Граф Кошин ничего хорошего и не ждал, получив из рук тайного секретаря ца
ря письмо его императорского величества. Ниночка вновь уехала в город, к
какой-то там белошвейке, а ее маменька, графиня Марина Ивановна, сидела у
себя в салоне с парой подружек и вышивала большой плат для стоявшего пок
а еще в лесах собора святого Исаакия. Во время освящения собора плат пред
полагалось торжественно пронести вкруг алтаря, как подарок от знатнейш
его семейства Санкт-Петербурга заместителям господа Бога на земле.
Кошин сломал императорскую печать на конверте и пробежался глазами по н
ескольким строчкам. Всего лишь пара слов Ц приказ незамедлительно приб
ыть во дворец к государю.
Ц Я только платье сменю, Ц суетливо обратился Кошин к тайному секретар
ю, безропотно ожидавшему у дверей. Бесцветный тон письма императора не п
редвещал ничего хорошего. Ц Я последую за вами в своем экипаже.
Он позвал прислугу, велел достать свой старый потрепанный мундир, а зате
м поехал, укрывшись дохой, в своем собственном возке к Зимнему дворцу. Сек
ретарь государя приказал открыть все ворота и пропускать тройку Кошина
без досмотра. Во внутреннем дворике два пажа помогли графу Кошину выбрат
ься из возка и провели его во дворец.
Император Николай Павлович принял Кошина в библиотеке. Он сидел за огром
ным письменным столом в гвардейском мундире, который нашивал еще в велик
их князьях. Государь поднялся, по-военному приветствуя Кошина, да так и ос
тался стоять, сесть графу не предлагая.
Ц Подойдите, Павел Михайлович. Вовсе не стоило надевать мундир столетн
ей давности, чтобы напомнить мне о своих заслугах перед отечеством. Еще б
атенька мой много говаривать изволил о кораблях дома вашего, поддержива
ющих торговые дела России на Балтийском море. Но за кораблями, граф, вы о с
емье-то и позабыли.
Ц Любовь дочери моей Ниночки к лейтенанту Борису Степановичу Тугаю нач
иналась под счастливой звездой, ваше величество. Но ныне… Ц Кошин медле
нно подошел ближе и остановился в пяти метрах подле государя. Ц Я более н
е знаком ни с каким лейтенантом Тугаем. Сие в дому моем законом стало.
Ц А вы не замечали, что вас обманывают, Павел Михайлович? Или обманыватьс
я вы рады?
Кошин почувствовал, как мурашки побежали у него по коже. Что может быть та
кого ведомо царю, что неизвестно ему, Кошину? Что такое у него за спиной со
творилось?
Ц Я не знаю ни о каком обмане, ваше величество…
Николай I улыбнулся сочувственно. Он подошел к письменному столу и кивну
л Кошину на какую-то бумагу. Письмо от генерала Лукова.
Ц Знаете ли вы, граф мой милейший, где проводит время свое дочка ваша Нин
а Павловна?
Кошин кивнул головой, немного успокаиваясь.
Ц Чего ж не знать? Она поехала-с к своей белошвейке. С горничной и кучером.

Ц Да? И эта белошвейка бельецо ей на улице пошивает? У крепости Петропавл
овской?
Ц Я не понимаю вас, ваше величество…
Николай I улыбнулся еще жалостливей.
Ц Вы ведь на тройке на зов мой примчаться изволили, а, Павел Михайлович? В
от и поезжайте к крепости-то. Сейчас же! А через час жду вас назад. У стражи
есть приказ, она вас немедленно ко мне пропустит.
Кошин поклонился и вышел из государевой библиотеки. Во дворе вскочил в в
озок, закутался в полог из волчьей шкуры и рыкнул на кучера:
Ц К Петропавловке! Летать учись! В крепость!
Тройка взяла рысью с огромной площади перед Зимним дворцом. Кучер гнал п
о мосту через Неву прямо к крепости Петра-и-Павла.
Издалека завидел Кошин пламя костров и понял, что среди этих закутанных
в мех женщин была и его Ниночка. Княгиня Трубецкая мгновенно узнала граф
а, а за ней и Волконская, и графиня Блинова. И тут он увидел у костра песцову
ю шубку Ниночки. Кошин подарил эту шубку ей на двадцатилетие, меховая сия
накидка была самой красивой в целом Петербурге.
Граф, кряхтя, вылез из возка и по сугробам, напрямую, направился к группе ж
енщин. У одной из них, Ц он даже не знал ее имени, хотя видал на придворных
балах, Ц ему пришлось выхватить из рук горящий факел, когда она вознамер
илась было задержать его.
