Руки ее постоянно двигались, что-нибудь теребили, мяли, рвали, пощипывал
и. Гладкое широкое лицо с мягким маленьким носом и узкими сухими губами о
ставалось безмятежно спокойным. Круглые светло-карие глаза могли очень
долго, не моргая, смотреть в одну точку, и только правое веко едва заметно
подергивалось.
Нервный тик появился у нее три года назад, после того как вечером в подъе
зде застрелили ее мужа. Он пытался заниматься бизнесом, взял в сомнитель
ном банке солидную сумму под проценты, и когда стало ясно, что долг он верн
уть не сумеет, его убили в назидание другим.
Детей у Марины не было, она жила одна в маленькой двухкомнатной квартир
ке и кое-как пыталась заработать на жизнь - то шила что-нибудь на заказ, то у
бирала чужие квартиры, то раздавала у метро рекламные буклеты. Иногда по
являлись мужчины, но исчезали очень быстро, поскольку всякий раз выяснял
ось, что нужна не сама Марина, а прописка в ее двухкомнатной квартире, Гало
чка болтала без умолку, варила кофе вытаскивала из холодильника немысли
мые деликатесы - стеклянную банку с красной икрой, пластиковые упаковки
с нарезанной семгой и севрюгой, французский паштет из гусиной печенки, и
спанскую сырокопченую колбас с белым налетом на шкурке. Марина не слушал
а ее, она не могла оторвать глаз от стола, ее круглые широкие ноздри трепет
али.
- Хорошо живешь, Галочка, - произнесла она, судорожно сглотнув.
- А, это Стасик принес. Он любит вкусно позавтракать, но сегодня, видишь, не
получилось. Все осталось.
Марина намазала маслом и икрой половинку булочки, откусила и стала мед
ленно жевать, прикрыв глаза.
- Следователь сказал, его опять попытаются убить, он считает, Стасика кто
-то заказал, - Галочка разлила кофе по чашкам и уселась за стол, - такие вещи
нельзя говорить человеку. Зачем пугать? Может, это вообще была ошибка, мож
ет, бандиты его с кем-то перепутали.
- А сам он что думает? - спросила Марина, отхлебнув кофе и тут же схватив ср
азу три толстых куска колбасы.
- Он в шоке. Ну ты только представь, человек своими глазами видит, как к его
машине прикрепляют взрывчатку! Это ж с ума сойти можно. - Галочка отпилила
вилкой крошечный кусочек семги и рассеянно отправила в рот. - Я хочу сказа
ть, все это вообще очень странно. Вот когда твоего Колю убили, ведь сначала
были угрозы, телефонные звонки, вам предлагали квартиру продать, и тольк
о потом уж убили, когда он отказался. А тут - вообще ничего, никаких угроз, пр
едупреждений. Стасик золотой человек, у него просто не может быть врагов.

- Ну, допустим, враги у всех есть, - невнятно, с набитым ртом возразила Мари
на, - особенно если человек вот так завтракает каждый день.
- А при чем здесь это? - Галочка удивленно вскинула тонкие светлые бровки.

- Да так, ни при чем, - Марина быстро сделала себе еще один бутерброд с икро
й, - ладно, давай дальше. Следователь о чем спрашивал?
- Ой, не помню я. Все как в тумане. Вроде спросил, кому было известно, что Ста
с будет ночевать у меня.
- Ну и кому же?
- Никому, - Галочка энергично помотала головой, - ни единой душе. Он позвони
л в десять из машины. Он никому ни слова не говорил, я тоже.
- Ты в этом уверена? - Марина, допила кофе, тут же налила себе еще.
- Ну что я, совсем без мозгов, что ли? Я вчера вечером и по телефону ни с кем н
е общалась, кроме тебя. Помнишь, ты мне позвонила часов в одиннадцать, сказ
ала, что по шестому каналу идет фильм с этим... как его? Ну, такой черненький,
с родинкой на щеке, на итальянца похож. - Галочка сморщилась и защелкала па
льцами.
- С Де Ниро, - Марина обшарила глазами стол и, подцепив вилкой кусок севрюг
и, аккуратно уложила его на хлеб.
- Да, правильно, Де Ниро! - обрадовалась Галочка. - Ну и вот я тебе сказала, чт
о болею. Ты спросила, не надо ли зайти, принести чего-нибудь, а я говорю, нет,
меня знакомый собрался навестить. Приедет через час. Я ведь тебе не сказа
ла, что это Стас?
- Нет.
- Вот видишь, даже тебе. Хотя ты единственный человек, который знает о наш
их отношениях. Ладно, ты лучше посоветуй, что мне с Рубеном делать?
- Ой, Галочка, не знаю. - Марина горестно вздохнула и слизнула несколько ик
ринок с ножа. - На этот раз ты вряд ли выкрутишься. Придется сказать правду.

