Тот остановился и повернулся, держа руку на мече.
— Нам не о чем больше говорить!
— Я должен сказать Сорче еще одну вещь. Рыцарь как будто и не заметил угрожающей позы Дугала и обратился к его сестре.
— А как же Крэйтон?
Она внезапно перестала бороться и взглянула на Руари:
— Я передам ему, что враг его мертв.
— Этого может оказаться недостаточно. Возьми с собой тело. Тогда у Крэйтона не останется сомнений и он сможет наконец успокоиться, как и мой дядюшка.
Сорча кивнула, не в силах вымолвить ни слова, так сильны оказались чувства, захватившие ее. Возможно, Руари и не смог сам поверить в призраков и тому подобное, но он полностью понял и принял ее веру. Невольно она шагнула к своему возлюбленному, но стражи лишь крепче схватили ее и попытались посадить на лошадь. Мужчинам пришлось изрядно помучиться, прежде чем удалось перекинуть Сорчу через седло. Если поначалу они не могли заставить себя применить силу, то теперь ими владела лишь ярость, так измучила их девушка своими оскорблениями, руганью и борьбой. Подняв голову, она увидела, что Руари стоит молча, глядя, как Дугал увозит ее. Единственное, что выдавало его истинные чувства, это руки. Они висели вдоль тела, а кулаки то сжимались, то разжимались. Холодное, отрешенное выражение лица у него, как она знала, появлялось тогда, когда рыцарь хотел скрыть, что же на самом деле творится в его душе. Вполне возможно, это было их последнее свидание. Как ей нужно сейчас знать, что не только ее душа разрывается на части!
Руари смотрел вслед Хэям до тех пор, пока даже пыль из-под копыт их коней не растворилась в воздухе. Вздрогнув, он внезапно почувствовал, что напряжение, поддерживающее его это время, спало. И сразу проявилась острая боль, от которой некуда скрыться. Глядя, как увозят Сорчу, он внезапно понял то, что рад был бы и не осознавать: он любит.
Выругавшись, Руари стал помогать своим воинам: нужно было возвращаться в Гартмор. Если чувство любви, посетившее его в момент расставания, можно считать наказанием, то оно во много раз превзошло его прегрешения. Теперь Руари связан долгом крови, и рассечь эти узы может лишь Дугал. Но Руари не верил, что рассерженный молодой человек захочет это сделать. Больше всего терзало рыцаря сознание, что у него было столько возможностей и столько времени, чтобы осознать свою любовь к Сорче и жениться на ней, но все упущено. Уже слишком поздно! С поля битвы забирать оказалось практически нечего. Хэи перебили почти всех англичан, а живых забрали в плен. Руари старался думать о своих воинах: многим потребуется помощь, чтобы добраться до дома. А там придется сообщать печальные новости вдовам. Эти мысли и заботы на время успокоили бурю в душе и охладили ум.
Добравшись до замка, уставший, истощенный душевно и физически Руари мечтал поскорее оказаться в своей комнате. Но его в большом зале, оказывается, ждали родители Бэтэма. Они не видели сына. Молодой человек уединился в своей комнате с той самой минуты, как Маргарет увезли из замка вместе с двумя ее родственниками. Родители Бэтэма разминулись с Хэями. Подойдя к столу, Руари заметил изумленные взгляды гостей. Пришлось объяснять. Сдержанно и сжато рыцарь рассказал, почему он настолько необычно выглядит. Налив целую кружку крепкого вина, стремительно осушил ее.
— Мы надеялись, ты убедишь Бэтэма объясниться с нами, — начала Лилит, хрупкая светловолосая женщина. — Мы решили уступить желаниям сына.
— Боюсь, ваше мудрое желание запоздало. В рядах Керров полное расстройство. — Голос Руари звучал непривычно ровно.
— Не понимаю!
— Свадеб между Хэями и Керрами не будет. Сэр Дугал вполне определенно заявил это.
— Тогда, значит, мальчик простит нас. Ведь теперь это не наша вина, что он не может жениться.
— Он думает иначе.
Одному Керру долго пришлось убеждать двух других, что им пока не удастся насладиться обществом своего сына. Когда же они, наконец, удалились, чтобы передохнуть перед дорогой домой, Руари повалился в свое дубовое кресло, вздохнул и снова наполнил кружку. Он не очень-то обрадовался приходу Росса.
Опять пришлось объяснять, что случилось. Каждый разговор на эту тему лишь заново будил те болезненные и неприятные чувства, которые он изо всех сил старался держать в узде. Но Росс, кажется, понял все раньше.
