Более того, фаллическое преклонение сообщества геев – а это была их единственная религия – не избавило Джеки от почестей и лести за неутомимый образ жизни, который он вел.
В тот вечер Юити был в заведении «У Руди». Он чувствовал себя довольно усталым. Его бледные щёки придавали непривычный, полный дурных предчувствий вид его безмятежно чистому профилю.
Естественно, что свою женитьбу Юити держал в секрете. Такая скрытность была источником чрезвычайно ревнивых слухов. Смотря из окна на улицу с её суматохой уходящего года, он с тревогой размышлял о прошедших четырех днях. Как в первые дни своей женатой жизни, Юити снова страшился ночи. Забеременев, Ясуко требовала непрестанной, верной любви, педантичной преданности сиделки. «Я – бесплатная проститутка. Я – дешевка. Я – преданная игрушка, – поносил он себя. – Если Ясуко хочет купить душу мужчины так дешево, ей лучше научиться мириться с несчастьем. Я словно своекорыстная служанка – не верен даже самому себе, разве нет?»
По правде говоря, тело Юити, лежащее подле его жены, было гораздо дешевле, чем тело Юити рядом с мальчиком, которого он любил, но эта переоценка ценностей превратила то, что казалось окружающим идеально подходящей красивой молодой парой, в холодный как лед разврат, в отношения бесплатной проститутки. Когда этот тихий, медленно действующий вирус, спрятанный от человеческих глаз, непрестанно поедает Юити, кто может гарантировать, что даже вне его маленького круга детской игры «в дом», вне его кукольного круга «мужа и жены» он не подвергается воздействию этого вируса?
К примеру, до сего времени он хранил преданность своим идеалам в обществе геев. Юити никогда не вступал в сексуальную близость ни с кем, кроме мальчиков, которые были моложе его и которые ему нравились. Такая лояльность конечно же была реакцией на его неверность по отношению к супружескому ложу. С самого начала Юити вошел в это общество верным себе. Однако его слабость и загадочная воля Сунсукэ вынуждали его отступать от этого правила. Сунсукэ говорил, что таков удел как красоты, так и искусства.
Внешность Юити вскружила головы многим иностранцам, которые видели его. Не питая любви к иноземцам, он отверг их всех. Один, к примеру, в приступе гнева разбил двухэтажное стеклянное окно-витрину в заведении «У Руди». Другой в приступе тоски исполосовал ножом запястья мальчика, который был с ним. Толпа, живущая за счет иностранцев, сильно зауважала Юити за такой подход. Они питали мазохистскую любовь и уважение к образу жизни, который, не вредя им, мог бы бичевать их собственное существование. Почему? Потому что не проходит и дня без того, что мы не мечтали бы о безопасном для нас самих бунте против нашего образа жизни.
Тем не менее Юити из-за своей врожденной порядочности старался отказывать, не раня при этом другую сторону. Порывы сострадания и сочувствия мирились с соглашательским настроением, не лишенным презрения к этим мужчинам, и в этом примиренческом настроении был оттенок некоего странного, непринужденного, беззаботного кокетства. Это было полностью расслабленное, старое, как мир, кокетство, похожее на то, что можно видеть в проявлении ласковых материнских инстинктов пожилыми женщинами, посещающими приюты для сирот.
Какой-то лимузин выбрался из затора и остановился перед заведением «У Руди». Второй лимузин последовал его примеру. Кими-тян из «Оазиса» проделал немыслимый пируэт, чтобы поздороваться с тремя иностранцами. В группе, направляющейся на вечеринку к Джеки, было десять мужчин, включая иностранцев и Юити.
Когда иностранцы увидели Юити, в их глазах появился нетерпеливый блеск. Кто сегодня ночью разделит с ним постель у Джеки?
Десять мужчин погрузились в два автомобиля. Руди вручил подарок для Джеки через окошко. Это была бутылка шампанского, украшенная листьями падуба.
Оисо находился менее чем в двух часах езды. Мальчики весело проводили время в пути. Один из них держал на коленях пустой рюкзак, в котором планировал унести с собой все, что сможет получить. Юити не стал занимать место рядом с иностранцем. Молодой блондин, сидящий рядом с шофером, уставился в зеркало заднего вида, в которое мог видеть лицо Юити.
