Голос Адама оборвался, и наступило болезненное молчание.
– По-моему, я говорю что-то не то. По крайней мере ты явно не это ожидала от меня услышать.
Линн заколебалась, прежде чем ответить. Беседа неожиданно настолько вышла из-под ее контроля, что она не могла придумать, как вернуть ее на прежнюю колею.
– Я… ну… вообще-то надеялась получить от тебя практический совет, Адам, а не вести дискуссию насчет качеств Дамиона-любовника. Ведь я знаю, каким успехом ты пользуешься у женщин.
Его жесткий смех прервал ее.
– Я?
– Конечно ты, – нетерпеливо произнесла она. Вечно волочившиеся за Адамом девицы стали притчей во языцех еще с его учебы в колледже. – Вот я и подумала, что мне лучше всего спросить совет у тебя: отчасти из-за того, что мы друзья, отчасти потому, что ты лучше всякого другого можешь мне сказать, на что обращают внимание мужчины, когда они… когда выбирают себе новую любовницу.
– По большей части мужчин ничто не интересует, кроме готового отдаться тела. Если ты думаешь, что торопливого траханья окажется достаточно, чтобы переменить мнение о тебе Дамиона, то тебе достаточно раздеться и лечь на ближайшую кровать или диван. И я уверен, что Дамион с восторгом уделит тебе внимание. Как и любой нормальный мужчина на его месте.
На этот раз она уже без всяких сомнений уловила нотку жестокости в голосе Адама и была крайне уязвлена ею. Линн возмутило, что он совершенно не желает ее понять, а еще она злилась, что не сумела ясно выразить свои пожелания. Ведь ей нужен совет о том, как добиться любви Дамиона. Адам же говорит так, как будто ей всего только и хочется, что переспать с кумиром публики. Она тяжело вздохнула, с трудом прогоняя непрошеные слезы.
– Я вовсе не это имела в виду, – сказала она, пытаясь улыбнуться, и встала с дивана. – Впрочем, мне кажется, Адам, что сегодня у нас разговора не получается. Пожалуй, я сейчас лучше отправлюсь спать. Увидимся завтра утром, когда не будем такими усталыми. Ты не раздумал насчет рыбалки?
Долгое время Адам неподвижно стоял у окна, ничего не отвечая на ее слова, и у Линн возникло странное, мимолетное впечатление о немыслимом напряжении, когда он прислонился лбом к темному оконному стеклу. Затем повернулся и посмотрел на нее так, словно предыдущего разговора вовсе и не было. В его улыбке сквозило все тепло, которое она привыкла видеть, а в глазах промелькнуло раскаяние.
– Извини, Линн. Сегодня вечером я вел себя как медведь с больной лапой. Неделя у меня выдалась трудная. Как тебе кажется, может, поговорим об этом в другой раз?
Тонкий слой льда, окутавший ее сердце, в одно мгновение растаял, и она сразу же улыбнулась ему в ответ. Однако здравый внутренний голос уже предостерег ее, что она сделала ошибку, попросив совета у Адама. И Линн не собиралась ее повторять.
– Мне стало ясно, что я прошу у тебя невозможного, – небрежно ответила она, хотя на душе скребли кошки. – С моей стороны нелепо считать, что ты сможешь дать мне совет, как привлечь внимание другого мужчины. Видно, отчаяние помутило мне разум. – Она улыбнулась, чтобы он не принял ее слова излишне серьезно.
– Все не так уж и нелепо, – спокойно возразил он. – Ты хорошенькая и располагающая к симпатии женщина, Линн. И если Дамион тебя не замечает, это значит, на то существуют какие-то особенные причины. Возможно, он ни разу не видел тебя в благоприятной обстановке. Ведь он общается с тобой только в конторе?
Линн в ответ вздохнула.
– Это не совсем так. Он часто просит меня составить ему компанию, когда ему приходится присутствовать на премьере фильма или на официальном приеме в студии, так что он видел меня и в неформальной обстановке. И мне известно, что он назначает свидания другим женщинам при первой же встрече, если она случается на профессиональной основе. Так чем же я хуже их? Мы с ним провели много часов наедине, обсуждая разные детали его карьеры. Он с уважением относится к моим суждениям. Ценит мое мнение. Так почему же ему ни разу не пришло в голову, что мы могли бы получить удовольствие и в личном плане?
– Проблема в том, что ты излучаешь не только компетентость в работе, но и здравый смысл. – Во взгляде Адама сверкнула добродушная усмешка. – Посмотри правде в лицо, Линн. Ты выглядишь такой свежей и здоровой, что любому, кто тебя видит, сразу приходят на ум утренние пробежки в парке и загородные прогулки. А это совершенно несовместимо с темными спальнями Манхэттена и черными атласными простынями.
