Я прошу тебя отметить все дома, которые ты помнишь.
Он протянул Хьютону ручку.
– Ну, вот здесь мой дом, вот дом Тури Бака – но ведь ясно, почему он сохранился. И вот дом Каннингхэма, дом Пирмена...
– ...и дом Джексона, и дом старика Фишера, – добавила миссис Сэмсон.
Хьютон аккуратно отметил их на карте и откинулся к спинке кресла.
Бэллард произнес:
– Не забудь церковь и школу, и магазин Петерсена.
Хьютон нанес еще несколько крестиков на карту, и тогда Бэллард сказал:
– Теперь посмотрите. Все эти дома были разбросаны по долине, и если вы посмотрите на местность, то увидите, что каждый из них защищен от оползней с западного склона в большей или меньшей степени.
Он достал ручку.
– Но мы знаем, что было и другое здание – дом Бейли.
Он нанес его на карту.
– И вот его не стало.
Миссис Сэмсон спросила:
– К чему ты клонишь?
– Когда поселенцы впервые пришли сюда, в середине прошлого века, они не слишком-то беспокоились о записях, поэтому мы почти ничего не знаем о разрушенных домах. Мы знаем только о доме Бейли – благодаря Тури. Держу пари – те дома, которые Мэтт только что отметил, сохранились.
Фил Уоррик сказал:
– В этом есть смысл. Если чей-нибудь дом накрыла лавина, он не будет строить его на том же самом месте. Если у него, конечно, есть голова на плечах.
– Или если он выжил, – сказал Макгилл. – Бейли это не удалось.
Он положил на карту ладонь.
– Эти дома сохранились, либо потому что строителям повезло, либо – они знали, что делают. Но теперь у вас здесь целый небольшой городок – не просто несколько разбросанных домиков. Вот что находится под угрозой.
– Так что же Вы хотите, чтобы мы сделали? – спросил Джон Петерсен.
– Я хочу, чтобы Вы признали факт, что угроза обвала существует. Тогда вы уже сможете действовать дальше. Таким образом, вам придется принять необходимые предосторожности – краткосрочные и долгосрочные. Вам надо известить о существующей опасности власти округа. Затем вы должны быть готовы к тому, что это случится. Спасательное снаряжение должно храниться у вас в надежных местах, откуда его можно будет быстро достать в случае необходимости. У вас должны быть люди, обученные пользоваться этим снаряжением. Также у вас должен быть составлен план эвакуации города, если возникнет необходимость. Я многое могу вам посоветовать.
Эрик Петерсен сказал:
– Мой брат прав. Мне кажется, Вы хотите, чтобы мы потратили огромные деньги на защиту от того, что может и не произойти. Если нам придется тренировать спасателей, нам надо будет платить им; если нам понадобится снаряжение, его тоже придется оплачивать. Где взять деньги?
Квентин засмеялся с горечью.
– Ты еще ничего не слышал. Подожди, ты еще услышишь о долгосрочных мерах предосторожности.
Он вытянул указательный палец.
– Если этот человек настоит на своем, шахту придется закрыть.
– Какого черта! – Джон Петерсен уставился на Бэлларда. – Что за бред Вы несете?
– Спросите Макгилла, во что обойдется защита шахты, – сказал Квентин. – На последней встрече речь шла о миллионах долларов, и все мы понимаем, что компании это не осилить.
– Не защита шахты, – парировал Бэллард, – а зашита города. В такой ситуации вы можете получить дотацию от правительства.
Эрик Петерсен коротко рассмеялся.
– Каждому известно, что правительственных пособий не хватает ни на что – даже на самые дешевые мероприятия. Мы это выяснили, когда пытались расширить школу. А Вы говорите о миллионах долларов, даже не тысячах.
Он посмотрел на брата.
– Подумай, какая прибыль будет у города в следующем году, если мы последуем совету этого молодчика. Бэллард тихо спросил:
– Сколько стоит твоя жизнь, Эрик?
– Это не вопрос, а издевательство! Но коротко я тебе отвечу. Моя жизнь стоит столько же, сколько жизнь моих братьев – не больше и не меньше.
– Не об этом речь, – сказал Хьютон.
– Ну, так он же заговорил об этом, – ответил Эрик. – Во всяком случае, если следовать его логике, то я в безопасности.
Он ткнул пальцем в карту.
– Мой дом – один из сохранившихся.
– Уже нет, – заметил Бэллард. – С тех пор, как на западном склоне были вырублены деревья. Это ты сделал, Эрик?
– Какое это, черт возьми, имеет к делу отношение?
– Магазин сохранился в 1943-м году только потому, что тогда еще были деревья. Сейчас, когда их нет, между тобой и снегом нет никакой преграды. Ты поставил не на ту лошадку.
