— Что с ней?— Приступ малярии. Она подхватила ее в Казанпуре. Болезнь периодически возвращается.— Она никогда не говорила мне о ней.— И мне тоже, — сказала Маргарет. — А я знаю ее уже три года. Она не из тех женщин, которые сознаются в своих слабостях. — Маргарет размяла затекшие плечи. — Мне пора возвращаться к Йену. Скоро он проснется. Днем я снова навещу ее.— Нет. Теперь я сам буду заботиться о ней.— По Джейн видно, что ты весьма преуспеваешь в этом.Его передернуло.— Джейн будет неловко встречаться с тобой.— Она знает меня достаточно хорошо и понимает, что я не буду стыдить ее за твои грехи. — Она встретилась с ним взглядом. — Может быть, ей будет лучше, если она переберется во дворец?— Она не захочет.— Думаю, что захочет. Джейн никогда не признавалась, но она всегда боялась тебя.— Больше не боится, — криво усмехнулся Руэл. — Это у нее прошло.Маргарет пристально взглянула на него.— Почему она оказалась здесь?— Тебя это не касается.— Может быть, ты и прав. — Маргарет поняла, что не хочет взваливать на себя еще одну тяжесть. Кто она такая, чтобы отчитывать Руэла, если сама в последнее время испытала то же самое искушение? — Но я прошу тебя только об одном…— О, Господи! Неужели ты думаешь, что я залезу к ней в постель, когда она не в состоянии пошевелить рукой? — взорвался Руэл.Что бы ни произошло между ними, болезнь Джейн потрясла Руэла. Неизвестно, будет ли это продолжаться долго, но в настоящую минуту Джейн была в безопасности.— Если я тебе понадоблюсь, дай мне знать. — И Маргарет зашагала по тропинке, что вела к дворцу.
Руэл был бледен, как мертвец. Сквозь пелену тумана, застилавшую глаза, Джейн видела, какое у него изнуренное, измученное лицо. Нужно что-то делать. Надо сказать ему, что сегодня ночью она сама будет присматривать за Йеном. Хотя надежды на то, что уступит свое место у постели брата, почти нет. Руэл говорит, что Йен все время ускользает от него. И если он не будет прикладывать постоянных усилий, чтобы вытащить его из мрака, Йен умрет.— Ты должен отдохнуть.Руэл склонился над ней:— Что?— Тебе нужно как следует отдохнуть. Ты выглядишь таким бледным… — нежно сказала Джейн и запнулась, полностью придя в себя. Ничто здесь не напоминало комнату в Казанпуре, где они боролись за жизнь Йена…— Это тебе надо отдохнуть. — Руэл взял стакан и поднес к ее губам.Джейн послушно сделала глоток.— Я больна?— У тебя был приступ малярии. Врач сказал, что это сравнительно слабый приступ. — Он сжал губы. — Но мне он не показался таковым.Джейн вспомнила, будто это происходило во сне, как на нее смотрел врач, задавал какие-то вопросы и разговаривал с кем-то, кто находился по другую сторону кровати.— Маргарет тоже была здесь?— Да. Почему ты мне не сказала, что больна малярией?— Зачем? — нахмурилась она. — Мне пора возвращаться в лагерь.— Я послал Ли Сунгу записку о том, что ты задержишься.— Это моя вина. Я забыла принять квингбао после того, как приехала сюда.— Квингбао?— Старинное китайское средство. Ли Сунг лечил меня этой травой, когда я впервые заболела в Казанпуре.— И ты постоянно принимаешь ее?— Нет, не все время. Только когда чувствую приближение приступа.— А сколько ты принимала его в Циннидаре? — спросил он.— Четыре недели.— Бог мой!— Приступы мучили меня только ночью.— Подрывая силы. — Он вцепился в подлокотник. — Ты приехала сюда уже совсем больной. В нормальном состоянии ты ни за что бы не решилась пойти на это.Оглядываясь назад, на тот непонятный, видимый, как в тумане, отрезок времени, Джейн уже не могла бы сказать, так оно или нет.— Не знаю. Впрочем, какое это имеет значение. В прошлом году, в Гленкларене, у меня тоже был приступ. Через день я вернулась на мельницу.