А так, на всякий случай.
— Вопрос номер три, — я неодобрительно покосился на слишком близко придвинутый ко мне черный раструб микрофона. Журналисты дружно загалдели, осуждая своего нерадивого товарища, микрофон отполз подальше, и свидетели кропотливой и вежливой работы спасателей замерли в ожидании следующего вопроса: — Третий вопрос, я сказал!
Объект встрепенулся. А я подумал о том, что неплохо было бы проверить родственную связь бабушки с третьим номером. Засыпаемость практически та же. А родственникам у нас крупные скидки на обслуживание.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
Я вскочил со стола, громыхнув орденами и медалями, резким движением подскочил к Объекту и уставился широко раскрытыми командирскими глазами прямо в переносицу потерпевшей.
Потерпевшая охнула и попыталась скрыться с места опроса свидетелей. Но то ли годы были не те, то ли автозахваты сработали вовремя, но данная попытка успехом не увенчалась. Объект назвала меня рыбным именем «касатик» и четыре раза ткнула в ордена и медали, щедро развешанные по всему парадному комбинезону.
Тщательно проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что Объект причастен к происшествию лишь номинально. Поэтому подозреваемых неплохо бы поискать среди окружения.
Горящий и суровый командирский взор тяжелой очередью пробежался по лицам присутствующих. Очередь сопровождалась красноречивым передерживанием затвора личного пистолета.
У киношников моментально заела лазерная пленка. У осветителей перегорели все фонари. У журналистов закончилась паста в вечных ручках, и перегорели ядерофоны, ядероушники и просто обычные провода. Народ, потупив честные глаза, занялся исправлением неполадок.
— Тогда последний вопрос, — я убрал оружие и облокотился на стол. Фонари загорелись, ручки записали, обычные провода самовостановились. Работа закипела с новым энтузиазмом. — А не бросить ли вам этот город ко всем таким-то нехорошим? У меня на примете есть чудесный деревенский домик. Пятиэтажная сараюшка и десять квадратов пахотных земель. Клубничка там, цветочки. Лесокомбинат рядом, гидроядеростанция тихо спускает теплые воды. Ласковый песок из песчаного карьера неподалеку. Будете жить, радоваться. И всего за чисто символическую цену. А квартирку вашу хрущербную даже вскрывать не станем.
Объект в категоричной форме отказался от моего заманчивого предложения. Оказывается, магнитный кошелек потерпевшая тоже забыла дома. А без оплаты, при всем моем командирском уважении, никакого домика и никакого лесокомбината.
— Будем вскрывать, — вздохнул я. По журналистским рядам пролетел вздох восхищения, и вечные ручки торопливо заскрипели на вечной бумаге, оставляя для потомков отважные слова отважного человека.
— Командир! Второй номер просит сеанса связи. Разведчик проник на территорию квартиры. Магнитные ключи обнаружены висящими на стене. На приспособлении номер два.
Приспособление номер два, это старинный способ крепления магнитных ключей к стене. Длинный тонкий штырь, с небольшим уплотнением на одном конце и с лазерной заточкой на другом, втискивается в пластик стены на глубину достаточную, чтобы выдержать вес, в десятки раз превышающий его собственный. Как такое возможно, не может понять ни один научно исследовательский институт. Говорят, что за раскрытие этой очень древней теоремы обещана годовая подписка еженедельника «Тайны черного рынка», издательства одной граничащей с Россией страны.
— Вот видите! — я театрально развел руками, как бы открывая всего себя журналистам и киношникам. — Есть уже первые результаты. Сейчас мы проведем окончательное уточнение данным и приступим непосредственно к открытию дверного шлюза.
Окончательное уточнение данных заключалось в переворачивание наизнанку самоочищающихся дверных ковриков. Некоторые честные налогоплательщики частенько оставляют магнитные ключи под самоочищающимися дверными ковриками. Исключать ничего нельзя. Вдруг Объект забыл с утра прилепить чуть ниже поясницы противослерозный пластырь?
Но сколько мы с американцем не трясли половичок, сколько не выбивали у него признание, но настырный аппарат упорно молчал, не желая выдавать спрятанные в нем тайны.
Уткнувшись лбами, сидели у дверных шлюзов два лучших спасателя страны и размышляли, каким образом можно открыть эти самые дверные шлюзы.
