– Поверь мне, сэр Геныч, – сказал сэр Реджи, – башни волшебников – это те места, дорогу к которым найти не сложно. Гораздо сложнее найти дорогу обратно.
Сэр Реджи был прав. С ним это часто случалось.
Едва мы вышли из леса, как сразу же заметили башню Корда. Я не имею в виду, что Корд разместил свою резиденцию на опушке. Просто сооружение размером с Останкинскую телебашню видно издалека.
И это мешает правильно оценить расстояние. Башня казалась в часе ходьбы, когда мы начали свой путь по пустошам, но и к вечеру до нее оставался тот же час. Она лишь немного выросла в размерах, вот и все.
Мы были теми еще ходоками. Наспех перевязанная рана сэра Реджи доставляла ему немало хлопот, хотя он старался не подавать виду. Синяк, возникший у меня на месте живота, тоже не слишком способствовал скорости ходьбы. Лишь гном, не получивший в схватке с ограми ни единой царапины, мог двигаться с более-менее сносной скоростью, однако избыток подвижности он компенсировал недостатком энтузиазма. Гномы боятся высоты.
Вечером мы разбили привал на склоне холма, точнее, не холма, а небольшого пупырышка на глади пустошей. Признав, что мы с Ястребом вряд ли находимся на пике своей физической формы, труды по разведению костра и приготовлению ужина мы оставили гному, против чего он не особо возражал.
Мы пили чай и доедали захваченные с собой припасы. Разговоров за ужином не было. Мы слишком устали от перехода, да и на душе скребли кошки из-за очередной потери в нашем и без того не столь многочисленном отряде.
Потеря Моргана по сравнению с потерей Гармона была гораздо более тяжелой и опасной.
Гармон был просто спутником, бардом, человеком, который должен был сложить о нас песню и прославить в веках наш успех – или сгинуть вместе е нами в случае нашего провала. Но Морган являлся организатором миссии, ее идейным вдохновителем и главным тактиком. Он был мощной боевой единицей, и он один в точности пред. ставлял, что может встретиться нам на нашем пути. Без Моргана наше и без того не слишком легкое задание становилось еще тяжелее.
По окрестностям рыскали огры и Черные Лорды, так что лечь спать, не выставив караула, было бы верхом легкомыслия и безответственности с нашей стороны. Кимли вызвался дежурить первым, мы его не слишком отговаривали. Лично я заснул, едва завернувшись в свой плащ.

Гном способен был преподносить сюрпризы. Ворчащий и вечно недовольный, вступающий в склоки по малейшему поводу и даже без оного, он тем не менее оказался заботливым товарищем. Вместо того чтобы разбудить сэра Реджи после окончания срока своего дежурства, с тем чтобы сэр Реджи разбудил потом меня, гном самолично караулил наш покой до рассвета, предоставляя нам шанс выспаться и отдохнуть перед встречей с волшебником. Когда мы проснулись, он уже разогрел чай и вручил нам по куску вяленого мяса и черствой лепешки, добродушно ворча на то, что разбудить нас мог бы только выбравшийся из своего Колодца Первозданный Хаос, и даже ему потребовалось бы на это чертовски много времени.
Отдохнув, я почувствовал себя лучше, да и рана сэра Реджи выглядела не так удручающе, как вчера. Ястреб поменял бинты, а потом потратил минут десять на свою обычную разминку с двумя мечами. Даже собакам было далеко до Парящего Ястреба Кантарда в деле заживления на своей шкуре ран.

Башни Корда мы достигли к полудню. Облака рассеялись, и светило заняло свое законное место на небосводе, поливая нас палящим зноем. И на этой равнине негде было спрятаться от его немилосердных лучей.
Башня Корда вблизи выглядела еще внушительнее.
Диаметром около пятидесяти метров, она была сложена из огромных грубо отесанных камней, местами позеленевших от времени, и устремлялась в небеса, опровергая все законы архитектуры. Она не сужалась к вершине, оставаясь по всей высоте точно такой же, как и у основания, не было никаких дополнительных опор, растяжек и тому подобных элементов, призванных сделать конструкцию более устойчивой. Не знаю, как там египтяне строили свои пирамиды, но им стоило бы поучится у Корда и ему подобных. По части внушительности и умения произвести впечатление местные волшебники преуспели куда больше, нежели древнеегипетские инженеры.
