Аннотация
Роман в жанре космической оперы. Попытка перенести действие пиратского романа XIX века в космос.
Александр РОМАНОВСКИЙ
ПОД ЧЕРНЫМ ФЛАГОМ
Пролог
Милан ворочал тяжелые мысли, нервно измеряя комнату шагами. Комната была большая, как и все в семейной обители, а ноги — довольно длинные, так что получалось всего ничего: двенадцать на восемь шагов.
Прозвищем молодому человеку служило аристократическое «Маркиз», чем Милан весьма гордился. Злые языки поговаривали, что сам он себе это прозвище и выдумал, в доказательство же приводили старание Милана соответствовать прозвищу, которое воистину не знало границ: Милан помешался на седой старине. Сейчас, к примеру, на нем красовался бардового цвета камзол, сшитый по персональному заказу, а на ногах чернели ботфорты. Милан находился в смятении чувств; накрахмаленная сорочка сбилась на груди неопрятным комом.
Елена с неприязнью поглядела на брата. Девушка расположилась в глубоком кресле, ничем не выдавая своих истинных чувств. Одета она была куда скромнее, однако с оглядкой на модные веянья, обуявшие давеча Зевс: облегающие штаны из клонированной кожи и просторная блузка, покрытая замысловатым узором. У настоящих модниц он еще и светился в темноте, однако Елена себе этого позволить не могла — слишком опасно.
Наконец юная леди не выдержала:
— Сядь, Маркиз. Ты меня раздражаешь.
— Нет, Елена, — сразу же откликнулся Милан, — я-то не могу позволить себе расслабиться. Хоть кто-то в нашей семейке должен отдавать себе отчет в происходящем?! Как ты считаешь, а?
Елена вяло кивнула.
— Только посмотри на это, — Милан бросился к проектору. — С твоим согласием, или без него, но я покончу с этим ублюдком! Он позорит честь нашей семьи, память покойного отца…
— Ой, только не надо об этом, — усмехнулась Елена. — Наш покойный папаша в молодости позволял себе и большее. Если твоя запись, конечно, не фальшивка.
Милан включил проектор. Голограмма вновь распустилась кровавой лентой, демонстрируя злодейства их брата. Летум убийца, Летум насильник, Летум садист, снова убийца…
— Хватит, — сказала Елена, неосознанно поднося руку к глазам.
Милан поглядел на нее, поколебался, но выключил проектор.
Елена задумалась. Летум всегда был осторожен. Не может того быть, чтобы удача улыбалась Маркизу так часто. Он просто не мог получить эту запись. С другой стороны, мог кто-то другой…
— Кто это снял?
— Тайная полиция. — Тонкие губы Маркиза растянулись в зловещей улыбке.
Так… Вполне возможно. Как возможно и то, что Милан врет ей в глаза. Он умел это, казалось, с самого рождения. В свою очередь Елена с рождения училась распознавать обман. В такой семье от этого напрямую зависело выживание.
Итак, если Милан врал, то делал это весьма убедительно.
Елена могла бы отнести чип на экспертизу, но где гарантия, что Милан не купил всех ее доверенных экспертов на Зевсе? убил?.. запугал?..
Нет, это не годится. Придется по-другому.
В последнее время Летум был сам не свой. Однако Елена не могла поверить, что старший брат потерял голову настолько, что совершил все эти глупости. Конечно, он мог это сделать, — кровь Вагнера была в нем слишком сильна, — но смысл?.. Благосостояние семьи Вагнер зиждилось на куда худших вещах. Все делали обычные рядовые, шестерки семьи, бездушные звери, готовые убить кого угодно за доллар. Те, кому платили за опасность и риск, кто не принимал решений. Елена успела давным-давно смириться с этим, переболеть и успокоиться, оградившись от ужаса каменной стеной.
Но Летум…
— Уверена, что даже если запись настоящая, он совершил все это в интересах семьи.
Судя по широкой усмешке, Милан ожидал именно этого. Игра, в которой брату известны все ее карты. Елена подумала о том, что не может противостоять этому монстру. Если исчезнет Летум, где гарантия, что вскорости то же не произойдет и с ней самой?
