Все утро, несмотря на напускное веселье, ирландец томился мрачными разду
мьями, что сопутствовали каждому его посещению больного отца Ипифании. “
Что же так угнетает меня в этом старом художнике? Ц задавался он вопросо
м. Ц Скорее всего ощущение висящего над ним рока. Как явно колесо фортуны
повернулось для него к самому низу Ц учиться в юности у Кастаньо, десять
лет назад получать восторженные похвалы самого Дюрера и остаться почти
ослепшим пьяницей, что рисует на стенах своей убогой каморки на Шоттенга
ссе”.
Когда Даффи свернул на Вальнерштрассе, пара дворняг почуяла еду, заверну
тую в его узелке, и заскакала вокруг. Ближе к северо-западной оконечности
городской стены улица сделалась шире, и ирландец шагал прямо посредине,
вдоль водосточной канавы, огибая тележки с овощами и стайки вопящих ребя
тишек. Как бы не проскочить, думал он, поглядывая по сторонам. Ага, сюда.
Ц Прочь, псы, здесь нам в разные стороны.
Он выбрался из людского потока и толкнул скрипучую дощатую дверь, нереши
тельно ступив из яркого утреннего света в затхлую полутьму прихожей.
“Видно, Ц подумал он, Ц меня угнетает возможность в скором будущем оказ
аться в таком же положении Ц доживать свои дни в грязной дыре за бормота
ньем бессвязных воспоминаний людям, которым нет до меня дела”.
Он прошел через пыльную прихожую, открыл дверь на лестницу и обмер.
Перед ним за узкой полосой берега до самого горизонта раскинулась недви
жная водная гладь то ли озера, то ли моря, где почти без искажения отражала
сь висящая в ночном небе полная луна. Подобно атеисту при втором пришест
вии, потрясенный разум Даффи лихорадочно искал объяснения увиденному.

“Меня оглушили сзади, Ц думал он, Ц и приволокли сюда (Куда сюда? Подобно
й массы воды не сыскать за сотни миль от Вены.), где я провалялся без памяти
несколько часов. Я только что оклемался и пытаюсь выбраться”.
Он сделал два шага к озеру и запнулся о нижние ступеньки старой деревянн
ой лестницы. Встав на ноги, он как в бреду вытаращился на ступеньки и стены
прямо перед собой. Затем выбежал через грязную прихожую обратно на улиц
у и пристально оглядел фасад дома, запруженную людьми мостовую и голубое
небо с ярким солнцем, после чего медленно зашел обратно.
Вновь ступив на лестницу, Даффи вздрогнул, но старые обшарпанные стены о
ставались на месте, едва не глумясь над ним в своей основательной неподв
ижности. Он торопливо взбежал на второй этаж и постучал в комнату Фойгел
я. Потом постучал еще раз.
Спустя целую минуту после третьего, самого громкого стука лязгнула цепо
чка, и дверь распахнулась внутрь, открыв взору Даффи неизменную груду ка
к попало набросанных одеял, книг, бутылок и тряпичных кукол.
Ц Кто там? Ц проскрипел преклонных лет старик, высовывая из-за двери св
ою нечесаную бороду.
Ц Густав, это я, Брайан Даффи. Принес тебе еду и чернила.
Ц О, славно, славно. Заходи, сынок. А часом, не принес ты?.. Ц Он сделал вид, чт
о пьет из горлышка бутылки.
Ц Боюсь, что нет. Только чернила. Ц Даффи показал сверток. Ц Здесь черни
ла. Смотри не выпей их, как в прошлый раз, ладно?
Ц Да-да, конечно, Ц рассеянно проговорил Фойгель. Ц Славно, что ты наду
мал заглянуть сегодня. Посмотришь, как продвигается “Смерть архангела М
ихаила”.
Даффи припомнил, как две недели назад, навестив старого художника впервы
е за три года, он был встречен точно теми же словами: “Славно, что надумал з
аглянуть сегодня”.
Ц Идем, Ц прохрипел старик. Ц Скажи свое мнение.
Ирландец беспрекословно позволил увлечь себя к дальней стене, куда пада
л неровный свет двух свечей. На всем пространстве от пола до потолка и от о
дного угла до другого тончайшими штрихами с умопомрачительной кропотл
ивостью выписанная на штукатурке помещалась громадная картина.
Даффи вежливо окинул взглядом круговорот разбросанных фигур. Когда он у
видел картину впервые, приходилось всматриваться, чтобы различить едва
проступавшие на белой штукатурке наброски контуров; когда же в двадцать
шестом он уезжал из Вены, стена преобразилась в превосходно затушеванну
ю работу, весьма сумбурную в композиции, но безукоризненную по исполнени
ю. Теперь она стала гораздо темнее, ибо художник ежедневно добавлял сотн
и штрихов, углубляя тени и неуклонно затемняя фигуры на заднем плане. Три
года назад запечатленная сцена происходила в полдень, сейчас фигуры муч
еников корчились во мраке сгущавшихся сумерек.
