— Мы с тобой — расходный материал. А Горацио в пьесе — персонификация автора, если я правильно понимаю. Он обязан остаться в живых, дабы потом поведать всему миру, что нет повести печальнее на свете…— Чем повесть о Розенкранце и Гильденстерне, — подхватил я. — Есть предложение! Немного сумасбродное. Как насчет того, чтобы не поспать сегодняшнюю ночку и поглядеть на призрака?— Так он тебе и явится!— Обязан явиться, — с жаром сказал я. — Помнишь первое действие «Гамлета»? Призрака видели все — офицеры стражи, Горацио, который специально привел принца посмотреть на тень его родителя… Следовательно, и мы увидим. Как, согласен?— Есть один момент, наводящий на размышления, — после долгой паузы сказал Дастин. — Призраки обычно где появляются?— Вспомни поучения вампира Эмиеля, — ответил я. — Сокровища ищи под алтарем, дракона — в пещере, а саркофаг — в подземелье. Значит, призрак должен бродить по замку. Причем обязательно в тех местах, которые были как-то связаны с жизнью и смертью его носителя. Ты к чему клонишь?— К чему клоню? Старого короля убили в дворцовом саду, где он отдыхал, верно?— Верно.— Тогда почему же тень отца Гамлета фланирует лишь по площадке перед Эльсинором, а Лаэрт утверждает, будто внутри крепости его не видели ни разу? Любой призрак, наделенный хоть каплей логики, должен разгуливать по коридорам замка, по тронному залу и истошно завывать на месте своей гибели. Проклятое привидение не желает входить в Эльсинор, а старательно выманивает принца наружу. Закон нарушен! Слишком подозрительное привидение. Решено — ночью одеваемся потеплее и сторожим.— Кажется, голова проветрилась, — сказал я. — Идем обратно.Мы прошлись по широкому галечному пляжу, на котором пахло водорослями, солью и гнилой рыбой, свернули в поселок и добрались до площади, главными украшениями которой служили два культурных центра — церковь и кабак. За время нашей прогулки к оным развлекательным учреждениям добавились несколько повозок, одна из которых являла собой настоящую театральную сцену. Высокий борт фургона откинут горизонтально, закреплен подпорками и по углам украшен чадящими факелами. Вокруг — толпа местных. Смеются.— Фигляры, что ли, приехали? — прищурился Дастин.На импровизированном подиуме разыгрывалось какое-то непонятное действо. Если судить по костюмам, актеры играли незамысловатую пьеску «для простецов». Три героя — развратная девица, монах и обманутый муж-рогоносец. Тема же — вечная…Девица, указывая на возмущенного супруга, возглашала:— Я проклинаю твой болтающийся член — он тошнотворен и морщинист до колен!— Мадам, душа моя черна с тех пор, как Бог толкнул меня в ваш мерзкий двор! — супруг пытался отбиваться от напора прелюбодеицы.Далее актерка начала демонстрировать собравшимся все недостатки благоверного, сопровождая это настолько неприличным текстом, что мы с Дастином рты пооткрывали. Сюда же добавлялась крайне двусмысленная и столь же бесстыдная пантомима. От такой пьесы, пожалуй, покраснела бы даже лошадь ломового извозчика. А простецы хохотали.Наконец, вышел монах и принялся мирить развоевавшуюся чету, закончив свой монолог словами и телодвижениями, которые всякий нормальный человек квалифицировал бы как фрикционные:— Неутоленный этот голод: очаг остыл, но жарок молот!— Милые деревенские развлечения, — резюмировал Дастин и повернулся к какому-то рыбаку, в голос хохотавшему над пьесой: — Эй, приятель, а когда актеры приехали?— Так они давно здесь, ваша милость, — ответствовал бородатый селянин. — Принцев наперсник, господин Горацио, изволили приехать из Виттенберга и привезти труппу для развлечения высокородного Гамлета. Дней пять народ веселят…— Вот как? — крякнул мой напарник. — Значит, пять дней.Дастин нахмурился, а я так и не понял, что именно омрачило его чело.