— Он мог это сделать, однако у него не было необходимости. Все могли выполнить рядовые. Если же он этого не понимает, значит, наш брат стал идиотом. Возможно, наркотики сожгли его мозг. — Маркиз театрально приложил руку ко лбу. — Как бы там ни было, в самое ближайшее время он выставит нас на посмешище перед всей Автократией. — Еще одна пауза, чтобы дать Елене время прочувствовать сказанное. — Однако мне представляется, что он решал какие-то личные проблемы, посвятить семью в которые не удосужился. Возможно, делал это просто из удовольствия…
Сердце Елены замерло. В голове ураганом красок и ощущений пронеслись далекие воспоминания. Летум всегда был ласков с младшей сестренкой, однако на дух не переносил жеманного Маркиза.
«Классическая ситуация, — подумала Елена. — Феодализм».
Отец почил около года назад, и все это время трем отпрыскам удавалось весьма успешно держать в руках семейный бизнес. Маркиз втянулся. Неудивительно, что ему захотелось большего. Но на дороге стоял старший брат… Милан не особенно скрывал подтекст ситуации.
— Я больше не хочу продолжать этот спор, — сказала Елена.
Она сняла с пояса коммуникатор и набрала номер, доселе надежно хранившийся в застенках ее памяти.
— Кому ты звонишь? — с тревогой спросил Милан.
— Шефу тайной полиции, — сказала она. — Это крайнее средство, и я не хотела к нему прибегать. Ты меня вынудил.
Судя по обескураженному лицу Маркиза, Елена выудила из рукава припрятанный козырь.
Мистер Джонс был одной из немногих влиятельных фигур в Автократии, которую семья Вагнер так и не сумела перетащить на свою сторону доски. Однако шеф тайной полиции имел перед Еленой один должок, расплату по которому девушка приберегала на крайний случай. Минутное удовольствие, впопыхах полученное мистером Джонсоном на какой-то вечеринке, могло решить множество проблем. Летум был ее единственной защитой от непомерных амбиций Маркиза.
Джонс ответил на звонок лично. Естественно, ведь этот номер был известен всего десятку людей в Автократии, одним из которых являлся сам Диктатор. Восьмерку других вычислить было несложно.
Одутловатое лицо Джонса возникло в крошечном мониторе. Шеф тайной полиции был до неприличия безобразен. Елена некстати вспомнила все до мельчайших подробностей.
— Моя дорогая, — послышался из динамика удивленный голос. — Не ожидал увидеть вас так скоро…
— Мне нужна информация, — быстро сказала Елена.
— Конечно, — складки жира расплылись в улыбке. — Всегда рад помочь.
Елена, чувствуя на себе неотрывный взгляд Маркиза, подняла голову. Братец ухмылялся.
— Что у вас есть на моего брата?
— Которого?
— Летума.
— Если не считать того, — с готовностью ответил Джонс, — что его разыскивают все спецслужбы Автократии, а Диктатор объявил за его голову персональную награду… Удивительно, что ты этого еще не знаешь, малышка.
— Я малость подзапустила дела, — автоматически ответила Елена, но мысли ее витали далеко.
Рука сама собой отключила коммуникатор.
Маркиз улыбался.
Награда, объявленная Диктатором, была равносильна смертному приговору. «Живым или мертвым». Охотники предпочитали последнее — меньше проблем. С другой стороны, так даже гуманней. Быстрая смерть от лазера или пули — не самое худшее в сравнении с тем, что ожидает преступников в полицейских застенках.
Нечего и надеяться, что охотники позволят себе такой риск в отношении Летума. Для этого он слишком известен, слишком опасен сам по себе.
Если же первой его отыщет полиция…
Летум был обречен.
Елена взглянула на Маркиза. Усмешка по-прежнему играла на бледных тонких губах, в глазах горел долгожданный триумф. Что ж, Елена могла понять амбиции и честолюбие. Но не такой же ценой!.. Все отцовские заветы были втоптаны в грязь.
Елена могла бы согласиться с тем, что злодейства Летума заслуживают наказания, — купить Джонса Маркизу не по карману, — если бы не эта усмешка. Не эти глаза.
— Это же наш брат, — сказала Елена. — В его жилах течет та же кровь, что и у нас!
— Это ненадолго, — ответил Маркиз.
Елена поднялась на ноги.
— Я должна предупредить его.
— Он уже знает.
— Тогда я помогу ему, чем только смогу. А могу я многое, ты знаешь. Он затеряется на окраинах Галактики, в тех мирах, где шавки Диктатора многого себе не позволяют. Ляжет в криогенную камеру, проснется через сто лет, чтобы основать новую династию… Но я надеюсь, что он станет мстить. — Последние слова Елена сказала уверенно и тихо.
