Он слышал каждое слово, помнил каждое слово, даже вникал в нюансы, затем все анализировал и делал заключение, но благодаря каким-то невероятным процессам в его мозгу никогда реально не понимал тех вещей, о которых шла речь.
Бурк стряхнул пепел с сигареты в кофейную чашку.
— Мне кажется, Флинн не относится к педантам. Он не собирается что-либо изменять в своих требованиях и не согласится на отсрочку, Шрёдер.
— Они все соглашаются на отсрочку, Бурк. Они все любят играть в трагедию, думая, что им наконец уступят в следующую минуту, следующий час, на следующий день. Такова уж человеческая натура.
Бурк отрицательно покачал головой:
— Не следует надеяться, что у нас будет больше времени.
— Если мне позволят, то скажу, что выводы лейтенанта Бурка не совсем верны, — вмешался в перепалку майор Мартин. — Я занимаюсь ирландцами уже десяток лет и понял, что все они — паршивые лжецы, мошенники и обманщики. Флинн даст вам отсрочку, если вы подадите ему надежду…
— Дерьмо! — Бурк вскочил со стула. Ирландский генеральный консул тоже поднялся со своего места и нерешительно произнес:
— Послушайте, майор… я думаю, ваша характеристика ирландцев несправедлива.
Мартин заговорил преувеличенно любезно:
— О, простите, Томас! Я имел в виду только ИРА, конечно же. — Он обвел взглядом комнату. — Я не хотел оскорбить американцев ирландского происхождения. Комиссар Рурк, мистер Хоган, лейтенант Бурк… — Он посмотрел на Шрёдера и улыбнулся. — И ваша лучшая половина.
— Каждый немного возбужден, — сказал комиссар Рурк и кивнул, принимая извинения. — Так что давайте сдерживаться. Хорошо? — Он посмотрел на Бурка. — Лейтенант, у майора большой опыт в таких делах. Он обеспечивает нас ценной информацией, не основываясь на интуиции. Я знаю, что ирландские дела — ваша специальность, но не ирландско-американские. А это большая разница.
Бурк оглядел всех присутствующих.
— Я думаю, тогда можно уделить несколько минут американским делам. Мне хотелось бы обсудить кое-какие проблемы наедине с комиссаром, капитаном Шрёдером, инспектором Лэнгли, мистером Крюгером и мистером Хоганом.
Комиссар Рурк растерянно обвел взглядом комнату, не зная, что сказать.
— Мне нужно связаться с консульством, — бросил майор Мартин, направляясь к двери.
Томас Донахью извинился и последовал за ним. Епископ Доунс откланялся и торопливо исчез за дверью. Арнольд Шеридан поднялся и взглянул на часы:
— Мне нужно связаться с руководством федерального правительства.
— Ты не хочешь, чтобы я остался здесь, Бурк? — спросил Беллини.
— Этот вопрос тебя никак не касается, Джо.
— Ну так оно и лучше, — буркнул Беллини и направился к двери.
Помощник губернатора тревожно осмотрелся.
— Я… Мне нужно идти… — Он вскочил со своего места и торопливыми шагами пересек комнату.
Роберта Шпигель прикурила очередную сигарету и откинулась на кресле-качалке.
— Даже если вы пойдете в мужской туалет, это отнюдь не значит, что я не последую вслед за вами туда же, так что лучше говорите здесь, при мне.
Бурк решил, что ничего не имеет против ее присутствия. Затем он взял Лэнгли под руку, отвел в дальний угол комнаты и тихо спросил:
— У нас есть еще какие-нибудь сведения о Джеке Фергюсоне?
— Мы связались с его женой. Она больна и прикована к постели. Ничего нового о нем она не знает.
Бурк с досадой покачал головой. Обычно в первую очередь он думал об осведомителе, если тот в опасности, но сейчас у него не было времени разыскивать Джека Фергюсона. Тот понимал это и знал, как представлялось Бурку, что находится в опасности. Бурк отбросил эти мысли, уверенно прошел в центр кабинета и обратился к оставшимся:
— За свою жизнь мне довелось немало потасовать карты, но никогда еще не приходилось видеть такой подтасовки игры. Поскольку я пока единственный, кто действительно подвергался сегодня опасности, думаю, вам понятно, почему я так обозлен. — Он взглянул на Крюгера и Хогана. — Вы оба должны кое-что объяснить. — Бурк затянулся сигаретой и продолжал: — Обсудим это — налицо хорошо спланированная, и щедро поддержанная деньгами операция — об этом говорят все факты. Из того, что мы знаем об ИРА, нам нужно вычленить, что в ее действиях носит внутренний характер, а что — международный. Здесь, на нашем совещании, присутствуют специалисты по борьбе с контрреволюцией, а вот специалистов по борьбе с революцией что-то не видать. — Он опять посмотрел на Крюгера и Хогана.