— Часто со стороны виднее.
— Возможно, но теперь уже все бесполезно.
— Может быть, и так.
— Я говорю о долге крови, Росс. Невозможно преступить волю Дугал а Хэя. Для Сорчи я поступился бы и гордостью, но предпринять что-то против Хэя — значит оказаться совсем бесчестным. Я стану изгоем. И Сорча тоже, если она свяжет свою судьбу с моей. Нет. Единственное, на что можно надеяться — Дугал все-таки поймет, что я представляю хорошую партию и для Сорчи, и для Дунвера. Это может случиться, когда парень успокоится. Надежда крошечная, но все же существует.
— Не забывай о девушке, — посоветовал Росс. — Она умна. И может придумать, как распутать клубок.
Руари почувствовал, как слабый луч света забрезжил в кромешной тьме, сжимающей его сердце. Он знал, Сорча поймет, почему он не смог ничего предпринять. Но захочет ли она попытаться усмирить вражду между кланами? Они же еще не говорили открыто о своих чувствах. Он не был уверен в глубине и силе ее любви, а она ничего не знала о нем. Возможно, она даже сомневается, нужно ли искать способ вернуться, нужна ли она ему.
— Клубок очень уж велик и запутан, Росс, — тихо произнес Руари. — И не только Дугал Хэй приложил усилия, чтобы покрепче затянуть его.
Всадники въехали в Дунвер. Сорча недовольно поморщилась, увидев, что все обитатели замка собрались посмотреть, какие трофеи везут с битвы.
Дугал недолго вез ее привязанной к седлу, но все время внимательно следил за сестрой. Маргарет ехала с ними, рыдая в голос. И хотя сейчас она уже немного поутихла, но все равно ее всхлипывания не давали никому покоя. Они с Нейл всю дорогу пытались убедить Дугала в неразумности его действий и склонить на свою сторону. Но все усилия оказались бесполезными, и Сорча уже перестала надеяться на что-то.
Первой мыслью девушки было освободиться и убежать от Дугала к Руари. Но с помощью Нейл она поняла, что ни к чему хорошему это привести не может. Руари теперь крепко-накрепко связан долгом крови. Если нарушит его, то будет опозорен и предстанет перед судом. Это окажется ударом не только для него самого, но и для всех жителей Гартмора. Единственный приемлемый выход — уговорить Дугала согласиться на их брак. Сорча обдумывала этот вариант почти всю дорогу до Дунвера и поняла, что он вряд ли подходит.
Неожиданно девушка заметила смутный силуэт в тени около ворот. Хотя он был довольно расплывчатым, она сразу узнала Крэйтона. Сознание, что она может дать Крэйтону успокоение, которого он так долго искал, приносило утешение. Это был единственный положительный исход безумного дня у ручья в Гартморе.
— Крэйтон, твой враг мертв! — сообщила Сорча.
— Ты уверена? Ты же говорила, что он должен был умереть уже давно просто от старости. — Голос Крэйтона раздавался в мозгу у девушки.
— Это так. Тот, кто действительно убил тебя, сам давно мертв, но разве тебя не утешит то, что его потомок сражен шотландским мечом?
— Мечом Хэев?
— Нет, но лишь помощь Хэев на поле битвы принесла ему смерть. А кроме того, — девушка заговорила шепотом, чтобы никто больше не услышал, — убил его мой рыцарь.
— Хорошо! Странно, но я верю твоим словам. Однако…
Сорча, подняв руку, остановила неловкие объяснения.
— Не бойся обидеть меня, друг. Ты так долго ждал этого дня. Поэтому просто слов тебе может показаться мало. — Девушка подошла к носилкам и открыла тело Саймона Тречера. — Вот смотри!
Взглянув на Тречера, Крэйтон как будто яснее проявился. К тому времени, как Сорча снова прикрыла труп, он был виден практически целиком. Теперь он навсегда покинет ее. Конечно, она радовалась его успокоению, но ей будет не хватать этой дружбы.
— Крэйтон! — раздался вдруг нежный женский голос. Сорча вздрогнула и оглянулась. Она заметила, что Крэйтон внимательно смотрит вдаль, и старалась понять, чем же вызвано то выражение радости, которое вдруг появилось на его лице. Пространство медленно осветилось. Свет становился все ярче, пока не появился образ хорошенькой молодой женщины. Она улыбалась Крэйтону и протягивала ему руку.
— Элспет! — прошептал Крэйтон. Глубина чувства в его голосе поразила Сорчу.