Эрик встал.
– Правильно, черт возьми, что я поставил не на ту лошадку, точнее, не я, а мой старик. Ты прекрасно знаешь – когда твоя мать продавала ему недвижимость, она надула его с правами на полезные ископаемые. О, она все предусмотрела, не так ли? Она даже оставила себе тот участок земли в долине, где сейчас шахта – как раз столько, чтобы построить фабрику для переработки золота, руды, которую она получала из нашей земли.
Бэллард протер глаза.
– Все совсем не так, Эрик. Это мой отец разделил права на недвижимость и добычу полезных ископаемых. Он оговорил это в завещании. Твой отец в течение пяти лет не покупал эту землю. Он сделал это в 1948-м году, не так ли?
– К черту даты! – закричал Эрик. – Она все еще получает золото.
– Нет, не получает, – ответил Бэллард. – У нее нет прав на ископаемые.
– Рассказывай кому-нибудь другому, – съехидничал Эрик. – Все вы Бэлларды.
Мэтт Хьютон барабанил пальцами по столу.
– Кажется, мы отклонились от темы.
Он с тревогой посмотрел на Эрика.
– Да, – сказал Макгилл. – Я не знаю, что это вы так горячо обсуждаете, но не думаю, что это имеет какое-то отношение к снегу на склоне. А вот вырубленные деревья имеют; теперь на пути лавины нет преград.
Эрик пожал плечами и снова опустился в кресло.
– Это все-таки паршивый участок. Слишком крутой для скота, и я даже не смог добраться туда скосить сено в этом году.
Макгилл поднял голову.
– Как скосить сено? – настороженно спросил он.
– Какое Вам до этого дело?
– Лучше расскажите мне. Что случилось с сеном?
Джон Петерсен поднял глаза вверх, к потолку.
– Ради Бога, Эрик! Удовлетвори его любопытство. На этом, наверное, можно будет поставить точку. Мне еще столько нужно успеть сегодня.
Эрик пожал плечами.
– Сначала из-за дождя – все сено намокло, и мы не смогли его накосить. Я думал, еще выдадутся сухие деньки, но ошибся – дожди шли до самой зимы, поэтому мы отказались от этой затеи. Сено все-таки осталось догнивать в полях.
– И Вы просто оставили его там, – сказал Макгилл. – И оно все еще там, неубранное. Так?
– Да, так, – сказал Эрик, и ехидно добавил: – Будь я проклят, если понимаю, какое это имеет к Вам отношение.
Взгляд Макгилла пробуравил Эрика насквозь.
– Так Вы срубили все деревья, что уже плохо. Потом оставили нескошенную траву, что еще хуже. Высокая, мокрая трава на горном склоне – самое скользкое вещество, какое я знаю. Шансы оползня повышаются во много раз.
Уоррик заметил:
– Там в самом деле было скользко, это правда. Я пробовал забраться туда во время дождя. Отказался с третьей попытки.
– Да что же я? Враг народа? – воскликнул Эрик. – Что это вообще за шутник, который лезет тут со своими обвинениями?
– Я никого ни в чем не обвиняю, разве что в некоторой недальновидности, – ответил Макгилл. – Первый признак потенциально опасной территории – гора, на которой лежит снег, но, кажется, никто из вас этого не видит.
– Доктор Макгилл прав, – сказал Бэллард.
Эрик Петерсен резко поднялся.
– Любой из Бэллардов – последний человек, кто имеет право обвинять меня вообще в чем-нибудь, – сказал он с нервными нотками в голосе. – Любой трус...
– Перестаньте, – резко вмешалась миссис Сэмсон. – Что прошло, то прошло.
– О чем это вы? – спросил Уоррик, переводя взгляд с Бэлларда на Эрика Петерсена. У него был виноватый взгляд, как у человека, который вдруг пропустил в беседе самое существенное.
Мэтт Хьютон заметно помрачнел.
– Эта старая история не имеет отношения к предмету. Макгилл встал.
– Джентльмены, у вас есть мой доклад. Он – на столе перед Вами, написан в технических терминах, и я объяснил вам вкратце его содержание. Больше предпринять я ничего не могу. Я предоставляю вам возможность сделать выводы.
– Куда Вы уходите? – спросил Хьютон.
– Есть кое-какие дела.
– Как Вас можно будет найти, если понадобится информация от Вас в дальнейшем?
– В доме мистера Бэлларда, – ответил Макгилл. – Или прямо на западном склоне – там я буду продолжать исследования. Но никого туда за мной не посылайте. По сути дела, с этого момента никого нельзя пускать туда. Это чертовски опасно.