— Такой же серьезный приступ, как и сейчас?Она покачала головой.— Но это не означает, что я буду отлынивать от работы. — Она замолчала и вяло спросила: — А почему тебя это так занимает?— Потому что мне нужна… — Он отвел глаза в сторону, к тому месту, где стоял стакан. — Потому что мне нужна железная дорога.Руэл собирался сказать что-то совсем другое. Джейн задумчиво свела брови.— Мы всего на несколько дней отстаем от графика. Эта болезнь не надолго задержит нас. Ли Сунг справится сам с заданием, которое он получил. А я завтра вернусь в лагерь.— Что ты несешь! — Его голубые глаза сверкнули гневом. — Чтобы свалиться на следующий день? Ты задержишься здесь на неделю.— Мне нужна эта железная дорога не меньше, чем тебе. Поболею в другое время.— Тебе надо сейчас как следует отлежаться… — Он не договорил, увидев выражение ее лица. — Хорошо, четыре дня.Джейн покачала головой.Но Руэл твердо повторил:— Четыре дня. Завтра утром я привезу сюда Медфорда для того, чтобы ты могла обсудить с ним все нужные вам вопросы. У тебя не будет ощущения, что ты тратишь время понапрасну.Джейн действительно надо было увидеться с Медфордом. Внимательно поглядев на Руэла, она поняла, что спорить с ним сейчас бесполезно.— Три дня.— Уговорились, — улыбнулся Руэл.Она изумленно смотрела на него: это была та самая улыбка, которая некогда освещала его лицо теплом и юмором. Та улыбка, которую она редко видела даже в те дни, что предшествовали крушению поезда.— Что… с тобой? Ты изменился.Он прикрыл глаза.— Изменился?Теплота в выражении его лица пропала. И снова Руэл отдалился от нее.— Поспи еще. — Он поднялся. — Я сейчас пойду во дворец и отправлю Тамара за Медфордом. Ты довольна?Она была слишком слаба, чтобы реагировать на происходящее.— Думаю, что да.Он задержал на ней взгляд своих пронзительно-синих глаз.— Все будет хорошо, — сказал, запинаясь, Руэл. — Я не… — Он замолчал и нетерпеливо взмахнул рукой. — О черт! — И, быстро повернувшись, широким шагом вышел из домика.Джейн задумчиво смотрела ему вслед.Нет, что-то с ним произошло. Руэл определенно изменился.
Поток холодного воздуха, скользнувший под одеяло, пробудил ее от сна. Теплое тело, запах кожи, пряностей. Рядом с ней был он.— Руэл…— Шшш… — Он притянул ее поближе к себе так, что она прижалась к нему спиной. — Спи.— Медфорд?— Он приедет завтра в четыре часа. Как ты себя чувствуешь?Джейн ощутила страшную слабость, которая всегда охватывала ее после приступа. Это было неестественно. Но вот что удивительно: она вдруг почувствовала, что исчез страх, появилась уверенность в том, что все будет хорошо, и, как ни странно, источником этих чувств был он, Руэл.— Лучше.С не свойственной ему неуклюжестью Руэл проговорил:— Я сначала хотел дать тебе поспать одной. Но боялся, что ты снова начнешь бредить. Мне хотелось быть рядом в эту минуту.— Я бредила?— Да. Ты кричала и рвалась.— А что я кричала? — осторожно спросила Джейн, боясь, не выдала ли она себя.Он ответил не сразу:— Я не различил слов.Она облегченно вздохнула.— Спи. Сегодня температура спала. И ты должна выспаться.Ее глаза закрылись, и она позволила пелене сна окутать ее. Не нужно ни о чем волноваться. Руэл прогонит ночных демонов…
