..
- Бейли. Большой Боб Бейли. Какого черта, Кроуфорд, перестань действовать мне на нервы! Ты бы до сих пор сидел в тюрьме, если бы я не позвонил в американское посольство. И хоть бы спасибо мне сказал.
- Сказать спасибо? Я бы не попал в тюрьму, если бы вы не приняли меня за кого-то другого. Сколько раз я должен это повторять? Я не Кроуфорд. Меня зовут Виктор Грант.
- Ага, а перед этим тебя звали Эд Поттер. Не знаю, что за аферу ты там проворачиваешь, но сдается мне, что у тебя побольше имен, чем в телефонном справочнике, и если ты хочешь ими и дальше пользоваться, то придется тебе вносить абонентную плату.
- Абонентную плату? Что за чепуху вы городите?
- После того, что случилось в Кувейте, я больше не горю желанием работать на ближневосточных нефтяных месторождениях, - сказал Бейли. - В Штатах крупные компании закрывают скважины, вместо того чтобы бурить новые. Я слишком стар, чтобы бурить наугад в одиночку. Поэтому придется, видно, рассчитывать на приятелей. Таких, как ты, Кроуфорд. В память о том времени, когда мы вместе были в плену, не найдется ли у тебя ста тысяч долларов?
- Сто тысяч?.. Вы что, выпили?
- А как же!
- Вы просто спятили. Говорю вам в последний раз, и слушайте меня внимательно. Я не Кроуфорд. И не Поттер. Меня зовут Виктор Грант, и я понятия не имею, о чем вы тут толкуете. Идите к черту.
Бьюкенен бросил трубку.
8
Дойл пристально смотрел на кого.
- Что, очень плохо?
На щеках у Бьюкенена проступили желваки.
- Точно не знаю. Это выяснится через минуту. - Он не снимал руки с телефонной трубки.
Но не прошло и десяти секунд, как телефон зазвонил снова.
Бьюкенен нахмурился, дал ему прозвонить еще три раза и лишь потом поднял трубку.
- "Бон вуаяж, Инк.".
- Кроуфорд, не думай, что тебе удастся так легко от меня отделаться, снова услышал он голос Бейли. - Я упрямый. Ты можешь провести мексиканскую полицию, ты можешь провести американское посольство, но меня тебе не провести, это уж точно. Я знаю, что на самом деле тебя зовут не Грант, но и не Поттер. Я даже начинаю сомневаться, что твое настоящее имя Кроуфорд. Кто же ты такой, приятель? Неужто пожалеешь какую-то жалкую сотню тысяч за то, чтобы я не пытался это узнать?
- Мое терпение лопнуло, - рявкнул Бьюкенен. - Оставьте меня в покое, или я позвоню в полицию.
- Полиция? Неплохая идея, - сказал Бейли. - Может, они смогут разобраться, что происходит и кто ты такой. Давай, звони. Докажи, что ты ни в чем не повинный, законопослушный гражданин. Звони копам. Я бы с удовольствием поболтал с ними о тех троих мексиканцах, торговцах наркотиками, которых ты застрелил в Канкуне, и почему у тебя столько разных имен.
- Что я должен сделать, чтобы убедить...
- Приятель, тебе не надо ни в чем меня убеждать. Тебе просто надо заплатить мне сто тысяч баксов. А потом называй себя хоть Наполеоном, мне это до лампочки.
- Вы не слышали ни слова из того, что я вам...
- Единственные слова, которые я хочу услышать, это слова: "Вот твои деньги". Кроуфорд, или как там тебя, черт побери, если ты не будешь пошевеливаться с этим, то, клянусь Богом, я сам позвоню копам.
- Где вы находитесь?
- Так я тебе и сказал, держи карман шире. Вот когда у тебя будут эти сто тысяч... а мне они нужны к завтрашнему дню... тогда я тебе скажу, где я.
- Нам надо встретиться. Я могу доказать, что вы ошибаетесь.
- И как же ты это сделаешь, приятель? Побожишься, что ли? - Бейли засмеялся и на этот раз сам первым бросил трубку.
9
Голова у Бьюкенена раскалывалась. Он повернулся к Дойлу.
- Да, плохи дела.
Он должен был все время напоминать себе, что Бейли или кто-то другой мог установить в конторе микрофон. До сих пор он не говорил, ничего такого, что могло бы его скомпрометировать. Любое объяснение, которое он даст Дойлу, должно соответствовать точке зрения Виктора Гранта, не знающего за собой никакой вины.
- Это тот чокнутый, из-за которого у меня было столько неприятностей в Мексике. Он думает, что я застрелил там трех торговцев наркотиками. А теперь он пытается меня шантажировать. Угрожает позвонить в полицию.