Все хранили молчание.
— Брайен Флинн говорил мне, что майор Бартоломео Мартин предложил ему идею операции в Америке и обеспечил необходимыми для этого средствами. И если это правда, то не думаю, что Мартин мог бы справиться без помощи некоторых ваших людей или, по крайней мере, не воспользовался вашим хорошо известным талантом находить другие пути, когда вам это удобнее.
— Поосторожней! — Лэнгли вскочил со своего места. Бурк повернулся к нему:
— Не крутись, Лэнгли! У тебя же тоже есть свои подозрения. — Бурк опять повернулся к людям, сидящим перед ним. — Все это выглядит, как специально срежиссированное представление, но, по-моему, оно вышло из-под контроля, потому что Брайен Флинн играет свою роль не по сценарию. Возможно, вначале он должен был взорвать арсенал либо какой-то банк. Но у него возникла идея получше, и сейчас в результате мы все выглядим тупоумными ослами.
— Никогда не слышал подобного бреда параноика… — Крюгер даже вскочил со своего места.
Хоган положил руку на ладонь Крюгера, затем подался немного вперед.
— Послушайте, Бурк, то, что вы сказали, все же неверно. — Он сделал паузу, затем продолжал: — ФБР настроилось победить в этом инциденте. Уверен, что когда все кончится, они расстреляют несколько человек на самом верху. И впоследствии аналитики докажут, что мы палец о палец не ударили, чтобы предотвратить это, и даже якобы погрели на этом руки и обрели какие-то дополнительные полномочия и деньги. — Он подался вперед и произнес плаксивым голосом: — Но даже малейший намек на то, что мы…
Бурк махнул рукой, чтобы прервать его оправдания:
— У меня нет реальных фактов, но они и не нужны. Я только хочу, чтобы вы знали то, что знаю я. У меня голова разрывается от этих чертовых мыслей. А если Флинн начнет делать публичные заявления, люди могут поверить ему, и у ваших учреждений будут новые неприятности.
Хоган покачал головой:
— Поверьте, он не станет делать никаких публичных заявлений, чтобы попросить помощь извне, потому что отнюдь не собирается признаваться своему народу, что сотрудничает с британской разведкой…
Крюгер бросил на него испепеляющий взгляд:
— Заткнись, Хоган!
— Ради Бога, Крюгер, — отмахнулся от него Хоган, — не строй из себя обиженную невинность! — Он внимательно осмотрел четырех полицейских в комнате. — Кое-какая информация у нас, конечно, имеется, но, как вы правильно заметили, мы к ней не допущены. Все же могу обещать, что, несмотря ни на что, мы будем прикрывать вас… все время, пока и вы нас прикрываете. Все, что было, — быльем поросло. Сейчас нам нужно работать над тем, чтобы выйти из создавшегося положения не только достойно, но и не слишком потрепанными. — Он вытянул вперед обе руки и примирительно добавил: — Нам дается уникальная возможность произвести важные перемены в разведывательной работе в нашей стране. Это шанс, чтобы улучшить наш имидж.
— Вы просто… чокнутые! — резко вскочил Рурк. Лэнгли спокойно обернулся к нему:
— Сэр, думаю, у нас просто нет выбора, кроме как сохранять контроль над ситуацией. Мы не можем изменить ход событий, которые привели нас сюда, но можем попытаться сделать так, чтобы исход операции не оказался пагубным… хотя бы на время нашей совместной работы.
Комиссар взглянул сначала на представителя ФБР, затем на представителя ЦРУ, после — на двух офицеров полиции из отдела оперативного розыска. Для него было ясно одно: их логика сильно отличается от его логики, и их мир — это не его мир. Он понял также, что те, кто согласен с точкой зрения Крюгера и Хогана и собирается поступать подобным же образом, — безрассудные и опасные люди. Он посмотрел на Роберту Шпигель. Она ободряюще кивнула ему, и он с облегчением сел на стул.
