Она вопросительно взглянула на принца.
И снова он понял ее без слов.
— Я не только люблю тебя, моя дорогая, — сказал Максимус, — я почитаю и боготворю тебя. Я жду не дождусь, когда смогу обнять тебя, зная, что ты всецело моя, но это произойдет только тогда, когда ты станешь моей женой.
Полина вздохнула и опустила голову на его плечо.
— Я никогда, — продолжал принц, — никогда не осмелюсь причинить тебе боль или огорчить тебя. Все, что я хочу, любимая, это чтобы тебе всегда было хорошо.
Он поцеловал ее и добавил:
— Раздевайся и ложись спать. Не беспокойся, я найду, где можно с удобствами выспаться.
— Но ведь тебе нужны подушки и одеяло Принц поцеловал ее в щеку.
— Я благодарен тебе за заботу, но смею тебя заверить, все это здесь есть. Тот прусский князь, чей вагон мы позаимствовали, ехал не один, а со своими адъютантами.
Он притянул ее ближе и снова поцелован — на этот раз так страстно, что у нее захватило дух.
Затем он задернул занавесь, и Полина осталась одна.
Несмотря на усталость, она думала о принце, о том, что их рискованная авантюра может иметь самые непредсказуемые последствия, которые непременно опечалят, а может, и прогневают великого герцога Людвига.
Думала она и о том, что ее отец скорее всего поймет свою дочь. В конце концов, он мечтал, чтобы Полина нашла свою любовь, а именно это с ней и произошло. Но одобрит ли он тот путь, который были вынуждены избрать они с принцем, она не была уверена.
«Что ж? По крайней мере мне будет о чем рассказать детям и внукам», — подумала Полина.
Свернувшись калачиком на постели, она неожиданно застеснялась собственных мыслей и порадовалась тому, что принц ее на этот раз не слышал.
Глава 7

— Завтра, с Божьей помощью, мы должны пересечь границу, — сказал принц.
Полина ответила не сразу.
Никогда в жизни она не была еще столь счастлива, как теперь, когда поезд, стуча колесами, мчал их по равнинам западной России и пустынным землям Польши.
Быть рядом с принцем, говорить с ним, слушать его слова любви — это было райское наслаждение, и мысль о том, что все это скоро кончится, казалась невыносима.
— Хотела бы я… чтобы все это длилось… вечно!.. — еле слышно прошептала она.
Принц крепко обнял Полину, он улыбался.
— Слишком много ограничений — Но я была бы… с тобой, и мы были бы… одни…
Глаза принца лучились нежностью.
— Я тоже был бы счастлив здесь, с тобой, но мне хочется сделать тебя своей женой, моя дорогая.
— Я тоже хочу этого, но… мне страшно…
Каждый раз, когда нужно было пополнить запас топлива, поезд останавливался на маленьких полустанках.
И при каждой остановке сердце Полины замирало от страха, что погоня настигнет их и арестует.
Лишь когда дрова бывали погружены в тендер и паровоз, пыхтя и выпуская клубы дыма, отползал от платформы, она вздыхала с облегчением.
По словам принца, поезд шел в Пруссию, и после того как они пересекут границу, им нужно будет нанять экипаж, чтобы добраться до Альтаусса.
— И там мы будем… в безопасности? — спросила Полина.
— Законы его императорского величества не имеют юридической силы в Пруссии, — ответил принц, — как и, слава богу, в моей собственной стране!
Полина бросила на него быстрый взгляд. Она хорошо понимала, как много значила для него родная земля, и хотя ради их любви он был готов отказаться от престола, это было бы тяжелым ударом. В конце концов Полина не выдержала:
— Мне нужно… кое-что… сказать тебе.
— Что, моя радость?
Ее голос звучал тревожно. Он придвинулся чуть ближе к ней.
— Если, — начала Полина, — ты вдруг… передумаешь жениться на мне, то я… все пойму.
Принц открыл было рот, чтобы ответить, но она продолжала:
— Я уверена, ты сумеешь как-нибудь объяснить свое отсутствие царю и… помириться с ним.
— И что ты будешь чувствовать, если я вдруг передумаю? — спросил принц.
— Только боль утраты… тебя… твоей любви, но еще больше меня будет мучить мысль о том, что ты пожертвовал ради меня всем своим будущим и когда-нибудь пожалеешь об этом.
— Я говорил тебе: мне не о чем жалеть. Теперь, когда мы столько времени провели вместе и нам никто не мешал, я могу с уверенностью сказать, что люблю тебя в миллион раз больше, чем в тот момент, когда мы сделали наш первый шаг на пути к свободе.
