Не тревожься, моя бесценная. Я не собираюсь пока назначать преемника. По сути дела, я вообще не собираюсь его назначать.
— Что? Но ведь предельный срок на этом посту — двести лет. Так было всегда.
— Традиционно — да. Но традиции — вещь изменчивая. Мне нравится быть Верховным Магом, и кроме того, кто мог бы меня заменить? Ваши с Брагтаром амбиции…
— Браггар?! — вскричала Элизеф. Миафан рассмеялся.
— Как ты наивна! Неужели ты воображаешь, что он купится на твои прелести! Со мной это не прошло, так с чего ты взяла, что получится с ним? Конечно, забавно наблюдать ваши взаимные интрижки, но все-таки в этой игре я далеко впереди вас обоих, и тебе лучше оставаться на моей стороне, милочка. Когда-нибудь я завладею миром, и для соратников у меня найдутся и власть, и богатство. — Миафан помрачнел. — Но не вздумай вставать на моем пути, Элизеф. Я один в десять раз сильнее тебя, а теперь тебе придется иметь дело еще и с Ориэллой. Ты своими руками соорудила себе прекрасную ловушку. Ориэлла давно уже ненавидит тебя — а теперь, когда наш план удался, она безраздельно предана мне!
Глава 5. ГОЛОС ВО ТЬМЕ
Так вот как ты это делаешь! — Пальцы Ориэллы пробежали по полкам со свитками, и магическое поле — сияющая аура голубого Волшебного света — заискрилась под их прикосновениями. Поглядев на ее вдохновенное лицо, Финбарр, уже в который раз, поразился тому, как изменилась юная волшебница за последние шесть лет. От прежней угловатой девчонки осталась только темно-рыжая непокорная грива, а в остальном Ориэлла превратилась в стройную молодую женщину. Лицо ее повзрослело, и теперь она действительно стала похожа на отца. Правда, из-за этого носа никто не решился бы назвать ее даже хорошенькой, но все же в девушке была какая-то своеобразная суровая красота, а ее манеры разительно отличались от поведения того затюканного нервного ребенка, которым она когда-то была.
Теперь Ориэлла была счастлива, уверенна и блистательна, ее силы росли день ото дня, а жажда знаний казалась неутолимой. Миафан хорошо поработал с ней — пожалуй, даже слишком хорошо, иногда думал Финбарр.
— Финбарр, ты меня слушаешь?
— Что? Да, конечно… Так о чем ты говорила? Ориэлла издала долгий, усталый стон и улыбнулась.
— Я спросила тебя, правда ли, что заклинание сохранения, которое ты используешь для старых документов, каким-то образом действительно останавливает время.
Финбарр был ошарашен.
— Ну да, наверное, останавливает. По правде говоря, я никогда над этим не задумывался, но такое объяснение имеет смысл. Я нашел это заклинание в свитке, написанном Баротасом — помнишь, тот древний историк, одержимый доказательством существования исчезнувшего Драконьего Народа? — и он говорит, что в нескольких более ранних ссылках — теперь, увы, для нас потерянных навсегда — упоминается их способность управлять временем и некоторыми другими измерениями. По сути дела, когда твой отец предпринял свою трагическую попытку переместиться из мира в мир, он использовал его записи, но конечно, если хочешь управлять пространством как противоположностью времени, надо…
— Мне кажется, Финбарр, из этого можно сделать интересные выводы. Неужели ты никогда не задумывался об этом?
— Какие выводы? — вырванный из привычного царства научных рассуждений, архивариус ощутил первые уколы тревоги. Ориэлла нахмурилась.
— Ну, точно не знаю, но уверена, что кое-что можно придумать. — В голосе ее послышались вкрадчивые нотки. — Финбарр, ты научишь меня этому заклинанию?
Маг бросил на девушку суровый взгляд. Ее лицо было воплощением самой невинности, но его не так-то просто было обмануть — Финбарр слишком хорошо знал Ориэллу.
— Если ты имеешь в виду, что я покажу тебе свиток, то ответ безусловно будет отрицательным. После трагедии с Джерантом я запер его в безопасном месте, и там он и останется. Утешайся тем, что не тебе одной недоступно это знание — я давным-давно решил, что волшебство Драконьего Народа слишком опасно, чтобы наши маги играли с ним. Честно говоря, я глубоко сожалею, что не сжег свиток сразу же, как только его нашел — но, видишь ли, даже зная, какое несчастье он может причинить, я не могу заставить себя уничтожить часть нашей истории. Никто, кроме нас с тобой, и еще, возможно, твоей матери не знает о его существовании — и, Ориэлла, я полагаюсь на твою честь и надеюсь, что ты не расскажешь о нем ни единой живой душе, даже Миафану. — Он взял ее руки в свои. — Обещаешь?