Ц Продвигается замечательно, Густав, Ц сказал Даффи.
Ц Вот как? Очень хорошо! Кому как не тебе судить об этом, Ц радостно затар
аторил старик. Ц Я приглашал Альбрехта взглянуть, но в последнее время о
н даже не отвечает на мои письма. Видишь, она почти окончена. Я должен доде
лать ее, прежде чем совсем ослепну.
Ц Разве она и так не доделана?
Ц О нет! Ты, молодой человек, мало что в этом смыслишь. Здесь есть еще над ч
ем потрудиться.
Ц Что ж, тебе лучше знать… Вот, я оставляю в кладовой еду. Смотри, не забудь
про нее! Ц По-прежнему глядя на старика, Даффи открыл дверь в крошечную к
ладовку Ц поток свежего холодного воздуха, пахнущего морем, взъерошил е
му волосы, и он, не оборачиваясь, захлопнул дверь.
Ц С другой стороны, Ц добавил он поспешно, Ц можешь про нее и не думать.

Отец Ипифании, принявшийся затенять облако, совсем не слушал его. Даффи н
ервно пригладил волосы, положил маленькую стопку монет на коробку, по-ви
димому, служившую столом, и вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, он ста
рательно глядел прямо перед собой и достиг улицы, сумев избежать новых в
идений.
В смятении он зашагал обратно к трактиру Циммермана.
“Что же происходит? Ц спрашивал он себя, чуть не плача. Ц До сегодняшнег
о дня я уже почти месяц как не видел ничего сверхъестественного. И надеял
ся, что с этим покончено. Притом все тогдашние сатиры, грифоны, неведомые н
очные летуны, похоже, существовали, раз другие люди их видели или подверг
ались нападению этой нечисти. Но как быть с этим проклятым озером? Разве в
идел его еще хоть кто-нибудь? Сдается мне, я спятил и одержим видениями. Не
иначе. Ипифания, готова ли ты обзавестись безумным мужем в придачу к свое
му папаше?”
Со стен доносились раскаты пушечных выстрелов Ц Блуто с вверенными ему
людьми испытывали на дальность городскую артиллерию. “Интересно, Ц уже
не в первый раз подумал Даффи, Ц отважатся ли турки в этом году штурмова
ть Вену? По всему видать, что должны. А при настоящем состоянии Священной Р
имской империи им ничего не будет стоить уже через пару лет оказаться в И
рландии. Уж лучше последую совету Эйлифа Ц кинусь в пучину войны и займу
сь привычным делом, чтобы окончательно не спятить”.

Внизу буянили солдаты, требуя открыть бочонки темного за два дня до срок
а, и шум их буйства постепенно вызволил ирландца из необычно долгого и гл
убокого полуденного сна. Какое-то время он смотрел в потолок и пытался вс
помнить сон, что оставил столь гнетущее, пусть и размытое чувство угрозы.

В дверь постучали.
Ц Мастер Даффи, Ц донесся голос Шраба, помощника конюха, Ц Вернер гово
рит: спускайтесь или считайте себя уволенным.
Ц Иду, Шраб. Ц Даффи обрадовало даже это бесцеремонное вторжение, ибо в
нем был призыв вернуться в мир, который на мгновение грозил рассыпаться
на фрагменты, подобно картине на разрезанном холсте. Ц Уже иду. Ц Он над
ел сапоги, взял рапиру и вышел из комнаты.
У дверей в трапезную Даффи задержался, пригладив седые кудри и несколько
раз тряхнув головой.
“Странно, Ц подумал он, Ц ощущение такое, что я не проснулся… и прокляты
й сон, который я никак не вспомню, продолжается, оставаясь в каком-то смыс
ле реальнее, чем мое восприятие этой старой двери или запаха жареной гов
ядины в теплом воздухе”.
Ц Не робей, Ц добродушно прикрикнула из-за его спины Анна. Ц Давай прох
оди.
Он послушно переступил порог и отодвинулся, пропуская ее с уставленным к
увшинами подносом. Во всех светильниках и деревянных канделябрах горел
и свечи, длинная комната ломилась от разномастных посетителей Ц от иноз
емных наемников с диковинным выговором до обливающихся потом пожилых т
орговцев в плотных камзолах с множеством карманов. Примерно у трети прис
утствующих опустевшие кружки были перевернуты, так что Анна и две другие
служанки сбивались с ног, поднося свежее пиво. Несколько каким-то образо
м затесавшихся сюда собак рычали и грызлись под столами за объедки.