— Никаких экскаваторов, второй номер. Представляешь, что напишут о нас утренние газеты? «Спасатели, взламывающие двери честных налогоплательщиков грубой механической силой!» «Кому мы доверяем спокойствие наших шлюзовых дверей!» И все в таком же роде. Нет, брат. Здесь нужен очень умный, я сказал бы, неординарный ход. Такой ход, чтобы все ахнули.
Американец преданно смотрел в глаза, но ничего путного не предлагал. А предлагал одну ерунду:
— А если через форточку?
— Представляю заднюю часть твоих штанов, торчащую из форточки. Не смеши.
— Спалить квартирную электронную коробку. Сеть замкнется, шлюз откроется.
— Квартирная электронная коробка стоит столько же, сколько десять спецмашин. Не пойдет.
— Разбудить Герасима.
— Рано. До начала сериала пятнадцать минут. А надо успеть ровно к началу показа.
Больше глупых мыслей у янкеля не имелось, и он выдал умную:
— Пригласить специалиста широкого профиля.
— Вот! — я задрал указательный палец, как признание умственных достоинств второго номера. — Так мы и поступим. Милашка! Командир на линии. Прием!
— Спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать слушает! — громко протявкали динамики в связь-бейсболке. А потом чуть тише: — Командор, тут ко мне Директор собственной персоной приперся. Инкогнито. Замаскировывался под почтальона. Но я его раскусила.
— Как? — тоже шепотом поинтересовался я. Инспекционная проверка на проф пригодность, не меньше.
— А он пингвина своего глупого притащил, — доложилась Милашка. — Сейчас роются в грузовом отсеке. Но кроме трех заначек второго номера ничего не нашли.
Боб даже не вздохнул, что позволяло предположить, что заначек на борту спецмашины имелось куда больше трех. У меня у самого в укромном месте были припрятаны пара незарегистрированных велосипедов, изъятых в свое время у нарушителей, превысивших скорость дорожного движения.
— Пусть роются, — разрешил я. — У тебя связь круглосуточно работает?
— Днем по двойному тарифу, — призналась честная спецмашина. — А что?
— У нас тут полный аншлаг. Завал, то есть. Спасательная операция зашла в тупик. Предпринимать кардинальные шаги нельзя. Журналисты, телевизионщики, Директор с пингвином.
— От меня-то что требуется, — динамики совсем перешли на хрип. Надо бы потом проверить контакты.
— Срочно соедини меня с Министром Внутреннего Порядка. Он сейчас где-то в Европе опытом работы с тамошними Министрами делится. Они ж без нашего опыта не могут. Давай, выполняй.
Пока спецмашина разыскивала Министра, мы с Бобом немного прибрались на площадке. А то как-то неудобно увидеть себя в новостях на фоне грязных стен.
Пока американец восторгался умелыми руками русских подростков, непонятно каким образом сумевших нацарапать на супер прочных стенах различные художественные словосочетания, я вытряс ковры, переставил мебель, перевесил картины, пересадил цветы, протер жалюзи, покрасил плинтуса, собрал большой комок б.у. жвачки, привел в чувство вахтера. После чего мы с янкелем на пару, предварительно занеся наиболее перспективные выражения в записную книжку американца, затерли порочащие современную молодежь надписи.
— Министр Внутреннего Порядка на связи, командор, — на ушко доложила Милашка. — Очень просил говорить покороче. Он там на коронации очередного короля.
— Все никак от пережитков не могут освободиться. Европа, чтоб ее в Азию. Соединяй, постараюсь покороче.
В ушах зашумела нестабильная космическая связь, и через спутниковые помехи донесся голос Министра.
— Слышу… Слышу тебя хорошо! — обрадовался я. Не часто с Европой можно без помех поговорить. Они ж все жмотятся скинуться на нормальный спутник. Нашими за умеренную цену пользуются. — Да! Сергеев это! Ну, дык… Не! День рождения у меня не скоро. Да я знаю, что завязал. Печень, почки, сердце. Поэтому заранее и не приглашаю.
Я смахнул со щеки скупую мужскую слезу. Будь на моем месте какой-нибудь опытный журналист, он бы непременно написал, что я скинул с околоносного образования жадную самцовую глазную жидкость. Но я обыкновенный спасатель и выражаюсь так, как в жизни. Повторюсь, смахнул скупую мужскую слезу.