— Идем в замок, — сказал он. — Ночь будет тяжелой. * * * Если вы никогда не бывали на побережье Северного моря, а конкретно — на пляжах пролива Каттегат, тем более — поздней осенью, то потеряли вы немногое. Еще находясь в Доме, на Афродите, я порылся в файлах Навигатора и выяснил, что летописный Эльсинор Шекспира есть не что иное, как современней Хельсингер, довольно крупный город в Дании. Хозяин, судя по всему, при очередном терраформировании Афродиты, вызванном необходимостью поставить грандиозные кулисы для нового спектакля, учел любые мелочи. Пятьдесят шестой градус северной широты — это вам не солнечный Крым. В нескольких километрах напротив — побережье Скандинавского полуострова, волны в проливе огромные хотя бы потому, что здесь сталкиваются Атлантическое и Балтийское течения, где-то севернее бушует огромный водоворот Мальстрима, резкий ветер несет обжигающие соленые брызги и весьма зловеще воет в камнях и меж зубцами башен, редкие факела бросают неясные грязно-оранжевые тени на черные валуны, несутся по небу рваные облака… Я не удивился бы, узрев парочку валькирий, пролетающих куда-нибудь по своим делам. В общем, самое время и место для появления призрака, а уж тем более такого знаменитого, как Тень Отца Гамлета.Чего только не вытерпишь ради истины. Несмотря на меховой плащ, я продрог мгновенно, а Дастин меня успокаивал — мол, пройдет полночь, то есть время, когда всякое уважающее себя привидение являет миру свой загробный лик и одаривает живых мрачными истинами, и потом Розенкранц с Гильденстерном благополучно вернутся в замок. В замок, где их ждет горячий пунш и припасенная днем баранья лопатка. Главное — оказаться свидетелями явления призрака.— Надо было взять с собой из Дома инфракрасный бинокль, — не уставал жаловаться я. Сидеть за камнями, нагромождавшимися у ворот Эльсинора, было холодно и противно. Вдобавок начал накрапывать мельчайший ледяной дождик, влага проникала за шиворот, за обшлаги рукавов и в сапоги. — Скажи, зачем нам выяснять тайны датского королевского рода, когда эти тайны общеизвестны и Билли Шекспир растиражировал их по всему миру, от Шпицбергена до Новой Зеландии? Сколько времени?— Без десяти двенадцать, — просипел Дастин из-под капюшона. — Представление скоро начнется. Я уверен — нас ждут потрясающие открытия! Все идет к тому.— Все идет к воспалению легких, — пессимистично предположил я и заткнулся, хлюпая носом. Через несколько минут мы заметили, как створка ворот приоткрылась и на площадку перед замком выбрались четверо.— Ага, вот и действующие лица, — тихо сказал напарник, хотя из-за рева ветра мог говорить и нормальным голосом. Все равно никто не услышал бы. — Те, что повыше, с алебардами и в шлемах — Марцелл и Бернардо, ребята из местной службы безопасности, я с ними сегодня познакомился. Факел в руке держит… не различу. Если не Гамлет, значит, Горацио.— Где призрак? — выдохнул я. — Пора бы…— Говорю тебе: подобное действо всегда обставляется с максимально достоверными театральными эффектами. О, слышишь, куранты бьют? Один, два… пять… двенадцать! Вот он! Ух ты! Красиво!Абсолютно беззвучно из темноты, с уводившей к подножию скалы дороги, к воротам подошел тот, кого мы все ожидали. Черный как ночь плащ, бьющийся на ветру, доспехи играют бликами от факелов, закрытое забрало шлема, а поступь настолько царственная, что никакой индюк не сравнится. Я почти поверил, что перед нами настоящая Тень Отца Гамлета. Доспехи сверкали чересчур неестественно, да и двигался он как-то… замедленно.У ворот обозначилась небольшая сумятица и в наш закуток донесся яростный рев, принадлежавший принцу:— Я пойду! Не держите! Марцелл, прочь с дороги!Призрак отчетливо манил Гамлета за собой.— По сценарию, — шепнул Дастин, — остальные останутся возле замка. Сейчас быстро идем за Гамлетом. Главное — незаметно и тихо.— Он нас не заметит, — уверенно ответил я. — Слишком уж ветрено, да и парнишка, по-моему, излишне напуган. Он будет видеть и слышать только призрака. Уходят, давай за ними!Вниз, вниз, короткими перебежками, прячась за валунами. Дорога спускалась к самой воде пролива, под скалу. Два авантюриста, Розенкранц и Гильденстерн, так и не выяснившие, кто из них кто, втихомолку поспешали за привидением и принцем Датским.— Как они при таком шуме будут разговаривать? — пыхтел Дастин, мрачно поглядывая на волны прибоя. — Или придуман какой-то особый спецэффект?— О чем ты?— Тише, остановились! Смотри и запоминай!— Господи Иисусе… — только и сказал я.Призрак заговорил. Поразительно, но голос Тени, как мне почудилось, исходил отовсюду — от камней, скалы, из моря, с небес! Чертовщина! Принц, и это было заметно даже в темноте, смертно побледнел.