Бурк обвел взглядом комнату и сказал:
— Важно, что вы все поняли: майор Мартин представляет собой опасность, угрожающую какому бы то ни было успеху в переговорах. Он хочет видеть разрушенный собор и обильно пролитую кровь. — Бурк посмотрел на Шрёдера и Рурка. — Он вам не друг. — Теперь его взгляд переместился на Хогана и Крюгера. — Скорее всего, Мартин надеялся на захват оружия или на ограбление банка, но Флинн предоставил ему уникальный случай взбудоражить общественное мнение в Америке, аналогично тому, как это случилось на Британских островах, когда боевики ИРА убили лорда Маунтбеттена. Как бы то ни было, если Флинн выйдет из собора, не пролив кровь, а пленники из ИРА будут освобождены, то он станет героем в глазах огромной части ирландского народа; и никто тогда не поверит, что он собирался причинить кому-нибудь вред или разрушить собор. Но майор Мартин не позволит такому случиться. — Бурк опять повернулся к Крюгеру и Хогану. — Предлагаю нейтрализовать его — нет, это вовсе не одно из ваших любимых словечек, означающих убийство. Не глядите с такой тревогой! Нейтрализовать — значит отстранить от руководства и сделать пешкой. Я хотел бы видеть здесь штатного чиновника министерства иностранных дел в качестве представителя правительства Великобритании в Нью-Йорке вместо Мартина. Предлагаю вам уникальную возможность — сохранить ваши собственные ослиные головы.
Крюгер пристально посмотрел на Бурка, в его взгляде сквозила неприкрытая враждебность. Хоган просто кивнул головой и произнес:
— Сделаю все, что смогу.
Затем раздался голос Роберты Шпигель:
— Обсуждение закончено. — Она вызывающе посмотрела на Шрёдера. — Капитан, приступайте.
Шрёдер кивнул и включил динамики в офисах дома настоятеля и резиденции кардинала. Затем набрал номер коммутатора и, ожидая ответа, внимательно наблюдал за присутствующими. «Новая игра в мяч для них», — подумал он. Но его игра существенно не менялась. Единственное, что его касалось, — это личность Брайена Флинна. Целый мир, в котором он до этого существовал, теперь сократился до телефонной связи между ним самим и Брайеном. Вашингтон, Лондон и Дублин могли бы облегчить ему задачу достичь капитуляции, но еще больше осложнить ситуацию они уже не в состоянии.
Внезапно раздавшийся голос в трубке заставил Шрёдера привстать со стула.
— Алло! Мистер Флинн? Капитан Шрёдер на проводе.
Глава 31
Брайен Флинн стоял у алтарного органа и, зажав телефонную трубку плечом, курил.
— Шрёдер, тушенка была жилистой. Ты случайно не ту лошадь пустил на мясо, а?
В ответ на эту шутку Шрёдер натянуто засмеялся и сказал:
— Нет, сэр. Если вам еще что-нибудь понадобится, дайте знать.
— Так и сделаю. Во-первых, я рад, что вы знаете мое имя. Теперь вам известно, что имеете дело с одним из величайших из ныне живущих патриотов Ирландии. Правильно?
— Да, сэр…
— Настанет день, и мне воздвигнут памятник в Дублине и в свободном Белфасте. О тебе же никто и не вспомнит.
— Да, сэр.
Неожиданно Флинн рассмеялся:
— Нутром чую, что ты что-то записываешь, Шрёдер. Что ты там пишешь, скажи? Что у меня мания величия?
— Нет-нет, сэр. Просто делаю некоторые заметки, чтобы не забыть.
— Ну ладно. Теперь только слушай, не перебивая, и делай свои записки. Во-первых… — Флинн рассеянно полистал лежащую перед ним книгу Шрёдера. — Пусть прожектора продолжают освещать собор. Это потрясающе — купаться в голубом свете. Кроме того, при свете твоим спецназовцам будет труднее карабкаться по стенам. Мои люди засели с биноклями в небоскребах. Если они увидят какое-либо шевеление, то подадут сигнал тем, кто находится здесь, в башнях, или позвонят прямо мне. Отсюда следует второе условие: не чините препятствий моей внешней телефонной связи. В третьих, если будете передавать что-то посредством световых сигналов, я открою огонь по прожекторам. В-четвертых, не надо нас запугивать всякими фокусами психологической войны и в этих целях ездить вокруг собора на бронетранспортерах. Моим людям это может скоро надоесть, а у них при себе есть гранатометы М-72. Мы за свою жизнь насмотрелись столько бронетранспортеров, сколько вам не довелось видеть такси; так что, Шрёдер, ими нас на испуг не возьмешь. В-пятых, уберите вертолеты. Если мои люди в башнях увидят хоть один, они собьют его. В-шестых, передайте своим людям из спецназа, что мы загодя планировали нашу операцию, поэтому нападение обойдется им слишком дорого. Не теряйте людей зазря. Вам они еще понадобятся в следующий раз. — Флинн вытер ладонью струйку пота, сбегающую по лбу. — Седьмое условие: еще раз повторяю — никаких проволочек. Все должно быть закончено до рассвета. Теперь восьмое: мне нужен отличный цветной телевизор с экраном в двадцать один дюйм. Я скажу, когда Бурку можно будет доставить его. Девятое условие: чтобы новости, освещающие события вокруг собора, продолжались до рассвета. И последнее: я требую собрать пресс-конференцию в зале для прессы под ризницей. Начало в лучшее эфирное время — в десять часов вечера. Ну как? Принимаете все эти требования?
