Она широко раскрыла объятия, и маленькая фигурка вплыла в них, холодно поцеловала красную щеку герцогини и выплыла обратно одним гибким движением.
– Дорогая мама, – спокойно промолвила королева, – я должна идти. Вы не спуститесь вниз?
У бокового выхода собрались придворные. Двери были распахнуты, и Виктория видела, как подъехала карета. Но лица присутствующих расплывались у нее перед глазами, и она не могла различить их фигуры. Наконец она рассмотрела Альберта, стоявшего немного поодаль от остальных. Он был в обычном дорожном костюме и держал шелковую шляпу на сгибе руки. Сходя с лестницы, она не сводила с мужа глаз.
Это было крохотное мгновение близости, потому что потом ее поглотила безликая толпа людей, которые выстроились, чтобы проводить ее. Кто-то попросил Викторию сказать несколько слов. Неожиданно она разглядела лорда Мельбурна. Он великолепно выглядел в наряде сливового цвета с золотым кружевом, подтянутый и элегантный, но удивительно старомодный в своем парадном костюме, точно сошедший с прекрасного старого полотна.
Она вспомнила, как они шутили по поводу его наряда. Лорд М. поддразнил ее, сказав, что люди больше станут смотреть на его наряд во время церемонии, чем на нее. Она двинулась в его сторону, и он сразу же подошел к ней и поцеловал руку. В глазах у него сверкали слезы. Она любила его, как отца, которого никогда не знала. Ей было так жаль, что она не может поцеловать его вместо некоторых родственников, которые были ей неприятны.
– Дорогой лорд М.!
– Моя дорогая мадам! Что я могу вам пожелать, кроме огромного счастья и благословения Божьего!
– Что я могу сказать вам, лорд М., как только поблагодарить вас, – отвечала ему королева. – Поблагодарить не только за ваши добрые пожелания, но и за ваше доброе отношение, начиная с того дня, когда вы в первый раз пришли ко мне в Кенсингтонский дворец. Я никогда этого не забуду. Это был самый счастливый день в моей жизни, и сейчас я тоже счастлива и рада видеть вас. Прощайте, лорд М., и не забывайте, что вы обедаете у нас в Виндзоре в воскресенье. Как обычно!
Она рассмеялась, подала руку мужу и вышла в яркий свет февральского дня, чтобы уехать с ним. Мельбурн, конечно, может поехать в Виндзор и снова сидеть рядом с королевой за столом, как он часто делал в последние два года, но все теперь по-иному, и он понимал это.
Карета выехала из королевского двора, и снова раздались приветственные клики толпы при виде королевской четы. Куда бы ни посмотрели Виктория и Альберт, везде был народ – волны голов и рук, машущих шляп и платков поднимались и опускались. Время от времени можно было различить ребенка, поднятого вверх, чтобы он мог рассмотреть королеву Викторию и принца Альберта. Виктория так энергично махала правой рукой, что она у нее даже разболелась. Левую руку она не отнимала от руки Альберта до тех пор, пока они не въехали в серые каменные ворота Виндзорского замка.

– Мой дорогой, любовь моя, как странно ощущать, что мы совершенно одни, правда? Мне все время кажется, что кто-нибудь обязательно сейчас здесь появится.
– Виктория, в моем теперешнем положении есть только одно, что мне не нравится – это невозможность побыть одному. Слава богу, нам несколько дней не грозит, что кто-то может появиться у нас.
– Тебе не нравится твое положение? О Альберт, ты не можешь говорить это серьезно! Мне так нравится оставаться тем, кто я есть! Я бы не поменяла это ни за что на свете! И ты тоже. Ты нарочно так шутишь. Нам выпала жизнь просто удивительная, и нужно столько много всего успеть сделать. И я нахожусь в центре всех событий, все знаю и все слышу, я – королева Англии! Обними меня, любовь моя! Ах, как хорошо! Тебе понравился обед? Я была так голодна, но во время банкета не могла ничего есть.
– Обед был чудесный. Должен признаться, что тоже хотел есть. Мне казалось, что банкет никогда не кончится. Разве обязательно нужно было устраивать такую сложную церемонию? Мне иногда кажется, что эти придворные церемонии слишком уж вычурны и напыщенны. Дорогая, ты когда-нибудь задумывалась над этим?