— На этом мы и закончим. — Медфорд скатал карту и встал. — Когда вы собираетесь добраться до ущелья?— По графику. — Джейн поморщилась. — Обезумевший слон задержал нас на несколько дней. Но мы найдем способ ускорить прохождение трассы.Он улыбнулся.— Нисколько не сомневаюсь. Вы прекрасно справились со своим участком работы.Джейн удивленно вскинула брови.— Правда?— Еще рано говорить об этом, — чуть более сдержанным тоном сказал Медфорд. — Но то, что уже сделано, произвело на меня большое впечатление. Я не ожидал от вас такого.— Я догадывалась, — холодно отозвалась Джейн.— Вам удалось сделать все, чтобы отношения с Руэ-лом не отозвались на вашей работе. Признаться, после того… — Он замолчал. — Впрочем, я не хотел говорить об этом. Руэл сказал, что вырвет у меня язык, если я не ограничусь разговором только о делах. — Он пожал плечами. — Но я не отношусь к числу тех людей, которые скрывают свои мысли.— Я заметила, — кивнула Джейн, раздумывая, с чего это Руэл так начал заботиться о ней.— Вам пора, Медфорд, — послышался голос Руэла.— Мы уже закончили. — Медфорд кивнул Джейн и направился к дверям. — Надеюсь, вы скоро поправитесь, мисс Барнаби.— Всего хорошего, мистер Медфорд.— Я дал ему час. Он не слишком утомил тебя? — спросил Руэл.— Нет, — медленно отозвалась Джейн. — Но я…— Опять начинается приступ? А доктор обещал, что температура не будет подниматься. — Он подошел к ней и приложил ладонь ко лбу. — Я не чувствую жара.— Дело не в лихорадке. — Она отвела его ладонь со лба. — Объясни, что случилось? Отчего ты вдруг подобрел?— Что тут странного? Ты нужна мне, чтобы довести до конца железную дорогу, — насмешливо улыбнулся Руэл.— Мне кажется… что ты обманываешь меня.Он сел в кресло, стоявшее у окна.— А какие еще могут быть причины?Джейн жалела о том, что не может видеть выражения его лица. Он сидел, вытянув перед собой ноги. Солнечные лучи образовывали золотистый ореол вокруг его головы, а лицо его находилось против света.— Я не уверена, но мне кажется, что тут какую-то роль сыграла моя болезнь.— Ты хочешь сказать, что я пожалел тебя?— Нет. — Она молчала, стараясь собраться с мыслями. — Я думаю, это из-за того, что ты начал заботиться обо мне. Картаук как-то сказал, что некоторые люди по природе своей являются защитниками. И когда они начинают кого-то опекать, то уже не могут освободиться от этого.— Мы с ним тоже говорили на эту тему. И он сказал, что как раз ты относишься к такому типу людей. Ты готова взять на себя опеку над всеми нуждающимися в помощи. Но меня природа обделила этими свойствами.— Но так, как ты заботился о Йене, мало кто мог заботиться.— Йен — это исключение… Впрочем, мне уже наскучил этот бесполезный разговор. Ты умеешь играть в покер?Джейн кивнула.— Но не так хорошо, как Ли Сунг.— Я и не рассчитывал. Обман и блеф — не в твоем духе. — Он выдвинул ближайший к нему ящик стола. — Зато я поднаторел в этом деле.— Тогда зачем нам играть?— Чтобы скоротать время. — Он сел за стол и принялся тасовать колоду. — И чтобы я мог пережить еще одну победу.— А что это даст мне?Он улыбнулся.— Ты забыла, что я подрабатывал одно время тем, что рассказывал всевозможные истории. Садись, я расскажу тебе, как нашел свой первый золотоносный участок.— Тебе, наверно, было страшно интересно?— Скорее мучительно. Тогда мне исполнилось только девятнадцать лет. Многому еще предстояло научиться. — Руэл начал сдавать карты. — Но я постараюсь рассказать так, чтобы тебе было интересно.Джейн знала, что у него это получится. Он будет скрывать жестокие стороны жизни, с которыми соприкасался, высвечивая только яркое и блестящее, но она сумеет выудить из этого повествования те черты юного Руэла, который еще был так уязвим.— Ну? — Руэл поднял карты.Джейн никогда не ощущала такого уверенного спокойствия, какое появилось у нее в эти последние дни. Он больше не сможет причинить ей никакого вреда. Почему бы ей не удовлетворить своего любопытства в том, что относится к нему…— Что ж… — Она подошла к нему. — По крайней мере, мы скоротаем время.
