— Конечно, — согласилась Сорча. — Следует накрыть ваше обезображенное смертью лицо.
Рыцарь закрыл глаза, и девушка накинула ему на лицо капюшон. Пони тронулся с места, волоча носилки по бугристой земле. Боль сразу дала о себе знать. Было легко и, несомненно, приятно забыться, дать темноте, обволакивающей со всех сторон разум, захватить его полностью. Но Руари постарался отогнать тьму: ведь опасность еще не миновала, и, несмотря на свою полную беспомощность, он хотел встретить ее лицом к лицу.
Обернувшись назад, Маргарет шепотом позвала сестру:
— Этот человек идет вслед за нами. И, похоже, зовет с собой еще кого-то.
— Проклятье! — Сорча остановилась и, повернувшись, мастерски прицелилась из лука. — Боюсь, придется напомнить этому псу, что на самом деле он страшно труслив.
— Но ты же не собираешься его убить?
— Я не знаю никого, кто заслуживает смерти больше чем он, но не убью его. Только покажу ему, что смогу это сделать, если сочту нужным.
Девушка слегка улыбнулась и выпустила стрелу. Та воткнулась в землю прямо у ног преследователя, заставив его резко остановиться. Мужчина пристально посмотрел сначала на стрелу, потом на юную особу, чьей рукой она была послана. Сделал еще один нерешительный шаг. Вторая стрела остановила его и заставила торопливо шагнуть назад. Все, кто шел следом, остановились и повернули обратно. А через мгновение и он сам вернулся на поле.
— Как ты думаешь, теперь он оставит нас в покое? — спросила Маргарет.
— Думаю, что так, но все равно нам лучше почаще оглядываться назад. Поспешим, сестричка.
Маргарет вела пони под уздцы, тот терпеливо и медленно шагал, а Сорча шла следом, постоянно наблюдая за мародерами.
— Нам как можно скорее надо уйти подальше отсюда. И не только из-за того, что эти псы рыщут здесь. Мы сейчас слишком близки к англичанам. Сказать по правде, я опасаюсь, что мы в Англии.
— Так ты не знаешь точно, где мы находимся?
— Да нет же, знаю. Просто непонятно, кому принадлежит эта земля в нынешнем году, — Сорча тихо засмеялась, увидев, как на лице сестры страх борется с замешательством. — Не бойся, кузиночка. Я не могу знать точно, на чьей земле мы стоим, но зато знаю наверняка, как нам добраться в Дунвер. К утру будем дома. А сейчас надо найти безопасное местечко и заняться ранами этих глупцов, ввязавшихся в бесконечную схватку с англичанами.
ГЛАВА 2
Руари вскрикнул, открыл глаза, но увидел только темноту. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог побороть замешательство и понял, что причина этой темноты — всего лишь накинутый ему на лицо капюшон Сорчи. Оказывается, он все-таки потерял сознание во время их длинного и мучительного пути. Почувствовав, что задыхается, рыцарь попытался освободить лицо. Боль, которую неловкое движение вызвало в раненой руке, едва можно было вытерпеть. Несколько раз глубоко вздохнув, Руари взглянул в казавшиеся бездонными карие глаза своей спасительницы.
— Пора устраиваться на ночлег, сэр, — произнесла Сорча спокойно. — Как только расположимся, я сразу займусь вашими ранами.
— А мальчик? — поинтересовался воин.
— Маргарет помогла ему перейти и лечь под деревом. Он не очень тяжело ранен. Как только мы очутились в лесу, он смог уверенно сидеть на пони. Похоже, его сильно стукнули по голове, а потом посчитали мертвым и оставили лежать на поле.
Медленно повернув голову и при этом зажмурившись, так как даже это осторожное движение причиняло страшную боль, Руари осмотрелся вокруг и наконец увидел юного Бэтэма. Хотя гнев на своевольного мальчишку еще не прошел, рыцарю было приятно увидеть, что Сорча права: юноша не выглядел тяжело раненным. Он чувствовал себя настолько хорошо, что был в состоянии слегка пофлиртовать с Маргарет. Судя по улыбке и румянцу девушки, это было ей приятно.
Едва поворачивая голову, чтобы снова не вызвать боль, рыцарь наблюдал, как Сорча разводила огонь, а потом внимательно осмотрел место, которое девушка выбрала для лагеря. Трудно было найти лучше. Вокруг росло достаточно деревьев и кустов, чтобы можно было спрятаться, но заросли эти оказались не настолько густы, чтобы враг смог подкрасться незамеченным. Возвышенность позволяла видеть окрестности. Интересно, кто научил всему этому девушку?