— Конечно, обещаю, — заверила его Ориэлла. — При условии, что ты научишь меня этому заклинанию. Архивариус заколебался.
— Договорись-ка сначала с Миафаном, — наконец сказал он. — Он отвечает за твое обучение, а у тебя и так слишком насыщенное расписание.
— Насчет этого не беспокойся, — сказала Ориэлла. — Я найду время. По сути дела, если ты научишь меня этому заклинанию, то времени у меня будет хоть отбавляй. — И она лукаво подмигнула архивариусу.
Когда Финбарр уяснил, что она имеет в виду, он похолодел.
— Ориэлла! Не смей даже думать о том, чтобы играть со временем! Ты не представляешь себе, как это может быть опасно! Одни боги знают, что ты можешь натворить!
Ориэлла похлопала его по руке.
— Не волнуйся, Финбарр, я пошутила, — но глаза ее при этом оставались задумчивыми.
— Послушай, — начал Финбарр, надеясь сменить тему. — Мы с Мериэль приглашаем тебя сегодня вечером на ужин. Она все жалуется, что давно тебя не видела.
Девушка погрустнела.
— О нет, сегодня я не могу. Мне надо заняться этими книгами по магии Погоды, которые ты мне дал. Миафан подсказал мне кое-что, но это стихия Элизеф, и раз ей так не хочется меня учить, приходится подбирать крохи знания, где придется. Если б я только могла попрактиковаться в куполе! Но у нее вечно наготове какая-нибудь отговорка. Как это обидно! — Ориэлла обрушила на стол кулачок. Финбарр моргнул.
— Я и не знал, что ты интересуешься магией Погоды, — сказал он.
— Ну, надо же хоть чем-то занять время с тех пор, как закончилось мое обучение с Браггаром. Архивариус нахмурился.
— Да, я слышал об атом. Дорогое мое дитя, а тебе не кажется, что ссориться с Браггаром — глупо?
— Ты имеешь в виду свои собственные ссоры? — нахмурилась Ориэлла. — Браггар — осел! Он считает себя докой, а сам при этом едва знает азы магии. Я научилась от него всему, чему можно было научиться, а если ему не нравится, когда я об этом говорю, так это его проблемы!
— Насколько я слышал, ты была с ним крайне нетактична, — с упреком сказал Финбарр, — и мой тебе совет — извинись. Браггар — очень опасный враг.
Ориэлла пожала плечами.
— У меня нет времени успокаивать всяких Браггаров. Переживет. Финбарр, пожалуйста, научи меня этому заклинанию.
— А тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? У тебя нет ни секунды свободной, ты все время занята, не успеваешь поесть, забываешь о сне — я видел, как в твоих комнатах всю ночь горит свет. Тебе не кажется, что люди должны немножко и отдыхать? Или даже спать время от времени? Скажи ради всего святого?
— Это ерунда! — лицо Ориэллы стало серьезным. — Финбарр, я хочу, чтобы Миафан гордился мной. Он заменил мне отца, которого я никогда не знала, и единственное, чем я могу отплатить ему — это стать лучшей волшебницей, когда-либо жившей на земле, — и я этого добьюсь!
На лице ее появилось то упрямое выражение, которое Финбарр, не говоря уж о всей Академии, начиная со слуг и кончая самим Миафаном, знал слишком хорошо. Архивариус вздохнул. Да, Мериэль беспокоится не напрасно. Целиком погрузившись в свою работу, забывая есть и спать, Ориэлла слишком напрягает внутренние силы, питающие ее волшебный дар. Уже появились первые признаки опасности: лицо девушки стало бледным и изнуренным, кожа словно светилась изнутри, а в глубоко запавших зеленых глазах появился нездоровый блеск.
Прошлым летом Ориэлла ездила навестить мать, и, сопровождая ее, Финбарр надеялся, что с помощью Эйлин удастся уговорить девушку хотя бы отчасти сбавить нагрузки, но фея, сама привыкшая неустанно трудиться, только отмахнулась от его советов. Эйлин за последнее время тоже сильно сдала: бремя, которое она добровольно на себя взвалила, было слишком тяжело. Увидев ее постаревшее лицо, Финбарр встревожился и, понимая, что она тоскует по дочери больше, чем готова признаться, начал умолять Эйлин вернуться в Академию, но та не задумываясь отказалась. «Что мать, что дочь, — подумал Финбарр. — Теперь понятно, откуда в Ориэлле это ее невозможное упрямство!»