— Дело у меня к тебе. Пустяковое дело. Помнишь, лет пять назад я тебе медвежатника поймал. Специалиста высочайшего класса. Кличка «Пискун». Пищит все время. Да, тот, который банк в деревне взять хотел. Мы ему специально на побережье Северного Ледовитого тюрьму построили. С печками вместо центрального отопления. Нужен он мне. Что значит, последнего даже ВОХР не забирает. Он мне всего на десять минут нужен.
Министр ненадолго оторвался от разговора. По звукам можно было определить, что он вручает верительные ноутбуки новому королю. Но это дело недолгое, корону на голову тиснуть. Через минуту Министр вернулся.
— А ты через «не могу»! — настаивал я, слыша в динамиках робкие отказы. — Устрой ему временный побег. Поработает у меня немного, а потом мы твоему любимчику обратный забег устроим. Так сказать, в родные пенаты. Срок лет на сто скостим. Одеял стеганых из личного фонда пришлем. В общем, все, как у людей.
Министр подумал-подумал, и согласился. Друзьям нельзя отказывать.
— Вот и замечательно. Выручил. Адресок я тебе по связь дипломатической почте кину. Присылай парня срочно. С охраной разумеется. Жду.
Второй номер, Роберт Клинроуз по фамилии, и американец по национальности, уважительно посмотрел на своего командира, то есть на меня.
— Да, Боб. Без этого парня нам не справиться. Последний медвежатник в истории человечества. Зверь, а не человек. Ему эту шлюзовую дверь открыть, как тебе ватрушку с красной икрой скушать.
— А журналисты? — напомнил американец больную тему. — Что скажут журналисты, узнав, что нам помогает мафиозный элемент?
Об этом я как-то не подумал. Одно дело появиться на страницах утренних газет в обнимку со спасенным Объектом, другое, с оголтелым преступником, который в свое время взял не один банк. И только самоотверженная работа спасателя Сергеева спасла страну от серийного ограбления банков. Я, кстати, в тот деревенский банк случайно заглянул. Нужно было.
— Милашка! Командир на связи. Директор еще там?
— Здесь, — вздохнули динамики. — Вместе со своей птицей раздает интервью журналистам. Вернее, он раздает, а пингвин мячиками жонглирует. Достал всех.
— Замечательно, Милашка. А теперь слушай меня внимательно и запоминай приказ. Замани его внутрь грузового отсека. Предложи рыбу из личных запасов американца. Да не Директора замани, а пингвина.
— Рыбой пингвина, — продублировала приказ спецмашина.
— Сейчас к тебе подвезут одного парня. Я знаю, что ты в курсе. Меня слушай, а не рассуждай. Вместе с охраной впусти их через задние ворота. Все должно быть сделано незаметно. Чтобы ни Директор, ни тем более телевизионщики с журналистами не пронюхали.
— Ни Директор, ни телевизионщики.
— Молодец. А теперь самое главное и ответственное. Спрячешь пингвина в морозильник. Пусть позагорает немного. А этого Пискуна медвежатника подручными средствами загримируй под пингвина. Ты чего молчишь?
Динамики учащенно задышали:
— Командор, а ты случаем не того? — предположила спецмашина самый худший вариант. — Я же все-таки спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать, а не гримерная. Да и Пискун не клоун. Пошлет всех подальше.
— Не пошлет, Мыша. Передай ему привет лично от меня. Человеку, как и машине, ласковое слово всегда приятно. И растолкуй парню, чтобы руками зря не махал и рот не разевал. На чашу весов поставлены честь и достоинство подразделения 000. Второй номер, может, хватит в окошко пялиться?
Боб тяжело вздохнул и засунул недоеденное мороженное в мусорочавкальник. Все ждет своих соплеменников.
— Милашка, что с агрессором?
— Ядерожабельный флот отнесен на безопасное для агрессора, растояние от русских границ. Но они никак успокаиваться не хотят. В данную минуту высаживаются на Северном полуострове. Прямая интервенция, командор.
— Вызови туда наряд местной милиции. Пусть перекроют дорогу и не пущают далее нулевого километра до особого распоряжения.
