Я их обоих не знаю.– Я тоже, – Бернс пожал плечами. – В котором часу они здесь будут?– Я им сказал приезжать за час до облавы.– Хорошо, – кивнул Бернс.– Ну ладно. Что-нибудь еще?– Да вроде все.– Мне все же хотелось бы...– А мне хотелось бы стать миллионером! – отрезал Мейер.– А разве ты еще не миллионер? – сказал Уиллис.– С твоими-то нетрудовыми доходами! – подмигнул Браун.– Может, тебе еще удастся урвать кусок «дури» сегодня вечером, – сказал Хейз. – То-то ты так рвешься пойти первым! Схватишь кило героина, сунешь в карман и поминай как звали.– Себе в задницу засунь! – дружелюбно огрызнулся Мейер.На этом военный совет завершился. * * * Кабинет доктора Джеймса Бролина находился в той части города, которую местные жители ласково именовали Дурдомом и которая тянулась от южной оконечности Гровер-парка у Холл-авеню, мимо Джефферсона и до Гардена. Улица, пестревшая вывесками психоаналитиков, служила неофициальной границей между среднезажиточными кварталами на западе и пуэрто-риканскими трущобами на востоке. На пуэрто-риканской стороне Карелла повсюду видел открытые пожарные краны, расходующие впустую драгоценные запасы воды. Мальчишки в плавках поливали друг друга водой, шлепали по лужам, скалили зубы, перекрикивались. Карелле ужасно хотелось присоединиться к ним.Встреча была назначена на час пятьдесят, в десятиминутный перерыв между пациентами Бролина. Карелла приехал за пять минут до условленного времени. В маленькой приемной Бролина сидел человек с зонтиком. На нем были серые фланелевые брюки и теплое шерстяное пальто, под которым Карелла разглядел твидовый спортивный пиджак и свитер с треугольным вырезом. При этом казалось, что человеку довольно холодно. Может, он открыл способ не чувствовать жары? Ровно без десяти два из кабинета Бролина вышла женщина. Она посмотрела на человека в пальто, на Кареллу и ушла в маленькое помещение рядом с приемной – видимо, туалет. Карелла услышал, как щелкнула задвижка.– Писать пошла, – сказал человек в пальто. – Она всегда писает.– Мистер Карелла?– Да? – отозвался Карелла, отвернувшись от человека в пальто. – Вы доктор Бролин?– Заходите, пожалуйста.– По-моему, сейчас моя очередь! – возмутился человек в пальто.– Не волнуйтесь, мистер Гарфильд, это не займет много времени, – сказал Бролин.– Вам ведь положено хранить в тайне имена пациентов! – сказал человек в пальто и повернулся к Бролину спиной. Доктор любезно улыбнулся, провел Кареллу в кабинет и закрыл за собой дверь.Он был примерно того же роста, что и сам Карелла – ну, может, на пару дюймов выше или ниже. Но сложения более крепкого – плечи шире, шея толще.Волосы у него были совершенно седые, так же как и ван-дейковская бородка. Карелла прикинул, что ему, должно быть, под пятьдесят или даже за пятьдесят.– Ну что ж, – сказал Бролин. – Вы насчет мистера Ньюмена?– Да, – ответил Карелла, продолжая стоять. В кабинете был кожаный диван, стоящий под углом к столу, единственный стул у стола и кожаное кресло напротив.– Садитесь в кресло, – сказал Бролин.Карелла сел.– Так что вы хотели узнать? – спросил Бролин. – Вы извините, но нам придется быть лаконичными – у меня прием расписан по минутам...– Понимаю, – сказал Карелла. – Доктор Бролин, я знаю, было бы неэтично обсуждать то, что говорят пациенты в этом кабинете...– Неэтично, – кивнул Бролин.– Но то, о чем я хочу вас спросить, касается не самой Энн Ньюмен, а ее отношений с мужем.– Угу, – сказал Бролин.– Так что если вы сможете ответить на некоторые мои вопросы...– Сперва мне нужно их услышать.– Конечно, – сказал Карелла. – Во-первых, не могли бы вы сказать, упоминала ли миссис Ньюмен о том, что ее муж может покончить жизнь самоубийством?– Упоминала, – ответил Бролин.Этот мгновенный ответ удивил Кареллу – он уже был готов к длинному рассуждению о конфиденциальности. Застигнутый врасплох, он кивнул и переспросил:– Она говорила об этом?– Да.– Когда это было, доктор Бролин?– Несколько раз.– Она говорила, что боится, как бы ее муж не покончил жизнь самоубийством?– Она говорила, что он угрожает покончить жизнь самоубийством.– А не говорила – почему? – спросил Карелла.– Ну, этот человек страдал алкоголизмом, – сказал Бролин. Он поставил локти на стол, сложил пальцы домиком и принялся смотреть на Кареллу поверх них. Карелла обнаружил, что глаза у него ярко-голубые.– Постепенно, – продолжал Бролин, – ему становилось все труднее справляться со своими проблемами. Работа помогала мало. Он был вольным художником, работал по договорам и большую часть времени проводил в одиночестве. Без обычных компромиссов и обмена мнениями – того, что называется социальными отношениями, того товарищества своего рода, которое обычно существует в атмосфере делового офиса, магазина или любой другой организации, – его проблемы сделались неразрешимыми. Я не раз предлагал миссис Ньюмен посоветовать ему обратиться за помощью. Но, по-видимому...– Какой именно помощью?– Психиатрической.– И что он на это ответил?– Он отказался. Он каждый раз отвечал ей, что вполне способен сам распоряжаться собственной жизнью. И вот... – Бролин вздохнул. – И вот он покончил с собой. Видимо, счел это лучшим способом распорядиться...