Дойл сыграл свою роль.
- Пусть попробует. Не думаю, что здешнюю полицию волнует, что происходит в Мексике, а так как ты ничего предосудительного не сделал, то он будет выглядеть сущим дураком. А ты сможешь обвинить его в вымогательстве.
- Это не так просто.
- Почему?
Рана Бьюкенена судорожно сжалась, когда ему неожиданно пришла в голову одна мысль. Ведь телефон зазвонил сразу же, как только они с Дойлом вошли в контору. Неужели это просто совпадение? Черт!
Бьюкенен быстро подошел к входной двери, рывком распахнул ее и напряженно осмотрел улицу, взглянув в одну и в другую сторону. Какая-то женщина несла провизию к одному из прогулочных катеров. Проехал автомобиль. Пробежал мимо любитель бега трусцой. Двое судовых механиков выгрузили ящик из кузова грузовика. Мальчишка на велосипеде покосился на перевязанную голову Бьюкенена.
Бьюкенен сдернул повязку и продолжал осматривать улицу. Голова у него раскалывалась от жгучего солнца. Вот там! Налево. В дальнем конце. Возле пляжа. Крупный мужчина с сильными плечами и стрижкой ежиком - Бейли! - стоял у телефонной будки и пристально смотрел в сторону Бьюкенена.
Увидев, что Бьюкенен заметил его, Бейли приветственно поднял мускулистую правую руку. Но, как только Бьюкенен направился по улице в его сторону, Бейли ухмыльнулся - даже на расстоянии его ухмылка была ясно видна, - сел в запыленную машину и уехал.
10
- Синди? - Дойл торопливо вошел в дом. В кухне никого не было. - Синди?
Ответа не было.
Дойл повернулся к Бьюкенену.
- Дверь была заперта. Ее машина на месте. Куда она могла пойти пешком? Зачем ей?.. Синди? - Дойл быстро прошел дальше в дом.
Бьюкенен остался в кухне и хмурясь смотрел из бокового окна в сторону подъездной дорожки и улицы.
- Синди? - услышал он из комнаты дальше по коридору.
Голос Дойла сразу смягчился.
- Ты здесь? Прости, что разбудил тебя, родная. Я не знал, что ты спишь. Когда я увидел, что дверь заперта, я забеспокоился, не случилось ли чего...
Дойл заговорил еще тише, и Бьюкенен перестал его слышать. Он ждал в тревоге, продолжая смотреть в окно.
Вернувшись в кухню, Дойл прислонился к холодильнику и потер свои худые щеки.
- С ней все в порядке? - спросил Бьюкенен. Дойл покачал головой.
- Когда мы уехали, ее вывернуло наизнанку. Она почувствовала такую слабость, что должна была прилечь. Спала все время, пока нас не было.
- Может, кто-то незнакомый побеспокоил ее звонком или визитом?
- Нет.
- Тогда почему дом был заперт?
Дойл был явно смущен этим вопросом.
- Ну, наверное, чтобы чувствовать себя в безопасности, пока спит.
- Конечно, - сказал Бьюкенен. - Но когда мы вернулись, вы были удивлены, найдя дверь запертой. Вы подумали, что она куда-то ушла, а это значит, что у нее нет привычки запирать дверь, когда она дома. - Бьюкенен подошел к нему. А это значит, что она заперла дверь из-за меня. Она чувствует, что я принес с собой беду. И она права. Я действительно принес с собой беду. Мне нельзя здесь находиться. Вам нельзя беспокоиться обо мне, когда у вас забот и так хватает...
Звонок телефона показался чрезмерно громким.
Дойл вздрогнул.
Бьюкенен сделал ему знак поднять трубку.
- Это ваш дом. Если отвечу я, это покажется необычным. Надо делать вид, что все нормально. Скорее, пока Синди...
Дойл схватил трубку.
- Алло? Кто говорит? Какое у вас к нему дело?.. Слушай, ты, сукин сын. Могла подойти моя жена. Если ты будешь ее беспокоить, если ты...
Все быстро летит к черту, подумал Бьюкенен. Мы уже вплотную подошли к той черте, за которой всякий, кто прослушивает наши разговоры, должен будет задуматься, действительно ли я тот, за кого себя выдаю. Резким жестом он показал Дойлу, чтобы тот замолчал, и выхватил у него трубку.
- Вам же ясно было оказано: прекратите это.
- Кроуфорд, похоже, у твоего дружка вот-вот поедет крыша, - ответил Бейли. - Это оттого, наверно, что у него больна жена, так? Какая жалость. Такая симпатичная деваха.