Однако скоро ему стало не до праздных размышлений: девушки начали перекладывать раненого с носилок на постель около костра, и боль тут же прогнала любопытство. Серьезные раны слишком долго не обрабатывались. И поэтому, когда женщины начали снимать с него доспехи и оружие, сама возможность потерять сознание, уйти в темноту и не чувствовать больше ничего показалась сладким искушением. Но воин из последних сил старался не поддаваться этому.
Сорча почувствовала, что происходит:
— Вам будет не так больно, если вы забудетесь, — как бы между прочим произнесла она, смывая с его тела грязь и кровь. — И нам будет гораздо легче.
— Вам легче? — переспросил Руари сквозь сжатые зубы.
— Подобное тупое упрямство всегда страшно злит меня. Я прекрасно вижу, что вы цепляетесь за сознание, как за священный сосуд Грааля, а во мне видите язычника, который, того и гляди, вырвет его из ваших рук. Заставляете себя понапрасну страдать. Это, мой прекрасный рыцарь, поступок глупца.
— Человеку очень больно, сестра, — вмешалась Маргарет, — немилосердно сейчас обижать его.
— Он заслужил такое обращение.
— Послушай меня, женщина… — заговорил воин.
— Тише, глупец. У тебя еще будет время осудить мою дерзость. Лучше зажми вот это в зубах, — Сорча засунула ему в рот кусок кожи. — На твоем теле три огромные дырки, которые придется зашивать: одна на правой руке, вторая на животе (из-за нее ты чуть не потерял все внутренности), а третья на левой ноге. Похоже, что тебе пришлось бороться с целой толпой англичан.
— Удивительно, как он еще не умер от потери крови, — пробормотала Маргарет.
Сорча тоже подумала об этом, но ничего не сказала, стараясь сосредоточиться на своей работе. Она пропускала мимо ушей стоны, которые раненый уже не мог сдержать. Ужасно было доставлять ему нестерпимую боль, но иного пути не было. Сделав последний стежок, девушка взглянула в лицо своему пациенту. Глаза казались настолько затуманенными болью, что потеряли цвет. Сознание покидало его. Приказав сестре заняться небольшими ранами Бэтэма, она начала перевязывать Руари. Теперь, когда с ужасной работой было покончено, Сорча позволила себе внимательно рассмотреть того, о ком так заботилась. Сэр Руари выглядел крупным мужчиной, высоким и сильным, хотя совсем не тучным. Это была гибкая сила дикого зверя. Кожа гладкая, упругая, темнее ее собственной, как будто солнце чаще смотрело на пего. Накладывая повязку, девушка не удержалась, чтобы не провести по этой коже рукой. На ощупь она оказалась столь же приятной. Широкая грудь чиста: не заросла волосами. Крошечные темные колечки начинались лишь от пупка, сгущаясь ближе к паху и снова почти сходя на нет на длинных стройных ногах. Невозможно было не признать, что этот мужчина необычайно привлекателен.
Внутренне проклиная себя за минутную слабость, Сорча побыстрее закончила перевязку и накрыла раненого плащом. К счастью, он слишком страдал от боли, чтобы заметить, с какой жадностью она его разглядывала. Убирая с его лица темные, мокрые от пота волосы, девушка осознала, что явно медлит с этой процедурой, и виновато покраснела. Она вынула изо рта раненого полоску кожи, не переставая размышлять об этом человеке.
— Ты, наконец, закончила терзать меня, женщина? — едва прошептал рыцарь, сам удивившись слабости своего голоса.
— Да, и благодаря мне вы еще поживете на этом свете.
— С ним все будет в порядке? — с беспокойством спросил юноша, с помощью Маргарет перебираясь к костру.
— Все в руках божьих, — едва пробормотала в ответ Сорча, занимаясь приготовлением нехитрого ужина. — Он выжил, оставаясь долгие часы без всякой помощи. С таким упрямством теперь уже немудрено не выздороветь.
— И постоянно в сознании? — юноша взглянул в сторону рыцаря и побледнел.
— Конечно, — ответил Руари уже немного окрепшим голосом.
— Как я рад, что ты жив!
— Когда ко мне вернутся силы, тебе уже не придется радоваться, мой дорогой.
— Но, кузен…
— Кузен? — переспросила Сорча, недоверчиво переводя взгляд с одного из своих подопечных на другого.
— Дело в том, что меня зовут Бэтэм Керр. Я кузен сэра Руари.
— Который должен был спокойно сидеть в Гартморе, — прорычал рыцарь.