Тем не менее он решил предпринять последнюю попытку воззвать к здравому смыслу юной волшебницы.
— Послушай, Ориэлла, тебе необходимо заботиться о себе. Мериэль боится, что ты попросту можешь сжечь себя. С магом, который, как ты, постоянно перенапрягается, могут произойти страшные вещи. Миафан гордится твоими достижениями, но вряд ли он захочет, чтобы ты потеряла свои силы — и рассудок — из-за излишнего усердия. У меня, кстати, есть свидетельства о таких случаях, если хочешь — взгляни.
Ориэлла задумалась.
— Мериэль действительно так встревожена?
— Действительно. Если бы ты хотя бы поговорила с ней…
— Конечно, поговорю! — воскликнула Ориэлла. — Слушай, пожалуй, я все-таки заскочу к вам сегодня. Уверена, мне удастся ее успокоить. А пока я заберу эти книги и немного поработаю. — Она сгребла со стола тяжелые фолианты и выскользнула из комнаты, как всегда забыв попрощаться. Финбарр вздохнул. Ну что ж, по крайней мере он сделал все, что мог. Может, Мериэль удастся вбить в эту упрямую голову хоть немного здравого смысла.
***
Жара раскаленным молотом обрушилась на Ориэллу, когда она выбралась из прохладной библиотеки на пыльный, залитый солнцем двор. Здесь, на севере, погода редко баловала теплом, но в этом году жара стояла уже месяц и не собиралась спадать. Поначалу крестьяне обрадовались, но теперь, когда все сено было убрано, а высохшая кукуруза осыпалась на корню, посылали небесам проклятия. Река превратилась в грязноватый вонючий ручеек, и впервые на памяти жителей города в Нексисе пришлось ограничить потребление воды. Сперва смертные с надеждой поглядывали на Волшебный Народ, но по мере того, как засуха продолжалась, начали расти слухи о беспорядках.
Ориэлла не придавала этому никакого значения. Она была поглощена работой и беспечно полагалась на Миафана, который мог справиться с любой задачей. Девушка не имела ни малейшего представления о том, каково приходится обычным жителям, так как Академия использовала собственные глубокие подземные источники, и Волшебный Народ не испытывал недостатка в воде. Сама Ориэлла редко покидала мыс и даже не подозревала, что маги давно уже стараются не появляться в городе в одиночку. Задыхаясь от жары, она решила воспользоваться своими привилегиями и позаниматься в личном саду Миафана, но когда девушка торопливо подбежала к маленькой двери, то услышала за стеной резкий голос Элизеф:
— Миафан, я сделала все, что могла. Я же не могу вызвать дождь из ничего, а ближайшие тучи — за сотни миль! Конечно, я привела их в движение, но им потребуется еще несколько дней, чтобы добраться сюда, а я и так уже изнемогаю от усилии. Эти подонки должны ползать передо мной на коленях! По правде говоря, если бы не ты, я вообще не стала бы беспокоиться. Кого волнует эта дурацкая засуха? У нас и так все в порядке.
— Элизеф, я же объяснил, в чем дело, — голос Миафана звучал устало и раздраженно. — Ты знаешь, обстановка накаляется. Воды и так уже не хватает, а Мериэль говорит, что если уровень реки еще упадет, то возникнет серьезная угроза эпидемии. Уже было несколько отдельных вспышек, и горожане обвиняют в этом Волшебный Народ. Если на нас свалится еще и эпидемия, город вспыхнет в одно мгновение, а я не готов иметь дело с разъяренной толпой. Вчера вечером ко мне приходил Риох, на этот раз он твердо решил уйти в отставку. Он, дескать, слишком стар, чтобы справиться с беспорядками. И этот Ваннор! Я подозреваю, что он сам втихаря подстрекает народ. Купец и раньше-то был не сахар, но с тех пор, как в прошлом году у него умерла жена, он противоречит мне в Совете по малейшему поводу. Мериэль не спасла его обожаемую супругу, и теперь он ненавидит Волшебный Народ. — Миафан вздохнул. — Было бы легче, если бы удалось найти подходящего преемника Риоху, однако гарнизон сейчас не питает особых симпатий к нашему роду. Элизеф, если в ближайшее время тебе не удастся вызвать хоть какой-нибудь дождь, я боюсь даже думать о последствиях.