Он вышел из комнаты.
10
Йен Бэллард проплыл еще раз вдоль бассейна и выбрался на бортик. Он прошествовал к шезлонгу, на котором оставил полотенце, и начал ожесточенно растираться с ног до головы. Было приятно расслабиться после целого дня в зале заседаний. Он налил себе пива и бросил взгляд на часы, прежде чем застегнуть их на руке.
Майк Макгилл медленно направлялся к нему через лужайку, протягивая Йену конверт.
– Дела зовут. Старина Гаррисон, похоже, справился со своим гневом. Это тебе уведомление о продолжении расследования; я тоже получил.
Бэллард распечатал конверт. Макгилл не ошибся, письмо было подписано Ридом, секретарем Комиссии. Он бросил его на траву, рядом с шезлонгом, и произнес:
– Значит, продолжаем. О чем будут следующие показания?
– О первом обвале, наверное.
Макгилл усмехнулся и развернул перед Бэллардом газету.
– Эрик попал в газеты.
Бэллард увидел жирный заголовок на первой полосе:
ЯРЛЫК НЕВЕЖЕСТВЕННОГО ЧЕРНОГО СТАРИКА
Он покачал головой.
– Ему это явно не понравится.
Макгилл прокашлялся.
– Думаешь, он начнет за мной охотиться с ружьем?
– Эрик не начнет, а Чарли может, – рассудительно заметил Бэллард. – Он ведь чокнутый.
Макгилл засмеялся и опустился на траву.
– Ты уже нашел себе адвоката?
– Нет.
– Пора начинать искать.
– У меня обнаружился неожиданный талант, – сказал Бэллард. – Я прекрасно могу защищать себя сам.
– У тебя хорошо вышло с Тури, и Лайалла заставил изрядно попотеть, прежде чем тот сдался. Неплохо для начинающего.
– Мистер Бэллард?
Йен взглянул вверх и увидел посыльного из отеля.
– Телеграмма пришла только что. Я подумал, что это важно, поэтому принес прямо сюда.
– Спасибо.
Бэллард надорвал конверт.
– Это из Англии.
Он быстро просмотрел сообщение и нахмурился.
– С чего бы...
– Что-то случилось?
– Не знаю.
Бэллард передал телеграмму Макгиллу.
– С чего бы человеку вдруг лететь через полмира, только чтобы встретиться со мной?
– Кто такой Стеннинг?
– Друг моего деда.
Бэллард безучастно взглянул на бассейн.
Макгилл начал подсчеты.
– Он говорит, что вылетает вечером. Неважно, прилетит ли он с запада или с востока, в любом случае до Окленда – сорок часов. Затем ему надо будет воспользоваться внутренней авиалинией, чтобы добраться до нас. То есть целых два дня уйдет на дорогу – он будет здесь в субботу днем.
– В субботу Комиссия заседать не будет. Я встречу его в субботу в аэропорту.
– Лучше дать ему знать в Окленд, чтобы ты смог встретить его здесь.
Бэллард кивнул.
– Старина Бен говорил что-то про Стеннинга, когда я видел его в последний раз. Он говорил, что если что-нибудь случится с ним или с компанией, мне лучше сразу связаться со Стеннингом. Еще он сказал, чтобы я не забивал себе этим голову, потому что Стеннинг и сам меня разыщет. Похоже, так оно и получилось.
– Что ты еще знаешь про него, кроме того, что он друг твоего деда?
– Он адвокат.
– Тогда он появится очень кстати, – заявил Макгилл. – Тот человек, что тебе нужен.
Бэллард покачал головой.
– Он не тот адвокат, что мне нужен. Он специализируется по налогам.
– А, он из этих ребят.
Макгилл усмехнулся.
– Он, наверное, спешит покаяться, что запоздал с оформлением завещания, и вместо трех миллионов от старика ты получишь три тысячи.
Бэллард улыбнулся.
– Я не получу и трех центов. Бен предупреждал меня об этом. Он сказал, что дал мне образование и теперь мне придется самому становиться на ноги, как пришлось ему самому в моем возрасте. Я уже рассказывал тебе, что всеми деньгами распоряжаются какие-то попечители или кто-то еще.
Он потянулся.
– Что-то я начинаю мерзнуть. Пойдем внутрь.
– В баре теплее, – согласился Макгилл.
СЛУШАНИЕ – ДЕНЬ ТРЕТИЙ
11
Пока Гаррисон расспрашивал Эрика Петерсена, в ложе прессы яблоку негде было упасть. Дэн Эдвардс обеспечил себе пространство, послав туда двух юнцов-репортеров и выставив их оттуда без малейших угрызений совести, когда заседание началось. Но это все равно не помогло; коллеги бурно протестовали и вскоре заняли все свободные места, Эдвардсу пришлось стенографировать в таких же невыносимых условиях, как и остальным.
