– Похоже, что так.
Она ощутила на себе его взгляд, изучающий и тревожный. Через какое-то время он сказал:
– И ты не хочешь замуж, как я понял.
Она не ответила.
– Мерлин, летательная машина – это не ты сама. Не позволяй ей разрушить то, что действительно важно.
– Но она и есть то, что важно! – взорвалась Мерлин. – Она и есть я. То есть… – Она замолчала, подыскивая слова. – Во мне больше ничего и нет, только это. Это и есть я сама. Я изобрету летательную машину, которая будет работать. Так всегда говорил дядя Дориан.
С сердитым видом Рансом отвернулся к окну и потер переносицу. Мерлин наблюдала за ним сквозь пряди распущенных волос, смотрела, как неяркий луч солнца подчеркнул его сильные скулы и четкую, властную линию подбородка. Хотя он и хмурился, лицо его сохраняло все то же теплое выражение, так ему несвойственное. Рансом не был похож ни на кого из тех, с кем она встречалась раньше. Очень сдержанный внешне, безупречный в одежде и манерах, он был наполнен энергией, излучал силу, способную смести с пути любое препятствие. Мерлин вдруг осознала, что он действительно ее похитил, что увозил из дома против ее воли и что после того первого инстинктивного удара ногой она ровным счетом ничего не сделала, чтобы освободиться. Да и тот удар, мрачно подумала она, оказался безрезультатным.
Рансом задумчиво перебирал ее пальцы, рассматривая каждый в отдельности.
– Я думаю, – сказал он наконец, – будет лучше, если ты на время оставишь работу над летательной машиной.
Мерлин сжалась и отняла свою руку:
– Это невозможно, мистер герцог. – Рансом ухмыльнулся, и она быстро поправилась. – Мистер… м-м… то есть Рансом.
Он приподнял ее подбородок.
– Это здорово, что ты называешь меня по имени, – сказал он. – Я не слишком часто его слышу.
– Его легко запомнить. – Она постаралась ускользнуть от его прикосновения. Было трудно сохранять трезвость мысли, когда он смотрел на нее своим особенным взглядом. – Что бы вы ни говорили, я не перестану работать над летательной машиной, даже ради говорящей коробки.
– Хорошо, – легко согласился он. – Тогда вообще не работай. Представь, что визит в Фолкон-Хилл – это каникулы.
Она закусила губу и упрямо нахмурилась.
– Мерлин, – голос его звучал предельно мягко, – мне больно слышать, когда ты говоришь, будто в тебе нет ничего, кроме выдумки двоюродного деда. Это неправда.
– Нет, это правда. Что я еще изобрела, кроме этого? Ну да, однажды я сделала чайник, который кипятил воду с помощью электричества. И есть еще говорящая коробка, но кому может понадобиться такая ерунда?
– Я думаю, найдется какой-нибудь парень с заячьими мозгами, которого твоя говорящая коробка как раз и заинтересует. Но я имел в виду не изобретения. В жизни есть много других вещей, кроме механики и химии.
– Я люблю механику, а вот химию, если честно, не очень.
– …Например, я говорю о детях. Тебе никогда не хотелось завести семью?
Мерлин застыла в удивлении. Она представила себе дом, в котором выросла. Дом был наполнен покоем и тишиной при жизни дяди Дориана, и стал еще спокойнее и тише, когда тот умер. Она ощутила пустоту в груди, и губы ее непроизвольно дрогнули.
– Нет! – с вызовом сказала она. – Дядя Дориан говорил, что от детей одно беспокойство. Они очень шумные и вечно требуют что-нибудь, когда ты пытаешься сосредоточиться.
Он изучающе взглянул на нее.
– Понятно.
– Нет, – сказала она уже более твердо, – я абсолютно не хочу иметь детей.
– А ты их вообще когда-нибудь видела?
– Допустим, не видела, но дядя Дориан мне все о них рассказал. Он предпочитал, чтобы дома были не дети, а ежики.
Рансом посмотрел на связанного незнакомца и удостоверился, что тот все еще не пришел в сознание. Он придвинулся к Мерлин и взял ее за руку.
– Чара, – произнес он так нежно, как только сумел, – а ты понимаешь, что из-за того, что между нами произошло, у тебя может появиться ребенок?
Глаза ее расширились.
– Но я же его не хочу.
Он с удивлением понял, что эта фраза уязвила его гораздо сильнее, чем он мог предположить. Он сдержал сердитый ответ, готовый было сорваться с губ.