— Я делаю все, что в моих силах, — огрызнулась Элизеф. — И если бы ты не надоедал мне со своими делами, у меня было бы больше времени…
Нахмурившись, Ориэлла поспешила уйти. Бедный Миафан! Возможно, если ей удастся достичь некоторых успехов в магии Погоды, она сможет ему помочь. Девушка перекинула тяжелые книги на другую руку и решительно направилась к себе. В башне стояла страшная духота, и Ориэлла с ужасом подумала, что сейчас придется тащиться вверх по бесконечной винтовой лестнице. Когда она наконец добралась до своей двери, у нее уже подкашивались ноги и кружилась голова. Заметив слугу, спускавшегося из комнат Миафана, Ориэлла вспомнила предупреждение Финбарра и остановила его. Она не ела с самого утра, но когда собралась по» требовать обед, то заколебалась: было чересчур жарко, чтобы есть. «Пообедаю попозже», — решила она. Попросив слугу принести ей холодного питья, девушка вошла в комнату и со вздохом облегчения бухнула книги на стол.
Кабинет напоминал духовку. Зеленые с золотом шторы безвольно висели на открытом окне, и легкие пылинки танцевали в широком столбе солнечного света, падающего на толстый, обманчиво зеленый ковер. Ориэлла потянулась к графину с водой, но при виде его позеленевшего и мутноватого содержимого поморщилась и решила дождаться слуги. «Если б у меня был собственный слуга, мне бы не пришлось дожидаться целую вечность!» Ориэлла подтянула стул и уселась за стол, решив, что пока может и позаниматься.
У того, кто писал этот древний фолиант, почерк был ужасный, и скоро у нее разболелись глаза от бесконечных попыток расшифровать эти каракули. Строчки, казалось, плывут по странице, залитой ослепительным солнечным светом, струящимся из окна. «Куда же запропастился этот слуга!» — рассерженно подумала Ориэлла и, потерев глаза, вернулась к работе. Хорошо еще, что Финбарр научил ее заклинанию, проясняющему эти древние иероглифы! Девушка сосредоточилась, призывая свою волшебную силу.
В первый момент Ориэлла даже не осознала приближающейся опасности и только очень удивилась, когда строчки, вместо того чтобы проясняться, начали стремительно уменьшаться. Страницы заволокло туманом, и буквы вдруг оказались очень далекими, словно в конце темного туннеля. С запоздалым испугом девушка попыталась отвести взгляд, но тело ее отказалось повиноваться. Вокруг все завертелось, и она провалилась в густую, вязкую темноту…
***
— Мне очень жаль. Верховный, но больше я ничего не могу сделать. Я предупреждала ее, чем грозит такое напряжение.
Целительница была очень расстроена, и Миафан сдержал свой гнев. «Это я виноват, — подумал он, — не надо было позволять Ориэлле так переутомляться».
— Ты уверена, Мериэль? — спросил он. — Ведь прошло уже три дня…
Мериэль устало опустилась на кровать Ориэллы.
— Физически она в полном порядке и, насколько я могу судить, не утратила своих способностей. Но внутри у нее, видимо, сработал какой-то предохранитель, мешающий ей полностью исчерпать их. Я думаю, Ориэлла воспринимает окружающее, но какая-то невидимая стена отгораживает ее от нас, и мы не можем пробиться сквозь нее.
— И сколько это продлится, по-твоему? Мериэль пожала плечами.
— Кто знает? Но честно говоря, Миафан, если даже ты не можешь достучаться до нее, то дело плохо.
— А если позвать Эйлин? Мериэль покачала головой.
— Сомневаюсь, чтобы она могла помочь. Кроме тебя, у Ориэллы есть единственный близкий человек — это смертный.
— Форрал! Ну конечно! — Миафан стукнул кулаком по ладони. — Мы убьем сразу двух зайцев. Пусть Финбарр немедленно займется его поисками, а я снаряжу гонца. Чем быстрее он будет здесь, тем лучше.
***
Сияющий кристалл на столе у архивариуса отбрасывал на стену резкие тени. Верховный Маг торчал за спиной Финбарра, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.
— Ты мне мешаешь, Миафан! — Голос Финбарра был непривычно резок. — Энергии твоей возбужденной ауры хватит, чтобы подавить прием на мили вокруг!
— Да не отвлекайся же ты!
Финбарр поднялся во весь рост, поглядел в глаза Верховному Магу и указал костлявым пальцем на дверь.
— Вон!
Миафан опешил от неожиданности. Он совсем позабыл о той тесной дружбе, которая связывала Ориэллу и архивариуса. Проглотив резкий ответ. Верховный Маг покорно вышел и начал мерить шагами коридор. Через несколько минут дверь приоткрылась, и оттуда показалась голова Финбарра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Что? Но ведь предельный срок на этом посту — двести лет. Так было всегда.