— Джейн сейчас в летнем домике, — сказала Маргарет, наблюдая, как Картаук уминает песок вокруг формы, на которой уже был нанесен рисунок печатки для Йена.— Да? — Он вскинул густые брови. — И это оскорбляет твои пуританские чувства?— Нет. Хотя я считала, что должно оскорблять. Я боюсь, что он обидит ее.— Оставь их в покое, Маргарет. Ты не можешь защитить весь мир.— Только язычники не пытаются изменить плохое на хорошее. — Она покачала головой. — Но иногда грань становится расплывчатой, не так ли?— Джейн умеет постоять за себя. Они с Руэлом найдут общий язык. Ни один из них не станет благодарить тебя за вмешательство в их дела.— Но Руэл так…— … многолик, — перебил ее Картаук. — И еще сыграет немало новых ролей, которые удивят тебя. Его характер еще продолжает меняться. И за этим чрезвычайно интересно наблюдать.— Ты не считаешь его злодеем?— Руэла? — Картаук покачал головой. — Он пытается изобразить злодея. Но ему это не удается, сколько бы он ни старался.— А тебе удалось бы?— Да. Я учился этому у настоящего мастера.— У Абдара?Он кивнул.— Вот это настоящее чудовище.Первый раз он сам заговорил о сыне махараджи. И Маргарет с любопытством спросила:— Тогда почему ты так долго оставался с ним?— Я работал на его отца. И почти не имел дел с Абда-ром. Но строительство железной дороги увлекло махараджу. И Абдар получил возможность пользоваться моими услугами. — Он пожал плечами. — Через полгода я понял, что не смогу выносить его ни минуты.— А что ты делал для него?— Статую его любимой богини Кали. На это ушло довольно много времени.— Кали?— Богиня разрушения и уничтожения всего живого. Абдар считает, что послан сюда, чтобы исполнить ее предначертания. — Он сжал губы. — Но он также считал, что его сила нуждается в постоянном притоке энергии. Вот почему ему потребовались мои услуги.— Для того, чтобы создавать статуи богини?— Нет. — Он помолчал. — Чтобы делать маски.— Маски?— Золотые маски. — Он повернулся и посмотрел на нее. — Ты уверена, что хочешь услышать этот рассказ? Он не из приятных.— Я слушаю тебя. Продолжай.— Абдар убедил себя, что его мощь усиливается, если ее поддерживать эмоциями других людей. Чем сильнее душа человека, тем сильнее эмоции, которые будут передаваться ему. И если этой подпитки долго не было, Абдар становился все более и более раздражительным. Он придумал способ, как «закрепить» эти эмоции. И в ту минуту, когда в них появляется нужда, пользоваться ими. — Кар-таук вскинул брови. — А какой метод годится для закрепления эмоций больше, чем смерть?Маргарет смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.— Ты сама хотела услышать этот рассказ. Абдар поверил, что если он сумеет запечатлеть последний страшный взрыв эмоций, то он сможет впитывать его в себя в нужный момент.— Маски мертвецов? — прошептала Маргарет. — Он заставлял тебя делать маски мертвецов?— Я сделал три такие маски. Первая принадлежала одной из его наложниц, молодой женщине по имени Мирад. Ее тело однажды ранним утром принес в мою мастерскую Пачтал. Он сказал, что женщина умерла ночью от апоплексического удара. И что это одна из любимых наложниц Абдара, поэтому он хочет оставить себе на память золотую маску. Я сделал маску. Она получилась очень хорошо. Женщина была красива. И выражение ее лица было печальным, но спокойным.Через неделю Пачтал принес мне другую мертвую наложницу. Ее смерть он объяснил теми же самыми словами. Эту маску делать было гораздо труднее. Мышцы лица ее были перекошены, на лице застыло выражение боли и ужаса. Мне показалось странным, что две женщины умерли одна за другой. Но я не мог задавать никаких вопросов. Абдар находился на своей половине, куда мне не было доступа. Третье тело, которое мне принесли, принадлежало мальчику одиннадцати или двенадцати лет. И его лицо было… — Картаук сжал губы. — Больше я не мог лгать самому себе. Ни один нормальный человек не захотел бы сохранить то лицо себе на память. Я отказался делать маску.Через час появился Абдар. Он сказал, что я должен буду делать для него маски, не задавая никаких вопросов. В противном случае он прикажет отрубить мне руки. Я должен стать священным орудием богини Кали. Маски, которые я сделаю, он развесит по стенам дворца и будет впитывать в себя их силу.— Он убивал их? — прошептала она.— С помощью Пачтала. Тот большой знаток разных ядов. И умел добиваться такого действия, которое вызывало бы наибольшие мучения. Чем мучительнее смерть жертвы, тем больше энергии запечатлеется в маске.Маргарет почувствовала приступ дурноты.— Ты прав. Это настоящие монстры, а не люди. И Руэл считает, что Абдар попытается захватить остров?Картаук кивнул.— Поэтому он работает не покладая рук, чтобы подготовиться к нападению. Он хочет положить конец злодеяниям Абдара.Маргарет изучающе посмотрела на Картаука.— И ты приехал в Циннидар с этой же целью? Чтобы избавить мир от этого монстра?— Должен признаться, что мир станет чище без него. — Он встретился с ней взглядом. — Но я приехал сюда не из-за него.— Тогда почему… — Она глубоко вздохнула. Еще одна бездна разверзлась прямо у ее ног. В эти дни каждое слово, каждый жест таили в себе опасность. Прошло еще несколько томительных мгновений, прежде чем она снова смогла взглянуть на форму, лежавшую в коробке. — Когда мы начнем заливать золото?— Скоро. — Картаук говорил медленно и негромко. — Нельзя терять терпение, даже если ожидание дается с большим трудом.
