Особенно после твоей дерзкой выходки. Брэндон должен остаться в «Стрэттон пропертиз». Ты это понимаешь не хуже меня.
— Все упирается в деньги, не так ли? Ты боишься, что Паркер вычеркнет Брэндона из своего завещания, если тот оставит компанию.
— Он именно так и поступит, и нам обоим это предельно ясно. Ты ведь знаешь, как отец печется о своей компании.
— В данном случае не так уж важны чувства Паркера, как стремления Брэндона, — сказал Гарри. — Парень хочет попробовать свои силы. Отпустите его, Даниель. Если вы этого не сделаете, он всю жизнь будет упрекать вас в том, что вы не поверили в него.
— И ты еще смеешь читать мне лекции о том, как воспитывать собственного сына! Ты уже и так причинил достаточно вреда.
— Я? — Гарри резко обернулся. — Что же я такого сделал, черт возьми?
— Ты прекрасно знаешь, кто именно вдолбил Брэндону в голову мысль о том, чтобы оставить «Стрэттон пропертиз».
— Оливия тоже пыталась убедить меня в этом. Черт возьми, Даниель, я здесь совершенно ни при чем.
— Брэндона вполне устраивала работа в «Стрэттон лропертиз», пока не явился ты. Когда ты отказался от стрэттоновского наследства, я поняла, что Брэндон втайне завидует твоей дурацкой выходке, игре в независимость. После женитьбы на Оливии это стало еще заметнее. Теперь же он просто убежден в том, что должен идти своей дорогой.
Гарри медленно помассировал затылок.
— Ты думаешь, Брэндон хочет покинуть компанию из одного лишь желания что-то доказать? А может он просто намерен начать собственный бизнес. Что в этом противоестественного? Он же Стрэттон, в конце концов. А бизнес у Стрэттонов в крови.
— Он же завидует тебе, как ты не понимаешь? — Даниель резко встала. — Бог знает почему, но это так. Он хочет доказать и себе, и Оливии, что он такой же сильный и самостоятельный, как и ты. А все кончится тем, что он сломает себе жизнь.
— Я думаю, ты излишне драматизируешь ситуацию.
— Нет, я говорю чистую правду. Если Брэндон не останется в «Стрэттон пропертиз», отец лишит его наследства. Я знаю, он это сделает.
— Да вряд ли Паркер зайдет так далеко.
— Я ни минуты не сомневаюсь в этом, — взорвалась Даниель. — Он лишил Бриттани наследства, когда она сбежала с Сином Тревельяном, не так ли? И тебя тоже не пощадил, когда ты отказался войти в семейный бизнес. Он поклялся, что ты не получишь и цента из стрэттоновского состояния, пока не изменишь своего решения. И это не пустая угроза, Гарри.
— Знаю. Но с Брэндоном ситуация несколько иная.
— Я бы хотела так думать, но боюсь ошибиться. Ты просто обязан что-то предпринять. Я понимаю, что тебе наплевать на деньги Стрэттонов, но это не дает тебе права влиять на Брэндона. Я не потерплю, чтобы из-за тебя моего сына лишали наследства. Ты меня понимаешь, Гарри?
— Даже если допустить такой идиотизм, будто я виноват в том, что невольно убедил Брэндона оставить «Стрэттон пропертиз», чего ты от меня теперь-то хочешь?
— Отговори его от этого шага. — Даниель направилась к двери.
Гарри устало закрыл глаза и услышал, как за Даниель захлопнулась дверь.
Тут же тихонько скрипнула дверь кабинета. Гарри открыл глаза и увидел Молли, стоявшую в дверях гостиной.
— Так получилось, что я все слышала. — Она привалилась плечом к косяку. — У твоей тети слишком громкий голос.
— Уж мне ли этого не знать. — Гарри опять помассировал затылок. — Мне очень жаль, что тебе пришлось все это слушать.
— Твои дед действительно предлагал восстановить тебя в правах наследника, если ты присоединишься к семейной фирме?
— Да.
— И ты, конечно, отказался.
— Паркер Стрэттон использует свое богатство для того, чтобы держать всех в узде. Это для него так же естественно, как дышать. — Гарри прошел на кухню и достал из шкафчика возле холодильника пузатую бутылку. — Можно тебя соблазнить на глоточек бренди?
— Конечно. — Молли выпрямилась и проследовала за ним. — И что теперь будет? Ты попытаешься отговорить Брэндона от его затеи?
— Нет. — Гарри разлил бренди по стаканам. — Я поговорю с Паркером. Посмотрим, может, мне и удастся убедить его оставить Брэндона в покое и обойтись без репрессии.