— Традиционно — да. Но традиции — вещь изменчивая. Мне нравится быть Верховным Магом, и кроме того, кто мог бы меня заменить? Ваши с Брагтаром амбиции…
— Браггар?! — вскричала Элизеф. Миафан рассмеялся.
— Как ты наивна! Неужели ты воображаешь, что он купится на твои прелести! Со мной это не прошло, так с чего ты взяла, что получится с ним? Конечно, забавно наблюдать ваши взаимные интрижки, но все-таки в этой игре я далеко впереди вас обоих, и тебе лучше оставаться на моей стороне, милочка. Когда-нибудь я завладею миром, и для соратников у меня найдутся и власть, и богатство. — Миафан помрачнел. — Но не вздумай вставать на моем пути, Элизеф. Я один в десять раз сильнее тебя, а теперь тебе придется иметь дело еще и с Ориэллой. Ты своими руками соорудила себе прекрасную ловушку. Ориэлла давно уже ненавидит тебя — а теперь, когда наш план удался, она безраздельно предана мне!
Глава 5. ГОЛОС ВО ТЬМЕ
Так вот как ты это делаешь! — Пальцы Ориэллы пробежали по полкам со свитками, и магическое поле — сияющая аура голубого Волшебного света — заискрилась под их прикосновениями. Поглядев на ее вдохновенное лицо, Финбарр, уже в который раз, поразился тому, как изменилась юная волшебница за последние шесть лет. От прежней угловатой девчонки осталась только темно-рыжая непокорная грива, а в остальном Ориэлла превратилась в стройную молодую женщину. Лицо ее повзрослело, и теперь она действительно стала похожа на отца. Правда, из-за этого носа никто не решился бы назвать ее даже хорошенькой, но все же в девушке была какая-то своеобразная суровая красота, а ее манеры разительно отличались от поведения того затюканного нервного ребенка, которым она когда-то была.
Теперь Ориэлла была счастлива, уверенна и блистательна, ее силы росли день ото дня, а жажда знаний казалась неутолимой. Миафан хорошо поработал с ней — пожалуй, даже слишком хорошо, иногда думал Финбарр.
— Финбарр, ты меня слушаешь?
— Что? Да, конечно… Так о чем ты говорила? Ориэлла издала долгий, усталый стон и улыбнулась.
— Я спросила тебя, правда ли, что заклинание сохранения, которое ты используешь для старых документов, каким-то образом действительно останавливает время.
Финбарр был ошарашен.
— Ну да, наверное, останавливает. По правде говоря, я никогда над этим не задумывался, но такое объяснение имеет смысл. Я нашел это заклинание в свитке, написанном Баротасом — помнишь, тот древний историк, одержимый доказательством существования исчезнувшего Драконьего Народа? — и он говорит, что в нескольких более ранних ссылках — теперь, увы, для нас потерянных навсегда — упоминается их способность управлять временем и некоторыми другими измерениями. По сути дела, когда твой отец предпринял свою трагическую попытку переместиться из мира в мир, он использовал его записи, но конечно, если хочешь управлять пространством как противоположностью времени, надо…
— Мне кажется, Финбарр, из этого можно сделать интересные выводы. Неужели ты никогда не задумывался об этом?
— Какие выводы? — вырванный из привычного царства научных рассуждений, архивариус ощутил первые уколы тревоги. Ориэлла нахмурилась.
— Ну, точно не знаю, но уверена, что кое-что можно придумать. — В голосе ее послышались вкрадчивые нотки. — Финбарр, ты научишь меня этому заклинанию?
Маг бросил на девушку суровый взгляд. Ее лицо было воплощением самой невинности, но его не так-то просто было обмануть — Финбарр слишком хорошо знал Ориэллу.
— Если ты имеешь в виду, что я покажу тебе свиток, то ответ безусловно будет отрицательным. После трагедии с Джерантом я запер его в безопасном месте, и там он и останется. Утешайся тем, что не тебе одной недоступно это знание — я давным-давно решил, что волшебство Драконьего Народа слишком опасно, чтобы наши маги играли с ним. Честно говоря, я глубоко сожалею, что не сжег свиток сразу же, как только его нашел — но, видишь ли, даже зная, какое несчастье он может причинить, я не могу заставить себя уничтожить часть нашей истории. Никто, кроме нас с тобой, и еще, возможно, твоей матери не знает о его существовании — и, Ориэлла, я полагаюсь на твою честь и надеюсь, что ты не расскажешь о нем ни единой живой душе, даже Миафану. — Он взял ее руки в свои. — Обещаешь?
