А ты их на всякий случай запомни. Хотя бы на будущее.
– Узнаю Мэгги Кендал.
– Потому что Мэгги не изменилась, она только приспособилась к обстоятельствам. Это Мэри Маргарет исчезла из виду.
– И, надо сказать, своевременно.
Поощренный ее улыбкой, он протянул руку и нежно погладил ее по щеке. Она положила руку на его ладонь.
– Что с тобой случилось? – спросил он, все еще веря и не веря волшебному превращению и собственному счастью.
Она переплела свои пальцы с его пальцами.
– Если бы сутки назад ты сказал мне, что дело примет такой оборот, я бы ни за что не поверила тебе. Даже теперь мне все еще не верится, что я такое проскочила. Поэтому я спешу обсудить все с тобой. Ты всегда все видишь насквозь.
– А вижу я вот что, – начал Барт, решив, что лучше всего сразу высказаться откровенно и до конца. – Твое несчастное детство плюс травма, которую ты получила, воспитали в тебе чрезмерную настороженность. Внезапно появляющийся в твоей жизни мужчина, внезапный поворот событий – все это связывалось у тебя с ужасными последствиями, и ты твердо решила поставить дело так, чтобы вся твоя жизнь находилась под твоим жестким контролем, не ускользала из твоих рук. Никто, особенно мужчины, не могли взять над тобой власть. Все интимные отношения вызывали у тебя жуткие опасения. – Барт помолчал. – Особенно между нами.
Мэгги внимательно прислушивалась к каждому слову. Время от времени в глазах ее вспыхивали огоньки, но она не отводила глаз, как бывало раньше, когда он переступал невидимую черту. Она позволяла ему заглянуть в самые глубины своей души и не оказывала никакого сопротивления.
– Да, – признала она, – я с первой минуты почувствовала, что мы родственные души. И это ощущение так властно вошло в меня, что я испугалась. Точнее сказать, испугалась Мэри Маргарет, потому что Мэгги пугаться было нечего – ей удобно было довериться тебе, чтобы целиком отдаться своей карьере. Достаточно было поговорить с тобой несколько минут, чтобы понять, насколько ты профессионален и хорош в своем деле. Такого агента нельзя было упускать. Но при этом следовало настаивать на исключительно деловых отношениях. Прочее внушало опасность. – Она с улыбкой вздохнула. – Ты не представляешь, как трудно бывало порой выдерживать этот тон.
– Видно, ты в самом деле великолепная актриса. Когда ты ударила меня поддых, выйдя замуж за Кори Баннистера, я никак не мог понять, в чем тут дело. Не из-за дружеских же чувств ты решилась на такой шаг… И только когда ты рассказала мне про Мэри Маргарет, я понял, что тут кроется. Ты видела во мне угрозу сложившемуся образу жизни. Потому и вышла за него. Так ведь?
Мэгги кивнула.
– Он нуждался в помощи, и мне он тоже был нужен. Оба мои замужества были вызваны причинами не романтического, а делового свойства. Первое – в целях защиты от грандиозного скандала, второе – в целях защиты от тебя. – Она улыбнулась, словно сожалея об упущенных возможностях: – Какая же я была дура!
– Не стану отрицать. Но теперь, зная твое прошлое, все это можно понять. А ты, зная себя, надеюсь, не станешь больше убегать от меня. А главное – пора перестать убегать от самой себя, Мэгги.
Мэгги обвила руками его шею. И когда он в ответ обнял ее, тело ее не напряглось, напротив, она обмякла в его руках.
– Откуда ты так хорошо знаешь человеческую природу?
– Книг начитался. И кроме того, долгих десять лет наблюдал за тобой.
Они встретились глазами.
– Может быть, дашь несколько частных уроков, – кашлянув, спросила Мэгги незнакомым голосом.
Ее губы оказались сладкими, точно такими, какими он их себе представлял. Она вся открылась ему навстречу, и он припал к этому источнику со всей жаждой, накопившейся в нем за эти годы. Оторвавшись от него, чтобы перевести дыхание, она прижалась лбом к его лбу. Она слышала биение своего сердца. Или это его сердце стучало? Какое это имело значение!
Потом они сидели рядом на диване.
– Ты тогда правду сказал, в день, когда к нам в дом въехал на автомобиле Кори Баннистер. Что я, мол, не знаю, что мне с мужчиной делать. Тогда я и впрямь не знала. Но теперь, кажется, знаю. Ты можешь испытать меня…
Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками поцелуев и шепотами.
– Господи, как же, наверно, тебе было тяжко со мной! И как только ты справлялся?