Слушай, дай сигаретку. - Но как же... Рубен не простит. После этого только ра
звод. А что будет с Андрюшей? Он отца обожает, он тоже меня не простит. А квар
тира? Как нашу двухкомнатную разменивать на две отдельные? Да еще окраин
а, - она безнадежно махнула рукой, - нет, разводиться нельзя. Но и жить он со м
ной не будет после этого. Другой простил бы, а мой Рубен ни за что!
Она встала и заметалась по маленькой кухне. Все в ней дрожало и колыхало
сь - растрепанные бледно-желтые волосы, огромная тяжелая грудь под тонко
й белой футболкой, прозрачная влага в детских голубых глазах. Маленькие
розовые ручки взлетали и бессильно падали.
- Погоди! А если я скажу ему, что постелила Стасу в Андрюшиной комнате?
Ведь я правда болею, у меня температура, и вообще Стасик мне как старший
брат.
Нет, Мариша, признаваться нельзя, я в каком-то журнале читала статью одно
го психолога о супружеских изменах. Ни в коем случае нельзя признаваться
, надо категорически отрицать.
- Ну если ты сама все так хорошо знаешь, зачем меня спрашиваешь? Слушай, ты
сигарету мне дашь наконец?
- Да, вот, - Галочка закурила и кинула на стол пачку вместе с зажигалкой, - не
т, ну правда, вот ты бы своему Коле сказала?
- Я своему Коле не изменяла, - отчеканила Марина и глубоко затянулась, - мне
, кроме Коли, никто не был нужен. Я его любила. И если бы твой золотой Стасик
не втянул его в авантюру четыре года назад, он был бы жив.
- Ну здра-авствуй! - Галочка остановилась посреди кухни и всплеснула рука
ми. - При чем здесь Стас? Он только предложил твоему Коле участвовать в пер
спективном деле, только предложил, дал шанс, я хочу сказать, я в бизнесе, ко
нечно, ничего не понимаю, но Стаса знаю с детства. - Щеки ее налились густым
румянцем, глаза гневно засверкали. - И к чему ты вообще сейчас вспомнила об
этом?
- Извини. Не заводись. Ты ведь болеешь, у тебя может температура поднятьс
я. И вообще возьми себя в руки. У тебя все классно - муж, сын да еще любовник б
огатенький. Ты на меня посмотри, какая я стала после Колиной смерти.
Все мне по фигу. Разжирела, как свинья, смотреть в зеркало тошно. Ты помни
шь, какая я была? Спасибо, еще не спилась, не опустилась окончательно.
Действительно, три года назад Марина была тоненькой, легкой, ухоженной,
жизнерадостной, без конца смеялась, запрокинув голову и щедро демонстри
руя роскошные белые зубы. Теперь одного переднего не хватало и не было де
нег, чтобы вставить. Она привыкла улыбаться не разжимая губ.
Они с Колей обожали друг друга, даже на людях без конца целовались. Прожи
в вместе пять лет, выглядели как молодожены. За три года без него она поста
рела лет на десять. Убийц не нашли, заказчиков тем более, и следствие безна
дежно зависло.
Гале сейчас совсем не интересно было в сотый раз обсуждать трагедию по
други, она рассеянно вздохнула и пробормотала:
- Нет, ну что ты, Маринка, ты совсем неплохо выглядишь.
- Ага, конечно. Жирная старуха в тридцать лет. Слушай, а вот интересно, ты к
ого из них двоих больше любишь?
- Если бы я знала, - виновато улыбнулась Галя и прикрыла глаза, - понимаешь,
Стас - мой первый мужчина, первая любовь. У нас страсть, нас прямо бросает д
руг к другу, ничего не можем поделать ни я, ни он. А Рубен - муж, отец моего реб
енка. С ним все по-другому.
- Если страсть, то почему твой Стас не женился на тебе?
- Ой, ну как ты не понимаешь, разве может генеральский сын жениться на вну
чке прислуги?
- А спать, значит, может? - Марина хрипло усмехнулась. - То есть он тебя с пятн
адцатилетнего возраста употребляет, когда захочет, а ты готова рисковат
ь своей счастливой семейной жизнью. Сволочь он, твой Стасик. Ладно, мне пор
а. Я возьму у тебя этих сигарет штучки три, можно? Да не кисни ты, Галка, може
т, оно как-нибудь само рассосется?
От ее прощального поцелуя Галю ударило током, да так сильно, что она отпр
янула и потом еще несколько минут потирала щеку.
***

