Но когда ты женишься на мне: тоже станешь англичанином.
– Я очень ценю это. – Теперь надулся принц Альберт. – Но до сих пор у меня сохраняется моя личная гордость.
– И у меня тоже.
Виктория настолько резко ответила ему, что сама себе поразилась. После всех уловок, к которым она прибегла, чтобы получить для него требуемую сумму, после всех унижений и стараний, что ей пришлось перенести и вытерпеть и о которых он даже не имеет ни малейшего представления, ее здорово разозлили его жалобы.
– Так как вы станете моим мужем, то не меньше вашего страдает и моя гордость. Поверьте, я бы предпочла, чтобы мой парламент проголосовал за выделение обычной суммы. И сделала все, что было возможно. И пока мы обсуждаем этот аспект, Альберт, дорогой, мне лучше заранее предупредить вас, что более всего требовали снижения выделяемой вам суммы члены партии тори. Я не желаю, чтобы вы вмешивались в политику, это было бы несправедливо по отношению к вам, но с партией тори невозможно иметь никаких дел. Я стараюсь дистанцироваться от них и уверена, что вы займете ту же самую позицию.
– У меня еще не было возможности задуматься над тем, какую позицию займу я.
Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. Так с ним за всю жизнь не смела разговаривать ни одна женщина. «Я не желаю, чтобы вы вмешивались в политику!» Как будто он ребенок. Вмешиваться в политику! Да Стокмар большую часть его обучения посвятил именно политике, и в частности, политическим силам в Англии. Всегда предполагалось, что если он женится на Виктории, то станет принимать активное участие в управлении страной.
– Альберт, вы должны правильно понять меня!
Он выглядел таким злым и расстроенным, что внезапно у нее прошло все недовольство. Это был их первый вечер вдвоем после стольких недель ожидания и разлуки и переписки, когда они посылали друг другу длинные и милые письма. И, похоже, теперь назревала ссора.
– Вполне естественно, что вы ничего не знаете про этих тори, – спокойно заметила королева. – Когда я вам все объясню, уверена, вы согласитесь со мной. Поймите, я лучше вас разбираюсь в подобных проблемах. И давайте не станем больше говорить об этом. Вы, наверное, очень устали после долгого путешествия, а я совершенно не подумала об этом…
– Да, я очень устал, – сказал принц.
Как обычно, его злость сменилась отчаянием. Ему хотелось уйти и остаться одному. И еще у него вдруг возникло совершенно не мужское желание разрыдаться, потому что он вдруг почувствовал себя ужасно несчастным. Он грустно подумал, что на его месте должен был быть Эрнест. Брат не так болезненно реагировал бы на все и не переживал бы из-за своего положения. Он преспокойно взял бы эти деньги и внимания не обратил бы на оскорбление. И еще рассмеялся бы и заявил своей будущей жене, что лучше немного интересоваться политикой, чем хорошенькими женщинами, как это делали множество консортов, которым было нечем заняться. Эрнест смог выйти из создавшегося положения спокойным, а не мучимым яростью и возмущением. Ему бы не захотелось собрать чемоданы и вскочить в первую попавшуюся карету, направлявшуюся к побережью, чтобы сесть на ближайшее судно, идущее в Германию, пока еще не слишком поздно…
– Тогда попрощаемся, дражайший Альберт.
Они стояли рядом. Виктория подняла лицо и обхватила его руками за шею, поднявшись на цыпочки. Он увидел жаждущий рот, немного приоткрытый так, что были видны острые зубы, и у него не хватило мужества не поцеловать ее губы, а чмокнуть в щеку.
Они поцеловались, и принц почувствовал, как маленькое тело тесно прижалось к нему.
– О Альберт!
Все было кончено. Она стояла, прижавшись к нему и положив голову ему на грудь, красная и задохнувшаяся…
– Альберт, я тебя люблю…
Он ничего не ответил, в голове у него была пустота, а тело оставалось холодным и безучастным из-за отсутствия чувств.
– Альберт? – Она умоляюще смотрела на него, на глазах ее выступили слезы. – Альберт, почему ты мне не отвечаешь? Ты все еще злишься? Альберт, этого не может быть после такого чудесного поцелуя… Пожалуйста, не злись. Все будет хорошо, я хочу, чтобы ты был счастлив. О мой дорогой Альберт, я так чудесно никогда себя не чувствовала!