Вокруг башни шла спиральная лестница около метра шириной. Ступени тоже были каменными и, казалось, росли прямо из стены. Перил на лестнице не было, и я выразил сомнение в том, что ею часто пользовались по назначению. Волшебники считаются затворниками, они не любят высовывать нос из своих жилищ, и теперь я понял почему. В отсутствие лифта каждый выход из дома превращался в длительное и опасное путешествие.
– Эта лестница для нас, – сказал сэр Реджи. – Сами волшебники лестницами не пользуются, у них есть более удобные способы покинуть свое жилище. А для визитера сойдет. Если уж кто-то решил потревожить волшебника, у него должна быть на это веская причина, и он докажет это, совершив восхождение.
– Таким образом они избавляются от назойливых клиентов и докучливых зевак, – сказал Кимли. – И от гномов. Дураком я буду, если полезу на самый верх.
– Ты думаешь, оставаться внизу будет безопаснее? – спросил сэр Реджи.
– Я подожду вас здесь, – сказал Кимли. – Мы, гномы, не любим удаляться от поверхности.
– Если идете не вниз, – сказал сэр Реджи. – Я был в подземном государстве, Кимли, там есть провалы глубиной в несколько километров.
– Это глубина, а не высота, – сказал гном.
– Особой разницы я не вижу. Если ты свалишься в глубину, то будешь так же мертв, как если бы ты упал с высоты.
– Для меня есть разница, – с достоинством сказал Кимли.
– Ты готов, сэр Геныч? – спросил сэр Реджи.
– Готов, – сказал я, хотя точно не знал, к чему именно.
– Тогда пошли наверх, – сказал сэр Реджи, ступая на первую ступеньку.
Ступени были разной высоты, наверное, потому что никто из строителей не удосужился найти для лестницы одинаковые по размеру камни. Нельзя сказать, что это сильно облегчало восхождение.
Когда я был молод, беден и не имел личного средства передвижения, мне доводилось ездить на электричках. Иногда я на электрички опаздывал, и тогда мне приходилось идти по шпалам. А шпалы положены таким образом, чтобы по ним нельзя было нормально идти. Ты то семенишь мелкими шажками, чтобы наступать на все шпалы подряд, либо прыгаешь, как ужаленный осой суслик, либо хромаешь, как Квазимодо, пытаясь перешагивать через бездушные и безразличные к твоей беде деревяшки. С лестницей у башни Корда была та же проблема, идти по ней, думая о чем-то другом, нежели о ступеньках, и не смотря себе под ноги, было невозможно.
Высота ступеней варьировалась от десяти до семидесяти сантиметров, постоянно сбивая темп и вызывая самые страшные проклятия сэра Реджи на головы неразумных архитекторов.
Трудно было оценить высоту башни издалека, еще труднее было сделать это у ее подножия, теперь же задача стала совсем нереальной. Есть такая красивая фраза, относящаяся к высотным строениям: они пронизывают своей верхушкой облака. Башня Корда не пронизывала своей верхушкой облака только по одной причине – в округе не наблюдалось ни одного облака, которое можно было бы пронизать. Через десять минут подъема Кимли превратился из гнома в бородатого муравья, развалившегося на траве, а затем очередной поворот спирали скрыл его из виду.
– Нам надо будет подняться на самый верх? – поинтересовался я у сэра Реджи, опережающего меня на две ступени.
– Не думаю, – сказал он. – Обычно дверь располагается где-то на половине высоты. Остальные этажи волшебники достраивают позже.
Ах да, вспомнил я, ведь башни растут до своих окончательных размеров не сразу, а постепенно, лишь со временем достигая своей максимальной высоты, и, даже если когда-то дверь, ведущая во внутренние покои волшебника, была на самом верху, с ростом башни она перемещается ниже. Точнее, верх удаляется от нее по мере продвижения строительных работ в соответствии с ростом ранга и амбиций волшебника.
На высоте около ста метров над уровнем земли нас ожидал сюрприз. Именно на этой высоте находилась небольшая терраса, врезанная в стену башни. Около пяти метров в ширину и семи в длину, терраса даже была обнесена невысоким каменным бордюром. Возможно, это было место для отдыха людей, решившихся о чем-то просить могущественного мага, место, где они могли еще раз задуматься, так ли необходимо предпринятое ими путешествие.
Подобных мыслителей здесь было человек пятнадцать, и с принятием решения они явно не спешили. Этот вывод я делаю потому, что они разбили на террасе настоящий лагерь. Стояла палатка, рядом с ней горел костер, над которым висел котелок с каким-то варевом, люди стояли, лежали или сидели вокруг, явно не выказывая никакого желания ни подняться на самый верх, ни спуститься на землю.