Даффи бросилось в глаза, что атмосфера товарищества сегодня вечером под
огрета налетом истерии, как будто гуляющий под крышей ночной ветер разне
с пыльцу непостоянства, заставляя каждого заранее сожалеть о том, что ещ
е не потеряно.
Сидящие около стойки студенты затянули песню с веселым мотивом и словам
и на латыни:

Feror ego veluti
Sine nauta navis
Ut per vias aens
Vaga fertur avis,
Non me tenent vmcula,
Non me tenet clavis
Quero mihi similes
Et adjungor pravis1

Собрав подзабытые семинарские знания, ирландец был слегка ошарашен, ког
да перевел в уме:
Как гонимый волнами брошенный корабль, птица бесприютная в вышине небес
ной я презрел оковы все, я замки отринул и ищу товарищей, странников незде
шних…
Он нахмурился и оставил как безнадежное намерение отыскать свободную с
камью, взамен решив посидеть на кухне, откуда вполне можно было распозна
ть серьезный беспорядок на слух.
Перехватив взгляд проходившей рядом служанки, ирландец окликнул ее скв
озь гам:
Ц Не знаешь, Ипифания на кухне?
Тут же из-за локтя Даффи высунулась пьяная красная рожа.
Ц Там ее нет, Ц радостно оповестил гуляка. Ц Минуту назад она была под э
тим столом… Ц С услужливым видом он заглянул вниз. Ц Нету! Поди сбежала
с Вернеровым мастиффом, и скоро здесь появится новый выводок щенят. Надо
бы на цепь…
Метнувшаяся рука ирландца ухватила болтуна за узел шерстяного шарфа. Мо
гучим поворотом плеч Даффи выдернул из-за стола задыхающегося человека
, поднял его над головой, придержал и швырнул визжащую фигуру так, что тот
смел с ближайшего стола все пивные кружки, прежде чем удариться об пол, ко
торый загудел, как огромный барабан.
На мгновение все разговоры смолкли, потом возобновились громче прежнег
о. Вызывающе оглядев толпу, ирландец приметил узкие глаза азиата, которы
й разделался утром с Бобо. “Да, Ц подумал Даффи, Ц со мной и мандарином мн
оговато людей разлеталось тут в последнее время”. Затем, уловив отблеск
раздумья на бесстрастном лице азиата, ирландец внезапно кое-что понял. В
чем бы ни крылась причина его собственного необъяснимого возбуждения
Ц в разочаровании, предвкушении или дурном предчувствии, азиат об этой
причине догадывался.
Из дальнего конца комнаты начали доноситься истерические выкрики Верн
ера, так что Даффи счел за лучшее развернуться и пройти через наполненну
ю чадом кухню к задней двери, а оттуда на конный двор.
“Ерунда какая-то получается, Ц размышлял он. Ц Впасть в ярость, точно ма
льчишка. Где мое самообладание?”
Он глядел через высокую крышу городской управы на темнеющие полосы зака
тного небосклона, глубоко вдыхая холодный вечерний воздух.
“Где-то там, на западе, теперь яркий полдень, Ц сказал он себе. Ц Тьма наг
оняет меня сзади, а день брезжит так далеко впереди”
Раздался какой-то звук. Не шорох ли шагов? Даффи обернулся Ц на двери пив
оварни раскачивалась подвешенная деревянная бадья. А, подумал он, всего
лишь разносчик. Верно, масло, что дожидалась Анна, по ошибке повесили на др
угую дверь. Ладно, Шраб может отнести его завтра утром. Сейчас Даффи совсе
м не хотелось общаться с кем бы то ни было.
Взглянув вверх, он убедился, что тучи сгущаются. В такую погоду лучше не ст
оять под открытым небом, а прятать голову под каким ни на есть укрытием.
По двору пролетел порыв ветра, и острый запах горящего пороха ударил в но
здри. Даффи инстинктивно огляделся и метнулся к висящей на двери бадье. И
з-под крепко пригнанной крышки торчал остаток фитиля, продолжавший шипе
ть и рассыпать искры, даже когда ирландец с воплем сорвал бадью с крюка. Хо
ть бадья весила добрых тридцать фунтов, Даффи одной рукой швырнул ее чер
ез двор и следом сам рухнул лицом вниз на булыжник
Вспышка и оглушительный треск разорвали ночь, и отскочившие от стен трак
тира щепки, крутящиеся доски, осколки камней градом застучали по мостово
й, тогда как грохот взрыва эхом прокатился по темным улицам. Даффи сел, отк
ашливаясь от дыма и пыли, по щеке его стекала струйка крови из рассеченно
го куском дерева лба. Пошатнувшись, он поднялся на ноги и обнажил клинок, о
жидая, что из темноты хлынет поток враждебных фигур. Единственный поток,
однако, хлынул из дверей кухни позади него, и состоял он из прислуги и посе
тителей, высыпавших на улицу поглядеть, что случилось. Один голос прорез
ался через общий гам. Вернер протолкался через толпу и выступил вперед.