Гаррисон сделал отметку в блокноте и поднял глаза.
– Итак, мы остановились на том, что доктор Макгилл вышел, сообщив свою неприятную информацию. Что происходило потом, мистер Петерсен?
Эрик Петерсен пожал плечами.
– Ну, беседовали мы еще долго. Честно говоря, не все понимали, насколько серьезна ситуация. Надо помнить, что все это свалилось на нас так неожиданно – застало врасплох, если хотите. В самом деле, если вдруг кто-то подходит к тебе и говорит: «Наступает конец света!», вам понадобится немало доказательств, чтобы поверить ему.
– Я учту ваше мнение, – сказал Гаррисон. – Не могли бы Вы рассказать, как высказались члены совета?
– Ну, мой брат утверждал, что если даже Макгилл в чем-то и прав, то не стоит сеять панику. Я поддержал его, и Мэт Хьютон, и мэр тоже. Фил Уоррик, похоже, вообще ни о чем не думал. Он только посматривал по сторонам и соглашался со всеми. Миссис Сэмсон хотела начать приготовления к эвакуации прямо там и тогда.
– Кого поддержало руководство шахты?
– Мистер Бэллард согласился с миссис Сэмсон. Мистер Квентин сказал, что об опасности и речи быть не может – он сказал, что все это блеф. Мистер Камерон, кажется, поддерживал мистера Бэлларда.
Петерсен стиснул руки перед собой.
– Вам надо понять, что любое решение относительно города должно было быть принято советом. Руководство шахты не имело права диктовать, как поступить с городом. Доктор Макгилл сказал, что непосредственной угрозы с западного склона нет, и многим казалось бессмысленным ввязываться в проект, который будет стоить городу огромных денег и времени, потраченных впустую.
– И голосов избирателей, если бы ничего не случилось, – желчно заметил Эдвардс.
– Так вот, как я сказал, беседовали мы долго, и даже начали повторяться. Наконец Мэт Хьютон высказал предложение. Он сказал, что, может быть, Макгилл и прав, но хотелось бы услышать и еще чье-то мнение. Он сказал, что надо бы обратиться в Крайстчерч за советом.
– К кому он собирался обратиться?
– В том-то и загвоздка. Он никого там не знал. Мистер Камерон посоветовал ему поговорить с кем-нибудь из Министерства лесного хозяйства – он сказал, что они могут что-нибудь знать об обвалах. Потом еще кто-то, я не помню кто, предложил Министерство гражданской защиты. Решили, что он обратится в оба. Миссис Сэмсон сказала, что надо информировать полицию, и с этим тоже согласились.
– Руководство шахты предложило что-нибудь конкретное?
– Нам предложили транспорт – грузовики и все такое. А также бульдозеры.
– Кто предложил?
Петерсен искоса посмотрел на Бэлларда. Немного поколебавшись, он ответил:
– Не помню. Наверное, мистер Камерон.
Бэллард улыбнулся.
– И что происходило дальше?
– Встреча закончилась, и мы решили собраться на следующее утро, в одиннадцать, хотя было воскресенье.
– Понятно.
Гаррисон оглядел зал.
– У кого-нибудь еще есть вопросы к мистеру Петерсену?
Смитерс поднял руку.
– Я представляю Министерство гражданской защиты. Кто звонил представителям Министерства?
– Мне об этом неизвестно.
– Почему?
– Я говорил после встречи с Мэттом Хьютоном. У него были кое-какие сомнения. Он сказал, что сделает так, как он обычно поступает в таких случаях. Он сказал, что подумает об этом.
– А полиция – ее поставили в известность?
– Это было не так просто. Артура Пая не было на месте; он был внизу, в долине, расследовал дело о пропаже овец.
– Кто такой Артур Пай?
– Наш полицейский. Ведь Хукахоронуи – маленькое местечко, здесь одного полицейского вполне достаточно.
– Не хотите ли Вы сказать, что, обсуждая необходимость поставить полицию в известность, Вы имели в виду проинформировать Артура Пая? – спросил Смитерс с недоверием.
– Ну, он бы знал, что сообщить своему начальству, – заметил Петерсен в свое оправдание.
– Значит никто за пределами Хукахоронуи не знал об опасности?
– Думаю, что так.
– И в самом Хукахоронуи о происходящем знала лишь небольшая кучка посвященных.
– Да, сэр.
Смитерс заглянул в блокнот.
– Вы сказали, что когда решили выслушать мнение другого эксперта по поводу прогноза Макгилла, то не знали, к кому обратиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Он протянул Хьютону ручку.