Все они были мужчинами, и все они были вооружены. На левом плече каждого я заметил повязку красного цвета с изображением какого-то геральдического зверя. При нашем появлении парни ощетинились мечами и кинжалами, трое направили на нас арбалеты.
– Кто вы такие? – спросил один из них, очевидно главарь.
Он сидел на парапете, беззаботно свесив ноги наружу. Наверное, таким образом он демонстрировал свое презрение к опасности.
– Мы идем к волшебнику, – сказал сэр Реджи.
Судя по тому, что меч из ножен он не вытащил, эти люди не были пособниками Темного Властелина и немедленная схватка с ними нам не грозила.
– Волшебник никого не принимает, – сказал главарь.
Именно главарь, а не командир, ибо это сборище больше напоминало шайку разбойников, нежели армейское соединение.
– Ты не похож на его секретаря, Туко, – сказал сэр Реджи.
Услышав свое имя, главарь развернулся к нам лицом и спрыгнул на террасу. Он был невысокого роста, с курчавой черной бородой и маленькими, хитрыми глазками.
– Я тебя знаю, путник? – спросил он.
– Я знаю тебя, Туко, – сказал сэр Реджи. – Что член гильдии кондотьеров делает в таком странном месте?
– То же, что и всегда, – сказал Туко. – Только то, за что платят звонкой монетой.
– За что же тебе платят на этот раз?
– За охрану прохода, – сказал Туко. – Никто не должен подняться наверх, и никто не должен спуститься оттуда.
– Странный контракт, – сказал сэр Реджи. – Кто мог предложить тебе столь странный контракт?
– Какое твое дело?
Туко прищурился и подошел к нам поближе. От сэра Реджи его отделяло около полутора метров и три ступеньки, которые Ястребу оставалось пройти до террасы.
– Твое лицо кажется мне знакомым.
– Наверное, потому что мы встречались когда-то, – сказал сэр Реджи.
– Этот голос… – задумчиво сказал Туко. – Это лицо…
– Лес, рассвет, – сказал сэр Реджи. – Запах крови и смерти, звон стали и крики умирающих, песня битвы…
– Я встречал много таких рассветов, путник.
– И войско герцога Кастелла, висящее у нас на хвосте.
– Вепрь! – воскликнул Туко.
Сэр Реджи насмешливо поклонился.
– К твоим услугам.
– Уберите оружие, братья, – велел Туко. – Сегодня оно нам не понадобится.
– Оно может понадобиться вам очень скоро, – сказал сэр Реджи, когда Туко провожал нас к костру.
Наемники убирали оружие и возвращались к своим обычным занятиям. Кто-то спал, кто-то играл в кости или в карты, кто-то полировал клинки.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Туко, вручая нам по чашке горячего напитка, по вкусу напоминающего самый отвратительный кофе из всех, что мне доводилось пробовать в своей жизни.
– Смутные времена, – сказал сэр Реджи.
– Смутные, – согласился Туко. – Представляешь, меня пытались привлечь на королевскую службу! Хотели, чтобы я присоединился к лорду Келвину и отправился на войну, а за это король своим указом отпустит мне все грехи!
– И ты не согласился?
– Война – не самое прибыльное занятие, – сказал Гуко. – Ты же меня знаешь, Вепрь, в этой жизни меня интересуют только деньги.
– И кто платит тебе в этот раз?
– Гильдия Магов, – сказал Туко. – Этот чертов Корд им почему-то очень дорог, и в прямом и в переносном смысле, но старый дурак слишком горд, чтобы признать, что нуждается в посторонней помощи.
– Насколько я понимаю, он и не догадывается о вашем присутствии?
– Может, и догадывается, – сказал Туко. – Но ему нет до нас никакого дела, пока мы сидим тут и не вмешиваемся в его жизнь. Его мало интересует то, что происходит вне его башни.
– Как сформулирован контракт?
– Как обычно. – Туко пожал плечами. – Мы не должны показываться ему на глаза, не должны чинить ему препятствий и не должны пропустить никого, кто придет к нему обычным путем. Включая и тебя, Вепрь.
– Не зови меня Вепрем, – сказал сэр Реджи. – Те времена давно прошли.
– Для таких, как мы с тобой, они никогда не проходят, – сказал Туко. – Что привело тебя в столь странное место в столь неподходящее время?
– Дела, – сказал сэр Реджи. – И я буду тебе очень знателен, если ты нас пропустишь.