Прошло немало времени, наконец в трубке послышался довольно взволнованный голос Шрёдера:
— Да, сэр. Мы постараемся пойти вам навстречу по всем этим условиям.
— Вы сделаете все, как я сказал. А что слышно из Дублина, Лондона и Вашингтона?
— У них имеется связь со своими представителями, которые находятся здесь, в резиденции кардинала. Дело, как видно, движется.
— Приятно иметь союзников, так слаженно работающих вместе. Надеюсь, они сохраняют такое же самообладание, как и мы здесь, капитан. А какие новости от Амнистий и Красного Креста?
— Они согласны сотрудничать любыми возможными путями.
— Неплохо с их стороны! Хорошие люди! Всегда готовы протянуть руку помощи. А как насчет иммунитета от любых преследований моих людей, находящихся здесь?
Шрёдер откашлялся:
— Генеральный прокурор США и генеральный прокурор штата сейчас обсуждают этот вопрос. Пока все, что могут обещать вам, это…
— Справедливый суд, — прервал Флинн. — Восхитительная страна! Но я не желаю никакого суда, Шрёдер.
— На данный момент я не могу давать подобных обещаний.
— Позволь уж внести некоторую ясность. Ты говорил мне ранее, что заключенные будут освобождены, но у тебя должны быть и гарантии нашей неприкосновенности, иначе сделка не состоится. И тогда я расстреляю заложников и разнесу этот собор к чертовой матери.
Флинн услышал в трубке тяжелое дыхание Шрёдера.
— Все, о чем вы просили, — мягко произнес Шрёдер, — сейчас скрупулезно рассматривается, но на все это нужно время. Сейчас меня больше всего беспокоит безопасность…
— Шрёдер, перестань говорить со мной, как с криминальным психом. Побереги подобные словечки для следующего раза, если, конечно, он будет. Я солдат и хочу, чтобы со мной разговаривали как с солдатом. С пленниками здесь обращаются корректно. А твой тон слишком надменный.
— Извините, я не хотел оскорбить вас. Я только стараюсь уверить вас в наших добрых намерениях. Моя работа заключается в том, чтобы прийти к обоюдному соглашению и…
— Как ты можешь называть наш разговор переговорами, — перебил его Флинн, — если вы даже не собираетесь ничего выполнять?
Шрёдер промолчал.
— Ты, Шрёдер, делал когда-нибудь за всю свою службу специалиста по переговорам хоть какие-нибудь реальные уступки? Да никогда! Ради Христа, ты даже не слушаешь меня. Ладно, черт побери, хотя лучше тебе было бы слушать, потому что когда этот собор рухнет и повсюду будут валяться трупы, ты станешь молить Господа, чтобы Он оказал тебе побольше внимания и милосердия, и за это сможешь по-настоящему поверить в Бога.
— Я слушаю, я делаю все…
— Ты станешь известен, капитан Берт Шрёдер, как человек, не сумевший сохранить собор святого Патрика, и как человек, руки которого обагрены кровью невинных людей. Ты никогда не сможешь вновь высоко держать голову и, думаю, станешь отказываться от многих предложений интервью с ведущими на телевидении.
Голос Шрёдера впервые за все время приобрел разгневанные интонации:
— Я не врал вам, не так ли?! Мы не пытались применять силу, вы это заметили? Вы просили принести вам еду, мы сделали это. Вы просили…
— Я заплатил деньги за паршивую жратву! А теперь слушай внимательно. Я знаю, что ты не самый отпетый мошенник из целой кучи проходимцев, но… — Флинн посмотрел на фото Шрёдера на обложке его книги.
