– Ты не верила, что настанет такой день, когда королева пригласит меня, чтобы я сформировал и возглавил правительство, правда? Ха, она тоже этому не верила! Милостивый Боже, родная, она выглядела кислее лимона.
– Ну, ты не можешь ее в этом винить! После ужасного скандала, когда ты подал в отставку, и всех демонстраций против принца… Дорогой, ничего удивительного, что она терпеть тебя не может!
– Правда, правда! – фыркнул Пальмерстон. – Но мне кажется, она изменит свое отношение ко мне, когда узнает, как мы сможем хорошо работать с ней. Она – весьма воинственная мадам, должен тебе сказать. И как только я принялся ругать русских, она стала со мной соглашаться, будто между нами никогда не было разногласий. И кроме того, я начал раболепствовать перед принцем.
– Он не настроен прорусски, не так ли? – спросила его Эмили.
– Спаси Боже, конечно нет! Я знаю, что об этом болтали, да я и сам, признаться, кое-кому намекнул об этом, чтобы завоевать побольше симпатии к себе, но это неправда. Он так же сильно русских ненавидит, как черт боится ладана. Когда я его услышал, мне даже стало жаль этого человека. Должен тебе сказать, что вначале королева и принц держались крайне сдержанно и холодно, но мне кажется, что в конце концов они немного растаяли. Ну, совсем немного…
Эмили взяла мужа за руку и прижалась к нему.
– Генри, тебе следует тактично вести себя с ними, или ты долго не продержишься. Одно дело быть министром иностранных дел, когда все колотушки получал Рассел, но совершенно другое, когда ты сам премьер-министр.
– Я понимаю, Эмили. Дорогая, я не дурак. Мне представилась великолепная возможность, и не думай, что я ею не воспользуюсь. Нам нужна победа в войне, и придется работать, как дьяволам, чтобы исправить все ошибки. Это и станет самой крепкой связью между мною и дворцом. Они хотят победы, и я ее хочу! Я уверен, что принц станет со мной сотрудничать из чувства долга, как бы он ни относился ко мне, а королева последует за ним. Дорогая моя, она разумная женщина и понимает, что за мной стоит вся страна, и, по-моему, она осознает, что Эбердин и все остальные – скопище слабоумных идиотов. Уж я-то не стану колебаться и буду идти вперед по намеченному курсу… Я покинул министерский кабинет, и клянусь Богом, трон, на котором сидит королева, начал шататься под ней! Я уверен, что она не забыла этого.
– И не простила! – резко напомнила ему жена.
– Конечно не простила, – согласился Пальмерстон. – Она никогда ничего не прощает. Я и не ожидаю, что она меня простит или я ей понравлюсь. Но она станет со мной работать, и это все, что мне нужно.
Он зевнул и потянулся.
– Я бы сейчас как следует поужинал и выпил хорошего портвейна, Эмили. А потом мы отправимся спать. У меня был тяжелый день.
Эмили Пальмерстон невинно заморгала ресницами.
– И я тоже, Генри, дорогой. Я была так занята, планируя переезд на Даунинг-стрит, что ужасно устала!

В последующие месяцы Виктория иногда на миг отрывалась от работы с мыслью, не снится ли ей, что отвратительный старик, с которым она воевала не на жизнь, а на смерть всего год или два тому назад, стал неутомимым блестящим премьер-министром, с которым ей оказалось так легко сотрудничать.
Ей, как и прежде, не нравился Пальмерстон, но, несмотря на женские предрассудки, Виктории пришлось признать, что сейчас его поведение было безукоризненным. На него до сих пор было забавно смотреть – эти крашеные рыжие бакенбарды и невероятно яркие наряды… Но его манеры были безупречны, и, что самое главное, он всегда обращался к Альберту за советом.
Просто удивительно, но его рисковый и упрямый характер, который злил ее в мирное время, идеально подходил к условиям войны. Ей так импонировала его смелость, презрение к их врагам и уверенность, что Англия одержит потрясающую победу.