Полина не сомневалась, что Максимус говорил искренне, но все же решилась спросить:
— Это правда? Это… действительно так?
— Я докажу тебе это только тогда, когда надену кольцо тебе на палец.
Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее тем обжигающим настойчивым поцелуем, от которого их сердца начинали биться быстрее, а дыхание перехватывало от восторга.
Принц чувствовал дрожь ее рук, жар ее губ, и это ясно говорило ему, что огонь страсти, который бушевал в нем, опалил и его возлюбленную.
Он посмотрел ей в глаза и спросил чуть охрипшим от волнения голосом:
— Как ты могла усомниться в моей любви? Как ты могла предположить, что мы вправе отказаться от этого чуда, дарованного нам Господом, который навеки соединил нас?
— Я люблю тебя!.. Но это так непривычно!..
Она говорила, уткнувшись в его шею, и принц, чувствуя, как кровь пульсирует у него в висках, а сердце неистово колотится в груди, нерешительно произнес:
— Мне еще предстоит обучить тебя любви, моя ненаглядная!..
Он понимал, как невинна и неопытна его возлюбленная, как бережно и мягко он должен обращаться с ней, чтобы пробудить в ней тот же восторг, который сам он испытывал всякий раз, когда касался ее.
И хотя Полина не догадывалась, Максимусу приходилось делать почти нечеловеческие усилия, чтобы сдержать себя. И с каждой верстой, которая отдаляла их от карающей руки Санкт-Петербурга, это становилось все труднее.
Он не мог заснуть после того, как пожелал ей спокойной ночи, и лежал в темноте, думая о ней, отделенной от него лишь плотной занавесью, и чувствуя, что все его тело охвачено огнем.
Но дисциплина была неотъемлемой частью жизни принца и не позволяла желанию взять верх.
Он понимал, что идеальная сторона брака много значила для Полины.
Она была чиста телом и душой, и именно это отличало Полину от всех других женщин, которых знал принц.
Эта чистота защищала ее подобно броне. Он отступал перед ней, как перед крепко запертой дверью.
— Если бы я могла выбирать, — чуть слышно произнесла Полина, — я бы хотела жить с тобой в маленькой хижине, где я могла бы… заботиться о тебе и показать тебе, как много… значит для меня наша любовь.
— Где бы нам ни довелось жить, — ответил принц, — во дворце или в хижине, это будет наш общий приют любви. И я буду защищать и оберегать тебя все годы, которые мы проживем вместе.
Полина счастливо вздохнула и сказала:
— Я боюсь, что твой отец будет разгневан, узнав о нашей свадьбе.
— Поживем — увидим, — ответил Максимус. — Все, что я хочу теперь, это укрыться с тобой в безопасном месте, где я мог бы жениться на тебе. Я уже даже решил, где мы проведем медовый месяц.
— Медовый месяц? — воскликнула Полина. — Я даже не ожидала такого!..
— Этого я жду больше всего на свете. Вот когда, мое сокровище, я покажу тебе, как сильно люблю тебя, как много ты значишь для меня!
— Мне кажется… я попала в рай! — воскликнула Полина.
— Еще нет, но наше время придет! — пообещал принц.
Проснувшись утром, Полина встала с постели и быстро оделась, выбрав платье более простое, чем то, в котором она садилась в поезд в Санкт-Петербурге.
Пройдя в другой конец вагона, она увидела принца в полной форме генерал-майора.
Заметив удивление в ее глазах, он пояснил:
— Если нам не повезет и нас встретят люди царя, мой чин по крайней мере заставит их отнестись к нам с почтением. С другой стороны, если все будет идти как надо, в Пруссии военная форма тоже много значит.
— Ты выглядишь восхитительно!
— А ты просто прекрасна, — ответил принц, — и я жду, когда ты поцелуешь меня и пожелаешь доброго утра.
Полина обвила руками его шею, и он крепко обнял ее, заглядывая в глаза девушки с таким восхищением, что оба они забыли обо всем на свете.
Он целовал ее до тех пор, пока звон колокола где-то в передней части состава не возвестил о прибытии на станцию.
— Это… граница? — со страхом спросила Полина.
— Думаю, да, — ответил принц.
Она перевела дух и заставила себя спокойно опуститься на сиденье.
Дернувшись, поезд остановился, и на грязной платформе они увидели российских чиновников.