Да, ты неплохо поработал, подумал Бьюкенен. Ты следил за мной. Должно быть, прилетел в Майами следующим рейсом. Приехал на машине в Форт-Лодердейл и устроил засаду возле места моей предполагаемой работы. Узнал, где живет человек, у которого я якобы работаю. Ты дожидался моего выхода из больницы, и, если бы я не явился на работу, это доказывало бы, что я не тот, за кого себя выдаю. И тогда ты действительно мог бы поднять шум.
- Сто тысяч долларов. Завтра, Кроуфорд. Если ты думаешь, что я шучу, то очень удивишься. Потому что, можешь мне поверить, я позвоню-таки в полицию.
Вслед за этим Бьюкенен услышал гудок отбоя.
Он задумчиво положил трубку.
Лицо Дойла было пунцовым от ярости.
- Никогда больше не вырывайте трубку у меня из рук!
- Джек, дорогой, что случилось?
Оба резко обернулись.
На пороге кухни, пошатываясь, стояла Синди. Она схватилась за дверную ручку. Лицо ее было бледным. Черно-красный платок соскользнул с головы, обнажив безволосый череп.
- Кто это звонил? На кого ты кричал?
У Дойла из горла вырвался такой звук, будто его душили. Он пересек комнату и обнял ее.
11
Внутренний водный путь проходит вдоль всего Восточного побережья Соединенных Штатов от Бостона до Браунсвилла, штат Техас. Он представляет собой сеть связанных между собой рек, каналов, лагун, бухт и проливов, идет параллельно Атлантическому океану и защищен от суровости океанских волн и превратностей погоды буферными полосками суши. На севере он используется преимущественно торговыми судами, а на юге, и особенно во Флориде, - главным образом прогулочными катерами и яхтами, причем один из самых живописных его отрезков находится в районе Форт-Лодердейла.
В восемь часов утра Бьюкенен припарковал микроавтобус Дойла рядом с офисом "Бон вуаяж. Инк." и вошел в здание. Накануне вечером он съездил на торговую улицу и из автомата в баре позвонил своим руководителям. Сейчас, когда солнце палило все жарче, он перетащил несколько коробок с деталями электронного оборудования в моторную лодку, которую Дойл держал пришвартованной к пирсу за зданием конторы. От напряжения s раненом плече Бьюкенена пульсировала боль, а голову будто сжимало в тисках, так что ему пришлось носить груз в несколько приемов. Но наконец все коробки были надежно уложены. Заперев здание, он отвязал лодку и вывел ее из канала на простор фарватера.
По обеим сторонам от него располагались рестораны, отели, многоквартирные дома и роскошные особняки, большие участки вокруг которых были засажены декоративными кустарниками и пальмами. Независимо от типа здания, построенного на том или другом берегу, у всех обязательно имелись причалы и лодки. Следуя инструкциям Дойла, Бьюкенен направился к югу, полюбовался трехмачтовым парусником, который прошел встречным курсом, и осмотрел фреску с изображением дельфинов, нарисованную кем-то на бетонной опоре моста. Он делал вид, что наслаждается бризом и бодрящим соленым запахом воды, и ни раду не обернулся, чтобы посмотреть, не висит ли кто у него на хвосте. Было очень важно казаться несведущим, не натасканным в таких делах и совсем не обеспокоенным угрозами Бейли. Бейли звонил еще два раза, в полночь и в два часа ночи, и каждый раз его звонок будил Синди. Дойл пришел в ярость и отключил телефон; его бешеный взгляд внушал тревогу. Чем больше Бьюкенен размышлял обо всем этом, тем яснее понимал, что не только Бейли представляет для него проблему.
Двигаясь на юг в соответствии с указаниями Дойла, Бьюкенен миновал еще несколько мостов, по-прежнему делая вид, что любуется другими зданиями и лодками, и под конец повернул на восток, к району причалов, называемому "Пирс 66". Он не сразу нашел нужную ему секцию, но в конце концов поравнялся со стофутовой яхтой из темного дерева под названием "Клементина". Двое мужчин и женщина, поднявшиеся со своих шезлонгов, смотрели на него с кормы. Один из мужчин был высок и подтянут, у него были строгие черты лица и коротко подстриженные седеющие волосы. На вид ему было за пятьдесят, одет он был в белые брюки и зеленую шелковую рубашку с монограммой. Второй был моложе, около сорока, пониже ростом, он был не в столь дорогой одежде и имел более развитую мускулатуру. Женщина, блондинка лет тридцати с небольшим, очень эффектная, была в коротком синем халате из махровой материи, который был распахнут и позволял видеть потрясающие формы, чуть прикрытые красным бикини, гармонировавшим по оттенку и блеску с ее губной помадой.
Высокий мужчина, явно главный в этой компании, спросил:
- Вы из?..