Руэл сосредоточенно смотрел на Джейн.— Ты блефуешь. — Он погрозил ей пальцем. — Два короля.Джейн недовольно бросила карты на столик.— Как ты догадался? Я думала, что у меня получится.Руэл смешал карты.— На этот раз выражение лица оставалось неизменным. Если бы я не знал тебя, то вполне мог бы обмануться.— Так как же ты догадался, черт возьми?!— Интуиция. У некоторых людей можно уловить напряженность. Ничего определенного, но это ощущается в уголках глаз, губ…Руэл читал ее как открытую книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Руэл был бледен, как мертвец. Сквозь пелену тумана, застилавшую глаза, Джейн видела, какое у него изнуренное, измученное лицо. Нужно что-то делать. Надо сказать ему, что сегодня ночью она сама будет присматривать за Йеном. Хотя надежды на то, что уступит свое место у постели брата, почти нет. Руэл говорит, что Йен все время ускользает от него. И если он не будет прикладывать постоянных усилий, чтобы вытащить его из мрака, Йен умрет.— Ты должен отдохнуть.Руэл склонился над ней:— Что?— Тебе нужно как следует отдохнуть. Ты выглядишь таким бледным… — нежно сказала Джейн и запнулась, полностью придя в себя. Ничто здесь не напоминало комнату в Казанпуре, где они боролись за жизнь Йена…— Это тебе надо отдохнуть. — Руэл взял стакан и поднес к ее губам.Джейн послушно сделала глоток.— Я больна?— У тебя был приступ малярии. Врач сказал, что это сравнительно слабый приступ. — Он сжал губы. — Но мне он не показался таковым.Джейн вспомнила, будто это происходило во сне, как на нее смотрел врач, задавал какие-то вопросы и разговаривал с кем-то, кто находился по другую сторону кровати.— Маргарет тоже была здесь?— Да. Почему ты мне не сказала, что больна малярией?— Зачем? — нахмурилась она. — Мне пора возвращаться в лагерь.— Я послал Ли Сунгу записку о том, что ты задержишься.— Это моя вина. Я забыла принять квингбао после того, как приехала сюда.— Квингбао?— Старинное китайское средство. Ли Сунг лечил меня этой травой, когда я впервые заболела в Казанпуре.— И ты постоянно принимаешь ее?— Нет, не все время. Только когда чувствую приближение приступа.— А сколько ты принимала его в Циннидаре? — спросил он.— Четыре недели.— Бог мой!— Приступы мучили меня только ночью.— Подрывая силы. — Он вцепился в подлокотник. — Ты приехала сюда уже совсем больной. В нормальном состоянии ты ни за что бы не решилась пойти на это.Оглядываясь назад, на тот непонятный, видимый, как в тумане, отрезок времени, Джейн уже не могла бы сказать, так оно или нет.— Не знаю. Впрочем, какое это имеет значение. В прошлом году, в Гленкларене, у меня тоже был приступ. Через день я вернулась на мельницу.— Такой же серьезный приступ, как и сейчас?Она покачала головой.— Но это не означает, что я буду отлынивать от работы. — Она замолчала и вяло спросила: — А почему тебя это так занимает?— Потому что мне нужна… — Он отвел глаза в сторону, к тому месту, где стоял стакан. — Потому что мне нужна железная дорога.Руэл собирался сказать что-то совсем другое. Джейн задумчиво свела брови.— Мы всего на несколько дней отстаем от графика. Эта болезнь не надолго задержит нас. Ли Сунг справится сам с заданием, которое он получил. А я завтра вернусь в лагерь.— Что ты несешь! — Его голубые глаза сверкнули гневом. — Чтобы свалиться на следующий день? Ты задержишься здесь на неделю.— Мне нужна эта железная дорога не меньше, чем тебе. Поболею в другое время.— Тебе надо сейчас как следует отлежаться… — Он не договорил, увидев выражение ее лица. — Хорошо, четыре дня.Джейн покачала головой.Но Руэл твердо повторил:— Четыре дня. Завтра утром я привезу сюда Медфорда для того, чтобы ты могла обсудить с ним все нужные вам вопросы. У тебя не будет ощущения, что ты тратишь время понапрасну.Джейн действительно надо было увидеться с Медфордом. Внимательно поглядев на Руэла, она поняла, что спорить с ним сейчас бесполезно.— Три дня.— Уговорились, — улыбнулся Руэл.Она изумленно смотрела на него: это была та самая улыбка, которая некогда освещала его лицо теплом и юмором. Та улыбка, которую она редко видела даже в те дни, что предшествовали крушению поезда.— Что… с тобой? Ты изменился.Он прикрыл глаза.— Изменился?Теплота в выражении его лица пропала. И снова Руэл отдалился от нее.— Поспи еще. — Он поднялся. — Я сейчас пойду во дворец и отправлю Тамара за Медфордом. Ты довольна?Она была слишком слаба, чтобы реагировать на происходящее.— Думаю, что да.Он задержал на ней взгляд своих пронзительно-синих глаз.— Все будет хорошо, — сказал, запинаясь, Руэл. — Я не… — Он замолчал и нетерпеливо взмахнул рукой. — О черт! — И, быстро повернувшись, широким шагом вышел из домика.Джейн задумчиво смотрела ему вслед.Нет, что-то с ним произошло. Руэл определенно изменился.