Он решил, что она собирается опять поцеловать его, поэтому быстро отступил и взял ее за обе руки.
– Мне тоже было приятно, Виктория, я не сержусь. Почему я должен сердиться?
Она рассмеялась от радости и облегчения:
– Конечно, ты прав, прости меня. Я такая глупая, любовь моя. Почему бы тебе злиться? О дорогой Альберт, наверное, мне нужно позволить, чтобы ты оставил меня и пошел спать…
– Я действительно устал, – тихо сказал он. – Очень устал. Мне не хочется расставаться, дорогая Виктория, но я должен пожелать тебе доброй ночи. Завтра мы сможем провести вместе целый день.
– Конечно, – обрадовалась она. – Я приготовила столько интересных развлечений для нас, но пока тебе ничего не скажу. Это будет сюрприз на завтра. Доброй ночи, мой дорогой. Отдыхай…
Он поцеловал ей руки, затем быстро поцеловал ее в щеку и заставил себя улыбнуться Виктории, чтобы она не поняла, насколько сильно ему хочется поскорее уйти от нее. Альберт заснул, читая Библию. Альберт молил Бога, чтобы тот дал ему силу все выдержать. Он собирается жениться на женщине, которую не любит и никогда не полюбит, и жить в стране, столь же далекой для него, как оазис в пустыне. Бог, направляющий его жизнь, должен помочь ему прожить ее как можно лучше.
– Мне кажется, – продолжала настаивать баронесса Лизен, – что я не нравлюсь принцу.
– Чепуха! – Виктория отставила чашку с горячим шоколадом, даже не отведав его. – Ерунда, Лизен, конечно ты ему нравишься. Он знает, как я привязана к тебе.
– Это не имеет никакого значения. – Лизен покачала головой. – Я все замечаю и чувствую, что его отношение ко мне все хуже за последние недели. Я раньше вам ничего не говорила, потому что надеялась с ним подружиться и не хотела вас понапрасну беспокоить, моя дорогая, любимая мадам, но я так несчастна! Наверное, мне не стоит попадаться ему на пути.
– Ах, Лизен. – Виктория откинулась на подушки. Было раннее утро. Баронесса сидела с ней, пока королева пила шоколад и завтракала горячими рогаликами с маслом. – Лизен, ты же не хочешь сказать, что принц Альберт был с тобой груб. Я ни за что не поверю этому.
Ей хотелось разрыдаться. Конечно, Лизен была права. Виктория понимала, что Альберту не нравилась баронесса. Королева пыталась не обращать на это внимания, потому что сама она любила Лизен и ей было неприятно осознавать, что Альберт враждебно относится к баронессе.
– Нет, мадам, он со мной не груб. Принц слишком хорошо воспитан, чтобы быть грубым. Просто я изо всех сил старалась понравиться ему, держалась с ним очень любезно, но он как камень.
Она сморщила лицо и выдавила несколько слезинок. Самодовольная дрянь. Самоуверенный щенок, да к тому же еще и задается! Как она его ненавидела. Он просто ничтожество, к которому ее любимая мадам воспылала страстью, вот он и решил, что ему все позволено… Он решил вбить между ними клин, в этом нет сомнения. Все мужчины одинаковы. Они не переносят преданной дружбы между женщинами. Она воспитывала Викторию как собственную дочь, и никакой высокомерный Адонис не сможет разлучить их с помощью нескольких грязных поцелуйчиков. И Бог знает еще каких соблазнов, с отвращением подумала Лизен. Она никогда раньше не видела свою девочку в таком взвинченном состоянии, как сейчас. Как только принц вернулся из Кобурга, она стала беспокойной, раздраженной и взволнованной.
Бедное дитя, она такая любящая. Лизен возмутилась, представив ее в его объятиях. Виктория волнуется перед свадьбой. Да, у Альберта было грозное оружие, и он прекрасно им пользовался. А у Лизен? У нее за спиной были годы безупречной службы королеве, и она могла предложить ей только свою любовь. И все-таки он ничего не добьется. Ни за что! Виктория темпераментная девица, но со временем ее пыл немного остынет.
– Может, мне лучше не приходить по вечерам в гостиную? – грустно предложила она.– Мне не хотелось бы раздражать принца.