- "Бон вуаяж, Инк.", - ответил Бьюкенен. Он снял свои темные очки и кепку с надписью "Майами долфинз", чтобы дать им лучше рассмотреть себя. - Я привез оборудование, которое вы заказывали.
- Поднимайте все на борт, - приказал высокий. Он сделал знак более молодому мускулистому мужчине, явно телохранителю, чтобы тот помог.
Бьюкенен забросил наверх носовой и кормовой швартовые концы, чтобы удерживать на месте моторную лодку. Толстый резиновый обод вдоль планшира не давал лодке царапать яхту. Потом он передал коробки телохранителю и успешно справился с этим делом, несмотря на головокружение и боль в раненом плече, стараясь не потерять равновесия при легком покачивании лодки. Телохранитель бросил ему веревочную лестницу. Поднявшись на палубу яхты, Бьюкенен постарался не смотреть на женщину.
- Куда нести оборудование?
- Вон туда, - телохранитель показал на кормовую надстройку, не потрудившись на сей раз помочь Бьюкенену.
Внутри каюты с обшитыми красным деревом стенами, старинной мебелью и миниатюрным роялем Бьюкенен поставил коробки друг на друга, посмотрел, как мускулистый мужчина закрывает входную дверь, заметил, что шторы уже задернуты, и стал ждать. Он не знал, как они решили обставить встречу.
- Капитан, - обратился к нему высокий строгий мужчина.
Значит, официально.
- Полковник. - Бьюкенен отдал честь.
- Это майор Патнэм. - Высокий мужчина жестом показал на мускулистого, который играл роль телохранителя. - А это капитан Уэллер. - Он повел рукой в сторону женщины, которая запахнула халат, как только скрылась из поля зрения возможных наблюдателей.
- Майор. Капитан. - Бьюкенен приветствовал обоих.
- Ну, и что же за чертовщина тут творится? - резко спросил полковник. Эти последние несколько дней мы переживаем какой-то управленческий кошмар, а политически ходим по минному полю. В Лэнгли истерика из-за этой канкунской истории. Ваше разоблачение в глазах мексиканских властей и нашего посольства там могло поставить все под угрозу срыва.
- Я полагал, сэр, вас проинформировали о том, что случилось в Мексике. Во время пребывания в госпитале я доложил о происшествии.
- Агентству. Я предпочитаю получать информацию не от штатских, а от одного из своих людей.
Доклад занял девяносто минут. Время от времени Бьюкенена прерывали и просили остановиться более подробно на той или иной детали. Чем ближе его отчет подходил к настоящему времени, тем мрачнее становились те, кто его слушал.
- Сто тысяч долларов, - буркнул полковник.
- Полагаю, что на этом он не остановится, - сказал Бьюкенен. - Как только я заплачу и этим себя скомпрометирую, он будет все время возвращаться и требовать все больше и больше.
- Бейли ловит в мутной воде компромат, - заметил мускулистый майор Патнэм. - Пока не заплатите, у него на вас ничего нет.
Полковник внимательно посмотрел на Бьюкенена.
- Это и ваше мнение, капитан?
- Бейли действует грубо, но он не дурак, сэр. Си поймал меня на том, что я пользовался тремя разными именами. Он понимает, что со мной что-то не так, хотя и не может этого доказать. Вот он и проверяет меня, чтобы посмотреть, не запаникую ли я и не дам ли ему в руки то доказательство, которое ему нужно.
- Ну, насколько я понял, вы не собираетесь паниковать, - высказался Патнэм. - Он зря теряет время.
Тут в разговор вступила эта великолепная женщина, капитан Уэллер:
- Но Бейли все-таки может сорвать операцию, если решится выполнить свою угрозу и поговорить с журналистами и полицейскими.
Бьюкенен развел руками.
- Это так. У здешней полиции, правда, достаточно своих проблем, чтобы волноваться еще из-за каких-то убийств в Мексике. Но вот "размножение личности" может оказаться достаточно смачным куском, чтобы пробудить ее аппетит, и если полицейские сочтут меня торговцем наркотиками, если привлекут УБН и ФБР...
- Ваши документы безупречны, - отмахнулся полковник. - Черт возьми, ваш паспорт получен прямиком из госдепартамента. И все остальное тоже. И каждое ваше личное дело ликвидируется, как только вы перевоплощаетесь в кого-то другого. УБН и ФБР ничего не смогут узнать. Что касается документальных свидетельств, то ни Джима Кроуфорда, ни Эда Поттера никак нельзя связать а Виктором Грантом.