Снят был эпизод из его жизни — во время рядового ограбления банка, обернувшегося захватом заложников. Шрёдер не был похож на своего предшественника — тот обычно надевал бейсбольную кепку и штормовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Бурк стряхнул пепел с сигареты в кофейную чашку.
— Мне кажется, Флинн не относится к педантам. Он не собирается что-либо изменять в своих требованиях и не согласится на отсрочку, Шрёдер.
— Они все соглашаются на отсрочку, Бурк. Они все любят играть в трагедию, думая, что им наконец уступят в следующую минуту, следующий час, на следующий день. Такова уж человеческая натура.
Бурк отрицательно покачал головой:
— Не следует надеяться, что у нас будет больше времени.
— Если мне позволят, то скажу, что выводы лейтенанта Бурка не совсем верны, — вмешался в перепалку майор Мартин. — Я занимаюсь ирландцами уже десяток лет и понял, что все они — паршивые лжецы, мошенники и обманщики. Флинн даст вам отсрочку, если вы подадите ему надежду…
— Дерьмо! — Бурк вскочил со стула. Ирландский генеральный консул тоже поднялся со своего места и нерешительно произнес:
— Послушайте, майор… я думаю, ваша характеристика ирландцев несправедлива.
Мартин заговорил преувеличенно любезно:
— О, простите, Томас! Я имел в виду только ИРА, конечно же. — Он обвел взглядом комнату. — Я не хотел оскорбить американцев ирландского происхождения. Комиссар Рурк, мистер Хоган, лейтенант Бурк… — Он посмотрел на Шрёдера и улыбнулся. — И ваша лучшая половина.
— Каждый немного возбужден, — сказал комиссар Рурк и кивнул, принимая извинения. — Так что давайте сдерживаться. Хорошо? — Он посмотрел на Бурка. — Лейтенант, у майора большой опыт в таких делах. Он обеспечивает нас ценной информацией, не основываясь на интуиции. Я знаю, что ирландские дела — ваша специальность, но не ирландско-американские. А это большая разница.
Бурк оглядел всех присутствующих.
— Я думаю, тогда можно уделить несколько минут американским делам. Мне хотелось бы обсудить кое-какие проблемы наедине с комиссаром, капитаном Шрёдером, инспектором Лэнгли, мистером Крюгером и мистером Хоганом.
Комиссар Рурк растерянно обвел взглядом комнату, не зная, что сказать.
— Мне нужно связаться с консульством, — бросил майор Мартин, направляясь к двери.
Томас Донахью извинился и последовал за ним. Епископ Доунс откланялся и торопливо исчез за дверью. Арнольд Шеридан поднялся и взглянул на часы:
— Мне нужно связаться с руководством федерального правительства.
— Ты не хочешь, чтобы я остался здесь, Бурк? — спросил Беллини.
— Этот вопрос тебя никак не касается, Джо.
— Ну так оно и лучше, — буркнул Беллини и направился к двери.
Помощник губернатора тревожно осмотрелся.
— Я… Мне нужно идти… — Он вскочил со своего места и торопливыми шагами пересек комнату.
Роберта Шпигель прикурила очередную сигарету и откинулась на кресле-качалке.
— Даже если вы пойдете в мужской туалет, это отнюдь не значит, что я не последую вслед за вами туда же, так что лучше говорите здесь, при мне.
Бурк решил, что ничего не имеет против ее присутствия. Затем он взял Лэнгли под руку, отвел в дальний угол комнаты и тихо спросил:
— У нас есть еще какие-нибудь сведения о Джеке Фергюсоне?
— Мы связались с его женой. Она больна и прикована к постели. Ничего нового о нем она не знает.
Бурк с досадой покачал головой. Обычно в первую очередь он думал об осведомителе, если тот в опасности, но сейчас у него не было времени разыскивать Джека Фергюсона. Тот понимал это и знал, как представлялось Бурку, что находится в опасности. Бурк отбросил эти мысли, уверенно прошел в центр кабинета и обратился к оставшимся:
— За свою жизнь мне довелось немало потасовать карты, но никогда еще не приходилось видеть такой подтасовки игры. Поскольку я пока единственный, кто действительно подвергался сегодня опасности, думаю, вам понятно, почему я так обозлен. — Он взглянул на Крюгера и Хогана. — Вы оба должны кое-что объяснить. — Бурк затянулся сигаретой и продолжал: — Обсудим это — налицо хорошо спланированная, и щедро поддержанная деньгами операция — об этом говорят все факты. Из того, что мы знаем об ИРА, нам нужно вычленить, что в ее действиях носит внутренний характер, а что — международный. Здесь, на нашем совещании, присутствуют специалисты по борьбе с контрреволюцией, а вот специалистов по борьбе с революцией что-то не видать. — Он опять посмотрел на Крюгера и Хогана.