Небо светилось – синее фарфоровое ночное небо, где мерцали бесчисленные звезды, словно замерзшие снежинки, готовые упасть на землю. В машине было тепло благодаря обогревателю. Юити услышал от своего разговорчивого соседа, с которым он один раз переспал, историю о золотоволосом мужчине рядом с шофером. Побывав однажды в Японии, он выкрикивал на пике сексуального удовольствия слово «тэнгоку» – «рай», – которое где-то услышал, после чего его партнер чуть не лопнул от смеха. История развеселила Юити, и именно в этот момент его глаза случайно встретились с глазами в зеркале заднего вида. Один голубой глаз подмигнул, а тонкие губы приблизились к поверхности зеркала и поцеловали её. Юити был изумлен – размытый отпечаток губ на зеркальной поверхности был красноватого оттенка.
Когда они приехали, было девять часов. На подъездной дорожке уже стояло три лимузина. Человеческие фигуры мелькали за окнами, откуда доносились звуки музыки. Вечер был очень холодным, и мальчики, выходя, наклоняли свои свежевыбритые до синевы затылки.
Джеки приветствовал гостей у входа. Он погрузил лицо в букет зимних роз, который вручил ему Юити, и обменивался рукопожатиями с иностранцами, протягивая правую руку, на которой было надето кольцо с кошачьим глазом. Он был совсем пьян, поэтому приветствовал всех, в том числе и мальчика, который продавал соленья в дневное время в семейном магазинчике, английской фразой «Мери Кристмасу ту ю» . На мгновение всем показалось, будто они оказались за границей. Действительно, многие мальчики побывали за границей в сопровождении своих любовников. Рассказы, которые появлялись в газетах под заголовками «Дух патриотизма далек от обучения за рубежом наших японских парней», обычно намекали именно на это.
Салон, который начинался сразу от входа, размером был приблизительно в двадцать татами и освещался лишь рождественской елкой в центре, украшенной лампочками в виде крошечных свечей. Долгоиграющая пластинка звучала из громкоговорителя, висевшего где-то на дереве. В салоне уже танцевало около двадцати гостей.
Мужчина, танцующий с мужчиной, – такая необычная шутка. Когда они танцевали, их лица, сияющие возбужденными улыбками, говорили: «Мы делаем это не потому, что вынуждены это делать, мы лишь разыгрываем простую шутку».
Танцуя, они смеялись разрушающим душу смехом. В обычном танцзале мужчины и женщины, танцующие «грязные» танцы, свободны от страстей, которые они выражают. Но когда танцевали эти мужчины, переплетя руки, возникало ощущение, что страсть их вынуждала вступить в темную связь. Почему они должны, помимо своей воли, принимать позу, указывающую на то, что они любят друг друга? Что это – разновидность любви, за которую принимают страсть и которая, возможно, и не осуществится до конца, если там не присутствует горький вкус судьбы?
Популярный музыкальный отрывок перешел в быструю румбу. Их танец стал бешеным, непристойным. Одна пара слилась в поцелуе и до тех пор, пока они не свалились, не переставая кружилась. Эй-тян, который пришёл раньше, подмигнул Юити из объятий толстого невысокого иностранца. Мальчик смеялся и хмурил брови одновременно. Пока они танцевали, толстяк не отрываясь кусал мальчика за мочку уха. Его усы, подведенные карандашом для бровей, пачкали лицо Эй-тяна.
Тут Юити пришёл к выводу, какая ему изначально была предназначена судьба. Он совершенно определенно, в конкретной форме, видел неприкрытую правду этой судьбы. Губы и зубы Эй-тяна были красивы, как никогда. Его перепачканное лицо было неописуемо милым. Но из его красоты исчезла вся абстрактность. Его стройные бедра извивались под волосатой рукой. Юити бесстрастно отвел глаза.
На софе и на диване, которые окружали камин, развалились пьяные и любовники, издавая томные звуки и довольное хихиканье. Несколько пар крепко обнимались, потираясь друг о друга различными частями тела. Двое, обнявшись за плечи, подставили свои спины ласкам другого. Еще один мужчина сомкнул ноги вокруг ног мужчины рядом с ним, в то время как его левая рука блуждала внизу живота мужчины, находящегося слева от него. Отовсюду доносились тихие невнятные звуки сладких ласк. Достойного вида господин на ковре с массивными золотыми запонками, выступающими из его рукавов, снял носок с ноги мальчика (мальчика тем временем зажали трое мужчин на диване) и подносил его ступню к своим губам. Когда на подошве ноги был запечатлей поцелуй, мальчик неожиданно издал довольное хихиканье, и толчок от его тела, направленный назад, повалил тех, кто были сзади него. Другие, подобно созданиям, обитающим в морских глубинах, сидели неподвижно.