- И все же, - настаивала женщина, - к капитану Бьюкенену будет привлечено значительное внимание должностных лиц, что фактически будет равносильно отстранению его от задания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Бейли. Большой Боб Бейли. Какого черта, Кроуфорд, перестань действовать мне на нервы! Ты бы до сих пор сидел в тюрьме, если бы я не позвонил в американское посольство. И хоть бы спасибо мне сказал.
- Сказать спасибо? Я бы не попал в тюрьму, если бы вы не приняли меня за кого-то другого. Сколько раз я должен это повторять? Я не Кроуфорд. Меня зовут Виктор Грант.
- Ага, а перед этим тебя звали Эд Поттер. Не знаю, что за аферу ты там проворачиваешь, но сдается мне, что у тебя побольше имен, чем в телефонном справочнике, и если ты хочешь ими и дальше пользоваться, то придется тебе вносить абонентную плату.
- Абонентную плату? Что за чепуху вы городите?
- После того, что случилось в Кувейте, я больше не горю желанием работать на ближневосточных нефтяных месторождениях, - сказал Бейли. - В Штатах крупные компании закрывают скважины, вместо того чтобы бурить новые. Я слишком стар, чтобы бурить наугад в одиночку. Поэтому придется, видно, рассчитывать на приятелей. Таких, как ты, Кроуфорд. В память о том времени, когда мы вместе были в плену, не найдется ли у тебя ста тысяч долларов?
- Сто тысяч?.. Вы что, выпили?
- А как же!
- Вы просто спятили. Говорю вам в последний раз, и слушайте меня внимательно. Я не Кроуфорд. И не Поттер. Меня зовут Виктор Грант, и я понятия не имею, о чем вы тут толкуете. Идите к черту.
Бьюкенен бросил трубку.
8
Дойл пристально смотрел на кого.
- Что, очень плохо?
На щеках у Бьюкенена проступили желваки.
- Точно не знаю. Это выяснится через минуту. - Он не снимал руки с телефонной трубки.
Но не прошло и десяти секунд, как телефон зазвонил снова.
Бьюкенен нахмурился, дал ему прозвонить еще три раза и лишь потом поднял трубку.
- "Бон вуаяж, Инк.".
- Кроуфорд, не думай, что тебе удастся так легко от меня отделаться, снова услышал он голос Бейли. - Я упрямый. Ты можешь провести мексиканскую полицию, ты можешь провести американское посольство, но меня тебе не провести, это уж точно. Я знаю, что на самом деле тебя зовут не Грант, но и не Поттер. Я даже начинаю сомневаться, что твое настоящее имя Кроуфорд. Кто же ты такой, приятель? Неужто пожалеешь какую-то жалкую сотню тысяч за то, чтобы я не пытался это узнать?
- Мое терпение лопнуло, - рявкнул Бьюкенен. - Оставьте меня в покое, или я позвоню в полицию.
- Полиция? Неплохая идея, - сказал Бейли. - Может, они смогут разобраться, что происходит и кто ты такой. Давай, звони. Докажи, что ты ни в чем не повинный, законопослушный гражданин. Звони копам. Я бы с удовольствием поболтал с ними о тех троих мексиканцах, торговцах наркотиками, которых ты застрелил в Канкуне, и почему у тебя столько разных имен.
- Что я должен сделать, чтобы убедить...
- Приятель, тебе не надо ни в чем меня убеждать. Тебе просто надо заплатить мне сто тысяч баксов. А потом называй себя хоть Наполеоном, мне это до лампочки.
- Вы не слышали ни слова из того, что я вам...
- Единственные слова, которые я хочу услышать, это слова: "Вот твои деньги". Кроуфорд, или как там тебя, черт побери, если ты не будешь пошевеливаться с этим, то, клянусь Богом, я сам позвоню копам.
- Где вы находитесь?
- Так я тебе и сказал, держи карман шире. Вот когда у тебя будут эти сто тысяч... а мне они нужны к завтрашнему дню... тогда я тебе скажу, где я.
- Нам надо встретиться. Я могу доказать, что вы ошибаетесь.
- И как же ты это сделаешь, приятель? Побожишься, что ли? - Бейли засмеялся и на этот раз сам первым бросил трубку.
9
Голова у Бьюкенена раскалывалась. Он повернулся к Дойлу.
- Да, плохи дела.
Он должен был все время напоминать себе, что Бейли или кто-то другой мог установить в конторе микрофон. До сих пор он не говорил, ничего такого, что могло бы его скомпрометировать. Любое объяснение, которое он даст Дойлу, должно соответствовать точке зрения Виктора Гранта, не знающего за собой никакой вины.
- Это тот чокнутый, из-за которого у меня было столько неприятностей в Мексике. Он думает, что я застрелил там трех торговцев наркотиками. А теперь он пытается меня шантажировать. Угрожает позвонить в полицию.