Ц Сколько ж знатных семейств в Петербурге! Ц воскликнул Кошин на всю пл
ощадь. Ц И такая толпа безмозглого бабья! Ц голос графа все крепчал, его
невозможно было не услышать. Ниночка метнулась в сторону, хотела убежать
, скрыться от отца, но княгиня Трубецкая заслонила ее собой и ответила Кош
ину:
Ц Старым людям надобно играть с воспоминаниями у камелька, а не в полити
ку новых времен соваться да с бабами безмозглыми воевать! Павел Михайлов
ич, вы все еще рядитесь в старые обноски былого Ц так оставьте нас в покое
!
Ц Коли новые ваши времена допускают подобное безумие, я рад, что мое мест
о у печки! Мятеж мужей ваших Ц да есть ли что глупее? Али то революция на ма
нер французской была?
Ц Да, глупо! Ц Трубецкая все еще прикрывала собой Ниночку, словно медве
дица своего детеныша. Ц А посему не вышло ничего. Наши мужья оказались та
м, по другую сторону жизни. Так относитесь к ним, как к людям, а не как к звер
ью дикому! Ц Княгиня вскинула предостерегающе руки, едва Кошин собралс
я приблизиться к ней. Ц Стойте там, где стоите, Павел Михайлович. У вас за с
пиной десять безмозглых баб только того и ждут, что вы сдвинетесь с места,
дабы поджечь ваш такой красивый мундир времен Очакова и покоренья Крыма.

Кошин оцепенел. Ему не было нужды оглядываться, сие было ниже его достоин
ства, он и так знал, что княгиня Трубецкая говорит сущую правду.
Ц Мне надобно поговорить с Ниночкой, Ц поспешно произнес он.
Ц Зачем?
Ц Али я ей не отец?
Ц Да ей рыбы в Неве поболее близки, чем вы.
Кошин шумно выдохнул воздух.
Ц А это пусть она сама мне скажет, княгиня. Или ей для переговоров уже и па
рламентарии надобны? Я точно помню, что родилась она у меня не безъязыкой.
До сего дня щебетать могла, что твоя птичка.
Ц Уж больше никогда не буду! Ц громко выкрикнула Ниночка и сделала пару
неуверенных шажков к отцу. Ц Я больше уж никогда не смогу смеяться, папе
нька.
Ц А лгать? Лгать-то ты еще как можешь!
Ц Если то надобно во имя Бореньки, то даже ложь не во грех, а во счастье.
Ц Вот что сталось из тебя! Господи, и за что так караешь меня, грешного? Ц
Кошин глядел на дочь и понимал, что теряет, теряет безвозвратно единстве
нное свое дитя. Коли и стоит сейчас перед ним Ниночка, статная, красивая, в
шубке своей песцовой, то только потому, что Царь пока не приговорил Борис
а Степановича ни на казнь, ни к Сибири. А оттуда никто еще не ворочался.
Кто в дебрях таежных исчезал, тот переставал существовать для остальног
о человечества.
Ц А почему вы здесь? Ц едва шевеля языком, так тяжко было ему говорить в м
омент сей, спросил Кошин. Ц Что с того изменится? Неужто царя заставить в
ас слушаться хотите? О, господи ты боже мой, экие вы неразумехи! Вас же пого
нят отсюда, как котенок бродячих!
Ц А мы только того и ждем! Ц выкрикнула Волконская. Ц Пусть вся Россия в
идит то и слышит!
Ц А что потом? Жизнь-то на сем не кончится! Парочкой знатных дам больше, па
рочкой меньше, что с того России? Ниночка…
Ц Папенька?
Ц Возвращайся домой.
Ц Нет, Ц Ниночка сжалась, как от удара. Ее худенькое, прелестное личико о
каменело. И лишь глаза жили, а в уголках их трепетали слезы, превращавшиес
я в льдинки на холодном ветру.
Ц Я велю привести тебя домой со взводом солдат! Ц закричал Кошин.
Ц Вы не посмеете, даже если сам царь посмеет! Ц горделиво вскинулась Тр
убецкая. Ц Уходите, Павел Михайлович. Что ведомо вам о женской любви? Да, в
ы женились, вы зачали ребенка, ибо так велит природа. Но задавались ли вы х
отя бы раз вопросом, а счастлива ли графиня Марина Ивановна с вами?
Ц Моя жена? Конечно, счастлива!
Ц Вы как будто приказ на счастье отдаете! Она счастлива, потому что обяза
на быть счастливой! Ц И Трубецкая хохотнула коротко и мрачно. Ц Бедный
Павел Михайлович, вы промаршировали в параде мнимостей мимо реальной жи
зни. Оглянитесь вокруг Ц эти женщины любят своих избранников и в радост
и, и в горе! Даже если те сгоряча и понаделали глупостей.
Ц А в Сибири? Тоже любить будут?
Ц И в Сибири тоже, папенька, Ц в гробовой тишине прошептала Ниночка.