– Откуда ты знаешь, что у Дамиона черные атласные простыни? – у Линн от изумления приоткрылся рот.
– Я сделал смелое предположение, – ответил Адам более сухим тоном. – Делая еще одно предположение, осмелюсь сказать, что, на вкус Дамиона, у женщины должны быть тени под глазами, припухший рот и в целом уставший от светской суеты вид.
– Я уже попыталась втянуть щеки и принять пресыщенный жизнью вид, – призналась Линн. – Перед зеркалом в ванной. Но получилось просто смехотворно. – Она провела ладонью по кудряшкам и стиснула от досады зубы. – Как я могу выглядеть умудренной и уставшей от светской суеты, когда у меня прическа будто из фильмов с Ширли Тампл? – Линн резко тряхнула головой, словно подтверждая свои слова.
– Дело вовсе не в твоих кудряшках, – пробормотал Адам.
Она ударила его диванной подушкой.
– Еще одно такое замечание, старина, и я скажу маме, что мы оба хотим на завтрак листья салата и лимонный сок. – Линн встала и прошлась по гостиной, чтобы взглянуть на свое расплывчатое отражение в темном окне. – Ох, дьявол! Так и знала, что мне надо похудеть!
Адам внезапно оказался позади нее и положил руки ей на плечи.
– Линн, не будь смешной. У тебя замечательное тело.
– Тогда почему он не замечает меня?
– Если ты хочешь, чтобы Дамион увидел в тебе потенциальную любовницу, тебе нужно немного изменить поведение. Тебе придется выглядеть как чувственная, сексуально возбудимая женщина. Ты должна казаться уверенной в своей сексуальной силе.
– А не как школьница, ты это хочешь сказать? – Линн сердито потянула за прядь волос, и та тут же снова свернулась в мягкий завиток на щеке. – Иногда я думаю, неужели я до сих пор выгляжу, как здоровая девятнадцатилетняя девственница.
– Если это так, то пусть тебя утешает мысль о том, что ты умрешь богатой. Ты сделаешь себе целое состояние, торгуя своим секретом сохранения молодости!
– Ничего смешного я в этом не вижу, Адам. Серьезно, как бы мне изменить внешность? Окрасить волосы в платиновый цвет? Выпрямить их? Вставить цветные контактные линзы, чтобы у меня был таинственный взгляд зеленых глаз, а не скучных карих?
Он нежно повернул ее лицом к себе.
– У тебя прекрасные глаза, Линн, и потрясающие волосы. Просто тебе нужно к ним добавить соответствующее лицо.
– Какое еще лицо, кроме чистого и здорового, может подойти к массе каштановых кудрей? – с вызовом спросила она.
– Соблазнительное, лицо женщины, знающей, чего она хочет, уверенной в своей сексуальной привлекательности.
Линн огорченно вздохнула.
– Я не могу сказать, что хорошо знаю, чего хочу, Адам. А еще меньше кажусь себе соблазнительной. Вообще Дамион большую часть времени глядит словно сквозь меня. Я уже давно кажусь себе невидимкой.
Адам нахмурился.
– По-моему, ты страдаешь от прогрессирующего дефицита уверенности в себе.
Не успела она ответить, как он взял ее за подбородок и задумчиво посмотрел ей в глаза.
– Правильно подобранная косметика сможет кардинально изменить твою внешность, – сказал он. – Вообще-то ты должна уметь пользоваться гримом после стольких лет учебы на театральном отделении колледжа и участия в школьных спектаклях.
– Я думаю, что лиловая тушь и серый карандаш мне помогут, – согласилась она. – А губы можно обвести по контуру темной помадой и намазать блеском.
– По-моему, мысли работают у тебя в правильном направлении. Постарайся завтра это сделать, а я посмотрю, получилось или нет. С точки зрения потребителя.
Линн показалось, что его забавляет вся эта затея.
– Ты лучше зайди в мою комнату. Если мама или папа увидят меня накрашенной, у них случится сердечный приступ. Оба они принадлежат к поколению, которое считает, что мазок розовой помады да капелька пудры на нос – вот и вся косметика, которая нужна порядочной девушке.
– Ладно. – Он убрал руки с ее плеч и вернулся к бару, хотя и не стал больше подливать виски. Немного повозился с щипчиками для льда, потом сказал: – Новая косметика и одежда должны помочь, но этого недостаточно, Линн.