Дойл сыграл свою роль.
- Пусть попробует. Не думаю, что здешнюю полицию волнует, что происходит в Мексике, а так как ты ничего предосудительного не сделал, то он будет выглядеть сущим дураком. А ты сможешь обвинить его в вымогательстве.
- Это не так просто.
- Почему?
Рана Бьюкенена судорожно сжалась, когда ему неожиданно пришла в голову одна мысль. Ведь телефон зазвонил сразу же, как только они с Дойлом вошли в контору. Неужели это просто совпадение? Черт!
Бьюкенен быстро подошел к входной двери, рывком распахнул ее и напряженно осмотрел улицу, взглянув в одну и в другую сторону. Какая-то женщина несла провизию к одному из прогулочных катеров. Проехал автомобиль. Пробежал мимо любитель бега трусцой. Двое судовых механиков выгрузили ящик из кузова грузовика. Мальчишка на велосипеде покосился на перевязанную голову Бьюкенена.
Бьюкенен сдернул повязку и продолжал осматривать улицу. Голова у него раскалывалась от жгучего солнца. Вот там! Налево. В дальнем конце. Возле пляжа. Крупный мужчина с сильными плечами и стрижкой ежиком - Бейли! - стоял у телефонной будки и пристально смотрел в сторону Бьюкенена.
Увидев, что Бьюкенен заметил его, Бейли приветственно поднял мускулистую правую руку. Но, как только Бьюкенен направился по улице в его сторону, Бейли ухмыльнулся - даже на расстоянии его ухмылка была ясно видна, - сел в запыленную машину и уехал.
10
- Синди? - Дойл торопливо вошел в дом. В кухне никого не было. - Синди?
Ответа не было.
Дойл повернулся к Бьюкенену.
- Дверь была заперта. Ее машина на месте. Куда она могла пойти пешком? Зачем ей?.. Синди? - Дойл быстро прошел дальше в дом.
Бьюкенен остался в кухне и хмурясь смотрел из бокового окна в сторону подъездной дорожки и улицы.
- Синди? - услышал он из комнаты дальше по коридору.
Голос Дойла сразу смягчился.
- Ты здесь? Прости, что разбудил тебя, родная. Я не знал, что ты спишь. Когда я увидел, что дверь заперта, я забеспокоился, не случилось ли чего...
Дойл заговорил еще тише, и Бьюкенен перестал его слышать. Он ждал в тревоге, продолжая смотреть в окно.
Вернувшись в кухню, Дойл прислонился к холодильнику и потер свои худые щеки.
- С ней все в порядке? - спросил Бьюкенен. Дойл покачал головой.
- Когда мы уехали, ее вывернуло наизнанку. Она почувствовала такую слабость, что должна была прилечь. Спала все время, пока нас не было.
- Может, кто-то незнакомый побеспокоил ее звонком или визитом?
- Нет.
- Тогда почему дом был заперт?
Дойл был явно смущен этим вопросом.
- Ну, наверное, чтобы чувствовать себя в безопасности, пока спит.
- Конечно, - сказал Бьюкенен. - Но когда мы вернулись, вы были удивлены, найдя дверь запертой. Вы подумали, что она куда-то ушла, а это значит, что у нее нет привычки запирать дверь, когда она дома. - Бьюкенен подошел к нему. А это значит, что она заперла дверь из-за меня. Она чувствует, что я принес с собой беду. И она права. Я действительно принес с собой беду. Мне нельзя здесь находиться. Вам нельзя беспокоиться обо мне, когда у вас забот и так хватает...
Звонок телефона показался чрезмерно громким.
Дойл вздрогнул.
Бьюкенен сделал ему знак поднять трубку.
- Это ваш дом. Если отвечу я, это покажется необычным. Надо делать вид, что все нормально. Скорее, пока Синди...
Дойл схватил трубку.
- Алло? Кто говорит? Какое у вас к нему дело?.. Слушай, ты, сукин сын. Могла подойти моя жена. Если ты будешь ее беспокоить, если ты...
Все быстро летит к черту, подумал Бьюкенен. Мы уже вплотную подошли к той черте, за которой всякий, кто прослушивает наши разговоры, должен будет задуматься, действительно ли я тот, за кого себя выдаю. Резким жестом он показал Дойлу, чтобы тот замолчал, и выхватил у него трубку.
- Вам же ясно было оказано: прекратите это.
- Кроуфорд, похоже, у твоего дружка вот-вот поедет крыша, - ответил Бейли. - Это оттого, наверно, что у него больна жена, так? Какая жалость. Такая симпатичная деваха.