Если бы Стас Герасимов мог, он бы непременно напился, причем прямо с утра
.
Однако он знал, что не получится. Даже пробовать не сточит. Организм его
категорически не принимал более двухсот граммов спиртного. Начиналась
кошмарная изжога, и все выпитое, а также съеденное на закуску стремитель
но вырывалось наружу. Единственное, что ему хотелось сейчас, - это отвлечь
ся, расслабиться, хорошо, сладко оттянуться. В голове у него гудела черная
пустота, словно ночным сквозняком на балконе выдуло мозги.
Вместо того чтобы отвечать на вопросы следователя, обсуждать с родител
ями и с самим собой, кто, за что и почему решил его убить, Стас отправился в з
акрытый спортивно-оздоровительный комплекс и провел там весь дева". Крут
ил педали тренажеров, качал пресс до десятого пота, потом парился в сауне,
плавал в ледяном бассейне, стонал от удовольствия под мощными руками мас
сажиста, перекусил в кафе, пару часов поспал в комнате отдыха. Мобильный т
елефон он отключил и совершенно отключался сам, чувствуя себя сильным, з
доровым, молодым животным. Каждая жилка гудела, трепетала, кровь резво ци
ркулировала по чистым упругим сосудам, кожа стала розовой, гладкой, глаз
а сверкали.
На закрытом корте скучал без партнера какой-то незнакомый пожилой чино
вник. Стас поиграл с ним, потом отправился во фруктовый бар, заказал себе л
едяной свежевыжатый сок.
За соседним столиком сидели две красотки в коротких махровых халатика
х и тоже пили сок. Им было лет по двадцать пять. Одна платиновая блондинка
с прямыми волосами до пояса и черными бархатными глазами. Другая ярко-ры
жая, белокожая, без веснушек, с лицом недорисованной куклы Барби. Он не зна
л, какая ему нравится больше, в каждой была своя прелесть. Они весело болта
ли, смеялись, то и дело постреливая на него глазками, и он решился улыбнуть
ся им.
Оздоровительный комплекс был чрезвычайно приличным местом, его не пос
ещали женщины, которые запросто идут на контакт с незнакомыми людьми. Ст
ас не исключал, что внизу этих двух красоток ждут бдительные охранники-м
ордовороты, что каждая из них может оказаться любовницей какого-нибудь с
ерьезного авторитета, но сегодня он решил ни в чем себе не отказывать. Улы
бка его становилась все шире, все откровенней, он уже встал, поднял свой ст
акан комически торжественным жестом, словно там был не сок, а шампанское
и он собирался чокнуться с девушками. Но тут в бар вошли два накачанных мо
лодых человека и направились к красавицам. Стасу пришлось сесть на место
и отвернуться с безучастным видом, однако в горле у него сразу пересохло
и сердце противно екнуло. Он поднес стакан к губам, заметил, как задрожала
рука, и сделал большой жадный глоток. Вместе с соком в рот попала льдинка,
и он принялся сосать ее, как конфету.
Все приятные и полезные процедуры, которые мог предоставить ему оздоро
вительный комплекс, были пройдены. День пролетел незаметно. Следовало ку
да-то срочно деть себя. Пребывать долго в состоянии здоровой животной не
ги он не мог, голова начинала работать, и поневоле все мысли крутились вок
руг покушения. А стоило начать думать, и становилось страшно. Он решил, что
главное сейчас - не оставаться в одиночестве. Покинув бар, он отправился в
раздевалку, открыл свой шкаф, достал телефон, включил и набрал номер, по к
оторому тут же отозвался низкий приятный женский голос.
- Привет, моя радость, - произнес он, - какие у тебя планы на вечер?
- А у тебя? - спросили его в ответ.
- Поужинать и завалиться в койку, - ответил он, снимая с вешалки брюки, - в во
семь жду тебя в "Якоре" на Тверской.
- А потом?
- Я же сказал - в койку.
- Это я поняла. У тебя или у меня?
- Какая разница?
- Да, в общем, никакой, - усмехнулись в трубке, - но лучше, конечно, у меня. В тво
ей ванной вечно попадаются чужие лобковые волоски.
- Эй, ты на что намекаешь? - искренне возмутился Стас.
- Всего лишь на то, что твоя домработница халтурит, - женщина мягко хохотн
ула, послышался щелчок зажигалки, - тебе пора завести жену, Стасик.
Конечно, не для того, чтобы как следует мыла ванную, а чтобы контролирова
ла домработницу.
- Я подумаю об этом, - пообещал он.
- Да ни черта ты не подумаешь. Ты женитьбы боишься больше смерти, - было слы
шано, как она нервно, глубоко затягивается, - но учти, рано или поздно найде
тся какая-нибудь крутая экстремалка, которая тебя притащит к венцу под д
улом автомата. - Она рассмеялась, на этот раз неприятно, с истерическими но
тками, и он пожалел, что позвонил ей. Однако деться было некуда.
- Ладно, солнышко, - произнес он как можно ласковее, - мы обсудим это за ужин
ом. Целую, до встречи.
Договорив, он тут же опять отключил телефон, не спеша оделся, расчесал пе
ред зеркалом короткие светло-русые волосы, побрызгал себя туалетной вод
ой.
"Я не стану об этом думать. Ничего не было. Придурки, хулиганы, сопляки.
Моя машина слишком выделялась в этом дворе, среди "жигулят" и "москвичей",
она такая новенькая, свергающая, необычная, им захотелось сделать гадост
ь. Просто так. От скуки и зависти. Почему они таскали с собой взрывчатку? То
же просто так. Сейчас это модно. Сейчас чего только не взрывают. Может, они
вообще террористы? Им не важно было, чья именно машина взлетит на воздух, л
ишь бы взлетела какая-нибудь, желательно дорогая иномарка".
Так он утешался, пока шел по закрытой автостоянке к черному "мерсу", кото
рый еще утром вызвал с фирмы вместе с шофером Гошей. Гоша часто возил день
ги, имел оружие, с ним было спокойно.
- С легким паром, Станислав Владимирович, - шофер вышел и открыл ему задню
ю дверцу, - тут вас разыскивали. Владимир Марленович лично со мной связалс
я, спрашивал, где вы.
- Ты что ответил?
- Ну, как договаривались. Сказал, вы сами с ним свяжетесь.
- А он?
- Ждет звонка. И Рита звонила, говорит, вас какой-то майор Чижов разыскива
ет, вроде из ФСБ.
Рита была его секретаршей. Значит, на фирме уже все знают. И Гоша знает.
Этот весельчак Чижов наверняка сообщил ей о покушении, а она рассказал
а Гоше.
Однако он молодец, не задает лишних вопросов. Теперь ФСБ имеет полное пр
аво перерыть всю документацию, влезть в его дела с ногами.
"А может, они сами все это организовали, чтобы получить такую возможност
ь?" - отрешенно подумал Стас и, развалившись на мягком сиденье, сказал:
- Знаешь что, Гоша, пошли они все на фиг! Выключи телефон. Поехали к "Палас-о
телю".
- Может, отцу с матерью позвоните? - спросил Гоша. - Волнуются все-таки. Я бы с
воим позвонил.
- Ну ты же сказал им, что со мной все нормально?
- Сказал.
- Вот и ладно. Выключай мобильник. Поехали.
Уже стемнело. Сыпал мелкий ледяной дождь. Стоянка была залита светом не
скольких прожекторов. Стас сунул руку в карман крутки и вместе с пачкой с
игарет нечаянно достал маленький бумажный прямоугольник, хотел скомка
ть и выбросить не глядя, но все-таки стало интересно, что за бумажка и отку
да взялась у него в кармане.
Это была фотография, черно-белая, паспортная. С нее глядела на Стаса крас
ивая темноволосая девушка шестнадцати лет. Снимок не мог передать прозр
ачности кожи, глубокой темной синевы глаз. Девушка была не просто хороша.