Все хранили молчание.
— Брайен Флинн говорил мне, что майор Бартоломео Мартин предложил ему идею операции в Америке и обеспечил необходимыми для этого средствами. И если это правда, то не думаю, что Мартин мог бы справиться без помощи некоторых ваших людей или, по крайней мере, не воспользовался вашим хорошо известным талантом находить другие пути, когда вам это удобнее.
— Поосторожней! — Лэнгли вскочил со своего места. Бурк повернулся к нему:
— Не крутись, Лэнгли! У тебя же тоже есть свои подозрения. — Бурк опять повернулся к людям, сидящим перед ним. — Все это выглядит, как специально срежиссированное представление, но, по-моему, оно вышло из-под контроля, потому что Брайен Флинн играет свою роль не по сценарию. Возможно, вначале он должен был взорвать арсенал либо какой-то банк. Но у него возникла идея получше, и сейчас в результате мы все выглядим тупоумными ослами.
— Никогда не слышал подобного бреда параноика… — Крюгер даже вскочил со своего места.
Хоган положил руку на ладонь Крюгера, затем подался немного вперед.
— Послушайте, Бурк, то, что вы сказали, все же неверно. — Он сделал паузу, затем продолжал: — ФБР настроилось победить в этом инциденте. Уверен, что когда все кончится, они расстреляют несколько человек на самом верху. И впоследствии аналитики докажут, что мы палец о палец не ударили, чтобы предотвратить это, и даже якобы погрели на этом руки и обрели какие-то дополнительные полномочия и деньги. — Он подался вперед и произнес плаксивым голосом: — Но даже малейший намек на то, что мы…
Бурк махнул рукой, чтобы прервать его оправдания:
— У меня нет реальных фактов, но они и не нужны. Я только хочу, чтобы вы знали то, что знаю я. У меня голова разрывается от этих чертовых мыслей. А если Флинн начнет делать публичные заявления, люди могут поверить ему, и у ваших учреждений будут новые неприятности.
Хоган покачал головой:
— Поверьте, он не станет делать никаких публичных заявлений, чтобы попросить помощь извне, потому что отнюдь не собирается признаваться своему народу, что сотрудничает с британской разведкой…
Крюгер бросил на него испепеляющий взгляд:
— Заткнись, Хоган!
— Ради Бога, Крюгер, — отмахнулся от него Хоган, — не строй из себя обиженную невинность! — Он внимательно осмотрел четырех полицейских в комнате. — Кое-какая информация у нас, конечно, имеется, но, как вы правильно заметили, мы к ней не допущены. Все же могу обещать, что, несмотря ни на что, мы будем прикрывать вас… все время, пока и вы нас прикрываете. Все, что было, — быльем поросло. Сейчас нам нужно работать над тем, чтобы выйти из создавшегося положения не только достойно, но и не слишком потрепанными. — Он вытянул вперед обе руки и примирительно добавил: — Нам дается уникальная возможность произвести важные перемены в разведывательной работе в нашей стране. Это шанс, чтобы улучшить наш имидж.
— Вы просто… чокнутые! — резко вскочил Рурк. Лэнгли спокойно обернулся к нему:
— Сэр, думаю, у нас просто нет выбора, кроме как сохранять контроль над ситуацией. Мы не можем изменить ход событий, которые привели нас сюда, но можем попытаться сделать так, чтобы исход операции не оказался пагубным… хотя бы на время нашей совместной работы.
Комиссар взглянул сначала на представителя ФБР, затем на представителя ЦРУ, после — на двух офицеров полиции из отдела оперативного розыска. Для него было ясно одно: их логика сильно отличается от его логики, и их мир — это не его мир. Он понял также, что те, кто согласен с точкой зрения Крюгера и Хогана и собирается поступать подобным же образом, — безрассудные и опасные люди. Он посмотрел на Роберту Шпигель. Она ободряюще кивнула ему, и он с облегчением сел на стул.