– Никогда. Кроме того, мне все это нравится, и торжественные церемонии всегда проходили подобным образом. Но я согласна с тобой, Альберт, банкет был слишком уж скучным. Но все в прошлом, и мы с тобой здесь одни на целых три дня. У нас лучший повар в мире. Кстати, мне нужно передать вниз, что нам понравился обед. У нас есть парк, где мы можем кататься верхом. В нашем распоряжении сады, книги, пианино – все. О, как я счастлива! Я надеюсь, что ты тоже счастлив.
– Очень счастлив. Очень.
– Мне показалось, ты грустишь. Ты скучаешь по Эрнесту и своему отцу? Но ты же знаешь, что мы с ними вскоре увидимся. Весь двор пожалует сюда через три дня, и все будут с нами, как и прежде.
– Конечно, я скучаю по Эрнесту, но не сейчас, когда знаю, что он некоторое время пробудет в Англии. Виктория, я не грустен. Дорогая жена, поверь мне, я очень счастлив.
– Расскажи мне, Альберт, что ты чувствовал, когда нас венчали?
– Чувствовал? Почему… Что ты имеешь в виду?
– Ну, о чем ты думал? Или, может, ни о чем не думал? Я, признаться, не могла собраться с мыслями. Понимаю: так нельзя вести себя в церкви, но я постоянно замечала, что меня раздражает архиепископ, когда он откашливается. И еще беспокоилась, ровно ли лежит мой шлейф и что делают люди позади нас… Так странно, Альберт, все казалось похожим на сон. С тобой тоже происходило нечто подобное?
– Пожалуй, да. Кроме самого процесса венчания. Я чувствовал, что все весьма реально.
– Дорогой мой! Какой ты милый! Для меня тоже все реально. Это самое чудесное событие в моей жизни. И сейчас мне не нужно тебя спрашивать, считаешь ли ты так же, потому что я уверена в твоем ответе.
Альберт пожал ее руку и потом сказал:
– Твоя мать, как мне показалось, выглядела немного расстроенной. Она была очень добра ко мне, и, по-моему, она тебе очень предана.
– В такие моменты все матери обычно рыдают. Так положено. Я рада, что она любезна с тобой, Альберт, и уверена, что ты ей нравишься, но иногда она ведет себя бестактно. Когда я только стала королевой, у нас с ней было несколько неприятных моментов. Мне пришлось объяснить ей, что не стоит давить на меня. Она даже приходила в мои комнаты без позволения! После нашей помолвки она сделала это еще раз, и мне пришлось строго ей указать, чтобы впредь не было ничего подобного.
Альберту стало жаль герцогиню. Она неловко себя чувствовала в присутствии дочери и было видно, что она на нее обижена. Ведь она же ее мать! Как можно так с ней держаться?
– Виктория, я уверен, что она теперь все понимает. Может, когда герцогиня приедет сюда, тебе стоит относиться к ней немного помягче? Мне кажется, она будет тебе очень признательна.
– Дорогой Альберт, какое у тебя доброе сердце! Я тебя за это так люблю! Но давай перестанем говорить о маме. Послушай! Уже пробило одиннадцать часов. Как быстро летит время!
– Да, уже поздно, и день был страшно утомительный. Ты еще хочешь посидеть здесь или чувствуешь себя усталой? Виктория, дорогая, если ты устала и тебе требуется отдых, я все пойму. Если тебе хочется побыть одной…
– Нет, нет! Я, пожалуй, пойду наверх… Ты очень добр и внимателен, Альберт. Дорогой, мне вдруг стало так жарко, как будто сейчас середина лета. Дорогой мой, я сейчас ухожу. Но когда ты придешь, я буду тебя ждать.

Она проснулась, когда едва начало светать. В спальне было еще темно и очень тихо. Виктория не двигалась и чувствовала рядом с собой руку Альберта. Она замужем, и теперь их брак свершился окончательно. Она замужем за милейшим и нежнейшим из всех мужчин. Ни одна из женщин – и ей все равно, если это утверждение вызовет у кого-то смех и недоумение – ни одна из женщин никогда не знала и не узнает подобного счастья. Люди даже не представляют, как чудесно быть замужем. Теперь она поняла то, о чем бормотал архиепископ. Брак – священный подарок Бога. Можно выйти замуж и быть счастливым до конца жизни, если даже лишен всех остальных радостей существования. Можно оставаться королевой, и тем самым отличаться от остальных людей, и все равно найти мужа, подобного Альберту, и проснуться в темной теплой комнате, чувствуя себя удовлетворенной любовью, и ощущать чудесное спокойствие от сознания того, что будешь так просыпаться долгие годы. Серый свет наступающего дня просочился из-за уголков занавесей. Если она повернет голову, то увидит его лицо и услышит его легкое дыхание. Бог был так добр к ней.