Крэйтон повернулся к девушке. Впервые на его лице была радость. Сорча улыбнулась:
— Я буду скучать без тебя, Крэйтон! Иди, она же ждет тебя и ждет очень давно. Ты уже закончил все свои дела на земле.
На Сорчу повеял ледяной ветер расставания.
Она даже сжалась и обхватила плечи руками. А потом ощутила тепло. Это радость и любовь Крэй-тона, когда он взял за руку свою Элспет. Они обнялись и исчезли.
Сорча тяжело вздохнула. Она очень устала. Подошел Дугал, и девушка мрачно взглянула на брата. Это из-за него она осталась сейчас одна. Но Сорча уже твердо решила, что не позволит разлучить их с Руари Керром. Если не удастся уговорить брата, она найдет иной выход и умерит гордыню обоих мужчин.
ГЛАВА 21
— Нет, никогда! И это мое последнее слово! — ревел Дугал.
Сорча гневно смерила взглядом своего упрямого брата. Тот пулей вылетел из зала. Две долгих беспокойных недели прошло с тех пор, как ее силой притащили в Дунвер, а Дугал все еще стоял на своем. Девушку стали терзать сомнения, несмотря на постоянные уверения Нейл, что если Руари любит ее, то его чувство не исчезнет, сколько бы времени не потребовалось ей, чтобы вернуться к нему. У Нейл и Маргарет была уверенность: они слышали заверения в любви от своих женихов. А все, что знала Сорча — это взгляды, несколько многообещающих слов и намеков, да грубоватое, ничем не приукрашенное заявление, что если Дугал позволит ей остаться в Гартморе, то она станет женой. Девушка даже не чувствовала уверенности в том, что Руари не изменил бы своего мнения, окажись у него время на размышления.
— Каким же идиотом Дугал все-таки может быть! — проворчала девушка и налила себе кружку сидра.
— Да, — согласился за ее плечом тихий голосок.
Сорча тихо вскрикнула и, нахмурившись, обернулась. Рядом с ней стояла Юфимия. Девочка умела двигаться абсолютно бесшумно и постоянно всех пугала. Маленькая Юфи уже не выглядела малышкой. Ее миниатюрная фигурка с каждым днем становилась все более женственной. С лица исчезла характерная для него раньше капризная раздражительность.
— Ты до смерти напугала меня! — Сорча лука во взглянула на кузину.
— Извини. Я лишь согласилась, что Дугал часто ведет себя по-идиотски. Иначе он бы понял давно, что вы с Руари составите прекрасную пару. У Кер-ров есть и деньги, и замечательные богатые земли.
— Такие женихи редко попадаются женщинам из рода Хэев!
— Вот именно. Это человек, который поможет Дунверу выбраться из унизительной бедности.
— Ну, Дугал вряд ли изменит свое решение. — Сорча с мрачным видом барабанила пальцем по столу. — Я еще не видела его таким злым и решительным. Хорошо, что он, наконец, стал чувствовать себя здесь главным. Жаль только, что выбрал он именно эту ситуацию, чтобы утвердиться в своих правах. У меня уже голова раскалывается: целых две недели я бьюсь лбом о стену.
Юфимия захихикала:
— Тетушка Нейл считает, это хорошо, что он наконец-то начал действовать, как лэндлорд. Но ей бы хотелось, чтобы хоть немножко легкомыслия у него все-таки осталось. Она говорит, что тогда было бы за что зацепиться и заставить его переменить решение.
— Может быть. Но боюсь, наш Дугал внезапно решил действовать, как настоящий мужчина.
— Это не имеет никакого значения. Все равно всех неприятностей это не уладит.
В мелодичном голосе Юфимии прозвучали странные нотки, и Сорча пристально взглянула на девочку. В больших голубых глазах у нее горел огонь. Она узнала его. Ясно было, что она обладает каким-то предчувствием. Сорча почти боялась спросить прямо. А что, если Юфимия предскажет, что их с Руари положение безнадежно?
— Ты видела сон? — спросила наконец она, не в силах скрыть страх и сомнение.
— У меня не бывает ни снов, ни видений, по крайне мере, пока. Я просто чувствую и знаю. Что-то в мозгу и сердце подсказывает мне, что произойдет и что нужно делать.
— И ты сейчас получила одно из этих, как бы сказать, посланий?
— Да, мне кажется, это так. Но я еще не уверена и не могу объяснить все толком. Надо, чтобы кто-то смог помочь мне.
— Тогда просто расскажи, что за послание. Может быть, я догадаюсь, что оно значит.