Маркиза побледнел. Под слоем пудры это оказалось несложно заметить. Елена улыбнулась.
— В таком случае ты опоздала, сестричка. Никто и ничем ему уже не поможет.
Ужасная догадка вспыхнула молнией.
— Что за…
— Я просто донес это до твоего сведения, сестра. Не более того. Семья смыла позор.
И — возвращение усмешки.
Позже Елена узнала, чем Маркиз подкупил начальника тайной полиции. Но, как водится, было поздно…
Глава 1
Теперь у него не было лица. Это — самое страшное. Не было у него также папиллярных линий на ладонях и пальцах, не было старых зубов, а голос стал ниже. Возможно, даже глаза ему заменили, хотя зрение осталось прежним — сто процентов.
Летум задумался над тем, успели ли его стерилизовать. Просто от скуки, ради абстрактного интереса. Он был абсолютно уверен в том, что в ближайшее время возможность обзавестись потомством ему точно не представится.
Ему еще повезло, что врачи сделали свою работу на совесть — он не чувствовал ни боли, ни дискомфорта. Было бы кошмаром очнуться здесь — слепым, беззубым, с кровоточащим обрубком вместо лица.
Летум поднял руки и ощупал, с позволения, сказать, лицо. Гладкая поверхность искусственной кожи, пересаженной взамен его собственной. Вместо носа — две небольших выпуклости. Отсутствие бровей, да и вообще растительности на голове, если не считать ресниц. Губы — тонкие полоски, будто шрамы от скальпеля. За прорезью рта — чужие зубы.
Череп остался прежним, но кое-каких лицевых мышц Летум не досчитался. Нигде поблизости зеркала не наблюдалось, но он и на ощупь мог убедиться в том, что его не узнала бы и покойная мать. Учитывая то, что он несколько лет носил усы и бороду, не могли его узнать и ближайшие сторонники. Теперь уже тоже покойные, — напомнил он себе. Маркиз наверняка изготовил для этой цели гильотину…
Оставалось одно: начинать все с нуля. Но и это представлялось научной фантастикой.
Летум отнял руки от головы и в который уж раз огляделся. Люди стояли, сидели, лежали, ходили взад-вперед, плакали, разноголосо стенали от горя… Трюм корабля был переполнен эмоциями. Летум испытывал отчетливое и безысходное желание убраться отсюда подальше. Вонь, теснота, холодный металл палубы под задницей — вполне терпимо, если бы не эманации чужой боли. Ему вполне достаточно своей.
Глава могущественного синдиката испытывал голод, ему было холодно. Летум хотел спать, но боялся уже не проснуться.
Вряд ли упомянутый ноль сдвинется с места. Номадиане славились своим обращением с рабами человеческой расы. Затяжная и кровопролитная война окончилась поражением обеих сторон. Положение, существовавшее на данный момент, оказалось на удивление прочным — военные действия были приостановлены до лучших времен, пока противники окапывались на старых позициях.
Фактически война не окончилась, что не мешало развитию торговли, — двигателя прогресса, — в том числе живым товаром. Обе стороны закрывали на это глаза, пока в дело открыто не вмешивались военные. Ни Автократия, ни Номад не могли позволить себе продолжение конфликта. Тем не менее, существовали другие возможности ослабить противника.
Знание этого прекрасно уживалось в Летуме с отсутствием патриотических чувств. Гордиться, с его точки зрения, в Автократии нечем. Нужно успеть заработать побольше, прежде чем маразматик-Диктатор и его приспешники-свиньи развалят все окончательно. Так всегда говорил отец, но с возрастом Летум и сам приходил к аналогичному выводу.
Поэтому семья не гнушалась ни единой возможностью. Война предоставляла их множество — было бы желание. Жажда к обогащению жила у каждого Вагнера в крови.
Номадиане изготовляли прекрасные наркотики, которыми травились тысячи людей, но при этом нуждались в дешевой рабочей силе. Автократия, в свою очередь, поставляла заинтересованным лицам огнестрельное оружие, запрещенное к обороту на Номаде. Все, в конечном итоге, делалось с разрешения спецслужб обеих сторон.