– Как ты можешь его раздражать, когда там сидят мои фрейлины, мать и еще бог знает кто! – резко возразила Виктория. – Ты всегда была со мной по вечерам, и я не желаю слушать подобные глупости. Лизен, запомни раз и навсегда: принц тебе симпатизирует. Я поговорю с ним. Мне не нравится, что между вами сложились натянутые отношения. Это меня нервирует.
– О, если принц узнает, что ты думаешь по этому поводу, я уверена, он не станет лучше относиться ко мне, – заявила баронесса. – Ничего подобного. Он просто разозлится и покажет это. Конечно, он не захочет расстраивать вас, но все-таки вы лучше ничего не говорите ему обо мне. В конце концов, я всего лишь бедная старая Лизен. Пока вы любите меня, я все вынесу, если даже принц будет настроен против меня.
– Прекрати! – заорала Виктория. – Почему ты жалуешься, что он настроен против тебя? Если тебе все равно, тогда зачем ты мне все это говоришь? Лизен, если ты произнесешь еще хоть одно слово, я на тебя разозлюсь. Я поговорю с принцем, и давай закончим этот разговор!
– Не волнуйся и не плачь! – Лизен не на шутку встревожилась, но в то же время была жутко довольна. – Не плачь! Когда-нибудь мы с ним подружимся, вот увидишь!
Виктория поговорила с Альбертом в то же утро во время длинной прогулки верхом по Виндзорскому парку. Они скакали быстрым галопом. Принц закричал, чтобы она остановилась, испугавшись, что лошадь может выбросить ее из седла. Альберт заметил красные глаза и резкие манеры королевы и понял, что бешеный галоп был ей нужен, чтобы немного сбросить напряжение. Но он подумал, что женщина не должна так скакать.
– О, мне уже гораздо лучше!
Она задохнулась, и лицо у нее было багровым.
– Тебе нужно поправить шляпу, – заметил Альберт.
Лошади медленно пошли рядом. Виктория поправила свою высокую шелковую шляпу, похожую на те шляпы, в которых мужчины отправляются в оперу. Альберт считал странностью англичан манеру их женщин носить части мужского туалета, в том числе и шляпы. Принц великолепно сидел на лошади, но ему также казалось бессмысленным просто ради развлечения ездить верхом. Но Виктории это нравилось, и когда они жили в Виндзоре, ездили на прогулку каждый день.
– Тебе не стоит так быстро скакать, – заметил Альберт. – Виктория, если тебя сбросит лошадь, ты можешь серьезно пораниться. Прошу тебя, не делай больше этого.
Она улыбнулась ему. Было так отрадно думать, что он беспокоится из-за нее. Пусть она и не собирается прислушиваться к его советам, ей все равно приятно его волнение. Он был очень внимательным и любящим и теперь уже не таким стеснительным, как вначале. Хотя иногда он пытался отстраниться от нее и объяснял, что не стоит слишком много целоваться до бракосочетания. Тогда Виктория начинала злиться и была в плохом настроении, но объясняла его поведение излишней чувствительностью. Никто не мог сказать дурного об Альберте. Он был человеком весьма утонченным и таким же чистым и прекрасным, как и его лицо. Виктория иногда плохо спала. Если бы он знал, какие мысли мучили ее, то, наверное, был бы очень шокирован. Но вскоре их ожиданию придет конец. Приближалось Рождество, а они должны были пожениться в феврале.
– Если я пообещаю ездить спокойнее, ты не дашь слово сделать кое-что для меня? – вдруг спросила она его.
– Конечно, если это в моих силах. В чем дело?
– Будь поласковее с Лизен, – выпалила Виктория. – Бедняжка думает, что не нравится тебе, и ее это очень огорчает.
– О, – холодно заметил Альберт, – какая странная просьба.
Ему не нравилась эта нахальная старуха с глазами-бусинками. Он чувствовал, как она его ненавидит. Принц обращался с ней вежливо, но держался от нее на расстоянии и не понимал, что он еще может сделать.
– Жаль, что она так считает. Я могу больше разговаривать с ней – ведь она твоя старая и верная служанка.
Виктория ждала не такого ответа. Ей не понравилось, что он назвал Лизен прислугой. Лизен воспитывала ее, целовала и качала на коленях, молилась вместе с ней. Она доверяла Лизен множество своих тайн. Лизен не была служанкой… Но потом Виктория подумала, что Альберт вовсе не собирался как-то унизить ее. И еще он обещал быть к ней повнимательнее. Она успокоилась, и молодые люди не спеша возвратились в замок.