– К сожалению, – осторожно сказал он, стараясь подавить охватившее его чувство, – это уже не зависит от наших с тобой желаний. Если я… если ты будешь носить моего ребенка, то… – Он замолчал. Он вдруг вспомнил часовню и склеп в Фолкон-Хилле – два маленьких мраморных памятника, а над ними один большой.
Горло его перехватило от знакомых уже эмоций: чувства вины, пережитого крушения надежд и горести о том, чего не случилось. Он был женат, но не по любви. Он никогда и не рассчитывал жениться по любви. И все-таки молодая веселая девушка, которую выбрал ему дед и с которой он прожил десять месяцев, оставила после себя такую пустоту в его душе, которая за двенадцать лет так и не исчезла. Он даже не успел ее как следует узнать. Как не успел узнать и своих дочерей-двойняшек, которые лишь на три часа пережили мать. Мысль, что Мерлин Ламберн не желала иметь от него детей, вдруг наполнила его неожиданной болью и заставила вновь пережить состояние одиночества и отчаяния.
Он отвел взгляд в сторону и подождал, пока боль не утихнет и снова не возобладает здравый смысл. Они проезжали мимо пастбища. Овчарка бегала вокруг стада овец, следя за тем, чтобы они не разбредались, и направляла их к проходу в живой изгороди. Рансом наблюдал за этой маленькой сценой, пока она не скрылась из виду, а затем дипломатично произнес:
– Думаю, не стоит беспокоиться о проблеме, пока она не возникла.
Мерлин не разделяла его благодушие. Она хмурилась и смотрела на него, надув губы. Он подозревал, что она и не догадывается о том, насколько соблазнительно выглядит – одетая в измятый халат поверх ночной сорочки, в которой она спала.
Это он здорово придумал. К Рансому вернулось хорошее настроение. Как хотел бы он увезти ее на необитаемый остров и ближайшее десятилетие заниматься лишь тем, что доставляло им обоим наслаждение.
Удивительно острое физическое влечение все еще не оставляло его. Он думал, что влияние афродизиака должно было уже закончиться, однако желание не проходило. После тех похорон двенадцать лет назад необходимость жениться у него отпала. Не надо было заключать никаких важных для семьи союзов, не было недостатка и в прямых наследниках по мужской линии – был младший брат Шелби, а у него – сын. Не существовало ни одной причины, которая могла бы заставить Рансома задуматься о новой женитьбе и изменить свою активную и размеренную жизнь. Так было до вчерашнего дня. Теперь же «низменные» инстинкты захватили его, и он с удивлением обнаружил, что не очень-то об этом и сожалеет.
– А где мой ежик? – вдруг спросила Мерлин. Она нагнулась вперед и вытянула шею, чтобы заглянуть под сиденье. Густые волосы упали и свесились через плечо, а она, слегка задыхаясь от натуги, заглядывала в самые дальние уголки экипажа.
Рансом прикусил губу, сдерживая желание коснуться ее нежной шеи.
– Он остался дома в качестве заложника, – сказал он. – Это был трудный выбор, но я мог спасти только одного из вас.
Она выпрямилась, покрасневшая и такая удрученная, что ему стало стыдно.
– Мерлин, Мерлин… – Он погладил ее по щеке. – Какое, должно быть, я чудовище, если ты на меня так смотришь! Твой ежик в полнейшей безопасности, так же как Таддеус и Теодор. Их тоже перевезут в Фолкон-Хилл, и очень скоро.
Наконец они остановились. Мерлин вышла из экипажа. Рансом взял ее под руку, с другой стороны девушку подхватил какой-то странный человек в парике и кителе с оборками. Она стояла, изумленно разглядывая открывшееся взору сооружение.
– Где мы? – Голос ее был почти не слышен в необъятном внутреннем дворе. Мерлин стояла у основания внушительной каменной лестницы. Она вела к высоким колоннам, которые поддерживали огромный портик, а портик нависал над дверью поистине гигантских размеров.
– Это Фолкон-Хилл, – сказал Рансом.
– Но я думала… Я думала, мы едем к вам домой.
– Это и есть мой дом.
– Ой… – Мерлин широко раскрыла глаза. – Ничего себе…
Рансом засмеялся:
– Я слышал и более сильные высказывания по этому поводу. – Он обратился к человеку в парике: – Мне пришлось привезти с собой преступника. Забери его из экипажа и запри в одной из пустых комнат без окон.
Слуга хранил бесстрастное выражение, и Рансом добавил:
– Уверяю, с этим негодяем можно не церемониться. Если ты дорожишь этим местом, обеспечь ему постоянную охрану. Я разберусь с ним позже.