Молли взяла у него из рук стаканчик с бренди.
— Ты думаешь, это реально?
— Все может быть. — Гарри невесело улыбнулся. — Если повезет, я смогу убедить Паркера поступить по совести.
Глаза Молли, смотревшие на него сквозь стекло стакана, казались очень зелеными.
— Так же, как ты убедил своего дядю Леона оставить в покое Джоша?
— Да, что-то в этом роде.
— Может я и не права, но у меня сложилось впечатление, что твои родственники — и Тревельяны, и Стрэттоны — стремятся к тому, чтобы все их проблемы решал именно ты.
— Не все. Только некоторые.
Молли помолчала.
— Как получилось, что ты оказался в подобной ситуации, Гарри?
Он не стал делать вид, будто не понял ее вопроса и тем самым уходить от ответа на него.
— Если бы я знал, — честно признался он.
— Гарри, это я, Молли, ты меня помнишь? Меня не устраивает такой ответ. Я слишком умна.
Он неохотно улыбнулся.
— Конечно. И любопытство у тебя чисто аббервикское. Это тоже надо учитывать.
— Послушай, если ты не хочешь объяснять мне, почему ты миришься со сценами, подобными той, которой я только что была свидетельницей, — что ж, это твое дело. В конце концов, это ваши семейные проблемы. И я не вправе вмешиваться.
— Дело не в том, что я не хочу ничего объяснять тебе. — Гарри задумчиво уставился на свой стакан с бренди. — Просто я не уверен в том, что сумею дать ответ. Никто мне еще не задавал подобного вопроса.
— Ну, ты просто не имел дела с Аббервиками, — бросила Молли. — Это только мы такие дотошные.
Гарри не сразу сообразил, что ответить. Он поднял на нее взгляд и увидел, что она смотрит на него выжидательно и даже участливо.
— Я ввязался в эту свару лишь потому, что меня не оставляет желание положить конец долголетней вражде между Стрэттонами и Тревельянами, — наконец ответил он.
— А-а. — Взгляд ее светился пониманием. — Конечно.
— Мои родители всегда хотели лишь одного: чтобы между обоими кланами воцарился мир. Именно мира и покоя они не получили от своих семей.
— И ты как единственный, в ком течет кровь и Тревельянов, и Стрэттонов, решил попытаться возвести мост понимания между ними.
Гарри взболтал бренди в своем стакане.
— Да, такова идея в общих чертах.
— Это было бы своеобразной данью памяти твоим родителям, так ведь?
— Что-то в этом роде. — Его нисколько не удивило то, что она поняла его с полуслова. Что его поразило — так это чувство невероятного облегчения, которое он испытал, доверив ей свою заветную мечту.
— Ты приговорен к примирению враждующих кланов так же, как я — к взращиванию отцовского детища.
— Пожалуй, — согласился Гарри. — Но только мне кажется, что тебе с фондом Аббервика повезет больше, чем мне с примирением Стрэттонов и Тревельянов.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Прошло столько лет, но до сих пор оба семейства, глядя на меня, вспоминают только прошлое, но не думают о будущем. Каждая сторона просит меня сделать выбор в пользу какой-то одной, и пока этого не будет, они не угомонятся.
— А ты этого не сделаешь.
— Я наполовину Стрэттон, наполовину Тревельян. Как я могу выбирать?
— Я замечаю, что вражда враждой, а оба семейства все время пытаются привлечь тебя к решению своих проблем, — сказала Молли. — Тебе не кажется это странным, Гарри?
— Что именно?
— А то, что, даже будучи изгоем, тебе удалось стать главой обоих кланов?
— Никакой я не глава, — возразил Гарри. — Я просто дурак, который болтается где-то посередине. А это большая разница.
11
Молли уже не могла терпеть эту блаженную пытку. Бороться с бешеными волнами восторга, непрерывно захлестывавшими ее, не было сил, она едва дышала. На нежные прикосновения Гарри тело ее отвечало сладостной дрожью. Он овладевал ею неспешно, со смаком. Его сильные элегантные руки действовали уверенно и изящно и не останавливались ни на мгновение. Словно перебирая пальцами крупицы золота, он долго ласкал ее клитор, и очень скоро она уже извивалась в оргазме.
— Гарри! О Боже, Гарри! Пожалуйста. Нет. Я не могу, не могу…
— Прыгай, — прошептал он, касаясь губами ее кожи. — Я тебя поймаю.
Внутри как будто что-то лопнуло и прорвалось наружу. Она вцепилась в его темные волосы и уступила настойчивой просьбе. Он слегка откинулся назад и спустя мгновение глубоко вошел в ее лоно. Молли задрожала.