Вечером, когда после ужина в гостиной собрались дамы и джентльмены, Виктория очень внимательно наблюдала за своим возлюбленным и гувернанткой. Альберт разговаривал с баронессой, но она не почувствовала в нем того тепла, с которым приветствовал баронессу лорд Мельбурн. Альберт был холоден, напряжен и весьма официален. Виктория внезапно разозлилась на него. Ну почему ему не нравится Лизен? Почему он не желает попытаться установить с ней более дружеские отношения, если знает, как она дорога Виктории? Она отвернулась от них и резко сказала герцогине Сатерленд, чтобы все расселись вокруг огромного полированного стола и что сейчас они начнут играть в «слова».
Спустя несколько недель между Викторией и Альбертом разразилась ссора, которая немного поубавила ее счастье. Но она нисколько не сомневалась в своей правоте и настаивала, чтобы все было так, как она желала этого. Предполагалось, что у консорта должен быть свой двор, и королева принялась выбирать членов этого двора, не посоветовавшись с Альбертом. В этом не было никакой необходимости, потому что Альберт почти никого еще не знал среди английских джентльменов. Сама королева могла решить наилучшим образом, кто ему подходит, а кто – нет! Когда он начал возражать, Виктория была поражена. Сначала она сохраняла терпение и даже не понимала, что объясняет ему так свысока и небрежно, как будто имеет дело с малым ребенком.
Альберт становился все мрачнее и холоднее. Из опыта общения с ним она знала: это верный признак возмущения и злости. Когда он дошел до имени Джорджа Энсона, которого она выбрала в качестве его личного секретаря, он побагровел.
Личный секретарь – это самый важный пост. Человек, занимающий его, должен пользоваться его полным доверием и быть близким к нему. Им придется проводить многие часы, работая вместе. Альберту стало неприятно, когда она наметила на это важное место совершенно незнакомого ему человека. Он сказал, что не желает иметь на этом посту Энсона. На мгновение они уставились друг на друга глазами, полными ненависти. Виктория сжала губы, и ее голос стал резким. Джордж Энсон – единственный подходящий человек. Кроме того, он был секретарем у лорда Мельбурна, а лучшей рекомендации для этой должности и быть не могло.
Альберт заявил, что он против еще и по этой причине. Чтобы нормально функционировать, верховная власть должна быть нейтральной. Принц-консорт не может иметь члена партии вигов своим личным секретарем. Они вновь молча посмотрели друг на друга. Виктория почувствовала, что у него такая же сильная воля, как и у нее. Она позабыла и свою любовь к нему, и ту грусть, которая охватывала ее, когда они ссорились, и то, какой он красивый, даже когда злится, и как восхитительно целоваться с ним. Она забыла все, осознав, что он покусился на ее власть и посмел указывать, что следует делать, а что – нет.
Виктория заявила, что ей придется напомнить ему, что она – королева и поэтому может решать все подобные дела. Она вынуждена заметить, что он не имеет опыта и не знает тонкостей английской политики, а потому его соображения не имеют практической ценности. Ей будет приятно, резко заявила она, если он станет ей подчиняться. Список пока подождет. Она вылетела из комнаты и, прихватив с собой спаниеля Дэша, отправилась на долгую прогулку. Так было лучше, чтобы избежать проницательных глаз Лизен, потому что если бы Лизен начала ей сочувствовать или даже просто спросила у нее, в чем дело, то разразилась бы буря…
Вернулась Виктория усталой, но спокойной. Злость сменилась спокойной решимостью. Предстояло ужинать с Альбертом и провести с ним вечер, а ей не хотелось, чтобы все было испорчено холодными отношениями. Пока принц переодевался, она послала ему коротенькую милую записочку, призывающую к примирению. Виктория написала, как расстроилась из-за их ссоры, потом вычеркнула последнее слово и заменила его на «разногласие». Ее волнует только их счастье, его благосостояние и хорошее настроение. Она желает, чтобы в чужой для него стране ему помогал в делах близкий человек. Поэтому она надеется, что он не станет возражать против ее выбора, в особенности против Энсона. Этот человек очень милый, и она уверена, что он ему понравится. Она ждет встречи с ним за ужином и уверена, что они хорошо проведут время вместе.
Приближалось Рождество, и Альберт, который был расстроен по целому ряду причин, принял ее записку и уверения, что Виктория все знает лучше, чем он.
