Когда это в последний раз я позволял себе так увлекаться, что забывал про дела?
– Точнее, когда в первый раз ты себе это позволил? – засмеялась Юнис. – На моей памяти это случилось, когда тебе исполнилось тринадцать. А мне тогда было семь лет. И я многому научилась, наблюдая за тобой. Только благодаря этому, когда я встретила Брайана, я уже знала, что надо сохранять выдержку, и только поэтому сумела увлечь его.
– Брайану повезло с тобой. – Голос Ника потеплел. Он протянул ей бутылку. – Не сомневайся, к лазанье это вино подойдет. Что же касается Ади, я и в самом деле не виделся с ним целую вечность. Давно пора проведать его и узнать, все ли у него в порядке.
– Продолжаешь играть в кошки-мышки? Как хочешь. – Юнис явно забавлялась его смущением и, подхватив серьезный тон Ника, закончила: – Поехав в Эвертон, ты убьешь сразу двух зайцев. Ознакомишься с тем, как работает винзавод, и повидаешься с Ади.
– Неплохая идея, Юнис, – кивнул Ник.
– А то, что заводом управляет Сьерра, не имеет никакого значения, – все же не удержалась от укола Юнис. – Ты едешь туда по делам и повидаться со старым другом. А что касается дел в агентстве, – тут она и в самом деле посерьезнела, – то тут никак не скажется твое отсутствие. Все здесь давно отлажено, каждый знает, что ему надо делать, какие перед ним стоят задачи. Так что можешь лететь с легким сердцем.
Убедив самого себя, что он собирается всего лишь навестить старого друга, а заодно посмотреть, как обстоят дела на винзаводе, Ник отправился в Эвертон.
Но сейчас, стоя рядом со Сьеррой, он забыл и про Ади, и про винзавод, словно они вообще не существовали на свете. Ему хотелось стоять и не сводить с нее глаз.
Наряд Сьерры – шорты и блузка из легкой ткани земляничного цвета – подчеркивал ее стройную фигуру с высокой грудью и тонкой талией. Темные густые волосы она собрала в «конский хвост».
Ник снова почувствовал, что его неудержимо тянет к ней. Желание было столь явным, что было бы глупо пытаться отрицать его. Тело требовало утолить жажду обладания ею.
Под его пристальным взглядом Сьерра почувствовала, будто тает, как шоколад на солнце. Но в отличие от Ника она никак не желала признаться самой себе, что испытывает сексуальное влечение. Ей было проще назвать это чем угодно, только не зовом плоти.
– Если ты собираешься сделать мне замечание по поводу того, что я опять оделась не так, как полагается одеваться деловой женщине, то лучше оставь свои замечания при себе, – сразу ощетинилась она. – Знаю, что тебе такая одежда не по душе. И должна сознаться, что несколько минут я даже колебалась: не надеть ли мне черный костюм, когда услышала, что ты собираешься прийти на завод. Но потом поняла, что пытаюсь подделаться под тебя. Этого не будет – я не собираюсь менять своих привычек, так и знай. Одеваться как на похороны, чтобы добиться успеха в делах, – это законы твоего мира, но не моего.
– Как ты могла бы и сама заметить, это я изменил своим привычкам и явился в Эвертон не в костюме и галстуке, а в джинсах.
– Очень разумно. Самая подходящая одежда для экскурсии по заводу и виноградникам. Иначе ты выглядел бы как пугало. Впрочем, ты всегда действуешь расчетливо и никогда не ошибаешься.
– Значит, ты расценила мой поступок как расчет?
– И я права, разве нет? Не думаю, что тебе нравится такая одежда. То ли дело костюм, который всегда можно застегнуть на все пуговицы. Но ты взвесил все и счел, что так будет лучше. Главное – добиться успеха, так ведь?
– Не надо обвинять меня в таких вещах! – предупредил Ник, протянул руку и сжал ее ладонь. – Может быть, лучше продолжим экскурсию?
Его сильная теплая рука была такой большой, что ладонь Сьерры буквально утонула в ней. И снова внутри что-то задребезжало, сердце забилось, словно Ник взял его в горячие ладони и сжал. Эта сладкая боль заставила ее поспешно выдернуть руку.
– Никаких дружеских рукопожатий? – вскинул брови Ник.
– А ты позволяешь себе такие «дружеские рукопожатия», когда ведешь переговоры в своем офисе? – ответила вопросом на вопрос Сьерра и смерила его уничижительным взглядом. – Или ты позволяешь это себе только потому, что я женщина?
