И она ставила бы на карту все, слишком многим бы рисковала, если бы позволила своему неукротимому желанию выплеснуться наружу. Он уже стал владельцем половины того, что принадлежало семье Эверли. И задумал произвести изменения, которые могли разрушить все, что возводилось в течение многих лет. То, чему положил начало ее дедушка. Ник угрожал традициям виноделия, заложенным в штате Нью-Йорк ее предками. Ник Николаи относился к числу людей, «сделавших себя», очень упорных, очень настойчивых и непреклонных. И скорее всего, ему удастся заставить ее подчиниться многим своим замыслам, пользуясь ее эмоциональностью и чувственностью.
Только эти мысли удержали Сьерру на месте. Она просто не могла позволить себе поддаться порыву подойти и обнять его. И она испытывала чувство благодарности к Нику за то, что он не воспользовался удобным моментом и не подошел к ней сам. Она бы не смогла сопротивляться.
– И ты встретил двух таких бездомных подростков здесь, в Эвертоне? – проговорила она наконец после долгой паузы.
– Двух братьев, сбежавших из очередного приюта, – кивнул Ник. – Они сказали, что добрались сюда из Калифорнии на грузовиках за три дня. Меня удивило одно: почему они выбрали именно Эвертон. И почему-то мне кажется, что здесь замешана Карен. Только она знала, где здесь можно укрыться и где добыть деньги. Только этим можно объяснить, почему их выбор пал на маленький город, почему они приехали именно сюда.
– Но тогда где она? – воскликнула Сьерра. – Где она была в тот момент, когда ты видел этих парнишек?
– Думаю, продолжала прятаться в надежном месте, поскольку боялась, что ее могут узнать.
– Так ты считаешь, что она дает указания этим ребятам, что она верховодит ими? Если так, то ребятам даже не пришлось пользоваться отмычкой, поскольку она могла просто-напросто дать им свой ключ.
– Вот именно, – мрачно кивнул Ник. – И она, без сомнения, еще раз попытается проделать тот же самый трюк. Где вы держите деньги на расходы?
– Не желаю слушать эти бредни! – Сьерра и в самом деле зажала уши ладонями. Она могла не слушать его, но внутренний голос, от которого отмахнуться было гораздо труднее, подсказывал ей, что Ник прав.
Но она все же старалась заглушить его, заставить замолчать.
– Я носила Карен на руках, она росла на моих глазах. А ты, совершенно не зная, какая она, выдвигаешь против нее такие чудовищные обвинения. Хотя я согласна с тем, что она пережила большое потрясение и это не прошло даром, – закончила Сьерра, недовольная тем, что вынуждена согласиться с этим предположением.
– Отлично. Это первый шаг. Теперь ты на верном пути. – Он по-прежнему сохранял невозмутимость.
Сьерра посмотрела на Ника с негодованием. Сейчас он больше всего походил на ведущего какого-нибудь популярного телевизионного ток-шоу, куда приходят запутавшиеся люди, чтобы им помогли справиться с их проблемами и неурядицами. И от обороны перешла к нападению:
– Хоть ты и вырос среди ребят с искалеченными судьбами, это вовсе не значит, что любой ребенок, переживший травму, способен на подобные выходки. И я не позволю тебе бросать тень на мою сестру. Можешь приберечь свои циничные рассуждения для какого-нибудь другого случая. Ты заранее уверен, что люди, оказавшиеся в беде, способны на все. И, кстати, преуспевание твоей конторы зависит от таких вот случаев. Ты ловишь воров. Только не карманников, а тех, кто овладел современными технологиями. И на твой взгляд, все – потенциальные воры.
– Сьерра, не горячись, – попытался успокоить ее Ник. – Ты все сильно преувеличиваешь и видишь только в черном цвете…
– Не разговаривай со мной таким наставительным тоном! – огрызнулась она. – Это ты все преувеличиваешь и мажешь черными красками. Моя сестра не способна на такие выходки. Она не похожа на тех, с кем вырос ты.
Тяжелый вздох Ника выдал, насколько его огорчило замечание Сьерры:
– Я просто изложил известные мне факты, а они вызывают соответствующую цепочку умозаключений. Ты предпочитаешь другой вариант: что твоя бабушка впала в маразм и видит то, чего нельзя видеть? Взгляни правде в глаза, Сьерра!
