Макгилл усмехнулся.
– Меня называли снежным человеком.
Легкий смешок пронесся по залу, и губы Роландсона искривились в улыбке.
– Надо сказать, что в мои обязанности входит практическое и теоретическое изучение снега и льда, которое помогает лучше понять движение этих субстанций, в частности, во время обвалов.
– Я согласен с профессором Роландсоном, – сказал Гаррисон. – Нам в самом деле повезло с таким квалифицированным свидетелем, который сможет оценить события до, во время и после катастрофы. Что привело вас в Хукахоронуи, доктор Макгилл?
– Я встретил Йена Бэлларда в Швейцарии, и мы сразу подружились. Он приехал в Новую Зеландию и пригласил меня навестить его. Он знал, что я буду в Новой Зеландии на пути в Антарктику, и предложил прилететь раньше, погостить у него. Он встретил меня в аэропорту Окленда, и мы отправились прямо в Хукахоронуи.
Лайалл держал руку поднятой, и Гаррисон кивнул ему.
– Как долго свидетель был знаком с мистером Бэллардом в Швейцарии?
– Две недели.
– Две недели! – повторил Лайалл. – Не кажется ли вам странным, что после случайного знакомства мистер Бэллард предпринимает такое долгое путешествие, включающее авиаперелет с Южного острова на Северный, только чтобы встретить вас в аэропорту?
Гаррисон только открыл рот, чтобы возразить, как Макгилл, раздраженный, опередил его.
– Вопрос некорректен, но я отвечу. Мистеру Бэлларду надо было участвовать на заседании правления его компании в Окленде, с которым совпал мой приезд.
– Я тоже не понимаю сути этого вопроса, мистер Лайалл, – зловеще проговорил Гаррисон. – Вы удовлетворены ответом?
– Да, сэр.
– Расследование займет меньше времени, если не относящиеся к делу вопросы будут сведены до минимума, – холодно сказал Гаррисон. – Продолжайте, доктор Макгилл.
В ложе прессы Дэн Эдвардс заметил:
– Неспроста все это! Интересно, какие инструкции Петерсены дали Лайаллу...

* * *

За пятнадцать миль до Хукахоронуи они встретили застрявший в сугробе «фольксваген», с привязанными к открытому багажнику лыжами. В машине сидело двое растерявшихся от этой снежной осады американцев. Бэллард и Макгилл помогли вытащить «фольксваген» из сугроба и едва пресекли поток благодарностей от туристов Миллера и Ньюмена. Макгилл, посмотрев на их машину, заметил:
– Не лучший транспорт для местных условий.
– Кто же спорит, – согласился Ньюмен. – Здесь больше снега, чем в Монтане. Я этого совсем не ожидал.
– Нынешний сезон – исключение, – сказал Макгилл, знавший метеосводки.
Миллер спросил:
– Как далеко до Хука...
Он запнулся, но выговорил, делая паузы между слогами.
– Хука-хоро-нуи?
– Около пятнадцати миль, – сказал Бэллард. Он улыбнулся. – Вы не заблудитесь – дорога ведет туда.
– Мы собираемся покататься на лыжах.
Он усмехнулся, увидев, что Бэллард смотрит на привязанные к машине лыжи.
– Впрочем, это и так ясно.
– Вы можете застрять опять, – заметил Бэллард. – Это неизбежно. Поезжайте-ка лучше вперед, а мы – за вами, в случае чего – поможем выбраться.
– Это так любезно с вашей стороны, – сказал Миллер. – Ловим вас на слове. Ваша тачка помощнее, чем эта.
Им пришлось вытаскивать «фольксваген» еще раз пять, прежде чем они прибыли в Хукахоронуи. Застряв в пятый раз, Ньюмен сказал:
– Спасибо вам, ребята, что вы нам так помогаете.
Бэллард улыбнулся.
– Вы бы сделали то же самое, я уверен, если в мы поменялись местами.
Он показал рукой.
– Вот и Ущелье – вход в долину. Как только вы его проедете, считайте, что вы дома, целые и невредимые.
Они проехали за «фольксвагеном» до самого Ущелья и проследили за тем, как он спускается в долину, затем Бэллард остановил машину на обочине.
– Ну, вот и приехали.
Макгилл изучал представший его взору пейзаж взглядом профессионала. Его внимание привлек белый простор западного холма. Он слегка нахмурился, затем произнес:
– Это и есть твоя шахта там, внизу, у подножия?
– Она самая.
– Знаешь что? Я ведь не спрашивал тебя, что ты там добываешь.
– Золото, – ответил Бэллард. – Золото в небольших количествах.
Он вынул пачку сигарет и предложил Макгиллу.