Глава 9

– Вы счастливы, мадам, любовь моя?
Три дня пролетели слишком быстро. Двор приехал к королеве в Виндзор, и Лизен, которая все это время нестерпимо страдала от ревности, помчалась поскорее восстанавливать прежние отношения откровенности с королевой.
– Очень счастлива, Лизен!
– Слава богу! – фальшиво сказала баронесса. – Я все время молилась и думала о вас. Для меня самое важное в мире – это ваше счастье. Мне кажется, что вы немного бледны. Вы хорошо себя чувствуете?
Виктория засмеялась. У нее сияли глаза, а кожа была гладкой и здоровой. Она впервые в жизни выглядела хорошенькой.
– Я прекрасно себя чувствую. Дорогая Лизен, не будь глупой и не кудахтай надо мной, как будто я еще малышка. У меня хорошее настроение, я готова пуститься в пляс! И я рада снова тебя видеть.
Действительно, сейчас, когда она была так счастлива, Виктория радовалась всему человечеству, даже тем людям, к которым раньше плохо относилась. И уж тем более она обрадовалась старой Лизен и была до глубины души тронута, что та волновалась за нее и молилась о ее счастье. Баронесса такая милая и добрая! Альберт тоже вскоре это поймет.
Дорогой Альберт. Ей не хотелось, чтобы он так переживал, зная, что им придется вести прежнюю жизнь. Они не могут и дальше оставаться одни. Кроме того, ей было приятно видеть придворных, она радовалась возможности демонстрировать им свое счастье. Даже ее обязанности были ей в радость, потому что она знала: как только кончит с делами, сразу сможет бежать к Альберту. Ей нравилось присутствовать на званых обедах, потому что потом она могла обсуждать с ним поведение гостей и разговоры. Как здорово, но в то же время и удивительно было сидеть в постели и разговаривать с мужем вместо старушки Лизен…
– Как принц? – поинтересовалась Лизен.
– Принц – настоящий ангел. О Лизен, если бы ты только знала, какой он милый! Я самая счастливая женщина в мире!
– Вы очень добры, мадам, – пробормотала Лизен. – Ему очень повезло, что у него такая жена. Принц Альберт хороший молодой человек и, надеюсь, что он достоин вас. Я даже уверена, что это так. И рада, что у вас с ним все в порядке. Мне он показался немного расстроенным. Но, наверное, всего лишь показалось, – добавила она.
Вообще-то, баронесса предпочла бы сказать «замкнутый». Замкнутый, холодный и чопорный. Альберт желал, чтобы королева принадлежала только его персоне, тогда ему, видимо, будет легче настраивать ее против преданных друзей. Она и прежде ему не доверяла, но теперь стала доверять еще меньше, увидев, сколь очарована им королева. До чего же это отвратительное создание смогло обворожить ее любимую девочку!
– Ему, вполне понятно, не нравится, что вы снова встречаетесь со своими друзьями, и так быстро после свадьбы, – вслух заметила баронесса.
– Не нравится? – Виктория на секунду перестала улыбаться. – Ничего подобного, Лизен, почему ему это может не нравиться? Он прекрасно понимает, что я – королева и не принадлежу себе.
Нет, он не может быть этим недоволен, это слишком несправедливо. Альберт должен понимать, что она – не обычная женщина. Тогда почему он выглядит таким расстроенным, когда она сама потрясающе счастлива? Вот и Лизен тоже заметила это. Значит, Виктория ничего не придумала. Она не вынесет, если в воздухе будет витать напряжение после этих чудесных трех дней. Она же могла примириться с возвращением ее двора, так почему же он не может сделать это… Виктория почувствовала, что начинает закипать. Ее поразило, как быстро у нее изменилось настроение. Только что она была потрясающе счастлива и нежилась в солнечных лучах своей новой замужней жизни, готовая все сделать для Альберта. И как только ей почудилось, что он не разделяет ее желаний, возмутилась в единую секунду!
– Лизен, я еду кататься!
– Хорошо, мадам.
Она повернулась, увидела, что баронесса внимательно смотрит на нее, и ей вдруг захотелось доставить мужу неприятность. Она резко добавила:
– Я хочу, чтобы ты тоже поехала со мной.