– Как вовремя ты напомнила мне об этом. И какое счастье, что ты женщина!
Улыбка промелькнула на его лице, и сердце ее забилось еще сильнее. То, что она так бурно отзывалась на его улыбку, означало одно: ей придется быть начеку постоянно.
– Не можешь пропустить ни одной женщины, не пофлиртовав с ней? – произнесла она язвительно, чтобы Ник знал: с ней этот номер не пройдет.
– Как правило, переговоры я веду исключительно в деловом ключе. Эмоции в таких случаях ни к чему. В нашем деле чувства – непозволительная роскошь. – Серые глаза Ника смеялись. – Но тебе нравится выставлять меня роковым соблазнителем. Почему?
– Потому что Расс, к счастью, успел предупредить меня. И к тому же я имела возможность видеть, как ты обращаешься с одной из своих поклонниц.
– Ты о Рори? – вздохнул Ник. – Неужели ты посмеешь меня обвинить, что я флиртовал с ней?
Сьерра нахмурилась. И в самом деле он держался строго и холодно с этой красоткой, но даже одно упоминание имени топ-звезды вызвало в ней ревность. И это тоже встревожило Сьерру. Она никогда не замечала, что ревнива. Считала себя свободной от этого чувства. И вдруг… Нет, нет! Это не ревность. А что-то совершенно иное, чему она пока не может подобрать названия. Во всяком случае, ей очень не нравилось быть таковой.
– Может, оставим в покое твою личную жизнь? Какое она имеет отношение к делу? – перевела Сьерра разговор на другую, более безопасную, тему. – Ты ведь собирался осмотреть завод и виноградники? Вот и будем придерживаться намеченного плана.
И она направилась к виноградникам. Тропинка вывела их на покатые холмы, окружившие со всех сторон живописное озеро. С вершины холма, на который они поднялись, хорошо были видны расположенные неподалеку от виноградников дома, выстроенные в викторианском стиле.
– Мне довелось бывать на виноградниках в Калифорнии, – сказал Ник, – и так странно видеть здесь, в Эвертоне, который расположен намного севернее, такие же виноградники.
– Не совсем такие, – поправила его Сьерра. – И почва и климат в нашем штате резко отличаются от калифорнийских. Не говоря уж о том, что у нас сезон созревания намного короче, чем у них. Вот почему здесь растут те сорта и гибриды, которые приспособлены для нашей местности. Рислинг и шардоне уместны в Калифорнии, но не здесь, – произнесла она многозначительно.
– Попытаюсь, отказавшись от всех своих пристрастий и предубеждений, просто смотреть и слушать, – улыбнувшись, пообещал Ник.
И эта улыбка, и свет, промелькнувший в его серых глазах, не оставили ее равнодушной. Стараясь изо всех сил сохранять между ними приличную дистанцию, Сьерра подняла голову и посмотрела на серые облака, клубившиеся в небе.
– Похоже, что собирается дождь, – встревожилась она. – Метеорологи всю эту неделю обещали грозу, но я надеялась, что они ошиблись.
– Почему? – спросил Ник, шагая следом за ней между кустами.
– Потому что виноград только недавно зацвел. А чтобы гроздья оформились, требуется дней десять– пятнадцать. И если в это время идут дожди, нам не видать урожая.
– Да, помнится, Уиллард рассказывал, что однажды выдался такой год, когда дождь шел беспрерывно и все виноградники покрыла плесень, точнее ~– ложномучнистая роса, – подхватил Ник. – И весь урожай погиб. Это случилось еще до твоего рождения.
– Да, но рассказы об этом бедствии я слышала всю свою жизнь. И мой отец, и дедушка, как только в июне появлялись кучевые облака, начинали вспоминать этот неурожайный год. – А теперь и ее взгляд, обращенный к небу, выражал беспокойство. – В этом месяце и без того выпало немало дождей. Еще один ливень – это уже чересчур.
– А чем опасна плесень? – поинтересовался Ник.
– Пораженные ею гроздья уже никогда не созреют до нужной степени, – хмуро отозвалась Сьерра. – Они придают вину неприятный привкус. Обработка кустов раствором медного купороса помогает с нею бороться, но беда в том, что сильный дождь смывает раствор.
– И никакой другой защиты нет?