Чего людям дома не сидится? Своих проблем, что ли, мало? Все в чужую страну залезть норовят. На готовенькое, да на сладенькое. А того не понимают, что рано или поздно нам это может надоесть, и мы их с позором выдворим за пределы океана.
— Командор! Спецмашина от дел отрывает. Груз Х прибыл. Как и было велено, впустила их через задние ворота. Никто, ничего не заметил.
Я быстренько поменял связь-головной убор и Милашка выдала на экран связь-картуза изображение секретных гостей. Два здоровых охранника, вооруженных по последнему слову науки и техники, и щуплый Пискун в наручниках, наножниках, наголовнике, напояснике, наспиннике, назатылочнике. Плюс ко всему в железной клетке.
Пискун-медвежатник за то пятилетие, которое он провел в личной тюрьме на берегу Северного Ледовитого ничуть не изменился. Все та же добродушная улыбка, все тот же добрый взгляд. Только в глазах появилось еще больше мудрости, да на голове стало светлее. Стареем, все стареем.
— Пингвина закрыла? — спросил я у спецмашины. Невыполнение даже самого маленького пункта из намеченной программы сулило невиданных размеров скандалом.
— Еле уговорили, командор! — динамики проиграли первые аккорды популярного хита «Поговори со мною милая птичка». — Этот гад потребовал тройную дневную норму и настоял на том, чтобы в морозильнике я устроила небольшой зимний бассейн с гидромассажом. В общем, сплошной рыбный день.
— Делай все, что он попросит. Даже если этот, ты правильно заметила, подлец захочет полярника в напарники, достань ему полярника. Но чтобы из морозильника носа не показывал. Как наш гость? Преображается?
Милашка перевела внутренние камеры на Пискуна-медвежатника. Он развалился в моем кресле и, закрыв глаза, отдался рукам гримеров, специально выписанных спецмашиной из центрального музея одного экспоната. Ребята, тоже специалисты не дай бог, работали скоро и талантливо.
На тело самого опасного в стране преступника накладывали толстые слои искусственной подкладки. Сверху наклеивали толстый слой жира. И только потом ядеростеплерами крепили черно-белую шкуру.
По моему личному указанию почетного гостя спецмашины расковали, оставив только наручники и наножники. Как известно, пингвин слишком умная птица, чтобы работать руками, и слишком неторопливая, чтобы мельтешить ногами.
В пупок пингвина вмонтировали камеру, а к затылку агента прилепили пластырный мысле-передатчик. Есть, есть такие! Особо секретная разработка особо секретных русских специалистов, естественно. И, конечно, только для подразделения 000. Испытательный образец. До этого испытывался только на мухах-дрозофилах. Но неудачно. Мухи приклеивались к пластырю-передатчику и моментально дохли.
На ноги Пискуна приладили детские ласты. Медвежатник поморщился, но претензий выдвигать не стал. Стеганые одеяла стоят того, чтобы пять минут помять ноги.
Небольшие проблемы возникли с клювом. Специфика ожидаемой работы требовала, чтобы Пискун-медвежатник смог открыть шлюзовые двери. Для этой цели, как я предполагал, мог потребоваться клюв. Но с другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы в самый не подходящий момент закоренелый преступник начал выкрикивать анти тюремные лозунги.
Выход подсказал американец. Предложил заклеить рот Пискуна-медвежатника суперклеищим скотчем, а клюв состыковать из нижней челюсти и носа.
— Коль тебе медвежатник имя, то искупай грехи делами своими, — выдала крылатую фразу спецмашина и от щедрот механических выдала из личных запасов баночку красной краски для клюва.
Лже-пингвин получился на славу. Если бы мне вдруг на центральной площади столицы навстречу попался загримированный Пискун-медвежатник, я бы ни за что не отличил его от настоящей глупой птицы. Может только по мудрым глазам, да по наколке «Век моря не видать» на левом крыле.
— Агент готов, — доложила Милашка, отослав по рабочим местам гримеров. — Пора выпускать на волю. А то Директор обыскался своего любимчика.
— Спусти его через нижний люк. Да охранники пусть за ним не ходят. Напои ребят чаем с печенюхами.