— Конечно, обещаю, — заверила его Ориэлла. — При условии, что ты научишь меня этому заклинанию. Архивариус заколебался.
— Договорись-ка сначала с Миафаном, — наконец сказал он. — Он отвечает за твое обучение, а у тебя и так слишком насыщенное расписание.
— Насчет этого не беспокойся, — сказала Ориэлла. — Я найду время. По сути дела, если ты научишь меня этому заклинанию, то времени у меня будет хоть отбавляй. — И она лукаво подмигнула архивариусу.
Когда Финбарр уяснил, что она имеет в виду, он похолодел.
— Ориэлла! Не смей даже думать о том, чтобы играть со временем! Ты не представляешь себе, как это может быть опасно! Одни боги знают, что ты можешь натворить!
Ориэлла похлопала его по руке.
— Не волнуйся, Финбарр, я пошутила, — но глаза ее при этом оставались задумчивыми.
— Послушай, — начал Финбарр, надеясь сменить тему. — Мы с Мериэль приглашаем тебя сегодня вечером на ужин. Она все жалуется, что давно тебя не видела.
Девушка погрустнела.
— О нет, сегодня я не могу. Мне надо заняться этими книгами по магии Погоды, которые ты мне дал. Миафан подсказал мне кое-что, но это стихия Элизеф, и раз ей так не хочется меня учить, приходится подбирать крохи знания, где придется. Если б я только могла попрактиковаться в куполе! Но у нее вечно наготове какая-нибудь отговорка. Как это обидно! — Ориэлла обрушила на стол кулачок. Финбарр моргнул.
— Я и не знал, что ты интересуешься магией Погоды, — сказал он.
— Ну, надо же хоть чем-то занять время с тех пор, как закончилось мое обучение с Браггаром. Архивариус нахмурился.
— Да, я слышал об атом. Дорогое мое дитя, а тебе не кажется, что ссориться с Браггаром — глупо?
— Ты имеешь в виду свои собственные ссоры? — нахмурилась Ориэлла. — Браггар — осел! Он считает себя докой, а сам при этом едва знает азы магии. Я научилась от него всему, чему можно было научиться, а если ему не нравится, когда я об этом говорю, так это его проблемы!
— Насколько я слышал, ты была с ним крайне нетактична, — с упреком сказал Финбарр, — и мой тебе совет — извинись. Браггар — очень опасный враг.
Ориэлла пожала плечами.
— У меня нет времени успокаивать всяких Браггаров. Переживет. Финбарр, пожалуйста, научи меня этому заклинанию.
— А тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? У тебя нет ни секунды свободной, ты все время занята, не успеваешь поесть, забываешь о сне — я видел, как в твоих комнатах всю ночь горит свет. Тебе не кажется, что люди должны немножко и отдыхать? Или даже спать время от времени? Скажи ради всего святого?
— Это ерунда! — лицо Ориэллы стало серьезным. — Финбарр, я хочу, чтобы Миафан гордился мной. Он заменил мне отца, которого я никогда не знала, и единственное, чем я могу отплатить ему — это стать лучшей волшебницей, когда-либо жившей на земле, — и я этого добьюсь!
На лице ее появилось то упрямое выражение, которое Финбарр, не говоря уж о всей Академии, начиная со слуг и кончая самим Миафаном, знал слишком хорошо. Архивариус вздохнул. Да, Мериэль беспокоится не напрасно. Целиком погрузившись в свою работу, забывая есть и спать, Ориэлла слишком напрягает внутренние силы, питающие ее волшебный дар. Уже появились первые признаки опасности: лицо девушки стало бледным и изнуренным, кожа словно светилась изнутри, а в глубоко запавших зеленых глазах появился нездоровый блеск.
Прошлым летом Ориэлла ездила навестить мать, и, сопровождая ее, Финбарр надеялся, что с помощью Эйлин удастся уговорить девушку хотя бы отчасти сбавить нагрузки, но фея, сама привыкшая неустанно трудиться, только отмахнулась от его советов. Эйлин за последнее время тоже сильно сдала: бремя, которое она добровольно на себя взвалила, было слишком тяжело. Увидев ее постаревшее лицо, Финбарр встревожился и, понимая, что она тоскует по дочери больше, чем готова признаться, начал умолять Эйлин вернуться в Академию, но та не задумываясь отказалась. «Что мать, что дочь, — подумал Финбарр. — Теперь понятно, откуда в Ориэлле это ее невозможное упрямство!»