Ц Да мы повиснем на тех телегах, что увезут от нас наших мужей, Ц Трубецк
ая устало потерла замерзшее лицо. Ц И коли надобно, сами впряжемся в те с
ани, в те телеги. Поймете ли вы меня, граф?
Ц Нет, Ц бесстрастно отозвался Кошин. Ц Нет.
Ц Вот я и говорю, Павел Михайлович: бедный вы, бедный. Вы не знаете, что так
ое любовь. Уезжайте-ка вы в свой дворец, вы нам без надобности, мы и так знае
м, что нам делать.
Кошин в бессильной ярости и отчаянии сжал кулаки. Он замерз; тонкая матер
ия мундира не держала тепла. Мундир был старым, во многих местах пробитым
уж молью. За старой формой не следили, ибо сам Кошин и в мыслях не держал, чт
о одеяние сие когда-нибудь еще сумеет ему пригодиться.
Ц Пойдем домой, ласточка моя, Ц попросил он, и голос его предательски др
огнул.
Ниночка устало покачала головой.
Ц Нет, папенька. Пожалуйста, уходи…
Ц Маменька твоя умрет с горя, когда узнает…
Ц И Боря умрет, если меня с ним не будет, Ц Ниночка отвернулась и медленн
о пошла к костру. За ней сомкнулась стена из онемевших от горя женщин, как
будто двери узилища сырого захлопнулись. Навсегда. Сердце Кошина пропус
тило удар.
«Царь, Ц подумал он. Ц Здесь может помочь лишь он один! Я буду валяться у
него в ногах, как пред иконостасом со всеми святыми угодниками. Ниночка, д
итя мое любимое… Что знает Трубецкая о любви! Она фанатична не в меру, она
сгорает в пламени сердца. Но когда прогорит сей огонь, что от нее останетс
я. Господи, Ниночка, неужто и ты хочешь золой ненужной сделаться?»
Он пошатнулся, как от удара, а потом бросился к возку.
Ц Гони! К государю! Ц крикнул он. Ц Гони, сукин ты сын! Я отправлю тебя на
съезжую, если твои лошади не окажутся самыми быстрыми в Петербурге.
Кучер из графской челяди, чьи прадеды еще принадлежали Кошиным, весь сжа
лся от угроз и оходил плеткой лошадей. Те с места взяли в карьер. Кошина мо
тнуло с силой, едва не вылетел из собственных саней-то. Еще никогда доселе
не мчались по ночному Петербургу тройки с безумной такой скоростью.

Что тогда было говорено меж Кошиным и императором Николаем Павловичем, м
ы никогда уж не узнаем. Караул, стоявший у дверей, рассказывал позднее лиш
ь о том, что граф Кошин вышел из государева кабинета Ц без орденов и эполе
т, Ц так, как будто царь дрался с ним на кулаках.
Все было не так. То Кошин бросил царю под ноги ордена свои и аксельбанты, м
оля о том, чтобы сослал его император в Сибирь, потому что он се
йчас ему всю правду в глаза скажет. А царь брезгливо раздавил сорванные с
имволы чести и доблести сапогом, а затем заметил спокойным, совершенно б
есцветным голосом:
Ц Я все припомню вам, любезный мой Павел Михайлович, когда будет на то вр
емя.
Что было сказано до того и после, покрыто тайной.
Зато почти каждый вскоре мог увидеть, как гнался чрез весь дворец Ц на ул
ицу Ц Кошин, вооружась длинной плеткой, за кучером Мироном Федоровичем.
И бил Мирона, бил, пока тот не свалился без сознания, а снег не стал красным
от крови. После чего Кошин пнул с силой кучера под ребра и ушел, оставив то
го валяться на улице.
Качаясь, в изорванной одежде, весь окровавленный появился Мирон перед Пе
тропавловской крепостью, был усажен у костра нянюшкой Катериной Иванов
ной и отдан на попечение графинь и княгинь, как будто был он не грязным хол
опом, а господином высокого происхождения. А когда началась у него лихор
адка, те к нему даже доктора позвали.
Воистину в России наступали новые времена, пусть даже тихо и робко.
Три недели «осаждали» крепость жены заговорщиков, и каждый день из этих
трех недель кружил в санях граф Кошин неподалеку от костров, издали набл
юдая за дочерью любимой, Ниночкой.
Внезапно, на четвертую неделю стояния, когда Петербург потонул в снегах,
женщины исчезли.
Кошин велел доложить о себе генералу Лукову. Он дрожал как в лихорадке, ко
гда Луков, наконец, принял его.
Ц Что вы сделали с моей дочерью? Ц набросился на коменданта Кошин. Ц Гд
е она? Прохор Григорьевич, родной вы мой, имейте ж сострадание к медленно у
мирающему от горя отцу! Где моя Ниночка?