— Коротенькое послание: «Ты должна вернуть власть в руки Руари».
— Какую власть? — не поняла Сорча.
— Не знаю. — Девочка пожала плечами. Когда бы я ни вспомнила о тебе, Маргарет, Нейл и Кер-рах, эта одна-единственная фраза сразу приходит на ум: «Ты должна вернуть власть Руари».
Почти час девушки бились над смыслом этих слов, пытаясь понять, но ответа не нашли. Юфимия все-таки была еще мала, и Сорча решила, что она, возможно, просто устала. Отослав девочку помочь присмотреть за детьми, она сама задумалась о превратностях судьбы. Юфимия получила драгоценный дар предвидения, но все ее предсказания пока настолько туманны, что их невозможно растолковать. Девушка допила свой сидр, решив, что лучше ей вернуться к делам и прекратить бесполезные размышления. Она вышла из дома и направилась в огород. Единственное, на что она надеялась, так это на то, что Руари, наконец, сможет что-нибудь придумать, чтобы они все-таки были вместе.
— Руари? — Малькольм тихонько вошел в спальню лэндлорда Гартмора.
С минуту Руари внимательно разглядывал кузена, раздумывая, как этому маленькому человечку удается оставаться таким спокойным и исполнительным в то время, как исчезают последние шансы его женитьбы на Нейл Хэй. Он выпрямился в кресле. Больше невозможно, казалось, выносить это безвольное сидение около окна с неподвижным взглядом в сторону Дунвера. Надоело и напиваться. Руари решил, что ему сейчас совсем не помешает развеяться, пусть даже слушая рассуждения Малькольма о каком-нибудь новом способе обогащения.
— Садись, Малькольм! — рыцарь указал на кресло по другую сторону небольшого стола, на котором стояли кружки и кувшин. — Налить вина?
— Нет-нет! Я слишком быстро пьянею, а сейчас мне нужна ясная голова. — Малькольм уселся и положил на стол какие-то бумаги.
— Милорд, мне кажется, я нашел кое-что, что может устранить все препятствия перед женитьбой Бэтэма на Маргарет Хэй.
— Малькольм, сейчас единственный путь Маргарет и Бэтэма к венцу — это благословение ее кузена. Ты помнишь, как Дугал клялся, что никто из Хэев никогда не свяжет свою судьбу с Керрами?
— Конечно, помню. Как можно это забыть! Мне слишком дорого обходится это абсурдное заявление.
— Ты прав. Прости мне мою бестактность. Но если ты это знаешь, то зачем пришел ко мне со своим предложением?
— Я очень надеюсь, что моя Нейл или ее племянница — очень умная девочка — придумают, как решить нашу общую проблему. Ведь сейчас дело упирается лишь в упрямство их родственника, а они знают его значительно лучше, чем кто-либо другой. Нет, то, что я придумал, поможет устранить все проблемы уже после того, как сэр Дугал, наконец, смилостивится и снимет свой запрет. В чем объективное препятствие к их свадьбе?
— Только в том, что оба бедны, как церковные мыши.
— Именно так. Но ты можешь все изменить. Твой дядюшка Айвор оставил тебе в наследство башню на расстоянии одного дня езды к югу. Она невелика. Таков и кусок земли, к ней прилегающий. Но почва там плодородная. Человек, который сейчас следит за хозяйством, уже стар и детей у него нет.
— И он, конечно, будет рад отдохнуть и подготовить себе замену, — закончил Руари. — Да, здорово придумано, Малькольм. Конечно, это не бог весть что, но вполне достаточно для ребят и устроит их семьи.
Однако радовался Руари недолго: основная проблема, которую необходимо было решить, снова встала в его сознании.
— Будем надеяться, что сможем осчастливить их этим богатством раньше, чем они состарятся и станут ко всему равнодушны.
— Бог даст, кузен.
Руари был счастлив разделить оптимизм Малькольма, но это оказалось нелегко. Даже упрямый Бэтэм имел больше шансов на будущее счастье, чем он сам. Руари с готовностью соглашался, что его Сорча очень умна. Но как она сможет найти выход из положения, даже если он сам его не видит? В эти длинные две недели он думал лишь об одном и все же не имел хотя бы намека на какой-нибудь план.
Он посмотрел на кружку, которую держал в руке. Конечно, дурманящее вино не приносило ответа, но зато помогало облегчить боль утраты. А еще оно давало возможность заснуть и спать без мучительных сновидений. Рыцарь осознавал, что в немалой доле он обязан своим несчастьем собственному упрямству и гордости. Из-за него страдает и Малькольм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29