В ней таилась убийственная древняя прелесть Она умела смотреть так, ка
к, вероятно, смотрела Ева на Адама, протягивая ему яблоко с древа познания
добра и зла. У нее был низкий мягкий голос и пластика священной египетско
й кошки.
Тусклый снимок двадцатилетней давности был заражен очарованием ориг
инала, как радиацией. Несколько секунд Стас глядел, не отрываясь.
- Не дует? Окошко прикрыть? - спросил Гоша, обернувшись.
Прожектор у ворот стоянки залил салон ослепительным светом.
- Нет! - рявкнул Стас и прихлопнул маленький снимок ладонью.
- Ну, как скажете, - мирно прогудел Гоша, - а то вы после сауны, может просквоз
ить.
Машина выехала на трассу. В салоне стало темно. Трясущимися руками Стас
порвал фотографию в клочья, сгреб в горсть и выкинул в приоткрытое окно. Ш
офер услышал странный сдавленный стон, заметил, как уносит мокрый ветер
что-то белое, мелкое, и спросил, все ли в порядке.
- Не отвлекайся, - хриплым, чужим голосом ответил Стас, - дорога мокрая.

***

Владимир Марленович связался по телефону с шофером Гошей. Это был его ч
еловек, он ушел из органов в двадцать семь лет в чине капитана и вот уже дв
а года обслуживал генеральского сына.
1 2 3 4 5 6 7 8