Да, ты неплохо поработал, подумал Бьюкенен. Ты следил за мной. Должно быть, прилетел в Майами следующим рейсом. Приехал на машине в Форт-Лодердейл и устроил засаду возле места моей предполагаемой работы. Узнал, где живет человек, у которого я якобы работаю. Ты дожидался моего выхода из больницы, и, если бы я не явился на работу, это доказывало бы, что я не тот, за кого себя выдаю. И тогда ты действительно мог бы поднять шум.
- Сто тысяч долларов. Завтра, Кроуфорд. Если ты думаешь, что я шучу, то очень удивишься. Потому что, можешь мне поверить, я позвоню-таки в полицию.
Вслед за этим Бьюкенен услышал гудок отбоя.
Он задумчиво положил трубку.
Лицо Дойла было пунцовым от ярости.
- Никогда больше не вырывайте трубку у меня из рук!
- Джек, дорогой, что случилось?
Оба резко обернулись.
На пороге кухни, пошатываясь, стояла Синди. Она схватилась за дверную ручку. Лицо ее было бледным. Черно-красный платок соскользнул с головы, обнажив безволосый череп.
- Кто это звонил? На кого ты кричал?
У Дойла из горла вырвался такой звук, будто его душили. Он пересек комнату и обнял ее.
11
Внутренний водный путь проходит вдоль всего Восточного побережья Соединенных Штатов от Бостона до Браунсвилла, штат Техас. Он представляет собой сеть связанных между собой рек, каналов, лагун, бухт и проливов, идет параллельно Атлантическому океану и защищен от суровости океанских волн и превратностей погоды буферными полосками суши. На севере он используется преимущественно торговыми судами, а на юге, и особенно во Флориде, - главным образом прогулочными катерами и яхтами, причем один из самых живописных его отрезков находится в районе Форт-Лодердейла.
В восемь часов утра Бьюкенен припарковал микроавтобус Дойла рядом с офисом "Бон вуаяж. Инк." и вошел в здание. Накануне вечером он съездил на торговую улицу и из автомата в баре позвонил своим руководителям. Сейчас, когда солнце палило все жарче, он перетащил несколько коробок с деталями электронного оборудования в моторную лодку, которую Дойл держал пришвартованной к пирсу за зданием конторы. От напряжения s раненом плече Бьюкенена пульсировала боль, а голову будто сжимало в тисках, так что ему пришлось носить груз в несколько приемов. Но наконец все коробки были надежно уложены. Заперев здание, он отвязал лодку и вывел ее из канала на простор фарватера.
По обеим сторонам от него располагались рестораны, отели, многоквартирные дома и роскошные особняки, большие участки вокруг которых были засажены декоративными кустарниками и пальмами. Независимо от типа здания, построенного на том или другом берегу, у всех обязательно имелись причалы и лодки. Следуя инструкциям Дойла, Бьюкенен направился к югу, полюбовался трехмачтовым парусником, который прошел встречным курсом, и осмотрел фреску с изображением дельфинов, нарисованную кем-то на бетонной опоре моста. Он делал вид, что наслаждается бризом и бодрящим соленым запахом воды, и ни раду не обернулся, чтобы посмотреть, не висит ли кто у него на хвосте. Было очень важно казаться несведущим, не натасканным в таких делах и совсем не обеспокоенным угрозами Бейли. Бейли звонил еще два раза, в полночь и в два часа ночи, и каждый раз его звонок будил Синди. Дойл пришел в ярость и отключил телефон; его бешеный взгляд внушал тревогу. Чем больше Бьюкенен размышлял обо всем этом, тем яснее понимал, что не только Бейли представляет для него проблему.
Двигаясь на юг в соответствии с указаниями Дойла, Бьюкенен миновал еще несколько мостов, по-прежнему делая вид, что любуется другими зданиями и лодками, и под конец повернул на восток, к району причалов, называемому "Пирс 66". Он не сразу нашел нужную ему секцию, но в конце концов поравнялся со стофутовой яхтой из темного дерева под названием "Клементина". Двое мужчин и женщина, поднявшиеся со своих шезлонгов, смотрели на него с кормы. Один из мужчин был высок и подтянут, у него были строгие черты лица и коротко подстриженные седеющие волосы. На вид ему было за пятьдесят, одет он был в белые брюки и зеленую шелковую рубашку с монограммой. Второй был моложе, около сорока, пониже ростом, он был не в столь дорогой одежде и имел более развитую мускулатуру. Женщина, блондинка лет тридцати с небольшим, очень эффектная, была в коротком синем халате из махровой материи, который был распахнут и позволял видеть потрясающие формы, чуть прикрытые красным бикини, гармонировавшим по оттенку и блеску с ее губной помадой.
Высокий мужчина, явно главный в этой компании, спросил:
- Вы из?..