– Нет, до тех пор, пока мы не научимся управлять погодой. – Она непроизвольно коснулась пальцами крошечных белых цветов. – Только если уберечь их от дождя – и, упаси господи, от заморозков, – гроздья смогут сформироваться к концу месяца. В августе они пожелтеют или покраснеют. Только тогда начинается окончательный процесс созревания, и закончится он окончательно в сентябре или октябре.
Ник тоже протянул руку и прикоснулся к цветкам.
– Я привык к тому, что на моей основной работе погода никак не сказывается. Наверное, это очень трудно – оказаться в зависимости от чего-то, что не поддается контролю. Весь годовой труд может пойти насмарку только оттого, что дождь выпадает не тогда, когда это требуется.
Глядя, как его длинные пальцы нежно скользнули по цветам, Сьерра испытала странное возбуждение.
– Изготовление вина – процесс, известный еще с древности. В сущности, он чрезвычайно прост. Намного проще, чем все эти электронные хитрости, которые вы разрабатываете в своем агентстве, – произносила она какие-то стандартные фразы, только чтобы отвлечься и не думать о его пальцах.
– Но это не означает, что в виноделии нельзя использовать современные методы и технологии, – возразил Ник. – Например, стальные цистерны.
– Ты имеешь в виду ферментированные вина? – чуть ли не с ужасом спросила она. – Нет, нет… Выкинь из головы эту бредовую идею! Забудь о ней.
– В стальных цистернах процесс ферментации можно ускорить и навсегда забыть об этих громоздких бочках. Держу пари, что они появились во времена Римской империи, и не думаю, что мы обязаны придерживаться этой устаревшей во всех смыслах технологии.
– Такому динамичному человеку, как ты, трехлетний процесс выдержки, конечно, кажется бесполезной тратой времени и сил. В том, что касается компьютерных дел, – это верно, но в процессе приготовления вина совсем другие подходы.
– Но в виноделии тоже можно использовать достижения современной науки и техники, нет смысла отказываться от них, – не сдавался Них. – Благодаря стальным цистернам можно избавиться от всякой мути, осадков и прочего. Стальные цистерны легче мыть, сохранять их в чистоте, а самое главное – не бояться, что процесс может вдруг пойти по типу уксусного брожения.
– Я никогда не соглашусь заменить бочки стальными цистернами. Никогда! – твердо произнесла Сьерра. И в этот момент раздался громовой раскат.
– Какое эффектное совпадение, – заметил Ник, посмотрев на тучи. – Ты так вовремя произнесла заключительную фразу, словно в отрепетированной пьесе. Императрица Эверли читает указ, и небеса подтверждают ее правоту.
Сьерра испытывала двойственное желание: рассердиться на него и одновременно рассмеяться, но мысль о грядущем ливне все же перевешивала и то и другое. Беспокойство по поводу того, что прогноз синоптиков оправдался, оказалось сильнее. То кошмарное лето, рассказы о котором она слышала и в детстве, и в юности – когда дожди погубили весь урожай, – ничто по сравнению с тем, что их ждет на этот раз. Это будет настоящей катастрофой. В те годы компания оставалась платежеспособной, несмотря на понесенные убытки. Сейчас все обстоит иначе. После значительных расходов, связанных с разводом Эвана и Дианы, в компании Эверли не осталось свободных денег, которые могли бы покрыть издержки, связанные с ростом цен во всех сферах, начиная от первого этапа – проверки качества вина в лаборатории – и кончая розливом вина в бутылки и погрузкой их в машины для отправки в магазины.
– Вот еще одно преимущество стальных цистерн, – услышала она голос Ника, который прервал ее тревожные мысли о финансовом состоянии компании. – Вино сохраняет свой первозданный вкус, без каких-либо посторонних примесей. Предвижу, что ты начнешь ссылаться на то, что именно дерево придает вину особую прелесть. – Он вытянул ладонь вперед, желая заранее остановить поток возражений. – Но я, например, не придаю особого значения этому привкусу. И знаю, что существует много других любителей вина, которые тоже вполне равнодушны к нему.
– Значит, ты готов отдать предпочтение бесцветному, безвкусному и безжизненному напитку, в котором нет никаких индивидуальных признаков? – Она и не думала скрывать своего презрения. – Но вино не газированная вода. Его вкус, цвет и аромат меняются каждый год. Один урожай не похож на другой. В природе столько непредсказуемого, что даже на одном и том же винограднике – в зависимости от того, где созрели плоды: на вершине холма или внизу, – это скажется на конечном результате. – Ее страстный монолог прервал треск, словно кто-то разорвал брезент, удерживавший воду, и она хлынула разом на землю.