Карелла кивнул и спросил:– Доктор Бролин, а эти угрозы покончить жизнь самоубийством имели место до составления завещания?– Какого завещания? – спросил Бролин.– В прошлом месяце мистер Ньюмен составил новое завещание.– О Господи! Да он грозился покончить с собой почти все то время, что миссис Ньюмен лечилась у меня.– То есть это не было чем-то новым.– Вовсе нет.– Доктор Бролин, миссис Ньюмен когда-нибудь обсуждала с вами вопрос о разводе?– Я боюсь, что, ответив на ваш вопрос, я нарушу тайну личности пациента.– А вам не кажется, что вы на него уже ответили?– Возможно, – улыбнулся Бролин. – Да, она обдумывала возможность развода.– А что вы ей посоветовали?– Мистер Карелла, в обязанности психиатра не входит давать советы. Моя задача – помогать пациентам принимать взвешенные решения.– Когда она впервые обсуждала с вами вопрос о разводе?– Где-то в прошлом месяце.– Доктор Бролин... Как вы думаете, могла ли миссис Ньюмен знать о новом завещании мужа?– Я впервые узнал о существовании какого бы то ни было завещания от вас, несколько минут назад.Упоминание о времени, видимо, заставило Бролина вспомнить о пациенте, ожидавшем в приемной. Он взглянул на часы.– У меня еще пара вопросов, – сказал Карелла, тоже посмотрев на часы. – Когда миссис Ньюмен обсуждала с вами вопрос о разводе, не упоминала ли она о том, что это имеет отношение к завещанию ее мужа?– Я же вам только что сказал...– Я имею в виду тот факт, что мистер Ньюмен оставил все свое состояние владельцу картинной галереи по имени Луи Керн.– Это имя никогда не упоминалось в моем кабинете.– Доктор Бролин, я пытаюсь выяснить, могла ли миссис Ньюмен испытывать негодование...– Негодование?– Да, по поводу того, что муж оставил ей в наследство только сравнительно небольшую сумму страховки, в то время как в своем завещании...– Даже если она и знала о таком завещании, здесь она о нем ни разу не упоминала.– Доктор Бролин, с точки зрения...– Мистер Карелла, я должен извиниться, но меня ждет пациент.– Один последний вопрос!– Пожалуйста.– С точки зрения профессионала, как вы считаете, мог ли человек, испытывавший стойкое отвращение к любым медикаментам, добровольно принять смертельную дозу секонала?– Я не могу ответить на этот вопрос, не ознакомившись подробно с историей человека, которого вы имеете в виду.– Вы, наверно, догадываетесь, что я имею в виду...– Мистера Ньюмена. Но я знаю о нем только то, что его жена рассказывала мне здесь, в кабинете. Мне недостает эмпирических данных, чтобы вынести профессиональное суждение.– Понятно, – сказал Карелла и встал. Он протянул руку через стол. – Спасибо, доктор Бролин, – сказал он. – Благодарю за помощь.– Рад был помочь, – ответил Бролин.В маленькой приемной по-прежнему сидел человек в пальто. Когда Карелла проходил мимо, он поднял голову и спросил:– А вы разве не пойдете писать?– Потом, – ответил Карелла. * * * Вся команда по очереди зашла в туалет помочиться.Когда они спустились вниз за снаряжением в маленькую кладовку справа от железной лестницы, часы, висящие над столом в дежурке, показывали 10.10. Карманные рации на батарейках были собственностью полицейского управления, и на них это было написано. Бронежилет же каждому детективу, который думал, что он ему может пригодиться, приходилось приобретать самому. В этом городе бронежилеты выдавались только копам из отдела тяжких преступлений; все прочие копы, которые хотели иметь бронежилеты, должны были покупать их за свои кровные баксы. На спинах жилетов были карандашом надписаны имена владельцев. Копы часто одалживали свои бронежилеты другим, менее богатым, если у тех назревало жаркое дельце. Не у всех детективов 87-го участка были свои бронежилеты, но обычно их хватало на всех нуждающихся.Жилеты были громоздкие и неудобные и часто настолько сковывали движения, что многие детективы предпочитали рискнуть и обойтись без них. Разумеется не существует на свете копа, который считал бы себя проворнее пули, но все же в перестрелке быстрота часто имеет жизненно важное значение, так что, если не успеть пригнуться, можно получить пулю в голову – ведь на голову жилет не натянешь. Сегодня полицейские собирались надеть жилеты, только прибыв на место действия, к зданию на Калвер-авеню. Они всегда надевали их только на месте, даже когда было не так жарко, как сегодня. Детективы из отделения по борьбе с наркотиками жилетов с собой не захватили и хотели теперь одолжить жилеты в 87-м участке.В рейде участвовали четверо детективов из 87-го участка и шестеро полисменов. Жилетов было всего восемь. Уиллис решил, что ему жилет не нужен. Шестеро полисменов разыграли оставшиеся пять жилетов. Один из них и оба «нарка» остались без жилетов. Джерарди, один из «нарков», принялся жаловаться, что в 87-м участке ведут себя не по-товарищески. Миллер, другой «нарк», заметил, что это вообще не их работа – вся слава от этой облавы достанется 87-му участку, а им придется подставлять задницу под пули, да еще без жилетов. Мейер предложил им вернуться домой к маменьке. Перед выездом все снова зашли помочиться.Когда несколько седанов без опознавательных знаков подъехали к дому 1124 на Калвер-авеню, полицейский фургон, замаскированный под хлебный, уже стоял во дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21