При выводе Пискуна-медвежатника на волю произошло небольшое происшествие. Вставая с кресла, лже-пингвин не справился с вестибулярным аппаратом и, запутавшись короткими ножками в самих же коротких ножках, всей массой рухнул на приборную доску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Вопрос номер три, — я неодобрительно покосился на слишком близко придвинутый ко мне черный раструб микрофона. Журналисты дружно загалдели, осуждая своего нерадивого товарища, микрофон отполз подальше, и свидетели кропотливой и вежливой работы спасателей замерли в ожидании следующего вопроса: — Третий вопрос, я сказал!
Объект встрепенулся. А я подумал о том, что неплохо было бы проверить родственную связь бабушки с третьим номером. Засыпаемость практически та же. А родственникам у нас крупные скидки на обслуживание.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
Я вскочил со стола, громыхнув орденами и медалями, резким движением подскочил к Объекту и уставился широко раскрытыми командирскими глазами прямо в переносицу потерпевшей.
Потерпевшая охнула и попыталась скрыться с места опроса свидетелей. Но то ли годы были не те, то ли автозахваты сработали вовремя, но данная попытка успехом не увенчалась. Объект назвала меня рыбным именем «касатик» и четыре раза ткнула в ордена и медали, щедро развешанные по всему парадному комбинезону.
Тщательно проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что Объект причастен к происшествию лишь номинально. Поэтому подозреваемых неплохо бы поискать среди окружения.
Горящий и суровый командирский взор тяжелой очередью пробежался по лицам присутствующих. Очередь сопровождалась красноречивым передерживанием затвора личного пистолета.
У киношников моментально заела лазерная пленка. У осветителей перегорели все фонари. У журналистов закончилась паста в вечных ручках, и перегорели ядерофоны, ядероушники и просто обычные провода. Народ, потупив честные глаза, занялся исправлением неполадок.
— Тогда последний вопрос, — я убрал оружие и облокотился на стол. Фонари загорелись, ручки записали, обычные провода самовостановились. Работа закипела с новым энтузиазмом. — А не бросить ли вам этот город ко всем таким-то нехорошим? У меня на примете есть чудесный деревенский домик. Пятиэтажная сараюшка и десять квадратов пахотных земель. Клубничка там, цветочки. Лесокомбинат рядом, гидроядеростанция тихо спускает теплые воды. Ласковый песок из песчаного карьера неподалеку. Будете жить, радоваться. И всего за чисто символическую цену. А квартирку вашу хрущербную даже вскрывать не станем.
Объект в категоричной форме отказался от моего заманчивого предложения. Оказывается, магнитный кошелек потерпевшая тоже забыла дома. А без оплаты, при всем моем командирском уважении, никакого домика и никакого лесокомбината.
— Будем вскрывать, — вздохнул я. По журналистским рядам пролетел вздох восхищения, и вечные ручки торопливо заскрипели на вечной бумаге, оставляя для потомков отважные слова отважного человека.
— Командир! Второй номер просит сеанса связи. Разведчик проник на территорию квартиры. Магнитные ключи обнаружены висящими на стене. На приспособлении номер два.
Приспособление номер два, это старинный способ крепления магнитных ключей к стене. Длинный тонкий штырь, с небольшим уплотнением на одном конце и с лазерной заточкой на другом, втискивается в пластик стены на глубину достаточную, чтобы выдержать вес, в десятки раз превышающий его собственный. Как такое возможно, не может понять ни один научно исследовательский институт. Говорят, что за раскрытие этой очень древней теоремы обещана годовая подписка еженедельника «Тайны черного рынка», издательства одной граничащей с Россией страны.
— Вот видите! — я театрально развел руками, как бы открывая всего себя журналистам и киношникам. — Есть уже первые результаты. Сейчас мы проведем окончательное уточнение данным и приступим непосредственно к открытию дверного шлюза.
Окончательное уточнение данных заключалось в переворачивание наизнанку самоочищающихся дверных ковриков. Некоторые честные налогоплательщики частенько оставляют магнитные ключи под самоочищающимися дверными ковриками. Исключать ничего нельзя. Вдруг Объект забыл с утра прилепить чуть ниже поясницы противослерозный пластырь?
Но сколько мы с американцем не трясли половичок, сколько не выбивали у него признание, но настырный аппарат упорно молчал, не желая выдавать спрятанные в нем тайны.
Уткнувшись лбами, сидели у дверных шлюзов два лучших спасателя страны и размышляли, каким образом можно открыть эти самые дверные шлюзы.