А между тем в Крыму разгорелась свирепая борьба. Военные силы Англии и Франции больше страдали от заболеваний, чем от потерь в сражениях. Они старались захватить русскую крепость Севастополь. Англичанка по имени Найтингейл – такое прекрасное имя – Соловей! – собрала отряд сестер, чтобы работать в Скутари, помогать раненым. Виктория, которая была невысокого мнения о способностях и уме женского пола, решила, что мисс Найтингейл – исключение из правила, поэтому послала в Крым маленькую брошь с благодарственной запиской. Ей было так приятно представлять, как была признательна и взволнована эта занятая женщина, получив подарок от королевы.
Виктория посещала раненых, когда их привозили в Англию. Она проливала слезы волнения над ее храбрыми солдатами, ее детьми, ну… почти детьми, которые сидели на койках и приветствовали ее появление. Они чудесно выглядели в чистых повязках, но были такими грустными! Ее воображение рисовало ей сцены боя и базовые лагеря. Они представлялись ей такими же, как госпиталя, которые специально готовили для ее инспекции. Никто там и понятия не имеет о вшах, грязи и страшной боли. Королева и вообразить не могла, как кричат мужчины, умоляя чтобы им помогли избавиться от невыносимой боли. Она видела их мужественными, ухоженными и сдержанными, было приятно думать, что они ее люди и сражались ради нее.
Она совершенно забыла, и Альберт не стал напоминать ей, что эти люди были выходцами из той самой толпы народа, которая пылала ненавистью к ее мужу, и, по мнению Виктории, представители этой толпы были ненамного лучше зверей.
Ранней весной 1855 года император Наполеон III и его императрица Евгения прибыли в Англию с официальным визитом.
Виктория волновалась, как девочка, готовясь к встрече с ними. В имени Наполеона заключался зловещий смысл, и это был племянник великого Бонапарта.
О нем ходили разные слухи. Некоторые люди заявляли, что он на редкость очаровательный человек. Другие считали его уродливым, хитрым коротышкой. Год назад Альберт ездил в Булонь, встречался с ним и высказал сдержанное, но хорошее мнение о Наполеоне.
Императрица Евгения считалась одной из самых красивых женщин в мире. Виктория жаждала ее увидеть, причем у нее полностью отсутствовала ревность к ее красоте. Но тем не менее она заказана себе несколько новых нарядов – великолепные бальные туалеты из атласа, отделанные бесценными кружевами, и более простые платья для обычного общения. Королева решила: коль скоро ей так нравились ее прежние платья, то и новые наряды должны быть выдержаны в том же стиле.
Альберту не нравились новые фасоны и он утверждал, что Виктории больше к лицу простые платья. Великолепные парадные драгоценности, которые королева крайне редко надевала, достали из хранилища, почистили и отполировали. Было бы глупо заказывать себе сверхмодные наряды, но богатство и власть королевства оценивались в соответствии с ее украшениями.
Наконец император и императрица прибыли в Виндзор и остановились в Золотых парадных апартаментах. На первый взгляд Наполеон не произвел на Викторию впечатления – маленький человек с плохой фигурой и некрасивым грустным лицом. Но как только между ними завязался разговор, она почувствовала поразительный магнетизм его очарования. Он обладал прекрасным голосом и удивительными глазами. Хотя Виктории было уже почти сорок лет и она была необыкновенно счастлива с Альбертом, подавленный инстинкт заставил ее прореагировать на потрясающую привлекательность Луи Наполеона, секрета которой она даже не поняла. Он ей сразу понравился, и, что удивительно, ей приглянулась и императрица.
Не в натуре Виктории было завидовать потрясающей, ослепительной красоте французской императрицы. Она просто любовалась ею. Сама Виктория никогда не была красивой или даже хорошенькой, а потому ей и в голову не приходило сравнивать себя с роскошной статной рыжеволосой Евгенией с прекрасными глазами редкого сине-фиолетового цвета.
Виктория никогда прежде не видела столь изысканного создания, и Евгения ее очаровала.
После чудесного парадного банкета все собрались на бал в прекрасном зале Ватерлоо. Пальмерстон, яркий, как павлин, прибывший со своей элегантной красивой женой, наблюдал, как королева Англии открывает бал с императором Франции. Они хорошо подходили друг другу. Он был невелик ростом, и рядом с ним королева не выглядела крохотной. Однако Виктория была плохо одета: со старомодным кринолином, в золотой парче и вся закутанная в брюссельские кружева. Ее голова, шея и руки сверкали от бриллиантов, настолько крупных, что казалось, королева горит и переливается при движениях. «Да, некрасивая коренастая маленькая женщина с красным лицом», – подумал Пальмерстон, внимательно наблюдая за ней, а потом перевел взгляд на императрицу Евгению, танцевавшую с Альбертом.