Она крепко обняла Гарри и прижала к себе, ожидая, пока и он испытает блаженное облегчение.
И только потом, когда он, усыпанный капельками пота, распластался на ней, Молли открыла для себя нечто важное.
Сегодня это было хорошо. Удивительно хорошо. Она познала фантастический, изощренный, невероятно эротичный секс. И все же что-то было не так.
Чего-то не хватало.
Она еще долго не спала. К счастью, у нее был не очень богатый сексуальный опыт, так что ей трудно было сравнивать. Но одно она могла сказать совершенно определенно: в ночь их первой близости они словно плыли на одной волне, они познали полное единение тел и сердец. Сегодня каждым своим нервом каждой мышцей она пыталась повторить сказку, вернуть то незабываемое ощущение. Ей это почти удалось. Но только почти.
Ощущения резонанса уже не было.
В ту первую ночь Гарри словно отворил перед ней запертую дверь и допустил в святая святых своей души. Сегодня же дверь эта оставалась плотно закрытой. Молли знала, что не получит полного удовлетворения, пока он опять не отопрет тайник.
Она проснулась в огромной постели совершенно одна. Поначалу спросонья ей показалось это привычным и естественным. Но вот она открыла глаза и увидела незнакомое бесконечное небо за окном. Первой отчетливой мыслью было удивление — слишком много неба, слишком много темного пространства. Потом Молли поняла что она в постели Гарри. Значит, и он должен быть рядом. Но Гарри рядом не оказалось.
Она приподнялась и посмотрела на часы, фосфоресцирующий циферблат подсказал ей время: три часа ночи. Нетрудно было догадаться, что Гарри, оставив ее в постели, вернулся в кабинет, чтобы продолжить прерванное занятие.
Молли перевернулась на спину, закинула руки за голову и предалась раздумьям. Ей было интересно проанализировать все, что она узнала о Гарри.
Итак, в Сиэтл он вернулся спустя год после смерти родителей. Она не сомневалась в том, что он задался целью помирить враждующие кланы во имя памяти отца и матери. Но Молли подозревала что за этим желанием стояло нечто большее. Возможно даже сам Гарри об этом не догадывался.
Молли вдруг резко вскочила, откинув одеяла. Выбравшись из постели, она надела халат и босиком пошла по коридору к кабинету Гарри.
Сквозь неплотно прикрытую дверь пробивался свет. Молли тихо вошла в комнату.
Хотя она и двигалась по коридору бесшумно, Гарри, видимо, почувствовал ее приближение. Он сидел за столом лицом к двери, ожидая ее появления. На нем был темно-серый махровый халат. Лицо, подсвеченное одинокой настольной лампой, казалось высеченным из камня. Темные волосы все еще были взъерошены. Янтарные глаза горели жадным огнем, какой бывает у хищника, приготовившегося вонзить когти в свою добычу.
Молли сразу же догадалась, что произошло нечто важное.
— Ты нашел то, что искал?
— Минуты три назад. Взгляни.
Молли приблизилась к столу и взглянула на бумаги, разложенные перед ним.
— Я помню этот проект. — Наклонив голову, она прочитала титул. — «Конструкционные решения прибора по измерению уровня колебаний волн мозга. Автор — Уортон Кендалл». Мне он понравился, но ты, как всегда, наложил вето.
— Волны мозга. Прямо дух захватывает. — Гарри презрительно отшвырнул проект. — Кендалл — проходимец, порочащий звание изобретателя. Классический пример жулика от науки. Никакой солидной базы. Да что там, по-моему, даже начального технического образования нет. Я уж не говорю об оригинальных идеях. И как апогей его творчества — этот бредовый труд. Мне бы следовало сразу заприметить этого парня.
— Хм. — Молли рассеянно постучала пальцем по столу. — А почему ты думаешь, что именно Кендалл — автор тех гнусных проделок в моем доме?
Гарри перевернул чертеж так, чтобы она могла повнимательнее рассмотреть его.
— Взгляни на конструкцию этого приводного механизма, который он хотел использовать в своем безумном регистраторе волновых колебании.
Молли уставилась в чертеж, который изображал электронное устройство на движущейся платформе, состоящее из мириада проволочек.
— Ну и что?
— Мало того, что этот проект бредовый, псевдонаучный, само инженерное решение лишено оригинальной идеи топорно. Так же как и конструкции игрушечного пистолета и пугала. Устройства даже внешне похожи — одинаково смехотворны и убоги. А вот этот привод, — он ткнул пальцем в одну из секций чертежа, — ну вылитый наш пистолетик. Кендалл — тот, кто нам нужен, это точно.