Прошло Рождество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Я очень ценю это. – Теперь надулся принц Альберт. – Но до сих пор у меня сохраняется моя личная гордость.
– И у меня тоже.
Виктория настолько резко ответила ему, что сама себе поразилась. После всех уловок, к которым она прибегла, чтобы получить для него требуемую сумму, после всех унижений и стараний, что ей пришлось перенести и вытерпеть и о которых он даже не имеет ни малейшего представления, ее здорово разозлили его жалобы.
– Так как вы станете моим мужем, то не меньше вашего страдает и моя гордость. Поверьте, я бы предпочла, чтобы мой парламент проголосовал за выделение обычной суммы. И сделала все, что было возможно. И пока мы обсуждаем этот аспект, Альберт, дорогой, мне лучше заранее предупредить вас, что более всего требовали снижения выделяемой вам суммы члены партии тори. Я не желаю, чтобы вы вмешивались в политику, это было бы несправедливо по отношению к вам, но с партией тори невозможно иметь никаких дел. Я стараюсь дистанцироваться от них и уверена, что вы займете ту же самую позицию.
– У меня еще не было возможности задуматься над тем, какую позицию займу я.
Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. Так с ним за всю жизнь не смела разговаривать ни одна женщина. «Я не желаю, чтобы вы вмешивались в политику!» Как будто он ребенок. Вмешиваться в политику! Да Стокмар большую часть его обучения посвятил именно политике, и в частности, политическим силам в Англии. Всегда предполагалось, что если он женится на Виктории, то станет принимать активное участие в управлении страной.
– Альберт, вы должны правильно понять меня!
Он выглядел таким злым и расстроенным, что внезапно у нее прошло все недовольство. Это был их первый вечер вдвоем после стольких недель ожидания и разлуки и переписки, когда они посылали друг другу длинные и милые письма. И, похоже, теперь назревала ссора.
– Вполне естественно, что вы ничего не знаете про этих тори, – спокойно заметила королева. – Когда я вам все объясню, уверена, вы согласитесь со мной. Поймите, я лучше вас разбираюсь в подобных проблемах. И давайте не станем больше говорить об этом. Вы, наверное, очень устали после долгого путешествия, а я совершенно не подумала об этом…
– Да, я очень устал, – сказал принц.
Как обычно, его злость сменилась отчаянием. Ему хотелось уйти и остаться одному. И еще у него вдруг возникло совершенно не мужское желание разрыдаться, потому что он вдруг почувствовал себя ужасно несчастным. Он грустно подумал, что на его месте должен был быть Эрнест. Брат не так болезненно реагировал бы на все и не переживал бы из-за своего положения. Он преспокойно взял бы эти деньги и внимания не обратил бы на оскорбление. И еще рассмеялся бы и заявил своей будущей жене, что лучше немного интересоваться политикой, чем хорошенькими женщинами, как это делали множество консортов, которым было нечем заняться. Эрнест смог выйти из создавшегося положения спокойным, а не мучимым яростью и возмущением. Ему бы не захотелось собрать чемоданы и вскочить в первую попавшуюся карету, направлявшуюся к побережью, чтобы сесть на ближайшее судно, идущее в Германию, пока еще не слишком поздно…
– Тогда попрощаемся, дражайший Альберт.
Они стояли рядом. Виктория подняла лицо и обхватила его руками за шею, поднявшись на цыпочки. Он увидел жаждущий рот, немного приоткрытый так, что были видны острые зубы, и у него не хватило мужества не поцеловать ее губы, а чмокнуть в щеку.
Они поцеловались, и принц почувствовал, как маленькое тело тесно прижалось к нему.
– О Альберт!
Все было кончено. Она стояла, прижавшись к нему и положив голову ему на грудь, красная и задохнувшаяся…
– Альберт, я тебя люблю…
Он ничего не ответил, в голове у него была пустота, а тело оставалось холодным и безучастным из-за отсутствия чувств.
– Альберт? – Она умоляюще смотрела на него, на глазах ее выступили слезы. – Альберт, почему ты мне не отвечаешь? Ты все еще злишься? Альберт, этого не может быть после такого чудесного поцелуя… Пожалуйста, не злись. Все будет хорошо, я хочу, чтобы ты был счастлив. О мой дорогой Альберт, я так чудесно никогда себя не чувствовала!
Он решил, что она собирается опять поцеловать его, поэтому быстро отступил и взял ее за обе руки.