— Но, кузен! — взмолился мальчик. — Как же я смогу стать воином, если меня постоянно оставляют в безопасном месте, с женщинами и детьми? Мне уже двадцать лет. Хватит меня нянчить, Руари.
— Просить тебя позаботиться о моем доме — вовсе не означает нянчить. ;]
— Прекратите! — резко оборвала обоих Сорча, подходя к старшему из мужчин. — Вы оба еще слишком слабы, чтобы ввязываться в эту глупую и бесполезную перепалку.
Не замечая взглядов, которыми они обменялись, девушка помогла рыцарю подняться настолько, чтобы отхлебнуть вина из кружки.
— Но это же вовсе не вино, — жалобно произнес Руари.
— Нет, это очень хороший сидр. Я сама с трудом переношу вино, а к приему гостей, простите, не готовилась.
— Не слишком ли острый у тебя язык, девочка? За словом в карман ты не полезешь.
— Вы не первый это заметили. Но вам нужен отдых. Независимо от того, вежливо или невежливо я отвечаю. Завтра нам предстоит проделать длинный и трудный путь по каменистым холмам. И, возможно, это будет не последний день испытаний. Все будет зависеть от того, как вы перенесете дорогу.
— Но ведь мы ушли уже довольно далеко.
— Да, но не настолько, чтобы чувствовать себя спокойно.
— Ты, должно быть, живешь совсем близко к английской границе?
Порой мне кажется, что даже слишком близко. Но Дунвер — крепкий орешек, как вы скоро сможете увидеть. Он очень надежно защищен. — Покачав головой, девушка повернулась к костру и снова занялась приготовлением ужина. — Я сейчас болтаю, как будто мы на банкете или в гостях. Вам нужно лежать тихо, неосторожный вы человек.
— Если уж мы заговорили о неосторожности, то кто позволил двум девушкам расхаживать по полю битвы? — Руари поморщился от боли, вновь дававшей себя знать при малейшем движении.
— Маргарэт и я не беспомощные девочки и можем постоять за себя. Мы вышли из Дунвера почти вслед за моим упрямым и своевольным братом. Он ведь удрал из дома один. Вот мы и решили, что должны быть поближе к нему. Дугал совсем безрассудный.
— В борьбе с англичанами нет ничего дурного. Твой брат может принести славу всему клану.
— Иногда, сэр, клан гораздо больше нуждается в самом человеке, чем в том почете, который он заслужит. Но тише. Я не понимаю, откуда вы берете силы, чтобы разговаривать сейчас, когда вам, должно быть, ужасно больно?
— Я думаю, что виной те долгие часы, которые я провел лежа там, на поле, без всякой надежды на чью-либо помощь и заботу, — Руари произнес это почти шепотом, но тут же осекся и закрыл глаза, сам испугавшись искренности своих слов. Да, де-вушка права. Ему необходимо лежать молча. Самое главное сейчас — это отдых.
— Ну вот, это так похоже на мужчину. Засыпает в самый неподходящий момент.
Открыв глаза спустя какое-то время, рыцарь встретил озорной взгляд девушки и нахмурился.
— Маргарет, помоги, пожалуйста, посадить этого умника, чтобы я могла накормить его.
Помощь милой, мягкой Маргарет была чрезвычайно приятна, а простая пища вкусна, однако, Руари пожалел о том, что из-за слабости не может в полной мере оценить и то, и другое. Яростное желание выжить заставляло его из последних сил цепляться за жизнь. Он понимал, что пока раны его не были вылечены, страх потерять сознание был страхом смерти, ужасом перед вечной тьмой. Но сейчас, в полной безопасности, измученное тело требовало отдыха и сна. Даже еда казалась тяжким трудом.
— Достаточно, — наконец произнес Руари, отворачиваясь от ложки.
— Достаточно, — согласилась Сорча. — Вы уже съели немало для человека, столь близкого к смерти. Похоже, что еда сделала вас менее упрямым. Пора отдохнуть.
— Да, это вернет мне силы, — воин закрыл глаза.
Сорча не смогла сдержать улыбку, заметив, как эти слова напугали юного Бэтэма. Она еще толком не знала сэра Руари, но чувствовала, что всерьез молодому человеку ничего не угрожает. Скорее всего, дело ограничится лишь шумной взбучкой. Интуиция девушки, славившаяся на весь Дунвер, подсказывала ей, что в отношении родственников и друзей рыцарь был добр и великодушен.
Единственное, что действительно волновало Сорчу, так это как Руари Керр воспримет известие о том, что его придется превратить в заложника. Ведь при этом они сразу становятся врагами. Девушка не сомневалась, что иметь сэра Руари своим врагом не стоит.