– Сначала я хотел с тобой объясниться, но все откладывал до удобного момента, а потом как-то оказалось уже поздно. И выбросить тебя из своей жизни я уже не мог. Ты была у меня в крови.
– Какое счастье, что ты не бросил меня! Слава Богу!
– Нечасто ты Бога вспоминаешь.
– Ну, во всяком случае, не Бога конгрегационной церкви. Это уж точно. Я все время чувствовала у себя на горле жесткие пальцы поклонявшихся ему людей. Актриса для них была шлюхой, ни одна уважаемая женщина не могла, по их мнению, выйти на сцену. А артистка обнимает и целует на сцене или в кино множество чужих мужчин. Тогда они называли меня дитем греха, теперь звали бы падшей женщиной.
– Я рад, что ты теперь признаешь себя не только актрисой, но и женщиной – в полном смысле этого слова.
– Это правда.
Она заглянула в самую глубь его голубых глаз.
– Так же как мускулы атрофируются от отсутствия упражнения, так и желание. Все мое существо было сосредоточено на карьере. Сол Мелчор понимал, что я была совершенным ребенком, которому нужна забота и покровительство. И он дал мне то и другое. Что касается Кори, ты знаешь, что ему было нужно от меня. – Запрокинув голову, она доверчиво потянулась к нему лицом. – А тебе нужно от меня свое, и, если ты проявишь еще чуточку терпения, я дам тебе все, что ты хочешь. Я хочу этого. Очень хочу…
На этот раз тишина установилась надолго, но Мэгги еще не выговорилась до конца.
– Правду говорят, что все дается практикой, и я вижу, ты в этом деле преуспел.
– Ревнуешь?
– Раньше не ревновала, а теперь буду. Хотя понимаю, что сексуально озабоченный агент не мог как следует исполнять свою должность.
– Что я слышу! И от кого! – не сдержавшись, рассмеялся Барт.
– Я сама не верю, что эти слова вырываются из моих уст. Но если я сейчас не наберусь смелости это сказать, значит, уж и никогда не скажу. Я всю дорогу по крохам собирала свою отвагу.
Они опять встретились глазами и дружно рассмеялись. Потом Барт вытянулся во всю длину на диване и уложил рядом Мэгги, прижав ее голову к своей груди.
– Как хорошо, – промурлыкала она.
– Ты хорошая. – Он поцеловал ее в губы, которые неожиданно жадно потянулись к нему.
– Надо же – будто от маленького камешка сошла лавина с гор, разрушившая такое крепкое на вид здание, – сказала она, обнимая его ногами.
– И за это нельзя не поблагодарить эту гурию Хильду Блэшфорд Дэвис, – согласился Барт.
– Гурия – это ты точно определил. Она на тебя глаз положила.
– Она готова была меня живьем проглотить. Но я не любитель пожилых дам.
– Льстец, – пробормотала Мэгги, вспомнив разницу в возрасте между ними.
– Так или иначе, она единственная, кто знает твою историю и кто помог тебе встретиться с собственным прошлым. Она поступила как заправский психоаналитик.
– Наверно, меня подсознание подтолкнуло поехать к ней.
Она пересказала ему, о чем думала в машине, вспоминая неудачу с ролью Джудит Кейн.
– Я знаю, что ты суеверна, но не думал, что ты еще и фаталистка. Или тебя последние события так преобразили?
– Вряд ли. Не так уж я и изменилась. Есть вещи неизменные.
– Ты такая, какая ты есть, – любовно гладя ее волосы, произнес Барт, – и другая мне не нужна. Пока ты у меня есть, конечно.
– А я всегда буду. Жаль только, что заставила тебя так долго ждать.
Они опять посмотрели в глаза друг другу и забылись в восторге узнавания…
Конни, которую разбудили голоса, – ее комната находилась рядом с гостиной, взглянула на часы. Полвторого ночи. Мэгги, должно быть, вернулась. Она поднялась в постели, села и прислушалась. Голоса смолкли. Потом опять услышала, только тихие. А где же фейерверк? Почему не слышно победных криков?
Она взяла платье со стула, оделась и, широко зевая, отворила дверь в гостиную.
Конни не поверила своим глазам. Полыхающие счастливые лица Мэгги и Барта, тесно сплетенные руки, приглушенный шепот…
Наконец, все поняв, Конни улыбнулась.
– Вы как старшеклассники, которые улучили момент, когда родителей нет дома. И давно бы пора, скажу я вам. Так, а теперь кто нальет мне шампанского и скажет, какого Бога – или еще кого благодарить за это волшебное превращение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Узнаю Мэгги Кендал.