– Мне тоже было приятно, Виктория, я не сержусь. Почему я должен сердиться?
Она рассмеялась от радости и облегчения:
– Конечно, ты прав, прости меня. Я такая глупая, любовь моя. Почему бы тебе злиться? О дорогой Альберт, наверное, мне нужно позволить, чтобы ты оставил меня и пошел спать…
– Я действительно устал, – тихо сказал он. – Очень устал. Мне не хочется расставаться, дорогая Виктория, но я должен пожелать тебе доброй ночи. Завтра мы сможем провести вместе целый день.
– Конечно, – обрадовалась она. – Я приготовила столько интересных развлечений для нас, но пока тебе ничего не скажу. Это будет сюрприз на завтра. Доброй ночи, мой дорогой. Отдыхай…
Он поцеловал ей руки, затем быстро поцеловал ее в щеку и заставил себя улыбнуться Виктории, чтобы она не поняла, насколько сильно ему хочется поскорее уйти от нее. Альберт заснул, читая Библию. Альберт молил Бога, чтобы тот дал ему силу все выдержать. Он собирается жениться на женщине, которую не любит и никогда не полюбит, и жить в стране, столь же далекой для него, как оазис в пустыне. Бог, направляющий его жизнь, должен помочь ему прожить ее как можно лучше.
– Мне кажется, – продолжала настаивать баронесса Лизен, – что я не нравлюсь принцу.
– Чепуха! – Виктория отставила чашку с горячим шоколадом, даже не отведав его. – Ерунда, Лизен, конечно ты ему нравишься. Он знает, как я привязана к тебе.
– Это не имеет никакого значения. – Лизен покачала головой. – Я все замечаю и чувствую, что его отношение ко мне все хуже за последние недели. Я раньше вам ничего не говорила, потому что надеялась с ним подружиться и не хотела вас понапрасну беспокоить, моя дорогая, любимая мадам, но я так несчастна! Наверное, мне не стоит попадаться ему на пути.
– Ах, Лизен. – Виктория откинулась на подушки. Было раннее утро. Баронесса сидела с ней, пока королева пила шоколад и завтракала горячими рогаликами с маслом. – Лизен, ты же не хочешь сказать, что принц Альберт был с тобой груб. Я ни за что не поверю этому.
Ей хотелось разрыдаться. Конечно, Лизен была права. Виктория понимала, что Альберту не нравилась баронесса. Королева пыталась не обращать на это внимания, потому что сама она любила Лизен и ей было неприятно осознавать, что Альберт враждебно относится к баронессе.
– Нет, мадам, он со мной не груб. Принц слишком хорошо воспитан, чтобы быть грубым. Просто я изо всех сил старалась понравиться ему, держалась с ним очень любезно, но он как камень.
Она сморщила лицо и выдавила несколько слезинок. Самодовольная дрянь. Самоуверенный щенок, да к тому же еще и задается! Как она его ненавидела. Он просто ничтожество, к которому ее любимая мадам воспылала страстью, вот он и решил, что ему все позволено… Он решил вбить между ними клин, в этом нет сомнения. Все мужчины одинаковы. Они не переносят преданной дружбы между женщинами. Она воспитывала Викторию как собственную дочь, и никакой высокомерный Адонис не сможет разлучить их с помощью нескольких грязных поцелуйчиков. И Бог знает еще каких соблазнов, с отвращением подумала Лизен. Она никогда раньше не видела свою девочку в таком взвинченном состоянии, как сейчас. Как только принц вернулся из Кобурга, она стала беспокойной, раздраженной и взволнованной.
Бедное дитя, она такая любящая. Лизен возмутилась, представив ее в его объятиях. Виктория волнуется перед свадьбой. Да, у Альберта было грозное оружие, и он прекрасно им пользовался. А у Лизен? У нее за спиной были годы безупречной службы королеве, и она могла предложить ей только свою любовь. И все-таки он ничего не добьется. Ни за что! Виктория темпераментная девица, но со временем ее пыл немного остынет.
– Может, мне лучше не приходить по вечерам в гостиную? – грустно предложила она.– Мне не хотелось бы раздражать принца.
– Как ты можешь его раздражать, когда там сидят мои фрейлины, мать и еще бог знает кто! – резко возразила Виктория. – Ты всегда была со мной по вечерам, и я не желаю слушать подобные глупости. Лизен, запомни раз и навсегда: принц тебе симпатизирует. Я поговорю с ним. Мне не нравится, что между вами сложились натянутые отношения. Это меня нервирует.