Поток холодного воздуха, скользнувший под одеяло, пробудил ее от сна. Теплое тело, запах кожи, пряностей. Рядом с ней был он.— Руэл…— Шшш… — Он притянул ее поближе к себе так, что она прижалась к нему спиной. — Спи.— Медфорд?— Он приедет завтра в четыре часа. Как ты себя чувствуешь?Джейн ощутила страшную слабость, которая всегда охватывала ее после приступа. Это было неестественно. Но вот что удивительно: она вдруг почувствовала, что исчез страх, появилась уверенность в том, что все будет хорошо, и, как ни странно, источником этих чувств был он, Руэл.— Лучше.С не свойственной ему неуклюжестью Руэл проговорил:— Я сначала хотел дать тебе поспать одной. Но боялся, что ты снова начнешь бредить. Мне хотелось быть рядом в эту минуту.— Я бредила?— Да. Ты кричала и рвалась.— А что я кричала? — осторожно спросила Джейн, боясь, не выдала ли она себя.Он ответил не сразу:— Я не различил слов.Она облегченно вздохнула.— Спи. Сегодня температура спала. И ты должна выспаться.Ее глаза закрылись, и она позволила пелене сна окутать ее. Не нужно ни о чем волноваться. Руэл прогонит ночных демонов…
— На этом мы и закончим. — Медфорд скатал карту и встал. — Когда вы собираетесь добраться до ущелья?— По графику. — Джейн поморщилась. — Обезумевший слон задержал нас на несколько дней. Но мы найдем способ ускорить прохождение трассы.Он улыбнулся.— Нисколько не сомневаюсь. Вы прекрасно справились со своим участком работы.Джейн удивленно вскинула брови.— Правда?— Еще рано говорить об этом, — чуть более сдержанным тоном сказал Медфорд. — Но то, что уже сделано, произвело на меня большое впечатление. Я не ожидал от вас такого.— Я догадывалась, — холодно отозвалась Джейн.— Вам удалось сделать все, чтобы отношения с Руэ-лом не отозвались на вашей работе. Признаться, после того… — Он замолчал. — Впрочем, я не хотел говорить об этом. Руэл сказал, что вырвет у меня язык, если я не ограничусь разговором только о делах. — Он пожал плечами. — Но я не отношусь к числу тех людей, которые скрывают свои мысли.— Я заметила, — кивнула Джейн, раздумывая, с чего это Руэл так начал заботиться о ней.— Вам пора, Медфорд, — послышался голос Руэла.— Мы уже закончили. — Медфорд кивнул Джейн и направился к дверям. — Надеюсь, вы скоро поправитесь, мисс Барнаби.— Всего хорошего, мистер Медфорд.— Я дал ему час. Он не слишком утомил тебя? — спросил Руэл.— Нет, — медленно отозвалась Джейн. — Но я…— Опять начинается приступ? А доктор обещал, что температура не будет подниматься. — Он подошел к ней и приложил ладонь ко лбу. — Я не чувствую жара.— Дело не в лихорадке. — Она отвела его ладонь со лба. — Объясни, что случилось? Отчего ты вдруг подобрел?— Что тут странного? Ты нужна мне, чтобы довести до конца железную дорогу, — насмешливо улыбнулся Руэл.— Мне кажется… что ты обманываешь меня.Он сел в кресло, стоявшее у окна.— А какие еще могут быть причины?Джейн жалела о том, что не может видеть выражения его лица. Он сидел, вытянув перед собой ноги. Солнечные лучи образовывали золотистый ореол вокруг его головы, а лицо его находилось против света.— Я не уверена, но мне кажется, что тут какую-то роль сыграла моя болезнь.— Ты хочешь сказать, что я пожалел тебя?— Нет. — Она молчала, стараясь собраться с мыслями. — Я думаю, это из-за того, что ты начал заботиться обо мне. Картаук как-то сказал, что некоторые люди по природе своей являются защитниками. И когда они начинают кого-то опекать, то уже не могут освободиться от этого.— Мы с ним тоже говорили на эту тему. И он сказал, что как раз ты относишься к такому типу людей. Ты готова взять на себя опеку над всеми нуждающимися в помощи. Но меня природа обделила этими свойствами.