– Я понимаю, но, по крайней мере, это уже какое-то начало, спасибо тебе за совет. Я настолько позволила себе пасть духом, что даже забыла, что могу без труда переменить внешность. Женщины могут меняться каждый день, и я не вижу причин, почему бы и мне не сделать это.
– Новый имидж поможет, но вот кто тебе на самом деле требуется, так это потрясающий новый любовник. – Адам небрежно оперся о бар. – Тебе нужен мужчина, при виде которого у Дамиона случится приступ ревности, и он обратит внимание на то, что теряет. Ничто лучше, чем конкуренция, не заставляет работать мужские гормоны.
– Может, мысль у тебя и хорошая, но ничего из этого не получится, – тихо проговорила она. – Я не могу заниматься любовью с одним мужчиной ради того, чтобы заставить ревновать другого.
Адам пожал плечами.
– Так найди кого-то, кто вызовет в Дамионе ревность, просто изображая твоего любовника, не настаивая при этом на постели.
– Это хорошо звучит в теории, – возразила она, – но на практике невыполнимо. Мой предполагаемый любовник должен быть, с одной стороны, крайне привлекательным, чтобы возбудить ревность Дамиона, с другой стороны, должен быть холост, а где я такого найду? Подходящие холостяки ведь не стоят в Манхэттене на каждом углу и не ждут, когда их кто-то подберет. Но если даже я и найду такого, с какой стати он станет ходить со мной и играть роль преданного любовника, не надеясь переспать со мной? Зачем это ему нужно?
– Ты забыла кое о чем. Тебе не придется искать какого-то там холостяка. Ведь у тебя есть я.
– Ты! – Ее поразило такое предложение. – Но ты же мой друг, Адам. Ведь мы давнишние друзья.
– Об этом знаешь ты. Знаю я. А Дамион разве знает?
– Ну нет, конечно же, нет. Я хочу сказать, что мне никогда не приходилось рассказывать ему про наши с тобой отношения.
– Тогда будем считать, что ты только что приобрела себе нового любовника. – Адам подошел к ней через комнату и погладил по щеке. Глаза его смеялись и дразнили. – Мы провели с тобой такую потрясающую субботу, дорогая, что мне даже трудно представить, каков будет остаток сегодняшнего вечера. Не пора ли нам лечь в постель? Я чувствую, что мое терпение уже иссякло.
Ощущая странное жжение в том месте, где пальцы касались ее кожи, Линн неловко поерзала под его смеющимся взглядом.
– Ох, ладно тебе, Адам, не сходи с ума. Ты ведь знаешь, что так дело не пойдет, – попыталась она урезонить старого друга.
– Почему? Ты хочешь сказать, что я не настолько импозантен и удачлив, чтобы вызвать в Дамионе ревность и стремление к конкуренции?
– Ты знаешь, что я не это имела в виду. Мама и папа всегда мне твердят, что ты к сорока годам станешь миллионером.
– Они ошибаются, – с улыбкой возразил он. – Я уже миллионер, Линн.
– Правда? – На миг все ее грандиозные планы завоевания Дамиона отступили на второй план. – Я поражена. Мне всегда казалось, что бухгалтеры имеют дело с чужим богатством. И не подозревала, что они и сами могут заработать себе состояние.
– Я скорее финансовый аналитик, чем бухгалтер, – пояснил Адам. – И я сделал несколько удачных капиталовложений в недвижимость Калифорнии. Вот почему я торчал так много времени на Западном побережье.
– Как бы ты ни достиг этого, не так много мужчин твоего возраста становятся миллионерами благодаря собственным способностям. Вероятно, ты умеешь делать правильные вещи, Адам.
– Видимо, так. Вот видишь, разве я не заслужил право помочь тебе разобраться в твоих проблемах?
– Я очень благодарна тебе за такое великодушное предложение, но меня беспокоит сама мысль о том, что мы с тобой будем изображать любовников. Это как бы… ну, это… – Она резко отвернулась. – Это глупая затея, Адам. Любой кто на нас посмотрит, сразу же увидит, что мы просто добрые друзья. Никто не поверит, что мы любовники.
– Ты ведь училась на актрису, вот и играй. Сделай вид, что влюблена в меня. Неужели это так трудно? – пожал плечами Адам.
Ее руки сцепились так крепко, что суставы сверкали белизной при свете лампы. Она торопливо разжала их и обхватила руками плечи, словно озябла.