— Удивительно, как ты помнишь такие мелочи. Ведь этот проект я показала тебе в числе самых первых. И, насколько я помню, тебе десяти секунд хватило, чтобы разгромить его в пух и прах.
— На самом деле он не заслуживал и девяти секунд. — Гарри криво усмехнулся. — Но тогда наше партнерство только-только начиналось, и мне хотелось казаться вежливым консультантом. Разве я мог представить себе что нам с тобой предстоит пуд соли съесть?
— Ты вспоминаешь тот розовый период, когда я еще не догадывалась о том, какой ты упрямый и самоуверенный?
— Ну да, что-то в этом роде. — Гарри откинулся в кресле и задумчиво посмотрел на нее. — Вопрос теперь стоит так: что нам делать с Кендаллом? У меня ведь нет неопровержимых доказательств. То, что я отыскал в его проекте, для полиции не улика.
Молли пытливо вглядывалась в его лицо.
— Так мы говорим о выводе, который ты сделал, основываясь на своей пресловутой интуиции?
— Да, интуиции, если хочешь, которая, между прочим, была выработана годами напряженного труда и наблюдении, — холодно произнес Гарри.
— Ты никогда не замечал что, стоит задеть тему интуиции или ясновидения — называй, как хочешь, — ты сразу же начинаешь огрызаться?
— Просто когда речь заходит о подобной бессмыслице, я начинаю терять терпение.
Молли улыбнулась.
— На все остальное терпения тебе хватает.
— У каждого человека есть свой предел.
— Ну, хорошо, даже если ты абсолютно уверен в том, что эти розыгрыши — дело рук Кендалла, это же не значит, что мы имеем дело с попыткой убийства или, скажем, нанесения увечья. Думаю, полицейские ограничатся лишь предупреждением.
— Кое-что я смогу и сам предпринять, — очень тихо произнес Гарри. Молли встревожилась.
— Послушай, Гарри…
Он взял со стола чертеж и внимательно вгляделся в него.
— Интересно, не поменял ли Кендалл адрес. Что-то я не припомню города с таким названием.
— Гарри мне не нравится твой взгляд.
Гарри тут же встрепенулся и резко вскинул голову, так что Молли даже опешила от его молниеносной реакции.
— Какой взгляд? — посмотрев ей прямо в глаза, спросил он.
— Не волнуйся так. — Молли протянула к нему руку. — Я не имела в виду ничего конкретного.
— Извини. — Гарри помолчал. — Моя бывшая невеста очень часто делала мне подобные замечания. Говорила при этом, что я ее нервирую.
— Я что, по-твоему, тоже нервничаю?
Гарри пристально посмотрел на нее.
— Нет.
— И навсегда запомни, Гарри я тебе не бывшая невеста.
Он улыбнулся.
— Не переживай. Я никогда не спутаю тебя с Оливией.
На этот раз взгляд его янтарных глаз был таким горячим, что Молли почти физически ощутила его тепло. Она прокашлялась и постаралась настроиться на серьезную волну.
— Так я хотела сказать, что не одобряю твоих намерении в отношении Уортона Кендалла Что ты конкретно хочешь предпринять?
— Предложу ему конфиденциальный разговор на тему его гнусных розыгрышей.
Молли плотно сжала губы.
— Он, скорее всего, будет все отрицать.
— Я не дам ему такого шанса. Просто намекну, что располагаю неопровержимыми доказательствами его вины, и пообещаю в случае если подобные «шутки» повторятся непременно обратиться в полицию.
— Другими словами хочешь припугнуть его?
— Да.
Молли задумалась.
— Думаешь, тебе это удастся?
Гарри оторвался от чертежа. В его взгляде уже не было прежней теплоты.
— Да.
Молли вдруг почувствовала, что в комнате прохладно. Она поплотнее закуталась в халат.
— Я пойду с тобой.
— Нет, ты не пойдешь. — Гарри опять уткнулся в чертеж. Молли оперлась руками о стол и прищурилась.
— Вы, между прочим не одинокий пахарь, доктор Тревельян. А работаете на фонд Аббервика. Это означает, что распоряжения отдаю я. Так вот: к Уортону Кендаллу мы пойдем вместе. Это понятно?
Гарри поднял на нее взгляд. Он очень долго и внимательно изучал ее, потом уголок его рта слегка дернулся.
— Понятно.
— Вот и хорошо. — Молли выпрямилась.
— Только одна небольшая загвоздка.
— Что еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37