— Но так, как ты заботился о Йене, мало кто мог заботиться.— Йен — это исключение… Впрочем, мне уже наскучил этот бесполезный разговор. Ты умеешь играть в покер?Джейн кивнула.— Но не так хорошо, как Ли Сунг.— Я и не рассчитывал. Обман и блеф — не в твоем духе. — Он выдвинул ближайший к нему ящик стола. — Зато я поднаторел в этом деле.— Тогда зачем нам играть?— Чтобы скоротать время. — Он сел за стол и принялся тасовать колоду. — И чтобы я мог пережить еще одну победу.— А что это даст мне?Он улыбнулся.— Ты забыла, что я подрабатывал одно время тем, что рассказывал всевозможные истории. Садись, я расскажу тебе, как нашел свой первый золотоносный участок.— Тебе, наверно, было страшно интересно?— Скорее мучительно. Тогда мне исполнилось только девятнадцать лет. Многому еще предстояло научиться. — Руэл начал сдавать карты. — Но я постараюсь рассказать так, чтобы тебе было интересно.Джейн знала, что у него это получится. Он будет скрывать жестокие стороны жизни, с которыми соприкасался, высвечивая только яркое и блестящее, но она сумеет выудить из этого повествования те черты юного Руэла, который еще был так уязвим.— Ну? — Руэл поднял карты.Джейн никогда не ощущала такого уверенного спокойствия, какое появилось у нее в эти последние дни. Он больше не сможет причинить ей никакого вреда. Почему бы ей не удовлетворить своего любопытства в том, что относится к нему…— Что ж… — Она подошла к нему. — По крайней мере, мы скоротаем время.
— Джейн сейчас в летнем домике, — сказала Маргарет, наблюдая, как Картаук уминает песок вокруг формы, на которой уже был нанесен рисунок печатки для Йена.— Да? — Он вскинул густые брови. — И это оскорбляет твои пуританские чувства?— Нет. Хотя я считала, что должно оскорблять. Я боюсь, что он обидит ее.— Оставь их в покое, Маргарет. Ты не можешь защитить весь мир.— Только язычники не пытаются изменить плохое на хорошее. — Она покачала головой. — Но иногда грань становится расплывчатой, не так ли?— Джейн умеет постоять за себя. Они с Руэлом найдут общий язык. Ни один из них не станет благодарить тебя за вмешательство в их дела.— Но Руэл так…— … многолик, — перебил ее Картаук. — И еще сыграет немало новых ролей, которые удивят тебя. Его характер еще продолжает меняться. И за этим чрезвычайно интересно наблюдать.— Ты не считаешь его злодеем?— Руэла? — Картаук покачал головой. — Он пытается изобразить злодея. Но ему это не удается, сколько бы он ни старался.— А тебе удалось бы?— Да. Я учился этому у настоящего мастера.— У Абдара?Он кивнул.— Вот это настоящее чудовище.Первый раз он сам заговорил о сыне махараджи. И Маргарет с любопытством спросила:— Тогда почему ты так долго оставался с ним?— Я работал на его отца. И почти не имел дел с Абда-ром. Но строительство железной дороги увлекло махараджу. И Абдар получил возможность пользоваться моими услугами. — Он пожал плечами. — Через полгода я понял, что не смогу выносить его ни минуты.— А что ты делал для него?— Статую его любимой богини Кали. На это ушло довольно много времени.— Кали?— Богиня разрушения и уничтожения всего живого. Абдар считает, что послан сюда, чтобы исполнить ее предначертания. — Он сжал губы. — Но он также считал, что его сила нуждается в постоянном притоке энергии. Вот почему ему потребовались мои услуги.— Для того, чтобы создавать статуи богини?— Нет. — Он помолчал. — Чтобы делать маски.— Маски?— Золотые маски. — Он повернулся и посмотрел на нее. — Ты уверена, что хочешь услышать этот рассказ? Он не из приятных.— Я слушаю тебя. Продолжай.