Такая война приносила огромную прибыль, но грозила затянуться еще на долгие годы, пока противники не накопят достаточно сил для новой драки. Летум считал, что этого времени хватит, потом же можно подыскать спокойное гнездышко где-нибудь на Окраине. Там, где размещены штаб-квартиры самых знаменитых преступников, где законы Автократии — пустой звук. По сравнению с прокручиваемыми в Пограничье делами занятия Вагнеров выглядели возней в песочнице.
Но никто не комплексовал по этому поводу. У каждого клана имелись свои зоны влияния, и каждая отдавала предпочтения тому или иному виду преступного заработка. Вагнеры любили торговлю. Адамсоны — игорный бизнес. Дюрэ — проституцию. И так далее.
Преступники же Окраины играли серьезно, навлекая порой на себя гнев самого Диктатора. Но не всегда руки закона могли дотянуться так далеко (если, конечно, закон не представляли профессиональные охотники за наградами).
Совсем по-другому дела обстояли в самой Автократии. По сути, организованная преступность служила чем-то вроде придатка спецслужб, выполняя некоторые специфические функции. При этом кланы отчетливо сознавали двойственность своего положения. Являясь прирученными и одомашненными зверьками Диктатора, они существовали до тех пор, пока это было выгодно его интересам.
Окидывая мысленным взглядом доску с расставленными на ней фигурами, Летум пришел к выводу, что Автократия безнадежно проигрывала. С одной стороны — преступники Окраины, с другой — неприметный Номад. Долгая и мучительная агония подыхающего зверя, покорителя звезд.
Номад стал полной неожиданностью. Поднявшись за считанные годы из нищеты и руин, он рискнул бросить вызов необъятной Автократии. Сейчас, по прошествии долгих лет, Летум с удивительной ясностью осознал то, что человечество спасла лишь удачливость полководцев. Ничто более. Распылив силы на сотни световых лет, от одного края Млечного Пути до другого, Автократия не сразу опомнилась после первого удара.
Война продолжалась, но ни одна из сторон не решалась сделать ход. Пограничье притихло, как перед взрывом. Храбрый Номад страдал в тисках эмбарго. Буйным цветом цвела контрабанда, немалая доля которой поставлялась синдикатом Вагнеров. А Летум — улыбался. Страшным, безгубым ртом. Судьба сыграла с ним жестокую шутку: кроме всего прочего, он продавал номадианам своих сограждан.
Так, петляя, мысли Летума вновь вернулись к его теперешнему положению. Радовало только одно — Маркиз ничуть не изменился, навсегда оставшись слабаком. Вместо того, чтобы по старинке отправить братца на тот свет, он предпочел лишить его всех прав более изящным способом. Это очевидная глупость, а Маркиз был кем угодно, но только не дураком.
Во всяком случае, он в очередной раз проявил свое больное чувство юмора. На вечеринках в клубах Зевса Летума иначе как Красавчиком не называли…
Семье Вагнер наступил конец. Великая Революция разрушит ее так же, как когда-то — Францию. Летум отчетливо представил себе картину распада. Позер и слабак, Маркиз не удержится у кормила — его сбросит любая шестерка. Ну а после этого конкурирующие кланы набросятся скопом, чтобы поделить останки.
Себя Летум не жалел. Точно так же, как человечество проворонило Номад, он проворонил прогресс Маркиза. Поделом. Другое дело, что ему, в отличие от Автократии, возможность пережить удар уже не представится.
Елену жаль. Женоподобный ублюдок наверняка сошлет ее в какую-нибудь дыру. Или продаст, — подарит, обменяет, — ведь Елена довольно известна. Обладать ею в качестве домашней подстилки могло польстить любому авторитетному мужчине. Или даже женщине.
Или Иному.
Внезапно Летума кольнула внезапная мысль. Не участвовала ли милая крошка в заговоре против старшего брата?.. Не ее ли это прелестных ручек дело?..
Летум поморщился. Кто угодно, только не Елена. Она слишком от него зависела, а с Миланом всегда была на ножах.
Впрочем, теперь уже все равно. Он не мог ничего сделать для себя самого, не говоря уже о других. Всем предстоит погибнуть, и звездный ветер развеет их пепел по Галактике. Другие кланы не простят предателю, — кем бы он ни был, — такого вопиющего нарушения традиций. Главы должны показать потенциальным ослушникам, что рецидивы будут строго караться и впредь.
Похоже, такой механизм, прежде казавшийся нерушимым, словно скала, дал первые трещины. Если только у Маркиза не съехала крыша (а у него и раньше наблюдались кое-какие симптомы), он позаботился о своей безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32