– Ты же знаешь, что это невозможно, – сказал Туко. – У меня контракт, а я никогда не отхожу от условий соглашения.
– Даже если я дам слово, что не причиню волшебнику никакого вреда?
– Я уважаю твое слово, потому что знаю ему цену, – сказал Туко, закуривая вонючую самокрутку, которую ему передал кто-то из его людей. – Но дела магов слишком тонки для моего понимания. Я не знаю, от чего я защищаю волшебника, и ты можешь причинить ему вред, не желая того и даже не подозревая об этом.
– С возрастом ты становишься параноиком, Туко.
– С возрастом я становлюсь осторожнее, Вепрь. Извини, но ты не пройдешь.
– Когда нападают на волшебников, – сказал сэр Реджи, – обычно используют не только оружие, но и магию. Как ты будешь защищаться от магических атак, Туко?
– Очень просто, – сказал он. – У меня в команде есть три мага.
– Три мага – это хорошо, – задумчиво сказал сэр Реджи. – Три мага – это куда лучше, чем два мага, и гораздо лучше, чем один маг. Но три мага – это ничто по сравнению с Морганом.
– Морган с тобой? – быстро спросил Туко.
– Он остался внизу. – Тут сэр Реджи не так уж погрешил против истины. – Именно он послал нас сюда, и он будет крайне недоволен, если ты не дашь нам пройти.
– Ты снова осложняешь мне жизнь, Вепрь, – сказал Туко после небольшого раздумья. – Почему Морган не пошел с тобой сам?
– Дела магов слишком тонки и для моего понимания, – сказал сэр Реджи. – Но, думаю, что они с Кордом находятся не в самых лучших отношениях, и только крайняя необходимость заставила его обратиться за помощью.
– Ты ставишь меня перед трудным выбором, Вепрь, – сказал Туко. – С одной стороны, я обязан соблюдать контракт, а с другой стороны я слишком много должен тебе и Моргану.
– В жизни не бывает простых вопросов, Туко. И простого выбора.
– Решил заделаться философом на старости лет, Вепрь? – спросил Туко. – А твой молчаливый спутник, что он думает по этому поводу?
Туко посмотрел на меня. Сэр Реджи тоже посмотрел на меня. Надо было изречь что-то, подобающее случаю, что убедило бы Туко в серьезности наших намерений.
– Мы пройдем, – сказал я. – Вне зависимости от твоего решения.
Сэр Реджи одобрительно кивнул.
– Мы – не та угроза, от которой ты должен защитить волшебника, – сказал сэр Реджи главарю наемников. – Но если ты попытаешься нас задержать, то потеряешь много людей, которые в ближайшем будущем понадобятся тебе для выполнения твоего контракта. Подумай, что будет хуже для твоей репутации. И в качестве дополнительного бонуса можешь спросить у своих людей, готовы ли они скрестить свои клинки с клыками Крадущегося Вепря?
– Проклятье! – Туко отбросил в сторону окурок, и тот исчез за парапетом. – Но ты дашь мне слово, что не причинишь волшебнику вреда?
– Да, – твердо сказал сэр Реджи.
– И мы с тобой будем в расчете, сам знаешь за что. С этого момента никто из нас ничего никому не должен. Включая Моргана.
– Верно, – сказал сэр Реджи. – Даю тебе слово от своего имени и от имени волшебника.
Клятвопреступник? Вряд ли, ведь Морган скорее всего уже мертв, а какие долги могут быть у мертвеца?
– Проходите, – сказал Туко. – Но ни слова волшебнику о нашем присутствии, если он не знает, что мы здесь.
– Договорились, – сказал сэр Реджи. – Удачной оплаты тебе, Туко.
– Удачной охоты тебе, Вепрь.
– Как ты понимаешь, – сказал сэр Реджи, когда лагерь наемников оказался двумя оборотами лестницы ниже нас, – кондотьеры охраняют здесь не самого Корда. Они стерегут ключ.
– Но, если ключ настолько важен, – сказал я, – почему дело доверили горстке наемников? Почему нет целой армии у подножия башни?
– Армия привлечет к себе слишком много внимания, – сказал сэр Реджи. – К тому же все людские силы отданы лорду Келвину. Гильдия Магов и Чародеев наняла Туко даже не для охраны ключа, а для очистки собственной совести. Маги прекрасно понимают, что, если Темный Властелин узнает о ключе, объединенных сил гильдии может быть недостаточно для того, чтобы его остановить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56