Джеки подошел к Юити и подал ему коктейль.
– Это вечеринка, которая предполагает обмен партнерами. Не могу передать, как я счастлив, – сказал он. – О, Ю-тян, сегодня придет кое-кто, кто действительно желает с тобой познакомиться. Он мой старинный друг, поэтому не будь с ним жесток. Его литературное имя Поуп, что-то в духе принца Гэндзи .
Сказав это, он посмотрел на входную дверь, и глаза его загорелись.
– А вот и он!
В дверном проеме появился жеманного вида мужчина. Механической походкой он приблизился к Джеки и Юити. Какая-то танцующая пара проплыла поблизости, он скривился и отвел глаза.
– Мистер Поуп – Юити.
В ответ на представление Джеки Поуп протянул Юити белую руку:
– Привет!
Юити пристально вгляделся в купающееся в неприятном свете лицо. Это был князь Кабураги.
Глава 13
ЭТИКЕТ
Поуп – имя, которым Нобутаку Кабураги стали называть люди, несведущие в его происхождении, он взял у Александра Поупа, чьей поэзией наслаждался. Кабураги был старинным приятелем Джеки. Они познакомились лет десять назад в «Восточном отеле» в Кобэ, где они несколько раз останавливались вместе.
Юити имел большой опыт неожиданных встреч с людьми на подобных вечеринках, не проявляя никакого удивления. Это общество нарушало общепринятый порядок объективной реальности, оно разметало алфавит внешнего мира, а затем переставило его необычным образом, изменяя порядок и групповую расстановку и демонстрируя виртуозность волшебника.
Однако метаморфоза князя Кабураги застала Юити врасплох. Какое-то мгновение Юити было трудно пожать руку, которую Поуп протягивал ему. Изумление Кабураги было еще больше. Как пьяный пристально вглядывается во что-то, так и он уставился на Юити, повторяя:
– Это ты! Это ты!
Затем он снова посмотрел на Джеки и сказал:
– Подумать только, в первый раз за все эти годы этому парню удалось провести меня, меня – не кого-нибудь! Прежде всего, он совсем недавно женился. Впервые я встретился с ним за столом, когда произносили речи на приёме в честь его свадьбы. Подумать только, Юити и есть знаменитый Ю-тян!
– Ю-тян женат?! – сказал Джеки, выказав удивление на иностранный манер. – Первый раз об этом слышу!
Так один из секретов Юити быстро был раскрыт. Определенно не пройдет и десяти дней, как эта новость распространится среди гомосексуального братства. Он опасался, что вскоре все его секреты, которые до сих пор он держал в тайне, будут разоблачены один за другим.
В поисках способа избавиться от этих страхов он попытался заставить себя относиться к бывшему князю Кабураги как к Поупу.
Юити теперь понимал, что этот беспокойный, жаждущий взгляд был вызван отчаянным стремлением постоянно выискивать красивых парней. Эта невыразимо неприятная смесь женственности и бесстыдства, этот нелепый, притворный сдавленный голос, эта всегда столь тщательно спланированная естественность – все это было печатью братства и стараниями как-то компенсировать принадлежность к нему. Так, все фрагментарные впечатления, оставшиеся в памяти Юити, неожиданно сложились в одну цепочку, в определенную картину. Из двух методов, свойственных исключительно этому обществу – анализ и синтез, – он в совершенстве овладел последним. Точно так же, как разыскиваемый преступник может изменить свои черты с помощью пластической хирургии, Нобутака Кабураги научился скрывать под своей внешней маской портрет, не предназначенный для посторонних глаз. Дворянство отличается своей особой способностью к маскировке. Склонность к сокрытию пороков превосходит склонность к совершению порочных поступков.
Он подтолкнул Юити в спину. Джеки повел их к софе.