– Такая правда мне и в самом деле не нужна. Это логика роботов, компьютеров, а не обычных людей. Не надейся, я не позволю тебе и дальше высказывать такого рода подозрения. Да я… я собственными руками…
Сьерра не могла понять, почему она не сделает самое простое, чтобы прекратить бессмысленный спор. Для этого достаточно выйти из кабинета. А она продолжала стоять и спорить с ним.
Ее голос дрожал от гнева, и руки тоже тряслись от переполнявшего ее возмущения, настолько услышанное выводило ее из себя. До сих пор еще никто не мог заставить ее переживать ничего подобного. Даже родители, когда решили развестись и разъехаться в разные города, бросив детей на бабушку, а семейное производство на произвол судьбы.
– Если тебе хочется и если это принесет тебе облегчение, подойди и дай мне пощечину, – предложил Ник, глядя на нее.
– Тебе хочется вывести меня из себя? Ты ведь прекрасно знаешь, что человек, утративший над собой контроль, теряет власть над ситуацией. Такого удовольствия я тебе не доставлю! – Она поняла, что голос ее звенит на самой высокой ноте. – К тому же я не терплю насилия, – добавила Сьерра чуть тише.
– Мы зашли слишком далеко во взаимных обвинениях, чтобы заботиться о таких тонкостях. В сущности, ты сама проговорилась, когда сказала, что боишься утратить власть над собой. Иначе ты бы с удовольствием влепила мне пощечину, – уточнил он. – Иногда позволить чувствам выплеснуться наружу – лучший способ властвовать над собой. Естественный и наносящий наименьший вред здоровью, – убежденно проговорил Ник.
– Откуда тебе знать, чего я хочу на самом деле! – еще больше возмутилась она.
Ник пожал плечами, понимая, насколько Сьерре тяжело расставаться с привычными представлениями. Видимость правоты – на стороне Сьерры, а не на его.
– Что ж, тогда нам остается одно: посмотрим, кто в конечном счете станет победителем.
– Конечно, я! – Сьерра распахнула дверь и вышла из кабинета. – До сих пор я всегда выходила победительницей, потому что доверяла себе.
– Самое странное, что то же самое я могу сказать о себе. Так что наши исходные позиции равноценны.
Сьерра уже собиралась уйти, но ей не хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним.
– Это не шахматная партия. Речь идет о моей сестре, о ее судьбе! – отрезала Сьерра.
– К сожалению, жизнь очень похожа на игру в шахматы, где каждый человек обладает способностью ходить только таким способом, какой ему задан изначально, от природы, – усмехнулся Ник. – Прошу прощения за столь избитое сравнение.
Сьерра покачала головой:
– Поскольку ты сам признал это, то не стану. Ник смотрел ей вслед, испытывая жгучее желание окликнуть ее, сделать вид, что ему еще надо с ее помощью разобраться с файлами в этом устаревшем компьютере, как-то успокоить Сьерру и отвлечь.
Но он сдержался. Ему нужно было время, чтобы побыть одному, поскольку присутствие Сьерры мешало сохранять присущее ему хладнокровие и ясность ума. Каким-то образом ей удавалось задеть его, чего не могли сделать более хитроумные противники, с которыми ему приходилось сталкиваться. И она могла задеть его, попадая в самые больные места, пробивая все доспехи, которые так помогали в общении с другими людьми. Ник не мог понять: что ему делать с собой? И с ней тоже.
Нахмурившись, Ник задался вопросом: какого черта он торчит в Эвертоне? Такого с ним прежде не случалось. Он всегда заранее все обдумывал, взвешивал, принимал решение и приступал к действиям. И никогда потом не сомневался, правильный ли он сделал выбор. Но в этот раз все шло наперекосяк. Он действовал, поддавшись непонятным порывам: зачем-то вдруг ушел в отпуск, взял напрокат плавучий дом…
Он не мог обманывать себя, списывая все на любовь к воде, на тоску по дальним плаваниям. И апатия, которая охватила его в последнее время на работе, тоже не имела никакого отношения к тоске по перемене мест. Ни плавучий дом, ни озеро не могли излечить его от этой странной тоски. А сейчас – он ясно отдавал себе в том отчет ? Сьерра влечет его к себе, как магнит. И такой властной тяги он еще ни к кому не испытывал.