– Ну, вот здесь мой дом, вот дом Тури Бака – но ведь ясно, почему он сохранился. И вот дом Каннингхэма, дом Пирмена...
– ...и дом Джексона, и дом старика Фишера, – добавила миссис Сэмсон.
Хьютон аккуратно отметил их на карте и откинулся к спинке кресла.
Бэллард произнес:
– Не забудь церковь и школу, и магазин Петерсена.
Хьютон нанес еще несколько крестиков на карту, и тогда Бэллард сказал:
– Теперь посмотрите. Все эти дома были разбросаны по долине, и если вы посмотрите на местность, то увидите, что каждый из них защищен от оползней с западного склона в большей или меньшей степени.
Он достал ручку.
– Но мы знаем, что было и другое здание – дом Бейли.
Он нанес его на карту.
– И вот его не стало.
Миссис Сэмсон спросила:
– К чему ты клонишь?
– Когда поселенцы впервые пришли сюда, в середине прошлого века, они не слишком-то беспокоились о записях, поэтому мы почти ничего не знаем о разрушенных домах. Мы знаем только о доме Бейли – благодаря Тури. Держу пари – те дома, которые Мэтт только что отметил, сохранились.
Фил Уоррик сказал:
– В этом есть смысл. Если чей-нибудь дом накрыла лавина, он не будет строить его на том же самом месте. Если у него, конечно, есть голова на плечах.
– Или если он выжил, – сказал Макгилл. – Бейли это не удалось.
Он положил на карту ладонь.
– Эти дома сохранились, либо потому что строителям повезло, либо – они знали, что делают. Но теперь у вас здесь целый небольшой городок – не просто несколько разбросанных домиков. Вот что находится под угрозой.
– Так что же Вы хотите, чтобы мы сделали? – спросил Джон Петерсен.
– Я хочу, чтобы Вы признали факт, что угроза обвала существует. Тогда вы уже сможете действовать дальше. Таким образом, вам придется принять необходимые предосторожности – краткосрочные и долгосрочные. Вам надо известить о существующей опасности власти округа. Затем вы должны быть готовы к тому, что это случится. Спасательное снаряжение должно храниться у вас в надежных местах, откуда его можно будет быстро достать в случае необходимости. У вас должны быть люди, обученные пользоваться этим снаряжением. Также у вас должен быть составлен план эвакуации города, если возникнет необходимость. Я многое могу вам посоветовать.
Эрик Петерсен сказал:
– Мой брат прав. Мне кажется, Вы хотите, чтобы мы потратили огромные деньги на защиту от того, что может и не произойти. Если нам придется тренировать спасателей, нам надо будет платить им; если нам понадобится снаряжение, его тоже придется оплачивать. Где взять деньги?
Квентин засмеялся с горечью.
– Ты еще ничего не слышал. Подожди, ты еще услышишь о долгосрочных мерах предосторожности.
Он вытянул указательный палец.
– Если этот человек настоит на своем, шахту придется закрыть.
– Какого черта! – Джон Петерсен уставился на Бэлларда. – Что за бред Вы несете?
– Спросите Макгилла, во что обойдется защита шахты, – сказал Квентин. – На последней встрече речь шла о миллионах долларов, и все мы понимаем, что компании это не осилить.
– Не защита шахты, – парировал Бэллард, – а зашита города. В такой ситуации вы можете получить дотацию от правительства.
Эрик Петерсен коротко рассмеялся.
– Каждому известно, что правительственных пособий не хватает ни на что – даже на самые дешевые мероприятия. Мы это выяснили, когда пытались расширить школу. А Вы говорите о миллионах долларов, даже не тысячах.
Он посмотрел на брата.
– Подумай, какая прибыль будет у города в следующем году, если мы последуем совету этого молодчика. Бэллард тихо спросил:
– Сколько стоит твоя жизнь, Эрик?
– Это не вопрос, а издевательство! Но коротко я тебе отвечу. Моя жизнь стоит столько же, сколько жизнь моих братьев – не больше и не меньше.
– Не об этом речь, – сказал Хьютон.
– Ну, так он же заговорил об этом, – ответил Эрик. – Во всяком случае, если следовать его логике, то я в безопасности.
Он ткнул пальцем в карту.
– Мой дом – один из сохранившихся.
– Уже нет, – заметил Бэллард. – С тех пор, как на западном склоне были вырублены деревья. Это ты сделал, Эрик?
– Какое это, черт возьми, имеет к делу отношение?
– Магазин сохранился в 1943-м году только потому, что тогда еще были деревья. Сейчас, когда их нет, между тобой и снегом нет никакой преграды. Ты поставил не на ту лошадку.