Полина начала молиться:
— Прошу тебя. Боже… помоги нам. Господи, не дай им… вернуть нас обратно!.. Не дай им задержать нас… в самый последний момент…
Принц молчал, но она чувствовала, как он напряжен.
Когда чиновники появились в вагоне, он вышел к ним навстречу.
Разговор обещал быть бесконечно долгим, но Полина шептала слова молитвы, не пытаясь прислушиваться. Она даже закрыла глаза от страха.
Когда ее напряжение достигло предела и Полина была близка к тому, чтобы закричать или потерять сознание, неожиданно послышался скрежет, перестук колес, снова раздался звон станционного колокола, шипение выпускаемого пара, и состав тронулся с места.
Она открыла глаза. Принц подошел к ней и, заключив девушку в объятия, торжествующе воскликнул:
— Мы победили! Мы победили, любимая! Через несколько секунд мы навсегда покинем Россию!
Полина не выдержала, слезы покатились по ее щекам, и, ничего не видя от слез, она попыталась взглянуть в лицо принца.
Он поцеловал ее в губы и осушил слезы поцелуями.
Через несколько минут поезд остановился на прусской стороне границы.
Здесь все выглядело по-деловому. К тому же принц не ошибся: его военная форма производила необыкновенное впечатление.
Чиновники подобострастно кланялись ему. Носильщики подхватили их багаж и отнесли к экипажу, запряженному сильными молодыми лошадьми.
Прежде чем Полина успела опомниться, они уже мчались по гладкой дороге мимо аккуратных домиков и ухоженных садиков.
Солнце ослепительно сияло в небе. Полина спросила:
— Куда мы едем теперь?
— Думаю, прежде всего — завтракать, — ответил принц. — Не знаю, как ты, а я просто умираю от голода!
Полина рассмеялась:
— Теперь, когда ты напомнил об этом, я поняла, что тоже не отказалась бы поесть.
— Надеюсь, мы найдем что-нибудь получше, чем то, что мы ели в поезде.
Полина снова засмеялась, потому что на всех станциях пища была действительно невкусная и плохо приготовленная.
Правда, Полина была слишком поглощена своим счастьем, чтобы обращать на это внимание.
Ей вполне хватало чая, а самовар в вагоне кипел постоянно.
Экипаж остановился возле постоялого двора. Они заказали завтрак, и две светловолосые румяные фрейлейн в белоснежных фартуках и накрахмаленных чепчиках подали им разнообразные блюда.
— Если мы съедим все это, — шепнула Полина, когда девушки вышли в кухню, — то сможем, словно верблюды, обходиться без пищи еще много дней!
— Это вряд ли, — сказал принц. — Но я чувствую, что с каждой ложкой становлюсь все добрее.
Они снова тронулись в путь, а когда в следующий раз остановились, чтобы пообедать, дали отдых и лошадям, которые к тому времени тоже успели проголодаться.
Во второй половине дня Полина заметила, что дорога начала подниматься.
Впереди показались горы, отделявшие Альтаусс на севере и востоке от Саксонии и Пруссии.
Понимая, что принц готовит ей сюрприз, она не задавала вопросов, только не отпускала его руку.
«Пусть такой и будет вся моя жизнь, — подумала она. — Нет большего счастья, чем всегда чувствовать его руку!..»
Около шести часов вечера они подъехали к узкому мосту, перекинутому через глубокое ущелье, отделявшее их от Альтаусса.
Когда они переехали его, принц поглядел Полине в глаза.
— Добро пожаловать домой, моя любовь, мое сокровище! — произнес он и поцеловал ее.
Две минуты спустя они остановились в небольшой деревушке у подножия гор.
В ней было лишь несколько аккуратных белых домиков, церковь и рядом с ней здание побольше, возле которого и остановился их экипаж.
— Подожди меня, — сказал принц.
Выйдя из кареты, он направился к входу в дом. Дверь отворилась, и Максимус вошел внутрь.
Полина снова начала молиться о том, чтобы все произошло именно так, как он задумал.
Принц скоро вернулся, радостно улыбаясь. Тихо и торжественно Максимус сказал:
— Священник ждет нас в церкви. Полина посмотрела ему в глаза. Не было нужды в словах, ибо оба понимали чувства друг друга.
Принц помог ей выйти из кареты, и они по узкой тропинке прошли к церкви.
Церковь была старая, внутри пахло ладаном, и казалось, что с порога начинаешь чувствовать тот молитвенный настрой, который сохранялся здесь веками.