– Мы давно знали, что там есть золото, – мой отец первым его обнаружил, но не было смысла рисковать, вкладывая капитал, пока цена на золото была зафиксирована на тридцати пяти долларах за унцию. А когда цена стала свободной, компания рискнула парой миллионов фунтов стерлингов, построив завод, который ты видишь там, внизу. Пока мы остаемся при своих интересах; то золото, что добывается, только окупает капиталовложения. Но в золотоносном пласте, который мы разрабатываем, добыча становится все богаче, и нам есть на что надеяться.
Макгилл рассеянно кивнул. Он смотрел через боковое стекло на скалистые обрывы по обеим сторонам Ущелья.
– Вам, наверное, трудно расчищать здесь все время дорогу?
– Когда я жил здесь много лет назад, проблем вроде не было. Но теперь мы заключили договор. Город арендует кое-какую уборочную технику, принадлежащую компании.
– Я проверил метеорологические сводки, – сказал Макгилл. – В этом году ожидаются сильные осадки, и по прогнозам их будет еще больше.
– Хорошо для лыжников, – сказал Бэллард. – И плохо для шахты. Уже сейчас нелегко доставлять туда оборудование.
Он завел двигатель.
– Давай спустимся туда.
Он проехал через город к офису шахты.
– Заходи, познакомишься с руководством, – сказал он. Но потом передумал.
– Послушай, я буду немного занят, наверное, в течение часа.
Он улыбнулся.
– Обнаружу, что они тут сделали состояние, пока меня не было. Я попрошу кого-нибудь подвезти тебя.
– Это было бы здорово, – ответил Макгилл.
Они вошли в здание офиса, и Бэллард открыл дверь.
– Привет, Бетти. Мистер Доббс у себя?
Бетти махнула рукой.
– Он там с мистером Камероном.
– Прекрасно. Пойдем, Майк.
Он провел его в кабинет, где двое мужчин обсуждали план, разложенный на столе перед ними.
– Здравствуйте, мистер Доббс, привет, Джо. Я хочу вас познакомить с моим другом, он поживет в Хука некоторое время, это Майк Макгилл. Это Гарри Доббс, управляющий шахты, и Джо Камерон, инженер шахты.
Доббс был остролицым новозеландцем – судя по выражению его лица, стряпня его жены не шла ему на пользу. Камерон – широкоплечий американец, лет около шестидесяти, который отчаянно молодился. Они обменялись рукопожатиями, и Бэллард спросил:
– Все в порядке?
Камерон посмотрел на Доббса, а Доббс – на Камерона. Доббс произнес тонким голосом:
– Ситуация продолжает ухудшаться.
Камерон откашлялся.
– Он имеет в виду, что у нас все еще масса проблем с этим чертовым снегом. Вчера в Ущелье застрял грузовик; пришлось послать два бульдозера, чтоб его вытащить.
– Если мы не можем доставить необходимое оборудование, то добычу придется ограничить, – сказал Доббс.
– Я не думаю, что мы получим прибыль в этом полугодии, – заметил Бэллард. – Вот и Майк говорит, что осадков будет больше, а уж кому знать, как не ему – он специалист по снегу.
– Мое мнение – не истина в последней инстанции, – возразил Макгилл. – Известно, что я тоже ошибаюсь.
Он посмотрел в окно.
– Это вход в шахту?
Камерон проследил за его взглядом.
– Да, это главный вход. Многие думают, что у шахты – вертикальный ствол, но мы всего лишь ведем штольню вглубь горы. Внутри она идет вниз, разумеется, следуя за золотоносным пластом.
– Это напоминает мне местечко в Британской Колумбии, которое называлось Грандюк.
Макгилл метнул взгляд на Камерона.
– Слышали о нем?
Камерон покачал головой.
– Никогда не слышал.
Макгилл выглядел явно разочарованным.
Доббс продолжал:
– ... и проход Артура был блокирован вчера на двенадцать часов, а Хааст был закрыт еще во вторник. Я, правда, не слышал о проходе Льюиса.
– Какое нам дело до всех этих проходов? – спросил Бэллард.
– Наше оборудование подвозится из Крайстчерча, для этого совсем не нужно пересекать горы.
– Это главные проходы через Южные Альпы, – сказал Доббс. – Если власти не смогут их разблокировать, что мы сможем сделать? Они бросят туда все машины, и никто и не подумает послать снегоочиститель на расчистку дороги в Хукахоронуи – это же тупик.
– Нам придется сделать все, что в наших силах, мистер Доббс.
Бэллард кивнул Макгиллу.
– Давай разместим тебя, наконец, Майк.
Макгилл слегка поклонился и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Рад был с вами познакомиться.