Эрик встал.
– Правильно, черт возьми, что я поставил не на ту лошадку, точнее, не я, а мой старик. Ты прекрасно знаешь – когда твоя мать продавала ему недвижимость, она надула его с правами на полезные ископаемые. О, она все предусмотрела, не так ли? Она даже оставила себе тот участок земли в долине, где сейчас шахта – как раз столько, чтобы построить фабрику для переработки золота, руды, которую она получала из нашей земли.
Бэллард протер глаза.
– Все совсем не так, Эрик. Это мой отец разделил права на недвижимость и добычу полезных ископаемых. Он оговорил это в завещании. Твой отец в течение пяти лет не покупал эту землю. Он сделал это в 1948-м году, не так ли?
– К черту даты! – закричал Эрик. – Она все еще получает золото.
– Нет, не получает, – ответил Бэллард. – У нее нет прав на ископаемые.
– Рассказывай кому-нибудь другому, – съехидничал Эрик. – Все вы Бэлларды.
Мэтт Хьютон барабанил пальцами по столу.
– Кажется, мы отклонились от темы.
Он с тревогой посмотрел на Эрика.
– Да, – сказал Макгилл. – Я не знаю, что это вы так горячо обсуждаете, но не думаю, что это имеет какое-то отношение к снегу на склоне. А вот вырубленные деревья имеют; теперь на пути лавины нет преград.
Эрик пожал плечами и снова опустился в кресло.
– Это все-таки паршивый участок. Слишком крутой для скота, и я даже не смог добраться туда скосить сено в этом году.
Макгилл поднял голову.
– Как скосить сено? – настороженно спросил он.
– Какое Вам до этого дело?
– Лучше расскажите мне. Что случилось с сеном?
Джон Петерсен поднял глаза вверх, к потолку.
– Ради Бога, Эрик! Удовлетвори его любопытство. На этом, наверное, можно будет поставить точку. Мне еще столько нужно успеть сегодня.
Эрик пожал плечами.
– Сначала из-за дождя – все сено намокло, и мы не смогли его накосить. Я думал, еще выдадутся сухие деньки, но ошибся – дожди шли до самой зимы, поэтому мы отказались от этой затеи. Сено все-таки осталось догнивать в полях.
– И Вы просто оставили его там, – сказал Макгилл. – И оно все еще там, неубранное. Так?
– Да, так, – сказал Эрик, и ехидно добавил: – Будь я проклят, если понимаю, какое это имеет к Вам отношение.
Взгляд Макгилла пробуравил Эрика насквозь.
– Так Вы срубили все деревья, что уже плохо. Потом оставили нескошенную траву, что еще хуже. Высокая, мокрая трава на горном склоне – самое скользкое вещество, какое я знаю. Шансы оползня повышаются во много раз.
Уоррик заметил:
– Там в самом деле было скользко, это правда. Я пробовал забраться туда во время дождя. Отказался с третьей попытки.
– Да что же я? Враг народа? – воскликнул Эрик. – Что это вообще за шутник, который лезет тут со своими обвинениями?
– Я никого ни в чем не обвиняю, разве что в некоторой недальновидности, – ответил Макгилл. – Первый признак потенциально опасной территории – гора, на которой лежит снег, но, кажется, никто из вас этого не видит.
– Доктор Макгилл прав, – сказал Бэллард.
Эрик Петерсен резко поднялся.
– Любой из Бэллардов – последний человек, кто имеет право обвинять меня вообще в чем-нибудь, – сказал он с нервными нотками в голосе. – Любой трус...
– Перестаньте, – резко вмешалась миссис Сэмсон. – Что прошло, то прошло.
– О чем это вы? – спросил Уоррик, переводя взгляд с Бэлларда на Эрика Петерсена. У него был виноватый взгляд, как у человека, который вдруг пропустил в беседе самое существенное.
Мэтт Хьютон заметно помрачнел.
– Эта старая история не имеет отношения к предмету. Макгилл встал.
– Джентльмены, у вас есть мой доклад. Он – на столе перед Вами, написан в технических терминах, и я объяснил вам вкратце его содержание. Больше предпринять я ничего не могу. Я предоставляю вам возможность сделать выводы.
– Куда Вы уходите? – спросил Хьютон.
– Есть кое-какие дела.
– Как Вас можно будет найти, если понадобится информация от Вас в дальнейшем?
– В доме мистера Бэлларда, – ответил Макгилл. – Или прямо на западном склоне – там я буду продолжать исследования. Но никого туда за мной не посылайте. По сути дела, с этого момента никого нельзя пускать туда. Это чертовски опасно.
Он вышел из комнаты.