Бурк обвел взглядом комнату и сказал:
— Важно, что вы все поняли: майор Мартин представляет собой опасность, угрожающую какому бы то ни было успеху в переговорах. Он хочет видеть разрушенный собор и обильно пролитую кровь. — Бурк посмотрел на Шрёдера и Рурка. — Он вам не друг. — Теперь его взгляд переместился на Хогана и Крюгера. — Скорее всего, Мартин надеялся на захват оружия или на ограбление банка, но Флинн предоставил ему уникальный случай взбудоражить общественное мнение в Америке, аналогично тому, как это случилось на Британских островах, когда боевики ИРА убили лорда Маунтбеттена. Как бы то ни было, если Флинн выйдет из собора, не пролив кровь, а пленники из ИРА будут освобождены, то он станет героем в глазах огромной части ирландского народа; и никто тогда не поверит, что он собирался причинить кому-нибудь вред или разрушить собор. Но майор Мартин не позволит такому случиться. — Бурк опять повернулся к Крюгеру и Хогану. — Предлагаю нейтрализовать его — нет, это вовсе не одно из ваших любимых словечек, означающих убийство. Не глядите с такой тревогой! Нейтрализовать — значит отстранить от руководства и сделать пешкой. Я хотел бы видеть здесь штатного чиновника министерства иностранных дел в качестве представителя правительства Великобритании в Нью-Йорке вместо Мартина. Предлагаю вам уникальную возможность — сохранить ваши собственные ослиные головы.
Крюгер пристально посмотрел на Бурка, в его взгляде сквозила неприкрытая враждебность. Хоган просто кивнул головой и произнес:
— Сделаю все, что смогу.
Затем раздался голос Роберты Шпигель:
— Обсуждение закончено. — Она вызывающе посмотрела на Шрёдера. — Капитан, приступайте.
Шрёдер кивнул и включил динамики в офисах дома настоятеля и резиденции кардинала. Затем набрал номер коммутатора и, ожидая ответа, внимательно наблюдал за присутствующими. «Новая игра в мяч для них», — подумал он. Но его игра существенно не менялась. Единственное, что его касалось, — это личность Брайена Флинна. Целый мир, в котором он до этого существовал, теперь сократился до телефонной связи между ним самим и Брайеном. Вашингтон, Лондон и Дублин могли бы облегчить ему задачу достичь капитуляции, но еще больше осложнить ситуацию они уже не в состоянии.
Внезапно раздавшийся голос в трубке заставил Шрёдера привстать со стула.
— Алло! Мистер Флинн? Капитан Шрёдер на проводе.
Глава 31
Брайен Флинн стоял у алтарного органа и, зажав телефонную трубку плечом, курил.
— Шрёдер, тушенка была жилистой. Ты случайно не ту лошадь пустил на мясо, а?
В ответ на эту шутку Шрёдер натянуто засмеялся и сказал:
— Нет, сэр. Если вам еще что-нибудь понадобится, дайте знать.
— Так и сделаю. Во-первых, я рад, что вы знаете мое имя. Теперь вам известно, что имеете дело с одним из величайших из ныне живущих патриотов Ирландии. Правильно?
— Да, сэр…
— Настанет день, и мне воздвигнут памятник в Дублине и в свободном Белфасте. О тебе же никто и не вспомнит.
— Да, сэр.
Неожиданно Флинн рассмеялся:
— Нутром чую, что ты что-то записываешь, Шрёдер. Что ты там пишешь, скажи? Что у меня мания величия?
— Нет-нет, сэр. Просто делаю некоторые заметки, чтобы не забыть.
— Ну ладно. Теперь только слушай, не перебивая, и делай свои записки. Во-первых… — Флинн рассеянно полистал лежащую перед ним книгу Шрёдера. — Пусть прожектора продолжают освещать собор. Это потрясающе — купаться в голубом свете. Кроме того, при свете твоим спецназовцам будет труднее карабкаться по стенам. Мои люди засели с биноклями в небоскребах. Если они увидят какое-либо шевеление, то подадут сигнал тем, кто находится здесь, в башнях, или позвонят прямо мне. Отсюда следует второе условие: не чините препятствий моей внешней телефонной связи. В третьих, если будете передавать что-то посредством световых сигналов, я открою огонь по прожекторам. В-четвертых, не надо нас запугивать всякими фокусами психологической войны и в этих целях ездить вокруг собора на бронетранспортерах. Моим людям это может скоро надоесть, а у них при себе есть гранатометы М-72. Мы за свою жизнь насмотрелись столько бронетранспортеров, сколько вам не довелось видеть такси; так что, Шрёдер, ими нас на испуг не возьмешь. В-пятых, уберите вертолеты. Если мои люди в башнях увидят хоть один, они собьют его. В-шестых, передайте своим людям из спецназа, что мы загодя планировали нашу операцию, поэтому нападение обойдется им слишком дорого. Не теряйте людей зазря. Вам они еще понадобятся в следующий раз. — Флинн вытер ладонью струйку пота, сбегающую по лбу. — Седьмое условие: еще раз повторяю — никаких проволочек. Все должно быть закончено до рассвета. Теперь восьмое: мне нужен отличный цветной телевизор с экраном в двадцать один дюйм. Я скажу, когда Бурку можно будет доставить его. Девятое условие: чтобы новости, освещающие события вокруг собора, продолжались до рассвета. И последнее: я требую собрать пресс-конференцию в зале для прессы под ризницей. Начало в лучшее эфирное время — в десять часов вечера. Ну как? Принимаете все эти требования?