- "Бон вуаяж, Инк.", - ответил Бьюкенен. Он снял свои темные очки и кепку с надписью "Майами долфинз", чтобы дать им лучше рассмотреть себя. - Я привез оборудование, которое вы заказывали.
- Поднимайте все на борт, - приказал высокий. Он сделал знак более молодому мускулистому мужчине, явно телохранителю, чтобы тот помог.
Бьюкенен забросил наверх носовой и кормовой швартовые концы, чтобы удерживать на месте моторную лодку. Толстый резиновый обод вдоль планшира не давал лодке царапать яхту. Потом он передал коробки телохранителю и успешно справился с этим делом, несмотря на головокружение и боль в раненом плече, стараясь не потерять равновесия при легком покачивании лодки. Телохранитель бросил ему веревочную лестницу. Поднявшись на палубу яхты, Бьюкенен постарался не смотреть на женщину.
- Куда нести оборудование?
- Вон туда, - телохранитель показал на кормовую надстройку, не потрудившись на сей раз помочь Бьюкенену.
Внутри каюты с обшитыми красным деревом стенами, старинной мебелью и миниатюрным роялем Бьюкенен поставил коробки друг на друга, посмотрел, как мускулистый мужчина закрывает входную дверь, заметил, что шторы уже задернуты, и стал ждать. Он не знал, как они решили обставить встречу.
- Капитан, - обратился к нему высокий строгий мужчина.
Значит, официально.
- Полковник. - Бьюкенен отдал честь.
- Это майор Патнэм. - Высокий мужчина жестом показал на мускулистого, который играл роль телохранителя. - А это капитан Уэллер. - Он повел рукой в сторону женщины, которая запахнула халат, как только скрылась из поля зрения возможных наблюдателей.
- Майор. Капитан. - Бьюкенен приветствовал обоих.
- Ну, и что же за чертовщина тут творится? - резко спросил полковник. Эти последние несколько дней мы переживаем какой-то управленческий кошмар, а политически ходим по минному полю. В Лэнгли истерика из-за этой канкунской истории. Ваше разоблачение в глазах мексиканских властей и нашего посольства там могло поставить все под угрозу срыва.
- Я полагал, сэр, вас проинформировали о том, что случилось в Мексике. Во время пребывания в госпитале я доложил о происшествии.
- Агентству. Я предпочитаю получать информацию не от штатских, а от одного из своих людей.
Доклад занял девяносто минут. Время от времени Бьюкенена прерывали и просили остановиться более подробно на той или иной детали. Чем ближе его отчет подходил к настоящему времени, тем мрачнее становились те, кто его слушал.
- Сто тысяч долларов, - буркнул полковник.
- Полагаю, что на этом он не остановится, - сказал Бьюкенен. - Как только я заплачу и этим себя скомпрометирую, он будет все время возвращаться и требовать все больше и больше.
- Бейли ловит в мутной воде компромат, - заметил мускулистый майор Патнэм. - Пока не заплатите, у него на вас ничего нет.
Полковник внимательно посмотрел на Бьюкенена.
- Это и ваше мнение, капитан?
- Бейли действует грубо, но он не дурак, сэр. Си поймал меня на том, что я пользовался тремя разными именами. Он понимает, что со мной что-то не так, хотя и не может этого доказать. Вот он и проверяет меня, чтобы посмотреть, не запаникую ли я и не дам ли ему в руки то доказательство, которое ему нужно.
- Ну, насколько я понял, вы не собираетесь паниковать, - высказался Патнэм. - Он зря теряет время.
Тут в разговор вступила эта великолепная женщина, капитан Уэллер:
- Но Бейли все-таки может сорвать операцию, если решится выполнить свою угрозу и поговорить с журналистами и полицейскими.
Бьюкенен развел руками.
- Это так. У здешней полиции, правда, достаточно своих проблем, чтобы волноваться еще из-за каких-то убийств в Мексике. Но вот "размножение личности" может оказаться достаточно смачным куском, чтобы пробудить ее аппетит, и если полицейские сочтут меня торговцем наркотиками, если привлекут УБН и ФБР...
- Ваши документы безупречны, - отмахнулся полковник. - Черт возьми, ваш паспорт получен прямиком из госдепартамента. И все остальное тоже. И каждое ваше личное дело ликвидируется, как только вы перевоплощаетесь в кого-то другого. УБН и ФБР ничего не смогут узнать. Что касается документальных свидетельств, то ни Джима Кроуфорда, ни Эда Поттера никак нельзя связать а Виктором Грантом.
- И все же, - настаивала женщина, - к капитану Бьюкенену будет привлечено значительное внимание должностных лиц, что фактически будет равносильно отстранению его от задания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61