10
Йен Бэллард проплыл еще раз вдоль бассейна и выбрался на бортик. Он прошествовал к шезлонгу, на котором оставил полотенце, и начал ожесточенно растираться с ног до головы. Было приятно расслабиться после целого дня в зале заседаний. Он налил себе пива и бросил взгляд на часы, прежде чем застегнуть их на руке.
Майк Макгилл медленно направлялся к нему через лужайку, протягивая Йену конверт.
– Дела зовут. Старина Гаррисон, похоже, справился со своим гневом. Это тебе уведомление о продолжении расследования; я тоже получил.
Бэллард распечатал конверт. Макгилл не ошибся, письмо было подписано Ридом, секретарем Комиссии. Он бросил его на траву, рядом с шезлонгом, и произнес:
– Значит, продолжаем. О чем будут следующие показания?
– О первом обвале, наверное.
Макгилл усмехнулся и развернул перед Бэллардом газету.
– Эрик попал в газеты.
Бэллард увидел жирный заголовок на первой полосе:
ЯРЛЫК НЕВЕЖЕСТВЕННОГО ЧЕРНОГО СТАРИКА
Он покачал головой.
– Ему это явно не понравится.
Макгилл прокашлялся.
– Думаешь, он начнет за мной охотиться с ружьем?
– Эрик не начнет, а Чарли может, – рассудительно заметил Бэллард. – Он ведь чокнутый.
Макгилл засмеялся и опустился на траву.
– Ты уже нашел себе адвоката?
– Нет.
– Пора начинать искать.
– У меня обнаружился неожиданный талант, – сказал Бэллард. – Я прекрасно могу защищать себя сам.
– У тебя хорошо вышло с Тури, и Лайалла заставил изрядно попотеть, прежде чем тот сдался. Неплохо для начинающего.
– Мистер Бэллард?
Йен взглянул вверх и увидел посыльного из отеля.
– Телеграмма пришла только что. Я подумал, что это важно, поэтому принес прямо сюда.
– Спасибо.
Бэллард надорвал конверт.
– Это из Англии.
Он быстро просмотрел сообщение и нахмурился.
– С чего бы...
– Что-то случилось?
– Не знаю.
Бэллард передал телеграмму Макгиллу.
– С чего бы человеку вдруг лететь через полмира, только чтобы встретиться со мной?
– Кто такой Стеннинг?
– Друг моего деда.
Бэллард безучастно взглянул на бассейн.
Макгилл начал подсчеты.
– Он говорит, что вылетает вечером. Неважно, прилетит ли он с запада или с востока, в любом случае до Окленда – сорок часов. Затем ему надо будет воспользоваться внутренней авиалинией, чтобы добраться до нас. То есть целых два дня уйдет на дорогу – он будет здесь в субботу днем.
– В субботу Комиссия заседать не будет. Я встречу его в субботу в аэропорту.
– Лучше дать ему знать в Окленд, чтобы ты смог встретить его здесь.
Бэллард кивнул.
– Старина Бен говорил что-то про Стеннинга, когда я видел его в последний раз. Он говорил, что если что-нибудь случится с ним или с компанией, мне лучше сразу связаться со Стеннингом. Еще он сказал, чтобы я не забивал себе этим голову, потому что Стеннинг и сам меня разыщет. Похоже, так оно и получилось.
– Что ты еще знаешь про него, кроме того, что он друг твоего деда?
– Он адвокат.
– Тогда он появится очень кстати, – заявил Макгилл. – Тот человек, что тебе нужен.
Бэллард покачал головой.
– Он не тот адвокат, что мне нужен. Он специализируется по налогам.
– А, он из этих ребят.
Макгилл усмехнулся.
– Он, наверное, спешит покаяться, что запоздал с оформлением завещания, и вместо трех миллионов от старика ты получишь три тысячи.
Бэллард улыбнулся.
– Я не получу и трех центов. Бен предупреждал меня об этом. Он сказал, что дал мне образование и теперь мне придется самому становиться на ноги, как пришлось ему самому в моем возрасте. Я уже рассказывал тебе, что всеми деньгами распоряжаются какие-то попечители или кто-то еще.
Он потянулся.
– Что-то я начинаю мерзнуть. Пойдем внутрь.
– В баре теплее, – согласился Макгилл.
СЛУШАНИЕ – ДЕНЬ ТРЕТИЙ
11
Пока Гаррисон расспрашивал Эрика Петерсена, в ложе прессы яблоку негде было упасть. Дэн Эдвардс обеспечил себе пространство, послав туда двух юнцов-репортеров и выставив их оттуда без малейших угрызений совести, когда заседание началось. Но это все равно не помогло; коллеги бурно протестовали и вскоре заняли все свободные места, Эдвардсу пришлось стенографировать в таких же невыносимых условиях, как и остальным.