Ц В конюшнях. Они все там! Сидят, греются. Нет, смотреть на них не надобно, П
авел Михайлович. Но я клянусь вам, что с женщинами ничего не случится. Царь
решил наконец проявить великодушие. Завтра они свидятся со своими мужья
ми.
Кошин привалился к стене. Ноги отказывались служить ему.
Ц Это правда? Царь так распорядился?
Луков кивнул.
Ц Ну, не я же. Не почитайте меня за архангела, который все может. Конечно, т
о была воля царя. Все дамы свидятся со своими мужьями. Одноразовый знак ми
лости его величества.
На следующее утро, ровно в девять, капитан вывел тридцать женщин из конюш
ен и повел к казематам, где дожидались своей участи заключенные. Вновь ше
л снег, снежинки напоминали жемчуга, которыми небеса украшали волосы жен
щин.
Великий час их любви свершился.

ГЛАВА 3

Внутренний дворик крепости. Две высокие чугунные ограды прорезали его н
апополам. Коридор меж ними патрулировался пятью караульными солдатами,
укутанными в шинели.
Часовые не прервали своего движения, когда во внутреннем дворике появил
ись жены арестованных и спешно устремились к ограде. По другую ее сторон
у медленно открылись четыре двери в высокой, мрачной, унизанной зарешече
нными окошками стене крепости.
Сначала появился офицер, быстро проверил, все ли предписания безопаснос
ти соблюдаются, а затем сделал караульным знак выводить арестованных. У
каждой двери стало по два солдата. А затем из темноты вышли узники, многие
в мундирах, изодранных, покрытых пятнами крови, с наспех перевязанными р
анами, простоголовые и небритые. Они смотрели в свинцово-серые небеса, на
тихо падающий снег, веря и не веря в то, что есть еще хоть что-то в мире, кром
е сырых и холодных стен крепостного узилища.
И только когда женщины начали выкрикивать их по именам, они увидели высо
кую ограду и поняли, наконец, для чего извлекли их из темных зарешеченных
нор на свет божий. И бросились к решетке, пытаясь дотянуться руками до рук
своих любимых.
Ц Маша!
Ц Катерина!
Ц Полина!
Крики, что способны разорвать сердце. А по ту сторону чугунных ограждени
й неслись ответные крики радости и отчаяния.
Ц Николенька!
Ц Андрей!
Ц Григорий!
Вся боль, вся тоска, вся любовь рвалась из сердца, из груди, в отчаянной поп
ытке дотянуться сквозь решетки до родных, таких близких и таких далеких.
Но коридор меж чугунными оградами был широк, и руки заключенных наталкив
ались лишь на безмолвных стражей, что каменели лицами, безмолвные, не вид
ящие ничего, что творится вокруг.
Солдатам надобно приказы исполнять, они не дураки, они знают, что за ними н
аблюдают, вынюхивая едва ощутимый запашок жалости и сочувствия в сердца
х, что бились под сукном шинелей, согласно уставу воинскому. Многие из офи
церов, что оказались ныне в узилище крепостном, были когда-то их командир
ами, а уж имена знати, князей да графов всяк в Санкт-Петербурге знает. Эти г
оспода привыкли, что все пред ними кланяются да ручки их барские вернопо
дданически целуют. А сейчас эвон стоят драные да грязные за оградой, тяну
т ручонки сквозь решетки, плачут. Плачут, ей же богу, плачут!
Братцы, что с миром-то содеялось? Все ж вверх тормашками перекувыркнулос
ь! Ей-ей!
Борис Степанович Тугай медленно брел вдоль ограды, как вдруг увидел Нино
чку. Ее не должно было быть здесь, но она… Она стояла последней в длинном р
яду страдалиц, без вины виноватых, махала ему рукой и плакала, прижималас
ь худеньким прелестным личиком к решетке и выкрикивала:
Ц Боря, Боренька! Любимый мой! Дорогой мой…
Тугай замер. Сон или явь? Он бросился к забору, не отрывая взгляда от Ниноч
ки. Голова его была перевязана широким бинтом с запекшейся кровью, мунди
р изорван, рейтузы конногвардейца свисали клочьями. Одно колено тоже был
о перевязано, и Борис слегка хромал при ходьбе. Молодое, когда-то сияющее
радостью и юношеским задором лицо стало бледно-серым, осунулось. Теперь
он казался чужым, совершенно незнакомым Ниночке.
Ц Ниночка, Ц прошептал он. Ц Ниночка, зачем ты пришла? Ты должна позабыт
ь меня.
Ц Я обещалась тебе! Ц выкрикнула она. Выкрикнула сквозь слезы, что души
ли ее, выкрикнула что есть мочи, иначе он не понял бы, не понял ее! Ц Я всегд
а буду с тобой.
Ц В этом более нет уж никакого смысла, Ниночка, Ц Тугай вжался лицом в чу
гунную решетку ограды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25