Раздался металлический лязг, затем огромная входная дверь бесшумно открылась. Другой слуга, с кружевными манжетами, отвесил поклон и отступил, пропуская худую, стройную даму. Женщина проскользнула в дверной проем и остановилась у верхней ступеньки лестницы.
– Деймерелл, – сказала она, – что это все значит?
Ее голос, тихий и высокий, терялся в массивных колоннах громоздкого здания, два крыла которого простирались в стороны, образуя внутренний двор. Лакей в парике спустился по лестнице, и Мерлин увидела, что ни он сам, ни женщина вовсе не были такими маленькими, какими казались на фоне огромного здания. Слуга был такого же роста, как Рансом, а дама лишь ненамного ниже.
– Это значит… – в замешательстве повторил за ней Рансом. – Честно говоря, Блайз, мне в голову сейчас не приходит ничего вразумительного. Ты не хочешь познакомиться с нашей гостьей?
– Деймерелл, – произнесла дама, не спуская глаз с Мерлин, в то время как Рансом повел ее по лестнице вверх. – Ты пьян?
– Ты спрашиваешь только потому, что я слишком часто привожу домой симпатичных девушек в ночных сорочках? Блайз, не сомневайся, это дело государственной важности! Позволь представить тебе мисс Мерлин Ламберн.
Блайз приподняла светлые брови. Мерлин попыталась сделать реверанс, второй за последние двадцать лет, но не очень удачно.
– Я думала, что человек, которого ты собирался привезти с собой, должен быть мужчиной, – сказала Блайз.
– Как видишь, это не мужчина. Мерлин, познакомься с моей сестрой. Леди Блайз. Она следит, чтобы никто из нас не сбился с прямой и узкой дороги в рай. Боюсь, это непростая задача.
– Здравствуйте, – застенчиво сказала Мерлин. – Извините, что я не одета, но Рансом вытащил меня прямо из постели.
Блайз широко раскрыла глаза, брови ее взлетели еще выше:
– Это какая-то шутка, я полагаю. И шутка в дурном тоне, надо сказать. Деймерелл, герцогиня Мей ожидает тебя в Годолфинском салоне. Мисс… Ламберн может пойти со мной.
– Очень мило с твоей стороны, Блайз, но я хотел бы представить маме мисс Ламберн немедленно.
Леди Блайз на секунду поджала губы, и ее нежная бледная кожа покрылась яркими красными пятнами.
– Рансом, но это же оскорбительно, – тихо сказала она. – Помни, что в доме находятся слуги.
– Именно поэтому, – ответил Рансом, – я и хочу, чтобы все осознали, что мисс Ламберн – почетная гостья в Фолкон-Хилле.
Блайз осмотрела Мерлин с ног до головы. Рот ее скривился, а ноздри задрожали, как если бы она почувствовала неприятный запах.
– Позволь ей хотя бы привести себя в порядок, прежде чем представишь герцогине Мей.
– Тактика, дорогая сестра. Я знаю, что делаю. Пойдем со мной, Чара. Штандарт герцога подняли на воротах, как только мы въехали. Так что мама уже ждет нас.
Мерлин была рада отделаться от испепеляющего взгляда леди Блайз и вслед за Рансомом поспешила войти в дом. Оказавшись в помещении, она остановилась и подняла голову, чтобы рассмотреть трехъярусные своды. Там, на потолочных фресках, ангелы сражались с красноглазыми демонами за обладание золотым венцом, который протягивал им человек в римской тоге.
– Художник Антонио Веррио, – сказал Рансом. – По-моему, хорошая иллюстрация занятий моих знаменитых прародителей.
– О! – Мерлин пыталась понять, были ли его прародители итальянскими ораторами. Но она не успела об этом спросить – он повел ее вверх по лестнице, потом через большую арку, потом по длинному коридору с каменным сводом. Эхо его шагов смешалось с шарканьем ее ночных туфель. Девушка бросала взгляды на мраморные бюсты, стоявшие вдоль стен коридора. Опять прародители, догадалась она, и все задрапированы в тоги.
Лакей выступил вперед и поклонился, открывая высокую дверь. Прохладный холл был освещен солнечными лучами, и Рансом подтолкнул ее вперед, в этот островок света.
– Маман, – произнес Рансом и подошел к даме, поднявшейся со стула к ним навстречу. Он склонился, чтобы поприветствовать ее. На фоне бьющего в высокие окна солнца были видны только черные силуэты их фигур. Мерлин медлила около двери, не торопясь встретить еще один леденящий прием.
– Добрый вечер, Деймерелл. – Дама говорила приятным голосом, очень похожим на голос Рансома. – Ты привез гостью?