Прошло немало времени, наконец в трубке послышался довольно взволнованный голос Шрёдера:
— Да, сэр. Мы постараемся пойти вам навстречу по всем этим условиям.
— Вы сделаете все, как я сказал. А что слышно из Дублина, Лондона и Вашингтона?
— У них имеется связь со своими представителями, которые находятся здесь, в резиденции кардинала. Дело, как видно, движется.
— Приятно иметь союзников, так слаженно работающих вместе. Надеюсь, они сохраняют такое же самообладание, как и мы здесь, капитан. А какие новости от Амнистий и Красного Креста?
— Они согласны сотрудничать любыми возможными путями.
— Неплохо с их стороны! Хорошие люди! Всегда готовы протянуть руку помощи. А как насчет иммунитета от любых преследований моих людей, находящихся здесь?
Шрёдер откашлялся:
— Генеральный прокурор США и генеральный прокурор штата сейчас обсуждают этот вопрос. Пока все, что могут обещать вам, это…
— Справедливый суд, — прервал Флинн. — Восхитительная страна! Но я не желаю никакого суда, Шрёдер.
— На данный момент я не могу давать подобных обещаний.
— Позволь уж внести некоторую ясность. Ты говорил мне ранее, что заключенные будут освобождены, но у тебя должны быть и гарантии нашей неприкосновенности, иначе сделка не состоится. И тогда я расстреляю заложников и разнесу этот собор к чертовой матери.
Флинн услышал в трубке тяжелое дыхание Шрёдера.
— Все, о чем вы просили, — мягко произнес Шрёдер, — сейчас скрупулезно рассматривается, но на все это нужно время. Сейчас меня больше всего беспокоит безопасность…
— Шрёдер, перестань говорить со мной, как с криминальным психом. Побереги подобные словечки для следующего раза, если, конечно, он будет. Я солдат и хочу, чтобы со мной разговаривали как с солдатом. С пленниками здесь обращаются корректно. А твой тон слишком надменный.
— Извините, я не хотел оскорбить вас. Я только стараюсь уверить вас в наших добрых намерениях. Моя работа заключается в том, чтобы прийти к обоюдному соглашению и…
— Как ты можешь называть наш разговор переговорами, — перебил его Флинн, — если вы даже не собираетесь ничего выполнять?
Шрёдер промолчал.
— Ты, Шрёдер, делал когда-нибудь за всю свою службу специалиста по переговорам хоть какие-нибудь реальные уступки? Да никогда! Ради Христа, ты даже не слушаешь меня. Ладно, черт побери, хотя лучше тебе было бы слушать, потому что когда этот собор рухнет и повсюду будут валяться трупы, ты станешь молить Господа, чтобы Он оказал тебе побольше внимания и милосердия, и за это сможешь по-настоящему поверить в Бога.
— Я слушаю, я делаю все…
— Ты станешь известен, капитан Берт Шрёдер, как человек, не сумевший сохранить собор святого Патрика, и как человек, руки которого обагрены кровью невинных людей. Ты никогда не сможешь вновь высоко держать голову и, думаю, станешь отказываться от многих предложений интервью с ведущими на телевидении.
Голос Шрёдера впервые за все время приобрел разгневанные интонации:
— Я не врал вам, не так ли?! Мы не пытались применять силу, вы это заметили? Вы просили принести вам еду, мы сделали это. Вы просили…
— Я заплатил деньги за паршивую жратву! А теперь слушай внимательно. Я знаю, что ты не самый отпетый мошенник из целой кучи проходимцев, но… — Флинн посмотрел на фото Шрёдера на обложке его книги.
Снят был эпизод из его жизни — во время рядового ограбления банка, обернувшегося захватом заложников. Шрёдер не был похож на своего предшественника — тот обычно надевал бейсбольную кепку и штормовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64