И партнер, и партнерша были высокого роста, очень красивые, хотя принц казался утомленным и уже начал лысеть.
На французской императрице ловко сидело потрясающее белое платье, оставляющее обнаженными ее знаменитые плечи. У нее была фигура богини. На ее бронзовых волосах сверкала тиара из бриллиантов и изумрудов. Пальмерстон нашел эту женщину великолепной. Он шепотом поведал Эмили, что первоначально намерения Наполеона в отношении Евгении были нечестными. Впрочем, как и большинства других близких ему женщин. Но ее добродетель и поразительное очарование привели его к браку. Природа щедро наградила ее теми качествами, которые отсутствовали у Виктории – прекрасным ростом, тонким вкусом и удивительной грацией. Танцуя с Альбертом, она двигалась плавно, как лебедь.
Но ни один человек не поклонится французской императрице инстинктивно, как они кланялись пухлой маленькой королеве английской. «Все-таки Виктория настоящая королева, величие заложено в ней от рождения», – неожиданно подумал Пальмерстон и вновь взглянул на Евгению, точно в первый раз понял: красота и элегантность не имели ничего общего с величием, которым обладала Виктория. У Альберта тоже отсутствовала эта черта, а вот в голосе и манерах племянника Наполеона чувствовался тот же, что и у Виктории, магнетизм власти.
Именно поэтому он и Виктория доминировали в комнате, как будто другая пара – прелестная женщина и красивый мужчина – вообще не существовали для всех присутствующих.
Визит прошел успешно. Где бы ни появлялись император и императрица, толпы народа приветствовали их. Постоянно устраивались приемы и балы. Был проведен парад войск в Большом парке в Виндзоре. Когда царственная пара отправилась домой во Францию, от волнения Виктория разрыдалась на плече Альберта. Ей понравился Луи Наполеон и оказалось приятно общаться с императрицей Евгенией. У Виктории никогда не было приятельницы, с которой она могла бы общаться на равных. И ей нравилось болтать с Евгенией о детях, расспрашивать о Париже и рассматривать наряды гостьи, изготовленные новым французским модельером по имени М. Ворт. Виктории стало грустно, когда император и императрица покинули Англию.
В августе она и Альберт собирались совершить ответный визит. Виктория была счастлива снова увидеть своего дорогого брата-суверена и императрицу Евгению. Они сообщили своему старшему сыну, что он сможет прервать занятия с мистером Гиббсом, потому что отправится в Париж вместе с родителями.
Берти принялся так громко радоваться предстоящей поездке, что тут же получил выговор. Его отец в весьма нелицеприятных выражениях объяснил ему, что французский двор будет интересовать характер и поведение будущего короля Англии и все станут пристально следить за его поступками. Недопустимо, чтобы Берти вел себя там легкомысленно, строго заметил Альберт. Он еще раз сурово напомнил Берти, чтобы тот прекратил низко опускать голову, когда к нему обращаются, так как от этого выглядит излишне застенчивым. Он поедет в Париж, и его родители надеются, что он их не подведет. Принц Альберт предупредил сына, что они ждут от него поведения, подобающего принцу Уэльскому!
Альберт был поражен и раздражен, когда узнал от Гиббса, что мальчик, вернувшись к себе в комнату, разразился рыданиями.
И вот наконец английская королевская семья прибыла во Францию. Ярко светило солнце, и Викто-рия была настолько поражена величием Сен-Клу, что даже позабыла отчитать Берти за то, что его тошнило во время путешествия. Когда она увидела свои апартаменты, то не удержалась от восклицания удовольствия – точные копии ее комнат в Виндзоре!
Мебель, портьеры, основная гамма – все было тщательно скопировано. У нее создавалось впечатление, что она и не покидала Англию. Как был к ним внимателен император! Они оба с Евгенией такие милые и добрые! Смеясь, Виктория заявила, что если она увидит свою собачку, то впечатление будет полным. Ее слова передали императору, и на следующее утро в ее спальню, радостно лая, ворвался ее спаниель.