— Абдар убедил себя, что его мощь усиливается, если ее поддерживать эмоциями других людей. Чем сильнее душа человека, тем сильнее эмоции, которые будут передаваться ему. И если этой подпитки долго не было, Абдар становился все более и более раздражительным. Он придумал способ, как «закрепить» эти эмоции. И в ту минуту, когда в них появляется нужда, пользоваться ими. — Кар-таук вскинул брови. — А какой метод годится для закрепления эмоций больше, чем смерть?Маргарет смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.— Ты сама хотела услышать этот рассказ. Абдар поверил, что если он сумеет запечатлеть последний страшный взрыв эмоций, то он сможет впитывать его в себя в нужный момент.— Маски мертвецов? — прошептала Маргарет. — Он заставлял тебя делать маски мертвецов?— Я сделал три такие маски. Первая принадлежала одной из его наложниц, молодой женщине по имени Мирад. Ее тело однажды ранним утром принес в мою мастерскую Пачтал. Он сказал, что женщина умерла ночью от апоплексического удара. И что это одна из любимых наложниц Абдара, поэтому он хочет оставить себе на память золотую маску. Я сделал маску. Она получилась очень хорошо. Женщина была красива. И выражение ее лица было печальным, но спокойным.Через неделю Пачтал принес мне другую мертвую наложницу. Ее смерть он объяснил теми же самыми словами. Эту маску делать было гораздо труднее. Мышцы лица ее были перекошены, на лице застыло выражение боли и ужаса. Мне показалось странным, что две женщины умерли одна за другой. Но я не мог задавать никаких вопросов. Абдар находился на своей половине, куда мне не было доступа. Третье тело, которое мне принесли, принадлежало мальчику одиннадцати или двенадцати лет. И его лицо было… — Картаук сжал губы. — Больше я не мог лгать самому себе. Ни один нормальный человек не захотел бы сохранить то лицо себе на память. Я отказался делать маску.Через час появился Абдар. Он сказал, что я должен буду делать для него маски, не задавая никаких вопросов. В противном случае он прикажет отрубить мне руки. Я должен стать священным орудием богини Кали. Маски, которые я сделаю, он развесит по стенам дворца и будет впитывать в себя их силу.— Он убивал их? — прошептала она.— С помощью Пачтала. Тот большой знаток разных ядов. И умел добиваться такого действия, которое вызывало бы наибольшие мучения. Чем мучительнее смерть жертвы, тем больше энергии запечатлеется в маске.Маргарет почувствовала приступ дурноты.— Ты прав. Это настоящие монстры, а не люди. И Руэл считает, что Абдар попытается захватить остров?Картаук кивнул.— Поэтому он работает не покладая рук, чтобы подготовиться к нападению. Он хочет положить конец злодеяниям Абдара.Маргарет изучающе посмотрела на Картаука.— И ты приехал в Циннидар с этой же целью? Чтобы избавить мир от этого монстра?— Должен признаться, что мир станет чище без него. — Он встретился с ней взглядом. — Но я приехал сюда не из-за него.— Тогда почему… — Она глубоко вздохнула. Еще одна бездна разверзлась прямо у ее ног. В эти дни каждое слово, каждый жест таили в себе опасность. Прошло еще несколько томительных мгновений, прежде чем она снова смогла взглянуть на форму, лежавшую в коробке. — Когда мы начнем заливать золото?— Скоро. — Картаук говорил медленно и негромко. — Нельзя терять терпение, даже если ожидание дается с большим трудом.
Руэл сосредоточенно смотрел на Джейн.— Ты блефуешь. — Он погрозил ей пальцем. — Два короля.Джейн недовольно бросила карты на столик.— Как ты догадался? Я думала, что у меня получится.Руэл смешал карты.— На этот раз выражение лица оставалось неизменным. Если бы я не знал тебя, то вполне мог бы обмануться.— Так как же ты догадался, черт возьми?!— Интуиция. У некоторых людей можно уловить напряженность. Ничего определенного, но это ощущается в уголках глаз, губ…Руэл читал ее как открытую книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47