Тем не менее он решил предпринять последнюю попытку воззвать к здравому смыслу юной волшебницы.
— Послушай, Ориэлла, тебе необходимо заботиться о себе. Мериэль боится, что ты попросту можешь сжечь себя. С магом, который, как ты, постоянно перенапрягается, могут произойти страшные вещи. Миафан гордится твоими достижениями, но вряд ли он захочет, чтобы ты потеряла свои силы — и рассудок — из-за излишнего усердия. У меня, кстати, есть свидетельства о таких случаях, если хочешь — взгляни.
Ориэлла задумалась.
— Мериэль действительно так встревожена?
— Действительно. Если бы ты хотя бы поговорила с ней…
— Конечно, поговорю! — воскликнула Ориэлла. — Слушай, пожалуй, я все-таки заскочу к вам сегодня. Уверена, мне удастся ее успокоить. А пока я заберу эти книги и немного поработаю. — Она сгребла со стола тяжелые фолианты и выскользнула из комнаты, как всегда забыв попрощаться. Финбарр вздохнул. Ну что ж, по крайней мере он сделал все, что мог. Может, Мериэль удастся вбить в эту упрямую голову хоть немного здравого смысла.
***
Жара раскаленным молотом обрушилась на Ориэллу, когда она выбралась из прохладной библиотеки на пыльный, залитый солнцем двор. Здесь, на севере, погода редко баловала теплом, но в этом году жара стояла уже месяц и не собиралась спадать. Поначалу крестьяне обрадовались, но теперь, когда все сено было убрано, а высохшая кукуруза осыпалась на корню, посылали небесам проклятия. Река превратилась в грязноватый вонючий ручеек, и впервые на памяти жителей города в Нексисе пришлось ограничить потребление воды. Сперва смертные с надеждой поглядывали на Волшебный Народ, но по мере того, как засуха продолжалась, начали расти слухи о беспорядках.
Ориэлла не придавала этому никакого значения. Она была поглощена работой и беспечно полагалась на Миафана, который мог справиться с любой задачей. Девушка не имела ни малейшего представления о том, каково приходится обычным жителям, так как Академия использовала собственные глубокие подземные источники, и Волшебный Народ не испытывал недостатка в воде. Сама Ориэлла редко покидала мыс и даже не подозревала, что маги давно уже стараются не появляться в городе в одиночку. Задыхаясь от жары, она решила воспользоваться своими привилегиями и позаниматься в личном саду Миафана, но когда девушка торопливо подбежала к маленькой двери, то услышала за стеной резкий голос Элизеф:
— Миафан, я сделала все, что могла. Я же не могу вызвать дождь из ничего, а ближайшие тучи — за сотни миль! Конечно, я привела их в движение, но им потребуется еще несколько дней, чтобы добраться сюда, а я и так уже изнемогаю от усилии. Эти подонки должны ползать передо мной на коленях! По правде говоря, если бы не ты, я вообще не стала бы беспокоиться. Кого волнует эта дурацкая засуха? У нас и так все в порядке.
— Элизеф, я же объяснил, в чем дело, — голос Миафана звучал устало и раздраженно. — Ты знаешь, обстановка накаляется. Воды и так уже не хватает, а Мериэль говорит, что если уровень реки еще упадет, то возникнет серьезная угроза эпидемии. Уже было несколько отдельных вспышек, и горожане обвиняют в этом Волшебный Народ. Если на нас свалится еще и эпидемия, город вспыхнет в одно мгновение, а я не готов иметь дело с разъяренной толпой. Вчера вечером ко мне приходил Риох, на этот раз он твердо решил уйти в отставку. Он, дескать, слишком стар, чтобы справиться с беспорядками. И этот Ваннор! Я подозреваю, что он сам втихаря подстрекает народ. Купец и раньше-то был не сахар, но с тех пор, как в прошлом году у него умерла жена, он противоречит мне в Совете по малейшему поводу. Мериэль не спасла его обожаемую супругу, и теперь он ненавидит Волшебный Народ. — Миафан вздохнул. — Было бы легче, если бы удалось найти подходящего преемника Риоху, однако гарнизон сейчас не питает особых симпатий к нашему роду. Элизеф, если в ближайшее время тебе не удастся вызвать хоть какой-нибудь дождь, я боюсь даже думать о последствиях.