– Нам надо как-нибудь собраться вместе, – сказал Камерон. Заходите как-нибудь ко мне на обед. Моя дочь превосходно готовит.
Доббс ничего не сказал.
Они вышли в холл офиса.
– Бетти отведет тебя в дом. Спальня слева – твоя. Я не задержусь дольше часа.
– Не спеши, – сказал Макгилл.
Бэллард вернулся почти через три часа, к тому времени Макгилл успел распаковать вещи, прогуляться по городу, правда, совсем недолго, и возвратиться домой, чтобы срочно позвонить.
Бэллард выглядел усталым и подавленным. Увидев Макгилла, он вздрогнул, словно от неприятного воспоминания.
– О, черт! Я забыл предупредить миссис Эванс, что мы вернемся. Пожрать ничего нет.
– Успокойся, – сказал Макгилл. – В духовке ты найдешь кое-что, а именно – тушеное мясо с овощами, фирменное антарктическое блюдо Макгилла, которое подается в лучших ресторанах к югу от шестидесятой широты. Мы хорошо поедим.
Бэллард вздохнул с облегчением.
– Я думал, придется есть в отеле. Там я не слишком популярен.
Макгилл никак не отреагировал.
– Только одну вещь я не смог для тебя найти – выпивку.
Бэллард усмехнулся.
– О чем ты говоришь.
Они вошли в гостиную, и Макгилл сказал:
– Я пользовался твоим телефоном. Надеюсь, ты не возражаешь.
– Чувствуй себя как дома. – Бэллард открыл шкаф для посуды, достал бутылку и два бокала.
– Ты получаешь припасы из Крайстчерча. Я понимаю, что место у тебя ограничено, но нельзя ли захватить и мою посылку?
– Большую?
Макгилл очертил в воздухе размеры посылки, и Бэллард ответил:
– Всего-то? Сделаем.
Он бросил взгляд на часы.
– Тот грузовик, о котором говорил Камерон, выезжает с грузом из Крайстчерча. Я наверняка успею связаться с водителем, прежде чем он уедет.
Он прошел по комнате и взял трубку.
– Привет, Морин. Говорит Йен Бэллард. Можешь соединить меня с офисом в Крайстчерче?
– Я немного прошелся по городу, – сказал Макгилл. – В основном он выглядит новым.
– Он и есть новый. Когда я жил здесь, он был в десять раз меньше.
– И прекрасно распланирован к тому же. Большая часть ведь собственность шахты?
– В основном, да. Дома для супружеских пар, отдельные квартиры и клуб для холостяков. Мой дом тоже принадлежит шахте. Мой предшественник жил в одном из старых домов, но я предпочел этот. Мне нравится быть на виду.
– Сколько человек работает на шахте?
– Согласно последнему отчету, сто четыре – включая персонал офиса.
– А сколько всего жителей?
– Чуть больше восьмисот, мне кажется. Благодаря шахте эти края процветают.
– Я приблизительно так и представлял, – сказал Макгилл.
Бэллард услышал в трубке электронный голос и сказал:
– Это Йен Бэллард с шахты. Сэм Джефрис еще не уехал? Дайте мне его, хорошо?
Затем – пауза.
– Сэм, доктор Макгилл хочет поговорить с тобой, не клади трубку.
Макгилл подошел к телефону.
– Это Макгилл. Вы знаете, где находится Главный штаб «Операция Глубокой Заморозки»? Да... около аэропорта Хэрвуд. Вы пройдете в здание штаба и разыщете главного старшину Финнея... попросите его передать посылку для меня... Макгилл. Правильно.
– Для чего все это? – спросил Бэллард.
Макгилл взял из рук Бэлларда бокал.
– Я всего лишь думал чем-то занять себя, пока я здесь.
Он сменил тему.
– Что с твоим Доббсом? Он как будто лимон проглотил.
Бэллард устало улыбнулся и опустился в кресло.
– Он ищет повода для ссоры. Он рассчитывал, что его введут в правление директоров и предложат мою работу, вместо этого он получил меня. Да плюс ко всему меня зовут Бэллард.
– Какое это имеет значение?
– Ты разве не знаешь? Если ты копнешь поглубже прошлое, то узнаешь, что шахта целиком принадлежала семье Бэллардов.
Макгилл чуть было не сплюнул в свой бокал.
– Тьфу, да черт меня побери! Оказывается, я дружу с капиталистами – плутократами, и никогда не знал об этом. Это называется «непотизм». Ничего удивительного, что Доббс такой язвительный.
– Если это и «непотизм», то пользы он мне не приносит, – ответил Бэллард.
Какое-то раздражение слышалось в его тоне.
– Я не получаю ни пенни кроме своей директорской зарплаты.
– У тебя нет акций компании?