Это сбивало его с толку. Значит, надо более тщательно следить за собой. Не поддаваться эмоциям, как это делает Сьерра. Ник знал, что каждый шаг вел либо к победе в той игре, которую они начали, либо к поражению. В этой партии нет готовых, установленных правил, и счет уже пошел.
Сьерра права – он не наделен способностью видеть ее насквозь. Наверное, она права и в том, что он слишком приземленный человек.
Ник отогнал от себя все посторонние мысли и повернулся к экрану.
Его никогда не интересовали компьютеры сами по себе. Что ему действительно доставляло удовольствие – так это разгадывать загадки, которые они задают. И хотя эта допотопная машина вызывала у него воспоминание не о годах студенчества, а о начальной школе, ему все равно хотелось разобраться в том, как она действует. А для этого надо было сначала угадать пароль, на который она откликнется. Что это может быть?
– В каком году и каком месяце родилась Сьерра Эвертон? – спросил он у Мэри Ли.
Ну конечно! Он усмехнулся, набирая ряд цифр на клавиатуре. Не одна Сьерра для простоты выбирала паролем для включения программы дату рождения. Но легкость, с которой ему удалось проникнуть в программу, вызвала не только чувство удовлетворения, но и тревогу одновременно.
Неужели можно быть такой беспечной? Ведь здесь хранятся сведения о всех делах компании. Более того, он убедился, что все счета проплачивались именно через этот компьютер.
Еще минуту спустя Ник убедился, что у этого бронтозавра никуда не годная система защиты. По сравнению с теми новинками, с которыми ему приходилось иметь дело, эта могла представить сложность разве только для тех, кто делал свои первые шаги на этом поприще.
Пробежавшись по рядам цифр, вызвать которые ему не составило никакого труда, он почувствовал даже некоторую досаду от того, что загадка оказалась такой нехитрой и ему не пришлось как следует поломать голову. Ник уже собирался выключить компьютер, когда вдруг заметил нечто странное. Компьютер давно было пора сдавать на свалку, странно, что он все еще работал весьма исправно.
И эта старая машина сохранила весьма ценную информацию. От его скуки не осталось и следа. На смену пришло даже нечто похожее на уважение к древнему мастодонту.
ГЛАВА 8
Все места для парковки возле «Не винного погребка» были заняты. Смена Ванессы Эверли закончилась пятнадцать минут назад. Она сидела за рулем своей машины и смотрела на здание, светившееся разноцветными огоньками, словно рождественская елка. Но внутри – она не сомневалась в этом – все далеко не так радужно, как представляется снаружи. Внутри этого заведения, пользующегося сомнительной популярностью, дым стоял столбом. Там царил полумрак, на столиках мерцали зажженные свечи, а в углу светился экран телевизора.
Взгляд ее скользнул вверх – на этаж, где расположился Ади Динен. Только в одном окне горел свет. И она попыталась угадать: что же это за комната? Гостиная, кухня или спальня? Наверное, и там все оформлено так же пошло, как и в баре. Отвратительный вкус Динена должен проявиться и в убранстве собственной квартиры.
Она представила спальню во всех подробностях, словно и в самом деле стены дома вдруг стали прозрачными. Там должна стоять огромная кровать с водяным матрасом, покрытая черными шелковыми простынями. И, конечно же, прямо над кроватью, на потолке, висит огромное зеркало. Она готова была биться с кем угодно об заклад, что Динену, как всем извращенцам, нравится вид своего обнаженного тела. Там стоит такой же громадный телевизор, как в баре, с видеомагнитофоном, по которому он прокручивает порнофильмы.
На прикроватной тумбочке стоят в ряд самые разные ароматические масла, которые возбуждают чувственность, лежат всякие штучки из секс-шопов и, не исключено, – экзотические наряды. Один из офицеров полиции показывал конфискованный у какого-то продавца каталог, в котором предлагались такого рода вещи. И она бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что Динен относится к числу постоянных клиентов такого рода магазинчиков.
Опустив стекло, Ванесса ощутила, как прохладный ветер с озера коснулся ее пылающего лица. Дождь заметно поутих, но еще не прошел окончательно, и, по прогнозам метеорологов, следующая неделя обещала быть такой же – небеса прорвало, и там, наверху, не торопились заштопать прореху. И городок Эвертон оказался прямо под струей водопада.