— Никаких экскаваторов, второй номер. Представляешь, что напишут о нас утренние газеты? «Спасатели, взламывающие двери честных налогоплательщиков грубой механической силой!» «Кому мы доверяем спокойствие наших шлюзовых дверей!» И все в таком же роде. Нет, брат. Здесь нужен очень умный, я сказал бы, неординарный ход. Такой ход, чтобы все ахнули.
Американец преданно смотрел в глаза, но ничего путного не предлагал. А предлагал одну ерунду:
— А если через форточку?
— Представляю заднюю часть твоих штанов, торчащую из форточки. Не смеши.
— Спалить квартирную электронную коробку. Сеть замкнется, шлюз откроется.
— Квартирная электронная коробка стоит столько же, сколько десять спецмашин. Не пойдет.
— Разбудить Герасима.
— Рано. До начала сериала пятнадцать минут. А надо успеть ровно к началу показа.
Больше глупых мыслей у янкеля не имелось, и он выдал умную:
— Пригласить специалиста широкого профиля.
— Вот! — я задрал указательный палец, как признание умственных достоинств второго номера. — Так мы и поступим. Милашка! Командир на линии. Прием!
— Спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать слушает! — громко протявкали динамики в связь-бейсболке. А потом чуть тише: — Командор, тут ко мне Директор собственной персоной приперся. Инкогнито. Замаскировывался под почтальона. Но я его раскусила.
— Как? — тоже шепотом поинтересовался я. Инспекционная проверка на проф пригодность, не меньше.
— А он пингвина своего глупого притащил, — доложилась Милашка. — Сейчас роются в грузовом отсеке. Но кроме трех заначек второго номера ничего не нашли.
Боб даже не вздохнул, что позволяло предположить, что заначек на борту спецмашины имелось куда больше трех. У меня у самого в укромном месте были припрятаны пара незарегистрированных велосипедов, изъятых в свое время у нарушителей, превысивших скорость дорожного движения.
— Пусть роются, — разрешил я. — У тебя связь круглосуточно работает?
— Днем по двойному тарифу, — призналась честная спецмашина. — А что?
— У нас тут полный аншлаг. Завал, то есть. Спасательная операция зашла в тупик. Предпринимать кардинальные шаги нельзя. Журналисты, телевизионщики, Директор с пингвином.
— От меня-то что требуется, — динамики совсем перешли на хрип. Надо бы потом проверить контакты.
— Срочно соедини меня с Министром Внутреннего Порядка. Он сейчас где-то в Европе опытом работы с тамошними Министрами делится. Они ж без нашего опыта не могут. Давай, выполняй.
Пока спецмашина разыскивала Министра, мы с Бобом немного прибрались на площадке. А то как-то неудобно увидеть себя в новостях на фоне грязных стен.
Пока американец восторгался умелыми руками русских подростков, непонятно каким образом сумевших нацарапать на супер прочных стенах различные художественные словосочетания, я вытряс ковры, переставил мебель, перевесил картины, пересадил цветы, протер жалюзи, покрасил плинтуса, собрал большой комок б.у. жвачки, привел в чувство вахтера. После чего мы с янкелем на пару, предварительно занеся наиболее перспективные выражения в записную книжку американца, затерли порочащие современную молодежь надписи.
— Министр Внутреннего Порядка на связи, командор, — на ушко доложила Милашка. — Очень просил говорить покороче. Он там на коронации очередного короля.
— Все никак от пережитков не могут освободиться. Европа, чтоб ее в Азию. Соединяй, постараюсь покороче.
В ушах зашумела нестабильная космическая связь, и через спутниковые помехи донесся голос Министра.
— Слышу… Слышу тебя хорошо! — обрадовался я. Не часто с Европой можно без помех поговорить. Они ж все жмотятся скинуться на нормальный спутник. Нашими за умеренную цену пользуются. — Да! Сергеев это! Ну, дык… Не! День рождения у меня не скоро. Да я знаю, что завязал. Печень, почки, сердце. Поэтому заранее и не приглашаю.
Я смахнул со щеки скупую мужскую слезу. Будь на моем месте какой-нибудь опытный журналист, он бы непременно написал, что я скинул с околоносного образования жадную самцовую глазную жидкость. Но я обыкновенный спасатель и выражаюсь так, как в жизни. Повторюсь, смахнул скупую мужскую слезу.