Ц Даффи, будь ты проклят! Ц выкрикнул он. Ц Что ты теперь наделал? Мало т
ого, что утром ты разбил мои окна, теперь ты разнес половину конюшен! Вон и
з моего дома, ты, грязная пьяная скотина! Ц Свои слова он сопровождал тыч
ками в широкую грудь ирландца.
Ц Ого! Ц раздался голос из толпы. Ц Вернер не на шутку разошелся!
Даффи почти не чувствовал тычков, но в голове его точно что-то лопнуло.
Ц Городская шавка! Ц рявкнул он, мигом позабыв про оправдания. Ц Ты осм
елился поднять руку на меня? На меня? Прочь, падаль, и моли бога, что я не оск
вернил мой меч твоей поганой кровью!
Зрители невольно отступили назад, услышав властный голос Даффи, меж тем
как он отвесил трактирщику болезненный удар клинком рапиры.
Ц Прочь, Ц взревел ирландец, Ц или, клянусь Манананом и Ллиром, я раскро
ю тебе голову рукоятью!
Нервы Вернера не выдержали, и он стрелой кинулся за угол дома.
Ц И запомни, слуга! Ц крикнул вслед Даффи. Ц Ты не смеешь приказывать мн
е в доме своего господина. Аврелиан, а не ты, здесь распоряжается.
Обернувшись к толпе опешивших гуляк, ирландец указал на двух швейцарски
х наемников из числа тех, с кем он держал утром пари.
Ц Вы двое, Ц распорядился он, Ц сегодня будете спать во дворе, чтобы под
обное не повторилось. Я прослежу, чтобы вам прислали одеяла. Держите мечи
наготове. Все ясно?
Растерявшиеся ландскнехты беспомощно переглянулись, глотнули и кивнул
и.
Ц Отлично.
Толпа раздалась, когда Даффи уверенным шагом вернулся через кухонную дв
ерь в дом. Через несколько мгновений оттуда появился Шраб с ведерком и шу
стро принялся заливать несколько занявшихся от взрыва костерков, тем вр
еменем двое других помощников конюха успокаивали уцелевших лошадей. Та
к и не дождавшись объяснения случившегося, оживленно переговаривающие
ся гуляки направились в трактир, на ходу пытаясь выстроить собственные т
еории по поводу взрыва. На улице остались только двое наемников, которые
понуро начали собирать деревяшки для костра.
Спустя час Даффи развесил одежду на стуле и улегся в постель. Он задул све
чу из последних, как ему показалось, сил.
Недавняя вспышка ярости все еще не шла у него из головы.
“Не иначе, что-то задело меня глубже, чем я мог ожидать, Ц сказал он себе.
Ц Никогда прежде я до такой степени не терял самообладания. Точно кто-то
другой на время занял мое место. Ц Он покачал головой. Ц Видно, обдумыва
ние ответа на вопрос, кому могло понадобиться взорвать пивоварню и похор
онить бедного Гамбринуса в его подвале, придется отложить до утра”.
И тут глаза его широко открылись, ибо мысль о подвале отчетливо воссозда
ла безвозвратно, казалось бы, забытый послеполуденный сон. Он вспомнил, ч
то во сне оказался в старом деревенском доме, где прошло его детство, но че
рез какое-то время обнаружил там нечто несообразное его детским воспоми
наниям. В каменных плитах пола оказался люк, полускрытый ковром, который
кто-то сдвинул в сторону. По какой-то причине увиденное наполнило его ужа
сом, но он совладал с собой и, потянув крышку люка за кольцо, поднял ее на за
ржавленных петлях. Спустившись вниз, Даффи оказался в подземелье, заполн
енном древними сокровищами. Но внимание его приковал каменный гроб, где
лежало тело Ц короля, а может быть, бога, если судить по трагическому вели
чию, что застыло в каждой линии скорбного лица. Даффи стоял над телом и тут
, к своей радости, проснулся после стука Шраба в дверь.
Тут Даффи тряхнул головой, пытаясь прогнать воспоминание о нескольких п
оследних секундах сна, Ц тогда, хоть фигура в гробу и не ожила, ее глаза от
крылись и посмотрели на него… И мгновение сам Даффи глядел на себя глаза
ми мертвого короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37