– Ни этой, ни любой другой компании Бэллардов, но расскажи-ка это Доббсону, он не поверит. Я даже и не пытался.
Макгилл участливо спросил:
– А в чем дело, Йен? К твоей семье родственники плохо относятся?
– Не совсем так. – Бэллард встал, чтобы наполнить еще раз бокал.
– У меня есть дед – эгоист, старое чудовище, а отец не хотел ему подчиняться. Отец послал старика ко всем чертям, и он никак не может это забыть.
– Дети платят за грехи отцов, – задумчиво произнес Макгилл. – И все-таки на работу тебя взяла компания Бэллардов. В этом, должно быть, что-то есть.
– Они платят мне не больше, чем я заслуживаю, – знают цену деньгам.
Бэллард вздохнул.
– Но, Боже, я могу управлять компанией лучше, чем ей управляют сейчас.
Он взболтал бокал.
– Я не имею в виду эту шахту, это ничтожное мелкое предприятие.
– Ты называешь компанию с оборотом в два миллиона фунтов ничтожным предприятием! – изумился Макгилл.
– Я как-то проверил их. Бэлларды контролируют компании с капиталом в двести двадцать миллионов фунтов. Доля акций, принадлежащих Бэллардам, равняется сорока двум миллионам фунтов. Правда, это было несколько лет назад.
– Боже! – нечаянно вырвалось у Макгилла.
– Надо мной висят три прожорливых старых хищника, которые называют себя моими дядюшками, а также полдюжины кузенов той же породы. Их интересует только добыча, а когда ее нет, им совершенно наплевать на производство. Они – асы по части заглатывания конкурентов и сдирания имущества с банкротов, они выдавливают все до единого пенни, пока жертва не кричит от боли. Возьми хоть эту шахту. Там, в Окленде, надо мной поставлен банковский контролер, который о каждом моем шаге сообщает в Лондон, и я не могу подписать чек больше чем на тысячу долларов без его ведома. А ведь я считаюсь директором.
Он тяжело дышал.
– Когда я приехал, то сразу же спустился в шахту и той же ночью молился, чтобы нас не посетил горный инспектор до того, как я успею поправить дела.
– Там был непорядок?
Бэллард пожал плечами.
– Фишер, последний директор, был старым кретином. Вряд ли у него были преступные намерения, но халатность в сочетании со скупостью привела к такой ситуации, что компания могла бы иметь очень серьезные неприятности. У меня есть управляющий шахтой, который неспособен принимать решения, но хочет все время меня контролировать, и есть инженер шахты, более или менее приличный. Да, с Камероном, я полагаю, все в порядке, но он стар и многого боится.
– Словом, у тебя куча неприятностей, – отметил Макгилл.
Бэллард фыркнул.
– Ты не знаешь и половины. Я еще ничего не сказал о профсоюзах, о том, как ко мне относятся некоторые в городе.
– Похоже, ты действительно отрабатываешь свое жалованье. Но какого черта ты держишься за компанию Бэллардов, если так себя чувствуешь?
– О, я не знаю, наверное, какие-то остатки семейной чести, – устало ответил Бэллард. – Кроме того, дед оплачивал мое образование, а учился я довольно долго. Я считаю, что чем-то ему обязан.
Макгилл заметил, что Бэллард устал и огорчен, поэтому решил переменить тему.
– Давай есть, и я расскажу тебе о снежных червях на Аляске.
И он приступил к невероятнейшей истории.

4

Следующее утро выдалось ярким и солнечным, снегопад прекратился, оставив мир чистым и свежим. Когда Бэллард, невыспавшийся и со слипающимися глазами, наконец поднялся, то увидел на кухне миссис Эванс, готовившую завтрак. Она принялась ворчать.
– Вам следовало бы предупредить меня, когда вы вернетесь. Я случайно узнала вчера вечером от Бетти Харгривс.
– Прошу прощения, – сказал он. – Я забыл. Вы готовите на троих?
Миссис Эванс обычно завтракала вместе с ним; все было очень демократично.
– На троих. Ваш друг уже вышел, но обещал вернуться к завтраку.
Бэллард, взглянув на часы, обнаружил, что спал на час больше обычного.
– Дайте мне десять минут.
Приняв душ и одевшись, он почувствовал себя лучше, в гостиной он обнаружил Макгилла, который потрошил большую посылку.
– Доставили, – сказал Макгилл. – Твой грузовик все-таки проехал.
Бэллард посмотрел на сверток внутри; это был рюкзак, в котором не было ничего, кроме секций алюминиевых трубок, каждая в отдельном холщовом карманчике.
– Что это?
– Мои профессиональные орудия, – сказал Макгилл.
Миссис Эванс пригласила их к столу, и он добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31