— Дело у меня к тебе. Пустяковое дело. Помнишь, лет пять назад я тебе медвежатника поймал. Специалиста высочайшего класса. Кличка «Пискун». Пищит все время. Да, тот, который банк в деревне взять хотел. Мы ему специально на побережье Северного Ледовитого тюрьму построили. С печками вместо центрального отопления. Нужен он мне. Что значит, последнего даже ВОХР не забирает. Он мне всего на десять минут нужен.
Министр ненадолго оторвался от разговора. По звукам можно было определить, что он вручает верительные ноутбуки новому королю. Но это дело недолгое, корону на голову тиснуть. Через минуту Министр вернулся.
— А ты через «не могу»! — настаивал я, слыша в динамиках робкие отказы. — Устрой ему временный побег. Поработает у меня немного, а потом мы твоему любимчику обратный забег устроим. Так сказать, в родные пенаты. Срок лет на сто скостим. Одеял стеганых из личного фонда пришлем. В общем, все, как у людей.
Министр подумал-подумал, и согласился. Друзьям нельзя отказывать.
— Вот и замечательно. Выручил. Адресок я тебе по связь дипломатической почте кину. Присылай парня срочно. С охраной разумеется. Жду.
Второй номер, Роберт Клинроуз по фамилии, и американец по национальности, уважительно посмотрел на своего командира, то есть на меня.
— Да, Боб. Без этого парня нам не справиться. Последний медвежатник в истории человечества. Зверь, а не человек. Ему эту шлюзовую дверь открыть, как тебе ватрушку с красной икрой скушать.
— А журналисты? — напомнил американец больную тему. — Что скажут журналисты, узнав, что нам помогает мафиозный элемент?
Об этом я как-то не подумал. Одно дело появиться на страницах утренних газет в обнимку со спасенным Объектом, другое, с оголтелым преступником, который в свое время взял не один банк. И только самоотверженная работа спасателя Сергеева спасла страну от серийного ограбления банков. Я, кстати, в тот деревенский банк случайно заглянул. Нужно было.
— Милашка! Командир на связи. Директор еще там?
— Здесь, — вздохнули динамики. — Вместе со своей птицей раздает интервью журналистам. Вернее, он раздает, а пингвин мячиками жонглирует. Достал всех.
— Замечательно, Милашка. А теперь слушай меня внимательно и запоминай приказ. Замани его внутрь грузового отсека. Предложи рыбу из личных запасов американца. Да не Директора замани, а пингвина.
— Рыбой пингвина, — продублировала приказ спецмашина.
— Сейчас к тебе подвезут одного парня. Я знаю, что ты в курсе. Меня слушай, а не рассуждай. Вместе с охраной впусти их через задние ворота. Все должно быть сделано незаметно. Чтобы ни Директор, ни тем более телевизионщики с журналистами не пронюхали.
— Ни Директор, ни телевизионщики.
— Молодец. А теперь самое главное и ответственное. Спрячешь пингвина в морозильник. Пусть позагорает немного. А этого Пискуна медвежатника подручными средствами загримируй под пингвина. Ты чего молчишь?
Динамики учащенно задышали:
— Командор, а ты случаем не того? — предположила спецмашина самый худший вариант. — Я же все-таки спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать, а не гримерная. Да и Пискун не клоун. Пошлет всех подальше.
— Не пошлет, Мыша. Передай ему привет лично от меня. Человеку, как и машине, ласковое слово всегда приятно. И растолкуй парню, чтобы руками зря не махал и рот не разевал. На чашу весов поставлены честь и достоинство подразделения 000. Второй номер, может, хватит в окошко пялиться?
Боб тяжело вздохнул и засунул недоеденное мороженное в мусорочавкальник. Все ждет своих соплеменников.
— Милашка, что с агрессором?
— Ядерожабельный флот отнесен на безопасное для агрессора, растояние от русских границ. Но они никак успокаиваться не хотят. В данную минуту высаживаются на Северном полуострове. Прямая интервенция, командор.
— Вызови туда наряд местной милиции. Пусть перекроют дорогу и не пущают далее нулевого километра до особого распоряжения.