Силуэт герцогини протянул руку навстречу Мерлин. Стесняясь поношенного халата и спутанных волос, Мерлин, сжав кулаки, топталась на месте, мечтая о том, чтобы спрятаться за огромной дверью.
Вдовствующая герцогиня шагнула вперед и вышла из солнечного света. Мерлин продолжала стоять, пытаясь изобразить улыбку, пока мама Рансома снизу доверху оглядывала ее.
Девушка заметила, что выражение лица герцогини изменилось – совершенно неожиданно на нем появилась доброжелательная улыбка.
– Я поняла! – воскликнула она и взяла Мерлин за руки. – Это же дочь Кларесты. Моя дорогая! Ох, моя дорогая! Вы так на нее похожи, когда улыбаетесь.
Мерлин вдруг оказалась в благоухающих объятиях, затем герцогиня взяла девушку за руку и решительно подвела к Рансому:
– Где же ты нашел ее, Деймерелл?
Он улыбнулся:
– Ты уже угадала, кто она. Должен ли я лишить тебя удовольствия и рассказать об остальном?
– Разумеется, нет! Это был риторический вопрос. Сначала я попробую подумать и понять, почему она прибыла к нам в халате и домашних туфлях, а уже потом – для чего ты ее к нам привез. Дорогая, вы выглядите, как самый настоящий беспризорник. Идите сюда, хотите присесть?
Она подвела Мерлин к позолоченному креслу с обивкой из тонкого кружева. Мерлин уселась посредине, опасаясь, что может нечаянно испачкать кремовый подлокотник, если вдруг на руках ее осталась въевшаяся лабораторная грязь. Теперь, когда глаза не резал солнечный свет, она смогла разглядеть помещение целиком. Комната превосходила по размеру гостиную ее дома. Внимание притягивали картина с арабским скакуном в натуральную величину и выцветшие гобелены со сценами охоты и сражений. Хрустальная люстра отбрасывала на дорогой ковер яркие красные, синие и желтые блики.
Вдруг герцогиня вздрогнула. Это отвлекло Мерлин от изучения окружавшей ее роскоши.
– Деймерелл… надеюсь, бедное дитя не страдает тем же, что и ее мать?
– Вовсе нет, – весело ответил Рансом. – Я уверен, она начнет вполне вразумительно разговаривать, когда перестанет ловить языком мух.
Мерлин опустила глаза, она все еще не могла привыкнуть к новой обстановке. На несколько секунд повисла пауза.
– По-моему, для ловли мух лучше всего использовать лягушек, – предположила она, поскольку оба, очевидно, ожидали от нее какого-то ответа.
У Рансома появилась особая складочка около рта. Вдовствующая герцогиня перевела взгляд с Мерлин на сына, затем обратно на нее.
– Как вас зовут, дорогая моя? – спросила она.
– Мерлин Ламберн, мадам. Меня назвали в честь Джона Джозефа Мерлина.
– Гениальный механик, – подсказал Рансом, заметив непонимающий взгляд матери. – По-моему, у нас в доме были сделанные им часы.
– Они у вас есть, это правда? – Мерлин заинтересованно подскочила. – А можно мне на них посмотреть?
– Конечно же, можно. Только не прямо сейчас, – поспешил добавить Рансом, так как Мерлин уже вскочила на ноги. – У тебя каникулы и ты отдыхаешь от работы, не забыла?
Протесты Мерлин прервал радостный возглас герцогини:
– Вот оно, я догадалась! Вы помолвлены и собираетесь пожениться.
Мерлин изумленно обернулась. Рансом склонил перед матерью голову, но выглядел не таким довольным, как раньше, когда она высказала правильную догадку.
– Очень близко к истине, – спокойно сказал он. – Я в самом деле просил Мерлин об этом.
Герцогиня нахмурилась. Она смотрела то на Рансома, то на Мерлин. Сын ее хотел что-то сказать, но она жестом остановила его:
– Не надо, не рассказывай мне. Лучше я посмотрю по картам.
Она поднялась, взяла Мерлин под локоть и обняла ее:
– Добро пожаловать, дорогая. Располагайтесь, как дома. Уверена, ваш багаж прибудет вслед за вами. Деймерелл никогда не забывает о таких вещах, – она задорно улыбнулась. – Не забывает даже тогда, когда ловит французских шпионов и спасает девушек, похищая их прямо из постели рано утром.
Мерлин внезапно обнаружила, что она и Рансом уже стоят у двери.
– Как твоя мама обо всем узнала? – спросила она. – И откуда она знает, как звали мою маму?
Рансом пожал плечами:
– Она говорит, что это женская интуиция, но, скорее, это ее хобби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41