– О, если принц узнает, что ты думаешь по этому поводу, я уверена, он не станет лучше относиться ко мне, – заявила баронесса. – Ничего подобного. Он просто разозлится и покажет это. Конечно, он не захочет расстраивать вас, но все-таки вы лучше ничего не говорите ему обо мне. В конце концов, я всего лишь бедная старая Лизен. Пока вы любите меня, я все вынесу, если даже принц будет настроен против меня.
– Прекрати! – заорала Виктория. – Почему ты жалуешься, что он настроен против тебя? Если тебе все равно, тогда зачем ты мне все это говоришь? Лизен, если ты произнесешь еще хоть одно слово, я на тебя разозлюсь. Я поговорю с принцем, и давай закончим этот разговор!
– Не волнуйся и не плачь! – Лизен не на шутку встревожилась, но в то же время была жутко довольна. – Не плачь! Когда-нибудь мы с ним подружимся, вот увидишь!
Виктория поговорила с Альбертом в то же утро во время длинной прогулки верхом по Виндзорскому парку. Они скакали быстрым галопом. Принц закричал, чтобы она остановилась, испугавшись, что лошадь может выбросить ее из седла. Альберт заметил красные глаза и резкие манеры королевы и понял, что бешеный галоп был ей нужен, чтобы немного сбросить напряжение. Но он подумал, что женщина не должна так скакать.
– О, мне уже гораздо лучше!
Она задохнулась, и лицо у нее было багровым.
– Тебе нужно поправить шляпу, – заметил Альберт.
Лошади медленно пошли рядом. Виктория поправила свою высокую шелковую шляпу, похожую на те шляпы, в которых мужчины отправляются в оперу. Альберт считал странностью англичан манеру их женщин носить части мужского туалета, в том числе и шляпы. Принц великолепно сидел на лошади, но ему также казалось бессмысленным просто ради развлечения ездить верхом. Но Виктории это нравилось, и когда они жили в Виндзоре, ездили на прогулку каждый день.
– Тебе не стоит так быстро скакать, – заметил Альберт. – Виктория, если тебя сбросит лошадь, ты можешь серьезно пораниться. Прошу тебя, не делай больше этого.
Она улыбнулась ему. Было так отрадно думать, что он беспокоится из-за нее. Пусть она и не собирается прислушиваться к его советам, ей все равно приятно его волнение. Он был очень внимательным и любящим и теперь уже не таким стеснительным, как вначале. Хотя иногда он пытался отстраниться от нее и объяснял, что не стоит слишком много целоваться до бракосочетания. Тогда Виктория начинала злиться и была в плохом настроении, но объясняла его поведение излишней чувствительностью. Никто не мог сказать дурного об Альберте. Он был человеком весьма утонченным и таким же чистым и прекрасным, как и его лицо. Виктория иногда плохо спала. Если бы он знал, какие мысли мучили ее, то, наверное, был бы очень шокирован. Но вскоре их ожиданию придет конец. Приближалось Рождество, а они должны были пожениться в феврале.
– Если я пообещаю ездить спокойнее, ты не дашь слово сделать кое-что для меня? – вдруг спросила она его.
– Конечно, если это в моих силах. В чем дело?
– Будь поласковее с Лизен, – выпалила Виктория. – Бедняжка думает, что не нравится тебе, и ее это очень огорчает.
– О, – холодно заметил Альберт, – какая странная просьба.
Ему не нравилась эта нахальная старуха с глазами-бусинками. Он чувствовал, как она его ненавидит. Принц обращался с ней вежливо, но держался от нее на расстоянии и не понимал, что он еще может сделать.
– Жаль, что она так считает. Я могу больше разговаривать с ней – ведь она твоя старая и верная служанка.
Виктория ждала не такого ответа. Ей не понравилось, что он назвал Лизен прислугой. Лизен воспитывала ее, целовала и качала на коленях, молилась вместе с ней. Она доверяла Лизен множество своих тайн. Лизен не была служанкой… Но потом Виктория подумала, что Альберт вовсе не собирался как-то унизить ее. И еще он обещал быть к ней повнимательнее. Она успокоилась, и молодые люди не спеша возвратились в замок.