Священник тоже был далеко не молод. Церемонию венчания он совершил торжественно и искренне. Вершимое таинство связывало их друг с другом Божьим благословением.
Когда принц надел кольцо ей на палец, Полина почувствовала, что этот символ любви скрепил их союз на вечные времена.
«Я люблю тебя!» — хотелось сказать ей принцу, и именно эти слова он произнес сразу после того, как священник объявил их мужем и женой.
— Я люблю тебя, — тихо произнес он. Он поцеловал ее руку, затем другую, и она почувствовала себя самой счастливой женщиной во вселенной.
Лишь когда они снова тронулись в путь, Полина осмелилась нарушить молчание:
— Неужели это правда?.. Неужели теперь я действительно твоя жена? Мне с трудом верится в это!..
Принц обнял ее:
— Я сделаю все, чтобы ты поверила в это, свет жизни моей, и не переставала верить никогда, сколько бы мы ни прожили вместе.
— Это так прекрасно!.. О Максимус! Как же мы счастливы!
— Во время венчания я благодарил Господа за это, — ответил принц. — И я буду каждый день благодарить Его за Его великий дар.
— Ты говоришь так… прекрасно… И ты так непохож на других мужчин!
— Я тоже все время спрашиваю себя, отчего ты так отличаешься от всех женщин, которых я знал в своей жизни. И я знаю, что все трудности, которые мы испытали, чтобы теперь уже никогда не разлучаться, — они ничто по сравнению с тем, на что я готов, чтобы не потерять тебя.
Они ехали еще довольно долго, прежде чем Полина заметила на склоне горы небольшой замок и поняла, что это и есть цель их путешествия.
Она с любопытством посмотрела на принца, а он сказал:
— Здесь мы проведем наш медовый месяц. Это место называется замок Лиденбург, и он принадлежит мне. Это охотничий домик. Его подарил мне отец, когда мне исполнился двадцать один год. Я всегда любил бывать здесь, но раньше мне казалось, что здесь чего-то не хватает. Теперь-то я знаю, что здесь не хватало тебя.
Полина счастливо засмеялась:
— Ты хочешь сказать, что, если твой отец не простит тебя и нас изгонят из общества, мы будем жить с тобой здесь?
— Именно, — кивнул принц. — И я уверен, что смогу сделать тебя счастливой.
— С тобой я буду счастлива повсюду. Но я не хотела бы, чтобы ты лишился из-за меня всего, что имеешь.
— Об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас я могу думать лишь о том, что ты наконец стала моей женой. Медовый месяц — это пора любви, а все прочее так ничтожно Внутри замок понравился Полине еще больше.
Он был обставлен просто, но со вкусом. Полы устилали домотканые ковры и шкуры зверей, убитых на охоте самим принцем.
Из окон открывался великолепный вид на горы.
Внутри замка были зал, небольшая трапезная, гостиная и спальня с огромной кроватью, украшенной резьбой и росписью.
Полина не уставала восторгаться всем увиденным.
— Я знал, что мое жилище придется тебе по вкусу, — улыбнулся принц. — Здесь все устроено, как хотелось мне. Местные ремесленники — лучшие резчики во всем Альтауссе. Они работали не покладая рук, стараясь угодить мне.
Их труды не пропали даром. По своему изяществу и оригинальности замок напоминал Полине искусно изготовленный кукольный домик.
Резная расписная мебель и позолоченные рамы картин были восхитительны. Синие шторы в спальне как будто специально были под цвет глаз Полины, и она сказала об этом принцу.
— Должно быть, сама судьба руководила мной, — ответил Максимус, — и я неосознанно стремился к тебе, сам не понимая, что ты уже жила в моем сердце.
Он поцеловал ее и вышел, чтобы она могла переодеться с дороги и принять ванну.
Ей помогали две приветливые молодые девушки. От них Полина узнала, что их родители поддерживали порядок в замке с того момента, как принц вступил во владение им. Сами они тоже, когда подросли, стали служить принцу.
— Мы всегда ждали, что принц женится на такой прекрасной девушке, как ваше высочество! — воскликнула одна из них.
Это официальное обращение заставило Полину покраснеть. Она совсем забыла, что супруга принца должна была быть соответствующего происхождения.
Она подумала, что из-за их брака принц может потерять свой высокий титул, и у нее стало тяжело на сердце.
— Что же я значу для него, если ради меня он готов отказаться от столь высокого положения? — спрашивала себя Полина.
Но она могла только любить его так крепко, чтобы он никогда не жалел ни о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13