С мрачным видом она смотрела на огоньки, украшавшие стену бара. Услышав прогноз погоды на будущую неделю, Сьерра едва не разрыдалась. И Ванесса понимала, почему сестра впадает в отчаяние. Если Сьерре не удастся справиться с финансовыми трудностями, которые надвигались на нее как гроза, она сочтет, что не справилась и со своими обязанностями, что она плохая внучка, дочь и сестра. И как бы они все ни пытались переубедить ее – ничто не подействует.
Конечно, Сьерра взяла на себя заботу о материальном положении семьи, но ведь она не может брать на себя ответственность за погоду. Дождь продолжает идти, и никто не в состоянии остановить этот водопад. Небесной стихии нет дела до того, что из-за этого погибнет весь урожай нынешнего года. Производство вина в отличие от работы в полиции полностью подчиняется законам природы. Но когда Ванесса заговорила об этом со Сьеррой, та начала возражать, доказывая, что в полиции тоже приходится иметь дело с человеческой природой, и люди поступают столь же непредсказуемым образом.
В общем-то, верное замечание. Глядя на «Не винный погребок», Ванесса подумала, что его владелец – Динен – оказывает столь же пагубное воздействие на городок, как и дождь, от которого заводится плесень на еще не сформировавшихся гроздьях. И коли она не в состоянии остановить ливень, то по крайней мере в ее силах уберечь Эвертон от тлетворного влияния Динена.
Выйдя из машины, она бросилась бегом к бару, по дороге успев пожалеть, что забыла на сиденье шляпу. Чтобы волосы не намокли, Ванесса прикрыла их ладонями, но это мало помогло. С них все равно стекали капли, когда она оказалась у дверей бара. Какое счастье, что она не делает причесок. Густые и прямые волосы естественно падали ей на плечи.
Проскользнув внутрь, она застыла в дверях так, чтобы ее скрывал полумрак, и наблюдала за тем, что происходит в баре. Как обычно, зал был набит битком. Ясное дело – пятница. Шум и гвалт стояли просто невообразимые. Ванесса посмотрела на часы – четверть первого. По решению городской администрации бар должен закрыться в час ночи, и, хотя ее дежурство уже кончилось, она решила проследить, чтобы распоряжение было исполнено минута в минуту.
– Чему обязан вашим визитом на этот раз? В чем мое сегодняшнее прегрешение? – услышала она голос Ади.
Ванесса даже вздрогнула от неожиданности, так неслышно подошел хозяин бара. В голосе его слышалась явная насмешка. Он был одет во все черное. Черная рубашка и черные джинсы. Начищенные туфли сверкали даже в темноте.
– Неужели я вас напугал, офицер? – Он попытался изобразить огорчение, но это ему не удалось.
– Да, напугали, – холодно ответила Ванесса, – подползли бесшумно, как удав.
– Тогда поберегитесь, не так-то просто высвободиться из колец удава. Кстати, что вы тут делаете? Сегодня пятница. Ваше дежурство уже закончилось.
– Чарли Хэмилл попросил меня… подежурить вместо него, – начала объяснять она, но потом спохватилась: – А откуда вам известно, когда я дежурю, а когда нет?
– Как же мне не знать? Ведь я всегда должен быть начеку, пока вы столь тщательно исполняете свой долг. Лучше заранее запастись лекарством, пока болезнь не свалила тебя с ног.
Сравнение возмутило ее, чего и добивался Ади. Ванесса вздернула подбородок и обвела прищуренным взглядом бар.
– Советую вам закрыть двери этого заведения точно в указанное время. И ни минутой позже. Я бы посоветовала дать клиентам предупреждающий звонок.
– А не лучше ли вам оставить меня в покое и заняться своей личной жизнью, Ванесса?
Он стоял так близко от нее – всего в нескольких сантиметрах. Она даже ощутила тепло его тела и почувствовала вдруг непонятную дрожь. Наверное, это сырость так подействовала на нее. Пробирает до самых костей.
– Я напишу рапорт, если вы не закроетесь в положенное время, Динен.
– Еще один рапорт, – хмыкнул он. – Ой, я сейчас умру от страха, мадам полицейский.
– Можете иронизировать сколько угодно, но вы знаете, в какую кругленькую сумму обойдется штраф. В прошлый раз вам пришлось заплатить пятьсот долларов. Забыли?
– Как я могу забыть про новогодний подарок, который вы мне преподнесли, – процедил он сквозь зубы.
– И это только цветочки, ягодки еще впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40