Гаррисон сделал отметку в блокноте и поднял глаза.
– Итак, мы остановились на том, что доктор Макгилл вышел, сообщив свою неприятную информацию. Что происходило потом, мистер Петерсен?
Эрик Петерсен пожал плечами.
– Ну, беседовали мы еще долго. Честно говоря, не все понимали, насколько серьезна ситуация. Надо помнить, что все это свалилось на нас так неожиданно – застало врасплох, если хотите. В самом деле, если вдруг кто-то подходит к тебе и говорит: «Наступает конец света!», вам понадобится немало доказательств, чтобы поверить ему.
– Я учту ваше мнение, – сказал Гаррисон. – Не могли бы Вы рассказать, как высказались члены совета?
– Ну, мой брат утверждал, что если даже Макгилл в чем-то и прав, то не стоит сеять панику. Я поддержал его, и Мэт Хьютон, и мэр тоже. Фил Уоррик, похоже, вообще ни о чем не думал. Он только посматривал по сторонам и соглашался со всеми. Миссис Сэмсон хотела начать приготовления к эвакуации прямо там и тогда.
– Кого поддержало руководство шахты?
– Мистер Бэллард согласился с миссис Сэмсон. Мистер Квентин сказал, что об опасности и речи быть не может – он сказал, что все это блеф. Мистер Камерон, кажется, поддерживал мистера Бэлларда.
Петерсен стиснул руки перед собой.
– Вам надо понять, что любое решение относительно города должно было быть принято советом. Руководство шахты не имело права диктовать, как поступить с городом. Доктор Макгилл сказал, что непосредственной угрозы с западного склона нет, и многим казалось бессмысленным ввязываться в проект, который будет стоить городу огромных денег и времени, потраченных впустую.
– И голосов избирателей, если бы ничего не случилось, – желчно заметил Эдвардс.
– Так вот, как я сказал, беседовали мы долго, и даже начали повторяться. Наконец Мэт Хьютон высказал предложение. Он сказал, что, может быть, Макгилл и прав, но хотелось бы услышать и еще чье-то мнение. Он сказал, что надо бы обратиться в Крайстчерч за советом.
– К кому он собирался обратиться?
– В том-то и загвоздка. Он никого там не знал. Мистер Камерон посоветовал ему поговорить с кем-нибудь из Министерства лесного хозяйства – он сказал, что они могут что-нибудь знать об обвалах. Потом еще кто-то, я не помню кто, предложил Министерство гражданской защиты. Решили, что он обратится в оба. Миссис Сэмсон сказала, что надо информировать полицию, и с этим тоже согласились.
– Руководство шахты предложило что-нибудь конкретное?
– Нам предложили транспорт – грузовики и все такое. А также бульдозеры.
– Кто предложил?
Петерсен искоса посмотрел на Бэлларда. Немного поколебавшись, он ответил:
– Не помню. Наверное, мистер Камерон.
Бэллард улыбнулся.
– И что происходило дальше?
– Встреча закончилась, и мы решили собраться на следующее утро, в одиннадцать, хотя было воскресенье.
– Понятно.
Гаррисон оглядел зал.
– У кого-нибудь еще есть вопросы к мистеру Петерсену?
Смитерс поднял руку.
– Я представляю Министерство гражданской защиты. Кто звонил представителям Министерства?
– Мне об этом неизвестно.
– Почему?
– Я говорил после встречи с Мэттом Хьютоном. У него были кое-какие сомнения. Он сказал, что сделает так, как он обычно поступает в таких случаях. Он сказал, что подумает об этом.
– А полиция – ее поставили в известность?
– Это было не так просто. Артура Пая не было на месте; он был внизу, в долине, расследовал дело о пропаже овец.
– Кто такой Артур Пай?
– Наш полицейский. Ведь Хукахоронуи – маленькое местечко, здесь одного полицейского вполне достаточно.
– Не хотите ли Вы сказать, что, обсуждая необходимость поставить полицию в известность, Вы имели в виду проинформировать Артура Пая? – спросил Смитерс с недоверием.
– Ну, он бы знал, что сообщить своему начальству, – заметил Петерсен в свое оправдание.
– Значит никто за пределами Хукахоронуи не знал об опасности?
– Думаю, что так.
– И в самом Хукахоронуи о происходящем знала лишь небольшая кучка посвященных.
– Да, сэр.
Смитерс заглянул в блокнот.
– Вы сказали, что когда решили выслушать мнение другого эксперта по поводу прогноза Макгилла, то не знали, к кому обратиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31