К тому времени, когда она возвращалась с прогулки с Лизен, у нее вновь поменялось настроение. Баронесса была чудесной компаньонкой – милой, тактичной и разговорчивой. Она больше не упоминала имя принца. Когда Виктория немного пришла в себя, к ее удовольствию, от свежего воздуха и новых сплетен примешалась горчинка из-за того, что она из-за пустяков разозлилась на Альберта. Дорогой Альберт! Ничего, как только они вернутся в замок, она отыщет его и проведет с ним целый час.
Она до того измучила себя угрызениями совести, что принц, спокойно читавший в библиотеке, был поражен бурным потоком ласк, который обрушила на него прибежавшая туда жена. Он отложил в сторону книгу. Виктория села к нему на колени и обняла за шею. Потом вздохнула с облегчением и быстро поцеловала его, точно попросила у него прощения за ссору, которая произошла только в ее воображении. Ей всегда было не по себе, даже если она тайно злилась на него.
Теперь, когда они вот так, мирно, сидели в старой библиотеке, Виктории показалось невозможным, даже почти кощунственным, злиться на мужа и возмущаться им. И особенно, когда она вспоминала, как они были и еще будут близки. Как же все меняется, когда человек вступает в брак! Трения и размолвки, которые иногда портили им настроение, теперь бесследно растворялись в их новых отношениях. Ах, дорогой Альберт! Чтобы лишний раз доказать это самой себе, она специально завела разговор о Лизен.
Направляясь в свои апартаменты переодеться к обеду, Виктория шагала стремительно и легко, и глаза блестели, как тогда, когда она нашла мужа в библиотеке. Я счастлива, убеждала она себя. В их отношениях с мужем отсутствовало всяческое напряжение. Альберт не замкнулся, не разозлился, когда она заговорила с ним о Лизен. Довольно, она не станет больше думать об этом. Не может он без причины кого-либо недолюбливать, если к тому же знает, как дорог ей этот человек. Нет, ей все показалось.
В этот вечер за столом велись оживленные разговоры. Присутствовал лорд Мельбурн. Он, как всегда, сидел слева от королевы. Виктория очень обрадовалась ему, даже чуть не прослезилась. Премьер-министр был весьма оживлен и не позволял, чтобы за столом царила тишина. Нервный смех и яркий румянец королевы не обманул, и лорд М. понимал, что она расстроена.
У Виктории начала болеть голова, когда леди и джентльмены собрались в Белой гостиной. Она была поражена, когда Мельбурн попросил разрешения оставить их общество.
– Не сочтите меня невежливым, мадам, но мне бы хотелось побеседовать с его королевским высочеством. Могу ли я покинуть вас?
– Конечно, лорд М.! Я была так эгоистична, что постоянно занимала ваше внимание.
Она завела разговор с мистером Гревиллем. Этот человек ей не нравился, и беседа свелась к вопросам и ответам об ее утренней прогулке. Потом она увидела, как к ней направляются Мельбурн и Альберт. Они оба улыбались и оживленно разговаривали. Виктория отпустила резким кивком мистера Гревилля, избавляя его от мучительно натянутой беседы.
– Мадам, мы с принцем прекрасно побеседовали, – сказал Мельбурн. – Я доказал ему: я не такой уж старый неуч, каким он меня считал.
– Вот как? О чем же вы вели разговор?
– Лорд Мельбурн обсуждал проблемы теологии, – объяснил ей Альберт. Он улыбался, и она подумала, что после их медовых дней она в первый раз видела его таким спокойным и довольным.
– Боюсь, что неучем оказался я, а не он! Милорд, вы, наверное, глубоко изучали этот предмет.
– Это всего лишь мое увлечение, – признался Мельбурн. – Ее величество может вам подтвердить, что я не религиозный человек. Она несколько раз пыталась обратить меня в веру, но должен с сожалением признать, что моя душа остается такой же черной, как и раньше.
Ему было приятно видеть, что Виктория и Альберт приблизились друг к другу. Этот жест был совершенно инстинктивным, их физически объединяла моральная близость. Они оба, в особенности принц, были религиозны, а потому слегка шокированы его замечанием и, соответственно, довольны собой. Мельбурн не обратил на это внимания. Он радовался тому, что напряжение покинуло взгляд королевы.
– Я уверен, что вы преувеличиваете, – мягко заметил Альберт. – Не правда ли, дорогая? – Он взял жену за руку.
– Конечно, – подтвердила Виктория. – У лорда М. самое доброе сердце во всем мире!
На мгновение она виновато задумалась, знает ли Альберт о Каролине Нортон и как он отнесся бы к тому, что она встречалась с подобной женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38