Чего людям дома не сидится? Своих проблем, что ли, мало? Все в чужую страну залезть норовят. На готовенькое, да на сладенькое. А того не понимают, что рано или поздно нам это может надоесть, и мы их с позором выдворим за пределы океана.
— Командор! Спецмашина от дел отрывает. Груз Х прибыл. Как и было велено, впустила их через задние ворота. Никто, ничего не заметил.
Я быстренько поменял связь-головной убор и Милашка выдала на экран связь-картуза изображение секретных гостей. Два здоровых охранника, вооруженных по последнему слову науки и техники, и щуплый Пискун в наручниках, наножниках, наголовнике, напояснике, наспиннике, назатылочнике. Плюс ко всему в железной клетке.
Пискун-медвежатник за то пятилетие, которое он провел в личной тюрьме на берегу Северного Ледовитого ничуть не изменился. Все та же добродушная улыбка, все тот же добрый взгляд. Только в глазах появилось еще больше мудрости, да на голове стало светлее. Стареем, все стареем.
— Пингвина закрыла? — спросил я у спецмашины. Невыполнение даже самого маленького пункта из намеченной программы сулило невиданных размеров скандалом.
— Еле уговорили, командор! — динамики проиграли первые аккорды популярного хита «Поговори со мною милая птичка». — Этот гад потребовал тройную дневную норму и настоял на том, чтобы в морозильнике я устроила небольшой зимний бассейн с гидромассажом. В общем, сплошной рыбный день.
— Делай все, что он попросит. Даже если этот, ты правильно заметила, подлец захочет полярника в напарники, достань ему полярника. Но чтобы из морозильника носа не показывал. Как наш гость? Преображается?
Милашка перевела внутренние камеры на Пискуна-медвежатника. Он развалился в моем кресле и, закрыв глаза, отдался рукам гримеров, специально выписанных спецмашиной из центрального музея одного экспоната. Ребята, тоже специалисты не дай бог, работали скоро и талантливо.
На тело самого опасного в стране преступника накладывали толстые слои искусственной подкладки. Сверху наклеивали толстый слой жира. И только потом ядеростеплерами крепили черно-белую шкуру.
По моему личному указанию почетного гостя спецмашины расковали, оставив только наручники и наножники. Как известно, пингвин слишком умная птица, чтобы работать руками, и слишком неторопливая, чтобы мельтешить ногами.
В пупок пингвина вмонтировали камеру, а к затылку агента прилепили пластырный мысле-передатчик. Есть, есть такие! Особо секретная разработка особо секретных русских специалистов, естественно. И, конечно, только для подразделения 000. Испытательный образец. До этого испытывался только на мухах-дрозофилах. Но неудачно. Мухи приклеивались к пластырю-передатчику и моментально дохли.
На ноги Пискуна приладили детские ласты. Медвежатник поморщился, но претензий выдвигать не стал. Стеганые одеяла стоят того, чтобы пять минут помять ноги.
Небольшие проблемы возникли с клювом. Специфика ожидаемой работы требовала, чтобы Пискун-медвежатник смог открыть шлюзовые двери. Для этой цели, как я предполагал, мог потребоваться клюв. Но с другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы в самый не подходящий момент закоренелый преступник начал выкрикивать анти тюремные лозунги.
Выход подсказал американец. Предложил заклеить рот Пискуна-медвежатника суперклеищим скотчем, а клюв состыковать из нижней челюсти и носа.
— Коль тебе медвежатник имя, то искупай грехи делами своими, — выдала крылатую фразу спецмашина и от щедрот механических выдала из личных запасов баночку красной краски для клюва.
Лже-пингвин получился на славу. Если бы мне вдруг на центральной площади столицы навстречу попался загримированный Пискун-медвежатник, я бы ни за что не отличил его от настоящей глупой птицы. Может только по мудрым глазам, да по наколке «Век моря не видать» на левом крыле.
— Агент готов, — доложила Милашка, отослав по рабочим местам гримеров. — Пора выпускать на волю. А то Директор обыскался своего любимчика.
— Спусти его через нижний люк. Да охранники пусть за ним не ходят. Напои ребят чаем с печенюхами.
При выводе Пискуна-медвежатника на волю произошло небольшое происшествие. Вставая с кресла, лже-пингвин не справился с вестибулярным аппаратом и, запутавшись короткими ножками в самих же коротких ножках, всей массой рухнул на приборную доску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39