– Потому что Мэгги не изменилась, она только приспособилась к обстоятельствам. Это Мэри Маргарет исчезла из виду.
– И, надо сказать, своевременно.
Поощренный ее улыбкой, он протянул руку и нежно погладил ее по щеке. Она положила руку на его ладонь.
– Что с тобой случилось? – спросил он, все еще веря и не веря волшебному превращению и собственному счастью.
Она переплела свои пальцы с его пальцами.
– Если бы сутки назад ты сказал мне, что дело примет такой оборот, я бы ни за что не поверила тебе. Даже теперь мне все еще не верится, что я такое проскочила. Поэтому я спешу обсудить все с тобой. Ты всегда все видишь насквозь.
– А вижу я вот что, – начал Барт, решив, что лучше всего сразу высказаться откровенно и до конца. – Твое несчастное детство плюс травма, которую ты получила, воспитали в тебе чрезмерную настороженность. Внезапно появляющийся в твоей жизни мужчина, внезапный поворот событий – все это связывалось у тебя с ужасными последствиями, и ты твердо решила поставить дело так, чтобы вся твоя жизнь находилась под твоим жестким контролем, не ускользала из твоих рук. Никто, особенно мужчины, не могли взять над тобой власть. Все интимные отношения вызывали у тебя жуткие опасения. – Барт помолчал. – Особенно между нами.
Мэгги внимательно прислушивалась к каждому слову. Время от времени в глазах ее вспыхивали огоньки, но она не отводила глаз, как бывало раньше, когда он переступал невидимую черту. Она позволяла ему заглянуть в самые глубины своей души и не оказывала никакого сопротивления.
– Да, – признала она, – я с первой минуты почувствовала, что мы родственные души. И это ощущение так властно вошло в меня, что я испугалась. Точнее сказать, испугалась Мэри Маргарет, потому что Мэгги пугаться было нечего – ей удобно было довериться тебе, чтобы целиком отдаться своей карьере. Достаточно было поговорить с тобой несколько минут, чтобы понять, насколько ты профессионален и хорош в своем деле. Такого агента нельзя было упускать. Но при этом следовало настаивать на исключительно деловых отношениях. Прочее внушало опасность. – Она с улыбкой вздохнула. – Ты не представляешь, как трудно бывало порой выдерживать этот тон.
– Видно, ты в самом деле великолепная актриса. Когда ты ударила меня поддых, выйдя замуж за Кори Баннистера, я никак не мог понять, в чем тут дело. Не из-за дружеских же чувств ты решилась на такой шаг… И только когда ты рассказала мне про Мэри Маргарет, я понял, что тут кроется. Ты видела во мне угрозу сложившемуся образу жизни. Потому и вышла за него. Так ведь?
Мэгги кивнула.
– Он нуждался в помощи, и мне он тоже был нужен. Оба мои замужества были вызваны причинами не романтического, а делового свойства. Первое – в целях защиты от грандиозного скандала, второе – в целях защиты от тебя. – Она улыбнулась, словно сожалея об упущенных возможностях: – Какая же я была дура!
– Не стану отрицать. Но теперь, зная твое прошлое, все это можно понять. А ты, зная себя, надеюсь, не станешь больше убегать от меня. А главное – пора перестать убегать от самой себя, Мэгги.
Мэгги обвила руками его шею. И когда он в ответ обнял ее, тело ее не напряглось, напротив, она обмякла в его руках.
– Откуда ты так хорошо знаешь человеческую природу?
– Книг начитался. И кроме того, долгих десять лет наблюдал за тобой.
Они встретились глазами.
– Может быть, дашь несколько частных уроков, – кашлянув, спросила Мэгги незнакомым голосом.
Ее губы оказались сладкими, точно такими, какими он их себе представлял. Она вся открылась ему навстречу, и он припал к этому источнику со всей жаждой, накопившейся в нем за эти годы. Оторвавшись от него, чтобы перевести дыхание, она прижалась лбом к его лбу. Она слышала биение своего сердца. Или это его сердце стучало? Какое это имело значение!
Потом они сидели рядом на диване.
– Ты тогда правду сказал, в день, когда к нам в дом въехал на автомобиле Кори Баннистер. Что я, мол, не знаю, что мне с мужчиной делать. Тогда я и впрямь не знала. Но теперь, кажется, знаю. Ты можешь испытать меня…
Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками поцелуев и шепотами.
– Господи, как же, наверно, тебе было тяжко со мной! И как только ты справлялся?