Пять мальчиков в белом прокладывали себе путь через толпу, неся бокалы с вином и блюда с канапе. Все пять – любовники Джеки. Невероятно! Каждый был чем-то похож на Джеки. Все они выглядели будто братья. У одного были глаза Джеки, у другого – нос. У одного были его губы, другой был вылитый Джеки со спины. Последний унаследовал его лоб. Все, вместе взятое, образовывало несравненное подобие Джеки в дни его юности.
Его портрет висел над каминной полкой, украшенной подаренными цветами, листьями падуба и парой свечей. Он был обрамлен роскошной золотой рамой и являл собой очень сексуальную обнаженную фигуру оливкового цвета. Это была весна девятнадцатого года Джеки. Воспользовавшись им как натурщиком, один англичанин, который боготворил Джеки, написал эту картину. Юный Вакх, поднявший бокал шампанского, озорно улыбался. Его чело было цвета слоновой кости, на его обнаженной шее был свободно завязан галстук. Кисть руки, словно весло, рассекала волны, расходившиеся по белой скатерти под легким давлением его бедер.
Как раз в этот момент пластинка сменилась на самбу. Танцующие расступились; за парчовой занавеской винного цвета, прикрывающей дверной проем, ведущий на лестницу, зажегся свет. Занавеска энергично заколебалась. Неожиданно появился полуобнаженный мальчик, одетый как испанский танцор, невысокого роста, узкобедрый, лет восемнадцати или около того, в алом тюрбане. Расшитый золотом алый лиф прикрывал его грудь.
Мальчик начал танцевать. Его прозрачная сексуальность отличалась от темной, колеблющейся нерешительности женщины. Гибкость тела, изобилующая точными линиями и блеском, пленяла сердца зрителей. Танцуя, мальчик откинул голову назад. Когда он снова наклонил её вперед, то бросил недвусмысленный взгляд, полный желания, в направлении Юити. Юити ответил, прикрыв один глаз. Бессловесный договор был скреплен печатью.
Это подмигивание не ускользнуло от Кабураги. Поскольку он еще раньше признал Юити тем, кем тот был, в его сердце царил только он. Поуп был озабочен общественным мнением, поэтому никогда не показывался в местечках в районе Гиндзы. В последнее время он повсюду слышал имя Ю-тян. Наполовину из любопытства он попросил Джеки познакомить его с ним. Оказалось, что это Юити.
Нобутака Кабураги был мастером соблазнения. До сегодняшнего дня, на сорок третьем году жизни, он имел близость почти с тысячью мальчиками. Что же привлекало его? Нельзя сказать, что именно красота возбуждала его и подталкивала к разврату. Скорее это был страх – страх до дрожи, – который держал его в плену. В удовольствиях этой улицы тебя повсюду преследует некое сладостное разложение. Как красноречиво выразился Сайкаку : «Занятие любовью с мальчиками – все равно что сон волка под цветком, лепестки которого опадают».
В этом и состоит очарование.
Нобутака постоянно находился в поиске новых впечатлений. Его возбуждала только новизна. Он не обладал чувством, которое позволило бы ему сравнить обаяние человека, стоящего перед ним сейчас, с очарованием того, кого Он недавно любил. Подобно лучу света, страсть озаряла одно время, одно пространство. Теперь Нобутака чувствовал себя самоубийцей, которого манила пропасть. Свежая расщелина в монолите наших упорядоченных жизней манила того, кто практически не мог сопротивляться.
«Осторожней на этот раз, – вело монолог его сердце. – До сего времени я смотрел на Юити как на юного мужа, до безумия влюбленного в мою жену, не больше, как на убежавшего жеребенка, галопирующего на рассвете по тропам нормальной жизни. Я смотрел на его красоту, но сохранял спокойствие. Я никогда не думал, что смогу опрометчиво направить этого убежавшего на свою собственную маленькую аллею. Когда я вдруг почувствовал Юити на этой маленькой аллее, мое сердце взволновалось. Он опасен, как молния! Помню, как давным-давно, когда я увидел молодого парня, только входящего на эту улицу, такая же молния ярко озарила мое сердце. Я потерял голову от любви. Я знаю признаки, когда это должно случиться. С тех пор прошло двадцать лет, и молния не ударяла с той же силой до сегодняшнего дня. По сравнению с ней то, что я чувствовал к другим, было лишь бенгальским огнем. Во что бы то ни стало я должен немедленно переспать с этим юношей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50