— Доверься мне всей душой! — впечатляюще проревел призрак. Голос резонировал, раскатывалось эхо… Ответа Гамлета было почти не слышно. Последний пробубнил что-то невнятное наподобие: «Внимать тебе — мой долг» и отступил на пару шагов. Наверное, испугался. Я бы на его месте тоже испугался — такие спектакли не каждый день увидишь. Далее беседа между любящим, но мертвым отцом, и почтительным, однако насмерть перепугавшимся сыном, шла по наезженному сценарию. Призрак, как и положено, провещал о злодейском убиении посредством вливания в ухо летальной дозы сока белены, Гамлет пораженно переспрашивал, а мне отчетливо слышалась некая фальшь… Создавалось ясное впечатление, что речь привидения складывается как будто из нескольких голосов. Ничего не понимаю! И почему, любопытно, ткань плаща Тени хлопает на ветру?— …Прощай! Прощай и помни обо мне! — призрак завершил речь, как и положено по пьесе. Гамлет со всех ног рванул наверх, к воротам, я было дернулся, но Дастин ухватил меня за плечо железными пальцами:— Нет! Гамлет нас не интересует. За призраком, быстрее! Быстрее, говорю! Надо успеть его перехватить!Привидение довольно быстрым шагом удалялось в сторону поселка, что, на мой взгляд, было не совсем адекватно. Если призрак вылез из могилы, то он должен направиться к королевской усыпальнице. И зачем ему вообще куда-либо уходить, когда он может запросто раствориться в воздухе?Дастин меня обогнал, а я, поскользнувшись, едва не вывихнул лодыжку. Прихрамывая, я добежал до поворота и…Престранная картина. В темноте передо мной стояли две фигуры. Напарник с обнаженной шпагой, упертой в грудь Тени Отца Гамлета, и самая Тень, которая как-то не очень уверенно пыталась запугать Дастина страшными карами, громами небесными и адской бездной. Поза у Тени была напряженная и растерянная.Я подобрался сзади, глянул на напарника и, повинуясь его взгляду, аккуратно вынул нож и приставил к спине привидения. Тень ойкнула и внезапно заговорила по-человечески:— Ваша милость, да что вы? Зачем же так? Я все объясню, честное слово!— Шлем сними, — потребовал Дастин. Приказ немедленно исполнили. Под шлемом оказалось вполне человеческое лицо с черной окладистой бородищей. Дастин подошел, презрительно хмыкнул, дернул Тень за бороду и таковая немедленно отвалилась.— Доспехи картонные или из папье-маше, — констатировал Дастин, потрогав нагрудник. — А блестят так хорошо благодаря фольге и толченому стеклу. Ну что, морда, объясняться будем прямо здесь? Или прогуляемся к королю? Клавдий очень заинтересуется мятежниками, настраивающими пасынка против трона и правящего монарха… Чего молчишь, фигляр?— Ваша милость! — выдавил изловленный призрак, и голос показался мне знакомым. Ну точно, театр, комедианты… Чтобы проверить догадку, я слегка съездил Тени Отца Гамлета кулаком по ребрам и зловеще продекламировал:— Я проклинаю твой болтающийся член!..— Он тошнотворен и морщинист до колен, — подхватил Дастин. — А если он действительно такой, то давайте, Розенкранц, его отрежем!— Ваша милость! — вновь простонал фигляр. — Я все расскажу! Я просто актер! Из театра, мы в деревне стоим. Труппа под названием «Глобус», хозяин — господин Хэнслоу! Я не виноват! Я расскажу…— Конечно, расскажешь, — оскалился я. — И прежде всего назовешь имя того, кто заплатил за эту грязную шуточку. Марш за нами, козел! Глава 2. Сыщики-любители экстра-класса На следующий день мы проснулись довольно поздно, ибо примерно до четырех утра занимались, выражаясь бюрократически, следственными действиями, попутно вспоминая пьесу Шекспира во всех мельчайших подробностях. Каждое слово, каждый оборот речи, способный намекнуть на истинное положение вещей, каждую мелочь, способную пролить свет на подоплеку знаменитой трагедии, плачевного исхода которой, теоретически, можно было избежать. Даже с утра я, едва продрав глаза, швырнул в дрыхнущего на соседней койке Дастина подушкой и выдал:— На твоем месте я вспомнил бы картину вторую действия первого!— Чего? — Дастин осоловело высунулся из-под пледа. — Ты что несешь? Какую картину?— Вторую. Вспомни — король спрашивает: «Как здоровье нашего Гамлета, близкого к сердцу сына?», а Гамлет в ответ злорадно шипит: «Даже слишком близкого, к сожалению». Я не исключаю, что Гамлет догадывается или точно знает: его настоящий отец — Клавдий. Только принц не хочет этому поверить. Твоя теория о большой и светлой любви между Клавдием и Гертрудой подтверждается. Плод сей любви — наш общий знакомый, его высочество принц Датский!