– Ведь не только мне придется притворяться, – сказала она. – Тебе тоже. А ведь ты никогда не учился на актера, вот у тебя и не получится роль моего любовника. И что же? Я буду смотреть на тебя сияющими глазами, а ты будешь таким, как обычно.
– А какой я обычно, Линн? – спросил Адам, заглядывая ей в глаза. – Как я смотрю на тебя?
– Ну, ты и сам это знаешь. Как брат. Или как друг. Черт побери, Адам, мы так и должны смотреть друг на друга!
– Думаю, ты недооцениваешь мои актерские способности. Если хочешь, я докажу, что могу очень убедительно играть свою роль.
– Нет, в этом нет нужды, Адам, Ты сам знаешь, что ничего не…
Не успела она договорить, как он взял ее за талию и привлек к себе. Потом нагнулся к ее затылку, и она тут же – с испугом – поняла, что его губы ласково касаются ее подбородка.
Потом они скользнули вниз, и он поцеловал ее в ямку у основания шеи. Линн рванулась из его рук, дрожа и не веря в происходящее, все еще чувствуя кожей прикосновение его губ. Адам поднял голову, и его глаза, обычно ясные и холодные, горели желанием, а рот крепко сжался от страсти, которую он, казалось, едва сдерживал.
Ей хотелось уйти, но тело перестало слушаться, и она словно под гипнозом смотрела, как он снова наклонил голову и захватил ее губы властным, жестким поцелуем.
В течение нескольких секунд она была слишком поражена, чтобы что-то чувствовать. Потом по позвоночнику пробежала странная дрожь, и не успела она понять, что делает, ее губы разжались и встретили его поцелуй.
Тут же его руки крепче обхватили ее талию, а сердце застучало в бешеном темпе. Язык жадно прижался к ее языку. Она обхватила его за шею и непроизвольно прильнула к нему. Его руки спустились ниже и остановились на ее бедрах.
– Я хочу тебя, – пробормотал Адам, слова сорвались с уст едва слышным шепотом.
– Нет! – Линн вырвалась из его рук, восстановив наконец-то контроль над забурлившими чувствами. Боже! Видно, ею овладело временное безумие.
– Адам, – прошептала она. – Адам, что с нами такое случилось? Ты с ума сошел? Что мы делаем?
– Я просто доказываю тебе, что вполне способен сыграть роль твоего любовника.
– Сыграть? – поражение сорвалось с ее губ, прежде чем она успела удержаться. Линн повернулась и в упор посмотрела на него, вновь обхватив руками плечи. Он наливал себе содовой и, насколько она могла судить, выглядел точно так же, как обычно: холодный, владеющий собой и слегка насмешливый.
Она села на диван, надеясь против воли, что он не заметит ее горящих щек.
– Ты играл роль? – уточнила она.
– Конечно, Что такое, Линн? Я просто попытался продемонстрировать тебе, что вполне могу сыграть роль твоего любовника.
Она уставилась на собственные колени, словно никогда не видела их раньше.
– Ты казался… – Она вздохнула. – Ты казался возбужденным.
– Я и был таким, – спокойно согласился он. – Я подумал о женщине, с которой и на самом деле хотел бы заниматься любовью, а потом поцеловал тебя. Ведь актеров так учат делать подобные вещи. Разве это не называется переносом эмоций?
Она оставила без внимания его комментарий.
– Не думаю, что это получится, Адам. – Сомнение в успехе их затеи не покидало ее.
– Чепуха, – отрывисто сказал он. – Тебе хочется, чтобы Дамион тебя заметил или нет? Хочется, чтобы он стал твоим любовником? Если да, тогда без моей помощи тебе не обойтись.
– Ну, я хочу, чтобы он в меня влюбился. Конечно же, хочу.
Адам прошел по комнате и нежно похлопал ее по спине.
– Вот и не забывай об этом. Мы начнем работать над твоим новым обликом завтра. Знаешь, вся эта затея начинает мне нравиться.
– Правда? – Линн почему-то показалось, что ей нужно лезть в какую-то черную дыру, и она разразилась слезами, однако улыбка Адама лучилась добродушием.
– После завтрака я зайду к тебе в комнату, и мы займемся косметикой. Забавно будет посмотреть, как ты превратишься совсем в другую женщину. Подозреваю, что к тому времени, когда мы все закончим, ты превратишься в настоящую секс-бомбу.
Линн постаралась изобразить ответную улыбку. Адам собирался помочь ей обрести новый, чувственный имидж, чтобы она обратила на себя внимание Дамиона. Она понимала, что должна быть благодарна ему. Ведь в конце концов это как раз то, на что она надеялась, начиная этот разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18