Радость Виктории оказалась заразительной: холодное и расчетливое сердце Наполеона, несмотря ни на что, смягчилось в отношении ее. Евгения, которая немало выстрадала от женской зависти к своей красоте, была покорена искренним восхищением ее прелестями со стороны Виктории.
В своих апартаментах в Сен-Клу Наполеон и его жена обсуждали своих гостей. Императрица сидела у туалетного столика в пеньюаре из розового атласа бледнейшего оттенка с отделкой из лебяжьего пуха. Хотя они были женаты всего лишь два года, император уже начал развлекаться с другими женщинами. Те не могли сравниться с его женой ни красотой, ни очарованием, зато они щедро делились с ним теплом, которого была лишена Евгения. Наполеон лениво подумал, как много чепухи болтают о женщинах с рыжими волосами. Он наблюдал, как Евгения душила шею. Да, мужчины предпочитают обожать богинь, а потом разочаровываются именно в тех их качествах, которые прежде так манили их. Но несмотря на своих любовниц, он все еще был влюблен в свою жену.
Евгения вздохнула:
– Каким долгим был этот день! Я думала, что они рано отправятся спать, но Виктория была настолько энергична, как будто только что поднялась после сна!
– Ей здесь очень нравится, – заметил император. – Она веселится, как молоденькая девушка. А вот принц явно предпочитает рано ложиться в постель. Он выглядел усталым.
– Мне Альберт кажется болезненным, он очень бледен и как будто все делает через силу. Я наблюдала за ним, когда мы были на могиле Неизвестного солдата, и я могу поклясться, что он там чуть не уснул!
Император улыбнулся:
– Я тоже наблюдал за ним, дорогая, он действительно уснул!

Наконец было закончено строительство замка Балморал. Возвратившись из Франции, королевская чета отправилась в Шотландию, чтобы провести там свой отпуск. Их ждало волшебное детище архитектурной мечты Альберта. Рука об руку Виктория и Альберт осматривали огромное сооружение из серого камня с башенками и бастионами. Их поражало средневековое величие замка, в котором воплотилось романтическое прошлое Шотландии. Королева сказала, что замок – подлинное произведение искусства и просто великолепен. Совсем не то, что разрушающиеся стены старого замка.
Весь королевский двор с ужасом смотрел на это чудовище и бормотал комплименты. Тщательно спланированные Альбертом украшения внутри замка не смогли удержать даже самых близких друзей королевы от старательно скрываемых насмешек, хихиканья и удивления пошлой безвкусицей. Мебель была обита поплином, занавеси сшиты из шотландки и, бог мой, даже ковры были выдержаны в стиле шотландки…
Уродство не поддавалось описанию. Цвета и цветовые гаммы совершенно не сочетались друг с другом. Все вокруг было настолько безвкусным, что загроможденные мебелью помещения Осборна казались в сравнении с этим кошмарным замком просто Тюльери. Картины кисти Лендсира, рога и чучела оленей, развешанные по стенам, нависали над посетителями. В бесконечном холле выполненная в натуральный рост фигура принца в национальном костюме шотландского горца так пугала бедных дам, что они чуть не падали в обморок. В замке преобладала мебель из красного дерева. Массивные столы были заставлены разными безделушками, миниатюрками, восковыми цветами под стеклом, статуэтками, фотографиями королевы и принца, их детей, животных в вычурных рамках. Здесь можно было отыскать вид каждой возвышенности в Шотландии, изображенный на фарфоровом медальоне.
Этот замок и его обстановка являли собой вкус среднего класса. Английские аристократы стояли на приеме группами и недоуменно переглядывались, пока королева млела от удовольствия, проходя по комнатам, а слуга принца Джон Браун крутился вокруг них, показывая то или иное чудо, при этом непочтительно отталкивая в сторону высокородных аристократов. О замке Балморал лучше было промолчать – он был настолько нелеп, что те, кто хорошо относился к королеве, были расстроены и ради нее пытались как-то оправдать принца.
Пальмерстон приехал в Балморал, чтобы повидать Викторию и Альберта и выслушать их впечатления после путешествия в Париж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38