С такими мыслями Сорча Хэй уселась у костра поджав под себя ноги и принялась за ужин. Нет никакого сомнения — Руари придет в ярость, обнаружив, что его взяли в плен. Ведь он поверил ей, а теперь придется обмануть рыцаря и объявить, что его клану придется платить выкуп. Девушка сама удивилась, осознав, насколько страшится гнева своего пленника.
Совсем расстроившись от этих мыслей, Сорча попыталась развлечься, наблюдая за Маргарет и Бэтэмом, тоже сидевшими около костра. Оказалось забавно смотреть, как Бэтэм пытается ухаживать за своей спасительницей. А той явно нравились эти ухаживания. И неудивительно. Бэтэм выглядел красавцем: пышные светлые волосы, выразительные голубые глаза. «Молодые люди явно подходят друг другу даже по складу ума», — решила Сорча, сама еще не понимая, одобряет она этого или нет.
Понаблюдав за парой несколько минут, Сорча с неудовольствием осознала, что молодые люди зашли гораздо дальше, чем она думала. Казалось, они знакомы уже вечность. Ей придется всерьез предостеречь Маргарет. Дай бог, чтобы та поняла правильно. Ведь и Бэтэм, и его кузен — их пленники. Даже если юноша будет готов забыть и простить это, сэр Руари — никогда. Серьезное чувство принесет и юноше, и девушке лишь страдания.
— Маргарет, — позвала Сорча сестру, прервав воркование. — Наверное, Бэтэму пора отдохнуть. — И, повернувшись к юноше, добавила: — Вам придется лечь рядом с кузеном. Мы с Маргарет по очереди будем охранять лагерь и не сможем следить за ним.
— Я тоже могу стоять на страже, — предложил молодой воин.
— Нет. Ваши раны…
— В них нет ничего серьезного.
— Это так, но из-за них вы потеряли много сил. Очень трудно будет охранять нас этой ночью. А помочь кузену вы вполне в состоянии.
— Это очень важно, Бэтэм, — поддержала Маргарет. — Ведь если нам придется и охранять лагерь, и ухаживать за сэром Руари, то мы и глаз не сомкнем.
Сорче не понравились напыщенные рассуждения Бэтэма о помощи. Она убрала остатки ужина и, приказав Маргарет помочь юноше с постелью, отправилась устраивать ночлег себе и сестре.
Пони приветствовал хозяйку тихим ржанием. Начав поить своего любимца, Сорча увидела кузину.
— Хочешь, я первой буду дежурить? — почесав Бэнсита за ухом, предложила Маргарет.
— Ложись лучше спать, — Сорча протянула сестре одеяло. — Постели это у костра и возьми с собой оружие.
— Хорошо, — с минуту Маргарет внимательно смотрела на сестру, потом спросила: Что-то беспокоит тебя?
Сорча, подумав, как бы смягчить разговор, решила все-таки объясниться прямо.
— Думаю, тебе не стоит входить в слишком близкие отношения с Бэтэмом Керром.
— Но почему? Он очень милый молодой человек.
— Да, несомненно, мальчик очень хорош.
— Мальчик? Да ему, наверное, столько же лет, сколько и тебе — двадцать или около того.
— Очевидно, это так и есть, но все равно в нем еще много детского, — слегка улыбнувшись, заметила Сорча. — Но дело совсем не в моем к нему отношении. Я просто не хочу, чтобы ты отдала сердце человеку, с которым никогда не сможешь быть вместе. Скоро он будет считать себя твоим врагом.
— Но почему? Чем мы могли восстановить против себя Керров?
— Они будут нашими заложниками.
— Я не понимаю.
Удостоверившись, что Бэтэм достаточно далеко и не слышит их, Сорча пояснила:
— Дугал в плену у англичан. Они обязательно потребуют за него выкуп. А ты не хуже меня знаешь, что нам нечем заплатить за его свободу. Керры из Гартмора достаточно богаты. Как только я узнаю, сколько стоит свобода Дугала, я потребую эти деньги с них. У меня ведь действительно нет выбора, — добавила девушка виновато, увидев, как потрясена этой новостью сестра.
— Но Бэтэм ухаживает за мной, даже зная, что он заложник. Может быть, Керры не поставят нам это в вину?
— Он еще не знает этого.
Сорча потерла висок, напрасно пытаясь прогнать все усиливающуюся головную боль. Как она осуждает Дугала за честолюбие, за безумное стремление к славе, которое так дорого обходится всей семье!
— Я еще ничего не говорила ни ему, ни сэру Руари.
— Но почему? Мне кажется, они имеют полное право знать, что мы вовсе не спасительницы, какими кажемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29