— Лихо закручено, — вздохнул напарник и снова рухнул на подушку. — Ничего себе клубок, а? Если не предпримем никаких мер, через несколько дней Эльсинор будет завален трупами. А нас, не забудь, должны повесить. Одного не могу понять — зачем потребовалось натравливать принца на короля, да еще столь изощренным способом? Нанимать актеров, чтобы те изображали привидение… Вот она, средневековая интрига!— Десять децирэб, — оценил я. — Только из нас двоих при всем старании не получится одного великолепного дона Руматы. И вообще здесь не мрачный Арканар, а Дания. Цивилизованное королевство. Следовательно, и действовать надо по-цивилизованному.— По-цивилизованному? — поднял брови Дастин. — Что, предлагаешь написать докладную королю? И нас, как доносчиков…— Сикофантов, — поправил я.— Я и говорю: нас, как сикофантов, поощрят денежной премией и деревнями с вассалами, Гамлета упрячут в психушку… Слишком просто! Мы еще не докопались до главного…— Кому выгодно? — уныло предположил я. — Так и знал, что этим закончится! Придется продолжать внутреннее расследование. По меньшей мере, мы выяснили, кто нанял актеров, но не знаем, для чего. Во-вторых, нам обязательно надо узнать, действительно ли Гамлет сошел с ума после явления призрака или притворяется ради мести. Одевайся, пойдем наблюдать. Если станет очевидно, что принц недееспособен, наследовать престол Клавдия некому. Это означает конец династии.Мы облачились в жутко неудобные дворцовые костюмы с обязательными воротниками-рафф — создавалось впечатление, будто голова покоится на белом гофрированном блюде — и отправились в недра Эльсинора на поиски Гамлета и завтрака.Я мимолетно вспомнил, что сегодня же вечером (если не случится ничего непредвиденного и история принца Датского покатится по описанной Шекспиром колее) произойдут две важных вещи. Для начала состоится спектакль «Герцог Гонзаго, или Мышеловка». Затем Гамлет убьет Полония во время разговора с матерью. Принц и так вел себя не слишком адекватно в последние недели, а теперь отяготит свою совесть убийством, после чего будет сослан в Англию. Вместе с давними друзьями — Розенкранцем и Гильденстерном.Отсюда вывод — следствие необходимо закончить как можно быстрее. Заодно, по возможности, оградив Полония от почти неминуемой смерти. В конце концов, старый премьер-министр ни в чем не виноват. Он просто хочет выгодно спихнуть замуж Офелию — став женой принца, рано или поздно дочурка получит королевский венец.Короче, надо припомнить все прочитанные и просмотренные детективы, определить круг подозреваемых и старательно изображать из себя Шерлока Холмса и доктора Ватсона. На худой конец, Эркюля Пуаро и капитана Гастингса.Встретились и поговорили с самим Гамлетом. Принц явно пребывал в душевном разладе: сказывались впечатления минувшей ночи. Пришлось обрадовать его известием о приехавших актерах, после чего наследник повеселел и убежал в деревню — надо полагать, договариваться о предстоящем спектакле.За надежность фигляров мы не беспокоились: ночью я и Дастин весьма тщательно обработали труппу. Нет, никакого насилия не было. Розенкранц и Гильденстерн свято верили в то, что насилием ничего не добьешься и применили лучший способ — угрозы и запугивание. Застращали антрепренера немилостью короля, коего мы представляем, категорически запретили даже упоминать о ночной беседе и вести себя, как ни в чем не бывало. Иначе…Мастер Хэнслоу понял нас с полуслова и уверил в том, что будет нем, как могила. Единственное, чем мы поинтересовались потом, так это необычным голосом «призрака». Выяснилось, что человек, заказавший полуночный спектакль, разыскал под скалой местечко, где голоса прекрасно резонировали от каменных нагромождений, заставил нанятых фигляров разучить представленный текст, а затем спрятал то ли пятерых, то ли шестерых актеров за камнями… Теперь стало ясно, почему Призрак отвел Гамлета в это укромное местечко и вещал столь громогласно — невидимые в темноте актеришки труппы Хэнслоу произносили слова Призрака хором, отчего создавалось впечатление, будто речь доносится отовсюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54