Вечером, когда после ужина в гостиной собрались дамы и джентльмены, Виктория очень внимательно наблюдала за своим возлюбленным и гувернанткой. Альберт разговаривал с баронессой, но она не почувствовала в нем того тепла, с которым приветствовал баронессу лорд Мельбурн. Альберт был холоден, напряжен и весьма официален. Виктория внезапно разозлилась на него. Ну почему ему не нравится Лизен? Почему он не желает попытаться установить с ней более дружеские отношения, если знает, как она дорога Виктории? Она отвернулась от них и резко сказала герцогине Сатерленд, чтобы все расселись вокруг огромного полированного стола и что сейчас они начнут играть в «слова».
Спустя несколько недель между Викторией и Альбертом разразилась ссора, которая немного поубавила ее счастье. Но она нисколько не сомневалась в своей правоте и настаивала, чтобы все было так, как она желала этого. Предполагалось, что у консорта должен быть свой двор, и королева принялась выбирать членов этого двора, не посоветовавшись с Альбертом. В этом не было никакой необходимости, потому что Альберт почти никого еще не знал среди английских джентльменов. Сама королева могла решить наилучшим образом, кто ему подходит, а кто – нет! Когда он начал возражать, Виктория была поражена. Сначала она сохраняла терпение и даже не понимала, что объясняет ему так свысока и небрежно, как будто имеет дело с малым ребенком.
Альберт становился все мрачнее и холоднее. Из опыта общения с ним она знала: это верный признак возмущения и злости. Когда он дошел до имени Джорджа Энсона, которого она выбрала в качестве его личного секретаря, он побагровел.
Личный секретарь – это самый важный пост. Человек, занимающий его, должен пользоваться его полным доверием и быть близким к нему. Им придется проводить многие часы, работая вместе. Альберту стало неприятно, когда она наметила на это важное место совершенно незнакомого ему человека. Он сказал, что не желает иметь на этом посту Энсона. На мгновение они уставились друг на друга глазами, полными ненависти. Виктория сжала губы, и ее голос стал резким. Джордж Энсон – единственный подходящий человек. Кроме того, он был секретарем у лорда Мельбурна, а лучшей рекомендации для этой должности и быть не могло.
Альберт заявил, что он против еще и по этой причине. Чтобы нормально функционировать, верховная власть должна быть нейтральной. Принц-консорт не может иметь члена партии вигов своим личным секретарем. Они вновь молча посмотрели друг на друга. Виктория почувствовала, что у него такая же сильная воля, как и у нее. Она позабыла и свою любовь к нему, и ту грусть, которая охватывала ее, когда они ссорились, и то, какой он красивый, даже когда злится, и как восхитительно целоваться с ним. Она забыла все, осознав, что он покусился на ее власть и посмел указывать, что следует делать, а что – нет.
Виктория заявила, что ей придется напомнить ему, что она – королева и поэтому может решать все подобные дела. Она вынуждена заметить, что он не имеет опыта и не знает тонкостей английской политики, а потому его соображения не имеют практической ценности. Ей будет приятно, резко заявила она, если он станет ей подчиняться. Список пока подождет. Она вылетела из комнаты и, прихватив с собой спаниеля Дэша, отправилась на долгую прогулку. Так было лучше, чтобы избежать проницательных глаз Лизен, потому что если бы Лизен начала ей сочувствовать или даже просто спросила у нее, в чем дело, то разразилась бы буря…
Вернулась Виктория усталой, но спокойной. Злость сменилась спокойной решимостью. Предстояло ужинать с Альбертом и провести с ним вечер, а ей не хотелось, чтобы все было испорчено холодными отношениями. Пока принц переодевался, она послала ему коротенькую милую записочку, призывающую к примирению. Виктория написала, как расстроилась из-за их ссоры, потом вычеркнула последнее слово и заменила его на «разногласие». Ее волнует только их счастье, его благосостояние и хорошее настроение. Она желает, чтобы в чужой для него стране ему помогал в делах близкий человек. Поэтому она надеется, что он не станет возражать против ее выбора, в особенности против Энсона. Этот человек очень милый, и она уверена, что он ему понравится. Она ждет встречи с ним за ужином и уверена, что они хорошо проведут время вместе.
Приближалось Рождество, и Альберт, который был расстроен по целому ряду причин, принял ее записку и уверения, что Виктория все знает лучше, чем он.
Прошло Рождество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38