– Сначала я хотел с тобой объясниться, но все откладывал до удобного момента, а потом как-то оказалось уже поздно. И выбросить тебя из своей жизни я уже не мог. Ты была у меня в крови.
– Какое счастье, что ты не бросил меня! Слава Богу!
– Нечасто ты Бога вспоминаешь.
– Ну, во всяком случае, не Бога конгрегационной церкви. Это уж точно. Я все время чувствовала у себя на горле жесткие пальцы поклонявшихся ему людей. Актриса для них была шлюхой, ни одна уважаемая женщина не могла, по их мнению, выйти на сцену. А артистка обнимает и целует на сцене или в кино множество чужих мужчин. Тогда они называли меня дитем греха, теперь звали бы падшей женщиной.
– Я рад, что ты теперь признаешь себя не только актрисой, но и женщиной – в полном смысле этого слова.
– Это правда.
Она заглянула в самую глубь его голубых глаз.
– Так же как мускулы атрофируются от отсутствия упражнения, так и желание. Все мое существо было сосредоточено на карьере. Сол Мелчор понимал, что я была совершенным ребенком, которому нужна забота и покровительство. И он дал мне то и другое. Что касается Кори, ты знаешь, что ему было нужно от меня. – Запрокинув голову, она доверчиво потянулась к нему лицом. – А тебе нужно от меня свое, и, если ты проявишь еще чуточку терпения, я дам тебе все, что ты хочешь. Я хочу этого. Очень хочу…
На этот раз тишина установилась надолго, но Мэгги еще не выговорилась до конца.
– Правду говорят, что все дается практикой, и я вижу, ты в этом деле преуспел.
– Ревнуешь?
– Раньше не ревновала, а теперь буду. Хотя понимаю, что сексуально озабоченный агент не мог как следует исполнять свою должность.
– Что я слышу! И от кого! – не сдержавшись, рассмеялся Барт.
– Я сама не верю, что эти слова вырываются из моих уст. Но если я сейчас не наберусь смелости это сказать, значит, уж и никогда не скажу. Я всю дорогу по крохам собирала свою отвагу.
Они опять встретились глазами и дружно рассмеялись. Потом Барт вытянулся во всю длину на диване и уложил рядом Мэгги, прижав ее голову к своей груди.
– Как хорошо, – промурлыкала она.
– Ты хорошая. – Он поцеловал ее в губы, которые неожиданно жадно потянулись к нему.
– Надо же – будто от маленького камешка сошла лавина с гор, разрушившая такое крепкое на вид здание, – сказала она, обнимая его ногами.
– И за это нельзя не поблагодарить эту гурию Хильду Блэшфорд Дэвис, – согласился Барт.
– Гурия – это ты точно определил. Она на тебя глаз положила.
– Она готова была меня живьем проглотить. Но я не любитель пожилых дам.
– Льстец, – пробормотала Мэгги, вспомнив разницу в возрасте между ними.
– Так или иначе, она единственная, кто знает твою историю и кто помог тебе встретиться с собственным прошлым. Она поступила как заправский психоаналитик.
– Наверно, меня подсознание подтолкнуло поехать к ней.
Она пересказала ему, о чем думала в машине, вспоминая неудачу с ролью Джудит Кейн.
– Я знаю, что ты суеверна, но не думал, что ты еще и фаталистка. Или тебя последние события так преобразили?
– Вряд ли. Не так уж я и изменилась. Есть вещи неизменные.
– Ты такая, какая ты есть, – любовно гладя ее волосы, произнес Барт, – и другая мне не нужна. Пока ты у меня есть, конечно.
– А я всегда буду. Жаль только, что заставила тебя так долго ждать.
Они опять посмотрели в глаза друг другу и забылись в восторге узнавания…
Конни, которую разбудили голоса, – ее комната находилась рядом с гостиной, взглянула на часы. Полвторого ночи. Мэгги, должно быть, вернулась. Она поднялась в постели, села и прислушалась. Голоса смолкли. Потом опять услышала, только тихие. А где же фейерверк? Почему не слышно победных криков?
Она взяла платье со стула, оделась и, широко зевая, отворила дверь в гостиную.
Конни не поверила своим глазам. Полыхающие счастливые лица Мэгги и Барта, тесно сплетенные руки, приглушенный шепот…
Наконец, все поняв, Конни улыбнулась.
– Вы как старшеклассники, которые улучили момент, когда родителей нет дома. И давно бы пора, скажу я вам. Так, а теперь кто нальет мне шампанского и скажет, какого Бога – или еще кого благодарить за это волшебное превращение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41