— Я делаю все, что в моих силах, — огрызнулась Элизеф. — И если бы ты не надоедал мне со своими делами, у меня было бы больше времени…
Нахмурившись, Ориэлла поспешила уйти. Бедный Миафан! Возможно, если ей удастся достичь некоторых успехов в магии Погоды, она сможет ему помочь. Девушка перекинула тяжелые книги на другую руку и решительно направилась к себе. В башне стояла страшная духота, и Ориэлла с ужасом подумала, что сейчас придется тащиться вверх по бесконечной винтовой лестнице. Когда она наконец добралась до своей двери, у нее уже подкашивались ноги и кружилась голова. Заметив слугу, спускавшегося из комнат Миафана, Ориэлла вспомнила предупреждение Финбарра и остановила его. Она не ела с самого утра, но когда собралась по» требовать обед, то заколебалась: было чересчур жарко, чтобы есть. «Пообедаю попозже», — решила она. Попросив слугу принести ей холодного питья, девушка вошла в комнату и со вздохом облегчения бухнула книги на стол.
Кабинет напоминал духовку. Зеленые с золотом шторы безвольно висели на открытом окне, и легкие пылинки танцевали в широком столбе солнечного света, падающего на толстый, обманчиво зеленый ковер. Ориэлла потянулась к графину с водой, но при виде его позеленевшего и мутноватого содержимого поморщилась и решила дождаться слуги. «Если б у меня был собственный слуга, мне бы не пришлось дожидаться целую вечность!» Ориэлла подтянула стул и уселась за стол, решив, что пока может и позаниматься.
У того, кто писал этот древний фолиант, почерк был ужасный, и скоро у нее разболелись глаза от бесконечных попыток расшифровать эти каракули. Строчки, казалось, плывут по странице, залитой ослепительным солнечным светом, струящимся из окна. «Куда же запропастился этот слуга!» — рассерженно подумала Ориэлла и, потерев глаза, вернулась к работе. Хорошо еще, что Финбарр научил ее заклинанию, проясняющему эти древние иероглифы! Девушка сосредоточилась, призывая свою волшебную силу.
В первый момент Ориэлла даже не осознала приближающейся опасности и только очень удивилась, когда строчки, вместо того чтобы проясняться, начали стремительно уменьшаться. Страницы заволокло туманом, и буквы вдруг оказались очень далекими, словно в конце темного туннеля. С запоздалым испугом девушка попыталась отвести взгляд, но тело ее отказалось повиноваться. Вокруг все завертелось, и она провалилась в густую, вязкую темноту…
***
— Мне очень жаль. Верховный, но больше я ничего не могу сделать. Я предупреждала ее, чем грозит такое напряжение.
Целительница была очень расстроена, и Миафан сдержал свой гнев. «Это я виноват, — подумал он, — не надо было позволять Ориэлле так переутомляться».
— Ты уверена, Мериэль? — спросил он. — Ведь прошло уже три дня…
Мериэль устало опустилась на кровать Ориэллы.
— Физически она в полном порядке и, насколько я могу судить, не утратила своих способностей. Но внутри у нее, видимо, сработал какой-то предохранитель, мешающий ей полностью исчерпать их. Я думаю, Ориэлла воспринимает окружающее, но какая-то невидимая стена отгораживает ее от нас, и мы не можем пробиться сквозь нее.
— И сколько это продлится, по-твоему? Мериэль пожала плечами.
— Кто знает? Но честно говоря, Миафан, если даже ты не можешь достучаться до нее, то дело плохо.
— А если позвать Эйлин? Мериэль покачала головой.
— Сомневаюсь, чтобы она могла помочь. Кроме тебя, у Ориэллы есть единственный близкий человек — это смертный.
— Форрал! Ну конечно! — Миафан стукнул кулаком по ладони. — Мы убьем сразу двух зайцев. Пусть Финбарр немедленно займется его поисками, а я снаряжу гонца. Чем быстрее он будет здесь, тем лучше.
***
Сияющий кристалл на столе у архивариуса отбрасывал на стену резкие тени. Верховный Маг торчал за спиной Финбарра, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.
— Ты мне мешаешь, Миафан! — Голос Финбарра был непривычно резок. — Энергии твоей возбужденной ауры хватит, чтобы подавить прием на мили вокруг!
— Да не отвлекайся же ты!
Финбарр поднялся во весь рост, поглядел в глаза Верховному Магу и указал костлявым пальцем на дверь.
— Вон!
Миафан опешил от неожиданности. Он совсем позабыл о той тесной дружбе, которая связывала Ориэллу и архивариуса. Проглотив резкий ответ. Верховный Маг покорно вышел и начал мерить шагами коридор. Через несколько минут дверь приоткрылась, и оттуда показалась голова Финбарра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75