Сьерра бросилась к ближайшему укрытию. Ник побежал следом за ней. Она застыла в дверях, глядя, как тяжелые капли колотят по гроздьям винограда, сбивая один цветок за другим. Когда резкий порыв ветра швырнул в них пригоршню дождя, Сьерра захлопнула дверь. И все погрузилось во тьму.
– Мы находимся в винном погребе. Здесь поддерживается постоянная температура, она не зависит от той, что снаружи, – машинально пояснила она.
– Во Франции такие погреба называются «шай», – подхватил Ник, воспользовавшись возможностью продемонстрировать свои знания и в этой области.
– Верно, – не без удивления ответила Сьерра. – Я вижу, что ты основательно проштудировал справочники по этому вопросу.
– Для того чтобы ты не считала меня полным профаном в виноделии, – примиряющим тоном сказал он. – Но в своем деле ты, конечно, ас, мадам президент.
Сьерра не сумела скрыть удовлетворения.
– Здесь вино проходит стадии брожения. В других погребах находится вино, уже полностью готовое для продажи и разлитое по бутылкам. Оно прошло все стадии отстоя и процеживания, но ты вряд ли успел добраться до буквы «п» в своих справочниках.
– Молодое вино, чтобы избавиться от осадка, процеживают, переливая из одной бочки в другую. Таким образом, осадок остается на дне. Все вино проходит стадии брожения и процеживания по крайней мере дважды. Но некоторые приходится процеживать до четырех раз, прежде чем разлить в бутылки.
– Ты все схватываешь на лету, – похвалила она. – Будь я твоим научным руководителем, я бы выставила твою кандидатуру на золотую медаль.
– Но в стальных цистернах вино тоже можно переливать из одной емкости в другую, ничего не теряя при этом, профессор. Награда остается за мной? – спросил Ник, уже догадываясь, что она ответит.
Сьерра и в самом деле тотчас сжала губы:
– Нет. Виноделие просуществовало тысячи лет в том виде, в каком дошло до нас. А ты считаешь, что можешь в одночасье внести в него новшества. Нельзя быть таким упрямым и самонадеянным.
– Упрямцы – те, кто не желает учиться ничему новому. А мне как раз очень хочется узнать все самым доскональным образом, вот почему я и согласился выкупить долю Уилларда. Так что теперь я стану…
– Читать о том, как готовят вино, пробовать его на вкус и так далее – для тебя это хобби, – резко оборвала его Сьерра. – Ты сам говорил об этом, когда я была в Нью-Йорке.
– И ты, как и в тот приезд, снова обвиняешь меня в том, что я покушаюсь на святая святых, что выступаю разрушителем традиций. Поверь, Сьерра, у меня нет ни малейшего желания ставить тебе палки в колеса. Я все время пытаюсь объяснить, что мой интерес вызван тем, что теперь я совладелец фирмы. И не продам свою долю до тех пор, пока сам не пощупаю все это своими руками..
– Одним словом, твое присутствие – вопрос времени? – ухватилась за эту фразу Сьерра. – И после того как ты увидишь, как виноград созревает, как он начинает бродить и превращается в вино и как его разливают в бутылки, ты согласишься уступить свою долю? Семье Эверли, разумеется.
Неужели есть надежда снова вернуть собственность компании в ее руки? Одна только мысль об этом уже воодушевила ее.
– Мне не хочется давать никаких обещаний, Сьерра, – предупредил ее Ник.
Но она слышала только то, что ей хотелось услышать. И в памяти сами собой всплыли строки из ее нынешнего гороскопа: «События повернутся таким образом, что вы окажетесь у желаемой цели». То, что она никогда не принимала всерьез, неожиданно оказалось пророческим. Наконец-то гороскоп, которому она никогда не верила, доказал свою правоту. Сегодняшняя встреча с Ником оказалась поворотной. У нее даже перехватило дыхание от радости.
– Что ж, продолжим нашу экскурсию, – проговорила она, сразу оживившись. – Я покажу, что находится в нашем хранилище для продажи. – И Сьерра двинулась вдоль полок, продолжая непрерывно давать пояснения. Потом она остановилась и принялась шарить по стене: – Что-то не найду выключатель.
– А зачем тебе свет?
– Тебе больше нравится темнота?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40